Лев Щеглов - Особое мнение - 2019-03-29
ЗАСТАВКА
Т.Троянская
―
Добрый день. 11 часов 8 минут, в студии Татьяна Троянская. Приветствую Льва Щеглова, доктора медицинских наук, профессора, общественного деятеля. Лев Моисеевич, доброе утро.
Л.Щеглов
―
Доброе утро, здравствуйте.
Т.Троянская
―
Сразу сообщу, что Youtube у нас работает, «Эхо Москвы в Петербурге». Подкючайтесь, здесь вы можете общаться друг с другом и также задавать вопросы Льву Моисеевичу. Наш смс-портал: +7 931 291 58 00. Давайте начнем с местных новостей. Они, конечно, с одной стороны местные, но размах имеют федеральный. Про Исаакиевский собор информация, что, якобы, отказались от планов передавать его РПЦ. Об этом сообщили источники РБК, источники из Минкульта. И в том числе, из-за того, что жители Петербурга были недовольны. Радоваться нам этому?
Л.ЩЕГЛОВ: Большевики раздолбали все церкви, поэтому сегодня они все – православные и в церковь ходят, как в обком партии.
Л.Щеглов
―
Я думаю, да, безусловно. Безусловно, радоваться. Безусловно, понимать, что происходило, и, вообще мне кажется, это история, которая требует осмысления любым нормальным человеком. Потому что – предельно, конечно, кратко: церковь говорит о реституции. Реституция – это возврат к исходному положению дел после несправедливого решения. Конечно же, большевики раздолбали все церкви, поэтому сегодня они все – православные и в церковь ходят, как в обком партии. И формально вроде бы есть реституция. Но, первый вопрос: почему только церкви? Реституция должна затрагивать граждан. Мы таким образом можем получить, что пол-Невского будет принадлежать потомкам – хотя по логике, это справедливо – тех, у кого это отняли те же самые большевики. Это первый вопрос.Второй вопрос: никогда Исаакий не принадлежал церкви. Поэтому – кому возвращать? Третий вопрос: наш бывший, находящийся в полудреме губернатор, как мы помним, заявил: «Всё! Вопрос решен!», - чем раздражил многих. Не так уж он, оказывается, и решен. Это очень полезная такая история. И, наконец, понятно совершенно, для кого и для чего церковь хотела возвращать. Я специально интересовался, и пару раз заходил в тот придел, где до сих пор – ради Бога, молитвы и прочее – я никогда не видел там больше 20 человек. Думаю, любой петербуржец это знает. Зачем же им весь Исаакиевский собор, который требует многомиллиардного содержания? Для кассы. Увы, это так. Для кассы, для магазинчиков, торгующих без налога.
Т.Троянская
―
Свечи, иконки…
Л.Щеглов
―
Да, чтобы поп был при кассе, а не при свече.
Т.Троянская
―
А также ритуалы.
Л.Щеглов
―
Да. Магазины торгуют безналогово, никаких проверок этой коммерческой деятельности почему-то никогда нет. Не получилось. Мне кажется - любой гражданин нашего города, а было бы лучше, если вообще любой гражданин, в прямом смысле этого слова, не избиратель, не обыватель, а гражданин – постарался понять, что если мы протестуем, и этот протест правдив, силен и привлекает людей, то даже сегодняшняя власть, которая совсем не намерена прислушиваться к гражданам - делает шаг назад.Поэтому это очень поучительная история, хорошая история, Исаакий – это символ города, это великолепие города, все это сохранено. Замечательная вещь, мне это очень нравится. В сегодняшнем потоке, когда все время ты чувствуешь себя каким-то брюзгой, потому что подавляющее число происшествий НЕ нравится, или напрягает, или даже пугает – совершенно светлая, хорошая история.
Т.Троянская
―
Хорошо, Лев Моисеевич. Но позвольте выразить некие сомнения. А не получается ли, что вся эта история – это предвыборная кампания Александра Беглова, который, для того, чтобы успокоить граждан, решил на данный момент этот вопрос закрыть. Никто же не клянется, что потом, после сентября, когда выборы уже случатся, снова не возникнет этот вопрос.
