Особое Мнение СПб - Сергей Ковальченко - Особое мнение - 2019-07-24
А. Петровская
―
Это программа «Особое Мнение». Доброе утро, добрый день. 11 часов 6 минут на часах в студии «Эха». У микрофона Александра Петровская. Напротив меня – Сергей Ковальченко, руководитель новостного портала «MР7». Сергей, здравствуйте.
С. Ковальченко
―
Здравствуйте.
А. Петровская
―
Я напомню, что средства связи у нас работают. +7 931 291 58 00, а также Youtube-трансляция на канале «Эхо Москвы Спб». Сейчас у нас изменится название, с «Утреннего Разворота» перейдем на «Особое мнение», уже пора просыпаться.Итак, к социологии мы с вами переходим, с этого начнем «Особое Мнение». Вчера группа социологов «Открытое мнение» обнародовала у нас в прямом эфире рейтинг потенциальных претендентов на место губернатора. Мерили «мягкий рейтинг», это не электоральный рейтинг. С 8 до 14 июля опрос проходил, и данные говорят о том, что в первом туре у Александра Беглова победить не получается, однако 40% его рейтинг, с учетом того, что мерили не только тех кандидатов, которые будут в избирательном бюллетене.
С. Ковальченко
―
Вот поэтому и нельзя утверждать точно, что Александру Беглову в первом туре победить не удастся или удастся. Потому что, на самом деле, этот опрос не дает нам ничего. По сравнению с кем, у кого победить не удастся Александру Беглову? У Ксении Собчак или у Бориса Вишневского? Или еще у нескольких достойных людей, которых почему-то решили померить в этом рейтинге? Понятно, что он мягкий, но, конечно, нас всех интересует рейтинг четырех кандидатов, которые зарегистрированы официально, и которые будут участвовать.Потому что ни Борис Вишневский, при всем уважении, ни Ксения Собчак в выборах губернатора Санкт-Петербурга 8 сентября 2019 года принимать участия не будут. Поэтому как кой смысл нам являть вот эти цифры с этими людьми? С несчастной Собчак, которую, как говорят, не любят, но она еще весной отказалась от выборов и чего ее трогать? Потрогайте кандидатов реальных.
Мне кажется, что это абсолютно лукавые цифры. То есть, эти цифры для всех хороши. Я поясню свое мнение. Потому что например сторонники Александра Беглова, еще вчера его штаб распространил по Telegram-каналам, подконктрольным Кристине Потупчик, мысль что «вот смотрите, у Беглова ведь рейтинг в три раза больше, чем у первого его преследователя». Но ведь это не так! Потому что – по сравнению с кем? Если мы берем симпатизантов Оксаны Дмитриевой, Бориса Вишневского – кому отойдут их голоса? Мы же не знаем. Поэтому как мы можем утверждать, что Александр Беглов такой молодец?
Оппозиция ликует – Беглов выходит во второй тур, первый не получается. Но это тоже неправда, потому что мы не знаем – по сравнению с кем, опять же. То есть, у кого какой рейтинг из тех кандидатов, которые будут принимать участие, мы не знаем. Это такие циферки, удобные для всех, и для тех, и для других. Мы сплясали и нашим, и вашим, и, на самом деле это не говорит ровным счетом ни о чем.
А. Петровская
―
Хорошо. Если об электоральных предположениях мы судить по этому рейтингу не можем, исходя из того, что вы только что сказали, то мы можем, по крайней мере, судить о том, что комментарии (и колкие) в адрес команды Беглова, что якобы сформировали список тех, кто удобен – тоже не до конца справедливы. Потому что за счет того, что этот рейтинг мягкий и включены те, кто не будет в реальности участвовать - мы видим, что ни один из кандидатов (которых даже не пустили, или тот же Капитанов, который снялся по известным причинам, или Вишневский, который говорит о том, что ему не удалось пройти муниципальный фильтр) не приблизился к показателю в 40%, который есть у Александра Беглова.
С. Ковальченко
―
Да нет. Понимаешь, вот опять мы обсуждаем показатель «40% Александра Беглова».
А. Петровская
―
Но именно в этой…
С. Ковальченко
―
По сравнению с кем? С Ксенией Собчак, или с кем? Мы с кем обсуждаем этот показатель?
А. Петровская
―
В том числе и с Ксенией Собчак. Ну есть такой аргумент.
С. Ковальченко
―
Нет, такого аргумента нет, это ерунда. Понимаешь, это ерунда, для того, чтобы людям запудрить мозги. Рейтинг должен быть по сравнению только с конкурентами, и спрашивать надо только конкурентов. Вот и всё.
А. Петровская
―
Сергей, я сейчас не об этом, не об электоральных показателях. Есть аргумент, что список кандидатов, который будет представлен в избирательном бюллетене – это удобный список. Есть такой аргумент?
