Алексей Навальный - Особое мнение - 2019-05-22
22.05.2019
М. Курников
―
Здравствуйте. Алексей Курников у микрофона. И вместе со мной в студии политик Алексей Навальный.
А. Навальный
―
Добрый вечер.
М. Курников
―
Алексей, что изменилось после Екатеринбурга? И изменилось ли что-нибудь?
А. Навальный
―
После Екатеринбурга, наконец, можно сказать всем нытикам, которые бесконечно ныли все 5 дней, я поддерживал, как мог, у меня очень много там друзей. В этом сквере было. Наш штаб в Екатеринбурге большую роль там, ну какую-то роль сыграл, по крайней мере.
М. Курников
―
Они начинатели этого?
А. Навальный
―
Там все начинатели. Наш штаб в Екатеринбург – это екатеринбуржцы, поэтому они вместе со всеми туда пришли и что-то делали. У них не было какой-то особой роли, но какая-то роль была и я очень горжусь тем, что люди из нашего штаба участвовали. Но все эти 5 дней, когда люди выходили по ночам, они ломали этот забор, они пытались распространять информацию, они боролись с мракобесами и лжецами со всех сторон. Были нытики и в Москве и Екатеринбурге, которые говорили: ну ничего не получится, ничего не случится. Сколько раз мы видели эти митинги. Второй день уже выходим, а представляете, ничего не добились. И вот они ныли и все эти Telegram-каналы ныли и рассказывали инсайды. Но получилось, добились же. Вышли раз, вышли два, проявили настойчивость и заставили федеральную власть и Путина самого сначала высказаться об этом, а потом придумать такую стратегию отступления, двухходовочка, они отлично понимали, что весь город против, но легитимизировали это через опрос ВЦИОМ. Сегодня озвучен. 77% против. И уже губернатор заявил, что мы уходим. Но мы здесь увидели пример того, как просто прямое давление людей и выход на улицы меняют политическую ситуацию. Люди добиваются успеха.
М. Курников
―
Переломный момент был именно слова Путина.
А. Навальный
―
Переломный момент был - ломка забора. Он был в первый день, был во второй день. Слова Путина – это уже реакция на то, что они понимали, что нужно как-то, что называется, включить заднюю. Путин бы ничего не стал говорить или наоборот, сказал бы, в принципе он сказал бы только ту часть, которая прозвучала. А что же плохого в церквях. Давайте строить церкви. А может быть сквер построим в другом месте. То, что он обычно говорит. Но они сначала очень долго игнорировали эту ситуацию, было полное молчание, как вы знаете по федеральным каналам. А потом, когда уже нужно было что-то решать, вот Путин уже вылез из своей кроватки, надел халатик, тапочки…
М. Курников
―
Неправда. Он был в костюме, я видел.
А. Навальный
―
Потом надел костюм постепенно, вышел к микрофону и сказал эти вещи. В тот момент они уже проиграли. А люди победили.
М. Курников
―
Почему там получилось? Почему до этого не получалось, а вдруг в каком-то Екатеринбурге из-за какого-то сквера дали заднюю.
А. Навальный
―
Совокупность факторов. Особая политическая культура Екатеринбурга, она, безусловно, есть…
М. Курников
―
Может просто вопрос не важный.
А. Навальный
―
Наоборот вопрос очень важный. Вопрос очень важный, вроде бы казалось какая-то мелочь. В Москве скверы уничтожают ежедневно, и мы видим, есть и конфликты, драки, избиения. Такие же ЧОПовцы прибегают. Между прочим, есть подобные конфликты вокруг этой программы строительства церквей, которая тоже встает очень часто в скверах и парках. Но такого накала не было. Тысячи людей в Москве не приходили. Для Екатеринбурга несанкционированная акция, на которую приходит несколько тысяч человек и остаются там всю ночь – это очень акция большого масштаба. Особая политическая культура, возмущение цинизмом, наглостью и лицемерием. Потому что все отлично понимали, что вот этот набор людей, которые с православным крестом наперевес учат нас жизни, духовности и морали, они на самом деле отъявленные жулики, мерзавцы и никакие не православные. Просто люди… Какая-то настойчивость, была группа настойчивых людей, они и победили.
М. Курников
―
Почему в Москве штаб Алексея Навального не поддерживает такие протесты против строительства храмов?
А. Навальный
―
Мы не поддерживаем протесты, потому что там храмы. Нет такой ситуации, я мониторю: ога, где-то строится храм. Немедленно выпускам группу немедленного реагирования.
М. Курников
―
Но вы сами перечислили, что есть такой типа протеста. Сквер или храм.
А. Навальный
―
Был протест против уничтожения сквера, в Москве есть такие же конфликтные ситуации, когда просто решили забрать у людей сквер и построить там неважно что. Храм или многоэтажное здание. Все подобные протесты, так или иначе, наш штаб поддерживает. И я стараюсь информационно поддерживать. Я в этой студии много-много раз был в качестве председателя комитета защиты москвичей… вместе с Сергеем Митрохиным… исполнительного секретаря комитет защиты москвичей, который только таким и занимался. И в этом смысле все подобные конфликтные точки я ножками обошел еще много лет назад. Их появилось…
М. Курников
―
Но чтобы так 6-7 тысяч выходило…
А. Навальный - 6
―
7 тысяч – такого не было, конечно, в Москве ни разу.