Л.Щеглов
―
Ну, знаете, власть бывает хитра. По-настоящему. И я не исключаю, что эта фишка разыгрывается на той доске. Но все равно протестные настроения победили. Я не верю в то, что господин Беглов настолько сверхзначим для тех условных десяти человек, которые управляют страной, что ради этого ему оставили – ему, а не нам – оставили Исаакиевский собор. Поэтому то, что они могут это использовать… Слушайте, ну вот видите - сегодня солнечный день. Можно тоже сказать: «Смотрите, вот Беглов пришел, - забыть про все его лопаты, снег, - а вот солнце!»
Т.Троянская
―
То есть, вы не видите подвоха?
Л.Щеглов
―
Нет, не вижу, потому что если люди поймут поучительность этой истории, если после какого-то выгодного политического момента снова начнется «цап-царап» со стороны РПЦ – мне кажется, это может вызвать еще более массовое протестное движение. Потому что это будет носить тогда совсем уж издевательский характер.
Т.Троянская
―
А то над нами никто не издевался.
Л.Щеглов
―
Стараются все-таки засунуть иногда нам кусочек чего-то непристойного, но в ярком фантике. А это уже будет просто… Нет. То, что это используется – безусловно. Послушайте, я тут где-то прочитал – это, безусловно, издевательский характер, но он такой юмористический - что, якобы…кто там проводил опрос, я не помню - Беглов имеет 48%.
Т.Троянская
―
Да-да. Это ВЦИОМ, руководитель ВЦИОМ сказал об этом.
Л.Щеглов
―
Благодаря хорошей уборке снега. Это же может быть медвежьей услугой. Не представляю себе человека, живущего ныне в Петербурге – ну, кроме, может быть, лица, состоящего на учете в психоневрологическом диспансере – который бы сказал, что город зимой очень хорошо убирался. Среди тех, кто страдал, не мог выйти на улицу, падал, не мог свою машину завести, разъело ему обувь – среди них, возможно, были дикие совершенно сторонники власти и оппозиционеры, и филателисты, и пенсионеры, и октябрята – но то, что город убирался отвратительно, они же все знают!И если сегодня человеку, который вообще не думает, или он за любую власть, лишь бы это власть была, «любой начальник прав» – но если ему сказать: «Ты счастлив, что зима такая великолепная была, все убрано было?» Слушайте, ну это совсем уже как-то, совсем явно психиатрический оттенок носит.
Т.Троянская
―
Лев Моисеевич, забудет про зиму. Впереди длинное лето.
Л.Щеглов
―
Вот когда забудут – тогда забудут. Но пока еще помнят.
Т.Троянская
―
Хорошо. Мы от Беглова никуда не уходим, на самом деле, Беглов сейчас не сходит с телеэкранов, и я думаю для того, чтобы население привыкло к будущему градоначальнику.
Л.Щеглов
―
Да, похоже.
Т.Троянская
―
История с Советом по сохранению культурного наследия, который встал в тот момент, когда вошел Александр Беглов. Это вот что?
Л.Щеглов
―
Лакейство. Наше родимое, печальное, в силу которого мы и имеем то, что имеем. «Ты начальник – я дурак. Я начальник – ты дурак». Очень печальное лакейство. Причем, я бы так сказал: притом, что вставать с места, когда входит некая очень значимая фигура – это вежливость. Но давайте прикинем. Предположим, тот самый запад – если я правильно помню, то только члены Кабинета министров встают, когда появляется премьер-министр. А вообще все встают, когда появляется Королева. Особый знак уважения.Я не исключаю, что если бы на этой встрече появился президент наш, и не важно, как его фамилия – все бы встали, потому что это уважение к посту. Это глава всей России. Но когда приходит начальник… А ироничность этой ситуации в том, что он-то еще называется «временный», входит нечто, который называется «временно исполняющий», то есть, предполагается, что вообще-то исполнять будет другой. Хорошо, я могу понять его непосредственных подчиненных. Могу понять. Входит директор крупнейшего завода - и начальники цехов, главный инженер, может быть, встают. Входит генерал – военные, офицеры встают.
Но чтобы вставали люди, которые непосредственно ему не подчиняются, чтобы вставали журналисты, может быть там какая-нибудь уборщица с угла пристроилась…Это что, гимн? Пошел гимн страны? Или вошел флаг страны? Символы, которым, безусловно, нужно отдавать дань почтения. Ну – лакейство. Лакейство, которое распространено у нас в крови.
