Сергей Смирнов - Особое мнение - 2018-10-15
15.10.2018
А. Плющев
―
Здравствуйте. Сегодня в «Особом мнении» у нас главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов. Сергей, добрый вечер.
С. Смирнов
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Начать хочу с очень странной истории, я вообще планировал спросить, думал уже предъявят к этому часу или только будут предъявлять обвинения Навальному. По уголовной статье и так далее. А потом выяснилось, что не будут предъявлять. И как-то быстро сегодня. Нам бы с этой ромашкой разобраться.
С. Смирнов
―
Мы не разберемся. Тут можно только предполагать, но вообще это выглядит, как, может быть, они папочки перепутали сегодня с утра. У следователя несколько папок на Навального. Одна из папок была за то, что ему готовили, как всем казалось, в том числе Алексею Навальному статью о нарушении правил поведения на митингах. 212.1. Дадинская статья. Может просто достали другую папочку и позвонили по другой папке и вот сказали. Совершенно непонятная ситуация. Мало того, перспектив судебных в этом уголовном деле нет. Там истекли сроки давности.
А. Плющев
―
Дело о клевете по заявлению следователя Карпова.
С. Смирнов
―
Да, там перспектив особых для суда нет. И там единственное, что можно – довести дело до суда. Навальный откажется от прекращения по срокам давности, но это все равно же долго. Просто человек будет находиться в суде. Перспектив нет и там штраф наказание. Так вообще совершенно непонятно, что хотели показать вот этим сообщением.
А. Плющев
―
То есть ты всерьез полагаешь, что профессионализм настолько высок, мы по сотрудникам ГРУ уже можем судить о некоторых областях. Но профессионализм в следовательской среде, или Следственный комитет же…
С. Смирнов
―
МВД.
А. Плющев
―
В МВД настолько высок, что следователь перепутал папки.
С. Смирнов
―
Не исключаю, исходя из того, что мы знаем и вообще про дела Навального. Хочу напомнить, что по прошлому дела «Ив Роше», когда его судили и судил следователь, который профессионально занимается делами…
А. Плющев
―
Дело вел.
С. Смирнов
―
Да, и глава был следственной группы. Они просто перепутали с одним листочком и просто замазкой в деле замазывали. Это к вопросу о профессионализме. Если человек, который очень хорошо знакомый, прямо суперпрофессионал допускает такую ошибку. Мало того. А что сделали с замазкой, они сначала ознакомили адвокатов, а потом что-то не понравилось, он неправильно написал, он там доклеил и замазочкой. Все убрал после. То есть это профессионалы. Если они перепутали папки, я не просто не удивлюсь, мне кажется это гораздо более логичным, чем строить какие-то хитрые схемы, что какая-то большая планомерная комбинация была задумана в Кремле. Несколько совещаний они посвятили тому, что в одно дело Навального надо зайти с другой стороны, через третье дело. Или что завтра на Навального заведут второе дело. И что первое дело будет висеть на Навальном. Не знаю, мне кажется это все слишком сложно.
А. Плющев
―
Не секрет, что все ждали по дадинской статье так называемой, теперь-то предъявят или нет после всего этого цирка.
С. Смирнов
―
Непонятно, потому что мне кажется, они то ли думают, то ли решают, но состав как бы оформлен. То есть документы оформлены для того, чтобы можно было возбуждать уголовное дело. Но есть целый ряд минусов. В том числе политических минусов. Потому что мне кажется статья о нарушениях на митингах может быть самая политическая статья из всей статьей Уголовного кодекса. Но не представляю себе более политическую статью, даже 282-я и какие-то другие статьи предполагают каких-то экстремистов, радикалов. Есть наполнение какое-то. Но тут статья за то, что человек неоднократно выходил на митинги. Это же как бы абсолютно чистая политическая статья.
С.Смирнов: Несколько совещаний они посвятили тому, что в одно дело Навального надо зайти через третье дело
А. Плющев
―
С точки зрения буквы закона не за то, что выходил. А за то, что нарушал.
С. Смирнов
―
Ну понятно. Тут даже понятно, там же куча лоялистов, понятно было в истории с Дадиным, что эта статья явно политическая. Мало того, они сами это признавали по факту. Как они признавали? – после Дадина же не было больше уголовных дел. Было возбуждено несколько уголовных дел изначально. Дадин, кстати, не единственный человек по этой статье. Просто самый известный и севший в тюрьму.