С. Ковальченко
―
Я могу высказать свое мнение. Мне кажется, что для Беглова нет никаких удобных конкурентов, потому что единственным удобным конкурентом для него является Любовь Совершаева. Бюллетень из двух человек: Любовь Совершаева и Александр Беглов. Потому что в любом случае в таком бюллетене побеждает провластный кандидат, удобный господам Ковальчукам. Во всех остальных случаях, при том, что я знаю и при том, что говорят люди – и на улицах, и в интернете, и знакомые – я не слышал ни одного человека, который бы сказал: «Я пойду голосовать за Беглова». При том, что – я сейчас высказываю своё мнение – я не имею социологических данных. Только по каким-то косвенным причинам, которые в интернете есть, некие опросы.Но мы не имеем нормальной социологии. О чем нам вчера, кстати, сказал коллега, политолог Дмитрий Солонников. Нет ни одного настоящего нормального социологического исследования на этих выборах. И при этом еще мы понимаем, что штаб Беглова, скорее всего, делает свою социологию. Но он ее не предъявляет. А почему он ее не предъявляет, если это хорошая социология, нормальная? Значит, есть какие-то причины для этого. Поэтому мы руководствуемся только догадками, домыслами, и тем, что нам вчера предъявили.
Люди – молодцы, что-то сделали, хотя бы что-то. Похвалим их за это. Но этого «что-то» явно недостаточно. Нужно сделать - до того времени, как подойдет по закону запрет на публикацию социологии - хотя бы один опрос по этим четырем кандидатам. И не надо туда ни Аллу Пугачеву вплетать, ни Ксению Собчак, ни Светлану Медведеву, никого. Сделайте нормальную… Не то чтобы нормальную, она будет без динамики - но хотя бы один нормальный опрос. И тогда уже мы будем обсуждать – 40 у Беглова, 80 у Амосова, 50 у Бортко, или еще что-то.
А. Петровская
―
Мне кажется, что без динамики эта информация тоже довольно необъективная. Но сейчас даже не о социологии, я немножко о другом пытаюсь сказать. Единственный момент по поводу вашего комментария в отношении того, что штаб Беглова не публикует информацию. Вчера об этом я спросила Дмитрия Слонникова, и в ответ он сказал: «А вы бы поверили тем данным, которые опубликовал бы штаб?»
С. Ковальченко
―
Это прекрасный ответ на вопрос, который уводит от сути того, что вы спрашивали. Вот и всё. Дмитрий молодец.Хорошо, а вы бы поверили тем данным, которые штаб бы вам предоставил? Он бы сказал: «Вот 40, 30».
С. Ковальченко
―
Это не дело веры. Во-первых, штаб Беглова мог сказать: «Опрос сделан (такой-то социологической конторой) для нас». Есть некий вес у социологических контор. Дальше мы бы анализировали цифры. Это не вопрос веры, не то, что я пришел в церковь – «верю/ не верю». А мне дали цифры и я уже их анализирую: выборку, кто делал, когда делал, почему делал, какие вопросы задавались. И вот тогда мы будем иметь какой-то предмет для анализа. А сейчас мы не имеем ничего кроме вот этого вот. Нам подбросили еще одно «еще одно».
А. Петровская
―
Хорошо. Все-таки вернемся к вопросу, который я задавала, не касающемуся напрямую социологии. Много говорится о том, что если бы кого-то допустили, если бы кто-то участвовал, то ситуация была бы иная. Вот этот опрос показывает нам, что если бы кто-то поучаствовал – например, Собчак; например, Дмитриева, о которой говорят (и она сама о себе говорила), что у нее хороший, весомый политический опыт, и в городе ее знают, любят и уважают; Борис Вишневский, про которого мы можем сказать то же самое – вот вам цифры.
С. Ковальченко
―
Да нет же, опять ты неправа. Потому что, смотри: цифры у людей, которые зарегистрированы (кандидатов) - они чуть выше, чем у остальных, согласись.
А. Петровская
―
Почему? Нет. Насколько я помню, Оксана Дмитриева и Вишневский…
С. Ковальченко
―
Оксану Дмитриеву помнят, но давай так: полтора месяца идет избирательная кампания, и эти люди ее худо-бедно, но ведут. Остальные ее не ведут. Поэтому мы сознательно играем в поддавки и говорим: «О, ну да, Беглов бы все равно выиграл». А это не так. Вот представь себе: Собчак бы приехала сюда в июне и села бы делать кампанию. Конечно, можно говорить о куче антирейтингов, но она активная женщина. Она на президентских выборах ездила по стране, ходила по подъездам, она тыкала пальцем в говно всякое. Может быть, она здесь бы вела уличную компанию, и мы не знаем, какой рейтинг был бы у Собчак. Почему мы ей приписываем тот мертвый рейтинг, который ей дают за то, чего она не делала? Вот и всё.
