Максим Шевченко - Особое мнение - 2019-01-24
М.Курников
―
Здравствуйте! У микрофона — Максим Курников. И в студии «Эха Москвы» в гостях — Максим Шевченко.
М.Шевченко
―
Здравствуйте!
М.Курников
―
Я хочу вас спросить сразу, Максим: вы уважаете российскую власть?
М.Шевченко
―
В каком смысле?
М.Курников
―
Теперь публичное высказывание явного неуважения к российской власти будет иметь за собой некоторые проблемы с законом. Как вы будете с этим бороться?
М.Шевченко
―
Я считаю это недостаточный закон. Я предлагаю его усилить. Я предлагаю обязать все чинопочитать и пресмыкаться перед начальством.Вот в свое время Влас Дорошевич, русский известный публицист, фельетонист очень издевался над нравом Петербурга, соотнося его с традициями в Китае, где надо было, заходя к императору, сначала отвесить тысячу поклонов в пустой комнате, потом 800 в полупустой, 600 еще…
Я считаю, что непресмыкание перед начальством, необожествление начальства и неуподобление начальство сакральной ценности, бесконечно важной и значимой, уже должно быть преступлением потенциальным.
По сути, этот закон, он ведет к этому. Потому что значит, оскорбление…
М.Курников
―
Явного НРЗБ явного неуважения.
М.Шевченко
―
Неуважение — это решает как бы каждый. Для одного неуважение — это, допустим, посмотреть дерзко, для другого неуважение — это не поклониться. Для третьего неуважение — это не поклониться до земли. Для четвертого неуважение — это не подползти на коленях и не облобызать туфлю, например. Тут очень широкие могут быть диапазоны.
М.Курников
―
Есть явное неуважение, есть неявное…
М.Шевченко
―
Я говорю. Это как с экстремизмом, понимаете? Под экстремизм что угодно можно… Как говорил Солженицын, «под 58-ю я вам подведу Блаженного Августина с Фомой Аквинским».Так же и под экстремизм все что угодно можно подвести. Неуважение к власти? Да сплошь и рядом. Карикатура на президента — раз. Заявление о том, что большинство чиновников — жулики, — два. «Долой власть жуликов и воров!» — три. Можно интерпретировать как неуважение. «Хватит нас грабить!» — четыре. Неуважение. «Почему вы живете гораздо лучше, чем живет ваш народ?» — неуважение просто в чистом виде. Потому что если ты уважаешь, надо говорить: «Это хорошо, что вы живете гораздо лучше, чем ваш народ. Это просто спасибо, что вы живете лучше, чем народ».
Поэтому я считаю, что останавливаться не надо. Надо идти до конца в этом вопросе. Надо просто как бы… Непресмыкание перед властью, необожествление власти, не акрализация власти…
М.Шевченко: Можно много критиковать Сталина, но никто, даже враги Сталина не могли сказать, что они его не уважают
М.Курников
―
Почему они это делают?
М.Шевченко
―
Потому что они двигаются в пространство абсурда, о котором говорили Сартр и Бодрийяр, например. Они не могут, так как у них нет рациональных оснований для политического бытия, они не марксисты и не антимарксисты, они не либералы и не антилибералы, не консерваторы и не антиконсерваторы. Они просто хапуги и бюрократы по большому счету.
М.Курников
―
Они постмодернисты, я думал, вы сейчас скажете.
М.Шевченко
―
Нет, они даже не постмодернисты, потому что они как бы не владеют концептуальным сознанием, они для этого нанимают разных умных людей типа Марата Гельмана или Ефима Островского, или еще кого-то. Они просто хапуги и бюрократы…
М.Курников
―
Ой-ей-ей! Вот сейчас неуважение пошло…
М.Шевченко
―
А вы думаете, я про власть, что ли? Знаете, как говорили христиане в советское время? Всякая власть от Бога, а какая не от Бога, так та и не власть.Поэтому, короче, хапнуть, а потом с помощью бюрократической процедуры защитить свой хапок, свой кидок — такая блатная как бы стратегия. Поэтому, я думаю, что та власть, которая реально власть, я думаю, что, во-первых, она: а) не боится иронии над собой, не боится анекдотов и б) конечно же, она вызывает уважение у людей.
Вот вы знаете, можно много критиковать Сталина, сталинизм, но никто, ни один человек, даже враги Сталина не могли сказать, что они его не уважают, правда ведь?
М.Курников
―
Хотя в то время как раз сажали за анекдоты тоже. Та же самая 58-я…
М.Шевченко
―
Но уважение к Сталину было не на основе страха.
М.Курников
―
Не знаю.
