Глеб Павловский - Особое мнение - 2018-02-08
М.Наки
―
Здравствуйте! Меня зовут Майкл Наки. У нас сегодня в гостях политолог Глеб Павловский. Добрый вечер!
Г.Павловский
―
Добрый вечер!
М.Наки
―
Я напомню, что вы можете помимо того, что слушаете нас, можете наблюдать за нами на канале «Эхо Москвы» сервиса YouTube, где уже вовсю идет прямая трансляция.Сейчас было в новостях и вы наверняка слышали про новый фильм Алексея Навального, касающийся олигархов, миллиардеров – Дерипаски и руководителя аппарата Медведева Приходько. Видели ли вы этот фильм? Что вы можете сказать?
Г.Павловский
―
Увлекательный. Он увлекательный, он хорошо выстроен. Хотя я и думаю, что на след Рыбки навел тот набег, с которого все начинается, но очень хорошо построен сюжет. Но он очень по тому, что я могу судить, - он очень правдоподобен. Это просто для людей двора кремлевского быт, это повседневность. Для них даже непонятно, а что тут такого особого.
М.Наки
―
Есть в нем что-то компрометирующее, что могло бы напрячь тех, о ком это снимается?
Г.Павловский
―
Компрометирующее названо режиссером фильма Навальным. Конечно, я уверен, что гости Дерепаски не платят за транспорт, ни за эскорт услуги. С другой стороны, вы знаете, если бы там не было девушек, то уединение Дерипаски с Приходько могло бы вызвать еще больше вопросов и по нынешним временам, но значительно более компрометировать. Поэтому не исключено, что эти девушки – прикрытие. Но все равно они взяли за прикрытие не меньше, чем за работу.
М.Наки
―
Будет ли какая-то реакция, вызовет ли это со стороны власти какой-то отклик?
Г.Павловский
―
Абсолютно уверен, что будет резко-нулевая, я бы сказал. Потому что если начать на это реагировать – и с точки зрения, что откроешь двери в бездну. Сколько яхт, сколько чиновников… Это очень много. И потом, действительно, сколько девушек хороших, сколько ласковых имен. И каждая из них имеет, что рассказать и выложить в Инстаграм. Поэтому, я думаю, что нет, реакции подчеркнуто не будет, либо будет ленивое опровержение, что всё это ложь, клевета, фальсификация.Вы знаете, если представить себе, не имея в виду этих двух человек, но представить себе, как будут проходить выборы, подбор преемника нынешнему президенту, то он будет происходить примерно вот так вот: где-то на яхте, в шхерах Норвегии или Финляндии среди девушек прикрытия.
М.Наки
―
Я так понимаю, что в начале, когда мы начали обсуждать эту тему, вы насколько усомнились в источнике информации…
Г.Павловский
―
Не источнике…
М.Наки
―
В том, с чего началось.
Г.Павловский
―
Я не уверен, что в штабе Навального так внимательно следили с самого начала за судьбой этой Рыбки. Но, может быть, следили. Может быть, они люди подозрительные.Вообще-то говоря, этим должны заниматься журналисты, между прочим. Но журналисты этот сюжет не отследили. Смотрите, он весь, в общем, на виду. Там не требуется какого-то сложного расследования. Вообще, это возмутительная история. И по времени, действительно, она совпадает с периодом общения наших эмиссаров, лоббистов в Вашингтоне. Так что здесь эта гипотеза, которой заканчивает Навальный, она тоже имеет право на существование.
Ну, что ж, пускай хотя бы анонимно сливают опровержения, но доказательно, какой-то антиразбор… А так мы получили подтверждение того, что и так все более-менее представляют.
Понимаете, это проблема управления. Когда вы не выстроили систему, в которой можно давать указания, они проходят своим демократическим, скучным путем, - вот вам надо выстраивать такие доверительные схемы через чиновников, которые прямо не имеют вроде бы отношения к важным сюжетам, и друзей-предпринимателей.
Вот так, собственно, в этом кругу формируется политика Российской Федерации. Споры идут горячие, там 100 или 50 человек, и как этих 50 Зорге теперь называть: двор, политбюро, друзья, ближний круг, питерские (хотя там уже не очень-то и питерские). Но, тем не менее, факт, что самое уязвимое место в нашей пирамиде власти – ее верхушка.
