Елена Лукьянова - Особое мнение - 2019-04-02
02.04.2019
М. Курников
―
Здравствуйте. В эфире программа «Особое мнение». И сегодня свое особое мнение нам будет рассказывать Елена Лукьянова, доктор юридических наук, профессор ВШЭ. Здравствуйте.
Е. Лукьянова
―
Здравствуйте.
М. Курников
―
Сначала я вас спрошу. Я могу цитировать то, что пишут о Путине на заборах, на стенах и так далее? Или это уже нарушение закона. Я ведь цитирую, а не выражаю свое мнение.
Е. Лукьянова
―
В том-то и есть резиновость этого закона, что мы об этом не знаем. Мы не знаем, с точки зрения здравого смысла и юридической логики, да, конечно, цитата это цитата и вы тут ни при чем. Вы никого не оскорбляете. Но резиновость этого закона такова об оскорблении власти, что зависит от усмотрения правоприменителя. Поэтому давайте говорить: непереносимо уважаемый. А что нам остается делать.
М. Курников
―
А как нам рассказывать тогда. Как быть СМИ в такой ситуации.
Е. Лукьянова
―
Это я думаю должны начать дискуссию сами СМИ, при этом рискуя. Итак, давайте попробуем рассказать. У нас что - у нас в Ярославле появилась надпись, в которой якобы оскорбляется, вернее она, конечно, обидная для одного из органов власти, единоличного органа власти. Но она появилась. Это народное творчество. И надпись эта появилась на колоннах большой усадьбы.
М. Курников
―
Я все-таки уточню. Там только фамилия указана.
Е. Лукьянова
―
Да. С точки зрения здравого смысла, логики, то есть, конечно, новость об этом не может считаться никаким оскорблением власти. Ведь у нас с вам разговор не о том, что сама эта надпись из себя представляет. Тогда нужно расследовать, кто ее написал, что имел в виду, зачем. Я почти уверена, что те лица, которые эту надпись оставили, они не подлежат уголовной ответственности, потому как будут младше 14 лет. Наверняка.
М. Курников
―
Сейчас ФСБ к несовершеннолетним приходит в 6 утра. С обысками.
Е. Лукьянова
―
Тем не менее, да. Вопрос о том, как будет трактоваться правоохранительными органами новость о том, что это произошло.
М. Курников
―
Очень много вопросов пришло и по sms и на сайт: а как отделить критику от неуважения. Где эта граница.
Е. Лукьянова
―
Давайте не так вопрос поставим. Давайте поставим вопрос иначе. Что такое новость. Новость – это отражение действительности. Так это новость у нас оскорбительна или действительность такова, что она уже стала сама по себе непереносимо оскорбительна для власти. До какого состояния власть довела страну и людей, что действительность такова, что иначе как выражаться народ не может. А новость, вот недавно кто-то подал в Европейский суд очень интересный иск, в котором был задан вопрос, находится ли злостная клевета под защитой свободы слова. Мы посмотрим судьбу этого иска. Но это тоже новая большая дискуссия. Все ли можно говорить. Но если новость отражает то, что происходит в окружающем нас мире, то она и должна быть таковой. Она должна соответствовать тому, что происходит в окружающем мире. Если новость не отражает то, что происходит в окружающем мире, то это: а) не новость, б) не журналистика.
М. Курников
―
Еще один аспект. Вы точно лучше большинства из нас понимаете, как работает система. Этого прокурора, который сделал знаменитый эту надпись, теперь похвалят или поругают?
Е. Лукьянова
―
Сказать, что я знаю лучше всех других, как работает система, я не могу. Потому что беззаконие, неправовой характер действий я все равно понять не могу. Это для меня каждый раз абсолютно неожиданность, и каждый раз это такое мракобесное состояние мозгов. Потому что применяет норму права человек. Когда эта норма права принималась, мы заранее предупредили: норма резиновая. Она создает широчайшие возможности для совершенно произвольного усмотрения кого бы то ни было. Самого разного уровня правоприменителей. И тех, которые привлекают к уголовной ответственности, тех, которые контролируют. Ну, Роскомнадзор у нас. У нас очень сильна так называемая самоцензура. У самых различных не только СМИ, но и государственных органов. Как бы чего ни вышло. Поэтому норма очень плохая. При любом анализе ее на предмет ее правовой определенности, она не выдерживает никакой критики. Попади любое такое дело в Европейский суд или на рассмотрение профессиональных юристов, эта норма не выдерживает критики. Такая норма не имеет право на существование. Парламент такую норму не мог принять. А если принял, то извините, это очень плохого качества парламент.