Т.Троянская
―
То есть, вы считаете, что «разнарядки» не было? Народ сам, по такому…
Л.Щеглов
―
Думаю, да.
Т.Троянская
―
Мозг ящура сработал.
Л.Щеглов
―
Совершенно верно. Нюх. Есть хороший нюх, вот и всё. Они понимаю, во-первых, его стиль. Что это начальник, настоящий начальник!
Т.Троянская
―
Ему это понравится.
Л.Щеглов
―
Да. Они понимают, что выстроена вертикаль. Горизонтально будешь с Петей пиво пить потом, вечером. А здесь всё вертикально. Они, даже будучи неумными людьми, очень хорошо чувствуют, что нравится начальству. Ведь, согласитесь, Беглов же не замахал руками: «Ну что вы! Ну что вы делаете, господа! Прекратите!» Нет, это потрафило. Всё. Значит, надо угадывать желания начальства, возможно, в этом - твоя карьера. Типичная психология лакея: вовремя подал сапог – получишь лишний пряник.
Т.Троянская
―
Либо наоборот.
Л.ЩЕГЛОВ: Если мы протестуем, и этот протест правдив, силен и привлекает людей, то даже сегодняшняя власть, которая совсем не намерена прислушиваться к гражданам - делает шаг назад.
Л.Щеглов
―
Либо наоборот, да. Лакей же не понимает, что чем больше он проявляет лакейства - не говоря о том, что это унизительно и вообще – кем ты сам себя чувствуешь? - тем больше растет аппетит. Здесь уже точно: если ты уступил сантиметр, готовься к тому, что дальше метр придется отдать.
Т.Троянская
―
Смотрите, Лев Моисеевич – мы с вами сидим, и, сами того не желая, тоже участвуем в предвыборной кампании Александра Беглова.
Л.Щеглов
―
Ну, мы о нем говорим, да.
Т.Троянская
―
Поскольку поводов достаточно много.
Л.Щеглов
―
А как? Замолчать же невозможно. Давайте игнорировать…
Т.Троянская
―
«Ротонда», телеграмм-канал, пишет о том, что каждую неделю в Смольном пресс-служба врио губернатора Алексадра Беглова собирает руководителей подконтрольных СМИ. В принципе, эта публикация есть и на «Фонтанке», но здесь приводится непосредственно какие СМИ. «Это телеканалы «78», «Санкт-Петербург», «Россия», газеты «Петербургский дневник», «Комсомольская правда», «Санкт-Петербургские ведомости». Им рассказывают о повестке на грядущие 7 дней, о том, куда предположительно поедет Александр Беглов, что обсудит, и какие темы журналистам хорошо бы особо подчеркнуть. И вот так выглядит рассылка по этому же пулу так называемых «сценариев мероприятий». Уверена, для более точной картинки… заглавный текст сюжета, и здесь приводится обсуждение сценария. Нужно обсудить ситуация с заведением, подписание мирового соглашения между таким и таким.Рекомендуемые тезисы, это особо интересно: «Петербург – это признанная туристическая столица России и Европы. Наш город привлекает гостей выдающимися архитектурными ансамблями, множеством памятников истории. Однако, история Петербурга-Ленинграда – это не только всем известные места, находящиеся под охраной государства, помещенные во все путеводители…», ну и так далее. В общем, некие болванки заготовленные.
Л.Щеглов
―
Не думаю, что нужно огульно говорить о том, что все это – безобразие. Сейчас разовью мысль. Человек, который хочет стать губернатором, естественно, советуется с теми, кому он доверяет - в отношении своего имиджа, поступков и тп. Наверное, вы не будете отрицать, что если кто-то из оппозиционеров, мы не знаем, кто, господин «Н» - пойдет на губернаторские выборы - он тоже будет обсуждать с теми, кому доверяет, как себя вести. В галстуке или без галстука…куча вещей!
Т.Троянская
―
Это нормально, да.