М. Курников
―
Почему? Почему там так, а здесь нет.
А. Навальный
―
Ну потому что, как я сказал, сложились обстоятельства. Во-первых, это действительно посмотрите, большой сквер в центре города. Во-вторых, этот храм, который пытаются поставить там, его уже несколько раз пытались впихнуть в неподходящие для этого места. Проект огромный и очень уродливый. Как я уже сказал, политическая культура. Политику в Екатеринбурге задавили не так давно. Там, собственно говоря, совсем недавно был мэр, честно избранный и независимый от власти человек. Поэтому там есть политическая культура. Ну, вот так сложились обстоятельства и звезды. Урал. Урал рулит, молодцы. И в этом смысле не то что я завидую, - я горжусь. Ну а что Урал, к этому тоже имею какое-то отношение.
М. Курников
―
Раз мы заговорили об Урале и Екатеринбурге, давайте о вашем соратнике из этого города - Леониде Волкове, который сейчас ожидает приговора.
А. Навальный
―
Который на скамье подсудимых. Хотя на скамье подсудимых должен сидеть судья Муссакаев, который и меня сажал на 30 суток. И уже половину ФБК сажал под арест. Действительно ситуация совершенно вопиющая. И вы знаете, я могу сказать лично от себя. У меня даже вызывает легкое раздражение, когда сейчас заходишь в фейсбук и читаешь огромное количество постов о возможности взаимодействия с властью или степень взаимодействия с властью. Насколько можно быть коллаборационистом. И одновременно с этим, ну вот думаешь, вот проблемы первого мира что называется, потому что в реальной жизни Волкова просто останавливают, он на такси едет на работу, останавливают в 6 утра, волокут в полицию. Предъявляют ему участие в митинге, который произошел в сентябре прошлого года. Несколько раз меняют статьи, говорят, что он, это дословно, обвинение, которое ему вменяют: он вел интернет-трансляцию и это стало причиной того, что один из митингующих повредил Тойоту-Камри, автомобиль, расположенный на Тверской. Из-за этого Волкова сейчас посадят на 30 суток.
М. Курников
―
Ну потому что он призывал прийти.
А. Навальный
―
Значит его посадят, потому что они боятся умного голосования. Его посадят, потому что они боятся и им не нравятся те люди, которые выступали против повышения пенсионного возраста.
М. Курников
―
Его посадят еще и потому, что он вернулся в Россию.
А. Навальный
―
Да. Его посадят, в том числе потому что…
М. Курников
―
Вы же знали, что с ним так может быть. Почему он вернулся?
А. Навальный
―
Что значит - почему он вернулся? Никогда не стоял вопрос о том, что он уедет. Волков – российский политик. Волков играет важнейшую роль в системе наших штабов. Он уехал учиться, он вернулся.
М. Курников
―
На довольно долгий срок.
А. Навальный
―
На довольно долгий срок.
М. Курников
―
Сколько: год, два?
А. Навальный
―
Год где-то. И никогда не стоял вопрос о том, что он уедет. Он активно здесь работал. И вернулся сюда активно работать.
М. Курников
―
Но вы знали, что скоро истекает срок его привлечения к ответственности.
А. Навальный
―
Он истек. По закону вот этот продленный срок привлечения к административной ответственности - год – он истек. Они его сейчас в теории могли только оштрафовать. Но Волков не глупый же человек, он мог вернуться на месяц раньше. Но мы так прикинули, что он сейчас вернется, и его посадят на два месяца. А если он вернется после майских праздников, его только оштрафуют. Но закон-то для этих людей не означает ничего. И они абсолютно вот сейчас беззаконным порядком вменяют ему статью, по которой его на месяц можно посадить. И это уже за гранью, скажем так, привычного формата беззакония.
М. Курников
―
Что будет, если Волкова задержат сейчас. И если его будут держать 20 суток.
А.Навальный: В целом общество махнуло рукой на системную журналистику и традиционную журналистику
А. Навальный
―
Ничего не будет, будет Волков сидеть и читать книжки. Мы будем работать. Чего Волков первый раз что ли сидит под арестом.
М. Курников
―
Но он мог, в общем, из-за границы работать. Я вот не понимаю просто, зачем рисковали близким соратником …
А. Навальный
―
О’кей. С этой точки зрения у меня вопрос ко всем людям, которые в студии «Эхо Москвы»: а чего же вы из Риги эфир не делаете или еще откуда-то. Волков – российский гражданин. Житель, между прочим, Екатеринбурга. Как вы уже сказали. Российский политик. И выступает за интересы российских граждан. Делает это из России. Его за это сажают, ну потому что власть несправедливая, и она сажает нормальных честных людей. Он сидел много-много раз, отсидит честно еще один раз. И наша структура штабов, нам будет сложнее работать без него, но мы будем работать и без него.