М.Шевченко
―
Ну, а я знаю. И это историками исследовано…
М.Курников
―
Те документы, которые я читал, говорят об обратном.
М.Шевченко
―
На основе тоже, что это было развитие экономики с 20-го года до 41-го, создание тяжелой промышленности, создание чего-то еще… Победа в войне, в конце концов. Послевоенное восстановление страны. Наряду с тяжелыми, преступными порой делами, на которые всякая власть в такой ситуации была бы вынуждена пойти, вместе с тем его действия вызывали уважение.А если власть боится, что ее не будут уважать, то, возможно, она и не настоящая, король-то, может быть, голый? Может быть, он и не король никакой, а вообще самозванец? В этом вопрос. Этот проект закона дискредитирует власть как ничто другое. Сам этот проект и есть главное неуважение.
Это как с психологом, знаете? «Вы хотите об этом поговорить? Вам снятся голые женщины? Вы хотите об этом поговорить?» Это вот то же самое. Они как будто бы хотят поговорить о том, что они ненастоящие.
Это как герой Гоголя: «Сегодня утром я проснулся и понял, что я Наполеон». Сегодня утром я проснулся, и я понял, что я власть и меня надо уважать. Это же записки сумасшедшего, по большому счету. Это абсурд. Как можно серьезно обсуждать абсурд?
М.Курников
―
Учитывая то, как работает закон об экстремизме, как вы себя будете вести?
М.Шевченко
―
Он не работает.
М.Курников
―
Будете ли вы теперь осторожней в критике, потому что теперь любое высказывание…?
М.Шевченко
―
Я? Я, конечно, не буду осторожней в критике совершенно. Я считаю, что я и так достаточно конструктивен в своей критике. Осторожен. Я никого не оскорбляю. Это мой принцип. Я, например, не оскорбляю Путина, не оскорбляю Навального. Просто я считаю, что оскорбление — это не способ полемики.Я полагаю, что мы должны обладать в политической дискуссии диалектическим сознанием, концептуальным сознанием и критиковать не столько личности, делая их ответственными за преступления системы, а вскрывать суть самой системы. Все эти личности, все эти фамилии, все эти имена — это просто… ну, как в «Солярисе», возникающие образы из такого бесконечного давящего демонического начала, которое является просто таким, тираническим для всего человечества.
Это, собственно, не мой тезис, это тезис Иисуса Христа о том, что цари земные — это преступники. Когда Христу предложили получить власть над всеми царями, он сказал: «Нет власти, кроме как от Бога». Правда ведь?
М.Курников
―
Тем не менее, нам с этим жить. И как? Это какая-то база для репрессий?
М.Шевченко
―
Ну, нам жить, положим, не с этим. Нам жить с нашими любимыми, нам жить с нашими людьми близкими.
М.Курников
―
Но вы же понимаете, о чем я.
М.Шевченко
―
Ну, это существует сегодня так, завтра по-другому. Но всерьез это воспринимать просто невозможно.
М.Курников
―
То есть это не база для каких-то репрессий?
М.Шевченко
―
Конечно, это база для репрессий, но это база для таких репрессия, что… на них даже дети буду пальцами показывать. Неуважение к власти. Вот завтра выходит, допустим, ребенок, писает на портрет Путина. Вы его что, будете арестовывать, что ли? Это неуважение к власти? Я просто не понимаю, как они эту будут интерпретировать?
М.Курников
―
НРЗБ.
М.Шевченко
―
«Мухи изгадили портрет государя императора» — это же абсолютно из этой серии. То есть они сами залезают в комедию. Они сами залезают в фельетон, они сами становятся героями сатиры. Нам даже предпринимать усилий никаких не надо. Всё они делают сами. Они пишут сами такой свой настолько смешной сатирический образ, при котором, как говорится, мы должны просто смотреть и самоустраняться.Вот недавно Стас Белковский в одной из дискуссий на RTVi со мной сказал, что сегодня внутренняя миграция, внутреннее устранение — это, может быть, самая радикальная политическая позиция, — такая мысль была у Станислава Александровича. Вот, мне кажется, что в абсурде, дистанцирование от абсурда или лицезрение абсурда, спокойное и описание его — это тоже очень сильная оппозиционная политическая позиция.
М.Курников
―
Еще один законопроект, которые тоже сегодня прошел соответствующее чтение — это борьба с фейками. О том, что нужно вводить какую-то уголовную ответственность и так далее. Вы это поддерживаете?
М.Шевченко
―
Еще раз говорю: это тоже абсурд.
М.Курников
―
Почему?
М.Шевченко
―
Как это можно поддержать? Потому что фейк — это такая вещь: кто-то считает это фейком, кто-то не считает это фейком. Что значит, «борьба с фейками»? Что они называют фейком? Что, вообще, называется фейками?
