Андрей Мовчан - Особое мнение - 2019-04-24
А.Плющев
―
Здравствуйте, меня зовут Александр Плющев, и в программе «Особое мнение» финансист, основатель инвестиционного дома «Мовчан Групп», Андрей Мовчан. Добрый вечер.
А.Мовчан
―
Добрый вечер.
А.Плющев
―
Я рассчитывал, что мы сейчас начнем с темы дня сенсационной, потому что начнется раздача паспортов ДНР и ЛНР.
А.Мовчан
―
Давайте начнем с сенсационной.
А.Плющев
―
Там есть два аспекта. Один политический, который, может быть, мы можем пройти факультативно, а другой экономический, который осветим более подробно. Потому что многие считают, что если Россия прибавит несколько сотен тысяч, а может быть, миллионов граждан, то им же надо пенсии платить, то-се. Венедиктов написал, что там одних пенсионеров 600 тысяч.
А.Мовчан
―
Не думаю, что все так страшно. Во-первых, эти новые правила красиво звучат, но не так сильно отличаются от тех, которые были раньше. Русскоязычные с корнями в России вполне могли приехать, запросить паспорт и получить гражданство. Во-вторых, сам закон по себе так устроен, что соискателю из ДНР и ЛНР нужно въехать в Россию и как-то закрепиться, пока будет рассматриваться его дело. Заявления подаются в территориальные органы МВД, а территориальные органы, слава богу, пока в Новороссии отсутствуют, значит, надо приехать каким-то образом сюда, каким-то образом здесь окопаться, посидеть, получить гражданство.
А.Мовчан: Новые правила про паспорта красиво звучат, но не так сильно отличаются от тех, которые были раньше
Дальше. А что вы будете делать с этим гражданством? Вот вы – гражданин ЛНР, ДНР, гражданин Украины, который живет на этой территории и хочет получить русское гражданство. Ну, отлично – вот вы поехали, денег у вас нет, жить вам негде, работы у вас нет – куда вы доехать успели за это время, большой вопрос.
А.Плющев
―
Но меня это пугает – регион с оружием.
А.Мовчан
―
А то с оружием они не могли раньше уехать. Те, кто с оружием вообще едут, куда хотят – это не вопрос. Сейчас речь идет об обычных людях без оружия, которые там сидят до сих пор. Они там до сих пор сидят, в этом месте и, в общем, к большому сожалению, для них и для нас, потому что нет у них возможности и средств никуда уехать. В России работают итак миллионы украинцев, которые не являются гражданами ЛНР и ДНР, не имеют специального режима, ничего. Кто мог и хотел в Россию, те в России, так или иначе, находятся. Ну, наверное, если они найдут себя гражданами бывшего ЛНР-ДНР, они теперь получат гражданство и останутся здесь на менее птичьих правах, что, в общем, хорошо – они здесь уже устроились и работают. Значит, - добро пожаловать домой, они приносят пользу стране и экономику поднимают.Те, кто сейчас в ДНР-ЛНР – нет у них возможности. Ведь в законе не сказано, что их будут субсидировать, никто не выдает им подъемные, жилье, не предоставляет им возможности такого трансфера. Поэтому я не думаю, что там будет очень большой спрос на эту процедуру.
И думаю, что если бы это было на самом деле возможно и популярно, то это делалось бы уже массово до того – без этого закона тоже все было вполне достижимо.
А.Плющев
―
То есть, скорее, это такой политический шаг?
А.Мовчан
―
Скорее, декларативный. И опять же, смотрите – чисто цинично – предположим, из жителей этого региона есть пару тысяч тех, кто хочет, может и до этого закона почему-то этого не делал. В основном это будут люди, которые в состоянии себя содержать на территории России, потому что иначе как, они будут помирать от голодной смерти? То есть, люди, которые, в принципе, в нашей экономике, в которой безработица маленькая и развитие очень медленное, вполне могли бы себе помочь.А для Украины, на мой взгляд, это огромный подарок. Представьте себе – у вас на территории страны находятся сотни тысяч людей, которые не хотят жить на территории этой страны, радостно приветствуют сепаратизм и хотят в другую страну – ну, пусть едут, отлично.
А.Плющев
―
Но де-факто они отходят вместе с территорией.
А.Мовчан
―
А как можно отойти вместе с территорией?
А.Плющев
―
Отходят вместе с этими ДНР и ЛНР, разве нет?
