Дмитрий Глуховский - Особое мнение - 2018-06-22
О.Пашина
―
Добрый вечер. Меня зовут Оксана Пашина, это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. Здравствуйте.
Д.Глуховский
―
Здравствуйте.
О.Пашина
―
Свои вопросы вы можете задавать, присылая смски на номер +7 985 970-45-45, Twitter-аккаунт @vyzvon также у нас работает. И трансляцию можно смотреть на YouTube-канале «Эха Москвы».40-й день голодовки Олега Сенцова, и вот последние новости приходят. Я хочу сказать, что, похоже, он... Безумно мужественный человек и, похоже, готов идти до конца. Сенцов против помилования и не будет писать такое прошение президенту – об этом сообщил журналистам его адвокат Дмитрий Динзе. Я не понимаю, что происходит и почему происходит именно так?
Д.Глуховский
―
Ну, вы имеете в виду со стороны власти нашей почему это делается?
О.Пашина
―
С одной стороны власти. Со стороны Сенцова я могу его понять и уважаю его решение. Почему наши власти?.. Чего они ждут? Ждут, когда, не дай бог, он умрет и все «Потемкинские деревни» с Чемпионатом будут бессмысленны?
Д.Глуховский
―
Ну, мы прошли ситуацию с Савченко. Вот. А потом мы знаем, что имиджевые какие-то победы власти нашей не так уж и важны. То есть, вроде как, одной рукой она проводит какие-то действия, направленные на улучшение имиджа (например, проводит Олимпийские игры в Сочи и вкладывает какие-то невероятные ресурсы в эти игры), а другой рукой она тут же, оказывается, по заранее разработанному плану присоединяет Крым, испортив не только долгие годы, результаты работы телеканала Russia Today, но и вообще эффект от Олимпиады какой-либо, в которой мы должны были бы вообще предстать миру как миролюбивая, открытая, современная держава.Похожая история разворачивается с футбольным чемпионатом, хотя, конечно, меня не отпускает ощущение, что это такая еще, медведевская отрыжка (этот чемпионат). То есть он как-то еще у нас наследие, мне кажется, той эпохи, когда мы пытались модернизироваться и больше открыться миру. Не знаю. Ну, как бы, у вас нет ощущения, что мы, конечно, живем сейчас в гораздо более приятных 11-ти городах России, чем жили до. Но не оставляет ощущение некоторой нарочитости этого праздника некоторая его, все-таки, неестественность и искусственность. Мы же понимаем, что как только перуанские болельщики покинут улицы наших городов, сразу милиция снова начнет задерживать людей за распитие спиртных напитков, включая пиво.
О.Пашина
―
Это я прекрасно понимаю.
Д.Глуховский
―
И всё остальное. И они перестанут улыбаться и начнут снова хмуриться.
О.Пашина
―
Но я понимаю, что всё равно свою роль это сыграет, рейтинг России и Путина на Западе вырастет. Потому что...
Д.Глуховский
―
Ну, если с Сенцовым что-то случится, то не сильно.
О.Пашина
―
Власти понимают, что это «Потемкинские деревни», а люди, которые здесь эти болельщики, которые гуляют по улицам, они не очень об этом задумываются. Они видят, что это хороший, открытый, свободный город.
Д.Глуховский
―
Ну, скажем так, нельзя город назвать ни плохим, ни закрытым, ни полностью несвободным. Политических свобод нет у людей, да. Но так, в принципе, ходим как-то, гуляем, нас не вяжут, не пихают в воронки или в черные микроавтобусы люди в масках или в васильковых околышах. То есть нельзя совсем уж сгущать краски, мне кажется. Все-таки, надо стремиться к какой-то реалистической оценке. А то, что происходит с Сенцовым, вот это ужас. Это правда.И, конечно, это пример его личного героизма, с одной стороны. Но ситуация немного патовая, потому что если с Савченко не трудно отделаться от ощущения, что ее перевербовали частично (ну, или там что-то случилось с ней такое, голодовка плохо отразилась на ее душевном здоровье, потому что то, что она делает уже у себя дома теперь, будучи освобожденной, триумфально обмененной, мне кажется, там всех людей, весь политический спектр практически населения Украины оставляет в легком замешательстве). Вот. А с Сенцовым другая, конечно, история и поди его перевербуй. И он просто, ну как бы, человек в своем праве, понимаете? Он не является российским гражданином, он не является российским подданным, ему это подданство было навязано. Он является заложником, ну, фактически большой войны, развернувшейся между Россией и Украиной.
О.Пашина
―
По вашим ощущениям российскими властями какое-то решение уже принято? Или еще ничего не решено?
Д.Глуховский
―
У меня нет ощущения, что российские власти вообще...
О.Пашина
―
Вообще об этом не думают?
Д.Глуховский: Кроме плана присоединения Крыма, никаких стратегических планов никогда не было у российского руководства
Д.Глуховский
―
Кроме плана присоединения Крыма никаких стратегических планов никогда не было у российского руководства.
О.Пашина
―
А они не задумываются над тем, что если, не дай бог, Сенцов умрет... Идет Чемпионат. Всё насмарку и всё коту под хвост. Вся вот эта красота.
Д.Глуховский
―
Вы знаете, ну, мне кажется, мы много всяких дел: тут Саудовская Аравия, нефть, «ОПЕК плюс» и так далее. Как бы. Ну вот, какой-то чувак бузит. Ну, они его под капельницей держат там, вроде бы. Вон, Москалькова сказала, что он поправился, набрал вес.Слушайте, ну, это такая ситуация, патовая. А если вы Путин, как вы поступите? Отпустите его? Значит, дали слабину.