М. Курников
―
А это умышленно резиновая норма? Или от незнания, неумения.
Е. Лукьянова
―
Я бы сказала так, что видимо, да, там же была дурная инициатива, она просто недорассмотрена. Недообсуждена. Она принята в ускоренной процедуре, она принята халтурно и халатно. Она не опирается на общественное мнение. Но это так сформирован парламент. Что там некому высказаться от лица тех, кто станет потенциальным, допустим, субъектом правоотношений, в котором эта норма сработает. Там просто некому. Таков состав парламента.
М. Курников
―
Кто-то что-то говорил. Депутат от КПРФ.
Е. Лукьянова
―
Людмила Нарусова там говорила.
М. Курников
―
И в Совете Федерации.
Е.Лукьянова: У нас очень сильна самоцензура. У самых различных не только СМИ, но и государственных органов
Е. Лукьянова
―
У нас обе палаты важны.
М. Курников
―
Да. Тем не менее.
Е. Лукьянова
―
Да, эта норма недоброкачественная. Эта норма неправовая. То есть это классический пример неправового закона, в котором будущий субъект правоотношений не может видеть наступающих последствий. Не может определить границы возможного и должного поведения.
М. Курников
―
То есть даже совет не дать, как обойти этот закон.
Е. Лукьянова
―
Нет. Будут применять, как хотят. И теперь все будет зависеть от того, насколько схлестнется общественная дискуссия по этому вопросу. Ну кто-то будет потерпевшим какое-то время.
М. Курников
―
Давайте перейдем к другой теме. Очень хочу спросить про Украину. Завидуете?
Е. Лукьянова
―
Ой, да. Ой, да-а-а. Ну, конечно, не оторваться от этих выборов. Видели, кстати графики шпилькинские?
М. Курников
―
Да.
Е. Лукьянова
―
Блестящие. Ой, как мне хочется такие графики иметь в России. Чистенькие абсолютно. Без вбросов, без манипуляций. Ну, как здорово.
М. Курников
―
Ну хорошо, но уровень дискуссии все равно пугающий.
Е. Лукьянова
―
Почему?
М. Курников
―
Ну потому что программ толком не было озвучено. Популизм от каждого кандидата.
Е. Лукьянова
―
Подождите. Во-первых, это все происходит постепенно. Рост демократической избирательной культуры он происходит не сразу. Все-таки элементы программы, безусловно, были. Очень сильно в этом помогали самого разного толка СМИ. Одному Гордону надо поставить памятник. Потому что он делал многочасовые передачи. И с членами штабов, и с самими кандидатами и очень пристально их допрашивал. Я просто считаю, что это великолепно. Хотя он сам говорит, что это делает для истории. На самом деле вот любая супермногопартийность, чтобы стать нормальной партийной системой, государство, у которого была когда-то всего лишь одна партия, должны пройти период полипартийности. В Польше до сих пор около 100 партий. Это 25 лет, ничего страшного. И ничего страшного, что много кандидатов. Ведь главное все-таки там фильтр серьезный. Там всякие сумасшедшие не зарегистрируются. Там либо, извините, от партии выдвигайся серьезно или от блока или по-российски миллион рублей внеси. Избирательный залог 2,5 миллиона гривен. Это порядка миллиона рублей. То есть там есть имущественный такой ценз. То есть всяк подзаборник, пьяница, алкаш не зарегистрируется.
М. Курников
―
А война компромата, которая там есть, страшная?
Е. Лукьянова
―
Страшная. Но на то и война компромата, чтобы общество училось, что слышать, что не слышать. На что жаловаться, что опровергать. Это тоже навык достаточно серьезный общественный. Это важно.