А. Плющев
―
Единственный севший.
С. Смирнов
―
Единственный севший в тюрьму и важно, что он сел, когда я думаю, они не предполагали сажать. Изначально не было планов посадить по этой статье. Я считаю, что реальный срок Дадина связан, прежде всего, с тем, как проходил суд над Дадиным. Он очень жестко себя вел, не вставал в присутствии судьи, и такие демонстративные вещи делал. Видимо, они решили: нет, ну совсем обнаглел. Совершенно. Изначально была статья для запугивания. И вдруг после того скандала, после освобождения Дадина, после решения Верховного суда вообще у Навального, ну нелогично эту статью. С другой стороны ты сначала говоришь, что нелогично, а потом смотришь на последние шаги и думаешь: а что в последних шагах вообще было логичного.
А. Плющев
―
Хорошо. Хотел еще обсудить ситуацию с Олегом Козловским. Он сегодня рассказывал и я хочу сделать небольшой анонс. В 18.45 по Москве в эфире «Эхо Москвы» он будет по скайпу. Он расскажет все, ответит на какие-то дополнительные вопросы. Ну так вот, Олег Козловский в Ингушетии как он говорит, был похищен фактически сотрудниками ЦПЭ, центра «Э». Противодействия экстремизму. Которые его в том числе избивали, сломали ребро и в общем, все жестко. Мы слышали очень много репортажей оттуда наших коллег и все казалось корректно с этих митингов. И вот наш коллега Варфоломеев поехал, взял интервью у Евкурова. И вдруг такое. Вот откуда эта жесть и почему так.
С. Смирнов
―
Скажем так, это довольно было неожиданно с одной стороны, потому что действительно все было мирно и хорошо. С другой стороны, поскольку они представлялись сотрудниками ЦПЭ, в Ингушетии все говорят ЦПЭ, а не как у нас привычно центр «Э». В обиходе ЦПЭ.
А. Плющев
―
Только в Ингушетии?
С. Смирнов
―
Я знаю про Ингушетию. Возможно и про весь Кавказ, просто про Ингушетию знаю, потому что сам был несколько раз в Ингушетии. Мало того, писал репортаж оттуда и как раз про ЦПЭ, про ингушский центр «Э». Дело в том, что его бывший руководитель получил реальный срок. Как и часть его подчиненных за пытки и убийства. То есть важно вот что. Что говорили о центре «Э» в республике. Что это люди, они кстати говоря, убили человека на допросе. Просто пакетом задушили. То есть пытали, воздух идет, не идет. Снимали и не рассчитали, его удушили. Важно, что они убили человека, который вообще не был связан ни с экстремизмом, ни с политикой. Это был вообще человек подозреваемый. Оказалось, что это неправда. По делу об ограблении банка. Казалось бы, причем тут центр «Э». На самом деле я спрашиваю тоже как человек, понимаете, у нас центр «Э» занимается самыми грязными делами. Где обычные полицейские или кто-то не занимается. А если что – вызывают центр «Э». Они пытают. Просто куча людей приходила и рассказывала про пытки.
А. Плющев
―
Я как раз понимаю логику. Будущий революционер Сталин банки же грабил. Нет?
С. Смирнов
―
Ну, безусловно. Но я думаю, дело вот в чем. Какая-то логика же должна быть. «Эшники» настолько ненавидимы, все равно же есть подполье. И людьми, которых они ищут по экстремизму, по религиозному и прочему. Они все действительно зашифрованы и боятся жить буквально на одном месте. И переезжают. И у них настолько сложная жизнь, что им особо терять нечего. У них реально опасная профессия.
А. Плющев
―
Ты рисуешь каких-то отморозков.
С. Смирнов
―
А так и выходит. Просто по логике развития событий. Они борются с радикалами, с исламистами в том числе. Они понимают, что те им могут отомстить в любой момент. И они становятся такими людьми, которым особо терять нечего. Мало того, когда ты борешься с радикалами и прочими, ты, конечно, заручаешься поддержкой на высшем уровне. Мы выполняем опасную работу, но вот понимаете, у нас есть профессиональные риски и поэтому наши методы сильно отличаются от обычных. Классический пример, я одну историю слышал. Как входят сотрудники ЦПЭ, человек 20 к кому-нибудь. Кладут на видное место гранату. Тут же приходят два их подставных понятных и все оформляют. Какая у них логика? Этот человек был связан с боевиками. Раньше был боевиком. Давайте мы так посадим.