А. Петровская
―
Хорошо. Мы с вами сейчас спорим о том, чего нет. Единственное, что здесь скажу в заключение: когда только мы стали мерить – у нас есть регулярная рубрика «Рейтинг Александра Беглова» еженедельно в «Утреннем развороте», и когда мы только начали это делать в марте месяце, мы померили дважды. Первый это был рейтинг Беглова, просто «готовы / не готовы», а потом – в сравнении с Ксенией Собчак. Так вот, в сравнении с Ксенией Собчак, когда вырисовалась конкретная конфигурация – у Беглова резко подрос рейтинг, в нашем опросе среди слушателей «Эха Москвы». Поэтому про Ксению Собчак действительно говорить трудно, но вот такой показатель, что участие Ксении Собчак, может быть, только добавило очков Александру Беглову.
С. Ковальченко
―
Я слушаю ваши утренние передачи и не помню, чтобы когда-то у Беглова был рейтинг 40%.
А. Петровская
―
Про 40% соглашусь.
С. Ковальченко
―
Помню, что там цифры колебались… 75%, которые не готовы были голосовать за Беглова.
А. Петровская
―
По-моему, около 20 как раз, в сравнении с Собчак.
С. Ковальченко
―
Да, это было самое большое достижение Александра Дмитриевича.
А. Петровская
―
Но мы же должны с вами понимать, что аудитория «Эха Москвы» - это аудитория «Эха Москвы», а не всего города.
С. Ковальченко
―
Но это хоть что-то.
А. Петровская
―
Все-таки есть разные предпочтения НРЗБ.
С. Ковальченко
―
Совершенно верно, но это хотя бы что-то. Мы не говорим, что это какая-то…ну вот так. Но не было никогда ни 50, ни 40%. Это нам давали сливы какие-то – ВЦИОМ, еще что-то. А потом, когда начинали узнавать, пытаться смотреть: «Нет, мы вам не дадим цифры». Михаил Виноградов, политолог московский, большой молодец – он тогда опубликовал таблицу ВЦИОМа, которая была. И то там не было конкретики никакой, ВЦИОМ вынужден был куценько это всё прокомментировать, рейтинг Беглова, который был тогда в 42%, с повышением на 64, по-моему, или на 62. Откуда вы взяли эти цифры, ребята? И Виноградов молодец, он дал нам хоть что-то. А так у нас – ну вот. И опять мы пляшем вокруг этих 40%. Есть ли они, нет?
А. Петровская
―
Хорошо. Как вам кажется – что бы изменило ситуацию, чья фамилия в избирательном бюллетене каким-то образом поменяла эту конфигурацию и расклад сил?
С. Ковальченко
―
Смотри – мы имеем то, что имеем.
А. Петровская
―
Ну а если пофантазировать.
С. Ковальченко
―
Если пофантазировать – нормального выдвижения кандидатов в городе не было. Как сказали, опять же, в этой прекрасной студии две недели назад кандидаты в губернаторы, честно, ценю их честность – что им просто принесли эти подписи. У всех остальных шансов никаких не было зарегистрироваться. Я думаю, что, конечно, по сравнению с тем, что делает Александр Дмитриевич (то, что мы видели за последние 9 месяцев, как он руководит городом) - любой яркий политик, который хорошо говорит, умеет общаться с людьми, умеет найти настроение, мог бы ему оппонировать.
А. Петровская
―
Это кто? Мы просто каждый раз так фантазируем, но очень абстрактно.
С. Ковальченко
―
Я думаю, даже Борис Лазаревич был бы неплохим оппонентом.
А. Петровская
―
То есть, вот эти 9% вам кажется, которые ему дали…
С. Ковальченко
―
Мне кажется, это ерунда полная, конечно. Потому что, во-первых, и узнаваемость у него достаточно приличная, и при том, что Бориса Лазаревича нет ни по телевизору толком, да? Он есть только на «Эхе Москвы» и в соцсетях. То есть, при этом…Вот мы говорим, опять же: «Какой Беглов молодец! Все-таки у него 40 и они все козлы». Нет. Они, при своей узнаваемости, при отсутствии телевизора все живут. В телевизоре живет только Александр Дмитриевич, и где-то там внизу, может быть, почему-то, появляются какие-то непонятные люди. Там же нам Игорь Максименко с серьезным лицом на «78» выстраивает образ вот этого вот хозяйственника, губернатора. А больше мы ничего не видим. Поэтому они молодцы даже с этими 9%.А уже если бы появился какой-нибудь… Понимаете, можно по-разному судить Максима Шевченко того же, но мне кажется, если бы он был зарегистрированным кандидатом, он просто съел бы Беглова.
А. Петровская
―
То есть не Бортко, а Шевченко?