Человек, который немножко не на своем месте находится, вынужден всё время доказывать свою легитимность, понимаете? И эта вот параноидальность общая, которая у нас у власти намечается, вечные перестраховки, собеседования со студентами-пикетерами Федеральной Службой Безопасности. Это такая чудовищная перестраховка!.. Настолько попытка переиграть, опередить и предупредить историю. Ну, знаете, как есть такой жанр в фантастике «Альтернативная история» - что было бы, если бы? Да?
Вот, а если бы в этот день, там, кортеж свернул на другую улицу? А если бы вот этот человек родился на 2 дня позже?
О.Пашина
―
Или не родился вообще.
Д.Глуховский
―
Или не родился вообще и так далее. Вот такое ощущение, что Администрация президента и ФСБ пытаются зачистить все возможные разветвления альтернативной истории, чтобы нейтрализовать все возможные угрозы режиму и Путину лично. Но проблема в том, что на это уходят все их силы, ресурсы умственные, финансовые и так далее, и никаких других задач перед ними не стоит. Только сохранить, вот, статус-кво, сохранить то, что есть, в ущерб любым попыткам привести куда-то страну. Вывести ее, во-первых, для начала из этого места, где она есть, и потом куда-то ее привести. И всё сплошное какое-то микрорегулирование, макроменеджмент, какое-то ситуативное реагирование и зачистка-зачистка всех каких-либо мельчайших возможностей того, что ситуация может выйти из-под контроля у них.Прежде всего, ну, конечно, это неуверенность, видимо, в себе. Какая-то глобальная, которая изначально была.
Знаете, режимы, в которых власть периодически меняется и понятным образом меняется, когда люди голосуют и власть набирает какое-то большинство, поменьше-побольше, микроскопическое. Тем не менее, есть легитимность. И даже проигрывая с каким-то минимальным микронного размера зазором демократы признают через какое-то время власть республиканцев, побузив там, немножко попроявляв недовольство и так далее.
А республиканцы признают власть демократов, да? И можно говорить о том, что это 2 крыла одного истеблишмента, но тем не менее.
У нас же ситуация такова, что поскольку выборы являются имитацией, как бы, ритуалом легитимизации, а не настоящими выборами, они, разумеется, никакой легитимности власти не придают. Поэтому эту легитимность нужно всячески защищать, оберегать, имитировать и использовать различные шаги типа маленьких победоносных войн, войн братоубийственных, поисков «пятой колонны», стравливания различных частей населения друг на друга, спортивных побед и так далее.
Всё время, всё время нужен а) отвлечение внимания от главного вопроса, что люди во власти случайные и тем более не меняются вообще за исключением там того, что у кого-то подрастают детишки. И б) это, конечно, отсутствие оправданности нахождения этих людей во власти.
Ну, а что делать? Приходится, вот, хмуриться, качать мышцы, тренировать ОМОН, отправлять сотрудников ФСБ на создание каких-то оперативных провокаций как в случае с этой группировкой «Новое величие».
О.Пашина
―
Или сеть.
Д.Глуховский
―
Или сесть, да. Понимаете, запугивать подростков, сажать за репосты. То есть, в принципе, создавать вот такую атмосферу лучше, давайте, не будем.Только вы знаете, я вот тут на днях подумал, что принципиальное отличие Путина от Медведева заключается в том помимо всего прочего с точки зрения мироощущения и нашего с вами ощущения от обоих правителей, что при Медведеве нам всё время обещали, что мы будем жить лучше. Будем открываться, модернизироваться, повышать прозрачность, демократизироваться.
О.Пашина
―
Так нам и Путин говорит то же самое.
Д.Глуховский
―
Нет, а Путин этого не говорит, на самом деле.
О.Пашина
―
Ну, как это? Цифровая экономика...
Д.Глуховский
―
Нет, Путин не говорит вообще ничего.
О.Пашина
―
...роль доходов.
Д.Глуховский
―
Хорошо, это ритуальные слова.
О.Пашина
―
Ну да.
Д.Глуховский: Отличие Путина от Медведева в том, что при Медведеве нам всё время обещали, что мы будем жить лучше
Д.Глуховский
―
Медведев лично озвучил и демонстрировал пример того, как общество должно модернизироваться, вестернизироваться и открываться.Значит, Путин кроме роста доходов или, там, повышения рождаемости и понижения смертности ничего не говорит. Но это общие слова. При этом его спикеры – это депутаты Государственной Думы, министры, сотрудники правоохранительных органов – они все, наоборот, создают заниженные ожидания завтрашнего дня. «Будут репрессии, запретят выезд людям, обвиненным в экстремизме, за пределы наших государственных границы. Будет сужаться пространство свободы».
Пространство свободы, на самом деле, сужается не так быстро и не всегда настолько, насколько нам обещается. У нас создается постоянно негативный информационный фон, когда мы ждем худшего и существенно худшего. И когда это прям совсем уж худшее не наступает...
О.Пашина
―
Сразу легче.
Д.Глуховский
―
Сразу легче. «А давайте запретим, значит, в качестве антисанкций импорт американских лекарств?» И тут все люди, десятки тысяч людей, может быть, сотни, которые зависят своей жизнью от этих американских лекарств, впадают в ужас просто, в прострацию. Но тут говорят «Ну ладно, лекарства не будем запрещать», да?А потом «А давайте, вот, запретим выезд экстремистам?» Все такие, все... Понятно, что у нас где экстремист и террорист, это, вот, по большому счету человек, который репост сделал какой-нибудь не тот или за него, может, кто-нибудь еще сделает этот репост, понимаете? Или кто-нибудь комментарий ему на стенку напишет.