М. Курников
―
Мы сделаем небольшую паузу и продолжим говорить с Алексеем Навальным.РЕКЛАМА
М. Курников
―
В студии Алексей Навальный, который спрашивает, что там пишут люди. Видите, как интересно. На всякий случай скажу номер +7-985-970-45-45. Вы сказали о коллаборационизме. Такая больная тема фейсбука последних дней. А где грань допустимого сотрудничества и не сотрудничества. Для вас.
А. Навальный
―
Это больная тема для фейсбука. Для меня это вообще ни секунды никакая не больная тема. Вот сейчас 2019 году нет никакой грани коллаборационизма. Если ты понимаешь, что это в любой грани многогранности коллаборационизма, значит нельзя в этом участвовать. Прямо сейчас не только же Волков сидит на скамье подсудимых, но, например, один из руководителей «Голоса» Роман Удот, сейчас в Химкинском суде. Его судят, он в наручниках. Его привели. Почему его судят? – потому что за ним много недель подряд ходила съемочная группа НТВшников, его провоцировала. Просто задирала целыми днями. Один раз у него не выдержали нервы, он вырвал у этой корреспондентки в кавычках телефон, отдал потом этот телефон в полицию. Так сейчас его арестовывают, сажают под домашний арест. И мы понимаем, что это самая настоящая мерзкая гнусная провокация негодяев, которые сидят у власти. И эти негодяи все они, там не существует уже людей немножко получше, немножко похуже. Ну, наверное, с кем-то из них приятнее разговаривать, с кем-то неприятнее. Но они все часть этой власти. И сотрудничать с ними в 2019 году нельзя ни в каком виде, работать на них, политически поддерживать их… Ну, вы можете работать учителем школы.
М. Курников
―
Участвовать в выборах президента РФ - это сотрудничать с ними или нет?
А. Навальный
―
Я участвовал, пытался участвовать в выборах президента РФ. Потому что боролся с ними. Но мы же говорим про коллаборационизм. Про коллаборацию. Оказывать им политическую поддержку…
М. Курников
―
Что это такое?
А. Навальный
―
…работать в политических структурах. Так или иначе, оказывать им политическую помощь, решать за них вопросы.
А.Навальный: Мы категорически против электронного голосования, которое организуется вот здесь на выборах в Мосгордуму
М. Курников
―
Быть членом КПРФ или ЛДПР и быть депутатом…
А. Навальный
―
Вы не сотрудничаете, нет. Вы член, может быть, системной партии, но вы не являетесь человеком, который решает много вопросов для Кремля. А если вы идете на выборы московские от «Единой России» или якобы от «Единой России», будучи человеком в списке Собянина или тем более вы доверенное лицо Собянина или Путина, вступаете в какие-то ОНФ и так далее, в политические структуры, созданные для того чтобы поддерживать власть. То вы самый такой коллаборант худшего вида.
М. Курников
―
Я просто хочу понять. То есть эти партии настоящие. КПРФ, ЛДПР, что там - «Справедливая Россия». Они настоящие политические структуры и они борются с властью. В вашей картине.
А. Навальный
―
Они настоящие политические структуры, они борются с властью, безусловно, они системные партии, они зависят от власти. Там много довольно неприятных людей. Очень продажных, они сотрудничают с властью, они занимаются какой-то коллаборацией. Но все равно в целом это не «Единая Россия». Это люди, которые, так или иначе, оппонируют власти. Часто очень трусливо, но оппонируют. Мы видим, что когда кандидаты от этих партий системных трусливых и так далее побеждают в регионах на губернаторских выборах, они сталкиваются с довольно серьезным противодействием. Посмотрите, что сейчас происходит с губернатором Хакасии. Этим молодым Коноваловым. Его же там просто уничтожают. Через федеральные СМИ. Хотя казалось бы, вполне себе системный чувак.
М. Курников
―
Получается те, кто участвовал в выборах, кто был допущен до выборов президента, они как раз действительно боролись с Владимиром Путиным.
А. Навальный
―
Не все. Но если вы боролись с Владимиром Путиным, это же не просто участие в выборах.
М. Курников
―
Не знаю, я вас спрашиваю.
А. Навальный
―
А я вам разъясняю. Борьба с Владимиром Путиным заключается в первую очередь в том, что вы выходите на трибуну, положенную вам и рассказываете о коррупции Владимира Путина, о коррупции окружения Владимира Путина. Рассказываете о деградации страны, о том, что невозможно 20 лет удерживать власть. Вы называете вещи своими именами. Черное - черным, белое – белым.
М. Курников
―
Почти против каждой могу поставить галочку и сказать, что Ксения Собчак, например, это делала.
А. Навальный
―
Вы сказали очень важное слово – «почти».
М. Курников
―
Я просто не могу быть уверен. Ну, 99%.
А. Навальный
―
Максим, вы можете быть уверенным и вы отлично все знаете.
М. Курников
―
Я ничего не знаю.
А. Навальный
―
Потому что не было там ни персональной критики…
А.Навальный: Федермессер будучи доверенным лицом Собянина, поддерживает его бюджет, который больше тратится на благоустройство, чем на здравоохранение
М. Курников
―
Была.
А. Навальный
―
Ни упоминания о коррупции. Не было ничего.