М.Курников
―
Я так понимаю, что это заведомо недостоверная информация, когда ты понимаешь, что она недостоверная, озвучиваешь ее — вот, пожалуйста.
М.Шевченко: Я не оскорбляю Путина, не оскорбляю Навального. Я считаю, что оскорбление — это не способ полемики
М.Шевченко
―
Заведомо недостоверная информация, которую ты озвучиваешь, называется — ложь. Борьба с ложью, которая вбрасывается как достоверность — это не фейк, а это ложь. Фейк — это такое, какое-то сленговое понятие, которое подразумевает неверную интерпретацию. По сути, они хотят бороться с интерпретацией.
В Свое время тоже во Франции один из философов написал такую книгу «Конфликт интерпретаций». Это бессмысленно — бороться с интерпретациями. Такое ощущение, что люди, которые имели философское образование хотя бы минимальное, исчезли из числа советников, тех, кто готовит эти законопроекты.
Я участвую иногда в дискуссиях с одним левым человеком, который считается коммунистом и так далее, и он мне начинает говорить: «Единство по крови… Кровь — это то, что объединяет русских и украинцев…». Я ему говорю: «Вы знаете, мне кажется, это идеология какой-то другой партии, точно не коммунистической». — «Ну, я не это имел в виду».
М.Шевченко
―
Люди зачастую просто сами не понимают до конца просто, что они говорят и о чем они говорят. Они как будто разучились различать какие-то дефиниции, различия, детализацию каких-то интеллектуальных аспектов. Мы имеем дело с Пятницей, которые внезапно, надев платье Робинзона, изображает из себя европейца. Но, по сути, он остается людоедом. Вот мы имеем дело с такими же людоедами, такое же ощущение.
М.Курников
―
Мы здесь с Максимом Шевченко сделаем паузу, потом продолжим.
М.Курников
―
Мы продолжаем с Максимом Шевченко. И прекрасно, что вы упомянули левую повестку вообще. Потому что мне интересно, как человек левых взглядов сегодня смотрит на то, что происходит в Венесуэле.
М.Шевченко
―
То, что Мадуро совершил чудовищные ошибки, которые привели к тому, что половина населения страны его ненавидит смертельно, половина населения страны готова из принципа его защищать… Это не левые… Я не считаю Мадуро вообще носителем левых взглядов, если честно.
М.Курников
―
То есть Венесуэла — это не пример современных левых?
М.Шевченко
―
Если говорить о левых, то, я думаю, за то, что он сделал, Мадуро не протянул бы Ленина, Сталин и Дзержинского… он дошел бы ровно до первой «тройки» революционного трибунала, а потом до первой стенки. Потому что так восстановить против себя всю страну, весь народ, сделать наоборот непопулярными социальные меры, настолько разрушить наследие великого Уго Чавеса — это надо постараться.При всем при том в эту страну Россия, «Роснефть» вложила, по-моему, 17 миллиардов долларов, еще, по-моему, 7 миллиардов «Газпром» вложил.
У меня другой вопрос. Вот Россия вложила чудовищные, огромные деньги. Допустим, в Венесуэле начинается гражданская война. И Россия будет как в Сирии — туда пошлет свои войска? Наши будут воевать в Венесуэле? Или там будут воевать военнослужащие Абхазии и Южной Осетии, которых Венесуэла признала в свое время и поедут туда как бы сражаться? А гражданская война — очень велика вероятность.
Посмотрим, какие страны признали этого главу парламента. Колумбия его не признала. Почему? Потому что Колумбия прекрасно понимает, что гражданская война в Венесуэле втянет Колумбию в эту войну, а Колумбии это совершенно не надо.
Мексика не признала.
М.Курников
―
Боливия не признала.
М.Шевченко
―
Ну, Боливия — понятно. Моралес, он тоже чавесист, как они это называют… боливарианец. Мексика не признала, потому что Мексика не может признать ничего из того, за что сегодня Трамп. Поскольку Трамп ведет антимексиканскую политику. Это очень серьезный блок, между прочим.
М.Курников
―
Но зато список стран, которые признали, тоже выглядит очень внушительно.
М.Шевченко
―
Но в Латинской Америке Мексика, Колумбия и Боливия — это очень серьезные страны.
М.Курников
―
Но Бразилия признала.
М.Шевченко
―
Бразилия признала, потому что это не левое правительство. Это может привести к кризису в Бразилии. Там правительство правое. Там не социалисты сегодня у власти.Поэтому у меня главный вопрос: как Россия будет защищать свои инвестиции, то есть наши деньги, которые они туда вложили? Вот как это будет защищаться. Кто будет отчитываться перед парламентом Российской Федерации за 27 или там больше миллиардов долларов, которые инвестированы в стране, где, по видимому, завтра может возникнуть жесточайшая и кровопролитнейшая гражданская война.
