Евгения Альбац - Особое мнение - 2018-11-13

М.Курников

Е.Альбац

Всю ночь сегодня, всю ночь, не прерываясь, шли переводы и на Сбербанк, и на Альфу, и на наш фонд.

И я хочу сказать, что я, наверное, никогда в своей жизни не переживала такой волны поддержки, такого человеческого участия и такого какого-то собственного единения с нашими читателями и с нашими слушателями.

Сегодня подключился Дальний Восток, с утра пошли сообщения «Камчатка с вами», «Приморье с вами». Вчера шел Урал. Вся средняя полоса.

Понимаете, это поразительно, что люди по всей стране восприняли вот этот абсолютно хамский выпад власти как свою личную обиду.

Мне кажется, что то, что произошло, то, что столько людей посчитали необходимым сопротивляться этому бесправию, это одно из важнейших событий нашей сегодняшней жизни. Причем я должна вам сказать, что в отличие от того, что мне иногда приходится читать или слышать, нет, это были не анонимные переводы. Абсолютное большинство, 99% это с фамилией, именем и отчеством. Люди писали, люди делали перевод и должны были указать свои данные – я это видела. Я не видела на телефоне их фамилии, но, естественно, у банков они есть.

Нет, ну я почему? Я заходила и на... Я, к сожалению, пока... Вот, я еще вчера просила Сбербанк прислать мне выписку, чтобы понять точно, сколько людей переводили деньги. Но я надеюсь, что в ближайшее время я такую выписку получу.

Е.Альбац: То, что произошло - это одно из важнейших событий нашей сегодняшней жизни

Я должна сказать, что сегодня ночью начали переводить деньги бизнесмены, которые раньше исключительно боялись как-либо быть ассоциированы с «The New Times».

Я благодарна всем и каждому, кто переводил деньги. Коллеги-журналисты. Ну, конечно же, абсолютное большинство журналистов, которые так или иначе относятся к независимым или оппозиционным медиа, переводили свои пожертвования. И, конечно, я страшно благодарна издателю «Новой газеты» Дмитрию Муратову и генеральному директору «Дождя» Наталье Синдеевой, главному редактору «Эха Москвы» Алексею Венедиктову, благодаря которым эта кампания, собственно, началась и так успешно она прошла.

М.Курников

Е.Альбац

Понимаете, вот это всё – это всё как-то... Я как раз, когда вот это стало понятно, что мы собрали, наконец, деньги на штраф, я давала интервью какому-то западному изданию («Шпигелю»), и они меня спросили «Вот, что это?» Я говорю «Знаете, вы, ребята, нас слишком рано списали». Вы поставили на нас крест, вы зачислили людей демократических взглядов в России в категорию лузеров, которые ничего не смогли и всё проиграли. Вот это неправда. Вот эта кампания, вот то, что мы за 4 дня собрали фантастическую сумму денег, и то, что самое главное, что в ней приняло участие такое количество людей со всей страны разных взглядов, разной национальной, религиозной принадлежности, разного достатка, это говорит о том, что демократическое движение в России живо. Что, на самом деле, вот тот болотный протест, который начался в Москве и Санкт-Петербурге в 2011-м и 2012-м году и который был очень жестоко потом подавлен (в том числе посадками десятков и десятков людей, и закрытием или разгоном независимых СМИ), что он, на самом деле, жив.

И очень важно вот это ощущение сопротивления, вот это движение за справедливость, которое мы наблюдали вот эти 4 дня. А это именно была кампания солидарности и сопротивления, чтобы вот... Это надо попытаться нам сохранить, чтобы ощущение, что мы можем, что, на самом деле, не всё потеряно, и что мы свою страну ворам и жуликам, и коррупционерам не отдадим, вот это очень важно, мне кажется, этот настрой, это ощущение сохранить.

Е.Альбац: Эта кампания говорит о том, что демократическое движение в России живо. Что тот болотный протест жив

М.Курников

Е.Альбац

И были люди, которые говорили «Нет, это совершенно, так сказать, не надо этим заниматься. И зачем отдавать деньги Мордору?» и так далее. Но особенно когда это тебя не касается, то об этом легко, ведь, говорить. Знаете, когда это такая некая абстракция, там, какой-то «The New Times», какую-то Альбац на 22 миллиона 250 тысяч, то тогда очень легко об этом вообще рассуждать.

М.Курников

РЕКЛАМА

М.Курников

Е.Альбац

Вот, дать гарантии, знаете, такую вот страховку, что «Ребята, всё будет хорошо и дальше жизнь будет легкой и замечательной», мы не можем. И мы же отлично понимаем... Я сам собирала через журнал деньги на лечение Антону Буслову. Мы собрали только через журнал 460 тысяч долларов. А Антон умер. И не получилось. И что? Не надо было этого делать?