М. Курников
―
Насколько Украине это пойдет на пользу сейчас?
Е. Лукьянова
―
А я не знаю. На пользу Украине пойдут справедливые честные выборы. Вот что пойдет, безусловно, на пользу Украине. Раз. Сменяемость власти путем выборов – два. Сменяемость или несменяемость или продолжение власти. Но в любом случае это причастность населения к принятию государственных властных решений. И так, что люди понимают, у нас кроме Юлии Владимировны, и то она оспаривает не голоса Зеленского, а я думаю 2-3% порошенковских голосов. Не более того.
М. Курников
―
Уточню, а результат, который получился – неожиданный? 30% за Зеленского.
Е. Лукьянова
―
Нет. Нормальный результат. Прекрасно работал штаб.
М. Курников
―
Он будущий президент?
Е. Лукьянова
―
Не знаю. Посмотрим. Я думаю, что если не будет фальсификаций, посмотрим, что за эти 21 день случится. За 20 уже, которые остались. У него есть шанс победить большой. Я ничего в этом страшного не вижу. Даже если его предвыборной программой считать фильм «Слуга народа». Видите, он выполнит хотя бы часть из того, что в этом фильме. Будет очень неплохо.
М. Курников
―
Тем не менее, если все-таки посмотреть на эти выборы с точки зрения российской стороны. Насколько он тот кандидат, который будет работать с нынешними российскими властями, насколько он тот кандидат, который вам как гражданину России скорее симпатичен или скорее пугает.
Е. Лукьянова
―
Во-первых, это не мое дело как гражданина России. Это дело украинцев. Я не считаю, так можно сказать, нравится, не нравится. Мне скорее симпатичен, чем не симпатичен.
Е.Лукьянова: Хочется такие графики иметь в России. Чистенькие абсолютно. Без вбросов, без манипуляций
М. Курников
―
Вы говорите прям как российский МИД сейчас. МИД российский тоже официально заявляет, что это не наше дело…
Е. Лукьянова
―
Я не считаю, что он агент Кремля. Я выходила из дома, как раз был эфир Михаила Саакашвили. Который сказал: «Ну да, сейчас ему будут клеить агента Кремля. Это любимый способ властей Украины избавляться от политических соперников. Когда я наступил на больную мозоль Порошенко, меня тоже немедленно объявили агентом Кремля». И он говорил это так, зная дело, о чем говорит. И я бы сейчас, пусть Украина разбирается. Тут российские вопли, сопли по поводу результатов мне как раз очень не милы. В конце концов, это не у нас будет президент комик, хотя я ничего не имею против президента комика, сейчас уже просто мы все становимся скрытыми комиками, сатириками. И я думаю, что Николай Ильич Травкин у нас крупный сатирик, Саша Рыклин – крупный сатирик. Чего можно делать, когда уже плакать невозможно, начинаем стебаться над властью. В приличной форме. Непереносимо уважаемой властью. Все мы немножко сатирики, во-первых, почему недоверие молодым. Кто сказал, что тот самый политический опыт он хорош. Саакашвили тоже опять же прав. Он говорит, что вот говорят, у Зеленского нет опыта. У него нет, так не нужно ему того опыта, который был на Украине, того страшного коррупционного бюрократического опыта. Он живой. Пусть попробует. Ничего страшного не случится. Да, наверное, ему будет трудно первый раз встретиться с Путиным. Так или иначе, с ним встретится. Наверное, он будет волноваться. Но он хороший актер. Мы можем этого не увидеть.
М. Курников
―
Завтра приезжает новый президент Казахстана к нам. Нас какой сценарий ждет? Скорее украинский или казахстанский.
Е. Лукьянова
―
Мне о наших сценариях говорить очень трудно. Во-первых, крайне мало информации, во-вторых, очень много всяких конспирологических слухов. Я бы, говоря о нашем сценарии, который непонятен, я бы смотрела на момент нагревания общества. Ситуации, процессы, кто-то сегодня, по-моему, Валерий Соловей сказал, что он выступал за последние дни довольно много перед бизнесменами разного уровня. Мелкий, средний, крупный. И проводил аналогию между концом перестройки, то есть конец 80-х и сегодняшним днем. И все сходились, что все очень похоже. Тогда он задавал вопрос: а в чем похоже? В том, что исчерпан ресурс этой экономической и политической системы. Тупиковость модели стала всем видна. И дальше силой оружия можно подавить. Может не получиться. У Советского Союза тоже была огромная силовая машина. И не получилось. Империя, которую считали совершенно железобетонной, оказалась, в общем, совершенно прогнившей.