М.Наки
―
И Инстаграм окружающих людей. А со стороны общества будет ли реакция на это, если со стороны власти, как вы считаете, не последует или вялое опровержение? Вот люди для себя что-то новое узнали и буде тли какой-нибудь негодование или негатив, или это всё воспримется так… посмеялись и всё?
Г.Павловский
―
Из женского сюжета, конечно, посмотрит большое количество людей. Надо посмотреть количество просмотров, но, я думаю, что число просмотров будет меньше, чем ролика с Медведевым прошлогоднего. Поэтому мне интересно самому, сколько будет.Но у меня ощущение, что скорее все уже устали. Ну да, а как еще? Что еще? Я думаю, что если бы герои размешивали кофе золотыми ложечками, на это бы прикололись сильнее, или там… кеды. Понимаете, нет каких-то маленьких деталей.
М.Наки
―
«Золотых батонов»?
Г.Павловский
―
Девушки эскорта – это ведь что-то всенародное, только они по-разному стоят на разных уровнях.
М.Наки
―
Заканчивая с этой темой, в этом расследовании впервые, насколько я помню, появилось какое-то упоминание международной политики. То есть эта история с вмешательством в американские выборы – это что такое? Это, на ваш взгляд, случайно так получилось, или это такая новая интересная тактика?Г.Павловский: Чудесный бюллетень, очень красивый. Там вокруг фамилии «Путин» оставлено пустое место
Г.Павловский
―
Там действительно прозвучала почему, действительно, фамилия госпожи Нуланд, чему она, может быть, не очень рада тоже. Это была зацепка. Для Навального это такая вишенка своеобразная. Она может, не очень массово интересная. Но вряд ли это привлечет дополнительно зрителей, но она интересна политически. Навальный аккуратно подчеркивает то, что у него есть независимо от Госдепа США свои счеты с этой группой товарищей.
М.Наки
―
Собственно, перейдем от кандидатов незарегистрированных к кандидатам зарегистрированным. ЦИК сегодня окончательно зарегистрировал всех кандидатов. У нас их 8 человек теперь. Даже опубликовали пробный бюллетень, кто и как там будет представлен.
Г.Павловский
―
Да, чудесный бюллетень, очень красивый. Там вокруг фамилии «Путин» оставлено пустое место: в принципе, вы можете сверху что-нибудь писать, снизу что-нибудь писать, какие-то свои комментарии. Единственное – я не знаю, я видел черно-белый вариант – может быть, он набран красный цветом или нет, но очень сильно выделяется.
М.Наки
―
Это можно считать концом регистрационной кампании. Как вы ее оцениваете – то, что мы на выходе получили, собственно, всех тех кандидатов, которые активно выражали свое желание принять участие в этих выборах?
Г.Павловский
―
Это была не столько кампания, сколько, я бы сказал, процесс выбора и назначения. Все-таки не будем называть кампанией выдвижения то, что этим не являлось. Это очень интересная картина, ее интересно наблюдать, но это, извините, не выборы, и это было не выдвижение кандидатов. Тем более, что часть кандидатов – не будем показывать пальцем – были выдвинуты с противоположной стороны, вдвинуты, так сказать, в этот список чудесный. 7 человек, 1 плюс 7. 7 чтобы мнемонически можно каждому присвоить день недели. Понятно, что Грудинин будет понедельником, а дальше уже возможны варианты.
М.Наки
―
Мы сейчас сделаем небольшой перерыв, а затем продолжим эту тему.
М.Наки
―
Продолжаем программу «Особое мнение». Политолог Глеб Павловский в студии. И веду эфир я, Майкл Наки. Почему вам кажется, что кандидаты неискренни, или искренни, но их согласовывали и назначали?
Г.Павловский
―
Вполне искренние. И я бы не сказал, что они врут как-то значительно больше, чем государственные служащие. В отношении некоторых это просто известно, и они как-то не очень с этим спорят. Спорят с тем, что значит, что против них не возражают; что значит, что они советовались и консультировались… Это же мягкие названия этого: «Я консультировался с администрацией президента…». А дальше можно не уточнять: консультировался до…, вызывали тебя на консультации или ты сам пришел или сама пришла?
М.Наки
―
Это вы про кого?