А. Плющев
―
И вот почему это был не корреспондент, не кто-нибудь. Это был сотрудник «Amnesty International», правозащитной организации.
С. Смирнов
―
Я думаю они примерно посмотрели, получили…
А. Плющев
―
Наводку?
С. Смирнов
―
Наводку, не наводку. От своих коллег. Кто приехал расшатывать. Олег Козловский все-таки в прошлом известный оппозиционер. И человек, который давно занимается политикой. И они решили на ком-то, у них же своя внутренняя отчетность. У них какая сейчас проблема – как вы допустили такой многотысячный митинг, который так долго идет. Ну-ка давайте работайте. Где ваша работа в это время.
А. Плющев
―
Отчетность.
С. Смирнов
―
Конечно. Палки, отчетность. И отчеты о проделанной работе. Им тоже надо показывать активность, они увидели человека из Москвы, иностранная организация. Все сходится. Очень удобно. Посмотрели, кто он такой, что он привлекался. Что в армию его пытались забрать. И решили, что это хорошая цель для запугивания и для дальнейших отчетов. Чудовищная совершенно история с Олегом. Ему приветы и всяческие пожелания выздоровления и всего прочего. Но то, что это «эшники» - это логично. Это главные силовики в республике, которые могли это сделать. Так что вообще, увы, это выглядит дико, но в условиях Ингушетии, я к сожалению не удивлен такой ситуации.
А. Плющев
―
Но там источники в силовых органах сказали, что это не центр «Э».
С. Смирнов
―
Зато по стилю пока очень похоже, хочется расследования. Но я напомню, расследование мы будем требовать и все прочее, но как в Ингушетии расследовали нападение на автобус, мы прекрасно помним. Никак. Вероятно, следственные органы совершенно не собираются расследовать ни нападение на автобус с журналистами правозащитниками.
А. Плющев
―
А ведь центр «Э» как и другие силовики любые федерального подчинения. Они же не имеют отношения к региональным властям. Или имеют?
С. Смирнов
―
Теоретически – да, в реальности, конечно, нет. В реальности вообще эта схема полной независимости не очень сильно работает давно уже. И, безусловно, очень серьезный скандал, который был связан с уголовным делом на сотрудников центра «Э» - это все-таки был удар не по московским «эшникам» и типа московского МВД, это все-таки рассматривалось как скорее внутриингушский скандал. И Евкуров никак не мог помочь. Понятно, что они заручаются поддержкой самых высоких людей в республике и конечно, они знали, просто о пытках в центре «Э», те люди, которые сейчас митингуют, многие из них говорили годами. И ничего не происходило, пока они кого-то ни убили. И там даже история смешнее была. Дело в том, что они примерно как Кокорин и Мамаев избили не того в какой-то момент. Там только из-за этого началась вся история. И поэтому это рассматривалось как внутриингушский конфликт, поэтому связи у них очень серьезные именно на местном уровне. И то, что те, кто в республике крайне недоволен этими митингами, а таких я уверен, среди власти очень много, конечно, могли вызвать «эшниках», сказать: где вы, где работа, что вообще происходит тут у нас. Мы вам столько всего позволяли, а вы вообще ничего не делаете. Ну, давайте хоть какую-то активность покажите.
А. Плющев
―
Один вопрос мне не дает покоя. Евкуров, глава республики он, например, знал об этом, когда давал интервью моему коллеге Варфоломееву. Вот Варфоломеев я знаю точно – не знал. Потому что Козловский только сегодня об этом рассказал. А Евкуров знал или нет?
С. Смирнов
―
Я, к сожалению, не могу судить и уверенно отвечать.
С.Смирнов: Я считаю, что реальный срок Дадина связан, прежде всего, с тем, как проходил суд над Дадиным
А. Плющев
―
Как полагаешь?
С. Смирнов
―
В данном случае, правда, не хочу какую-то ответственность возлагать лишнюю. Тем более Евкуров в такой сложной ситуации и главное, он уверен, что его конкуренты его намеренно мочат. То есть если я сейчас скажу, что он знал, это такая будет, условно говоря, конечно, заметит, не заметит, но он посчитает, что кампания против него идет. Он вообще рассматривает все эти митинги как кампанию против него, и он частично прав. Потому что вопрос земли перерос в вопрос отставки Евкурова. Главный вопрос. Но знал он или нет – трудно сказать. Но то, что вряд ли он изначально знал о таких планах, что скорее всего. Постфактум, может быть, и знал. Но дело в том, что «эшники» там настолько действуют таким образом…
А. Плющев
―
Насколько это изолированно внутри республики. Ну, то есть насколько Олегу Козловскому безопасно будет в России. В других частях России. За пределами Ингушетии.