А все, кто занимается Латинской Америкой, знает, что Венесуэла — это самое криминальное, самое вооруженное, самое отмороженное государство во всей Латинской Америке. Такая Тортуга. Просто венесуэльцы — это наследники пиратов, наследники Тортуги той самой знаменитой, которая всем, как говорится, нравится в каких-нибудь фильмах «Черные паруса» и так далее. Это не вопрос левого или правого.
М.Курников
―
Если бы вы сегодня принимали решение — что нужно делать Российской Федерации? Что нужно делать президенту, МИДУ?
М.Шевченко
―
Во-первых, я не понимаю, зачем нужно было посылать туда 2 Ту-160, дразня американцев. Эти самолеты, мало того, что они легко сбиваемы в случае любой войны, они требуют такого сопровождения и такого обеспечения…, что вот эта пиар-акция привела к тому, что терпение американцев, как говорят эксперты некоторые, просто лопнуло. Потому что под бок американцев… Это же был аналог фактически ядерных ракет на Кубу, которые спровоцировали Карибский кризис.Только здесь это как бы не конфликт России, а вот американцы сделали просто ответный ход небольшой — просто признали альтернативного политика. И что теперь делать России? Вот пусть у них голова болит в Кремле. Вот какими силами они будут защищать Мадуро? А если против Мадуро будет большая часть страны?
Это не Сирия. Туда не пошлешь самолеты просто так, которые смогут прилететь туда из Майкопа, например. Не 3 часа лететь в Венесуэлу. Втягивать Кубу в эту гражданскую войну, разворачивать большую гражданскую войну по всей Америке? Не знаю. Конечно, интересно было бы, чтобы туда втянулись бы все чегеваристы со всей Латинской Америки, как бы всё это оппозиционное движение левое, антиамериканское. Возможно, что если американцы туда открыто вмешаются, то это вообще вернутся XX век со всеми этими Гватемалами, Сальвадорами, американскими десантами, которые вторгались то туда, то сюда.
В общем, я не знаю пока. Это надо обдумать. Потому что я не знаю, что надо делать в этой ситуации. Прямое военное вмешательство, наверное, невозможно России. Пусть туда Пригожин едет, в конце концов, со своими Вагнерами воевать, понимаете. Я не знаю. Потому что поддержка оружием… Ну, как вы поставлять будете оружие то же самое?
М.Курников
―
На другой конец света.
М.Шевченко
―
А эта ситуация приведет к тому, что эти деньги просто погибнут и всё.
М.Курников
―
А как вам, вообще, эта модель? Есть какой-то политик, который провозглашает себя новым президентом — и сразу несколько государств поддерживают.
М.Шевченко
―
Главное, не несколько, главное, чтобы США…
М.Курников
―
Главное — США, да.
М.Шевченко
―
Главное, что доктрина Монро вернулась, что Трамп вернулся к доктрине Монро, которая говорила, что Латинская Америка — это зона непосредственно американских интересов, и что ничего не может происходить в Латинской Америке без прямого одобрения как бы со стороны США. Вот они сказали: «Мы будем ставить президентов». Вот они это поддержали.Но, на мой взгляд, это начало гражданской войны.
М.Шевченко: Мадуро совершил чудовищные ошибки, из-за которых половина населения страны его ненавидит смертельно
М.Курников
―
Но вы согласны с Володиным, который называл этого человека человеком с улицы, хотя он, в общем-то, его коллега?
М.Шевченко
―
Можно его называть как угодно. Можно называть Ленина немецким шпионом, этого человека — человеком с улицы. Но если за тобой будет стоять миллионная Красная армия, как стояла за Лениным, или за этим человеком будет стоять 100 тысяч вооруженных бойцов, например, то ты не человек с улицы.Тут эквилибристика словесная, она же не описывает реальной ситуации. А реальная ситуация такова, что этого человека с улицы признало самое могущественное государство мира, которому лететь из Флориды до Венесуэлы два с половиной часа, посылать военно-транспортные самолеты.
Поэтому, конечно, сейчас представляю себе, что на наших — я просто не смотрю телевизор и там давно уже не было — на этих ток-шоу сейчас начнется: «Да мы им покажем! Да мы им зададим!» А что вы им покажете, как вы им зададите? Вот в чем вопрос.
Мне кажется, что авантюристическая политика должна иметь какие-то рациональные основания просто для чего-то, а не просто рождаться в кабинетах глав каких-то крупных корпораций, которые играют для себя в геополитические такие шахматы, понимаете.