О.Пашина
―
В общем, запретим тем, кто в социальных сетях.
Д.Глуховский
―
Тем, кто в социальных сетях. Понимаете? А давайте, вот, выключим социальные сети? Давайте Facebook запретим? Либеральная общественность такая: «?! Как же мы без Фейсбучка-то? Ведь, Вконтакте ФСБ читает». Потом: «Ну ладно-ладно, пошутили. Расслабляйте сфинктер обратно». Ну и вот, в общем, такая концепция.
О.Пашина
―
Зато пенсии в следующем году у всех повысятся на тысячу, у тех, кто уже получает, если, конечно, будет пенсионная реформа. Но мы об этом после небольшого перерыва. Это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского.РЕКЛАМА
О.Пашина
―
Свои вопросы Дмитрию Глуховскому вы можете присылать на номер +7 985 970-45-45, трансляцию можно смотреть на YouTube-канале «Эха Москвы». Про пенсии. Целесообразность реформы, на ваш взгляд, есть или нет?
Д.Глуховский
―
Вы знаете, как? Очевидно, что деньги заканчиваются. Да? И очевидно, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Потому что в стране, где почти полбюджета засекречено и тратится вообще не понятно, на что, просто не понятно, на что... Где эти деньги, которые собираются у нас и так в качестве НДС, в качестве подоходного налога 13-процентного, в качестве налогов на бизнес, куда они деваются, эти деньги?
О.Пашина
―
Да хотя бы даже где деньги, которые в Пенсионный фонд поступали?
Д.Глуховский
―
Вот. Нет, слушайте, это шарлатанское государство, которое раз за разом неэффективнейшим образом расходует... Неэффективным образом израсходовала деньги Татьяна Навка, купив Дмитрию Пескову часы за 500 тысяч. Это было, вот, за сколько там тысяч?
О.Пашина
―
Не помню.
Д.Глуховский
―
Ну, там много сотен тысяч. Скелетон там что-то. Понимаете? И это, вот, было неэффективное расходование личных средств Татьяны Навки. Как бы, она могла бы более разумно деньги израсходовать. А когда воруются деньги откатами при строительстве инфраструктуры, на государственные средства строящейся, это не неэффективное расходование средств, это просто ужас, кошмар и воровство.Но я хочу узнать, что там за статьи расходов бюджетных засекречены. Ну, хочется из рассекретить обратно. Понимаете? Если это просто новые полушубки бойцам ФСО, это один вопрос. Но есть еще ощущение, что, как бы, даже в каждом полушубочке бойцов ФСО заложена определенная маржа. Ну вот. И предметы роскошного интерьера государственных дач или окологосударственных дач, частных владений, пансионатов, санаториев, а также приобретаемые для чиновников... Не обязательно высших чиновников – вообще любых чиновников – зарубежные автомашины, вертолеты и так далее. Что это такое? Ну, не говоря просто о каких-то деньгах, которые оседают, всё еще продолжают оседать в оффшорах, несмотря на всё раздувание щек.
Вот, мне кажется, что прежде, чем грабить в очередной раз население, отпиливать у людей пенсионный возраст... Тем более надо понимать, что у нас пенсионеры еще очень важную социальную функцию выполняют: за счет них дети растут у детей пенсионеров. То есть внуки, понимаете? Внуки же на бабушках у нас.
О.Пашина
―
Ну да.
Д.Глуховский: Это, наверное, первый с момента монетизации льгот случай, когда бьет по очень широким слоям населения
Д.Глуховский
―
Это, может быть, небольшая городская прослоечка имеет нянь.
О.Пашина
―
А еще пенсионеры у нас голосуют за Путина.
Д.Глуховский
―
Ну вот. Привет, как бы. Понятно. За эти 6 лет они все перемрут как раз и будет очень удобно – вырастет новое поколение пенсионеров. Вы, кстати, задумывались, Оксан?
О.Пашина
―
У которых пенсия отложена, да?
Д.Глуховский
―
Да. Вы никогда не задумывались о том, что те бабульки, которых вы сегодня видите на скамеечках, это не те самые бабульки, которые сидели на скамеечках, когда вы были маленькой?
О.Пашина
―
Я, честно говоря, вообще уже давно не видела на скамеечках бабуль.
Д.Глуховский
―
Я вчера был в Лобне, я видел на скамеечке бабулю, 2 бабули. И подумал, что, ведь, это вот не та же самая вечная бабуля, а это всё те молодые относительно женщины, которые мимо меня ходили с сумками.
О.Пашина
―
А послезавтра это будем мы, да?
Д.Глуховский
―
А завтра это будем мы, совершенно верно.
О.Пашина
―
Я думала об этом. Я как раз... У меня скоро день рождения, и думала, вечеринку надо устраивать – 20 лет до пенсии. Здорово же! Это же красиво. А то было бы 12 – это не круглая дата, не интересно.
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
Какая-то польза есть, да?
Д.Глуховский
―
Согласились. Согласились, да.Ну и, кстати, хорошо: вы дольше времени будете чувствовать себя молодой. Понимаете?
О.Пашина
―
Не надо, спасибо.
Д.Глуховский
―
О вас же, женщинах, заботится Владимир Владимирович.
О.Пашина
―
Мне кажется, меня совершенно не радует.
Д.Глуховский
―
Ну, это вопрос, да. Потому что, конечно, пенсия – это же у нас состояние было всегда добровольных занятий, правильно?
О.Пашина
―
Да.
Д.Глуховский
―
Нельзя было никогда, по большому счету, на эти деньги рассчитывать.
О.Пашина
―
И самое главное, на пенсии можно работать, если ты хочешь и можешь работать.
