Диана Качалова - Особое мнение - 2019-02-28
28.02.2019
А. Веснин
―
11 часов и 6 минут в Петербурге. Добрый день! Меня зовут Арсений Веснин, это программа «Особое мнение». И сегодня у нас в гостях главный редактор «Новой газеты» в Петербурге, Диана Качалова. Диана, приветствую вас!
Д. Качалова
―
Приветствую!
А. Веснин
―
У нас идет YouTube-трансляция. Все можно смотреть. «Эхо Москвы в Петербурге» - YouTube канал. Чатик есть, если будут конструктивные вопросы, подчеркиваю, я их обязательно прочитаю. И такие же вопросы ждем на SMS +79312915800 – это номер для ваших SMS сообщений. Кстати, я хотел бы принести извинения, у нас тут какие-то с Москвой небольшие перебои, эфир пропадает. Но это не у нас, это что-то в Москве происходит.
Д. Качалова
―
Ветер, ветер дует. Я сейчас ехала по ЗСД, там написано «Осторожно, сильный боковой ветер», может быть, сдувает.
Д. КАЧАЛОВА: Почему они не возмутились, не возвысили голос, не призвали Трампа к ответу тогда, в 2018 году?
А. Веснин
―
Может быть. Правда, вроде бы ветер на радиоволны распространяться не должен. Ну, в общем, просто что-то иногда бывает, все в порядке, это обычные технические неполадки. Хотел начать с вопроса про «фабрику троллей». Она тут подверглась… На самом деле не тут, а довольно давно, осенью 2018 года подверглась атаке киберкомандование США. Об этом написало издание Washington Post, о том, что это была первая атака кибервойск США, именно не защита, до этого только защищались от хакеров. А это была такая первая агрессия со стороны этого ведомства и направлена была на «фабрику троллей», в день промежуточных выборов в Конгресс США. Отключили «фабрике троллей» интернет. И также туда попало издание РИА ФАН и еще Real USA, кажется, так это издание называется. Я, признаться, никогда его не читал. Тоже попали под отключение интернета. Американцы, вроде бы, довольны этой акцией. И говорят, что это была демонстрация своих способностей. РИА ФАН уже выпустил заявление о том, что это была бездарная атака, никому не смогли навредить и так далее. Как вам, вообще, такие акции? Действительно, новое что-то?
Д. Качалова
―
Ну, на войне как на войне, называется. Мне другое интересно: вы сейчас сказали, что сама атака произошла в 18-ом году. Washington Post об этом написал пару дней назад. РИА ФАН по этому поводу возмутился после того, как об этом написал Washington Post. У меня вопрос о том, как они от этого пострадали. Если они так от этого пострадали, почему они не написали об этом раньше? Почему они не возмутились, не возвысили голос, не призвали Трампа к ответу тогда, в 2018 году?
А. Веснин
―
Я тут могу встать на сторону РИА ФАН и ответить за них. Как я просто предполагаю, они могли не знать, что это американцы. Это могла быть очередная какая-то атака, но кто-то за ней стоял – они могли этого не знать.
Д. Качалова
―
Они вообще кричали про эту атаку?
Д. КАЧАЛОВА: Трамп сейчас совершает много разных странных поступков.
А. Веснин
―
Насколько я знаю, нет.
Д. Качалова
―
Вот! Могли и кричать. Понятно, что это не Кремль такую атаку против них организовал, верно? Значит, это какие-то враги. Об этом никакой информации не было. А что же касается этих атак, то, наверное, мне кажется, что людям, которые ставят во главе этой «фабрики троллей» и всех этих организаций, в общем-то, должно быть лестно в какой-то степени. Я понимаю, что это такая, относительная лесть. Но им должно быть лестно, что против них уже организовали чуть ли не целую американскую армию. Понятно, что Трамп сейчас совершает много разных странных поступков. Он вводит у себя в стране чрезвычайное положение, потому что ему не дают денежек на строительство стены у Мексики. Он может организовать и кибератаки на «фабрику троллей», поэтому, мне кажется, что это, в общем-то, признание того, что они представляют из себя реальную опасность. Почему они об этом не рассказали раньше, о том, какие они крутые – вот это для меня загадка.