М.Курников
―
Ну, я так понимаю, что в представлении таких людей, кто силен — тот и прав. Мы достаточно сильны, чтобы быть правыми, на ваш взгляд?
М.Шевченко
―
В Сирии было гораздо проще, если честно. В Венесуэле — я не знаю, насколько мы сильны и готовы ли мы отвечать за разворачивание глобальной гражданской войны, в которую могут быть втянуты несколько стран: Боливия, Венесуэла, Колумбия, я так понимаю, Мексика, страны Центральной Америки. Последствия венесуэльской войны могут быть очень серьезные.
М.Курников
―
Если Мадуро не защищать, то это тоже последствия.
М.Шевченко
―
Дело в том, что у Мадуро очень много сторонников. Несмотря на его ошибки, у него есть много людей, которые искренне верны курсу Чавеса и верны боливарианской идее. Это не в Мадуро дело.Я полагаю, что любой лидер, пришедший на смену Мадуро, более толковый, более харизматический — второго Чавеса, конечно, не будет, такие люди редко рождаются — он бы, конечно, мог консолидировать боливарианцев. Но и без того, как говорится, за ним очень много людей. И за его противником достаточное количество людей. И главное — там очень много денег. В этом регионе очень много теневых денег: кокаиновых денег, нефтяных денег, газовых денег. То есть средств, на которые там может быть развязана кровопролитнейшая гражданская бойня, там хоть отбавляй. И люди там привыкшие к оружию, привыкшие к насилию. Поэтому мне очень жаль, что Венесуэла превращается вот в это во всё.
М.Курников
―
Продолжая тему лидеров, которые, так или иначе, были близки руководству нашей страны. Суд Киева заочно приговорил Януковича к 13 годам заключения.
М.Шевченко
―
Он что, был близко, что ли?
М.Курников
―
Ну, он сейчас в России, так или иначе.
М.Шевченко
―
Вы говорите — был. По-моему, Янукович в качестве лидера не сделал ничего такого, что бы я рассматривал как пророссийскую политику.
М.Курников
―
То есть вы не согласны с приговором Киевского суда, что он предатель украинских интересов и из-за него во многом поменялась граница?
М.Шевченко
―
Я согласен в том, что бегство Януковича, неотстаивание им как президентом, которым он приносил присягу на Конституции Украины под трезубцем и с булавой руке, интересов украинского народа, защиту украинского народа, привело к кровопролитной гражданской войне, в которой погибло по разным оценкам больше 20 тысяч украинских граждан. В этом он, безусловно, виновен.И поэтому президент, который… вот так же, как Николай II, отрекшись от престола, не исполнил свой долг и может считаться, что это государственная измена его была; все эти манипуляции — назначить Михаила, который станет потом регентом при наследнике Алексее и тому подобные вещи — так же и Янукович поступил, то же самое.
Поэтому ну да, конечно, он не исполнил свой долг президента перед народом Украины. И ни на каких бандеровцев тут не свалишь, как говорится, ситуацию. Ты был президентом, тебе подчинялись вооруженные силы. Ездили в твой дом разные олигархи, разные политики. Ты контролировал Раду, тебе подчинялось СБУ. И ты довел свою страну до того кошмара, в котором она оказалась в 14-м году.
Виновен, безусловно. Для меня — да. А потом, главное, позорно бежал. Он не появился ни в Крыму, ни на Донбассе, нигде еще. Он просто уехал и стал как-то манипулятивно чем-то управлять.
М.Шевченко: Допустим, в Венесуэле начинается гражданская война. И Россия будет как в Сирии — туда пошлет свои войска?
М.Курников
―
Россия должна выдать Януковича?
М.Шевченко
―
Нет, конечно. Это странный вопрос. По каким основаниям Россия должна выдавать, в принципе, кого-либо, даже того, кто нам не нравится, принципиально враждебному государству.
М.Курников
―
Враждебному нам государству?
М.Шевченко
―
По-вашему, Украина дружественное государство Российской Федерации? Современная Украина, безусловно, находится во враждебных отношениях с современной Российской Федерацией, поэтому это просто прямая логика. А так я к Януковичу отношусь без симпатий, если честно.
М.Курников
―
То есть если там будет такой лидер и у нас лидер, когда мы будем иметь нормальные, дружеские отношения, то и Януковича выдать можно?