С. Ковальченко
―
Ну конечно! Потому что он умеет говорить, он пошел бы к людям, он бы с ними поговорил. Любой человек, который не боится людей… Как знаешь, рассказывали, когда в Псковской области были выборы губернатора Михаила Ведерникова, который вообще просто боится людей, говорили. И вот, говорят, ждали его в Печорах. А он пришел, посмотрел на зал, и сказал: «Не, не пойду» И так и уехал, люди его не дождались. Понимаешь, вот таких людей сейчас выбирают. Александр Дмитриевич точно такой же, я не представляю его свободно общающимся. Кстати, я думаю, вы тоже ждете его интервью с самого начала, скорее всего, да? И так его и не дождались с тех времен?
А. Петровская
―
Пока не получилось, он не пришел, когда три кандидата…
С. Ковальченко
―
То есть, нормального честного журналистского разговора с нормальными вопросами Александр Дмитриевич, значит, боится. Вот и всё. Поэтому любой человек, который не боится, был бы его конкурентом.
А. Петровская
―
Хорошо. Еще один момент в отношении губернаторских выборов. Помните эти недавние заявления Бортко, что если не будет отката решения по избирательным участкам в Псковской области, то надо всем вместе сниматься с выборов?
С. Ковальченко
―
Это красиво. Понимаешь, это красиво, но мне кажется, что к людям, которые сами признались, что им принесли подписи, мы не можем предъявлять таких завышенных требований. Эти люди пришли не подвиг совершать. Они пришли быть спойлерами. Худо-бедно, не знаю, каким образом, какие цифры они собираются набирать.Потому что, согласимся: вот Надежда Тихонова. Конечно, у нас есть госпожа Шишкина, которая и ярче, и известней, и лучше была бы кандидатом. Ну почему не она? Почему Тихонова, которую в городе особо никто не знает? А в КПРФ что, нет более ярких фигур, чем 76-летний кинорежиссер? Который тоже не очень хорошо иногда формулирует уже в силу возраста, пардон. Ну и Михаил Иванович Амосов… А почему не Борис Вишневский? Вот, понимаешь, все эти вопросы… Поэтому мы требуем.
Бортко, в принципе, мог сказать это, и это было бы…Представляешь, какая хорошая история - три кандидата выходят и говорят: «Мы официально складываем свои…» И всё, и выборов не будет.
А. Петровская
―
Но они же не исключили возможности.
С. Ковальченко
―
Ты понимаешь – выборов не будет. Их не для этого регистрировали, чтобы они тут были политическими шахидами.
А. Петровская
―
Хорошо, я вас понимаю, Сергей. Но вопрос в том, что Владимир Бортко это заявляет, два кандидата говорят, что не исключают такой возможности.
С. Ковальченко
―
Ну не исключают.
А. Петровская
―
И дальше, например, остаются избирательные участки в Псковской области. Как они отыгрывают это назад?
С. Ковальченко
―
Но мы же понимаем, что эти участки остаются. Есть решение Горизбиркома, это решение никто не отменял. Бортко это сказал неделю назад. Горизбирком, замечу, кандидату в губернаторы Бортко даже не ответил. Поэтому считает ли Горизбирком эти слова какими-то весомыми для себя? Вряд ли. думаю, что Горизбирком считает весомым то, что звонит Любовь Павловна Совершаева и говорит, всё остальное для него неважно.
А. Петровская
―
Но с точки зрения кандидатских каких-то программ, заявлений, выступлений, политических карьер – получается заявление, которое повисло в воздухе.
С. Ковальченко
―
Да, совершенно верно. Так они знаешь еще сколько нам…понависнет в августе. У нас чем дальше - тем больше будет. И мы потом соберемся в сентябре с тобой, посчитаем вот этих вот зайцев, которых мы на лодке собрали. Это будет забавно, кстати.
А. Петровская
―
Вишневский собирается в суде обжаловать свою не регистрацию, и не прохождение фильтра. Он утверждает, что это политическое решение, и, таким образом, является нарушением Конституции. Насколько вообще суд может решить политическим является решение или нет?
С. Ковальченко
―
Борис Лазаревич очень любит ходить по судам, и делать грозное лицо и говорить: «Мы пойдем в суд! Наша партия пойдет в суд!» Ходит в суды и получает отлупы. Поэтому предлагаю дальше это не обсуждать.
А. Петровская
―
Хорошо. Парк на Смоленке – там демонтировали строительный забор. Ранее планировали построить апарт-отель, там были откаты, возвращения, в итоге всё – сказали, что разорвали с застройщиком контракт, и все будет хорошо.
С. Ковальченко
―
Выборы у нас 8 сентября, помнишь?
А. Петровская
―
То есть, обратно 9-го будут заключать?
С. Ковальченко: меня пугает количество людей в Правительстве Петербурга, которые представляют группу "ЛСР".
