Евгения Альбац - Особое мнение - 2018-04-24
А.Соломин
―
Добрый день! В студии «Эха Москвы» - Алексей Соломин. И сегодня гость программы «Особое мнение» - Евгения Альбац, главный редактор издания The New Times. Здравствуйте!
Е.Альбац
―
Здравствуйте!
А.Соломин
―
И вы наверняка слышали вчерашнее обращение Сержа Саргсяна к людям, который сказал, что он ошибся, что его основной оппонент был прав. И многие, обсуждая как раз текст этого сообщения, говорили вчера, что именно так чиновник должен разговаривать с улицей. Вы согласны с этим, что это то, чего хотят люди услышать?
Е.Альбац
―
Чиновник не разговаривает с улицей, Алексей. Задача чиновника – выполнять его чиновничьи обязанности. А вот политик, он должен разговаривать даже со своими оппонентами, а уж тем более, со своими избирателями, ровно так, как вчера говорил Серж Саргсян и как говорил его оппонент Никол Пашинян. Это именно работа политика – уметь разговаривать. И это показательно, что вы одно от другого не отличаете. Это показательно, что в России нет публичной политики, поэтому что чиновник, что политик - всё как бы одно и то же.Между тем Серж Саргсян ведь два срока отбыл президентом Армении, потом устроил этот замечательный перевертыш, который мы все ждем, а именно: изменил Конституции, который позволил ему остаться на третий срок, только уже называться премьер-министром. Армения, которая была полупрезидентской республикой или смешанной формой республики, перешла на парламентскую форму правления.
Республиканская партия Армении набрала больше 50%, по-моему, 52 или 56, не помню, сколько, на выборах 2015 года. И он как лидер победившей партии 9 апреля ушел с поста президента, а, соответственно, 18 апреля зашел на пост премьер-министра. И это было, конечно, совершенно оскорбительно для граждан.
Но тут есть, конечно, другие привходящие обстоятельства, связанные с тем, что Армения – это мононациональное, монорелигиозная страна, очень небольшая, там всего 3 миллиона человек. 90% - это армяне. Живут они в основном в столице, в Ереване. И это довольно молодая страна. Там средний возраст – 33 с чем-то года. Для сравнения в России – 40 лет. Это очень важно, потому что вот эти протестные революционные настроения, они очень часто связаны с тем, что называется очень часто молодежным демографическим навесом, когда много молодых людей. И то, что мы видели на улицах Еревана, это были в основном молодые люди. Эти молодые люди ничего, по сути, кроме Сержа Саргсяна не знают, потому что до того, как он был президентом, он был министром обороны, он постоянно занимал какие-то очень высокие посты в республике...
А.Соломин
―
Но этот его шаг можно сравнивать с тем, что сделал Владимир Путин, уйдя на пост премьер-министра, да, не меняя Конституцию, но все равно, оставив у себя фактически все рычаги власти?
Е.Альбац
―
Нет, конечно, нельзя сравнивать, потому что то, что сказал Никол Пашинян… Вот есть сайт, называется mediamax.am - это очень хороший армянский сайт, где есть и по-русски материалы. И они приводят интервью с Пашиняном. Оказывается, когда его посадили – я напомню, что в субботу-воскресенье были массовые аресты в Ереване, 300 человек посадили – и к нему пришли в камеру, и с ним начали торговаться. И вот он пишет, что сначала ему предложили согласиться, чтобы Саргсян ушел в октябре, потом – чтобы он ушел через месяц, потом предложили, что он уйдет 25 апреля. Пашинян выслушал и сказал: «Через два часа».Но как раз Пашинян в этом интервью говорит о том, что если Серж Саргсян и его Республиканская партия думают, что они будут таким теневым правительством, что они будут всем рулить, то они сильно ошибаются. Вот Путин точно совершенно знал, что он будет за спиной Медведева и будет всеми основными процессами рулить, а Медведев будет делать вид, что он президент. И, к сожалению, так и получилось.