М.Шевченко
―
Слушайте, во-первых, этот судебный приговор — это же ведь не проблема. Мы знаем в истории, когда каким-то людям, президентам выносились приговоры. По-моему, на Филиппинах это было. Он там вернулся… Там жена Маркоса, Имельда Маркос, по-моему…. А вот НРЗБ, по-моему, был снят, потом вернулся… Я не считаю, что Янукович может вернуться, потому что он оставил не только своих противников, но и тех, кто ему доверял. Как президент он не исполнил свой долг. Я к нему отношусь негативно в этом смысле. Но выдавать? Какое государство выдает тех, кто является потенциальным политическим ресурсом?
М.Курников
―
А он до сих пор является официальным политическим ресурсом?
М.Шевченко
―
Это человек влиятельный, с большими деньгами. Его люди оказывают, безусловно, влияние на ситуацию на юго-востоке Украины.
М.Курников
―
То есть то, что происходит сейчас на юго-востоке Украины, в том числе, до сих пор связано с именем Януковича.
М.Шевченко
―
Это я не знаю, не хочу это утверждать, но я не исключаю такое.
М.Курников
―
Мы прервемся ненадолго. Я напомню, что свое особое мнение говорит Максим Шевченко. Мы после новостей вернемся в студию.НОВОСТИ
М.Курников
―
Мы продолжаем слушать «Особое мнение» Максима Шевченко. И я хочу вас спросить по свежему заявлению Алексея Навального о создании профсоюза или протопрофсоюза — может быть, правильней так это называть. Вам не кажется, что повестка Навального всё левее и левее?
М.Шевченко
―
Ну, это очень правильно. Очень чуткий политик, которые реагирует на запросы времени, на запросы общества. Я не считаю, что, конечно, сама идея создания профсоюза — это какая-то левая. Это давно уже является демократической повесткой. А Ленин, наоборот, упрекал многих социал-демократов в увлечении тред-юнионизмом. Считаю, что ставка на профсоюзное движение — это скорее правая повестка в социал-демократии. Но сама идея сегодня в стране, где нет никаких профсоюзов, которые реально защищали бы интересы трудящихся…
М.Курников
―
Почти нет.
М.Шевченко
―
Кроме отдельных левых профсоюзов, которых просто преследовали и гнобили со страшной силой, причем с помощью криминала, с помощью силовиков и так далее.Абсолютно правильная идея. Абсолютно ее поддерживаю и согласен на сто процентов. Да, в России нужен независимый профсоюз, нужны профсоюзные деятели, которые не будут бояться давления криминала, давления властей, давления крупных корпораций. Потому что российские трудящиеся абсолютно бесправны, просто бесправны. Любого человека можно уволить, выгнать, и никакое трудовое законодательство не защитит его по большому счету, потому что крупный капитал и служащее ему верой и правдой чиновничество… расправиться могут с любым, отдельно выходящим тружеником, который считает, что он несправедливо уволен.
А если за тружеником будет стоять профсоюзная ячейка, профсоюзная организация, которая его поддержит адвокатами, юристами в ситуации его конфликта, и человек будет знать, что если он является членом профсоюза по типу АФТ, например, то за него вступится специальная юридическая система. Я считаю, что да, это шаг в сторону современного общества от того колониального, полуоккупационного существования, в котором сегодня находятся российские труженики.
М.Курников
―
Но первый шаг по этой профсоюзной теме сделан в сторону бюджетников. Там именно бюджетников они просят присылать свои реальные зарплаты…
М.Шевченко: Венесуэла—самое криминальное, вооруженное, отмороженное государство во всей Латинской Америке. Это Тортуга
М.Шевченко
―
Это очень страдающая категория, потому что люди вынуждены скрывать свои…Они очень сильно зависят от дотаций всяких и так далее. Я просто не готов сейчас с ходу говорить на эту тему, но в целом я считаю, что это абсолютно правильная тенденция и правильная позиция.
М.Курников
―
Еще одна тема, которая касается широких народных масс — это долги за услуги ЖКХ…
М.Шевченко
―
А вы почему иронически так говорите про народные массы, с ироническим оттенком каким-то?
М.Курников
―
Нет, вам показалось. Я скорее просто говорю, что многие люди от этого страдают, но простили долги за газ только в одной республике по просьбе прокуратуры — в Чеченской республике. Как вы относитесь к этому.
М.Шевченко
―
Надо НРЗБ. Надо иметь такой авторитет, какой имеет Рамзан Кадыров перед «Газпромом» перед правительством России, чтобы тебе прощали.
М.Курников
―
Суд прощает, в конце концов.
М.Шевченко
―
Я, например, сейчас заявляю как депутат от фракции КПРФ Владимирского закособрания, я прошу или требую, если угодно, простить долги за газ жителям Владимирской области. Вот я просто считаю, что да, Рамзан Ахматович показал нам путь. Это очень правильная позиция. Я считаю, что во Владимире тоже очень многие жители получают такие нищенские зарплаты, что они не могут просто оплачивать современные газовые коммуникации. Давайте простим долги за газ и начнем с чистого листа.