С. Ковальченко
―
Я не знаю, будет ли. Но меня пугает количество людей в Правительстве Петербурга, которые представляют группу ЛСР. И я так понимаю, что сейчас вот до 8 сентября все на коротком поводке с такими спорными решениями, но когда Александр Дмитриевич воцарится в Смольном, ему уже ничего не помешает. И больше всего опасений у меня вызывает, конечно, судьба Исаакиевского собора.
А. Петровская
―
Но это не закрытый вопрос?
С. Ковальченко
―
Это вопрос, на мой взгляд, не закрытый. Как только Александр Дмитриевич победит, то сразу же вылезет церковь с этим. Я прямо могу даже спорить на хорошую бутылку коньяка.
А. Петровская
―
Подождите, вопрос-то повис еще до Александра Дмитриевича.
С. Ковальченко
―
Не-не-не. Он окончательно повис, если ты помнишь, в декабре, когда Александр Дмитриевич уже был. То есть, у церкви был месяц, чтобы подать новую заявку, но она этого не сделала. И скорее всего она этого не сделала, потому что власти сказали: «Ребята, дайте нам победить сейчас. Нам вот эта проблема… И так, с таким кандидатом и с таким рейтингом…Не надо еще. Поэтому дайте нам пройти 8 сентября, а дальше…». А дальше уже всех начнут жрать.
А. Петровская
―
Очень оптимистичный прогноз от Сергея Ковальченко. Я напомню, что это его «особое мнение». Тогда у меня вопрос: раз все так по струнке ходят и слушаются – тут не трогайте, тут сидите смирно, Смоленку не застраивайте, и всё это до 8 сентября - с муниципальными выборами, которые абсолютно портят картину – почему не удается всех усмирить, сказать: «Ребята, вы портите нам картину».
С. Ковальченко
―
Это можно усмирить в 5 минут. Значит, кому-то нужно, чтобы это не усмирилось.
А. Петровская
―
Ну а кому нужно, чтобы «звезды зажигались»?
С. Ковальченко
―
А посмотри, как реагируют на всё это Telegram-каналы Кристины Потупчик. «Ой, какой кошмар! Какой ужас у нас!» То есть, смотри: на губернаторских выборах в этих каналах ужаса нет. То. Что реально произошло с этой регистрацией, что 1 июня у муниципалов всех отобрали подписи – это же всё нормально. Но какой кошмар происходит в нескольких муниципальных округах! Какой ужас!
А. Петровская
―
То есть это что – переключение внимания?
С. Ковальченко
―
Совершенно верно. Мне кажется, что это переключение внимания и просто не дают закончиться этой истории! На самом деле, скорее всего она началась инициативно. Потому что, конечно, муниципалы определенных округов привыкли действовать именно так. А дальше это уже просто стало выгодным, это оттеняет кампанию великого Александра Дмитриевича. Поэтому пока это всё и существует, им нужны эти скандалы, они в эти скандалы играются. И Горизбирком тоже виртуозно это делает с помощью нескольких своих прекрасных членов, которые уже давно там сидят и собаку съели на фальсификациях выборов.
А. Петровская
―
То есть, вам кажется – никак не омрачает общую выборную ситуацию эта история?
С. Ковальченко
―
Общая выборная ситуация… Так вот если честно посмотреть – кампаний же мы особо-то не видим. То есть, мы ее обсуждаем, она где-то в узких кругах существует, а в жизни-то ее и нет практически, этой кампании. А это говорит о чем? О том, что Смольный сушит явку, ему нужны только бюджетники и «привод», которые придут и проголосуют как надо, потому что им скажут, и так далее. «А все остальные - сидите, вы нам не нужны». Вот в чем дело.
А. Петровская
―
Но разве привлечение внимания в муниципальной кампании, ко всему тому, что происходит на муниципальных выборах… До этого никто и знать не знал, что там в муниципалитетах…
С. Ковальченко
―
Фу, какая гадость! Да, чтобы все: «Ооо, фу-фу-фу!!! А это – хорошо». Посмотрите, какие люди хорошие – один степенный, с бородой, вторая тоже – Надежда нужна Петербургу, ну и конечно главный человек с усами. Эти люди же ведь не оскандалились ни разу пока. То есть – вот это вот благость, иконостас; а тут – вот эта гадость! Ну и контрастируют на этом фоне.
А. Петровская
―
Контраст понятен. Но все-таки прийти-то нужно всего один раз. И если кто-то возмущен тем, что происходит на муниципальных выборах и раньше и идти-то не собирался, то теперь придет – ну как же. Надо точку в этом поставить. Заодно и галочку на губернаторском бюллетене оставит, нет?