Д. КАЧАЛОВА: Если существует «фабрика троллей», то хотелось бы, чтобы действия были предприняты российскими правоохранительными органами, отнюдь не кибератаками их усмиряли из Америки.
А. Веснин
―
То, что Трамп лично санкционирует такие истории. Как вам кажется, это нормально для президента или мелковато?
Д. Качалова
―
Мне кажется, что то, что сейчас происходит в американской политике, там много того, что вызывает вопросы в адекватности разного рода решений. В том числе и то, что я уже упомянула: введение чрезвычайного положения, в связи с отказом дать деньги на строительство мексиканской стены. Поэтому, там много сейчас совершается самых разных поступков. Это немножко, конечно, успокаивает, что не мы одни такие странные и совершаем странные поступки. Но это слабое утешение.
А. Веснин
―
Смотрите, кроме этого самого Агентства интернет исследований, которое называют «фабрикой троллей» и мы знаем, благодаря расследованиям многих журналистов, что там сидят люди и пишут вот эти комментарии непонятные, создают аккаунты…
Д. Качалова
―
Это уже настолько все известно и разжевано триста раз.
А. Веснин
―
Кроме них, пострадало и издание РИА ФАН. Оно, наверняка, вам хорошо знакомо. Как вы считаете, правильно это или нет, что журналистика и, вообще, журналистика ли это страдает от вот таких вот действий? Со стороны США, не США – кажется, в данном случае не так важно.
Д. Качалова
―
Ну, вообще, мне кажется, что было бы лучше, если не журналистика страдала бы от действий правоохранительных органов внутри Российской Федерации, а не от того, что к нам приходили какие-то американцы и наводили у нас порядок. Поэтому если существует, условно говоря, «фабрика троллей», то хотелось бы, чтобы действия были предприняты российскими правоохранительными органами, отнюдь не кибер атаками их усмиряли из Америки. Что же касается медиа, то я считаю, что если медиа не нарушают закона, нравится оно нам или не нравится, оно может быть хорошее, оно может разделять наши взгляды, а может писать полную пургу, что нам кажется. Мне кажется, что подобные вещи, конечно, невозможны. Они происходят, но это нехорошо. А что же касается, я редко когда с чем-то соглашаюсь, с публикациями, с точки зрения РИА ФАНа. Но если они не нарушают закона, а мы живем, вроде бы, в стране, в которой действует закон, то, нет, это не очень хорошо.
А. Веснин
―
А фейк-ньюс – это, вообще, нарушение закона?
Д. Качалова
―
Ну, вот Дума примет у нас это все, тогда мы будем уже точно знать – нарушение или нет. А беда заключается в том, что… У нас ведь как: Дума примет какой-либо закон и вроде бы, если… Смотрите, фейк-ньюс существует… Фейки ведь по разным причинам возникают. Нам кажется, что фейк-ньюс – это то, что я взяла, придумала распятого мальчика, рассказала про него и это фейк-ньюс. Но это классический пример.
А. Веснин
―
Классический пример, да.
Д. Качалова
―
Но, бывают случаи, когда журналистов дезинформируют. И когда же им те же… Тут недавно была история про гаражи, что нет гаража – нет машины. Помните?
А. Веснин
―
Да.
Д. Качалова
―
Откуда эта информация пришла? Информация пришла из Государственной Думы, от одного из депутатов, которого журналисты как порядочные люди решили, что они его светить не будут, хотя я бы в этой ситуации засветила бы, честно говоря. Потому что это, просто напросто, подстава. После этого Дума заявляет, что они примут закон против фейк ньюс. Против самих себя. Вот, когда журналистов дезинформируют и когда он, может быть, совершают какую-то ошибку – это одна вещь. А когда это делается целенаправленно, вот как с распятым мальчиком была история, хотя там тоже эта журналистка, хотя она была редактором, не просто рядовым журналистом. Тоже поверила тетеньке на улице, которая ей рассказала про распятого мальчика. Это, конечно, совершенно другая ситуация.
Д. КАЧАЛОВА:Люди тянулись к светлому и врали, врали, махинировали и прочее.