М.Курников
―
Что же тогда будет с «Газпромом»?
М.Шевченко
―
«Газпром» пусть предлагает жителям такие схемы, которые позволяет ему существовать, продвигаться… Нет, понятно, что на самом деле у вас же газификация того или иного региона зависит от больших инфраструктурных проектов, что сегодня ни один человек не может оплатить в России, если ты не миллионер Корейко, чтобы тебе к твоему дому многоэтажному, к твоей квартире провели газ. У тебя должно быть какое-то предприятие, куда ведут газ, в какой-то близости от точки роста начинается газификация этого пространства. Если на территории твоего региона нет таких предприятий, нет газификации, то ничего другого газифицироваться не будет.Я считаю, что Владимирская область — все газовые долги должны быть прощены во Владимирской области.
М.Курников
―
Путь понятен.
М.Шевченко
―
Я готов поехать к Рамзану Ахматовичу, пусть он поделится опытом, как это можно сделать, как можно так оформить такой запрос….
М.Курников
―
Другое дело, почему чеченская прокуратура так делает, а владимирская нет?
М.Шевченко
―
Ну, не знаю. Наверное, не умеет. Вот я готов просто предложить нашим специалистам по этому вопросу поехать в Грозный… Я считаю, что очень многому можно научиться у Чеченской республики хорошему. Как строить больницы, как строить дома, как строить дороги современные. Наверное, в этом вопросе тоже, думаю, наши коллеги из Чеченской республики не откажутся поделиться с нами своим опытом, как можно сделать, какие лоббистские шаги нужны для того, чтобы тебе простили долги за газ.
М.Курников
―
Еще одна большая тема, о которой хочется успеть с вами поговорить. Дело в том, что в этом году в январе, практически каждую неделю, по крайней мере, последние две недели появляется довольно много информации о расследовании того, что произошло в Центральноафриканской республике. Есть ли какие-то вещи, о которых вы можете говорить уже как о фактах, как об установленных вещах?
М.Шевченко
―
О фактах мы можем говорить — о том, что гражданин Центральноафриканской республики, советник президента Центральноафриканской республики, получающий зарплату в компаниях Евгения Пригожина господин Захаров, если мне память не изменяет, признал, что специалист по наружному наблюдению Сотов и жандарм Котофио действовали в формате «учитель и ученик». Это первый шаг в подтверждение той фактуры, которую нам предоставила «Новая газета», опубликовав расследование «Досье», группы, которая формировалась Михаилом Ходорковским, как я понимаю. Я считаю, это очень важный шаг, я считаю, что останавливаться не надо. я об этом написал в посте на «Эхо Москвы». Пусть рассказывают дальше. Лучше признаться.
М.Курников
―
На ваш взгляд, какие-то официальные органы — может быть, это не Следственный комитет, какие-то другие — заинтересованы в расследовании этого дела? Они что-то делают для этого?
М.Шевченко
―
Слушайте, у нас расследованиями могут заниматься в России три структуры: Следственный комитет, ФСБ и прокуратура…она не может заниматься расследованиями, но она может фиксировать преступления, как я понимаю, особой тяжести и потом каким-то образом сопровождать их расследование. В МВД тоже есть расследования, но не тяжкие. Все тяжкие преступления переходят на этот уровень.Я считаю, что убийство трех граждан Российской Федерации, трех журналистов — это уровень тяжелейшего преступления, которым является уровень ФСБ. Я прошу сейчас в прямом эфире, чтобы было оперативное сопровождение расследования со стороны ФСБ. Я считаю, что это убийство несет прямую угрозу безопасности Российской Федерации. Если можно безнаказанно убивать граждан Российской Федерации, и по ряду признаков мы видим, что имел дело заговор на достаточно серьезном уровне с целью убийства граждан Российской Федерации, — разве это не угроза безопасности нашей страны? Если такие угрозы мы будем манкировать, тогда что же будет дальше, в других ситуациях? Каждого из нас можно убить? Мне уже угрожали, мне уже сказали: «Не лезь туда. Ты можешь быть следующим». На ничего, ничего страшного.
Да, я считаю, что это серьезнейшее дело. Поэтому Следственный комитет, его позицию мы поняли. Они нам будут рассказывать сказки африканского водителя, который, возможно, является соучастником преступления. Мы не слышали позицию прокуратуры, в которую я вот сейчас, в прямом эфире «Эха Москвы» делаю заявление вслед за Алексеем Алексеевичем Венедиктовым, как я понимаю, о совершении тяжелейшего преступления, продуманного, спланированного и осуществленного убийства трех граждан Российской Федерации на основании их профессиональной деятельности. И подобное заявление в устной форме я делаю в Федеральную службу безопасности. Посмотрим, как они отреагируют на эту ситуацию и на это расследование.