Д.Глуховский
―
Да, совершенно верно. Это, вот, не столько даже окончательное трудовой деятельности, а это то, когда твои деньги, забранные у тебя государством в трудоспособном возрасте, начинают тебе потихонечку возвращаться. То есть не то, что вы начинаете отдыхать позже, а просто государство вам позже начинает возвращать ваши деньги в надежде на то, что вы умрете до того, как дойдет дело до расплаты. Вот, о чем идет речь.И я не знаю, конечно, у Владимира Владимировича более оптимистические цифры, чем у меня. Я-то думал всё еще, что средний возраст жизни мужчины 58 лет составляет, не сильно отличаясь от самых таких, бедовых стран Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Но там как-то нарисовали более изящно хвостики у двоек и козырьки у единичек, и вот получились такие цифры, что можно еще и на пенсии, как бы, людей спроваживать.
Ну, причем эта, как бы, проекция строится, исходя из предположения, что и дальше будет увеличиваться продолжительность жизни в нашей стране. Но это довольно смелое предположение, хочу сказать. Потому что в стране, где экономический рост вокруг цифры «ноль» как-то происходит и где только предполагается перестать финансировать бессмысленную армию и начать немножко финансировать медицину (видимо, с такой же степенью эффективности), мы можем говорить о том, что сейчас эта цифра роста продолжительности жизни приостановится, а потом пойдет вниз. А пенсионный возраст всё будет дальше отодвигаться, как мы знаем, потому что это постепенная история. Вот.
Ну что ж, ребят, вы, в общем, знали, за кого голосуете. Вы не пожалеете об этом.
О.Пашина
―
Уже жалеют, потому что по данным ВЦИОМ рейтинг Путина снизился на 8%, а у Медведева там тоже на сколько-то (был 45, стал 38). И вот достаточно много вопросов...
Д.Глуховский
―
«Но вы держитесь».
О.Пашина
―
Они удержатся, я думаю. Много вопросов о предстоящих акциях протеста. Спрашивают «Устоит ли Кремль?» Вот, все вот так вот. То есть слушатели ожидают, что протесты будут и они будут достаточно масштабными. Как вы считаете, есть такая перспектива?
Д.Глуховский
―
Ну, вы знаете, это, наверное, первый с момента монетизации льгот случай, когда, действительно, бьет по очень широким слоям населения. Потому что повторюсь, мое ощущение от Болотной площади было, что это был кризис неоправданных завышенных ожиданий. Это средний класс, которому пообещали движение в будущее, и примкнувшая к нему интеллигенция вдруг узнал, что 4 года ему врали в лицо и что ребята передумали, и теперь всё будет как прежде: будущего не будет, а будет прошлое.И вот это был кризис самоуважения, как мне кажется, да? Не столько из-за Навального, не столько из-за подтасованных выборов. Я лично по себе помню, что какая-то мощная волна возмущения у меня и всех остальных моих каких-то знакомых личных случилась именно в момент рокировочки. А потом это уже были, как бы, поводы какие-то для того, чтобы вот это ощущение обманутости, ощущение того, что тебя предали, наобещав с три короба, и главное, что страна будет теперь заворачивать со скрежетом в прошлое (что, в принципе, и случилось) вместо того, чтобы стремиться в обещанное нам будущее, вот именно это стало импульсом. Но это в любом случае большинству населения страны было совершенно по барабану, с моей точки зрения.
Теперь пенсионная реформа – ведь, это отбор денег гарантированных у огромного количества людей.
О.Пашина
―
Широких слоев населения.
Д.Глуховский: Мое ощущение от Болотной площади было, что это был кризис неоправданных завышенных ожиданий
Д.Глуховский
―
У огромного количества людей. Отбор денег, на которые эти люди жили. Не то, что кому-то теперь придется чуть подольше поработать, а просто он рассчитывал, что со следующего года будет получать определенную сумму гарантированную, а теперь не будет ее получать. И людям предстоит понять, как им жить просто? Да? Потому что, ну вот, Москва – такая жирная, сытая и так далее. А регионы совсем в других бюджетарных, как бы, рамках находятся. Это счет совсем не на десятки и даже тысячи рублей, и каждая тысяча недополученная ими ежемесячно – это прямо, ну то есть... На огород, например, надо, потому что теперь невозможно будет овощи в магазине покупать. Они и так на огородах с 90-х годов, даже с 80-х. Но теперь это будут просто вопросы выживания.Я думаю, что и одно дело для ОМОНа, конечно, тузить зажравшихся розовощеких московских студентов, а другое дело разбираться с бабульками. С бабульками тоже (НРЗБ): они гораздо более отчаянные, чем Ксения Собчак. Ксения Собчак же говорит, что ей есть, что терять, всё время. И мы теперь понимаем после просмотра фильма «Дело Собчака», что, действительно, ей есть, что терять. Вы не видели фильм «Дело Собчака»?
О.Пашина
―
Фильм «Дело Собчака» я не видела пока.
Д.Глуховский
―
А я видел. Знаете, про что фильм?
О.Пашина
―
Ну, про Собчака.
Д.Глуховский
―
Про то, что Путин хороший.
О.Пашина
―
Ну а еще бы.
Д.Глуховский
―
Ну, были сомнения в очередной раз у нашей наивной интеллигенции, включая, может быть, даже меня. «Хотелось бы верить, что, вот, на этот раз есть...» Но фильм просто настолько комплиментарный, насколько может быть комплиментарный фильм.Главный герой этого кинофильма не Анатолий Собчак, а Владимир Владимирович Путин, который лично преданный человек, надежный, стабильный, верный, предсказуемый, и поэтому, поскольку он спас Собчака, рискнув головой, Ельцин его и выбрал.