С. Ковальченко
―
Мне кажется, что в штабе Беглова-то не сильно хорошие стратеги сидят. Мы думаем, что там все люди такие умные прям шибко, а на самом-то деле… Понимаешь, это вещи ситуативные. Вот сейчас нам нормально от этого, поэтому мы все сюда поскакали, завтра будет как-то по-другому – поскачем в другую сторону. А как прискачем к финишу – вообще непонятно, потому что важно, что будет сегодня, какие будут реакции сверху, снизу, сбоку, с краю. Это же не выборы, это имитация голосования отдельных категорий населения в условиях авторитарного режима - всё, что мы наблюдаем. Вот и всё.
А. Петровская
―
Хорошо, это не выборы. Но, тем не менее, какие-то процессы в обществе, наверное, происходят. Мы смотрим, что происходят в Москве с Мосгордумой. После московских новостей мы с этого начнем.НОВОСТИ
ЗАСТАВКА
А. Петровская
―
Продолжаем программу «Особое мнение». Сергей Ковальченко, руководитель новостного портала «MР7» у нас сегодня в гостях. Мы остановились на том, что переключились на Москву и вообще, на общее какое-то такое единение протестное. Это нам кажется здесь, в уютной студии «Эха Москвы в Петербурге», что что-то меняется, все начинают протестовать – а это, на самом деле, капля в море?
С. Ковальченко
―
Нет, я рад за Москву, и мне отрадно видеть вот это вот огромное количество народа на Сахарова, и мне отрадно слышать… Вчера было, я прослушал эту встречу с Эллой Памфиловой, и мне было радостно слышать то, как они с ней говорили и то, что они говорили. Не было этого…
А. Петровская
―
А что она отвечала - было радостно?
С. Ковальченко
―
Нет, а разве мы ждём что-то от неё радостное? Она ведь встроена в систему. Это можно говорить: «Элла Александровна – она такая вот, она, значит…» Она встроенный в систему чиновник. И вот она там распереживалась и стала руководить этим ведомством. А на самом деле фальсификации-то продолжаются, и ничего не меняется, по сути.Поэтому тут очень отрадно было, что не было вот этого… Знаешь, как когда у нас выходят некоторые на трибуны ЗакСа и говорят: «Уважаемый Вячеслав Серафимович». Как можно уважать Вячеслава Серафимовича? И не говорили ей там «уважаемая», было видно, что разговор-то был «по чесноку». Люди говорили: «Вот, нас бортанули так, сяк, нам сделали вот это и то», а она им говорит: «Ну, мы всех не можем…». А они ей говорят: «Вот, было так-то, так-то и так-то». То есть, они реально сидели и говорили то, что есть.
И это хорошо, и мне кажется, что это такие первые зачатки того, как должен выглядеть круглый стол, когда Владимир Владимирович и его, так сказать, постаревшие друзья уходят от власти. Как это было в Польше в 1980-е годы. Именно так это должно начинаться: с разговора, а не с драки.
Но, к сожалению, все пришли к тому, что пригласили её на несанкционированную акцию, а потом, значит, сегодня утром опять задерживают Навального. Понимаешь, никто не подвинулся, все сделали свои выводы ровно так, как должны были. Мэрия Москвы сделала свои выводы так – и прислала ОМОН к Навальному в день рождения его жены. Эти пойдут абсолютно логично на акции, потому что если не ходить на акции, если не создавать уличное давление на власть, власть расслабится ещё больше, чем она расслаблена сейчас.
А. Петровская
―
Элла Александровна говорит - нулевой эффект от этих протестов.
С. Ковальченко
―
Не нулевой. Поэтому она и сидит в этом кабинете. Если бы был нулевой эффект, она бы с ними не встречалась и так не нервничала. Потому что нервничают в Кремле, и ей сказали: встретиться надо, и вот она провела эту встречу, но, к сожалению для неё, конечно, была трансляция. И она наговорила очень много вещей, она же сказала: «Ну а чего вы хотели-то? Это же политическая борьба!» Хочется сказать: «Уважаемая, политическая борьба – это…»
А. Петровская
―
Ещё не началась!
С. Ковальченко
―
«…это выборы! Это вот на выборах, когда вы начинаете бороться с кандидатами, это дебаты, это борьба программ, это борьба хитрости штабов. А у вас, извините, просто взяли и поигрались людьми «в Чапая»: поставили и вот так вот шашки скинули. И ты называешь это политической борьбой. Во! Прямо красота».Потом она сказала, пробросила такую фразу: «Была бы моя воля, я бы всех зарегистрировала». Ну молодец! Зарегистрируй! Встань, в конце концов, и скажи: «Я понимаю, парни, я всё читала, честно, в этой больнице. Я всё читала: что вы писали, что писали про это. Я понимаю, что сейчас нужно сделать следующее: я требую от Московской избирательной комиссии, чтобы вас зарегистрировали». Всё. Это было бы правильно.