Г.Павловский
―
Ну, как? Выборы Путина Путиным. Это очевидно. Переназначение Путина Путиным. А для большинства избирателей – это подтверждение того, что они живут в путинской России, то есть для них это не ситуация выбора. Они не выбирают, они приходят подтвердить. Да, а как еще? Как, извините, Иисус Христос показывал динарий и говорил: «Кто здесь изображен? Кесарь?» - «Кесарь». Вот ровно в этой логике и будет голосование: Кто изображен в бюллетене? Путин. Всё.
М.Наки
―
А зачем остальные 7 человек?
Г.Павловский
―
Остальные 7 человек – это эскорт, в хорошем смысле слова эскорт, не в каком-то… Я не знаю, что вы подумали. Это такой торжественный выход, группа сопровождения. Ну, эскорт, собственно, и есть группа сопровождения. Он же бывает даже боевой иногда.
М.Наки
―
Хорошо, почему так много тогда? Почему 7 человек, почему нельзя было обойтись стандартным набором?
Г.Павловский
―
Все-таки есть некий минимум живописности шествия. Шествие – театральный жанр, и у него есть свои какие-то правила прекрасного. Это дизайн. Почему в икебану можно, действительно, два-три даже не цветка, а НРЗБ - это будет икебана. Но у нас так не умеют, мы не Япония. Поэтому для нашей русской икебаны нужны точно больше пяти.
М.Наки
―
Но в прошлый раз прежняя икебана всем вроде нравилась или нет?
Г.Павловский
―
А это уже не прежняя ситуация. Поменялось ощущение, что глава этого шествия управляет процессом. То есть теперь, да, конечно, власть там, где она была, но это не воспринимается как что-то предрешенное; это воспринимается как развлечение отдельного клуба людей. И одних там есть яхты, у других есть Кремль. Но это уже не центр внимания страны. Это интересный момент, когда Кремль потерял это стратегическое, а если хотите, драматургическое первенство. И теперь он ставит какие-то постановки, но они не очень увлекательны.Вот как они ужасно долго спорят о явке: для легитимности достаточно 70 или все-таки нужно 72? Ощущение, что люди живут в совсем каком-то другом мире. Их дискуссии не увлекают. Есть путинская Россия, в которой проходят выборы, а есть просто Россия, которая и до выборов и после будет жить как-то сама по себе.
Г.Павловский: Почему Дагестан? Потому что Чечню - нельзя. Питер – упасли боже!
М.Наки
―
То есть они все-таки как-то хотят привлечь внимание.
Г.Павловский
―
Хотят. Ой, хотят, и будут еще наверняка какие-то заготовленные гэги, экшены, наверняка будут. Я думаю, что будет что-нибудь с пальбой. Ведь Крым-то не зря, крымская дата. Крымской дате должно что-то соответствовать крымское помимо «Массандры», то есть что-то военно-патриотическое, бравурное, какие-нибудь плывущие суда сквозь пролив.
М.Наки
―
Вы про парады или про военные действия.
Г.Павловский
―
Ну, одно предшествует другому. Должно быть напряжение. Экспозиция, кульминация, и потом финал. Финал – это 18 марта. А перед этим должна быть экспозиция и кульминация. Кульминация должна быть мощной и звучной, я бы сказал. Пока звучности нет совсем.
М.Наки
―
Но откуда она возьмется, если остается чуть больше месяца, а в Сирии, как мы уже говорили не раз, всех победили – где будет это поле, можете предположить?
Г.Павловский
―
Конечно, самое близкое – это восток Украины. Там всегда много с двух сторон горячих парней, которые готовы пострелять, где много оружия и всего на свете. Я думаю, что что-нибудь будет там, мне кажется, что что-нибудь будет… Ну, а Сирия – это грустная тема сейчас в свете гибели этого чудесного парня. Действительно, блестящая биография, повадка, честь и в то же время место – место грустно. Потому что это уже после объявленной победы ведь.
М.Наки
―
Почему продолжают там все находиться? После кульминации, когда мы сказали, что мы всех победили, вряд ли может какая-нибудь следующая кульминация. Зачем мы там остаемся?
Г.Павловский
―
Следующей кульминации не может быть, а вот издержки будут постоянно. Так было со всеми. Не было ни одной страны, сколь угодно авторитарной или либеральной, которая вошла на Ближний Восток и оттуда легко ушла. Американцы сколько раз уходили, сколько раз приходили. Англичане, французы… Там фактически нет возможности ни урегулировать положение – на Ближнем Востоке, - ни там остаться. И выйти тоже непросто.