М. Курников
―
Почему вы говорите о том, что система в тупиковой ветке, как о чем-то свершившемся…
Е. Лукьянова
―
Абсолютно.
М. Курников
―
Почему? Из чего вы делаете такие выводы.
Е. Лукьянова
―
Я не говорю, что она всем понятна. Я говорю, что специалистам понятно давно…
М. Курников
―
С чего они это берут?
Е. Лукьянова
―
Ну есть же, кто же это сказал, (неразборчиво), по-моему, что знание некоторых принципов избавляет вас от необходимости знать некоторые подробности. Есть закономерности и правила. При такой системе выборов, при таком сформированном парламенте будут принимать законы, которые будут либо не исполняться, либо только наносить вред, раздражать общество. Вот вам рейтинг ГД. Система, при которой управление сосредоточено в одних руках больше определенного процента, она начинает буксовать. Система в такой по территории многонациональной стране, разной по культурным и так далее традициям, если у субъектов отняты те или иные полномочия и деньги, то она тоже будет буксовать. И это многократно доказано нашей собственной историей, историей других стран. Тут необязательно знать мелочи. Система с точки зрения, я как специалист по государствоведению говорю, она тупиковая. Она работать не будет, она будет только вырождаться и хуже становиться и хуже. Как экономист, я сама не специалист, но, слушая коллег экономистов я могу сказать, что они считают точно также.
М. Курников
―
Но в нулевые же работало. Да как работало.
Е. Лукьянова
―
В нулевые это когда. В нулевые до третьего года, пока не начались реформы чрезмерного вмешательства государства - да, был, во-первых, лаг по времени. От 90-х и начала нулевых. А, во-вторых, была очень выгодная конкурентоспособность. Советский Союз тоже, между прочим, между реформой Косыгина и до 1985 года до реформы Рыжкова до принятия закона о госпредприятиях, тоже просидел 20 лет на хорошей нефтяной конъюнктуре. Не 20 - 15. Но на самом деле нет ничего неисчерпаемого.
М. Курников
―
Тем не менее, нас ждет сценарий смены власти какой? Скорее казахстанский или скорее с какими-то неожиданностями, свободными выборами и так далее.
Е. Лукьянова
―
Я думаю, казахстанский не пройдет.
М. Курников
―
Почему?
Е. Лукьянова
―
Во-первых, там уровень автократии гораздо выше. Модель другая. При всем притом. И в Казахстане немножко другое состояние экономики. Прямо другое. Другое состояние правосудия, другое состояние экономики.
М. Курников
―
Лучше или хуже?
Е. Лукьянова
―
Лучше. И гораздо более жесткий авторитаризм изначально. Там скорее тоталитарная модель в публичной сфере и гораздо более рыночная модель экономическая.
М. Курников
―
Я вас понял. В общем, чтобы у нас все было спокойно, надо закручивать гайки. По крайней мере, в политической сфере.
Е. Лукьянова
―
Нам уже дальше некуда. Резьбу сорвешь. Гайки бесполезно закручивать дальше. О закручивании гаек мы говорим последние 8 лет.
М. Курников
―
Больше, наверное.
Е. Лукьянова
―
Резьба срывается. А когда срывается резьба, начинается неуправляемый разгон процессов. На мгновенных нейтронах.
М. Курников
―
В любом случае давайте посмотрим, что делает власть нынешняя для того, чтобы все было хорошо. Например, Министерство финансов опубликовало законопроект, согласно которому в Налоговый кодекс будут добавлены новые главы. Нас ждут новые налоги.