Л.Щеглов
―
Поражает только одно – власть, которая оторвалась от народа, потому что не избирают у нас того, кто должен быть избран, по сути – она обязательно глупеет. Вот с этим ничего не сделать. Это же глупость. Ведь кто-то посоветовал Беглову, в крайнем случае – не остановил – чтобы он выскочил с лопатой в лакированных ботинках. Но это же нелепость! Разве это украшает его имидж? Это же удар по самому себе. Тут можно вспомнить…60 лет, наверное, назад или 70 – фильм про Чапаева, когда он с картошками объяснял Петьке, где должен быть командир. И даже тогда, помните, он говорил, что в атаку он сзади должен пойти, потому что это мозг, это центр, его беречь надо.Так может быть, губернатору лучше организовывать процессы, то, за что он и получает зарплату. А вот это размахивание лопатой в лакированных штиблетах – это же удар по имиджу. Ведь нас не столь удивляет, что его имиджем занимаются, сколь удивляет, почему так бездарно. И я все больше и чаще думаю, что – не только у нас в городе, а вообще – видимо, действительно всё привело к тому, что власть искренне считает обычных людей пылью какой-то.
Т.Троянская
―
А может быть это просто так плохо работает эта его…
Л.Щеглов
―
Но это ж не случайно так.
Т.Троянская
―
Они так плохо работают, или, может, подставляют Беглова? Может, у них какие-то свои…
Л.Щеглов
―
Нет, нет. Чтобы прямо туда пробрались пятая колонна и его разрушают – нет, Татьяна. Думаю, что это все вместе.
Т.Троянская
―
Просто так работают?
Л.Щеглов
―
Вообще, когда ты хочешь человеку сделать что-то полезное и ты с ним в демократических отношениях – это гораздо больше стимулирует твой мозг, чтобы подсказать этому человеку сильные ходы. А когда, как мы уже говорили «я сам чувствую себя лакеем, и моя задача не по-настоящему что-то сделать, чтобы он поднял свой рейтинг, а угодить»… Вот ему нравится, чтобы все вокруг вставали – завтра надо сказать, чтобы все встали и отдали честь ему, или еще-что-то.И вот в этом направлении работают все эти угодливые консультанты, политтехнологи и прочие. Поэтому и получается так глупо. По сути, конечно же, любой претендующий на какой-то пост, обязан думать о поведении своем, об имидже, одежде, о чем угодно, вплоть до интонаций. Но советнички-то тут – это же лакеи.
Т.Троянская
―
Видимо, какой король – такая и свита.
Л.ЩЕГЛОВ: Ведь кто-то посоветовал Беглову, чтобы он выскочил с лопатой в лакированных ботинках. Но это же нелепость! Разве это украшает его имидж? Это же удар по самому себе.
Л.Щеглов
―
Да, всё взаимосвязано. А потом во всех процессах так. Сначала король заказывает свите отношения, потом начинает ей верить, и потом уже свита формирует короля. И только в счастливых случаях выскакивает мальчик, и кричит свою фразу, что король-то голый. А не имеющие желания анализировать начинают всему этому верить. Но мне кажется, что сегодня не та ситуация в России, которая, скажем, была в начале 2000-х, когда действительно, и материальное положение резко у людей выросло, и всяких ошибок чудовищных не натворила власть. Вот тогда – да. А сегодня, мне кажется, рассчитывать на то, что обыватель бесконечно глуп, туп, и не способен к анализу – становится не очень верным. Но власть пока этого не желает понимать.
Т.Троянская
―
Мы постоянно наблюдаем за властью, и, не уходя далеко от Беглова: сегодня публикация в «Новой газете», касается она Рудольфа Фурманова небезызвестного, художественного руководителя Русской антрепризы имени Андрея Миронова. Депутат Заксобрания Максим Резник попросил региональное управление Федеральной антимонопольной службы проверить, законно ли театр Русская антреприза под руководством Фурманова получает бюджетное финансирование.Публикация называется «Цену дружбы проверят антимонопольщики». Дружба имеется в виду, в частности, и Беглова с Фурмановым. И до этого, я думаю, наши слушатели слышали, и вы, конечно же, тоже: питерский СТД, Союз Театральных Деятелей, единогласно принял решение о том, чтобы исключить Фурманова из рядов своих.