Я даже у Владимира Соловьева не видел таких верноподданнических фильмов, честно говоря. От фильмов Владимира Соловьева всегда, конечно, немножко укачивает. Понимаете?
О.Пашина
―
Угу.
Д.Глуховский
―
Но здесь от фильма Веры Кричевской, между прочим, и Ксении Анатольевны это ощущение осталось очень-очень неоднозначное у меня. И теперь я понимаю, почему в прокат выпускают после выборов уже, а не когда Ксения Анатольевна притворялась оппозиционным лидером. Это, конечно, фильм-разочарование.
О.Пашина
―
А зачем такой фильм показывать после выборов? До выборов надо было показывать
Д.Глуховский
―
Ну, это же был повод поговорить с Владимиром Владимировичем, в принципе.
О.Пашина
―
А.
Д.Глуховский
―
Ну, его не то, чтобы широким прокатом показывают. Это, вот, журналистская работа Ксении Анатольевны. Не знаю, Ксения Анатольевна, я чего-то подрасстроился, посмотрев ваше кино.
О.Пашина
―
Давайте к пенсиям вернемся, а точнее к акциям протеста. Меня поразило то, что федеральные профсоюзы вдруг решили так активно в этих акциях участвовать. Я так подумала: «Ну, в чем у нас участвуют федеральные профсоюзы?» В первомайских демонстрациях, да, в этих митингах в поддержку «Единой России».
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
Когда там еще? В ноябре, вот, на этот праздник они ходят. А теперь вдруг они, вот, на передовой.
Д.Глуховский
―
Конечно.
О.Пашина
―
Вышли на передовую.
Д.Глуховский
―
Конечно.
О.Пашина
―
Мне кажется, это странно, не логично.
Д.Глуховский
―
А чего странно? Всё логично.
О.Пашина
―
Или, наоборот, это логично и не случайно?
Д.Глуховский
―
Всё логично, ничего случайного. Ну, как бы, опять же, это перехватывание инициативы. Это куда идет бабулька? На улицу сама? Она с кошелкой пойдет? А вдруг она нападет на милиционера? А вдруг каким-то образом попадет в камеру агентства Рейтер? Нет. Давайте бабулька пойдет в организованных колоннах, и мы не будем говорить, что «Долой Путина», мы будем говорить, что мы за справедливость. Вот так что-нибудь мы будем говорить, да?Ну, это, как бы, та же понятная схема, по которой все нацики, значит, бегут к Жирику, а все, значит, ностальгические люди, с которых сыпется труха, бегут к Зюганову.
Есть специально обученные люди, которые уже десятилетиями зарабатывают деньги государственные на покупке чужих душ и перепродаже их в Администрацию президента. Почему здесь вот такое удивление от действий профсоюзов? Если не можешь перебороть, надо возглавить.
О.Пашина
―
Вот.
Д.Глуховский
―
Вот. И профсоюзы решают возглавить движение народного протеста, действуя на упреждение. Базовые какие-то, в общем, совершенно политические технологии.
О.Пашина
―
То есть, все-таки, власти чувствуют какую-то опасность, если они решили делегировать вот этот протест своим специально обученным людям?
Д.Глуховский
―
Нет-нет, послушайте. Ну, насколько, вот, у меня есть сомнения в компетенции ближайшего какого-то окружения, в особенности глав государственных корпораций или какого-то крупного олигархического бизнеса, кормящегося от власти от нашей, настолько у меня нет никаких сомнений в высокой эффективности и обученности, и проницательности политического менеджмента. Да? Будь то там ФСБ или АПЭ.Это люди, безусловно, на своих местах. К сожалению, они тратят свой талант и умения, и образования, часто, мне кажется, даже и американское какое-то образование академическое, и жизненный опыт на то, чтобы мешать нашей стране двигаться дальше и развиваться, в лучшем случае обрекая на стагнацию, в худшем приближая преисподнюю. Вот, в чем беда. Но то, что эти люди очень компетентные, и то, что они там играют на опережение, они переигрывают, ну, просто на 10 корпусов вперед и любые оппозиционные движения, и какие-то попытки, не знаю там, народных каких-то формирований, движений, выражающих недовольство политикой и так далее. Всё как было сказано – на 10 просто шагов вперед, на разветвление всех ветвей возможностей.
О.Пашина
―
То есть протест уже берут под контроль и сливают?
Д.Глуховский
―
Конечно. Конечно.
О.Пашина
―
А что-нибудь изменится в результате? Какие-то уступки будут хотя бы формальные? Или процесс сольют, реформы примут?
Д.Глуховский
―
Вы знаете, мне кажется, что одна какая-то... Если реформа уже прошла парламентское голосование, то никаких изменений не будет. Слив есть только в одной форме – когда изначально формулируется законодательная инициатива более суровым, более бескомпромиссном и людоедском виде, чем она принимается. Тестируется, с одной стороны, реакция населения. С другой стороны, население, опять же, запугивается, стращается, а потом отыгрывается на полшага назад. Но то, что проходит парламент, это уже всё.
Д.Глуховский: В несвободной стране не может быть свободного футбола! И комментаторов не может быть свободных
То есть у нас законы же проходят обе палаты парламента и подписание закона президентом всегда за считанные дни. Это значит, что всё давно придумано, продумано, согласовано.
О.Пашина
―
И решено. Это программа особое мнение:, мы вернемся после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О.Пашина
―
Это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского, свои вопросы вы можете присылать на номер +7 985 970-45-45, Twitter-аккаунт @vyzvon – еще один вариант. Трансляцию можно смотреть на YouTube-канале «Эха Москвы». В перерыве Дмитрий признался, что не смотрит футбол.