И только в 11-м году была, собственно, одна ситуация, когда Медведев вышел из-под контроля Путина, после чего Медведеву тут же дали по рукам, и дальше следующее уже было – август 11-го года: встреча Путина и Медведева в Астрахани, когда Путин что-то такое сказал Медведеву, что тут же заставило Медведева принять условие при котором он уходит с поста президента и занимает место премьер-министра.
А.Соломин
―
Той самой рокировке. А Владимир Путин на месте Сержа Саргсяна, с вашей точки зрения, принял бы ведь совершенно другое решение?
Е.Альбац
―
Да, наверное, он отдал бы приказ стрелять.
А.Соломин
―
Как вы думаете, Серж Саргсян, он ведь тоже сначала выходил… у него были переговоры в отеле, по-моему, с оппонентом своим. После этого он развернулся, ушел чуть ли не оскорбленный. Затем снова выходят люди на улицы, освобождают лидера оппозиции, и Серж Саргсян говорит, что он ошибался. Что стало причиной?
Е.Альбац
―
Во-первых, вы не забывайте, что на совести Сержа Саргсяна 10 погибших во время протестов ,если мне память не изменяет, 2009 года, когда сторонники первого президента независимой Армении Левона Тер-Петросяна вышли на улицы, и был открыт огонь. Второе: не забывайте, что сегодня 24 апреля – это День поминовения погибших в геноциде армян. Полтора миллиона армян погибло в геноциде 1915 года, и, конечно, и курды и сотни тысяч ассирийцев и так далее. Поэтому, я думаю, что Саргсян понимал, что кровопролитие на улицах Еревана в День поминовения - это он навсегда останется Гитлером армянской истории. Поэтому это нельзя было сделать. И я думаю, что это же сыграло роль.Ну, и, наконец, самое важное – это то, что протестующих в понедельник утром - как вы помните, были кадры – поддержали ветераны войны в Нагорном Карабахе, военные, и стало понятно, что противостояние может обернуться гражданской войной. Вот это, я думаю, был самый сильный момент, когда Серж Саргсян понял, что либо… Он же, собственно, и говорит в своем заявлении: «У создавшей обстановки несколько решений, но ни на одно из них я не пойду». Он понял, что ему надо либо опять стрелять, либо он должен уйти». И он выбрал единственно правильный шаг, он сказал: «Никол Пашинян был прав». Это, конечно, заставляет относиться к Саргсяну с большим уважением.
А.Соломин
―
То есть если бы он стрелял в этих безоружных военных, вышедших на протест, то это раскололо бы, в принципе, армию?
Е.Альбац
―
Ведь гражданская война, Леша, это когда… собственно, определение гражданской войны – это когда военные одной страны, одной армии начинают друг в друга стрелять. Это есть определение гражданской войны. Армения очень маленькая страна, она находится в состоянии войны за Нагорный Карабах с Азербайджаном.Там и так уже миллион человек уехало за последние два десятилетия, не говоря о том, что миллионы армян уже после геноцида находятся в России, живут во Франции, в США, в Лос-Анджелесе их очень много.
Е.Альбац: Чиновник не разговаривает с улицей. Задача чиновника – выполнять его чиновничьи обязанности
И потом, для Армении очень важно, хотя это союзник России, они очень зависят от России (по-моему, там чуть ли не три военных российских базы, и военные очень тесно связаны с российскими военными) , тем не менее, армяне считают себя частью Европы. У них подписана ассоциация с Евросоюзом. И для них важно быть принятыми, рукопожатными в Европе. Поэтому стрельба по своим гражданам не дай бог она бы случилась – это закрыло бы для Армении всякие двери в Евросоюз.
А.Соломин
―
Мы сейчас сделаем небольшой перерыв. Я напомню, что в студии «Эха Москвы» - Евгения Альбац, главный редактор издания The New Times. Меня зовут Алексей Соломин. Никуда не уходите буквально несколько секунд.Мы продолжаем. Это «Особое мнение». Евгения Альбац. Вы сказали по поводу отличия политика от бюрократа.
Е.Альбац
―
Извините, я думала, что мы всё это…
А.Соломин
―
Это важно.