А. Веснин
―
А должна быть какая-то ответственность у СМИ, кроме репутационной? Здесь все понятно.
Д. Качалова
―
Мне кажется, что это все должно рассматриваться на конкретных примерах.
А. Веснин
―
Кем? Судом?
Д. Качалова
―
Возможно, и судом. Но это никак, мне кажется, не должно входить в сферу уголовной ответственности. Административной, безусловно, да. Уголовная ответственность – это когда наступает уголовная ответственность.
А. Веснин
―
В принципе, законопроект господина Клишаса про вот эту ответственность, за фейки и так далее… Тут же решили, кстати, дать послабления в официальном СМИ. И разрешить им в течение одного дня удалять вот эту, фейковую информацию без привлечения ответственности. Это не касается простых пользователей. Это будет касаться газет, телевидения, радиостанций и так далее. Сам этот законопроект – это очень-очень плохо или, все-таки, понятно, зачем это надо?
Д. Качалова
―
А мне кажется, это очень-очень ничего. По той простой причине, что надо прекрасно знать, как работают наши законы. Наши законы принимаются под каждую конкретную ситуацию. У нас закон может быть принят, его положат в шкаф, сверху на него навалят всякой пыли и он там будет лежать, пока не понадобиться его применить. А когда понадобиться его применить – его достанут из шкафа, сотрут пыль и бабахнут по голове. Поэтому можно каждый день нарушать закон и ходить при этом торжественно с гордо поднятой головой. А можно нарушить его один раз и тут же быть прищемленным.
А. Веснин
―
Смотрите, у нас выборы на носу.
Д. Качалова
―
Какой же у нас-то длинный.
А. Веснин
―
Полгода всего лишь!
Д. Качалова
―
Полгода? У меня почему-то в голове еще 9 месяцев. Нет, уже меньше.
А. Веснин
―
Да уже меньше, в сентябре. Сейчас уже…
Д. Качалова
―
Март, апрель, май, июнь, август… Да! Ужас, ужас!
А. Веснин
―
Всего лишь полгода остается до выборов. Губернаторские выборы, муниципальные выборы и так далее. Вышла публикация в газете КоммерсантЪ о том, что приезжал господин Ярин, который занимается внутренней политикой в Администрации президента. Собирал муниципалов, глав администраций районов, требовал от них отчетов, как они будут проводить выборы, кто оппозиционеры, сколько денег нужно. И так далее, и так далее. Вообще, довольно известный и высокопоставленный человек приезжает в Петербург…
Д. Качалова
―
Это нормально, мы же не Урюпинск какой-то.
А. Веснин
―
Ради муниципальных выборов.
Д. Качалова
―
Ну, не только. Во-первых, будут не только муниципальные выборы. Во-первых, будут и губернаторские выборы.
А. Веснин
―
Ну, вроде бы, речь шла именно про них.
Д. Качалова
―
Смотрите. Сейчас ведь… Правильно ли я понимаю, что демократические силы пытаются объединиться.
А. Веснин
―
Да как обычно.
Д. Качалова
―
Как обычно, да. По вторникам мы объединяемся, а по средам – нет. Короче говоря, пытаются объединиться и проникнуть любыми правдами или неправдами, с мылом или без мыла в муниципальные советы, чтобы к следующим выборам, которые будут уже большие и взрослые выборы, там губернаторские и так далее… Так как снизили порог этого «муниципального фильтра», то, чтобы муниципальные выборы стали такой площадкой… Муниципальные советы стали такой площадкой, демократической площадкой для дальнейшего изменений в городе. Но, видимо, кажется, что это все очень страшно, что это все может произойти серьезно и вдруг у нас окажутся все такие демократические муниципальные советы. И что же дальше, через четыре года произойдет у нас в городке? Поэтому, в принципе, это нормально, заранее позаботиться о том, что произойдет через –дцать лет. И то, что в Питер приезжают, мы, все-таки не Урюпинск какой-то. То, что в Питер приезжают высокопоставленные чиновники – это тоже, в общем-то, абсолютно нормально с Кремлевской Администрации. Другое дело, вопрос, что обсуждается и как эти вопросы выборов, честных выборов, будут решаться. И какие указания даются. Вот это, конечно, намного важнее, нежели сам по себе факт присутствия какого-то высокопоставленного чиновника из Администрации в Питере. Ну, приехал – приехал, уехал – уехал.