М. Курников
―
По-моему, было.
А. Навальный
―
Вы отлично знаете. Зрители Ютуба видят вашу улыбку и понимают, что вы это все говорите для полемического задора.
М. Курников
―
Нет, что вы.
А. Навальный
―
Там не было ключевых вещей, которые должны быть сейчас частью политической дискуссии.
М. Курников
―
А что ключевое?
А. Навальный
―
А именно: персональные обвинения против Владимира Путина, потому что он заслуживает персональных обвинений. Он совершал персонально преступления против страны. Он персонально замешан в коррупции.
М. Курников
―
Если мне на муниципальном или региональном уровне не интересно, что делал Путин, что делал Навальный. Я хочу выбрать того, кому я доверяю здесь. Почему я не могу голосовать за кого-то, кто идет от ОНФ условно.
А. Навальный
―
Да вы можете голосовать за кого угодно. Вы свободный человек. Вы же не в «Игре престолов»…
М. Курников
―
Но вы призываете сняться тех, кто выдвигается.
А. Навальный
―
Я призываю сняться тех, кто выдвигается. Некоторых. Потому что мы считаем, что «Единой России» в Московской городской думе очень много. Там больше 80%. Это не отражает политических пристрастий москвичей. Поэтому наша вся система умного голосования так называемая, она стремится к тому, чтобы разрушить монополию «Единой России».
М. Курников
―
Разве это не цель, чтобы в 43-м округе, например, не было ни одного кандидата от «Единой России». Официально.
А. Навальный
―
Что значит – официально?
М. Курников
―
Официально не будет ни одного.
А. Навальный
―
Мы же с вами стараемся быть умными людьми, это умное голосование. Умное голосование предполагает, что мы можем понять, где «единоросс» и где замаскированный «единоросс». Если в округе не идет кандидат от «Единой России», все равно висит везде в каждой школе, в каждом детсаду, в каждой поликлинике висит портрет какого-то не члена «Единой России». Мы понимаем, что это и есть «единоросс». Значит в Москве особенно в центральных округах, на юго-западе, на севере Москвы, где много продвинутой публики, которая оппозиционно голосует, там нигде не пойдет человек, у которого прям будет написано: член партии «Единая Россия». Но там везде как я уже сказал, в каждой школе и поликлинике будет висеть радостно улыбающееся лицо главврача, как вы предлагаете мне в 43-м округе или проректора ВШЭ. Как будет в округе Яшина и так далее. Некие такие вроде бы приличные люди не «единороссы», но они все идут по списку Собянина. Они все пользуются админресурсом. В их пользу будут делаться фальсификации.
М. Курников
―
Еще раз. У вас цель - чтобы не было «Единой России». Там не будет официально «Единой России».
А. Навальный
―
Сейчас в Мосгордуме сидит такая фракция, она называется «Моя Москва». Там, по-моему, 12 или 15 человек они не члены «Единой России».
М. Курников
―
Это же и есть ваша цель.
А. Навальный
―
Но это же филиал «Единой России». Наша цель не формализм, наша цель – политическая суть. Политическая суть заключается в том, что мы хотим, чтобы в Мосгордуме были независимые депутаты. Это означает, что они не должны быть подчиненные Собянину.
М. Курников
―
Вот если на примере ГД, ну какие, чем отличается депутат от «Справедливой России» от депутата «единоросса»?
А. Навальный
―
Сильно отличается.
М. Курников
―
Чем?
А. Навальный
―
Послушайте, понятно, что разные там есть. Но если вы мне скажете, что депутат Рашкин и депутат Толстой один коммунист, другой «единоросс» это одно и то же, я вам скажу: ну, конечно, нет. И так далее. Они очень разные. Повторюсь. Кто-то трусливый, кто-то смелый.
М. Курников
―
Вы умеете разбираться в этих сортах.
А. Навальный
―
Я умею.
М. Курников
―
В сортах депутатов. Но я честно не понимаю, чем это реально мешает тому же Владимиру Путину проводить те законы, которые ему нужны.
А. Навальный
―
Если бы «Единая Россия» потеряла бы большинство, то ему было бы гораздо сложнее проводить законы. Они для чего делают фальсификации. Смотрите, если, по-вашему, коммунисты и «Справедливая Россия» и так далее настолько подконтрольны, зачем же тогда выборы-то фальсифицировать.
М. Курников
―
Я надеюсь, что этого не происходит.
А. Навальный
―
Вы надеетесь… Максим, вы работали долгое время в Башкирии. Вот понимаете, фальсификации на выборах это все, что вы видели в ходе выборов. И больше ничего. Потому что в вашей родной Башкирии выборов нет, а есть только одна фальсификация.
А.Навальный: Владимир Путин совершал персонально преступления против страны. Он персонально замешан в коррупции
М. Курников
―
Вы помните даже. Тем не менее, я знаете, что хочу понять. Вот вы говорите: дорогая Нюта, снимись, пожалуйста, с выборов. Почему…
А. Навальный
―
Мне кажется, не все слушатели понимают вообще контекст нашего разговора.