Е.Альбац
―
Есть очень простое отличие. Бюрократ – это человек, который выполняет свою работу в команде, в группе, неважно. И это так называемая, что очень важно, распределенная ответственность. Бюрократы – это люди, как правило, избегающие риска и распределяющие ответственность на несколько человек. А вот политик – это человек, который всегда берет ответственность на себя. И вот эта способность брать ответственность на себя и необходимость брать ответственность на себя – это то, что отличает политика от чиновника.
А.Соломин
―
То есть назначенный человек все равно может быть политиком, даже не избранный человек, а именно назначенный?
Е.Альбац
―
Да, конечно, есть политические назначенцы. Например, все министры, все вице-премьеры – это все политические назначенцы. Это люди, которые принимают решения и берут ответственность на себя. А вот их заместители, эти товарищи «лица необщим выраженья», точнее «общим выраженья», мало отличимые друг от друга - это, как правило, всегда чиновники.
А.Соломин
―
Чтобы плавно перейти к внутренней политике, я обращусь к словам Дмитрия Пескова, который призвал сегодня события, происходящие в Армении с Майданом, с украинскими событиями и вообще, сказал, что Кремль не вмешивается в дела других государств. Я помню, что когда были украинские события, российские власти охотно комментировали весьма негативно, что там происходит. Почему вдруг такая разница? Что, сами не поняли, что в Армении происходит сейчас?
Е.Альбац
―
Да, я думаю, что тогда на Украине Майдан был против политика, президента, которого поддерживала Россия, которая приложила максимум усилий, чтобы он стал президентом Украины, а именно Виктор Янукович…
А.Соломин
―
Да и про Путина там много звучало, на Майдане.
Е.Альбац
―
Я думаю, что в данном случае просто важно, что Россия рассматривает Украину как свое подбрюшье, как свою колонию. И там сидел, так сказать, Янукович, которого, как мы помним, Кремль хотел еще в предыдущую каденцию, когда после первого Майдана президентом страны стал Виктор Ющенко, а не Виктор Янукович, которого дважды поздравлял Путин.Мне кажется, что ничего подобного не было в ситуации с Арменией. И кроме того, я думаю, что Кремль понимает, что никакой угрозы для Кремля маленькая Армения не представляет. Но самое важно, - но это просто Кремль неспособен понять, - что Армения дает пример постсоветским республикам, что все-таки есть варианты, при которых люди выходят на улицу, говорят несменяемой власти: «Пошла вон!» - и эта власть уходит. Вот это самое важное, что произошло с Сержем Саргсяном. И было сказано, что несменяемой власти быть в Армении не должно.
К сожалению, на большинстве постсоветского пространства, за исключением Прибалтики, Грузии и Украины власть совершенно несменяемая. И это просто пример, как может поступать политик, который понимает свою ответственность перед своим народом и как может поступать ответственная оппозиция. Мы заметим, что люди на улицах – вот видела трансляцию из Еревана – вели себя чрезвычайно мирно, чрезвычайно сдержанно.
Е.Альбац: Россия рассматривает Украину как свое подбрюшье, как свою колонию
А.Соломин
―
И даже были сигналы, что они не готовы идти на обострения. По-моему, ваш журналист или журналист издания, которое цитировал ваш журнал, общались с людьми и излагали точку зрения, что люди готовы только на мирный протест, тем не менее, он привел…
Е.Альбац
―
Да, абсолютно. Это была основная идея оппозиции: максимально мирно. Но при этом у оппозиции была тактика, о которой в интервью mediamax говорит Никол Пашинян. У них тактика такая была: захватывать улицы Еревана совершенно мирно.
А.Соломин
―
Площади.
Е.Альбац
―
Улицы и площади Еревана. Совершенно мирно. Ни в коем случае не идти на столкновения. И даже, если вы посмотрите, даже когда против людей пустили водометы, и пошли эти чудовищные машины с водометами, люди не вступали ни в какие драки с полицейскими, не бросали в полицейских камни, ничего. То есть это заранее был настрой.Да, я думаю, что это еще очень связано с тем, что это моноэтническая страна. Это армяне против армян. Ведь не случайно на улицах Москвы, как правило, ОМОН выставляют из других регионов России. Это не случайно делается. Ровно для того, чтобы не было этого ощущения общности. Поэтому, скажем, во время Болотной оппозиционеры говорили милиции, которая стояла в оцеплении… лозунг был: «Милиция с народом!» Ровно поэтому власть делает всё, чтобы максимально разъединить здесь, в России.