М.Наки
―
А почему нельзя выйти?
Г.Павловский
―
А потому что ты обрастаешь союзниками, которые нужны деньги, союзными режимами. А они без тебя уже не могут. Ты все равно что должен отключить их от аппарата искусственного дыхания, искусственной почки – значит, убить. Но их так легко не убьешь, они там все парни хитрые.Помните, уже после того, как Ирак завоевали еще год или два ловили Саддама Хусейна? Там все очень искушенные. Теперь победа. За победу надо платить в два раза больше, чем за войну.
М.Наки
―
Как-то негативна вся эта история в Сирии, которая, по вашему сценарию, будет продолжаться в негативном ключе исключительно – на выборы это может повлиять? На население, на картинку, на праздник?
Г.Павловский
―
Нет, я думаю, уже не может повлиять. Потому что Сирия уже русскому человеку понятна. Если нет загадки, нет тайны, уже все пережили красивую картинку Пальмиры, концерта в Пальмире, потерю Пальмиры, взятие Пальмиры повторное, - тут уже ничего не сделать. Ну что вы, сбросите атомную бомбу, что ли? Там нечего больше делать. А превратить земли измены, - это изменнические земли, надо ясно понимать: Ближний Восток, независимо от стран, это принципиально изменнические земли; если они не изменяют, он чувствуют, что день прожит зря – ваши союзники, - поэтому там ничего красивого уже быть не может.
Г.Павловский: За победу надо платить в два раза больше, чем за войну
М.Наки
―
Ненадолго вернемся еще к выборам. Если я вас правильно понимаю, то это и выборами-то называть сложно. И нет там никого выбора. Тогда все эти инициативы, в том числе, незарегистрированного кандидата политика Алексея Навального и от других политиков по наблюдению, по отслеживанию нарушений имеют какой-то смысл?
Г.Павловский
―
Разумеется, потому что это действия в реальном политической поле. Они ведь не участвуют в условной процедуре. Они участвуют в реальных общественных интересах. А интерес состоит в том, чтобы сохранить независимую площадку, которая создана в прошлом году и при участии Навального и не только – общественную – площадку интереса к проблемам страны.Потому что после выборов, когда эти так называемые выборы пройдут, нам, а не кому-то другому придется заниматься делами страны. Мы уже не сможем списать это на Путина, на какое-то там политбюро и так далее. Обществу придется понять, что теперь оно, если хочет сохраниться, должно брать в руки дела страны – общественные и государственные. Для этого нужна территория, нужна общественная площадка. Эти тренинги, фактически это тренинги - работа наблюдателем, какие-то акции гражданского неповиновения – это такой фитнес.
М.Наки
―
То есть с точки зрения самого явления как наблюдения именно за выборами, оно не очень важно, а важно как тренировка, чтобы как-то консолидироваться и политической или околополитической деятельностью заниматься.
Г.Павловский
―
Не надо отрицать простую вещь, что мы должны знать, что и как делается в стране. Этот процесс, именуемый выборами, происходит здесь, в Российской Федерации. И мы не можем сказать, что мы этого не видели. Но мы должны увидеть, что именно и как это делается. Да, это очень важно – начать изучать Россию, может быть, не самых ее приятных мест.
М.Наки
―
Как вам кажется, нарушений много будет – будет, за чем наблюдать?
Г.Павловский
―
Я думаю, что их будет мало на том уровне, где обычно, на участках их будет меньше. Но их будет больше в этих регионах ручного голосования. А туда наблюдателям будет трудно проникнуть.
М.Наки
―
Это какие регионы?
Г.Павловский
―
В общем, их список известен. Это 10-12 регионов. Туда входят кавказские, часть поволжских, Кемерово и так далее. Они известны. В общем, регионы, где цифры подскакивают по неизвестной причине до небес.
Г.Павловский: Кремль ставит какие-то постановки, но они не очень увлекательны
М.Наки
―
Все-таки и по явке…
Г.Павловский
―
Да, и по явке. Да, по чему скажете, по тому и подскачет. Поэтому там наблюдение, я думаю, не сработает или будет работать с риском для наблюдателей.