М. Курников
―
О вашем письме много говорили. Но если вы хотите что-то уточнить - уточняйте. Вы попросили снять. А что вы даете взамен ей. Просто это попытка договориться я так понимаю. Или ультиматум.
А. Навальный
―
Нет, это конечно не ультиматум. Как я могу ставить ультиматумы.
М. Курников
―
То есть попытка договориться.
А. Навальный
―
Нюта Федермессер работает главврачом в Москве. И поэтому ультиматум ей может поставить ее работодатель Сергей Семенович Собянин или начальник департамента здравоохранения. Мой призыв к ней, потому что она все-таки в двух ипостасях существует: как главврач и просто как человек. И я не только к ней обратился, просто она самый яркий такой человек. Есть люди, вот я уже сказал…
М. Курников
―
В письме вы обращаетесь прямо к ней.
А. Навальный
―
В письме я обращаюсь к ней. Но по округу Яшина идет проректор ВШЭ. И лицом этого проректора уже завешаны даже магазины этого округа. Магазины заставляют вешать радостный портрет проректора, вполне себе либерального учреждения. И я к этим людям обращаюсь и говорю: не участвуйте в этой гадости. Не помогайте «единороссам». Потому что вам кажется, что вы можете одновременно и быть частью этой политической кампании, и остаться приличными людьми. Но нет.
М. Курников
―
Если вы хотите договориться, что вы предлагаете взамен?
А. Навальный
―
Я предлагаю взамен остаться приличным человеком. Вот что я предлагаю взамен.
М. Курников
―
А кто решает. Вы решаете, кто приличный, кто нет.
А. Навальный
―
В этой ситуации это мое мнение и как вы, наверное, видели, коль вы следите за обсуждением в фейсбуке, не только мое мнение. Это мнение какого-то количества людей, в том числе ее больших друзей, сторонников, соратников, волонтеров и так далее.
М. Курников
―
Но и многих ваших сторонников это письмо тоже наоборот разочаровало. А если это попытка договориться, то хотя бы спросить: а что вы хотите, Нюта, какие законы провести. Мы включим в свою программу. Вот это попытка договориться.
А. Навальный
―
В этом вообще нет проблемы. Потому что я вам могу сказать, что Соболь, которая идет тоже по 43-му округу предлагает в области реформ и здравоохранения гораздо идти дальше по пути Нюты, чем прошла сама Нюта. Потому что, будучи доверенным лицом Собянина, Федермессер поддерживает бюджет Собянина. А бюджет Собянина таков, чтобы вы знали, чтобы слушатели знали, что на благоустройство в Москве мы тратим больше, чем на здравоохранение. Вот Соболь предлагает на здравоохранение больше, значит и на хосписы больше, и на паллиативную медицину больше.
М. Курников
―
В письме этого нет.
А. Навальный
―
В письме этого и не должно быть. Письмо о другом.
М. Курников
―
Если письмо это попытка договориться, то я не понимаю, что вы предлагаете…
А. Навальный
―
В этом смысле это и есть политическая дискуссия. Я предлагаю простую вещь. Это не попытка договориться…
А.Навальный: Если вы идете на выборы московские от «Единой России», то вы коллаборант худшего вида
М. Курников
―
Попытка не формально, не публично договориться была?
А. Навальный
―
Это не предмет торга.
М. Курников
―
Еще раз. Поговорить не публично попытка была или нет?
А. Навальный
―
Пусть разговаривает, она же звонила Соболь, она разговаривает с какими-то еще другими людьми. Я не знаком даже с ней. Я не хочу ни с кем участвовать в каком-то торге, обсуждении. Я занимаюсь публичной политикой. И я выражаю свое…
М. Курников
―
Вы выше этого.
А. Навальный
―
Я не выше этого. Просто у меня другая профессия. Участвовал бы я непосредственно в выборах – я, может быть, там с кем-то договаривался. Но здесь я действую не в интересах кандидатов, а в интересах москвичей. И обратился к ней и ко всем остальным продолжаю обращаться. Тем людям, которых мэрия будет использовать как приличных людей для того, чтобы подлатать свою «Единую Россию». Я призываю: не участвуйте в этом.
М. Курников
―
Выдвигать Соболь в округе, где есть Митрохин – это умное голосование?
А. Навальный
―
Во-первых, вы неверно совершенно сформулировали. Уже Сергей Сергеевич Митрохин звучал в этом эфире. Потому что я долгие годы с ним работал и, работая с ним долгие годы…
М. Курников
―
Вы однопартийцами были.
А. Навальный
―
Не просто был однопартийцем, я вместе с ним в комитете защиты москвичей, я был его ближайшим соратником и сейчас мы с ним в прекрасных я надеюсь, отношениях находимся. И я много раз помогал Сергею Сергеевичу Митрохину баллотироваться, он всегда ходил по северо-востоку Москвы. Он участвовал за последнее время 7 или 8 раз в выборах, всегда ходил по северо-востоку, к сожалению, все разы проиграл и в целом партия «Яблоко» не выиграла ни одних одномандатных выборов, наверное, с 2003 года. Поэтому…
М. Курников
―
В 2005 году они все-таки прошли…
А. Навальный
―
По списку. Одномандатником не был избран никто. Включая Митрохина. Поэтому я хорошо отношусь к Митрохину, он всегда ходил по северо-востоку. Я желаю ему удачи, если он все-таки пойдет по северо-востоку. Но, к сожалению, понимаете, он участвует в выборах 20 лет. Ни разу не выиграл. Давайте подождем 25.