Е. Лукьянова
―
Очень смешная новость, особенно на фоне недавнего заявления нашего премьер-министра о том, что налоги повышаться не будут. Ну народ стебется. Ага, он ничего не повышал. Он ввел новые. Ай, да молодец. Что касается налогов, очень коротко скажу. Не вдаваясь в подробности. Честно не вижу смысла. Гостиничный налог должен быть абсолютно муниципальным. Тем более тотальный гостиничный налог в такой огромной стране. Он должен быть муниципальным и нести деньги в муниципальные бюджеты в зависимости от туристического потока данной местности. А экологический налог, на мой взгляд, должен возлагаться на предприятия грязные, и он должен быть не столько налогом, сколько системой реально действующих штрафов. Но для этого нужны реально действующие замеры. А что там еще. Мусорный налог - фух, или как он по-другому называется. Очень спорная вещь. Его надо обсуждать с обществом. Наверное, нам нужна система заводов мусороутилизирующих. Но в целом можно и с операторами порешать этот вопрос. То есть это будут очень большие недовольства. Чего там еще было?
М. Курников
―
На самом деле просто если говорить о курортных сборах и гостиничных налогах, то там, судя по всему, речь пойдет о людях, которые сдают квартиры.
Е. Лукьянова
―
Это вызовет очень большое недовольство. Очень большое. Огромное. Потому что заработать сегодня хоть что-то дополнительно люди могут только путем наличия пока еще собственности на недвижимость. Это очень большое недовольство вызовет.
М. Курников
―
Ну и что. Все говорили о пенсионной реформе. И недовольство было. Го съели же.
Е. Лукьянова
―
Нет, никто не съел. Подождите. Никто еще ничего не съел. Вы вот как бы считаете…
М. Курников
―
Митингов нет? – нет.
Е. Лукьянова
―
А почему митинги?
М. Курников
―
А как по-другому у нас в стране может проявляться недовольство?
Е. Лукьянова
―
Ну, посмотрите на местные выборы. Это просто один раз очень сильно рванет. И необязательно митинги. Митинги сегодня не та форма, которая дает результат. Еще при нашем климате, еще зима. Ну, было бы лето, тогда могли бы посмотреть.
Е.Лукьянова: В конце концов, это не у нас будет президент комик, хотя я ничего не имею против
М. Курников
―
Решение как раз было летом.
Е. Лукьянова
―
Не думаю. Это будет гражданское неповиновение. Которое будет нарастать, нарастать. Недовольство, недовольство, недовольство. Во что выльется – трудно сказать. Нет, я не считаю, что съели пенсионную реформу.
М. Курников
―
Я не понимаю, как это может выразиться. Вы сказали о выборах. На выборы будут допущены только те, кто может быть допущен.
Е. Лукьянова
―
Не знаю, посмотрим. Если у вас будет, фантазирую, если у вас один процент придет на выборы в итоге, потому что будет, допустим, забастовка избирателей. Может такое быть? Может теоретически.
М. Курников
―
Нет.
Е. Лукьянова
―
Может.
М. Курников
―
Мы нажмем на бюджетников, и они придут.
Е. Лукьянова
―
Нет, и бюджетники не придут.
М. Курников
―
Да куда же они денутся.
Е. Лукьянова
―
Может.
М. Курников
―
Они держатся за свои 15 тысяч.
Е. Лукьянова
―
Может. Резьба когда срывается, то все может быть.
М. Курников
―
Ну и что, напугали, не пришли. Все равно наш победил.
Е. Лукьянова
―
Невозможно работать власти абсолютно делегитимизированной в регионе. Невозможно совершенно.
М. Курников
―
Она сейчас, по сути, назначается. Какая ей разница, кто за нее голосует.
Е. Лукьянова
―
Нет, ничего не получится. Очень боится власть уровня легитимности ниже определенного процента. Дальше ничего не работает. Дальше начинается гражданское неповиновение.
М. Курников
―
А где этот критический процент?
Е. Лукьянова
―
Нет однозначного. Он может зависеть от региона, но 30% уже почти критично. То, что сейчас у Владимира Владимировича.
