Николай Сванидзе - Особое мнение - 2018-01-12
12.01.2018
Подписывайтесь на YouTube-канал
«Эхо Москвы»
Т. Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». В гостях у меня сегодня Николай Сванидзе. Здравствуйте, Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
Здравствуйте.
Т. Фельгенгауэр
―
Давайте про журналистов немного поговорим. Вы человек, не чуждый этой профессии.
Н. Сванидзе
―
В известной степени – да.
Т. Фельгенгауэр
―
Мария Захарова выступила с сенсационным разоблачением, говорит, что британские журналисты получили указание создавать негативные сюжеты перед чемпионатом мира 2018 года, который пройдет в нашей с вами РФ. И говорит она, что журналистам не было предложено сфокусироваться на поиске сюжетов. Сюжеты и темы и заходы были тоже проработаны. И такие тезисы, что все выдали журналистам, и более того, Мария Захарова считает, что это не уникальный случай, а вообще нормальная практика. Когда вызывают журналистов иностранных, в смысле не здесь, а там, и рассказывают, что надо писать про то-то и про то-то. У меня в связи с этим вопрос. Что это за такой общеизвестный факт, о котором я слышу впервые лично, может быть, вы слышали и можете подтвердить слова Марии Захаровой. И это нас что, готовят к тому, что про Россию будут плохо писать?
Н. Сванидзе
―
Нас готовят к тому, что мы можем не выиграть чемпионат мира по футболу. И тогда про нас не очень хорошо напишут. Причем не только зарубежные журналисты, но и отечественные я боюсь. Вот в чем дело.
Т. Фельгенгауэр
―
Я не думаю, что британские журналисты именно в связи с этим получали какие-либо указания. Если получали.
Н. Сванидзе
―
Я, честно говоря, не знаю, какие указания получали британские журналисты, поскольку я действительно имею отношение к журналистике. Но не к британской. Поэтому лично мне британское руководство, МИ-6, Даунинг-стрит и так далее никаких указаний не давало по части того, как обгадить российскую действительность. Не знаю. Я, честно говоря, не очень представляю себе журналистов BBC, если говорить практически на полном серьезе, которым дают указание, о ком говорить хорошо, а о ком говорить плохо. Не очень себе представляю. Вот как-то так на чемпионате мире, чемпионат мира в основном освещают, во-первых, спортивные журналисты. Неслучайно заговорил об успехах возможных или неудачах нашей сборной на чемпионате мира. Спортивные журналисты освещают в основном спортивную сторону любого турнира. Чемпионат мира это колоссальный форум. Это самое большое зрелище в мире вообще. Я думаю, о нем и будут писать как о зрелище. Ну что если будут писать, что у нас что летом…
Т. Фельгенгауэр
―
А я вам отвечу. Вернее Мария Захарова вам ответит, а я ее лишь процитирую. Якобы в своих сюжетах репортеры должны рассказывать об отсутствии в России необходимой инфраструктуры, об агрессии российских болельщиков и непрофессионализме правоохранительных органов.
Н.Сванидзе: Нас готовят к тому, что мы можем не выиграть чемпионат мира по футболу
Н. Сванидзе
―
Что касается инфраструктуры, она у нас оставляет желать лучшего. Что касается агрессии российских болельщиков, то наши болельщики, как показывают последние футбольные в частности турниры, действительно достаточно агрессивны. Правоохранительные органы – посмотрим, как они себя будут проявлять. Но вообще у меня такое впечатление, что Мария Захарова человек очень профессиональный и талантливый в своем деле, она заранее подстраховывается как раз по тем направлениям, которые действительно могут вызвать нарекания.
Т. Фельгенгауэр
―
Но также она говорит, что в МИДе давно знают о встречах с журналистами на территории иностранных посольств и вообще такие мероприятия это широко известный факт. Может быть, она как-то путает с российской действительностью.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, откуда интересно у МИДа эта информация. Вообще эта информация должна быть у других органов.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну, может, поделились.
Н. Сванидзе
―
Может быть поделились. Но вообще все это интересно. Посмотрим, как про нас будут клеветать. Посмотрим. Это мне интересно.
Т. Фельгенгауэр
―
Помните же, в Сочи вначале писали, туалеты какие-то не угодили. То занавески криво повешены.
Н. Сванидзе
―
А потом как сейчас показывают результаты турнира в Сочи по всей совокупности так сказать этих результатов, все там было замечательно.
Т. Фельгенгауэр
―
Да нет, вообще все были в восторге от Олимпиады в Сочи.