С. Смирнов
―
Я, честно говоря, считаю, что достаточно безопасно. И это не московская история. Это скорее все-таки внутриингушская история. И я думаю, что достаточно безопасно. Таких рисков прямых не вижу. Хотя опять же, еще раз возвращаюсь к тезису. Это я говорил с точки зрения логики. Но не всегда она присутствует, судя по последним событиям. По крайней мере, похищение Олега Козловского к каким-то логичным шагам совершенно мне кажется не похоже на какое-то логичное действие.
А. Плющев
―
Сам упомянул Кокорина с Мамаевым. В кои-то веки с Сергеем Смирновым можем поговорить про около футбола. Но сначала о пострадавших в этом деле. Сегодня стало известно, что двоих чиновников, которые пострадали от Кокорина и Мамаева в кафе, их сегодня наградили орденами. И многие связали как-то эти вещи.
С. Смирнов
―
За то и получили ордена, что смогли противостоять…
А. Плющев
―
За разработку президентского автомобиля вроде бы. Что это: совпадение?
С. Смирнов
―
Не думаю, что совпадение. Скорее всего, похоже на спецоперацию по тому, чтобы Мамаева и Кокорина отстранить от российского футбола. То есть я конечно шучу. Но если я бы вел анонимный Telegram-канал, я бы конечно развил такую теорию, что само по себе награждение сегодня медалями, речь идет о спецоперации по изоляции Кокорина и Мамаева…
А. Плющев
―
Ты шутишь, а Telegram-канал «Мэш», например, на полном серьезе написал. Плохая новость для Кокорина.
С. Смирнов
―
Это действительно плохая новость для Кокорина. Мы это понимаем. То есть тут нельзя разные вещи смешивать, правда же плохая новость в том смысле, что ну вот попали на не совсем простых людей и это, безусловно, сложность. Мало того, вероятно они действительно пьяными оскорбляли, перешли на личности, еще помимо действий оскорбляли словами. Это, конечно, задевает. А потом вдруг оказывается, что эти люди разрабатывали, довольно высокопоставленные, и особенно сейчас это стало, что награждены. Для них это действительно плохая новость. В том смысле, что какое-то примирение и какие-то вещи, чтобы эти чиновники пришли и говорили, что не надо их сажать, нормальные ребята. Пока в данный момент не очень представляется.
А. Плющев
―
Становится менее возможным.
С. Смирнов
―
Менее возможным. И теперь понятно, что они в СИЗО и мера пресечения, пока мне кажется им вряд ли стоит на это надеяться.
А. Плющев
―
Вообще как может развиваться эта история. Потому что тут такой человек как Рамзан Кадыров не за всех впрягается. Он, по сути, так или иначе, впрягся.
С. Смирнов
―
Он не то чтобы впрягся. Он скорее, он очень грамотно в очередной раз с точки зрения пиара поступил верно. В том смысле, что когда все говорят: нормально, посадили, хорошо. Он сейчас встает на такие позиции гуманизма.
А. Плющев
―
Горячиться не надо.
С. Смирнов
―
Мягко говоря, горячиться не надо. И вообще надо исправлять людей. Давайте возьмем. Такая гуманная позиция. Она очень хорошая, она действительно показывает отношение вполне себе гуманистическое к футболистам. И понятно, что вряд ли им тюрьма пойдет на пользу. Это же примерно понимаем с точки зрения исправления. И так он вполне грамотно это делает. Я просто думал это был ход вполне такой грамотный и хороший. Придуманный по поводу Мамаева и Кокорина, вряд ли мне кажется речь может сейчас идти о переходе в клуб. Там очень хорошее замечание - пусть даже не играют. Очень хорошо было написано. Вот пусть просто будут при нас. Показывает на фоне всех остальных напротив, что видите, есть человек, который считает, что надо мягче поступить с футболистами.
А. Плющев
―
То есть это чисто пиар Кадырова. Он к истории практически не имеет отношения.