А.Мовчан
―
А пол-Лондона к нам еще не отходит до сих пор? 700 тысяч с российскими паспортами живет, нет, мы на Вест-энд еще не претендуем пока?
А.Плющев
―
Но Вест-Энд и не граничит с Российской Федерацией. Здесь же у нас и общая граница и свободное перемещение, насколько я понимаю, практически.
А.Мовчан
―
В России не требуется наличия российских паспортов у этих людей, чтобы ввести войска – мы знаем это уже, это факт. От того, что у них будут паспорта, вероятность введения войск не увеличивается. Скорее, даже уменьшается. Потому что одно дело, когда, простите меня совсем за цинизм – гибнут туземцы, а другое дело, когда там люди с русскими паспортами начнут погибать - в случае военного конфликта. И это будет по-другому восприниматься обществом. Поэтому раздача паспортов это скорее возможность уйти с территории, чем возможность на ней остаться.
А.Мовчан: От того, что у них будут паспорта, вероятность введения войск не увеличивается. Скорее, даже уменьшается
А.Плющев
―
На Украине уже комментарии такого рода, что это подготовка к окончательной аннексии. Если, допустим, совсем цинично рассуждать, как вы говорите – если Россия поглощает эти два региона, или держит их так же, как Абхазию и Южную Осетию – рядом с собой, но формально не включает в состав. Экономически для России это ощутимо?
А.Мовчан
―
Регионы маленькие.
А.Плющев
―
Насколько я помню, они были депрессивные.
А.Мовчан
―
Они маленькие, депрессивные, более того, все, что можно было оттуда украсть и вывезти, украдено и вывезено, потому что было много материалов, которым я склонен верить, как оттуда вывозили оборудование с заводов. В данном случае, безусловно, с экономической точки зрения это обуза. С политической точки зрения это огромная обуза, это пробелам – оттянуть эти регионы. С точки зрения перспектив – перспектив никаких, их невозможно присоединить сейчас.В отличие от Крыма, в котором - ну, даже яростные противники этого присоединения, а я открыто могу сказать, что я был противником и остаюсь противником этого действия - но даже яростные противники признают, что это было мирно, там был референдум, большинство голосов - ну, очевидно, какие бы ни были фальсификации и давления – очевидно большинство голосов крымчан было за присоединение к России.
А.Плющев
―
Ну, фактически это не было референдумом.
А.Мовчан
―
Но это никак не оправдывает аннексию. Но этот факт невозможно не учитывать. А в ДНР и ЛНР этого уже не получится – все, поздно, поезд ушел – там уже никаких референдумов, ни желаний, ничего. Там была война, там уже пролилось много крови. И если по Крыму есть какая-то слабая надежда, что пройдет много времени и это как-то все устаканится и само прирастет, то по ДНР и ЛНР это просто невозможно уже физически. Все, это военное преступление как таковое.Единственный способ как-то с этим справиться в дальнейшем - суметь это отдать и забыть. И не думаю, что в Кремле есть иллюзии, что это не так.
А.Плющев
―
То есть, рано или поздно, ДНР и ЛНР придется сдать?\
А.Мовчан
―
Что значит «сдать»? Я думаю, - могу ошибаться, но думаю, что Кремль этого не может просто физически сделать. А то давно бы уже сделал.
А.Плющев
―
Физически не может сдать?
А.Мовчан
―
Конечно. Боятся потери рейтинга в определенных слоях. А потом, - что мы знаем о позиции Украины? Если кулуарно это обсуждается, думаете, Киев говорит «давайте мы все это заберем»? Думаю, они отлично понимают, какие у них проблемы возникнут, если они завтра все это забирают.Там для меня большой вопрос, кто и чего сейчас хочет. Подозреваю, что обе стороны хотят перекинуть проблему на другого.
А.Плющев
―
Да, говорилось о том, что России бы хотелось, чтобы они оставались в составе Украины, но с особым статусом. Украина такого не хочет, говорит, что они унитарное государство.
А.Мовчан
―
Это верхний уровень разговора. А на более нижнем уровне разговора, подозреваю, что Россия хочет их каким-то образом сдать, чтобы не потерять лица, и особый статус это способ не потерять лицо. А Украина их не хочет брать ни под каким видом, поэтому никакого особого статуса точно давать не будет, понимаю, что Россия не может себе позволить потерять лицо, а поэтому не будет настаивать.
А.Плющев
―
Как вы полагаете, почему это произошло вместо, или перед официальным признанием выборов или поздравлением Зеленского?