Л.Щеглов
―
Ничего нового, на мой взгляд. Но, опять же, форма проявления совершенно становится дикой. В каком смысле – ничего нового? Наверное, вы со мной согласитесь, что любой руководитель любого театра хотел бы, чтобы лично его театр был в полном порядке – материально, творчески, психологически. Думаю, что это относится к руководителю любого учреждения, особенно творческого.
Т.Троянская
―
Вопрос, как ты к этому будешь идти.
Л.Щеглов
―
Вы знаете, у меня был друг, к сожалению, покойный, он был директором Института прикладной астрономии и он его, в общем, создавал. У него единственный ребенок – дочь, она давно скончался, к сожалению Мы как-то беседовали и он говорит: «Я перед собой ставил вопрос: что для меня дороже – дикий, конечно, вопрос, но – мое детище, этот грандиозный институт, который по камешку собрал, или дочь? У меня нет на этот ответа».Поэтому желание, чтобы лично твое, особенно в сфере творческой, где многие себя считают, зачастую неоправданно, гениями – чтобы это все было лучше, чем где-то. Но! Так себя вести? Мне кажется, что уж если ты каким-то хитрым и не очень прямым способом добился себе дополнительного финансирования – сиди спокойно, уважай коллег, даже немножко заискивай. Потому что, ну неправедно это. А здесь уже другой путь: я получаю, непонятно за что, очень существенные вливания бюджетные, да еще, становясь советником, всех вас считаю никем и ничем. Это в нашем-то городе, где такое количество замечательных театральных и всяческих других творческих коллективов.
Т.Троянская
―
Лев Моисеевич, когда ты имеешь поддержку президента – неизвестно, куда тебя занесет.
Л.Щеглов
―
А можно же ошибиться.
Т.Троянская
―
Это же, как Аксентий Поприщин.
Л.Щеглов
―
Да, но можно ошибиться.
Т.Троянская
―
Давайте сейчас мы сделаем паузу и вернемся к этому после московских новостей.ЗАСТАВКА
Т.Троянская
―
Мы продолжаем наш эфир. Лев Щеглов, профессор, у нас в студии. Мы прервались на персоне Рудольфа Давыдовича Фурманова, судьба которого сейчас неизвестна. Вы спокойны за его судьбу?
Л.Щеглов
―
Скандал. Мне так кажется, что не учитывать какие-то личные отношения аж с президентом, конечно, невозможно. Но переоценивать их я бы не стал. Потому что, мне кажется, у президента человек триста есть, с кем он обнимался. А, может, три тысячи.
Т.Троянская
―
Но мы же не знаем каких-то, может быть, нюансов.
Л.Щеглов
―
Каких-то нюансов…я не думаю, что, если СТД, как мощная организация, встала на дыбы…
Т.Троянская
―
Это питерская пока. Подождите, может, московская скажет: «Мы с вами не согласны».
Л.Щеглов
―
Может быть. Но все-таки это некий знак. Люди устают от такого немножко пренебрежительного, хамства, типа «я с первым лицом обнялся и вы все будете тут молчать, а может еще и вставать будете, когда я вхожу». Нет, не думаю. Можно очень сильно пролететь мимо. Поэтому, это очень любопытное явление, и мне это, как раз, тоже в какой-то степени нравится. Потому что любая волна лучше чем, зацветающее тиной болото. И какие-то конфликтные ситуации говорят о том, что еще не стерто у людей собственное мнение. Пусть оно даже касается каких-то профессиональных интересов. Все-таки еще не совсем это стадо, которое по щелчку кнута делает поворот направо и налево. Пускай. Это конфликты хорошие, и в них будет проявляться кое-какая истина.
Т.Троянская
―
Давайте еще про одну волну, которая настигла нас в День Театра. Александринский театр и Ярославский театр - в Минкульте заявили, что может случиться объединение этих двух театров. История такая: Юрий Итин, который был директором Ярославского театра, после того как случилось «театральное дело»… в общем, он сидит. Не очень хороший директор появился в Ярославле, и художественный руководитель этого театра Евгений Марчелли…тяжело ему пришлось. И якобы Евгений Марчелли обратился к Валерию Валерьевичу Фокину с просьбой объединиться.
Л.Щеглов
―
Что это кому даст?