С. Смирнов
―
Я думаю да. И это не некий сигнал о том, что их участь может сильно поменяться. Мне кажется, главный сигнал был – заключение под стражу. Теперь я думаю, они будут долго и из-под стражи извиняться, всем будут нужны длинные подробные извинения. Готовность заплатить огромные штрафы, раскаяния. И в течение месяца-двух мы будем наблюдать как минимум длинные раскаяния, длинные извинения. Мало того, а что им еще говорить. На видео все есть. Видно, как они по-хамски себя вели. Всем же все понятно.
А. Плющев
―
Как говорят футбольные комментаторы: вы сами всё видели.
С. Смирнов
―
Да вы сами всё видели. Все примерно понятно. Состав преступления налицо. Не нужно никакой системы видеоповторов.
А. Плющев
―
С другой стороны говорят, что если бы не высокопоставленный чиновник, вот допустим, все фигуранты этой истории, все не публичные и футболисты, не футболисты, а хулиганы. И не чиновники, а просто инженеры. Тоже ничего бы не было. Была бы административка скорее всего.
С. Смирнов
―
Не факт. Судя по составу, по крайней мере, статья о побоях вероятно была. Вопрос о стуле, конечно, такой дискуссионный, но близко к хулиганству. Потому что…
С.Смирнов: Евкуров в такой сложной ситуации и главное, он уверен, что его конкуренты его намеренно мочат
А. Плющев
―
Хулиганство там вообще позволяет трактовать…
С. Смирнов
―
Это широкая трактовка. Но тут же надо с нескольких позиций рассматривать. Мы говорим про простых людей. С одной стороны, что конфликт, конфликт, а побои обычно все-таки полиции не особо нужны. Ну побои и побои. Замучаешься статью отправлять. Маленький срок. Сразу мировой суд. Ничего особо на этом не сделаешь. А в принципе статья о хулиганстве она неплохая. Почему? - раскрытое дело, все очевидно. Есть свидетели. Есть показания. Те пьяные, те раскаиваются. Так что я вообще бы не сказал, что совсем не было никаких перспектив. Другое дело, что скорее всего такая история разрулилась бы неформально. Люди протрезвели бы, пришли и сказали, что, слушайте, давайте без всяких заявлений, без всего прочего мы вам заплатим денег, простите, погорячились. То есть, скорее всего, был бы неформальный подход. А с точки зрения формального мне кажется, даже если бы были не очень известные люди, она имела бы некоторые перспективы, учитывая, что камеры, учитывая, что там все видно, заявления, свидетелей. Почему нет.
А. Плющев
―
Я читал во многих источниках о том, что у Кокорина могут быть серьезные покровители. Прежде всего, в «Газпроме».
С. Смирнов
―
Ну могут быть, а может быть и нет. Мне кажется, все-таки преувеличено отношение к неким высоким покровителям. Плюс с Кокориным и Мамаевым был уже большой скандал, они не первый раз попадаются. Мне кажется, они оказались идеальными мишенями, за которые очень трудно вписываться. Даже если какие-то есть покровители.
А. Плющев
―
И похоже, никто не впишется. Маленький вопрос перед перерывом. Про Кадырова. После того как он трудоустроил чеченского юношу, здесь нахамившего в автобусе и вот этой истории с футболистами, многие начали писать, что он вообще метит в преемники. В очередной раз начали писать, скорее всего. И вообще он может быть новый Сталин. Потому что думает, что Сталин смог, а я чего, не смогу. Что ты думаешь по этому поводу.
С. Смирнов
―
Нет, я совсем в эту версию не верю. Мне кажется это не так. Другое дело, что он создает некий образ благородного человека и вообще показывает, что он довольно грамотный политик. Но это объективно так с точки зрения ходов. Я сегодня хотел в Telegram написать, но забыл, хочу напомнить, что в 2011 году на пике популярности русского национализма он же в республику к себе приглашал лидеров русских националистов. И показывал им Чечню. Тогда это тоже было воспринято как очень-очень-очень странная история. Причем для двух сторон. Но нет, он не первый раз проявляет такую политическую гибкость и понимание, что надо делать.