А.Мовчан: Мне кажется, что как раз отношения России и Белоруссии настолько здоровы, насколько могут быть
А.Мовчан
―
Мне сложно сказать. Я очень плохо разбираюсь в бюрократических политических играх. Насколько я знаю, насколько я этого касаюсь как экономист, очень часто такая продукция бюрократической машины вываливается из этой машины в момент, когда она готова. А когда этот момент наступает, как длинно она там путешествовала внутри по бюрократическому кишечнику, и что для этого потребовалось – это никогда не предсказуемо, часто неясно. Вот такой жизненный путь это сейчас завершило и произошло.
А.Плющев
―
А законы у нас так же принимаются? Не под конкретный момент, а когда готова бюрократическая машина? Я имею в виду анонимный, то есть, автономный интернет?
А.Мовчан
―
«Суеверный» интернет. Думаю, да. Другое дело, когда у вас есть мейнстрим, когда у вас есть централизованное распоряжение сверху, то для обычного закона внутреннего есть некий порядок. Вот его нужно быстро провести через Думу, быстро написать, подписать. Некоторые вещи принимаются в пожарном порядке, быстро - есть прямой путь. А вот это не выглядит как что-то, что по делу и к месту принималось. Это не выглядит как распоряжение с самого верха. Ну, идея где-то гуляла, кто-то на этом, может быть, зарабатывал, кто-то зарабатывал себе медальку патриотическую. Ну, вот оно сейчас там появилось. Ну и хорошо.
А.Плющев
―
Это Андрей Мовчан. Продолжим после небольшого перерыва.РЕКЛАМА
А.Плющев
―
Продолжаем программу. Можете объяснить, что происходит между Россией и Белоруссией? В том числе и в экономическом плане. Потому что, так или иначе, все политические дрязги все равно имеют какой-то экономический аспект – то нефть прекратят поставлять, то арестуют белорусское молоко.
А.Мовчан
―
Сейчас скажу парадоксальную вещь, но мне кажется, что как раз отношения России и Белоруссии настолько здоровы, насколько могут быть.
А.Плющев
―
Как никогда хороши?
А.Мовчан
―
Не «хороши», а здоровы. Могут быть здоровые плохие отношения, и здоровые хорошие. Вот отношения с Украиной абсолютно больные, а отношения с Белоруссией более или менее здоровые. То есть, на фоне общего политесного дискурса и пародических дискуссий то пожениться, то разъехаться, экономические отношения выглядят как отношения двух не очень хорошо развитых с точки зрения номенклатуры государств, где бюрократии периодически конфликтуют – то Роспотребнадзор чего-нибудь запретит, то белорусы что-то запретят, то мы чего-то перестанем давать, то они за что-то не хотят платить. То есть, нормальные рабочие переговорные отношения стран, которые не очень хорошо умеют договариваться.Ну да, у нас средний уровень подготовки с точки зрения проведения переговоров в стране вообще – мы не блещем способностью договариваться. Да и белорусы не блещут. Поэтому то креветки белорусские нам не нужны…
А.Плющев
―
Поэтому так хорошо получается?
А.Мовчан
―
А что тут хорошего? Могло бы быть и лучше.
А.Плющев
―
Так вы говорите, что отношения здоровы.
А.Мовчан
―
Они здоровые, потому что мы отстаиваем свои сиюминутные интересы, что-нибудь запрещаем, потом разрешаем, когда что-нибудь отстояли. Они, в свою очередь, отказываются за транзит платить, или нефть наша им не понравилась сильно, или еще чего-нибудь.То есть, это ситуация, когда действительно это почти реальные экономические отношения. В базе все-таки, конечно, Белоруссия от России зависит, и финансово и экономически. То есть если убрать Белоруссию, условно говоря, - перенести ее куда-нибудь на южные острова…
А.Плющев
―
И мы сразу с Польшей граничим.
А.Мовчан
―
То Россия как бы сильно не заметит. А если убрать Россию, то Белоруссия заметит очень сильно. Потому что финансирование пропадет, которое, в общем, стабильно идет, транзит пропадет, за который мы деньги платим. И товарный транзит в обе стороны большой, не только углеводороды. И инвестиции белорусского руководства на территории России тоже пропадут – если Россия пропадет.Так что связей у нас много, связи эти, в общем, достаточно здоровые. Белоруссия внятный экономический сателлит России. При этом со своим «я», со своим характером, который периодически говорит «как вы мне тут надоели, эти русские, давайте мы вам не заплатим за что-нибудь», или заигрывает с Европой, когда нужно заигрывать с Европой. У нее такое свое поведение.