Поэтому мне кажется, что вот такие эти рационалистические соображения... И были люди мне близкие, дорогие, которые так считали и чью помощь мне хотелось бы как-то почувствовать. Но ее не было. Ну да, и так тоже было.

М.Курников

Е.Альбац

Е.Альбац: Мне передавали, что, Альбац, не собираешься ли пройтись по кабинетам и немножко покланяться? Никогда в жизни

Знаете, это такой наивняк. Такой детский сад, совершенно невозможный для серьезного политика. Потому что открыть новое СМИ – это значит надо было пойти и договориться в кабинетах. Да, мне передавали, что, вот, Альбац, не собираешься ли ты пройтись по кабинетам и немножко покланяться и упасть в ноги? Никогда в жизни, вот, я этого не делала и никогда делать этого не буду.

Мне не для того влепили 22 миллиона рублей штрафа, чтобы позволить после этого зарегистрировать другое СМИ, если имеется в виду СМИ в России.

Поэтому это, конечно, абсолютно наивность, не говоря о том, что закон о банкротстве лишает меня права, если б мы были обанкрочены, прошли бы через банкротство, лишает меня права занимать какие-либо руководящие должности. Я уж не говорю о том, что дальше бы пришли описывать имущество моей квартиры. И мы ходили с моим адвокатом Вадимом Прохоровым по квартире, он говорил «Ну вот, Евгения Марковна, а вы что готовы отдать? Ну, вот, телевизоры заберут?» Я говорю «Да мне плевать, там» - «Принтер готова отдать?» Я говорю «Ну, обидно: я его только купила» - «Ну, придется» - «Ну, да».

Я говорю «Вадим, а, вот, библиотека моя, книги – они тут?..» Он говорит «Ну, знаете, Евгения Марковна, это как приставы посчитают».

И я вот себе представила, как эти люди придут ко мне в квартиру и будут забирать мои книги. У меня 7 полок книг – это только то, что касается иудаизма и Библии. И я представила себе, как, вот, они... Им же нафиг эти книги не нужны. Понимаете?

И это вот хорошо, когда это тебя не касается. А когда ты реально представляешь, что придут и будут это делать... Я помню, как Володя Ашурков, когда у него прошел обыск, мне рассказывал, что это такое, когда копаются в твоем белье. Это сильные такие чувства, наверное.

Так что, конечно, это глупость и наивность полагать, что в случае банкротства издателя «The New Times» и сетевого издания newtimes.ru удалось бы зарегистрировать новое СМИ.

Да, наверное, можно было бы регистрировать, уезжать в Ригу или в Таллин, или мне говорили, там, в Киев, в Тбилиси. Я не хочу уезжать ни в Ригу, ни в Таллин, ни в Киев, ни в Тбилиси. Это моя страна. Я люблю, когда вокруг меня люди говорят по-русски. Я пишу по-русски и мне нравится писать по-русски. И я считаю, что это важная история – вот это общее дело и общее благо. Я в это верю. Пока я живу, я буду пытаться это делать.

Второе, мне говорили, что «А чего там? Надо просто перестать, значит... Всё равно бумажное издание закрыто, а электронное издание – ну, будет просто сайт». Это тоже возможный вариант и, конечно же, мы к этому подготовились, и мы его не исключаем для себя или я не исключаю для себя. Но понимаете, ведь, есть такая проблема, что журналистов защищает закон о СМИ, хоть как-то защищает.

Е.Альбац: Я не хочу уезжать ни в Ригу, ни в Таллин, ни в Киев, ни в Тбилиси. Это моя страна

Ну вот, например, опять наивняку вот этому, который сидит там в Twitter’е и, значит, не знает темы и матчасти, и бурчит. Для того, чтобы потребовать источники от журналиста, вы должны... Должно быть принято судебное решение. Только суд может заставить главного редактора выдать свои источники. Вот так нас пытались заставить, когда мы публиковали «Рабы ОМОНа». И нас пытались заставить обысками назвать наши источники. Ну и получили дырку от бублика.

И да, мы проиграли суд ровно потому, что мы не могли представить записи интервью, потому что иначе бы по голосу определили наших источников.

М.Курников

Е.Альбац

Ну и так далее, и так далее, и так далее. Есть целый комплекс... Например, угрозы журналистам – это уголовно наказуемые деяния.