А.Соломин
―
Никол Пашинян в случае своего утверждения будет зависеть от Кремля?
Е.Альбац
―
Я не могу вам сказать. Я этого вопроса совершенно не знаю. Но, я думаю, что он, прежде всего, будет зависим от народа, который сделал его лидером оппозиции. Я напомню – просто у нас мало про это знают, - что он является лидером партии, которая набрала всего 7% на выборах в парламенте. Это все-таки, кстати, к этим разговорам про стабильность, победившую партию и так далее. Вот РПА тоже была победившая партия, и где эта победившая партия сейчас?Так вот потом, насколько я понимаю, если он пример на себя обязанности премьер-министра, он будет временным премьер-министром. Потому что самый важный план его партии «Елк» и Пашиняна заключается в том, чтобы объявить досрочные выборы. Это очень правильное решение. В условиях, когда в Ереване, действительно, произошла «бархатная революция», необходимо смена парламента, новые выборы. Это то, что, к сожалению, не было сделано в России после 91-го года, и это была колоссальная ошибка Бориса Ельцина.
И он остается. Насколько я понимаю, по тому плану, что он заявляет, он будет исполняющим обязанности премьер-министра или премьер-министром, поскольку его будет выдвигать парламент… Ведь, в принципе, премьер-министром становятся люди, победившей партии. Поэтому в этом смысле он недостаточно легитимный премьер-министр. Видимо, он будет исполняющим обязанности. Но самое главное, что ему нужна эта власть, чтобы объявить досрочные выборы в парламент Армении.
А.Соломин
―
То есть в случае если его партия не наберет большинство, то Пашинян…
Е.Альбац
―
Он не будет премьер-министром. Нет, может быть, вариант, что в парламентских республиках нет понятия: победитель получает всё. В этом же прелесть парламентских республик, что, на самом деле, значительно больше политических сил участвует в формировании власти.
Е.Альбац: Не случайно на улицах Москвы, как правило, ОМОН выставляют из других регионов России
А.Соломин
―
Коалиционные кабинеты…
Е.Альбац
―
Совершенно верно. Как это мы наблюдаем регулярно в Германии. Поэтому не исключено и скорее всего, если это будут честные выборы, там никакая одна партия не получит 50%.
А.Соломин
―
События в Армении вдохновили российских оппозиционеров, которые готовятся к массовым протестным акциям. Вот что Алексей Навальный – я для наших слушателей процитирую один его твит: «События в Армении. Комментарии очевидны: лучший способ взаимодействия с политиками, желающими пожизненно занимать свои должности – выход на улицы. Немного смелости и настойчивости – всё сразу становится на свои места».Немного смелости и настойчивости в случае с Путиным – это разве не разбитое дубинкой лицо и не посаженные на несколько лет за участие в массовых беспорядках люди?
Е.Альбац
―
Знаете, это выбор каждого человека. Я думаю, что с помощью уличного протеста очень трудно будет заставить Путина уйти. Для этого на улицы должны выйти сотни тысяч человек. Тем более, что сейчас же вопрос не только в Путине, а вопрос в этой корпорации, этого чекистского клана, которая захватила власть в стране.
А.Соломин
―
И которая Путина даже при его желании не отпустит.
Е.Альбац
―
Думаю, что не отпустит. Хотя посмотрим, кто станет премьер-министром после инаугурации 7 мая. Это принципиальный, конечно, вопрос. Так что не отпустят, нет, конечно. Но в любом случае, понимаете, очень плохо, когда в такого рода авторитарных режимах нет вообще никакого протеста. Тогда вся эта структура просто, что называется, отливается в мраморе, ее уже невозможно сдвинуть с места. Поэтому протест совершенно необходим. Чем меньше протесты, тем больше развязаны руки у власти.