А.Мовчан: Белоруссия находится в состоянии не принятого решения, и видимо, не собирается его пока принимать
А что касается долгосрочной стратегии, я так понимаю, она не выработана ни с одной стороны, потому что ее очень тяжело выработать. Белоруссии для долгосрочной стратегии нужно определяться, «с кем вы, товарищи белорусы» - либо вы интернируетесь все-таки как-то в Европу, либо вы интернируетесь в Россию – тяжело долго висеть посередине. Все-таки многие страны типа Сербии, Молдавии, свое решение приняли - со всякими реверансами, поклонами, с пожиманием руки и с дарением цветов России, все равно движутся в Европу.
А Белоруссия абсолютно находится в состоянии не принятого решения, и видимо, не собирается его в ближайшее время принимать. А Россия, в свою очередь, - несмотря на то, что для Кремля наверняка было бы заманчиво Белоруссию актировать - потому что это большой успех с точки зрения восстановления границ советских, это очень было бы популярно в народе, и это новая страна, значит, новая конституция, а значит, обнуляются все сроки для всех должностных лиц – не будем уточнять подробнее.
Несмотря на это, я так понимаю, судя по тому, что происходит – тут тоже никаких решений нет. То ли хотим, то ли не хотим, то ли «зачем оно нам вообще надо», и как, и что. Для белорусского лидера, мне кажется, это было бы идеальное решение – для него это отличный экзит, можно было бы выговорить себе все, что угодно, любые возможности и гарантии. В то время как экзит другого рода не просматривается, - непонятно, как это будет происходить.
Но кто я такой, чтобы судить? Я не политолог, и вообще не люблю спекулировать на эту тему – только так уж, если поговорить просто.
А.Плющев
―
На самом деле, с одной стороны, выглядит правдоподобно, с другой стороны, Белоруссии все время публично напоминают – в случае каких-то экономических трудностей, что вам надо более глубоко интегрироваться в Россию. Вот у нас тут и планы есть.
А.Мовчан
―
Но это происходит не только с Белоруссией. Вообще наша политика по отношению к странам пояса сателлитов она лет 20 одинакова абсолютно: мы смотрим на них свысока, немножко покрикиваем. Все время говорим им, что вам бы надо побольше интегрироваться, ведите себя прилично, делайте то, что мы говорим. От «Газпрома» очень часто исходят такие сигналы.И практика показывает, что мы этим отношения наши разрушаем с этими странами. Они пугаются, начинают от нас бочком отодвигаться. А еще у них, не дай бог, власть меняется, а эта власть сразу резко скачком отодвигается от нас - потому что никто, конечно, таких отношений иметь не хочет.
Хотя при этом они могут быть очень выгодны и для элиты в этой стране, и вообще для страны. Потому что мы одной рукой как бы даем подзатыльники все время, а другой даем конфет. Но оказывается, что конфеты не работают на фоне подзатыльников. Мы действительно теряем партнеров. А понять это никак не хотим.
А.Плющев
―
На секунду вернусь к теме, с которой мы начали - Вадим из Красного села прислал вопрос: В ЛНР полтора миллиона, в ДНР 2,4 млн. человек. По Путинскому указу мы всем им будем платить пенсии, пособия и другие дотации. Чем это грозит другим российским регионам в плане экономики?» Я видел много таких рассуждений, типа «Крымский мост нам стоил пенсионной реформы». Или просто присоединение Крыма. Какова цена этого вопроса, спрашивают люди?
А.Мовчан
―
Во-первых, мы не знаем, какова цена. Потому что, еще раз возвращаясь и забывая всю мою аргументацию о невозможности такого массового исхода русских из Египта, или из ЛНР. Если мы об этом забудем и подумаем, что действительно очень много людей оттуда будут перебираться, то мы вообще говоря, не понимаем их качественный состав.
А.Плющев
―
А даже если не будут перебираться - просто с российскими паспортами будут там жить и претендовать на социальные выплаты – вот что я понял из вопроса.
А.Мовчан
―
Ну вот этого я вам точно не скажу – могут ли они, находясь там, не работая здесь ни дня, начать претендовать на выплаты. Далеко не во всех странах, если ты в 60 лет приехал и получил гражданство, то ты можешь претендовать на выплату. Я плохой специалист, как оказывается – может быть, могут – не знаю.Но дальше, если посмотреть на состав населения ЛНР-ДНР, он в среднем, наверное, немножко моложе, чем по России – ну, в силу тяжести условий, того, что люди там живут короче. Если они будут получать паспорта и переезжать на территорию России – а иначе никакого смысла нет, - зачем тебе этот паспорт, если ты продолжаешь там сидеть на месте, - работы нет, зарплаты нет.