М. Курников
―
Раз вы упомянули регионы, сразу после того как мы вернемся в студию, поговорим про Ингушетию. Потому что там происходят очень интересные процессы.НОВОСТИ
М. Курников
―
Мы продолжаем слушать Елену Лукьянову, доктора юридических наук, профессора ВШЭ. Мы пообещали, что поговорим про Ингушетию. То, что там происходит сейчас, это новое Болотное дело?
Е. Лукьянова
―
Это не новое Болотное дело. Это вопрос совершенно иной. Это вопрос федерализма российского. И его судьбы. Чрезвычайно важное дело, которое началось не вчера. Которое началось с так называемого соглашения между двумя главами субъектов. Ингушетии и Чечни. О передаче части территории Чечни Ингушетии и Чечни. Большой части территории. Важной части территории. На которой живут и чеченцы и ингуши. Но в целом вайнахи. С родовыми башнями ингушскими. С хорошими землями. Тут ведь в чем дело. У Ингушетии своеобразная Конституция. Со своеобразным органом, высшим съездом чеченского народа.
М. Курников
―
У Ингушетии. Ингушского народа.
Е. Лукьянова
―
Да, извините. В которой сказано, что территориальные изменения границ республики невозможны без референдума. Неплохие юристы готовили это соглашение. Поэтому они сказали, что ничего это не изменение границ, это всего лишь изменения границ муниципальных образований. Конституционный суд республики Ингушетия подтвердил, что без решения референдума такое соглашение и вступление его в силу невозможно.
М. Курников
―
Это было большим сюрпризом для всех.
Е. Лукьянова
―
Нет. Для меня сюрприза никакого.
М. Курников
―
Для вас, потому что вы право конституционное знаете.
Е. Лукьянова
―
Там очень серьезная ситуация. Там враскоряку стоит парламент, на который давят и требуют ввести в силу это соглашение. И додавили. Но на грани. Там враскоряку стоят правоохранительные органы, которые не хотят разгонять сходы старейшин. Давайте не митингами называть, а сходы старейшин. Сходы мужчин в основном.
М. Курников
―
Не понимаю, чем отличается от митинга.
Е. Лукьянова
―
Митинг, скажем, особо высокого статуса. Там очень жесткий конфликт между главой республики и населением на сегодняшний день. Юнус-бек Евкуров потерял доверие к себе в ходе всех этих событий. Почему, они вроде бы осенью начались, был процесс в Конституционном суде. Потом Конституционный суд очень хитро вырулил, сказав, что все законно, хотя это вообще не было предметом рассмотрения Конституционного суда. По закону о Конституционном суде. Вот не было предметом рассмотрения. А что сейчас. А теперь тот же самый глава республики предложил изъять из закона о референдуме вот этот пункт о том, что, во-первых, вообще фактически уничтожить референдум, потому что из закона о референдуме изымается статья: вопросы, выносимые на референдум. Если нет этой статьи, значит, на референдум нельзя выносить ничего. И второе, убирается из Конституции и из закона норма о том, что изменение территории республики решается только референдумом. Я должна сказать, что ингуши себя ведут очень корректно. Стараются действовать, во всей этой ситуации не брать в руки оружия. И стараются максимально по возможности действовать в рамках правового поля.
М. Курников
―
Тем не менее, столкновения с полицией были.
Е. Лукьянова
―
Это полиция с ними сталкивается. А не население. Они перекрыли трассу «Кавказ». Меня очень волнует, по моим данным был дан просто запрет на размещение этих новостей не только на федеральном телевидении, но и в других федеральных СМИ. То есть та же ситуация, что с надписью в Ярославле. Новость есть, но новость эта снимается с показа. То есть у нас, когда фейк, тогда у нас должен вступать в силу закон о фейковых новостях.
М. Курников
―
Подождите. Вот вы сказали, что давят. А кто давит? Кто бенефициар? Ну кто давит на парламент ингушский, кто давит на главу республики.
Е. Лукьянова
―
Мы точно не знаем. Федералы. Потому что любое сейчас недовольство, вот вы спрашивали, какой будет протест. Вот такой. Перекрытие трассы «Кавказ» и выход мужчин старейшего субъекта федерации. В другом это не повторится. Там другие условия. И они настроены очень спокойно, очень вежливо. Но очень жестко. Хорошо, они сейчас вернутся в дома.