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
Ну, вы хотя бы знаете, что уже двое футбольных комментаторов были отстранены?
Д.Глуховский
―
Да. Да, за слово «Навальный» в эфире.
О.Пашина
―
Ну, один, наверное. Официально это не так. Но наверное (мы предполагаем). А второй мы вообще не знаем, за что. Просто вот так вот. Как вам это?
Д.Глуховский
―
А потому что в несвободной стране не может быть свободного футбола! Вот так я вам скажу. Всё! Ничего не может быть свободным. И комментаторов не может быть свободных.Ну, что сказать? Ну, нельзя слово «Навальный» говорить в эфире потому что.
О.Пашина
―
Даже «Навальный футбол»? Это же какой-то футбольный термин.
Д.Глуховский
―
Да?
О.Пашина
―
Да. Наваляли когда, одна команда другой (наверное). Я не знаю, я тоже не смотрю футбол и не разбираюсь.
Д.Глуховский
―
Да. Я не ориентируюсь совершенно в футболе. Я знаю, что сборная России два раза победила арабов. Я думаю, что это просто часть большой сделки «ОПЕК плюс» России.
О.Пашина
―
Серьезно?
Д.Глуховский
―
Ну, как вам кажется?
О.Пашина
―
Не знаю.
Д.Глуховский
―
Почему мы играем с арабами, а не с немцами, мексиканцами?
О.Пашина
―
Ну, это же жребий.
Д.Глуховский
―
Ну, конечно, жребий.
О.Пашина
―
Это судьба.
Д.Глуховский
―
Ну, это судьба. Это просто ребята сказали «Ну ладно, принимайте, ну хорошо. Ну, давайте, вот вам вот это, вот вам Саудовская Аравия. Вот вам Египет, Алжир, Тунис. И вот до полуфинала дойдете... Ну, дойдете так до полуфинала, хоть как». Ну, хорваты, правда. Кого они там (хорваты) обыграли? Аргентину? 3:0?
О.Пашина
―
Угу.
Д.Глуховский
―
Жесть какая вообще. Как так у Хорватии получается? Вы были когда-нибудь в Хорватии?
О.Пашина
―
Да.
Д.Глуховский
―
Ну, я понимаю, Аргентина – каждый ребенок во дворе с трех лет начинает гонять мячик, мечтает стать следующим Марадоной, понимаете? Но Хорватия?.. Они там сидят курят бамбук всей страной вообще. Купаются в море и в лучшем случае занимаются сельским хозяйством, понимаете? Но! Как вот в этой стране такая футбольная команда?
О.Пашина
―
Ну... Это, может быть, тоже случай. Это же один раз. Это не показатель. Посмотрим, что будет дальше.
Д.Глуховский
―
Но Аргентину?
О.Пашина
―
Но Аргентина.
Д.Глуховский
―
Аргентина. Да, не будем, не будем про футбол. Все остальные про футбол, а мы – нет.
О.Пашина
―
Давайте про Москву и наши московские дела. Но не в разрезе, как хорошо сейчас стало в дни Чемпионата, когда Москва стала похожа на Барселону, на Рим, на Стамбул на какой-нибудь.
Д.Глуховский
―
Не все улицы. Мне кажется, Жулебино всё еще довольно мало походит на Барселону.
О.Пашина
―
Ну, вот, в моем районе, например, видимо, снимают квартиры футбольные болельщики.
Д.Глуховский
―
А, да?
О.Пашина
―
Они там бегают по утрам, ходят-бродят, по ночам кричат. Так что так, нормально, хорошо.
Д.Глуховский
―
Да? Вам как?
О.Пашина
―
Мне – никак. Я так устаю на работе, что мне всё равно.
Д.Глуховский
―
Вам не до бегущего болельщика.
О.Пашина
―
Нет, совершенно они меня не беспокоят. Но смотреть приятно.
Д.Глуховский
―
Вот! Хотел сказать я...
О.Пашина
―
Да. Смотреть приятно на них. Вот.Про Москву, вернее про имидж нашего будущего мэра. Тут, значит, социологи провели тяжелую сложную работу и сказали, что Собянину нужно менять свой политический образ – не годится тот, который сейчас. Ему посоветовали стать более живым и человечным, полюбить Москву, защищать памятники архитектуры, изучить историю города.
Д.Глуховский
―
Какие-то оппозиционные социологи-то посоветовали.
О.Пашина
―
Ужасные просто! Демонстрировать больше любви и уважения к москвичам, а не к федеральному центру, и выносить на обсуждение с жителями волнующие их вопросы. В общем, тогда это будет уже не Собянин.
Д.Глуховский
―
Это будет не Собянин. И социологи-то – какие-то ваши поддельные социологи. Это какие-то фантазеры.
О.Пашина
―
Это ВЦИОМ, между прочим.
Д.Глуховский
―
Это ВЦИОМ такое сказал?
О.Пашина
―
Да, да.
Д.Глуховский
―
Чего-то им не тот... Не тот препарат поставили, видимо, в какой-то день и всё пошло не так, знаете? Вместо того, чтобы одно поставить, поставили другое. И люди, вот, как-то стали фантазировать.
О.Пашина
―
Ну да.
Д.Глуховский
―
Нет, в принципе, это, наверное, тот единственный раз, когда с ВЦИОМом трудно спорить. Они прям по пунктам прошлись. Должен ли Собянин быть назначенцем Кремля или должен, все-таки, нравиться людям? Конечно! Нормальный мэр нормального города отчитывается перед людьми. Но здесь вы нашли нормального мэра и нормальный город? Правильно?Значит, дальше что там еще? Памятники культуры уважать?