Значит, мы, как минимум, кроме пенсионеров, которым надо платить, получим еще рабочую силу, которая будет работать. Внутри России сейчас бюджет профицитный. То есть, мы создаём велью для страны, для государства. Значит, если мы добавим сюда примерно такой же состав населения, миллион или два миллиона человек, они тоже для бюджета будут создавать некоторую велью в конечном итоге. Поэтому не так это страшно. Не думаю, что это может лечь тяжелой нагрузкой на плечи сегодняшних россиян.
А.Мовчан: Наш бюджет в основном держится на углеводородах. С собой они углеводородов не привезут
А.Плющев
―
А может быть – сейчас я без политической оценки, чисто экономической - может быть даже с точки зрения экономики это и хорошо?
А.Мовчан
―
Не думаю, опять же. Потому что цифры мы понимаем: наш бюджет все-таки в основном держится на углеводородах. С собой они углеводородов не привезут, привезут они с собой свою способность работать. Если бы мы убрали углеводородную часть из нашего бюджета, он был бы далеко не таким радужным. Поэтому я буду придерживаться осторожного высказывания, что это не будет серьезной катастрофой. Они практически заработают почти все, что получат.
А.Плющев
―
В последнее время много разных публикаций о том, что опоры режима, - например, военный, или ОМОН – испытывают какие-то финансовые проблемы при взаимоотношениях с государством - то у ОМОНа общежитие отняли, то вот сейчас сирийские моряки судятся за командировочные выплаты. Есть ли в этом какая-то тенденция. Или это просто бюрократическая пробелам - бюрократия не обращает внимания даже на те, кто является опорой этого режима.
А.Мовчан
―
Я бы не сказал, прежде всего, что у нас есть такая примитивная схема – что выделили опоры режима, и им все, а другим ничего – это не так. Есть люди, которые используются режимом разными способами, в том числе, для силовой защиты. У них есть определенные привилегии, потому что надо, чтобы люди хотели пойти в эти органы, там работать. Значит, им дают денег побольше, пенсию пораньше, надбавки всякие.
А.Плющев
―
Ну, и условия – кто-то в Москву переезжает.
А.Мовчан
―
Конечно. Но эта схема абсолютно не бинарная, не ноль и один, это не опричнина и земщина. Ну да, он получил повыше зарплату, ему приятно работать в ОМОНе, он квартиру за что-то может получить ведомственную. Но это совершенно не значит, что к нему не будут применяться общие правила жизни.У власти пока нет, думаю, ощущения, что нужно уж совсем опричнину создавать. А, кроме того, думаю, что у них нет и возможности ее создавать. Потому что для этого совершенно другие средства нужны. И для этого надо как-то самих себя укоротить свой собственный бюрократический аппарат, который читает бумажку: корабль -0 это территория Российской Федерации. При нахождении на территории Российской Федерации суточные вот такие-то. Ну, как? Кто этому бюрократу скажет, что поскольку ты военный моряк, ты должен нарушить закон. Так же не бывает? Но зато как написано, так и написано, так он и будет работать.
Ведомственное жилье есть ведомственное жилье, перестал работать – значит, ты его лишился. Где закон, что конкретно ОМОНовцам с Болотной нужно оставить квартиру? Нет закона. Соответственно, не буде это никогда так работать.
А.Плющев
―
Но всегда есть какие-то внебюджетные фонды, или сочувствующие бизнесмены. Мне казалось, что всегда в таких ситуациях можно найти выход, если захотеть.
А.Мовчан
―
Будет надо - найдут. Но зачем? мы сейчас с вами говорим про маргинальные меньшинства: про несколько моряков, про несколько омоновцев.
А.Плющев
―
То есть, в целом они такие же люди с точки зрения государства.
А.Мовчан
―
Конечно. Пока ты нужен, ты что-то получишь за то, что ты нужен. Когда ты уже не нужен – ну, с какой стати?
А.Мовчан: У власти пока нет, думаю, ощущения, что нужно опричнину создавать. Думаю, что у них нет и возможности
А.Плющев
―
Желаем небольшой перерыв и затем вернемся для финальной части нашей программы. Наш гость - Андрей МовчанНОВОСТИ
А.Плющев
―
Продолжаем программу. Андрей Мовчан в студии со своим «особым мнением». Неожиданный вопрос пришел мне в голову – если рассматривать страну как объект инвестирования, вот у нас есть 180 с лишним стран.