А. Плющев
―
Мы прервемся ненадолго, потом продолжим с Сергеем Смирновым.НОВОСТИ
А. Плющев
―
Здесь у нас главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов. Как будто бы сегодня готовились к твоему визиту сюда и новости, которые в центре внимания «Медиазоны» они сегодня как-то концентрированы. Их довольно много. Например, вот эта «коммерсантовская» публикация про дело о сотруднике ФСБ полковнике, прикомандированном к администрации президента, которого взяли за мошенничество. С двумя подельниками. Меня интересует, во-первых, насколько это типичная история, чтобы столь высокопоставленные сотрудники ФСБ попадались на том, что они решалы. Или занимались этим. Во-вторых, ну давай, во-первых, разберемся.
С. Смирнов
―
Ну, вообще я думаю, мы наконец увидели некоторую вершину айсберга. Неожиданно довольно для нас. Потому что раньше эти вопросы старались решать более-менее кулуарно. Важно вот что, интересно. Последние несколько лет прослеживается тенденция, даже последний год, очень интересная тенденция. Что это не первый сотрудник ФСБ задержанный. По такому роду обвинений. Было еще несколько схожих случаев, схожие с точки зрения званий и всего прочего. Это говорит о чем? – по-разному, кто-то говорит, что началась реальная борьба с коррупцией, а я думаю, что есть теперь некие планы по закрытию дел и на ФСБшников.
А. Плющев
―
Эта пресловутая борьбе ведомств.
С. Смирнов
―
Я бы не назвал это борьбой ведомств. Я бы сказал, что есть некие планы, зная об уровне и масштабах коррупции, что вот эти ваши люди тут всем занимаются. Давайте все-таки их брать и разоблачать наравне с остальными. То есть, условно говоря, есть некие планы, которые ставятся военной прокуратуре и собственной службе безопасности и которые просто более активно реализуются. Раньше уволили бы со службы, условно говоря, и выкинули бы. То теперь очень жесткие уголовные дела. То есть ребята, правила игры изменились. Теперь вы не избавлены от уголовной ответственности, если вы занимаетесь такими вещами и такими делами. Это уже не первое дело далеко. По логике вообще, очень трудно судить. Мы же почти этих дел не видим в суде толком. Или они идут на особый порядок или их очень мало. Проходит за закрытыми дверями. Потому что да, ФСБ, государственная тайна и все прочее. Но из того, что рассказывают, говорят, вообще относительно типичная ситуация. У нас же как в стране - если у кого-то возникли проблемы и если есть риск уголовного дела, то надо найти людей, кто бы разрулил ситуацию. Правда же.
А. Плющев
―
Крышу.
С. Смирнов
―
Правильно. Раньше крыши были бандитские. Теперь крыши у нас исключительно силовые.
А. Плющев
―
В погонах.
С. Смирнов
―
Конечно. И, конечно, начинают искать наиболее высокопоставленную крышу, кто может разрулить ситуацию. С точки зрения фигуры этого полковника, у него просто идеальная фигура для того, чтобы быть такой крышей. Полковник самого мощного ведомства, да еще прикомандированный к АП. Идеальная фигура, чтобы как-то порешать вопросы, связанные с уголовным делом. Сказать, ребята, стоп, давайте нормально все сделаем. Идеальная фигура в этом плане, что к нему обратились и так передавали деньги, и так он вымогал больше денег, я вполне верю. Это очень похоже на то, что есть. Другое дело, что мы знаем об одной истории из уголовного дела. А что еще 50 таких историй проходит мимо нас, и решаются кулуарно – не сомневаюсь. Кстати, похожими вещами занимались, как мы знаем, кстати, более открытый был суд, следователи СК. Так хоть и не ФСБ, оно менее высокопоставленное ведомство, но зато там первые люди были этого ведомства. Действительно первые. Не самый первый человек от ведомства, но первые я имею в виду – входящие в основу Следственного комитета. Особенно глава службы безопасности СК Максименко, осужденный. Это люди действительно не из первых ведомств и они же похожим образом решали вопрос, - получаем деньги и мы как-то порешаем с вами какие-то эпизоды. Так что мы видим некую общую схему по этому делу. И понятно, то, что вскрывается, очень здорово и интересно и вполне в это веришь. Именно в эту историю. Исходя из того, что ты знаешь. Но просто любопытно зафиксировать, что теперь статус ФСБ не является абсолютным освобождением от ответственности. Я думаю, что у людей, которые занимаются, условно говоря, борьбой с коррупцией внутри силовиков, теперь можно трогать всех и возможно есть свои внутренние планы. А это всегда очень плохо. Потому что если есть внутренние планы, то в какой-то момент надо определенное количество дел и мы тут можем получить такое же в итоге беззаконие. Когда есть планы, когда есть четко прописанные, когда по 282-й статье, я, конечно, может быть очень странную вещь говорю. Тем не менее, когда существует кампания, когда существуют планы, рано или поздно, появится злоупотребление неизбежно.