М.Наки
―
Мы сделаем небольшой перерыв на выпуск новостей и потом вернемся «Особому мнению» Глеба Павловского.НОВОСТИ
М.Наки
―
Продолжаем эфир. В студии – политолог Глеб Павловский. Веду эфир я, Майкл Наки. И я напомню, что вы нас можете смотреть на YouTube-канале «Эхо Москвы», где вовсю идет трансляция. Продолжим про нашу внутреннюю политику. На выборах, понятно, кто победит, что будет происходить, поэтому это далеко дела будущего.Но некоторые вещи происходят прямо сейчас. Например активно всю неделю обсуждалась ситуация в Дагестане, где проходят какие-то достаточно массовые аресты элиты региона, тех людей, которые давно там находились. Что это всё такое?
Г.Павловский
―
Я боюсь, что мне это как раз понятно. И здесь нет никакой особой тайны. Это часть нашего управления с помощью спектакля. И эта модель существовала еще в Советском Союзе. Там только берегли к выборам тоже, кстати, на которых не надо было ждать неожиданностей, - берегли каких-то очень старых эсэсовцев, полицаев и торжественно их доставали и красиво судили. В нашей системе борьба с коррупцией сегодня – это, во-первых, тоже борьба с Навальным. То есть надо показывать, что здесь Кремль идет, по меньшей мере, в ногу с ним.Но, заметьте, как она ведется. Она ведется путем создания резонансных сцен. А когда ты создаешь резонансную сцену, кончающуюся плохо для участников, выбранных тобой, ты начинаешь выбирать кого не жалко. Вот ровно так же, таким же образом под конец Советского Союза, когда поднялись упреки партийной номенклатуры, развернули борьбу с коррупцией – где? Не в Ленинграде, ни в Москве, а в Узбекистане. Кого не жалко – в Узбекистане. И «узбекское дело»… Послали туда следователей, ставших знаменитыми – Гдляна и Иванова. И они как бы понимали, чего от них ждут. От них ждут быстрых шокирующих картин: пачки денег, вот этот хлопок, рассказы об ужасах – подземных тюрьмах, которых потом не оказалось, и так далее. И они выбивали это.
Потом, в общем, это «узбекское дело» фактически было одной из первых глубоких трещин, которые развалили государства, потому что выбрали, фактически наказали республику одну. Хотя ровно всё то же самое было повсюду, только не с хлопком.
Здесь тоже - почему Дагестан? Потому что Чечню - нельзя. Питер – упасли боже! Какой город выбрать? Вот у нас есть Сахалин. Вот, кстати, Хорошавин, который сидел, сидел – вытаскиваем его и к выборам, значит, его в качестве, так сказать, «старого полицая» торжественно судим. Это такой образ в Советском Союзе: старый полицай.
Это приводит, во-первых, к недоверию к картинке. Второе: к страшной обиде, потому что Дагестан начал сопротивление терроризму сильно раньше, чем Чеченская республика. И, собственно говоря, эта победоносная война на Кавказе началась с того, что Дагестан оказал сопротивление. И эти люди, которые арестованы, были среди тех, кто участвовал в сопротивлении отрядов Шамиля Басаева.
Это мы рискуем получить еще одно «узбекское дело», таким образом. Потому что это поиск политически наиболее уязвимых фигур во власти, чтобы они, с одной стороны, символизировали самоочищение власти, а, с другой стороны, чтобы не сильно было жалко. Почему для этого избран Дагестан? Вполне понятно, потому что это, наверное, самый сложный ансамбль на Кавказе. Там же более ста национальностей. Это очень хрупкий баланс. И этот баланс разрушить - потом вы на Чечню не сошлетесь уже.
М.Наки
―
Так это, собственно, вопрос, который я вам хотел задать. Я его немножко переформулирую. Если исходить из вашей логики, такой вид борьбы с коррупции, такой спектакль, представление. У нас есть полковник Захарченко – один человек из системы. Мы показываем кучу ящиков денег. Никто особо не страдает.При этом у нас есть регион. Мы там имеем опыт «хлопкового дела» и видим, к чему оно привело. У нас есть регион, у нас есть риски. Власть российская высылает туда Следственный комитет, ФСБ, всё остальное. К чему расходование такого количества ресурсов и такого количества рисков для того, чтобы лишь создать картинку, которую можно создать, условно, и Захарченко?