О.Пашина
―
Знать историю города и беречь архитектуру.
Д.Глуховский
―
Ну, зачем их уважать, когда их можно...
О.Пашина
―
Снести.
Д.Глуховский
―
...перестроить заново. Ну, конечно. Как гостиница Москва. Это должен быть пример для всех остальных памятников культуры тоже. С парковкой перестроить.Есть же Храм Христа Спасителя – отлично сработано. Гостиница Москва. В принципе, Кремль тоже... Ну, что он стоит? Я уверен, что там подземные площади неэффективно используются, и торговых центров стало мало.
То есть вот все эти вещи, понимаете? И опять же, плиточка. Плиточку не будем забывать. Вот. Поэтому дело такое.
О.Пашина
―
Социологи еще сказали, что хотят, чтобы новый мэр... москвичи хотят, чтобы новый мэр был служителем, а не менеджером. Служителем – мне кажется, какое-то сомнительное слово.
Д.Глуховский
―
Ну, с точки зрения это абсурдно звучит в нашей стране, правильно?
Д.Глуховский: У нас вообще нет ни одной партии политической, члены которой хотели бы бороться за власть
О.Пашина
―
Служитель культа.
Д.Глуховский
―
Служитель культа.
О.Пашина
―
Плитки.
Д.Глуховский
―
Вообще это меня наводит на следующую мысль, что в нашей стране нету вообще понятия служения и службы. Это было в 90-е годы... Потому что Советский Союз, по большому счету, как раз основывался исключительно на понятии служения и службы, в нем нельзя было заработать денег. Понимаете, в чем дело? И даже номенклатура получала просто привилегированный паек, по большому счету. Денег не было.Когда Советский Союз рухнул, денег стало можно получить и нужно, потому что иначе нельзя было выжить. И люди очень увлеклись зарабатыванием денег. И мало того, что работа стала, наконец, легальной, то есть можно было просить, сколько хочешь... И рынок стал определять твои зарплаты. И люди стали работать ради денег, ради улучшения собственного материального уровня.
О.Пашина
―
А теперь опять служить?
Д.Глуховский
―
Вот. Но эта зараза проникла во все социальные группы, которые должны были бы всё равно заниматься служением и службой. Военные, полиция, служители культа, чиновники. Ладно: чиновники всегда пытаются во всех странах, в особенности в Италии и у нас немножко подзаработать, да? Хотя, предполагается, что они служат, то есть они работают за какие-то другие, не материальные вознаграждения. За статус, за уважение человеческое и так далее, да?То же самое, наверное, и со священниками в здоровом государстве, где священники, в общем, за, ну, определенное преклонение, наверное, со стороны своей паствы, за ощущение того, что они занимаются нужным делом, помогают людям, за то удовлетворение, которое бывает у хорошего психолога, когда он вытаскивает своего пациента из ямы, за это священники должны были бы служить. Это вот служба. А работа – это когда ты отработал, получаешь бабки.
Но поскольку как-то вот эта лихорадка денежная захлестнула всю страну... Полицейские стали делать бизнес, открывать-закрывать дела за гонорар, ну, передавать часть собранных средств дальше по цепочке. Полиция превратилась в коммерческую корпорацию с правом осуществлять насилие и лишать людей свободы.
О.Пашина
―
Ну и дальше по этой цепочке суды и так далее, и так далее.
Д.Глуховский
―
Суды, конечно. Всё. То есть полностью понятие службы в стране исчезло. И президент не занимается службой, и министры не занимаются службой.
О.Пашина
―
Президент вообще раб на галерах. Он вообще.
Д.Глуховский
―
Да, мы понимаем это все. Вот. Ну и, конечно, Панамские бумаги показывают, что даже виолончелисты службой не занимаются толком. Понимаете? Никто в этой стране не служит – все хотят только бабла зарабатывать.И вот сейчас, конечно, кто-то начинает потихонечку понимать, что хорошо бы, чтобы кто-то бы и служил. И наверное бы это правильно всё, только так в этой стране уже нашей с вами в ближайшее время работать не будет вся эта история. Вот.
Служба просто пропала. Но повторюсь, в здоровых, нормальных государствах есть часть населения, которая занимается тем, чем занимается, не за материальную какую-то отдачу, а за отдачу нематериальную. Это вот там шаманы в примитивных обществах, допустим, да? Или воины какие-то не наемные. А у нас это там должны были быть и силовые органы, и полиция.
Да и пресса-то, по большому счету. Ведь, были времена, когда быть журналистом и просто заниматься тем, чем ты занимаешься, потому что ты или несешь правду какую-то людям, ты говоришь про расследования, да? Потому что за это тебя уважают... Пусть у тебя не очень высокие зарплаты, но у тебя есть уважение, у твоей профессии высокий статус. Это тоже в какой-то степени была служба, служение. Вот.
Так что надеюсь, что если Сергей Семенович нас слушает сегодня, то он, безусловно, задумается и учтет, и начнет служить народу.
О.Пашина
―
Да.
Д.Глуховский
―
«Служу советскому народу».
О.Пашина
―
Да. Раз уж мы про выборы мэра. Что же у нас происходит со старейшей демократической партией, которая никак демократически не может определиться со своим кандидатом? Я про «Яблоко».
Д.Глуховский
―
А я думал, про ХДС-ХСС.
О.Пашина
―
Нет. Нет, про нашу. Наше всё.
Д.Глуховский
―
Ну, мне кажется, Григорию Алексеевичу Явлинскому пора на дачу ехать.