С.Смирнов: Плюс с Кокориным и Мамаевым был уже большой скандал, они не первый раз попадаются
А. Плющев
―
Истории по пыткам. По возбуждению уголовных дел за пытки в колониях. Следственный комитет сегодня об очередном отчитался. В Ногинске. Это тоже кампания?
С. Смирнов
―
История с пытками совершенно точно кампания. И совершенно точно я уверен, что есть некая отмашка, что надо возбуждать. Безусловно, можно. Другое дело, в колониях творится такой ад и такое количество беззакония даже в нормальных колониях, считающихся нормальными. Что, конечно, тут говорить о том, что посадят совершенно невиновных людей в системе ФСИН, просто рука не поднимется так сказать. И язык. В том смысле, что это насилие оно повсеместно. Это очень жесткая система, очень много кого не сажают. Даже эта кампания, которая идет, я уверен, затронет далеко не всех. Будет куча отказов на реальные пытки. Но это кампания. Четкая понятная кампания, типа: ребята, хватит пытать в колониях. Я думаю такой месседж – используйте какие-то другие методы. Классический метод мы видели недавно в Омске. Хочу на это обратить внимание. В омской колонии. Когда были волнения. Мы же видим классический пример ситуации, который вообще должен быть с точки зрения ФСИНовцев. А они ни при чем. Это не мы. У нас есть группа активистов так называемых. Это старое понятие еще, понятие секции дисциплины и порядка. Они же актив, кто сотрудничает с тюремной администрацией. Вот оттуда набирают, условно говоря, боевиков.
А. Плющев
―
ЧВК.
С. Смирнов
―
Конечно, такой внутренний ФСИНовский ЧВК. И им же гораздо проще бить обычных заключенных. Казалось бы, конфликт между позитивно мыслящими как они, ставшими на путь исправления заключенными и теми, кто с негативом воспринимает.
А. Плющев
―
Не перевоспитываются.
С. Смирнов
―
Большинство же случаев таких в колониях. Не всегда ФСИНовцы бьют. То есть там, где они поумнее, они именно эту систему устраивают. И попробуйте доказать сговор администрации с этими активистами. Это же крайне сложно доказать. Мало того, приходит бумага в какое-то ведомство, им говорят: ну вас же пытали активисты. У вас внутренний конфликт.
А. Плющев
―
А почему такой сигнал пошел?
С. Смирнов
―
Я думаю, во-первых, запрос на справедливость есть. Очень большая несправедливость скопилась вокруг ФСИН. Вообще в стране огромный запрос на справедливость. И в судах, и уж в колониях тоже. И поэтому надо с этим что-то делать. Там совершенно лютая несправедливость. И дали понять, что, ребята, вы уже превышаете все разумные какие-то рамки. И давайте все-таки помягче. Плюс ФСИН не самое мощное силовое ведомство.
А. Плющев
―
А оно вообще выдержит в этой борьбе. Не будет ли оно расформировано. В этой кампании.
С. Смирнов
―
Ну, если расформировано, надо что-то другое делать с ним. А это же всегда они все сопоставляют, смотрят цифры, сколько денег нужно. Мне кажется, сейчас с деньгами настолько не очень хорошо, что денег на создание нового огромного ведомства с новыми правилами, обучениями, всем прочим просто нет. Поэтому ФСИН оставят как есть. Постараются подправить, сделать так, чтобы скандалов во ФСИН стало поменьше. Они сами же стараются показывать, как они меняются, как они борются с насилием и всем прочим. Просто корни насилия гораздо более глубокие. Не хочу никого оправдывать, но одна зарплата во ФСИН чего стоит. Очень небольшие деньги обычно. Особенно для регионов. И они приходят туда, а там как по накатанной. А их надо держать в узде и всем прочим.
А. Плющев
―
Хотел еще пару вопросов обсуждать, не связанной с тематикой «Медиазоны». Скажем так. Выборы в Хакасии. Там остался один коммунист, потому что все сняли, отозвали свои кандидатуры и теперь он будет один на выборах. Ну какое-то тоже новое слово, по-моему не было такого еще.