М. Курников
―
Выигрывал.
А. Навальный
―
Одномандатный округ – никогда.
М. Курников
―
По списку.
А. Навальный
―
Это разные вещи.
М. Курников
―
Мы сейчас сделаем паузу. После паузы вернемся в студию.НОВОСТИ
М. Курников
―
Продолжаем говорить с политиком Алексеем Навальным. А почему вы не хотите мне и таким как я давать право голоса в Москве? Людям, которые имеют временную регистрацию. И приехали работать, здесь живут и будут жить в ближайшие 5 лет.
А. Навальный
―
Вы меня перепутали с С.С. Собяниным. Я абсолютно выступаю за то, чтобы люди, которые живут в Москве, могли здесь голосовать, и Европейская хартия самоуправления об этом прямо указывает. Это же город на самом деле. Просто в Москве он признан субъектом федерации, поэтому это субъектовые выборы так называемые. А в любом другом городе это были бы просто обычные местные выборы, где даже иностранцы могут голосовать.
А.Навальный: В Москве скверы уничтожают ежедневно, есть и конфликты, и драки, и избиения
М. Курников
―
Я видел, как ваши сторонники говорили, все понятно, нагонят туда, нельзя этого допускать.
А. Навальный
―
Это разные вещи. Например, мы выступаем в целом за электронную демократию, прямое голосование, но мы категорически против электронного голосования, которое организуется вот здесь на выборах в Мосгордуму.
М. Курников
―
Вы консерватор.
А. Навальный
―
Я не консерватор. Я просто против фальсификаций. Знаете что…
М. Курников
―
Почему вы думаете, что это фальсификации?
А. Навальный
―
Я не думаю, Максим. Я знаю.
М. Курников
―
Так нельзя.
А. Навальный
―
Вот перед вами компьютер стоит, вбейте, пожалуйста – Московская городская дума. И вы увидите там портрет человека Горбунова, который фальсифицировал выборы в 2012 году. Нет же сомнений, что в 12-м году в Москве фальсифицировались выборы. Это все признали.
М. Курников
―
Я как журналист сомневаюсь во всем и всегда.
А. Навальный
―
Ну вот не сомневайтесь. А я как политик рассказываю вам, что не нужно сомневаться в этом. Он фальсифицировал в 7-м, в 8-м, в 12-м, в 13-м на моих выборах, в 15-м и будет фальсифицировать сейчас.
М. Курников
―
Но в итоге на московских выборах последние голосования проводились сравнительно чисто.
А. Навальный
―
Сравнительно чисто. По сравнению с вашей Башкирией может быть и чисто.
М. Курников
―
Всякое бывает. Ошибки бывают, в конце концов.
А. Навальный
―
Никаких ошибок не бывает. Мы видим и отлично понимаем и по той спешке, по которой принимается это электронное голосование, мы понимаем, что они, власть в целом будет бороться с непопулярностью «Единой России» в Москве двумя способами. Первый мы уже обсудили. Это выдвижение каких-то якобы не «единороссов». Независимых людей, которые будут идти при поддержке мэрии. А второе – просто фальсификации. И главным методом фальсификации будет электронное голосование.
М. Курников
―
Вы говорите о том, что против электронного голосования, потому что не доверяю компьютеру.
А. Навальный
―
Нет.
М. Курников
―
Ну почему в Эстонии работает, а у нас не будет.
А. Навальный
―
Я не доверяю электронному голосованию, потому что не доверяю людям, которые будут реализовывать. Я вам назвал даже фамилию этого человека.
М. Курников
―
У вас была ведь возможность как-то поучаствовать в организации. Насколько я знаю, вам предлагали.
А. Навальный
―
Это все е-рун-да. Никто там никому ничего не предлагал. Потому что мы до сих пор не видели схемы электронной организации. Есть просто слова: электронные выборы. Вы можете прочитать законопроект, и там нет ничего о том, как это будет организовано. Ничегошеньки. Если нас звали и говорят, давайте мы обсудим, но уже все принято, ну чего нам обсуждать.
М. Курников
―
Я просто не понимаю, почему я должен был верить вам, когда вы призывали меня голосовать электронно на выборах в координационный совет оппозиции. А теперь я должен снова верить вам, когда вы говорите: а вот эти подделают.
А. Навальный
―
Есть ответ на ваш, Максим, вопрос. Потому что когда я вас призывал участвовать на наших выборах электронных в координационный совет оппозиции, у нас была аудированная система и программисты могли смотреть исходный код.
М. Курников
―
Который потом…
А. Навальный
―
Это были живые люди, которые голосовали. Все равно это были живые люди, которые набежали и проголосовали. Но там не было никакого вмешательства и мы могли это доказать тем людям, которые хотели посмотреть код. Если вы сейчас захотите посмотреть код и внутренности электронного голосования, вам скажут, извините, Максим, доверяйте нам, мы вам ничего не покажем.