А.Мовчан
―
194.
А.Плющев
―
А еще сколько непризнанных территорий.
А.Мовчан
―
Да, несколько.
А.Плющев
―
В какую страны вы бы сегодня посоветовали вкладываться, или вкладывались бы сам, - страну, как в объект инвестирования? Именно в страну?
А.Мовчан
―
Это не имеет однозначного ответа. Очень много есть хороших стран, в которые можно вкладываться. Причем, они очень разные. Есть Америка, которая очевидный лидер по объемам, по возможностям, по драйву.
А.Плющев
―
А в Россию стали бы вкладываться?
А.Мовчан
―
Нет, в Россию бы не стал.
А.Плющев
―
Почему?
А.Мовчан
―
Потому что в Росси очень высокие риски, потому что в России очень низкий рост, мало перспектив. Потому что в Россию очень тяжело делать инвестиции.
А.Плющев
―
Почему мало перспектив? Сейчас нефть очень высока. Я как наблюдатель говорю – несмотря ни на какие санкции, санкции кругом.
А.Мовчан
―
Бог с вами – какие санкции?
А.Плющев
―
Все ждут этих санкций.
А.Мовчан
―
А, так давайте подождем.
А.Плющев
―
Ну, те, которые есть.
А.Мовчан
―
Те, которые есть, они больше декоративные.
А.Плющев
―
Дерипаску обложили со всех сторон.
А.Мовчан
―
Уже отложили обратно.
А.Плющев
―
Тем не менее, нефть высока, рубль стабилен. Почему нет перспектив?
А.Мовчан
―
В нефть можно вложиться вне зависимости от страны – если хотите. Я не очень хочу, но можно, и Россия тут ни при чем. Вложиться в рубль? Ну, рубль стабилен сколько времени? И сколько он стоил 10 лет назад? Сколько он стоил 20 лет назад? Если у нас рубль будет стабилен в течение 5 лет. А потом в два раза падать, как он обычно это делает – это плохое вложение, поверьте.А Россия - это страна с самой большой территорией, пятая страна по населению, и когда вы про нее вспоминали, вы вспомнили только про нефть. И ничего другого мне не назвали. По-моему, вы сами ответили на вопрос.
А.Мовчан: Людям в РФ для счастья нужно столько, на сколько не соглашаются безработные в западных странах
А.Плющев
―
Цифровая экономика у нас еще.
А.Мовчан
―
Где, покажите?
А.Плющев
―
Ну, программа целевая.
А.Мовчан
―
Люди в программы не вкладывают. Люди вкладывают в реальный бизнес. У нас посмотрите, что происходит с доходами населения, посмотрите, какой размер у этих доходов населения – население бедное, люди очень плохо, мало потребляют. Люди не хотят потреблять. Были опросы, спрашивали, сколько вам надо для счастья - это какой-то Шура Балаганов сплошной. Людям для счастья нужно столько, на сколько не соглашаются безработные в западных странах.Ну, как вы хотите вкладываться, чтобы люди, которые не зарабатывают и не хотят зарабатывать? Они вдруг неожиданно будут потреблять ваш бизнес, результаты вашей работы? Вряд ли.
Потом, все эти замечательные истории с посадками за экономические преступления. Все эти жуткие законы, которые, во-первых, никто не может нормально трактовать, и юристы стабильно вам говорят, что закон написан вот так, а что придумывает налоговая, мы не знаем. А я об этом тоже много говорю и пишу – что вот вы берете закон и смотрите письма и комментарии - налоговой, Минфина, и так далее. И вы моментально находите противоречащие друг другу письма, и добро бы Минфин противоречил Налоговой - так Налоговая сама себе противоречит в разных письмах.
И конечно, в этом работать очень тяжело. И валютный контроль у нас вещь совершенно архаичная, осталась с каких-то древних времен, - нигде такого в развитом мире нет. И таможенная система, при которой вы не знаете, за сколько вы товар с таможни получаете. И так далее.
А.Плющев
―
Но смотрите – Майкл Калви, который испытал на себе всю прелесть…
А.Мовчан
―
Еще не всю. У него все впереди. Он же под домашним арестом. И суд еще будет – так что все впереди.
А.Плющев
―
То есть, вы считаете, что будет не очень хорошее развитие?