А кто еще может расследованиями заниматься официальными? Мы, журналисты, что бы мы ни писали, что бы мы не говорили, даже если мы завтра найдем все имена всех убийц, даже если у нас будет видео, как они убивали наших товарищей, мы его опубликуем, если это видео не будет присовокуплено, как они выражаются своим чудовищным языком, к следственному делу, то оно как бы не существует. У них будут в следственном деле сказки этого африканца, а вещественные доказательства вещественные, тяжелейшие доказательства — они будут делать вид, что их нет, что журналистишки, понимаете, что-то трещат в эфирах и публикуют на страницах газет.
Поэтому я прекрасно понимаю… Я думаю, что Ходорковский не будет отказываться от того, чтобы его допросили. По крайней мере, это позволит Михаилу Борисовичу материалы «Досье» как бы официально приобщить к делу. Поэтому Следственный комитет его и не допрашивает, понимая, что тогда этот биллинг и всё остальное будет приобщено к делу. Они уже не смогут игнорировать.
Я считаю, что это угроза безопасности нашей страны.
М.Шевченко: Какими силами Кремль будет защищать Мадуро? Это не Сирия. Туда не пошлешь самолеты просто так
М.Курников
―
Судя по тем перепискам, которые утекли НРЗБ из МИДа, из посольства, судя по тому, что заявляет Следственный комитет, у вас есть ощущение, что он тормозит расследование, сознательно не делает расследование?
М.Шевченко
―
У меня два варианта. Или это бессознательно, просто такое самнабулическое пребывание во сне таком — или это сознательно. А какие еще варианты?
М.Курников
―
Тогда, на ваш взгляд, наверх — ведь у них есть тоже начальство — они что докладывают: как на самом деле или НРЗБ заблуждение?
М.Шевченко
―
Я так понимаю, судя по тому, что Путин говорил на пресс-конференции, он поддерживает ту версию, которую ему докладывает Следственный комитет, которая основана на сказке, рассказанной подозреваемым в убийстве. Эту версию они вложили в уста Путина. Ну, вот я не знаю, правильно ли это — делать президента страны, Российской Федерации заложником каких-то игр, манипуляций, подстав и, собственно говоря, выставлять его в таком виде, неприглядном достаточно?
М.Курников
―
Когда мы говорим о тех, кто расследует и называем Следственный комитет…
М.Шевченко
―
Ну, у нас, собственно, есть две версии: либо власть это всё организовала, убила их и теперь блокирует это убийство, либо это сделал кто-то, совершив преступление. Если власть это организовала, то она не считает преступлением. Она, допустим, считает борьбой с Ходорковским, с людьми Ходорковского и так далее.
М.Курников
―
Вот я как раз и хотел вас спросить: те, кто расстреливал, кто совершал преступление — это люди, которые…
М.Шевченко
―
Нет, это я не знаю. Я считаю, что это должны расследовать следственные органы того следствия, которого готово и способно это расследовать. В любом случае это преступление будет расследовано, я уверен просто в этом.
М.Курников
―
Просто, так или иначе, когда читаешь публикации на эту тему ваших коллег в «Московском комсомольце», например, часто возникает такая фраза, что легко расследовать то, что сам совершил. То есть понятно, что намек бросается в эту сторону.
М.Шевченко
―
Это тяжелое обвинение. Я никогда никого не обвиняю в убийстве безосновательно. Я ведь даже Пригожина не обвиняю. Я просто считаю, что он должен объясниться в связи с теми материалами, которые опубликованы и должен быть допрошен Следственным комитетом. Вот моя позиция такая, что и Пригожин и Ходорковский должны быть допрошены официально Следственным комитетом. И тогда мы, по крайней мере, поверим, что Следственный комитет хочет что-то расследовать.А просто то, что мы прочитали из публикации «МК», говорит о том, что это просто блокируется расследование, что смерть российских граждан для этих людей, как и для ряда сотрудников МИД, судя по опубликованной переписке, это ничто просто. Ну, зачем нам такие сотрудники, зачем нам такие следователи, и главное — зачем нам такое государство, которое так относится к жизни граждан, которые носят паспорта с его эмблемой в своих руках? Вот как после этого к этому государству… с чего мы начали? — там про почитание…
М.Курников
―
Про уважение.
М.Шевченко
―
Уважение проявлять…
М.Курников
―
Это было особым мнением Максима Шевченко.