Е.Лукьянова: Это будет гражданское неповиновение. Которое будет нарастать, нарастать
М. Курников
―
Зачем это федералам? Зачем сейчас федералам двигать эту границу?
Е. Лукьянова
―
Трудно сказать. Есть очень много разных версий. Вплоть до совершенно адской о том, что федералам нужна войнушка внутри страны. И поэтому этот конфликт искусственный. Я думаю, что это совсем конспирологическая. Это прямо на ах. Но такая версия тоже бродит где-то на каких-то просторах. На кухнях, по крайней мере, она высказывается. Поэтому нет, федералы действуют неумело. Действуют неправильно. Федералы не чуют под собой земли. Примерно также было в 90-91 и также, не чуя под собой земли, действовало ГКЧП. Крючков, те, кто создавали эту историю. С развалом Советского Союза, мы видели неуправляемо…
М. Курников
―
А в этой модели главы республики они федералы, а не местные. Получается так.
Е. Лукьянова
―
Они находятся между молотом и наковальней. Во-первых, где как. Во-вторых, мы тут в порядок назначения, а это уже функционирование системы. Вот вам и функционирование системы. Привело к такому разрыву надвое глав республик, ну на двух стульях одной задницей, извините за выражение сидеть неудобно и неэффективно. Еще можно провалиться.
М. Курников
―
По поводу федеральных властей, то, как они в разных регионах пытаются выстроить собственное население. Я так понимаю, что они начали делать это с самого юного возраста. У нас есть теперь Юнармия. Которая позволяет…
Е. Лукьянова
―
Это самая возмутительная история.
М. Курников
―
…поступать куда угодно.
Е. Лукьянова
―
Нет, все-таки нет. Юнармия это совершенно возмутительная история. Да ладно бы уж учредили бы эту Юнармию, ее учредило Министерство обороны, по крайней мере, по инициативе Шойгу. Потом подключились особо замечательные депутаты ГД. Типа Валентины Владимировны Терешковой, Светланы Хоркиной…
М. Курников
―
Спортсмены и космонавты.
Е. Лукьянова
―
Хорошо. Но дальше. Дальше министерство обороны подписывает контракты с 4-мя госбанками. Фактически госбанками. ВТБ, Россельхозбанк, Газпром-банк, Сбербанк. На спонсорство Юнармии. Что еще там выделяется…
М. Курников
―
Детская организация. Вы были пионеркой?
Е. Лукьянова
―
Была.
М. Курников
―
Прекрасно же.
Е. Лукьянова
―
Подождите. Пионеркой я была. Но дальше министерство обороны издает приказ о том, что дети всех военнослужащих должны быть в этой Юнармии. После этого выдвигается идиотская инициатива опять же о том, что можно к ЕГЭ добавлять баллы при поступлении в вузы. И вот тут - оп – вузы останавливаются и говорят: че, че? Это кого вы нам пришлете-то. И начинается, вот Уральский университет отличился. Ну ладно, может быть, мы им набавим, но только на какие-то военные специальности. Я специально полезла сегодня на сайт Уральского университета. У них действительно создан межфакультетский факультет военной подготовки.
М. Курников
―
Как военная кафедра.
Е. Лукьянова
―
Да, единая военная кафедра на всех. Но там куча всяких других военных вузов. Но и уже вчера министерство образования говорит: неа, нельзя приписывать за Юнармию баллы. Нельзя. Ну, опять же, им же тоже надо вывернуться. Такая инициатива. Они говорят, что ну можно зачесть эти баллы как волонтерство. Стоп, какое волонтерство? Это добровольно-принудительная история. Это принудительная в основном история. Потому что уже договорились до того, что во всех школах будут юнармейцы. А мы смотрим, какие сейчас конфликты в подмосковных (неразборчиво) школах. Они вывалены в прессу, когда завуч там настаивает, престарелая сумасшедшая настаивает на восстановлении пионерской организации. А дети этого не хотят. Это история еще не закончена. Но то, что категорически недопустимо, на мой взгляд, вузам приравнивать Юнармию к волонтерству. И давать какие-либо баллы и преференции.