М. Курников
―
Если вам покажут внутренности?
А. Навальный
―
Вот покажут, тогда и поговорим.
М. Курников
―
Тем не менее, за электронным голосованием будущее или нет?
А. Навальный
―
За электронным голосованием в целом за прямой демократией, конечно, будущее. К сожалению, такие извращения, которые сейчас есть в Москве, приводят к тому, что дискредитируются идеи электронного голосования. Вот вы посмотрите, после 9 сентября будут скандалы с этим электронным голосованием. И идея электронного голосования будет дискредитирована еще на сколько-то лет вперед.
М. Курников
―
А ваши сторонники же там по идее.
А. Навальный
―
Где?
М. Курников
―
Ваши сторонники, они хотят голосовать именно таким образом.
А. Навальный
―
Мои сторонники, наши сторонники, я уверен, огромное количество радиослушателей хочет голосовать таким образом, но система электронного голосования в Москве делается для того, чтобы 600 тысяч работников московского ЖКХ, всех дворников киргизов и так далее загнать туда, взять у них карточки и проголосовать…
М. Курников
―
Что вы имеете против киргизов…
А. Навальный
―
Против киргизов я не имею ничего. Я просто знаю, что есть определенные группы людей, которым было дано российское гражданство. Они находятся в рабском положении по отношению к мэрии Москвы. С них соберут вот эти карточки, зарегистрируют в электронном голосовании, и они дружными рядами пойдут голосовать за «Единую Россию». Голосовать - в кавычках. Потому что за них проголосует Сергей Собянин.
М. Курников
―
Вы против прогресса, который не можете контролировать. То есть если вы не можете контролировать чистоту эксперимента, то…
А. Навальный
―
Это не является ни экспериментом, ни прогрессом. Это является фальсификацией и подготовкой фальсификации. Если бы вводилось электронное голосование, ну давайте введем его на федеральном уровне. Давайте будем обсуждать, извините меня, у нас лаг от того, как Элла Памфилова сказала, что электронное голосование невозможно, оно противоречит федеральному законодательству, до того как Совет Федерации, по-моему, сегодня одобрил этот закон, уже принятый во всех трех чтениях, прошло уже сколько – 2,5 месяца. Его протолкнули, потому что Собянин пришел в Кремль и сказал: не будет системы фальсификаций, мы проиграем все округа. Вот поэтому…
М. Курников
―
Вы знаете, что он так сказал.
А. Навальный
―
Да я з…
М. Курников
―
У вас там есть люди свои, которые вам рассказывают, я не понимаю.
А. Навальный
―
Максим, я в начале этой передачи сказал, что Волкову дадут 20 суток. Ему дали 20 суток?
М. Курников
―
Все понятно.
А. Навальный
―
Потому что я знаю эту власть. Они жулики и воры, и я знаю все их ходы наперед. Потому что наблюдаю за ними уже много лет.
М. Курников
―
Я напомню, что Алексей Навальный в студии, у которого есть явно какое-то знание про Кремль.
А. Навальный
―
Про повадки Кремля.
М. Курников
―
Я хочу вас спросить про Зеленского.
А. Навальный
―
Про Волкова меня спросите. Ему дали 20 суток.
М. Курников
―
Про Волкова мы говорили уже сейчас. Хочу спросить про Зеленского. Вы себя в нем видите как-то. Вы примерно политик того же типа. Или нет?
А. Навальный
―
Это довольно странно, сложно и мне кажется, бессмысленно сравнивать. Потому что разные страны, разная политическая ситуация. Конечно, само происхождение политическое у нас абсолютно с ним разное. Можно проводить какие-то параллели, потому что он никогда не был профессиональным политиком, а я не был частью истеблишмента какого-то политического. Официозного. Но все равно это будет очень и очень натянутое сравнение. Поэтому нет. Я не отношусь к нему плохо, я с интересом слежу за тем, что он делает. Я надеюсь на лучшее на Украине, но мне кажется, очень мало общего.
М. Курников
―
Но поколенчески…
А. Навальный
―
Поколенчески – наверное, да.
М. Курников
―
По взглядам.
А. Навальный
―
Очевидно, что поколенчески я ближе к нему, чем к Порошенко. И очевидно, что в плане каких-то культурных кодов и всего такого, он мне ближе. Но это неважно с точки зрения политики. Я бы очень хотел, чтобы я оказался близок к Зеленскому, Зеленский оказался близок ко мне. Скорее в плане нетерпимости коррупции, например. Потому что мне кажется, украинское общество в первую очередь требует от него борьбы с коррупцией. И изменения в этом направлении. Он много чего сказал, он породил достаточно большие ожидания. Вот мы увидим в ближайшее время.
М. Курников
―
Спрашивают, очень много вопросов про то, что происходит в «Коммерсанте» и про вашу позицию. Почему она выглядит как – «падающего – толкни».