Т.Троянская
―
Якобы тогда ярославским артистам будет легче. По поводу Александринки я ничего не могу сказать, буквально сегодня в 13 часов будет встреча Валерия Фокина с артистами. С одной стороны, финансовая проблема ярославских артистов, может быть, сейчас решится.
Л.Щеглов
―
За счет Алекснадринки?
Т.Троянская
―
Нет, просто за счет…
Л.Щеглов
―
За счет чего?
Т.Троянская
―
…руководства разумного. Якобы президентом этих двух театров станет Валерий Фокин, который как эффективный менеджер разрулит ситуацию и тут, и там.
Л.Щеглов
―
Мне трудно судить об этом, я не знаток совсем никакой, но, мне кажется это немножко странным – все-таки в разных городах. Объединять театр, который как бы должен взять на прицеп другой театр что ли? А не проще ли развивать сам ярославский театр? Почему нет директора там - хорошего менеджера. Что, не найти?
Т.Троянская
―
Видимо, какие-то трудности.
Л.Щеглов
―
Потом, я слышал удивительную вещь, что якобы это решил Мединский, но совсем не решил еще премьер-министр. Так что за этим какая-то интрига.
Т.Троянская
―
Да. Вот это я как раз и хотела сказать. Медведев сказал: «Подождите, подождите», и приостановил всю эту историю. И тогда возникает вопрос – не наезд ли это на Мединского? Не начало ли это конца Мединского?
Л.ЩЕГЛОВ: Мне очень не нравится Мединский. Вот просто не нравится, своими взглядами. Человек руководит культурой, при которой, скажем, библиотеки – засохли.
Л.Щеглов
―
Это любопытно, и крайне интересно, и было бы, может быть, и кстати. Но мне не очень понятны такие объединения. Просто как зрителю. Мне кажется, искусство должно быть, прежде всего, адресовано к развитию самого искусства. Если в Ярославле невозможно найти менеджера – не представляю, это же крупнейший город! Почему должен Фокин разрываться на два города? Мне кажется, для него достаточно дел в Александринке, великий театр великого города. Зачем это слипание? Мне непонятно.Мне кажется, искусство должно быть озадачено творчеством и зрителем. Вот, собственно, и всё. Не найти в Ярославе эффективного директора-менеджера? Не поверю в это. Что-то за этим другое стоит. Что-то другое. Какой-то гонор, амбиции. Скрестить это с тем, чтобы было больше величия у одного, чтобы меньше упирались для заработка те, почему так? Не знаю, у меня это вызывает удивление.
Т.Троянская
―
Лев Моисеевич…
Л.Щеглов
―
Сейчас, извините. Я понимаю, если бы Фокин, как признанный мастер, взял их немножко на плечо, и поехал давать там мастер-классы, изредка. Могу понять. Найдите директора в Ярославле, в крупном городе, эффективного. Устраивайте творческие какие-то обмены опытом. Почему это какое-то странное образование, находящееся за тысячу километров друг от друга? Мне это не очень понятно. Был один опыт вроде уже. Назывался «кехман».
Т.Троянская
―
А, да…
Л.Щеглов
―
Что из этого вышло? Не знаю, мне непонятно. Хотя я не профессионал.
Т.Троянская
―
Хочу задать, может быть, абсурдный вопрос: а как вы думаете – Валерий Фокин на посту министра культуры?
Л.Щеглов
―
Ну уж всяко лучше, чем нынешний. Мне очень не нравится Мединский. Вот просто не нравится, своими взглядами. Человек руководит культурой, при которой, скажем, библиотеки – засохли. Мы же вроде бы думаем обо всех гражданах? Я в свое время очень много ездил, и знаю, что в каком-нибудь небольшом поселке – это единственный очаг культуры. Библиотеки засохли, взгляды у него, зачастую, мракобесные. Он руководит культурой, придя из каких-то историков, где какие-то вопросы к его диссертации, как мы помним, всем научным сообществом очень серьезные ставились. То есть, кто он, Мединский? Очень ловкий, по сути, наверное, неглупый, чиновник. Фокина я как личность, как человека, не знаю. Но это все-таки режиссер, добившийся в той самой культуре чего-то.
Т.Троянская
―
Он профессионал, да.