А. Веснин
―
Как вы думаете, будут у нас честные выборы в этом году?
Д. Качалова
―
Я думаю, что нет.
А. Веснин
―
Почему?
Д. Качалова
―
Ну, я не знаю. Потому что будут… Есть такая привычка: вторая натура, говорят. Вот, люди привыкли что-то обязательно… Это у Довлатова, по-моему, есть, что пришли они в ресторан, их там обслуживали и официант все равно взяла, несмотря на то, что оставили ей чаевые, все равно их обманула. Принесла в счете какую-то неверную сумму. И кто-то говорит, из его друзей, что официант как птица: птица не может не петь, а официант не может не обманывать. Мне кажется, что это у нас настолько вошло и в плоть, и в кровь. Говорят же, что прошлые выборы, которые были, из Москвы поступило указание – не грешите, дети, работайте честно. И все равно на местах… Люди тянулись к светлому и врали, врали, махинировали и прочее. Поэтому от этого отказаться очень сложно, особенно если страшно, особенно если есть какие-то реальные угрозы в виде объединенных демократов, то мне кажется, что какие-то махинации все-таки будут. Беда заключается в том, что мы каждый раз готовимся ко вчерашнему дню. Например, журналисты, те же демократы. Мы анализируем, как нас надули и готовимся, что в этот раз мы этого не допустим. Понятно, что нельзя теперь прийти с расческой и засунуть кипы бюллетеней в урну. Понятно, что карусель – это уже ушедшее. Потому что мы уже разжевали это сто раз и уже знаем, что такого не произойдет. Но там-то люди тоже неглупые сидят. Они же сидят, мозгуют, думают, что вот сейчас мы придумаем так-то. А вот как они придумают – мы еще пока не знаем.
А. Веснин
―
Вот вы сказали: «Объединенные демократы» – реальная угроза. Реальная?
Д. Качалова
―
Ну, это пока сложно сказать. Потому что, пока это все происходит, мне кажется… Я не очень вовлечена в работу организации «Объединенных демократов», только могу судить об этом как журналист. Но, пока что, мне кажется, что это все больше пока заявления о том, что муниципальный убер, вот это будет так просто – это все еще заявления. Потому что нам же нужно еще набрать кучу народа, которое согласится баллотироваться.
А. Веснин
―
Вроде бы, народа очень много. Я, как понимаю, что больше тысячи у «Объединенных демократов» и три тысячи у штаба Навального. Максим Кац недавно говорил, что четыреста человек у «Яблока».
Д. Качалова
―
Это все классно. Но, вот, таких людей проверить… Вот если к нам приходит два человека – мы можем с ними сесть, проверить: хороший он человек или плохой, реальный демократ или нереальный он демократ. А порядочный человек, что, наверное, важнее, какие там у него убеждения, или не порядочный. Когда приходит 6000 человек – я плюсовала, пока вы считали, где-то уже пять с лишним собирается. Пока никакой возможности проверить насколько это все будет по взрослому и серьезно, насколько там будут порядочные люди, которые реально хотят работать. Пока что этого еще нет. Представляете, собрался такой митинг, 6000 пришло… У нас на митинг 6000 не приходит. Три тысячи и то толпа стоит. Пришла такая толпа, как их всех проверить? Не будет ли там засланных? Не будет ли там специально тех людей, который специально придут подгадить? Не будет ли там просто непорядочных людей?
А. Веснин
―
И насколько те люди, которые готовы баллотироваться, будут потом готовы…
Д. Качалова
―
Работать.
А. Веснин
―
Работать, нести какую-то ответственность.
Д. Качалова
―
Потому что я думаю, что очень многие, вообще, не очень хорошо себе представляют… Если подойти к людям и спросить, что такое работа в муниципальном образовании - я думаю, что народ себе не всегда хорошо представляет.