М. Курников
―
А почему?
Е.Лукьянова: Ингуши себя ведут корректно. Стараются действовать, во всей этой ситуации не брать в руки оружия
Е. Лукьянова
―
Да потому что, вот…
М. Курников
―
Наши слушатели просто по радио не смогут…
Е. Лукьянова
―
Я стучу себе пальцем по голове. Потому что в вузы надо поступать по знаниям. А не по шагистике.
М. Курников
―
Да, но волонтерские всякие баллы засчитываются во всех странах.
Е. Лукьянова
―
Это не волонтерство. Это добровольно-принудительно. И как я уже сказала, инициированное государством. И я полагаю, что не только четыре банка со сложной формой собственности спонсируют эту историю. Но я думаю, что еще гранты получаются. То есть это деньги налогоплательщиков. Спросите меня. Я категорически против.
М. Курников
―
Почему?
Е. Лукьянова
―
Как налогоплательщик.
М. Курников
―
Вам же пионерская организация наверняка давала много полезного.
Е. Лукьянова
―
Она давала разное. Она давала и насмешку части ребят над пионерской организацией, и она была всеобщей, другого ничего не было. Не было волонтерства, ничего не было.
М. Курников
―
Подождите немножко, кроме Юнармии тоже ничего не будет.
Е. Лукьянова
―
Еще раз. Я думаю, что времена изменились. И конечно, это все очень и очень печально и очень и очень плохо. Я думаю, что надо перестать выкручиваться министерству образования, четко отдать на усмотрение вузам эту историю. И установить критерий все-таки. Очень четко.
М. Курников
―
То есть если Юнармия, например, подпишет с каким-то конкретным вузом соглашение, то это нормальная цивилизованная…
Е. Лукьянова
―
На каких условиях она подпишет соглашение. Давайте так.
М. Курников
―
О льготных каких-то…
Е. Лукьянова
―
О, надо очень серьезно посмотреть будет на этот вуз. Я думаю, что не только… А вузу-то от этого чего будет? Шагистика, вузам это невыгодно. Кроме может быть военных вузов. Но военным вузам тоже невыгодно. Потому что они хотят нормальные кадры.
М. Курников
―
О другом бывшем пионере вас спрошу. О Павле Грудинине, которому не дают стать депутатом ГД. Какой шанс в суде ему это решение оспорить.
Е. Лукьянова
―
Вы знаете, меня не очень интересует Павел Грудинин.
Е.Лукьянова: Категорически недопустимо, на мой взгляд, вузам приравнивать Юнармию к волонтерству
М. Курников
―
А прецедент сам.
Е. Лукьянова
―
Это не первый прецедент. На самом деле испорчено совершенно законодательство о статусе депутата. Оно никогда не предполагало передачу мандата партии ей произвольно, кроме партии Жириновского. Потому что у него просто в уставе написано: кому хочу. Вот он с первого созыва ГД кому хотел, тому и передавал мандат. Он мог даже сразу после выборов заставить каких-то своих типа прошедших кандидатов снять свои кандидатуры. У него так в уставе написано. Прямо. Партия одного лидера. Чего хочу, то и ворочу. А вот у нас Конституционный суд вообще-то постановил, что партия должна ну как минимум очень серьезные основания привести, если она передвигает номер кандидата в депутаты. Очень серьезно. Или эти промежуточные кандидаты между тем, кто выбыл и тем, кому хотят вручить мандат, они отказались сами. Такое бывает нечасто.
М. Курников
―
То есть вы понимаете, почему ЦИК отказывает.
Е. Лукьянова
―
Я понимаю, почему ЦИК отказывает. Дело не в этом. На самом деле «Голос» собирается мониторить эту историю. Я считаю, что это предмет отдельного разговора. О статусе депутата очень важный и хорошо, что попался Грудинин. Мы начнем, рано или поздно, эту большую общественную дискуссию. И, наверное, здесь поговорим об этом, рано или поздно.
М. Курников
―
Это была Елена Лукьянова. Спасибо, что пришли и ответили на вопросы. До свидания.