А. Петровская
―
Подождите, но она вам отвечает, она говорит: «Всех зарегистрировать невозможно…»
С. Ковальченко
―
Да она ничего не ответила! Она как кот Баюн сидит.
А. Петровская
―
«…и Сергей Собянин даже если примет такое решение, то мы его не можем поддержать, потому что это политическое решение, а речь идёт о законе».
С. Ковальченко
―
Конечно. А когда людям коверкают данные подписчиков, когда их обливают дерьмом на пикетах, когда их просто прессуют – это что у нас, это как у нас, законно всё? Так вы уже все нарушаете закон, ребят, допустите хотя бы людей до выборов. Пускай люди решат, достойны они быть депутатами, или недостойны. А не вы и ваши эти там товарищи.Потому что на самом деле всё вот это вот дерьмо избирательных комиссий, которое в Петербурге вылезло раньше, ещё в 2011-2012 году – как у нас работают выборы, как работает эта система (она не работает никак) – то в Москве это дерьмо вылезло именно на этих выборах. Потому что все говорили: «Ой, ну в Москве-то лучше!» Хлебайте полной ложкой, что называется. Любуйтесь.
Когда вот эта вот трансляция с Соболь была, там только что… Как её оскорбляли – это было просто запредельно. Вот эти маленькие московские чиновники, которые чувствовали свою безнаказанность. И Памфилова это прекрасно знает. Если ты говоришь: «Я на вашей стороне», скажи: «Требую зарегистрировать». Всё. Своей репутацией. Иначе она её просто хоронит.
А. Петровская
―
«А иначе страдает закон», - скажет она на это.
С. Ковальченко
―
Ой, действительно, боже ж ты мой, первый раз пострадает!
А. Петровская
―
Хорошо, ладно. Вопрос про акции, с которого мы начали. Эти акции, чем они закончатся? Всех отвезут на автозаках?
С. Ковальченко
―
Не знаю. Опять же, смотри - это ситуативное решение, как решат перед акцией. Вот как начальство решит, что ему выгоднее, так и будет. У нас акция разрешённая в Петербурге…
А. Петровская
―
Сегодня.
С. Ковальченко
―
Сегодня в 19 часов на…
А. Петровская
―
Площади Ленина.
С. Ковальченко
―
На площади Ленина будет акция. И, конечно, в Петербурге главное для людей – это показать явку. Это просто прийти, чтобы забить эту полную площадь. Чтобы не было потом «ой, там тыща или две», вот этого обсуждения, чтобы было нечего обсуждать в данном случае. И это увидят. Уличное давление всегда помогает. Да, понятно, что на несанкционированных акциях людей задерживают и так далее, но это помогает, это не даёт власти расслабиться. Когда они приходят, они говорят: «Вы никому не нужны». Обязательно нужно приходить, обязательно нужно давить на них. По-другому никак, понимаешь?Если бы была система нормальных выборов, нормального выдвижения, нормальной политики, вот как в Европе соседней, то там не было бы и повода выходить. А люди выходят тогда, когда плохо. Когда хорошо, они не выходят.
А. Петровская
―
Объединение, которое состоялось и в Москве, и сейчас в Петербурге абсолютно разные политические силы, которые не так часто, в общем, даже в единую колонию готовы идти, сейчас объединились. И в том числе этот митинг, который в Петербурге сегодня проходит, он в поддержку, в солидарность с теми, кто выходит в Москве. Вот это всё вместе говорит о том, что складывается некое гражданское общество, которое хочет, чтобы их услышали?
С. Ковальченко
―
Мне кажется, что рано ещё говорить о каких-то складываниях общества, потому что общество начало в зачаточном виде складываться после протестов 2011-2012 года, и потом вот эта вся история с волонтёрством пошла и с помощью, когда было наводнение в Краснодарском крае, в Крымске. То есть, общество и так складывается. Но вопрос в том, что власти толкнули оппозиционеров, которые раньше, может быть, друг другу готовы были глотку перегрызть, друг к другу.
А. Петровская
―
К объединению.
С. Ковальченко
―
А потому что у них нет вариантов. Бортанули всех хоть как-то. Остались только «единороссы» и самовыдвиженцы-«единороссы». И самовыдвиженец в губернаторы - «единоросс». Всё. То есть, людям показали, что «ребят, а по-другому не будет, мы будем теперь делать только так».И, конечно, у них не остаётся никаких других вариантов, кроме как идти на улицу, и призывать людей на улицу, и взывать к общественному мнению только тем способом, который у них есть. У них же нет других каналов доставки информации. Они могут прийти сюда, к вам в студию; написать у себя в соцсетях. Всё. Всё остальное у них отрезано. Поэтому как могут, так и действуют. И, что называется, «не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет». Они у нас такие, какие есть, других сукиных детей у нас нет.