А. Навальный
―
Знаете, что для меня самое досадное в ситуации с «Коммерсантом» и тем, что очередное проявление цензуры привело к тому, что ушли 11 человек. Я восхищен, без всякой иронии сарказма говорю. Восхищен их поступком. Я плохо относился к этим людям…
М. Курников
―
В мемах сейчас появится: но…
А. Навальный
―
Слушайте. Они были журналистами подцензурного издания. Они облизывали своего Усманова и работали на него. Ни один из них не был достаточно смел, чтобы прийти ко мне на суд, когда Усманов меня судил за фразу, что в «Коммерсанте» есть цензура. Но хорошо, они были такими. Но сейчас в результате некого бунта или просто смелого жеста или жеста отчаяния, они встали и вышли. Я этот жест очень уважаю и очень ценю. Поэтому совершенно нет такого «падающего – толкни», я очень разочарован тем, что знаете ли, я все-таки слежу за журналистикой, это близкая мне сфера. И я когда весь этот скандал случился, каждое утро просыпался, думаю, сейчас прочитаю, что там интересного написано на эту тему. А ничего не написано. В целом это абсолютно маргинальная тема, никому не интересная. Что говорит о том, что в целом общество махнуло рукой на системную журналистику и традиционную журналистику. И никому даже неинтересно, что у них там происходит. Это очень печально.
М. Курников
―
Но очень спорное утверждение на самом деле. Что общество махнуло рукой на журналистику. Но это ваше «Особое мнение».
А. Навальный
―
Я уже сказал, вот эту системную журналистику. Безусловно, любые нападки на журналистов действительно независимых, они порождают каждый раз просто бурю обсуждения, за которым очень интересно следить и интересно в нем участвовать. А вот ситуация с «Коммерсантом» никакой бури обсуждения не породила вообще. Вот об этом я говорю. Люди в принципе уже не верят, что вот эти системщики, есть системные политики, есть системные журналисты, за ними интересно следить, их интересно поддерживать.
М. Курников
―
А для вас они тоже коллаборанты?
А. Навальный
―
Они работали в 2019 году на Усманова. На газету «КоммерсантЪ» и их главным редактором был какой-то просто хмырь с телеканала «Звезда». Это были просто, опять же не хочется «падающего – толкни»…
М. Курников
―
Но вы это делаете.
А. Навальный
―
Я просто говорю то, кто они были. Сейчас я их поступком восхищен. Они все-таки, вот они были-были, терпели-терпели, унижались-унижались, но все-таки встали и вышли. Оставшихся их коллег, жесткое слово, но я, конечно, презираю. Которые уже в этой ситуации взяли и не ушли вместе с ними, а остались. Но вот эти 11 человек ушедшие – молодцы. Да, молодцы. Но при этом я не собираюсь бегать за ними и кричать: ой, они герои. Они не герои.
М. Курников
―
Люди, которые в условиях возможностей тех, которые у них есть, делают по-настоящему важные вещи, пишут о пытках, о важных судебных процессах…
А. Навальный
―
Расскажите мне, Максим, какие же такие у них условия возможностей. Я не вижу, вот здесь я нахожусь на радиостанции «Эхо Москвы», и сколько раз здесь я был, я всегда говорил все, что хочу. И вроде бы ведущий журналист «Эхо Москвы» всегда спрашивал у меня то, что он хочет. Я не видел, чтобы вам приходилось это делать, разрывая на себе одежду или цепи или еще что-то такое. Так и в «Коммерсанте». У этих журналистов никто не стоял с пистолетом у виска. Они вполне себе благополучные упитанные люди с хорошей зарплатой. Они могли, может быть, жить немножко сложнее, но при этом оставаться честными людьми и писать правду. Они выбрали такую зону комфорта. Но я просто хочу сказать о том, что даже сейчас есть независимые издания, которые ведут непростую жизнь, но их, например, не сажают как нас, как Волкова за трансляцию в Интернете их не сажают на 20 суток. У них нелегкая жизнь, но они вполне себе нормально живут, говорят правду и получают за это зарплату. И «коммерсантовцы» могли так делать. Но они отказались.
М. Курников
―
Надеюсь, что не будут сажать, вы как будто призываете действующую власть…
А. Навальный
―
Не призываю.
М. Курников
―
Алексей, буквально минута. Вы сделали недавно…
А. Навальный
―
А если вас будут сажать, я буду вас защищать.
М. Курников
―
Спасибо. Надеюсь, что не будут. Вы сделали левый поворот недавно. И в риторике… Извините меня, профсоюзы. Разве это не левый поворот?
А. Навальный
―
Нет никакого левого поворота. Я совершенно не ощутил, не заметил. И не было никакого левого поворота. Я всегда говорил про коррупцию, про неравенство. И несправедливое распределение богатства. Наш профсоюз и вообще поддержка профсоюзов это именно об этом. Страна богатая, люди - бедные. Потому что богатство распределяется таким образом, что оно достается 2% населения. На самом деле 1% населения. Я хотел бы, чтобы люди, получающие, работающие люди требовали себе зарплаты немножко хотя бы больше. Хотя бы обещанные зарплаты.
М. Курников
―
Об этом уже как-нибудь в другой раз. Это был Алексей Навальный. До свидания.
А. Навальный
―
Спасибо большое.