А.Мовчан
―
А вы думаете, что он пожизненно под домашним арестом? Думаю, что какое-то развитие будет, конечно.
А.Плющев
―
Я думаю, что перемещение из СИЗО под домашний арест это неплохой сигнал для него. Нет?
А.Мовчан
―
Я не знаю. Может быть и плохой. Потому что за СИЗО там коэффициент 1:2, - не помню точно, а за домашний арест нет. Прошу прощения за такую иронию.
А.Плющев
―
Безусловно. Как мой коллега говорит «мем смешной, а ситуация ужасная».
А.Мовчан
―
Абсолютно.
А.Плющев
―
Так вот Калви, тем не менее - не знаю, может, его там пытали, но он сказал, что надо продолжать работать в России, надо вкладываться в Россию.
А.Мовчан
―
Так вы поймите, что на самом деле сказал Калви. Калви сказал не другим, он сказал это себе – у него на три миллиарда инвестиций в Россию. И слова «надо продолжать работать в России» - я просто перевожу на русский язык: у меня три миллиарда инвестиций, за мной мои инвесторы, деваться мне некуда, сказать им, что все пропало, я не могу – значит, я любой ценой буду пытаться здесь что-то сделать. Это вполне логично, это делает ему честь.Майкл вообще человек, насколько я знаю, крайне порядочный, умный, деятельный, который отвечает за свои слова и дела. Поэтому, конечно, он перед инвесторами будет отвечать, Конечно, будет добиваться, чтобы им хоть что-то вернуть.
А.Плющев
―
Тема старая, конечно, - что там произошло, но все-таки - это чисто акционерная разборка, решаемая нашими силовыми методами?
А.Мовчан
―
Да, я уверен, что это именно так. Причем, не просто акционерная разборка, а это попытка поменять контроль в предприятии. Потенциально, - я не могу этого утверждать, но мне кажется, как человеку, который давно на рынке и много сделок сделал на этом рынке - мне кажется, что для того, чтобы выводить средства из банка. Еще раз повторю, - я не могу этого утверждать, у меня нет ни доказательств, ни фактов. Но выглядит это так.
А.Плющев
―
Для меня было сюрпризом, что Майкл Калви сам с собой разговаривает вслух таким образом, да еще и через СМИ.
А.Мовчан
―
Он не с собой – он со своими инвесторами разговаривает. Это сигнал людям, которые дали деньги в «Беринг Восток».
А.Плющев
―
Что все нормально, мы разберемся?
А.Мовчан
―
Да, что мы будем работать.
А.Плющев
―
А что касается остальных? Скоро у нас питерский экономический форум. Вроде бы там угрожают каким-то бойкотом, типа никто не приедет из инвесторов – особенно после того, что случилось с Калви. Может быть, инвестиционный климат подусох? Хотя, казалось бы, куда уж больше?
А.Мовчан
―
Некуда, да. Уже все хорошо. Как был совсем усохший, так и остался.
А.Мовчан: Мы говорим о Калви, но это российская манера ведения разговора. С Калви арестовали еще пять человек
А.Плющев
―
Но, тем не менее, тот же Калви еще работал. Наверняка и другие есть?
А.Мовчан
―
Ну, так скажем – несколько.
А.Плющев
―
Самые отчаянные?
А.Мовчан
―
Или самые застрявшие. Те, кто вовремя не свернулся. Или те, кто в какой-то момент ошибочно ершили, что какие-то особые связи с государством у них появились, что можно зарабатывать. А в России это не так. Вернее, можно до определенной поры, а потом тебя вытрясут и пустого выкинут.Кроме того, мы сейчас с вами говорим о Калви, но это абсолютно российская манера ведения разговора. С Калви арестовали еще пять человек. Они сидят в тюрьме. Люди, которые абсолютно ни в чем не виноваты. Люди, которые – даже если они сделали все то, что им инкриминируется, это чисто хозяйственный вопрос. Ну, пойдите, переделайте оценку, потребуйте доплаты, отмените сделку, оштрафуйте, в конце концов, фонд в связи с нарушением каких-нибудь хозяйственных процедур, хозяйственных операций. Но люди посажены ни за что. Люди, которые даже не являются руководителями. Это просто функционеры и менеджеры.
Представьте себе некоего западного инвестора, который решил подумать, не войти ли ему в Россию с каким-либо проектом – меня, например, представьте себе, - благо у меня кипрское гражданство, я могу себя позиционировать как западный инвестор.