А.Соломин
―
Тогда получается, что развилка, разделенный этот протест: 5 числа – сторонники Алексея Навального, 6 числа – сторонники левых сил, сторонники Сергея Удальцова - это нормально, или это очередное свидетельство неспособности оппозиции закрепить протест?
Е.Альбац
―
Во-первых, не может быть никакой одной оппозиции. Ну так просто вообще не бывает. Та в тоталитарных государствах у вас бывают цифры в 75%. Никакой объединенной оппозиции быть не может. Придет время, и тогда разные оппозиционные силы найдут возможность действовать в едином русле. Совершенно нормально. Ну, выйдут отдельно коммунисты. Выйдут отдельно демократы. Не вижу в этом, честно говоря, большой проблемы.
А.Соломин
―
Но на выборах они все-таки должны договариваться, с вашей точки зрения или нет?
Е.Альбац
―
Не могут коммунисты с демократами договариваться. Нет, конечно. Конечно, коммунисты пойдут на выборах от Коммунистической партии, демократы пойдут от своих партий. Я не вижу, честно говоря, в этом такой необходимости.
А.Соломин
―
Неделю назад, обсуждая процессы вокруг Телеграма, вы сказали, что то, что происходит, реакция людей – это уже и есть политический протест, он уже проходит. Насколько повестка для выхода на улицу здесь важна? Вот эти люди из-за Телеграма, как вы думаете, пойдут на площадь вместе с Алексеем Навальным?
Е.Альбац
―
Ну, мы же видим, что они не выходят на площадь. И главное, в этом потребности нет. Мы знаем, что аудитория Телеграма в России сократилась на 3%. У Телеграма аудитория – 200 миллионов. В России трафик был 7%. То есть примерно где-то 15 миллионов человек пользуется Телеграмом. Сократилось на 3%, значит, соответственно, уже там где-то 10 миллионов человек. Эти 10 миллионов человек или около того научились уже пользоваться всякими VPN , прокси-серверами и так далее. Тут скорее другое. Это поразительно, насколько мы увидели всю несостоятельность российских специалистов, которую они продемонстрировали за последние дни.Но мы должны сейчас прерваться.
А.Соломин
―
Да. Это программа «Особое мнение». Евгения Альбац, главный редактор издания The New Times сегодня в гостях. Меня зовут Алексей Соломин. Несколько минут, и мы продолжим.НОВОСТИ
А.Соломин
―
Добрый вечер, добрый день! Меня зовут Алексей Соломин. В программе «Особое мнение» сегодня слушаем особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала The New Times.
Е.Альбац: С помощью уличного протеста очень трудно будет заставить Путина уйти
Мы перед уходом на рекламу говорили о неспособности властей решить собственную проблему и заблокировать Телеграм. Шутили в Твиттере, что заблокировали всё, кроме Телеграмма. Павел Дуров тем временем становится настоящим героем. У него и так достаточно серьезный процент узнаваемости среди молодежи. Может ли он, с вашей точки зрения, стать именно политическим героем?
Е.Альбац
―
Я не думала про это. Может быть, и может. Вы знаете, когда он был здесь, в России, он не отличался политической смелостью. И, собственно, наверное, поэтому он, в конце концов, пошел на то, чтобы продать ВКонтакте и уехал из России.Вчера у меня был на передаче интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев, и он говорил о том, что, на самом деле, нельзя просто взять и заблокировать Телеграм; что всё очень увязано в сетях, и ровно поэтому то, что делает сейчас Роскомнадзор, - а мы же понимаем, что этим занимаются нанятые люди, и контролирует это всё ФСБ, - они просто обрушивают российский интернет. И мне тут как раз кажется, что эта история о том, что коррупция бьет не только по нам, но коррупция бьет самым страшным образом по российскому государству.
Вот нам много-много рассказывали, показывали всяких мультфильмов о том, какое замечательное супероружие есть у российской власти. И Владимир Путин непосредственно перед голосованием на его докладе Федеральному собранию показывал все эти мультфильмы. А потом оказалось, когда американцы с союзниками – с Францией, Великобританией – выпустили свои «Томагавки» в Сирии, 107 ракет, - оказалось, что ни одну эту ракету перехватить не сумели. А мы же знаем, что сирийцы воюют и защищаются российским оружием. И ведь какие невероятные деньги были вложены в новые российские разработки.