А. Петровская
―
Хорошо. Если вы говорите, что другого выхода нет, видимо, власть, которая поддерживает эти решения, которая таким образом организует эти выборы, считает, что выход какой-то другой есть?
С. Ковальченко
―
Нет, абсолютно.
А. Петровская
―
То есть, осознаёт, что пойдут на улицы.
С. Ковальченко
―
Она осознаёт, что она делает. Она, во-первых, самодовольна, она самодостаточна, у неё очень много денег, потому что она содержит в себе все деньги, ресурсы и силовые ресурсы. И она думает: «Ну, мы там это, разберёмся, если что». То есть, я могу сказать, что никто особо всерьёз это не воспринимает. Потому что они реально не очень умны. Давайте так: мы считаем, что вот, они там сидят, какие-то умные люди, плетут кружева… Всё, забыли про это. Были бы умные – не довели бы до этого.
А. Петровская
―
Ну хорошо, но почему, смотрите… Вот в муниципалитете «Екатерингофский», в котором такая ожесточённая борьба вокруг регистрации кандидатов, Александра Шуршева и активиста Фёдора Горожанко зарегистрировали под давлением.
С. Ковальченко
―
Молодцы.
А. Петровская
―
Есть же движение! А вы говорите – не слышит, не знает, самодовольная.
С. Ковальченко
―
Нет, в данном случае… Подожди, молодцы в данном случае Шуршев и Горожанко.
А. Петровская
―
А! Неправильно поняла вас.
С. Ковальченко
―
Которые путём невероятных усилий загнали эту ситуацию в угол так, что их вынуждены были зарегистрировать. Это не власть сказала: «Ах, ну ладно», это парни реально боролись. И они молодцы. На то она и есть политическая борьба, вот такая, какая есть. И они её пока делают.
А. Петровская
―
Но тем не менее.
С. Ковальченко
―
И побывав в полиции, и сколько раз Шуршева били, извините, а он всё равно вставал, отряхивался, шёл дальше. Молодец! Вот так надо делать, как они. Делайте, как Шуршев и Горожанко, ребята.
А. Петровская
―
То есть, всё-таки выход есть. Выход – бороться таким образом за свою регистрацию.
С. Ковальченко
―
Обязательно. Так нет, конечно, можно лечь, в саван закататься и на кладбище.
А. Петровская
―
То есть, слышит всё-таки там власть!
С. Ковальченко
―
Слышит, когда ты долбишься кулаками как бы, да. А не когда ты «а-тя-тя», вот так вот. То есть, надо делать это громко и хорошо.
А. Петровская
―
Ну а кто же хочет отпускать власть? Конечно, тут надо…
С. Ковальченко
―
Нет, так она не будет отпускать. Но вы будете давить, и она будет всё слабее. Потому что у неё всё меньше денег, у неё всё дальше экономический кризис, у неё 5 лет уже падают доходы, у неё санкции, у неё рост цен на всё, что можно, начиная от топлива, заканчивая ватными палочками. У неё уже начинается безработица потихоньку. У неё закредитованность, о чём она сама говорит устами своего министра Максима Орешкина. Поэтому у этой власти есть проблемы. Это она так самодовольно только пока отмахивается от них: «А, ладно, тут решим, там заткнём, здесь приткнём». А потом, знаешь, как откроются везде дыры, отовсюду потечёт, и эти дыры откроются именно потому, что кто-то их сделает. Поэтому людям надо их сделать.
А. Петровская
―
Сейчас как-то стали почему-то говорить о транзите: что нас ждёт после 2024 года…
С. Ковальченко
―
А вообще не понятно, что такое «транзит»? Я понимаю, что такое транзит в аэропорту. А что это за транзит хитрый, про который все говорят? Транзит какой-то там от этого к этому, туда-сюда… Это, мне кажется, знаешь, просто подготовка дымовой завесы для того, чтобы вражеская эскадра прошла мимо твоей артиллерийской батареи. Вот и всё. Я тебе скажу, как я думаю: Владимир Владимирович будет пытаться править нами до смерти, то есть, он до того, как его на лафет положат, никуда не уйдёт, это видно; и его друзья будут цепляться за лацканы его пиджака, потому что это их деньги и влияние. Вот и всё, что будет.
А. Петровская
―
Подождите, вы только что нам рассказывали о проблемах, о том, как пробивают течь.
С. Ковальченко
―
Я тебе говорю о том, как они себе это видят.
А. Петровская
―
То есть, они не видят.
С. Ковальченко
―
Они хотят править всегда. Задача людей – сделать, чтобы это было не так.
А. Петровская
―
Спасибо. Это было «Особое мнение» Сергея Ковальченко, руководителя новостного портала «MР7». Мы вернёмся, я думаю, ещё через какое-то время. А сейчас – выпуск новостей от Андрея Кускова. Хорошего дня, спасибо.
С. Ковальченко
―
Всё, до свидания.