О.Пашина
―
А вы думаете, это он там всё мутит воду? Они там, по-моему, между собой не могут разобраться.
Д.Глуховский
―
Да вообще пора им распустить эту партию, так скажу вам. Пора эту партию распустить. Пора просто расписаться себе в собственной несостоятельности и перестать морочить людям голову. И собрать какую-нибудь новую совершенно партию. Во-первых, для людей помоложе, подеятельней. Вот. И говорить на немножко более современном языке.Просто, ну, сколько можно уже ломать эту комедию? Ну, чьи она интересы выражает (эта партия)? Ну, как они?.. Ведь, (НРЗБ) двух таких, знаете, уже вышедших на пенсию сумоистов, борьба политических лидеров. Если бы в грязи боролись не молодые красивые женщины, понимаете, а старушки с кошелками... Ну, вот так.
О.Пашина
―
То есть вы партию «Яблоко» отправляете на пенсию?
Д.Глуховский
―
Вообще пора давно. Давно пора. Давно пора! У нас ни одна партия за власть не хочет бороться. Да что ж за партии-то такие у нас? Ни одной.
О.Пашина
―
Они хотят, только никак не могут выбрать, кто будет бороться.
Д.Глуховский
―
У нас вообще нет ни одной партии политической, члены которой хотели бы бороться за власть. Понимаете? Никто! Зюганов не хочет бороться за власть, Жирик не хочет бороться за власть. Демократы не хотят бороться за власть, «Единую Россию» вообще всё устраивает.
О.Пашина
―
Ксения Анатольевна будет бороться – она новую партию создала.
Д.Глуховский
―
Не, ну после просмотра фильма «Дело Собчака» нельзя назвать эту партию совсем уж новой. Всё та же самая партия.
О.Пашина
―
Всё новое – хорошо забытое старое.
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
Нам тут из Пермского края поясняют, что Навальный в переводе с украинского значит стремительный. Это значит стремительный футбол. Вот, что это означает, на самом деле.
Д.Глуховский
―
Ну, это хорошо.
О.Пашина
―
Так что человек зря пострадал.
Д.Глуховский
―
Кстати, если уж говорить просто о фамилии, то, конечно, лучше бы его звали Стремительный, чем Навальный, потому что Навальный, все-таки, неоднозначная, как бы, фонетическая ассоциация в русском языке.
О.Пашина
―
Ну... В общем, да.
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
Надо перевести.У нас остается буквально пара минут для того, чтобы обсудить еще одну, печальную ситуацию – я имею в виду Московскую высшую школу социальных и экономических наук.
Д.Глуховский
―
Так, а с ней что не так?
О.Пашина
―
Ее Рособрнадзор лишил госаккредитации, потому что плохо учат, ряд дисциплин не формирует у студентов необходимых профессиональных компетенций. Вот, под таким соусом закрывают.
Д.Глуховский
―
Ничего про нее не знаю, про эту школу. Хорошая школа?
О.Пашина
―
Это «Шанинка» она еще называется.
Д.Глуховский
―
Вообще не в курсе. Плешку знаю.
О.Пашина
―
Ну, во всяком случае, по образовательным рейтингам многочисленным она на высоких местах, на лидирующих позициях.
Д.Глуховский
―
А что так? Что они, не договорились? Та же самая ситуация, что и с Академией наук и всем остальным? Нужно просто поставить кого-то из Ротенбергов или Ковальчуков?
О.Пашина
―
Не знаю. Там просто британцы участвуют, поэтому, может быть, с Великобританией поругались и решили этих прикрыть.
Д.Глуховский
―
А, да-да. Да, это может быть. Это звучит правдоподобно. Но я, честно говоря, про это ничего не знал. Видите, как? Есть какая-то новость, которая ускользнула от моего зоркого ока.
О.Пашина
―
Ну, похоже очень на ситуацию с...
Д.Глуховский
―
Ну, Британский совет прикрыли же?
О.Пашина
―
Британский – прикрыли.
Д.Глуховский
―
Прикрыли.
О.Пашина
―
А теперь и британский вот этот вуз.
Д.Глуховский
―
Не дай бог Британскую школу кино и дизайна закроют – они, мне кажется, следующие на очереди. Люди, которые учатся в Британской школе дизайна, если слышите меня.
О.Пашина
―
А что? Им тоже что-то угрожает?
Д.Глуховский
―
Не знаю. Всему британскому, наверное, теперь, раз пошла такая пьянка. И надо срочно Русскую школу дизайна делать, Школу русского дизайна.
О.Пашина
―
А почему до сих пор нет Школы русского дизайна? Как-то это чудовищно и непатриотично.
Д.Глуховский
―
Наверное, потому что нет русского дизайна.
О.Пашина
―
А матрешки?
Д.Глуховский
―
Это не дизайн.
О.Пашина
―
Медведи с вувузелами, которые ездят по нашим улицам.
Д.Глуховский
―
Да. Это архаическая отрыжка. Слушайте, ну, кстати, это надо сделать, вот, Школу русского дизайна на обломках Британской школы британского дизайна. Непорядок, считаю. Нет, действительно. Согласились.Вот, сегодня хоть какой-то конструктив, Оксана.
О.Пашина
―
Хорошо.
Д.Глуховский
―
Знаете, а то пришли: здесь трагедия, здесь отвалилось, здесь сгорело. А вот сегодня родилась идея – Школа русского дизайна.
О.Пашина
―
Это было особое мнение писателя Дмитрия Глуховского.
Д.Глуховский
―
Хохлома.
О.Пашина
―
Отличное название.
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
Копирайт Дмитрия Глуховского. Всего вам доброго и до свидания.
Д.Глуховский
―
Спасибо.