Л.Щеглов
―
Поэтому, мне кажется, даже по формальному признаку, это гораздо лучше, наверное. Несмотря на то, что мы все говорим про всяких эффективных менеджеров – я вот знаю, что по всем учреждениям здравоохранения и по всем министрам пока эффективнее управляется то медицинское учреждение, во главе которого все-таки стоит врач. Пускай бывший, пускай уже 30 лет он управленец, но…
Т.Троянская
―
Вы сейчас про кого?
Л.Щеглов
―
Вообще. Потому что у нас же есть мнение, что директором крупной больницы должен быть просто менеджер. Любой. Который может руководить прачечной, театром, больницей.
Т.Троянская
―
Но, Мединский же, «типа историк». И «типа писатель».
Л.Щеглов
―
Ну, «типа историк», так пусть он идет и пишет книжки. Может быть, архивными делами какими-то поруководит. А это же руководство всей культурой. Мне кажется, просто обыденная логика: если культурой будет руководить человек, который всю свою жизнь связал с ней и кое-чего добился – уж всяко это лучше. По логике.
Т.Троянская
―
Ну, ладно. Министрам сейчас тоже приходится туго. Вспоминаем Михаила Абызова, бывшего министра по делам «Открытого правительства». И история дальше у нас – бывший полпред президента, губернатор Хабаровского края, Виктор Ишаев за хищение средств «Роснефти» арестован. Так что и там, и им! Собственно говоря, практически под пулеметом работают люди.
Л.Щеглов
―
На мой взгляд, все равно…вот Валентина Ивановна Матвиенко, когда Абызова этого выманили из-за рубежа, сказала: «Видите – у нас неприкасаемых нет». Вообще-то бы, лучше с русским языком «неприкосновенных», но неважно. И это неправильно сказано. Мы все прекрасно знаем, что ни Абызов, ни этот Ишаев не входят в те полтора-два десятка человек, которые реально правят Россией. Это первое.Второе: мы прекрасно знаем, что Ли Куан Ю победил коррупцию, только посадив трех самых высших персон, да еще – своих личных дру-зей. Вот это та самая голова, после которой рыба тухнуть перестала. Да, безусловно, это уже не плавники отрезают у протухшей рыбы, в виде какого-нибудь муниципального депутата, а это уже куски тела. Но это не главные люди. Поэтому это ничего не изменит. Более того, это еще раз демонстрирует, что, наверное, каждый из них таков. Получается, каждый. Мы еще забыли о сенаторе.
Т.Троянская
―
Лев Моисеевич, самое главное отрежут, то рыбка-то может умереть.
Л.Щеглов
―
Нет, она может получить второе дыхание и замениться на другую рыбу.
Т.Троянская
―
Тогда нужно отделать… НРЗБ
Л.Щеглов
―
Совершенно верно. Поэтому ничего этого не происходит. Глобально. Но понимаете, я еще посмотрел - насколько это все отражает какие-то другие вещи. Вот у этого…Ишаев, да?
Т.Троянская
―
Да.
Л.Щеглов
―
20 лет губернатор, постпредство, ну - супер. А за что его судят-то? За то, что он 280 метров офиса сдавал - типа как у нас сегодня комнату в коммуналке сдают – а деньги присваивал. Слушайте, у каждого такого властного человека есть возможность миллиардов, и я не поверю, что это единственное, что ему можно предъявить. Значит, почему-то это понадобилось. Вот просто по-на-до-би-лось.
Т.Троянская
―
А вообще, знаете, «Роснефть» - как черная метка. Вспоминаем Улюкаева.
Л.Щеглов
―
Да, мы теперь понимаем.
Т.Троянская
―
Засветился с «Роснефтью» - получил черную метку.
Л.Щеглов
―
Это какая-то уже совершенно отдельная спецслужба у нас в России. У нас есть ФСБ, налоговая, «Роснефть», дальше – МВД. То есть, вот в таком ряду получается.
Т.Троянская
―
Люди, не связывайтесь. В общем, в веселое время мы с вами живем, Лев Моисеевич.
Л.Щеглов
―
Очень интересное.
Т.Троянская
―
Спасибо. Программа «Особое мнение», профессор Лев Щеглов был сегодня у нас в студии.
Л.Щеглов
―
Удачи.ЗАСТАВКА