А. Веснин
―
Ну, с другой стороны, я знаю, мы видим еще, во всяком случае, фотографии, даже на каких-то встречах бываем. Какие-то встречи, объясняют людям, что такое работа, как это делать…
Д. Качалова
―
Но это да. Но это пока что узок круг этих революционеров. Нет, процесс идет и это хорошо. Хуже, если бы вообще ничего не было. Но подводных камней в нем существует, конечно, мне кажется, все-таки, достаточно приличное количество.
А. Веснин
―
Если про губернаторские выборы говорить. От них вы чего ждете? У вас есть, вообще, понимание хоть как это будет проходить?
Д. Качалова
―
Нет, я думаю, что у меня нет понимания. Также как и нет ни у кого. В том числе, и у господина Беглова. Я думаю, знаете, когда человек болеет, то ему каждое утро термометр подмышку ставят. Я думаю, что он термометр себе каждый день подмышку ставит и думает, надо ли мне, вообще, баллотироваться или не надо мне, вообще, баллотироваться. Потому что, по-моему, если я не ошибаюсь, по последним данным, его рейтинг где-то сейчас…
А. Веснин
―
Я видел, 18%.
Д. Качалова
―
Ну, я хотела быть политкорректной и сказать, что меньше 20%.
А. Веснин
―
Те цифры, которые я видел – 18%, правда, неофициальные цифры. Поэтому мы не можем быть очень уверенны.
Д. Качалова
―
Официальные цифры будут, конечно, значительно более приличные. Скорее всего, если не произойдет ничего такого «ахового», невероятного. Лето пройдет, будут белые ночи, люди будут любоваться на наш красивый город. И если не произойдет каких-то «аховых» событий, то, наверное, он, все-таки… Вот сейчас снег сойдет и будет все-таки баллотироваться. Вопрос только в том, как он будет баллотироваться. Это, конечно, будет забавно посмотреть, кого к нему будут ставить. У вас здесь разбирали не раз на «Эхе» схемы как нужно, чтобы человек прошел только в первом туре, что произойдет, если он будет во втором туре и так далее. Не будем повторяться. Но вот, насколько к нему будут приставлять людей, которые будут с ним бежать, якобы, вместе или, якобы, против – это будет интересно.
Д. КАЧАЛОВА: Я не вижу у нас оппозиционеров с весом Навального, ради которых могли бы поступиться принципами и добиваться политического решения.
А. Веснин
―
У меня здесь один вопрос есть, на самом деле, и он, конечно, не к самому Беглову, он к нашим оппозиционерам петербуржским, которых мы очень хорошо знаем. Допустим, мы представляем, что выборы будут проходить по сценарию, как выбирали Полтавченко последний раз. То есть, к нему приставили людей. Тогда к Полтавченко, помните, совершенно таких, которые не имели никаких шансов на победу.
Д. Качалова
―
Да, помним, конечно.
А. Веснин
―
Мы помним там: Константин Сухенко, Тахир Бикбаев, Иванова и Петров. Люди, которые не могут победить на выборах, более того…
Д. Качалова
―
И не хотят.
А. Веснин
―
Более того, половина из них сама лично говорила, что Арсений, ну… Смешно, ну какие выборы.
Д. Качалова
―
И не хотят.
А. Веснин
―
Не надо нам этого. Сказали – поучаствовать, мы поучаствуем. Все было понятно. Если будут проводить выборы по такому же сценарию, единственный вариант, как мне кажется, действия оппозиции – это чтобы оппозиционеры пытались добиваться своей регистрации. Но это как-то не очень понятно, о чем идет речь. Или я не прав?
Д. Качалова
―
А чего можно добиваться, если по-прежнему существует вот этот вот «муниципальный фильтр»? Там снизили порог. Но на эти конкретные выборы он распространяться не будет. Снижение порога, я имею в виду, не будет распространяться. Оно останется таким же, как и раньше. Вопрос: можно суетиться, можно кричать, что я буду баллотироваться – но в результате, из тебя как из шарика выпустят воздух, когда ты не соберешь эти муниципальные голоса.
А. Веснин
―
Это же понятно, юридическая история, фильтр муниципальный. Она не очень политическая.