М.Курников

Е.Альбац

М.Курников

Е.Альбац: 20

После апелляции решение вступает в законную силу. Дальше начинается 60 дней, в течение которых мы должны выплатить штраф. Мы, естественно, обратимся с кассацией, если решение будет негативное, обратимся с кассацией в Московский Городской суд, а потом в Верховный суд Российской Федерации. Мы, конечно, пойдем и в ЕСПЧ, мы пройдем всё, включая ЕСПЧ и Конституционный суд Российской Федерации, и так далее.

Е.Альбац: Они увидели, что им готово гражданское общество России отвечать. Оно перестало бесконечно стонать и скулить

Очень смешно сегодня было. Значит, пошли звонки от всяких прокремлевских СМИ. И их интересовало только одно – а что будет с баблом? Звонит там я не буду называть, кто. Не буду их рекламировать. И вопрос: «А что вы будете делать, если штраф отменят?» Я говорю «Ребят, вот, вас не интересует, что будет с журналом «The New Times», там, со свободой СМИ в России, вообще с Отечеством. Вас интересует, что будет с баблом. Это показательная история».

Вот, я хочу сразу ответить, чтобы мне больше не звонили и не задавали этот вопрос. Вот, когда нам отменят штраф, тогда мы обратимся к нашим подписчикам и к тем 20-ти тысячам людей по всей стране, которые переводили нам деньги, и зададим им вопрос «Что нам сделать с теми деньгами, которые они нам перевели?» Но давайте сначала поборемся в судах и попытаемся их заставить исполнять свои же законы.

Как минимум 3 решения Верховного суда Российской Федерации, Пленумов и Президиумов не позволяли судье Шведовой вынести то решение о штрафе в 22 миллиона 250 тысяч, которое она вынесла. Они нарушают свои же законы, они разрушают институт права и институт суда в стране. У нас уже нету института президентства, у нас уже нету института представительной власти в стране. Давайте попытаемся им не позволить вести практику юридических консервов. Нам необходимо сохранить хоть в минимальном виде институт права и институт суда в Российской Федерации.

М.Курников

Е.Альбац

М.Курников

Е.Альбац

Вот эта готовность встать на колени – это ужасная история! Перестаньте.

М.Курников

НОВОСТИ

М.Курников

Е.Альбац

Послушайте, ну, что за глупые вопросы? «Обидно, не обидно». Это же вообще не об этом! Я вам говорю, у меня чувство невероятной гордости и благодарности, понимаете, что люди преодолевают свой страх и что больше 20 тысяч моих сограждан по всей стране и мои коллеги в других странах мира вот так поднялись. Вот, я ужасно этим горжусь. Мне хорошо от этого, понимаете?

Е.Альбац: Я не попросила Ходорковского, и от него перевода не было. И я вам скажу, я обиделась

Я должна сказать, что, вот, очень много там в Twitter’е писали всякие кремлевские боты о том, что «Вот, я хочу посмотреть выписку из банков. Там, наверное, одни банкиры». Так вот я вам хочу сказать, что до этой ночи больших переводов... Самые большие переводы – это был перевод Марии Аркадьевны Стругацкой, Алексея Венедиктова, Ксении Собчак, Ирены Лесневской. Сегодня пришел самый большой перевод 25 тысяч долларов от Дмитрия Борисовича Зимина. Не сомневалась ни одной секунды.

Обещал, собирался перевести миллион рублей Евгений Чичваркин. Но еще раз повторяю, абсолютное большинство переводов – это были 500 и 1000 рублей. Понимаете? Мне писали, что «Ой, там, наверное, всё Ходорковский». Знаете, если бы я попросила, наверное, Михаила Борисовича Ходорковского оплатить этот штраф, вероятно, если б я его попросила, он перевел бы мне деньги. Я его не попросила, и от него перевода не было. И я вам скажу, я обиделась. Мне хотелось увидеть, чтобы, вот, от Ходорковского... Не важно, сколько. Потому что ужасно... Все эти 4 дня, понимаете, вот это было... Эти были такие качели, да? И я думала «Получится не получится?»

И, вот, каждый перевод – это же было дело не только... Хотя, конечно, прежде всего в деньгах. Но еще и в том, что люди писали вот эти смсочки «Держитесь». Вот это простая человеческая поддержка. «Не отступайте».

По-моему, Николай Капитонович написал «Не сдавайте нас». А другой человек написал «Мне 83 года. Я перевел 2 тысячи рублей, только держитесь».

Понимаете, вот это очень важно. Вот это... Вот эта поддержка... И, конечно, очень важна была поддержка коллег.

Я понимаю, что там закатывали глаза, значит, к небу разные коллеги и говорили «Ну, чего там? Ну, что такое там «The New Times»? Ну, кого это вообще всё интересует? Ну, что там за цифры?» и так далее. Понимаете?