И то же самое мы сейчас наблюдаем с интернетом. Сколько было разговоров о невероятных способностях российского кибероружия, как мы трясли всеми местами, как вы влезаем в выборы, что в США, что во Франции, что в Германии и так далее. А в результате оказалось, что даже сделать ту грязную работу, которую они приняли на себя, на самом деле, они не могут.
То есть я совершенно убеждена, что деньги, которые были выделены на всевозможные разработки, блокировки и так далее, просто втихую были украдены. Потому что бесконечно привыкли демонстрировать потемкинские деревни. Вот эта бесконечное сотрясание кулаками, за которым ничего не стоит. Это, конечно, такой показатель неэффективности этой власти… И как все сейчас хохочут над этим Роспозором… Это такая стыдобина для института государства – демонстрировать, что всё, что можно украли… Да, спасибо, конечно – тот случай, когда можно сказать им спасибо за то, что они не могут перекрыть Телеграм, но стыдбоина, конечно, кошмарная.
А.Соломин
―
То есть у Жарова проблемы с двух фронтов…
Е.Альбац
―
Это не вопрос Жарова. Перестаньте играть в эти игры, Алеша. Это никакой не Жаров. В стране осуществляют, как мы теперь поняли из обращения к президенту Александра Шестуна, избранного главы Серпуховского района, у власти находятся выпускники Комитета государственной безопасности. ФСБ является важнейшей и главнейшей управленческой структурой страны. Никакой это не Жаров. Жаров – это попка, который выступает в роде фронтмена…
А.Соломин
―
Который должен исполнить решение.
Е.Альбац
―
Он ничего сам… Он пиарочник. Вот вся его задача – это грозить нам пальчиком, присылать бесконечные предупреждения The New Times и штраф. Ничего большего он делать не умеет. Конечно, этим занимаются соответствующие структуры ФСБ, которые нанимают каких-то бизнесменов… Но мы уже поняли: они ничего не умеют, кроме того, чтобы хватать людей, оппозиционеров, устраивать провокации, засовывая 17-ти, 18-летних детей в тюрьмы.
А.Соломин
―
Вы упомянули о том, что открытый вопрос насчет будущего премьера. И все-таки если сейчас делать некоторый прогноз, вероятность того, что Медведев останется у руля правительства, она большая?
Е.Альбац
―
Я совершенно не умею читать по руке. Это не моя профессия. То, что я знаю – мы делали материал, на сайте висит от этом, - то, что говорят нам наши источники, что с вероятностью около 70% останется Медведев. Останется он до осени или останется он на какой-то более серьезный срок, совершенно непонятно.
Е.Альбац: Жаров – это попка, который выступает в роде фронтмена
При этом не исключают вариант, что во главе правительства встанет Игорь Сечин. И такой вариант тоже сокращается. Говорят, что из правительства уйдут многие известные лица, например, что вместо Голодец придет заниматься социалкой Голикова, которая сейчас возглавляет счетную палату.
Слухов подобного рода очень много. Наш корреспондент пишет, что, скорей всего, уйдет министр образования Васильева, которой очень многие недовольны. Скорей всего, уйдет Мединский. Но мы же знаем, что, к сожалению, во всем этом театре людей отбирают не потому, что они хорошие министры или плохие министры, а в зависимости от того, кто какие интересы представляет и у кого какая крыша. И разобраться в этом театре теней, в совершенно непрозрачной сфере принятия решений, на самом деле, невозможно. И оскорбительно. Мы платим налоги для того, чтобы существовал институт государства. Они из наших налогов получают свои зарплаты. При этом мы бесконечно должны гадать на кофейной гуще, кто же станет председателем правительства и кого Путин изберет решать, какие учебники будут у наших детей и внуков.
А.Соломин
―
А это, в конце концов, имеет значение, если Путин президент России, кто у него будет премьер-министр?