Д. Качалова
―
Секундочку. Для того, чтобы стать кандидатом, нужно зарегистрироваться.
А. Веснин
―
Безусловно. Нужно зарегистрироваться.
Д. Качалова
―
Без этого никак.
А. Веснин
―
Это очевидно, да. Но, например, условный, назовем, кандидат X.
Д. Качалова
―
Петров.
А. Веснин
―
Петров, да. Но Петров у нас был, не тот Петров.
Д. Качалова
―
Иванов.
А. Веснин
―
Иванов. Была Иванова, но все равно. Ну, некий кандидат Сидоров, Сидоровых, вроде, не было.
Д. Качалова
―
Представляешь, если приходим мы, а у нас в списке Сидоров. И мы с тобой думаем, что вот, накаркали.
А. Веснин
―
Ну, вот, условный кандидат Сидоров хочет поучаствовать от оппозиции в выборах. И его тезис простой: да, муниципалитеты контролирует «Единая Россия», я буду добиваться, чтобы было принято политическое, подчеркиваю, именно политическое решение, чтобы меня допустили до выборов. Как когда-то Навального допустили до выборов в Москве, это же тоже было политическое решение, которое было принято. Соответственно, пытаться протаскивать какую-то такую же петербургскую историю. Может быть, это только мне представляется логичным. Но, может быть, это неправда. Но, почему-то я не вижу таких действий со стороны нашей оппозиции.
Д. Качалова
―
А я не вижу у нас оппозиционеров с весом Навального, ради которых могли бы поступиться принципами и добиваться политического решения.
А. Веснин
―
То есть, вы считаете, что все те люди, которые мы можем назвать их по фамилиям: Вишневский, Дмитриева, Резник, может быть Марина Шишкина.
Д. Качалова
―
Они все прекрасные люди. У них нет такого политического веса, к сожалению, какой вес есть. Я уверена, что если любой из них станет, ну, или хотя бы кто-то из них станет губернатором, то вполне возможно, что они будут отлично работать. Но, на сегодняшний момент, у них нет того веса и на уровне городском, и на уровне федеральном, чтобы ради них стали, условно говоря, под политическую повестку переписывать какие-то законы и говорить, что давайте, мы ради вас это сделаем. Это легко понять даже по… У них есть своя аудитория, у них есть своя очень преданная аудитория. Но, к сожалению, аудитория Навального, к сожалению или к счастью, не знаю, она значительно больше и на тот момент, когда были сделаны изменения в московских выборах, его имя звучало значительно более громко и весомо, нежели то, что происходит у нас сейчас в городе. Это наша беда. Это потому что у нас каждый демократ сам себе режиссер. И объединиться для того, чтобы вырастить реального лидера среди такого, за которым пошли все.
А. Веснин
―
А вы видите среди тех людей, которых я сейчас называл или, может быть, кого-то, кого я не называл таким лидером в Петербурге?
Д. Качалова
―
Честно говоря, на сегодняшний момент, наверное, боюсь, что нет. Из кого можно было бы вырастить, может быть, да. А из кого можно было на сегодняшний момент назвать, я не уверена.
А. Веснин
―
А из кого можно было бы вырастить?
Д. Качалова
―
Не знаю. Не буду сейчас называть конкретные фамилии.
А. Веснин
―
Ну почему, интересно же, люди могли бы последить. Хотя бы последить, подумать.
Д. Качалова
―
Сейчас начну елозить, уходить от ответа и так далее. Этим я сейчас и занимаюсь конкретно. Можешь кинуть в меня микрофоном.
А. Веснин
―
Почему?
Д. Качалова
―
Просто потому, что это очень зависит от… Например, у нас есть Борис Вишневский. Очень популярная фигура в определенных кругах. Но как ему выйти на уровень того, чтобы его знал весь город? Он делает очень много. Он помогает очень многим людям.