И я очень благодарна и Лизе Осетинской, и Вере Кричевской, и Григорию Ревзину. И мои коллеги по «The New Times» - Борис Юнанов, Люба Цуканова, Зоя Светова, Иван Давыдов. Понимаете? Вот это и есть солидарность.

М.Курников

Е.Альбац

Е.Альбац: Это не только деньги на нашу борьбу и на наш протест. Это кампания сопереживания и сопротивления

И я его, кстати, спросила «Сергей, я могу сообщить о том, что вы перевели деньги?» Он говорит «Конечно».

Сегодня ночью пришел очень большой перевод от Сергея Константиновича Дубинина, главы Центрального Банка Российской Федерации в 90-х. Я Сергея Константиновича не видела много лет, а последний раз я делала с ним интервью в 1998-м году во время дефолта, очень для него неприятное.

Сергей Алексашенко, экономист. Екатерина Журавская, самый цитируемый женщина-экономист Европы. Олег Вячеславович Вьюгин. И так далее.

Понимаете, сегодня Павел Теплухин, один из тех, кто основывал «Тройку Диалог», пришел от него перевод. Так что знаете, это... Это... Ну, мне не надо говорить: конечно же, Алексей Навальный. Он написал очень важный пост, который, мне кажется, тоже чрезвычайно помог мобилизации людей.

Понимаете, ведь, этот сбор денег – это не только про то, чтобы помочь в борьбе, в которой оказался «The New Times». Это не только деньги на нашу борьбу и на наш протест. Это... Это кампания, вот еще раз повторю, солидарности, сопереживания и сопротивления. И поэтому она так важна.

М.Курников

Е.Альбац

М.Курников

Е.Альбац

М.Курников

Е.Альбац: Пенсионеры подумали, что надо поддержать, потому что мы заслон от возвращения в Советский Мордор

Е.Альбац

Знаете, к сожалению, вот я встречалась... Мне очень много приходится встречаться с юристами последние, вот... Начиная с 25-го октября, я бесконечно: это главные мои сейчас собеседники, и я очень многим из них благодарна, в том числе тем, кто работает pro bono, что называется.

Так вот люди, которые занимаются банкротствами в одной молодой компании, они мне сказали «Понимаете, Евгения Марковна, если раньше... Ну, понятно, по политике выиграть нельзя. Но теперь выиграть у государства нельзя. Вот, нельзя в суде выиграть у государства». Это же кошмар! Это совершеннейшая...

Понимаете, ведь, бизнес весь построен на так называемых неполных контрактах. Вы не можете всё прописать на бумаге. Поэтому так важен, вот, институт доверия друг к другу, поэтому так важно знать, что существует третейский судья, куда в случае чего вы можете обратиться. Так вот этого третейского судьи, похоже, практически в Российской Федерации больше нет.

М.Курников

Е.Альбац

Более того, мне кажется, что вот этот протест – он в одной, как бы вот, струе с тем протестом, который мы сейчас наблюдали на выборах в Приморье, в Хакасии. Понимаете?

Вот, есть какой-то предел, который люди больше не готовы терпеть. Вот эта наглость штрафа в отношении «The New Times» - об этом написал Алексей Навальный. Именно наглость, беспардонность всего этого, абсолютный... Власть перестала чувствовать пределы. И, вот, мне кажется, что люди – они вдруг так вот вздрогнули и сказали себе «Секунду-секунду, надо это останавливать».

Вот, знаете, самые первые переводы утром в субботу шли от пенсионеров, потому что это были 50 рублей, 100 рублей. И многие писали «Я пенсионер. Простите, больше не могу».

И, вот, я тогда подумала, что столько пенсионеров включилось... Стали переводить сразу деньги, потому что они вдруг поняли, что... Вот, они бóльшую часть своей жизни прожили в условиях вот этой беспардонной и отвратительной советской власти, абсолютно бессудной, абсолютно бесправной. И они вдруг поняли, что они могут при жизни снова туда вернуться. И они подумали, что надо поддержать нас, вот, «The New Times», потому что мы, вот, еще какой-то зазор, какой-то заслон от возвращения туда, в этот Советский Мордор.

М.Курников

Е.Альбац

Поэтому это вообще за свободу. Человеку очень нужно быть свободным и в частной жизни, и в общественной жизни. Потому что без свободы ничего не может существовать. Рабы богу не нужны.

Е.Альбац: У нас хорошая страна, и мы живем среди очень хороших людей. Просто надо этим людям не мешать быть хорошими

М.Курников

Е.Альбац

В принципе, у нас хорошая страна, и мы живем среди очень хороших людей. Просто надо этим людям не мешать быть хорошими, а для этого они должны быть свободными.

М.Курников

Е.Альбац