Вот представьте – сейчас я наберу себе здесь команду, возьму себе пять хороших ребят, менеджеров, талантливых, честных, умных. А дальше их посадят. И они - из-за того, что я вложил сюда деньги – будут сидеть. Потому что кто-то решил отнять у меня бизнес. Бизнес – бог с ним, отнимут, я переживу, «деньги –грязь», но я хочу подставлять людей сидеть? Не хочу. Потому что я не буду инвестировать в Россию.
А.Плющев
―
Ну, вроде бы говорят про Россию, что здесь высокие риски, в том числе, может быть и те, о которых вы говорите, но и высокие дивиденды.
А.Мовчан
―
Да нет здесь никаких высоких дивидендов - в том-то и дело. Посмотрите, что делается – даже самые крупные российские предприниматели, самые оптимистичные по тем или иным причинам. Когда я им задаю вопрос: вы свою доходность в чем меряете? – в рублях, мы в России работаем. Ну и меряйте в рублях - у вас рубль в два раза упал за пять лет. И что бы вы там ни намерили, вы понимаете, что если бы вы на депозит положили на Западе, то наверное, результат был бы луче. Вот и все.Инвесторы – люди крайне циничные и тем крайне ценные. Они как крысы – если вы видите – а вы видите, что с российского корабля эти крысы бегут, закрыв глаза - это значит, что с кораблем что-то не так. И можно сколько угодно разговаривать о том, какой тут потенциал - пока крысы бегут. С кораблём что-то не так.
А.Плющев
―
Ну, я так понимаю, что экипаж корабля это мало волнует.
А.Мовчан
―
Экипаж корабля это мало волнует, потому что у него есть своя капсула, на которой он отлично продолжает плыть. И даже если этот корабль затонет, эта капсула продолжит автономное плавание.
А.Плющев
―
Это вы имеете в виду то, что - ну, скажем, - заработано за долгие 20 плюс лет?
А.Мовчан
―
Ну, и то, что заработано. И, кроме того, вообще, если вы посмотрите, как страна живет - это же такое двухклассовое общество: есть замкнутая элита, которая продолжает хорошо зарабатывать на нефтегазовых потоках, на металлах, на других вещах, на бюджете - бюджет переводят в нацпроект, нацпроект в личную прибыль, и так далее.От того, что население будет несколько беднее? – ну, будет несколько беднее, что ж, ему ни привыкать.
А.Плющев
―
То есть, это нам придется меньше есть?
А.Мовчан
―
Примерно. Это же не мы с вами придумали анекдот, это же русский народ придумал.
А.Плющев
―
Теперь вопрос совсем не экономический, не политический, а социально-исторический. Все спрашивают в последние дни – может быть, из-за опроса, а может, из-за фильма Дудя – откуда берутся сталинисты? Вроде бы их все больше и больше. Вы наверняка тоже видите все обсуждения – давайте поговорим так, как будто мы в Фейсбуке.
А.Мовчан
―
Давайте.
А.Плющев
―
Вот я написал вопрос: откуда берутся сталинисты? Не уверен, что вы захотели бы сделать комментарий, но предположим, вам что-то заставило.
А.Мовчан
―
Хорошо. Я считаю, что сталинисты бывают трех типов. Бывают сталинисты безнадежные, - скажем так, - это дурак, негодяй и садист в одном флаконе, который вот эти влажные мечты о том, как он может свои садистские наклонности реализовывать на практике, и свои мазохистские тоже, - потому что над ним тоже сильная рука тов. Сталина, и все в порядке, и не надо ни о чем волноваться. Это один тип.Второй тип – это дурак растерянный. Который настолько растерялся, что ему нужен порядок и Сталина воспринимает не как репрессии, не как кровавого тирана-параноика и мерзавца, кем он был, а как некоторую справедливость, как некоторую руку, которая может остановить воров, улучшить жизнь, ввести дисциплину.
А третий – это дурак, подхалим и карьерист, который чувствует, куда ветер дует, и как дурак считает, что ему от этого лучше станет, если он станет подпевать этому ветру. Он старается просто держать нос по ветру и хитро улыбаясь рассказывать, что он тоже патриот и сталинист – потому что модно стало.
А.Плющев
―
То есть, из этих трех типов и берутся сталинисты?
А.Мовчан
―
Думаю, да.
А.Плющев
―
Спасибо вам большое. Это Андрей Мовчан, финансист, основатель инвестиционного дома «Мовчан Групп» был сегодня в программе «Особое мнение». Спасибо и до свидания.
А.Мовчан
―
Спасибо.