А. Веснин
―
Диана, давайте прерву вашу пламенную речь в хвалу Вишневского. «Московские новости».НОВОСТИ
А. Веснин
―
Возвращаемся в эфир петербургского «Эха». Меня зовут Арсений Веснин. Главный редактор «Новой газеты» в Петербурге, Диана Качалова. Она у нас гость. Диана, еще раз приветствую. Номер для SMS +79312915800, YouTube канал «Эхо Москвы в Петербурге», можно смотреть. Вот тут я вижу, какая-то идет дискуссия по поводу бюджетников, директоров, кто за кого проголосует и так далее. Но мы остановились на Вишневском.
Д. Качалова
―
Ну, нет. Ты меня пристыдил, что я пою хвалу Борису Лазаревичу.
А. Веснин
―
Ну, если он вам нравится. Почему бы и нет?
Д. Качалова
―
Дело вовсе не в том, что я пою хвалу Борису Лазаревичу, потому что эту высокую ноту, которая шла по нарастающей, я хотела после нее поставить запятую и сказать «но». Так вот сейчас мы как раз про «но» и поговорим. Беда в том, что и Борис, и Максим Резник, и Марина Шишкина – те кандидаты, о которых можно говорить как о возможных кандидатов в губернаторы, они все, в первую очередь Борис, они достигли какой-то своей планки узнаваемости и известности. Потому что, утром открываешь ленту Facebook и, в общем-то, понимаешь, что условный Боря, условный Вишневский был на всех мероприятиях, которые проходили вчера. Он был на пикете в защиту этого здания, он был на пикете против того. Но, знают ли люди, про которых мы говорим, Резник, Шишкина, Вишневский. Знают ли они, проводили они сами какие-то замеры… Я понимаю, что это непростое дело…
А. Веснин
―
Недешевое.
Д. Качалова
―
Насколько они узнаваемы за пределом этой своей аудитории. Вот, в условном Купчино и не около метро, а где-то в 15-ти остановках на автобусе от него или в каких-либо Шушарах, где не было какой-либо больной проблемы. Куда не приезжал Борис Лазаревич или Марина Анатольевна, знают ли о них там вообще или нет. Все-таки, безусловно, и депутаты, и Шишкина помогают людям в каких-то… Когда они попадают в какие-то тяжелые ситуации и со свалками, и так далее. Но, все-таки, в городе, наверное, значительная часть населения живет в не пределов каких-то острых горячих проблем. Знают ли они об этом? И получается, что достигли порога и выше него… Вот, как стеклянный потолок: вот вроде небо там, а выше него никак уже не прыгнуть – головой стучишься. И это, конечно, проблема, потому что у людей есть такая возможность. И даже выступая на том же телеканале 78, куда приглашают – это все равно, вот, это привязка к каким-то конкретным локальным проблемам. А не к тому, что этот человек, который может управлять всем городом.
А. Веснин
―
Здесь, например, можно было взять и устраивать… Вот надо было заниматься этим сейчас – митинги в каждом районе какие-то. Приезжает тот же Вишневский, пытается собирать людей, хоть кто-нибудь да придет, расскажут соседям и так далее.
Д. Качалова
―
Холодно.
Д. КАЧАЛОВА: Следователи – это промежуточная инстанция. А суд – конечная. Суд сказал, значит, это правда. А люди не верят этому.
А. Веснин
―
Ну, хорошо. В марте можно начать. Уже нормальное время. Тут вопрос, как мне кажется, все равно, в желании. Насколько есть такое политическое желание, очень большое.
Д. Качалова
―
Но мне кажется, что у людей есть такое желание. Абсолютно искреннее. И, в общем-то, оно мною приветствуется. Я говорю, что это такой стеклянный потолок. Вот еще чуть-чуть и темечком стукнешься, будет больно.
А. Веснин
―
Есть еще пара интересных тем и совсем мало времени. «Новая газета», вы как раз занимались расследованием по поводу Пшеничного, Валерия Пшеничного. Это один из предпринимателей, который работал с «Адмиралтейскими верфями» и следователи говорят, что он повесился. Врачи же нашли на его теле следы всяких жутких пыток.
Д. Качалова
―
Что он сам себя пытал.
А. Веснин
―
Что сам себя пытал, сам себя насиловал и все такое. А еще сам не касался своими руками шнура, на котором повесился.
Д. Качалова
―
Там много всего прекрасного.