Г.Павловский: Понятно, что Грудинин будет понедельником, а дальше уже возможны варианты
Г.Павловский
―
Да, когда возникает в аппарате понимание, что появился новый тренд, то к нему немедленно в фарватер пристраиваются все. Все хотят участвовать, все хотят нести бревно Ильича, и оно начинает удлиняться и удлиняться и дело расти. Очень неприятный момент, что в республику прислали варягов в качестве руководителей.
На Кавказе это точно все хорошо замечают. Это в русских-то регионах всегда болезненно принимают, а уж тем более там. То есть полная картина, что республику секут. Вот выбрали ее показательно высечь. А она что, самое страшное место в Российской Федерации? Простите, не верю.
М.Наки
―
А где самое страшное?
Г.Павловский
―
Знаете, у нас много закоулков, и, кстати, я думаю, некоторые из них – читайте криминальную хронику – окажутся, вообще, вроде бы в милых, цивильных местах. У нас полно таких мест на юге России. У нас есть такие места в Поволжье. Я не говорю про Дальний Восток и какие-то истории, которые оттуда приходят. Я не хочу показывать пальцем в ситуации, где за пальцем следит следователь.Я думаю, что мы как раз нуждаемся в оздоровлении ситуации. Потому что это коррупция с другой стороны. Есть просто коррупция, а есть международное понятие grand corruption – большая коррупция. Большая коррупция – это не откаты и взятки. Она идет сверху. Это та коррупция, которая состоит в порче государственной системы. А вот использование выборочное по политическому выбору силовых структур для наказания отдельных звеньев, тем более, в федеральном государстве республик – это большая коррупция тоже.
М.Наки
―
Какой-то ответ со стороны Дагестана, со стороны Кавказ может последовать?
Г.Павловский
―
Я не думаю, что будет ответ прямой. Потому что понятно: зачем нарываться? Никто не захочет. Но обида будет глубокой. И месть там подают тоже холодной.
М.Наки
―
Соседние республики, например, та же упомянутая вами Чечня, могут как-то воспринять с опаской такое происходящее и примерить, скажем, на себя?
Г.Павловский
―
Наоборот, они радуются. Там нет большой любви между соседними республиками. Не я, а умри сегодня ты, а я завтра.
М.Наки
―
Собственно, с коррупцией, по крайней мере, декларируют, что борются, помимо таких региональных операций, также много обсуждается дело Никиты Белых, которого якобы тоже за коррупцию на 8 лет строго режима приговорили. Это тоже какой-то театр или как вы это все видите?
Г.Павловский
―
Ну, конечно, это и было построено как театра с самого начала, кстати. Я хочу обратить внимание, что главное у нас – это такое зрелищное начало, когда хватают, когда у человека трясутся руки, он светится зеленым – «чернила 7», как нам объяснили. Видимо, есть чернила – 1, 2, 3, 4, 5, 6… кстати, столько, сколько кандидатов в президенты. А потом… да бог с ним, в данном случае аппарату надо было показать, что он не зря деньги получает, а всем остальным надо было показать, что да, мы судим за коррупцию.Но в случае Белых, в отличие от истории с Улюкаевым, где слишком явна провокация – случай с Белых, он показывает просто монетизацию всех отношений в нашей власти. То есть там передаются не приказы, а поручения вместе с деньгами.
И это монетезированная система, поэтому она не способна выполнять никаких управленческих указаний, поэтому она не может модернизироваться, да и цифрофизироваться, как нам обещают, тоже не очень-то может. То есть перевести ее на блокчейн, чтобы там внутри ходили биткоины – может быть, я не знаю, я не специалист. Но в случае Белых – просто жертва того типа транзакций управленческих, которые в системе считаются нормальными, на самом деле, и он, конечно, опять-таки выбран не случайно.
М.Наки
―
Вот тоже вопрос. По вашей логике, кого выбрали, это мог быть вообще любой…
Г.Павловский
―
Нет, это не мог быть любой, потому что отсев кандидатов у нас идет по скрытому, но определенному скрытому принципу. Оппозиция – черт с ней, главное не должно быть кандидатов от власти других, поэтому все люди, которые имеют политический потенциал, известные этим и так далее, они зачищаются на дальних подступах к выборам, и Белых относится к этому списку. Монополия и единственность Путина не требует исключения кандидатов от оппозиции, она требует исключения кандидатов от власти.
М.Наки
―
Спасибо большое! Это был политолог Глеб Павловский, его особое мнение. Вел эфир Майкл Наки. Всего доброго!