Е.Альбац
―
Ну, конечно, имеет значение. Все равно это имеет значение, потому что это оперативное управление экономикой. Это как при советской власти был Генеральный секретарь ЦК КПСС, то есть человек, который на самом деле управлял страной. Это и есть Путин.
А.Соломин
―
Да нет, формально я понимаю. Перед Медведевым, вспомним, был премьер Фрадков, был премьер Зубков. Все равно это был Владимир Владимирович Путин. Он был и премьером, и президентом, и главной законодательной власти и всем, всем… Разве тут что-то поменяется?
Е.Альбац
―
Во-первых, я-то как раз не верю в то, что у нас персоналистский режим. Я говорила это много раз. У нас корпоративистский режим. И в этом смысле значение Путина тоже не надо переоценивать.Во-вторых, ну, конечно, поменяется, потому что мы видим, насколько успешен Игорь Иванович Сечин в продавливании своих интересов. Это история с Башнефтью, с историей приватизации 19,5 пакета «Роснефти», и с домашним арестом Евтушенкова, и арестом и 8-летним сроком Алексея Улюкаева и так далее. Это определенный совершенно стиль поведения. И мы также понимаем, что у него есть возможность отдавать указания силовикам. Тот самый «сечинский спецназ», который арестовывал всех губернаторов и так далее. Это очень серьезный ресурс, которого, например, у Медведева нет. Медведев не может дать указание Лубянке, чтобы они пошли и устроили провокацию против министра экономики. Он не может дать указание Лубянке, чтобы они арестовали губернатора того, другого или третьего, или арестовали топ-менеджеров «Реновы» в Коми и отобрали актив «Альфы» в какой-нибудь Твери. Он этого не может сделать.
А если Сечин с его ресурсами на Лубянке станет во главе правительства, я думаю, что мы увидим, как сотни тысяч людей будут садиться на самолеты и уезжать из страны.
А.Соломин
―
Еще один вопрос, касающийся, возможно, будущего правительства, связан с вице-премьером Шуваловым, которого в шутку некоторые называют «ненастоящим Игорем Ивановичем». Просто, насколько я знаю, что и ваши источники сообщают, что он собирается уходить по собственному желанию. Сегодня источники «Дождя» об этом говорили. Я могу сказать, что источники «Эха Москвы» - может быть, у нас они разные, может быть, одни, я не знаю, - но тоже говорят о том, что Игорь Иванович не хочет оставаться в правительстве следующем. Вы знаете Игоря Шувалова лично, насколько мне известно. Что вы можете сказать о нем, как о политике?
Е.Альбац: Если Сечин станет во главе правительства, мы увидим, как будут уезжать из страны
Е.Альбац
―
Я его знаю лично. У нас очень хорошие отношения. Мы с ним разговариваем, может быть, не часто, но вполне откровенно. Насколько я понимаю, на протяжении довольно долгого периода времени он фактически возглавлял правительство Российской Федерации. Когда Центральный банк начал бороться с банками-отмывками, на самом деле, этим занимался как раз Шувалов вместе с Эльвирой Набиуллиной. И я думаю, что без Шувалова невозможна была бы эта борьба с отмывочными всякими конторками, которые сидели по всей Москве.Что касается как политика, то, я думаю, в какой-то момент Шувалов сознательно сделал для себя выбор и не пошел как раз, собственно, в политику, а выбрал для себя такую экономическую деятельность, потому что он считает себя частью команды Путина и идти против Путина не захотел. И я думаю, что для людей из путинского правительства, собственно, довольно трудно претендовать на какую-то независимую политическую роль. Они себе не могут этого позволить.
А.Соломин
―
Шувалов, человек богатый и не стесняющийся богатства, является проблемой для Владимира Путина, имиджевой проблемой?
Е.Альбац
―
Знаете, я думаю, что Путин значительно богаче Шувалова, поэтому о чем тут говорить? Нет.
А.Соломин
―
Спасибо большое! Евгения Альбац, главный редактор издания The New Times. Программу «Особое мнение» сегодня провел Алексей Соломин. Спасибо всем, всего доброго!