А. Веснин
―
Там много всяких вещей. Просто сегодня инфоповод главного, бывшего главного инженера «Адмиралтейских верфей», задержали, все по тому же делу. Якобы все они вместе сговорились и похитили деньги при проектировании какой-то там подводной лодки. Я хотел вас попросить рассказать подробнее.
Д. Качалова
―
Вообще, честно говоря, подробнее… Если осталось мало времени, это рассказать очень сложно, потому что эта история невероятно сложная и невероятно запутанная. Прелесть там заключается в том, что было несколько человек, которых в этом или подозревали, или в этом обвиняли. Пшеничный, как мы знаем, мертв, а второй фигурант – Емельченков, если я не ошибаюсь, под домашним арестом. Бойкова арестовали только-только, обвинив его в хищении 33 миллионов рублей. А Петров…
А. Веснин
―
А Петров – это…
Д. Качалова
―
А Петров – это тот, который, если я не ошибаюсь и поправьте меня, который говорил о том, что именно он пошел на сделку со следствием. И заявил о том, что 33 миллиона были им выведены. А он на свободе. И он не арестован. Вот то, как происходит этот процесс и как идет следствие, и как людей арестовывают, а потом как они исчезают из жизни – там, конечно, вызывает безумное количество вопросов. Будем надеяться, что мы когда-либо узнаем, что же там было все-таки на самом деле. Беда заключается в том, что тут недавно, по-моему у вас в эфире, а может это было и не у вас… По-моему, это было у вас, в эфире «Эха», говорили о том, кому можно верить, когда вы поверите в то, что суд принял верное решение. Потому что у нас так много судов, которые принимают, мы сами знаем, какие решения. Что после этого люди не верят.
А. Веснин
―
Не только суду и следователям тоже.
Д. Качалова
―
Следователи – это промежуточная инстанция. А суд – это уже конечная. Суд сказал, значит, это правда. А люди не верят этому. И поэтому, вот сейчас, в этой очень запутанной истории, там векселя на 78 миллионов, на 33 миллиона. Мы сейчас не будем, просто, вдаваться в эти детали. Но там совершенно непонятно, чем это закончится. Там идет очень сильное давление на семью Пшеничного, покойного. И чем это все закончится – сказать, конечно, достаточно сложно.
А. Веснин
―
Конечно, самая дикая часть – это обстоятельства смерти этого самого Пшеничного. Следы пыток и всего прочего, о чем уже сказали, и при этом самоубийство. Очень странно.
Д. Качалова
―
Близкие Пшеничного, по их словам, что Петров эту вексельную систему сам и придумал. И когда Пшеничный это обнаружил, то вот это все и стало происходить.
А. Веснин
―
Минута есть. Вы прекрасно знаете об истории, что нашего журналиста Сергея Кагермазова в ЗАКС не пускают, тут какая-то идет борьба. И я уже не склонен эту историю драматизировать, но…
Д. Качалова
―
Ну, это уже так и бывает. Сначала фарс, нет, сначала трагедия, потом фарс.
А. Веснин
―
Вы понимаете, почему Макаров каждый раз кричит вот эту какую-то ерунду по поводу «Он не служил в армии, я его не пущу в ЗАКС». Что это вообще?
Д. Качалова
―
Я не знаю. Мне кажется, что очень сложно людям признавать какие-то свои факапы, так правильно это называется?
А. Веснин
―
Факапы, да. Ошибки, скажем.
Д. Качалова
―
Ну да. Но ошибки – это что-то такое нежное, а факапы – это…
А. Веснин
―
Провал.
Д. Качалова
―
Как в лужу что-то неопределенное сделать. Мне кажется, что вот здесь очень сложно признать, что… Дальше это будет только накручиваться, потому что военный человек не может сдать свои позиции. Он служил в армии, он уперся лбом и видимо дальше не видит, что происходит дальше. Ну не знаю, мне кажется, что это, конечно, абсолютно абсурдная фарсовая ситуация. Удачи Сергею и разума спикерам!
А. Веснин
―
Спасибо! Это было «Особое мнение» Дианы Качаловой. Всем счастливо, до свидания!