С. Смирнов
―
Такого не было. Очень смешная история. И это говорит о том, насколько «Единая Россия» раздражена всеми своими последними неудачами. Вот на Хакасии они решили такую раздражительность свою просто продемонстрировать тем, что я уверен, не без участия власти все эти кандидаты снимались, создали коммунистам крайне некомфортную ситуацию на этих выборах. В этом нет сомнений, я думаю, они показывают: вот выиграли, ну давайте теперь. Покажите, чего вы будете делать.
А. Плющев
―
А если коммунист выиграет 50-плюс.
С. Смирнов
―
Ну, посмотрим, выиграет или нет. Но это они создают максимально некомфортные, но я сейчас объясню. Выиграет он, о’кей, будет у нас коммунист. Ну ладно, будем душить другими методами.
А. Плющев
―
Это понятно. Но политическое поражение тогда будет прям налицо.
С. Смирнов
―
Но оно и сейчас есть. И я думаю для них это понятно. Все-таки Хакасия не ключевой для них регион. Они мне кажется, гораздо больше бесятся из-за приморья.
А. Плющев
―
Где отменили выборы. А здесь не стали.
С. Смирнов
―
А здесь не стали.
А. Плющев
―
Могли. Но не стали.
С. Смирнов
―
Могли, не стали. Тяжело, ладно уж, везде создавать такую зону напряжения вроде как не хочется. Плюс надо везде попробовать разные методы. Давайте попробуем. В одном регионе – одно, в другом – другое. Они на Telegram-канале я бы сказал, это просто администрация президента. Проводит испытания, просто такой стресс-тест для нашей политической системы. Все очень грамотно задумано, еще было придумано 2,5 года назад на каком-нибудь секретном совещании.
А. Плющев
―
Буквально минутка с небольшим остается. Есть еще тема с фильмом Алексея Красовского, который еще не вышел. Комедия в антураже блокадного Ленинграда. Мы посмотрели небольшой фрагмент перед началом. Потому что конечно, ни я, ни Сергей фильма не видели. Хотя он вроде бы готов уже. Естественно, волна поднимается, как и с похоронами Сталина. А тут вообще…
С. Смирнов
―
Ленинград.
А. Плющев
―
Наш человек, еще и Ленинград.
С. Смирнов
―
Напомним, что было с «Дождем».
А. Плющев
―
Да.
С. Смирнов
―
На фоне блокадного Ленинграда.
А. Плющев
―
Программа «Дилетант».
С. Смирнов
―
Да. То есть да, будем наблюдать за этой ситуацией. Мне кажется еще не до всех этот отголосок скандала, до меня это только сегодня…
А. Плющев
―
Я довел.
С. Смирнов
―
Да, именно. Я особо не знал. Но я думаю, тут конечно будут дальше волны.
А. Плющев
―
Можно вообще снимать комедию про блокаду Ленинграда. Или в антураже блокады.
С.Смирнов: Одна зарплата во ФСИН чего стоит. Очень небольшие деньги обычно
С. Смирнов
―
Мне кажется нельзя ничего запрещать. Вопрос же тут. Когда говорят, можно или нет, очень хочется сказать, что можно. Но проблема заключается в том, что когда ты говоришь «можно», ты берешь ответственность за пошлые, безвкусные чудовищные идиотские будущие проекты. А вот такую ответственность на себя брать не хочется. То есть я уверен, что снимать про все можно, главное – везде стараться это делать не пошло и грамотно.
А. Плющев
―
То есть это лежит в проблеме вкуса. Что там еще. Нравственности.
С. Смирнов
―
В том числе. Нравственности, вкуса. Насколько я понимаю, тут главный дискуссионный был вопрос – как себя ведет партийная верхушка во время блокады. Но это важно. Мало того, это большой дискуссионный вопрос. По-настоящему ответов на который нет, просто я знаю версии обеих сторон, они же друг друга яростно критикуют. Потому что считают эти сообщения про икру и все прочее придуманными после. И поэтому это большой вопрос. Но проблема вот в чем. У нас вообще теперь об истории нельзя говорить. И ты когда понимаешь, когда говоришь какие-то болезненные темы, - задумываешься.
А. Плющев
―
Поэтому мы не будем дальше говорить…
С. Смирнов
―
Молчим.
А. Плющев
―
…с Сергеем Смирновым. Главным редактором «Медиазоны». Спасибо, Сережа. До свидания.
С. Смирнов
―
Спасибо.