Н. Сванидзе
―
На самом деле тогда были в восторге.
Т. Фельгенгауэр
―
Я сейчас без иронии.
Н. Сванидзе
―
Я тоже без иронии.
Т. Фельгенгауэр
―
И иностранные журналисты были очень довольны…
Н. Сванидзе
―
Вообще я вам скажу, в таких странах как наша, турниры, все международные форумы делаются с иголочки, как правило. Ведь у нас страна в общем, фасадная традиционно. И все делается фактически для того, чтобы это произвело впечатление на заграницу. Если мы возьмем Олимпиаду 1980 года, которую вы помнить не можете по объективным причинам, а я помню прекрасно, то она была просто «обсоси гвоздок». Просто идеальна. Не было такой идеально организованной Олимпиады, как Олимпиада-80 в Советском Союзе. Я уверен, что если бы Олимпиады организовывала не Южная Корея, а Северная, она была бы вообще просто перфекционистская.
Т. Фельгенгауэр
―
Образцово-показательная. Палата мер и весов.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно.
Т. Фельгенгауэр
―
Кстати, про Северную и Южную Корею. В начале недели все очень впечатлились результатами переговоров, и этой договоренностью, что спортсмены двух Корей пойдут единой колонной. Это же серьезно все. Или это так просто. У Ким Чен Ына хорошее настроение на этой неделе.
Н. Сванидзе
―
Там хорошее настроение должно быть не только у Ким Чен Ына. Но и у его южнокорейского партнера. Но у каждого из них есть свой интерес на время Олимпиады. Несомненно. То есть у Ким Чен Ына он более долгосрочный на мой взгляд. Он хочет, чтобы от него отстали и чтобы дали ему возможность спокойно жонглировать своей ядерной бомбой и носителем этой бомбы. И не загоняли его страшными санкциями уже в полную невозможность дальнейшего существования. Потому что там и так фигово, а если еще прижмут, то там просто нельзя будет жить. И это опасно для режима. Ким Чен Ын-то Ким Чен Ын, а это он понимает. Поэтому сейчас демонстрирует, уже получив бомбу, как правильно сказал наш президент, получив ракету, он теперь готов пойти как бы на какие-то переговоры, чтобы сделать доброе лицо и чтобы от него отстали
Т. Фельгенгауэр
―
Путин-то его и похвалил.
Н.Сванидзе: В таких странах как наша, турниры делаются с иголочки. Ведь у нас страна фасадная традиционно
Н. Сванидзе
―
Я говорю, Путин его и похвалил. А Южная Корея – у нее свой интерес. Им нужно провести нормально Олимпиаду. А они как раз боятся своего северного соседа. И если у них на время Олимпиады будут более-менее удобоваримые отношения, то они хотя бы спокойно будут себя чувствовать в смысле возможных провокаций во время Олимпиады. Которые испортят им всю обедню.
Т. Фельгенгауэр
―
То есть надо смотреть, что будет после Олимпиады, чтобы делать какие-то выводы об изменении ситуации.
Н. Сванидзе
―
Думаю, что да.
Т. Фельгенгауэр
―
Хорошо. Давайте про выборы. Я помню, что мы с вами в конце декабря встречались в этой студии, и вы очень воодушевленно говорили про Павла Грудинина.
Н. Сванидзе
―
Насколько я могу воодушевленно говорить о кандидате от коммунистов, да, в принципе.
Т. Фельгенгауэр
―
Да. Хорошо. Поправка принята. Но в целом вы проявили интерес.
Н. Сванидзе
―
Свежее лицо, конечно.
Т. Фельгенгауэр
―
Сегодня ЦИК зарегистрировал его кандидатом в президенты России. Но вот что интересно. Например, во время новогодних каникул Павел Грудинин уехал и не то чтобы он собирал подписи, вел кампанию, активно себя показывал. Вы все еще…
Н. Сванидзе
―
Он покинул родину что ли?
Т. Фельгенгауэр
―
Да. Покинул родину. Уехал отдыхать.
Н. Сванидзе
―
Немая сцена. Ну.
Т. Фельгенгауэр
―
Да. Ну как можно серьезно относиться к кандидатам, которые не ведут кампанию даже толком.
Н. Сванидзе
―
Наш главный кандидат Владимир Владимирович Путин тоже долгое время не вел кампанию.
Т. Фельгенгауэр
―
Он ее каждый день ведет, Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
Это сейчас. А так-то он ее вроде…
Т. Фельгенгауэр
―
Уже 17 лет.
Н. Сванидзе
―
Ну как президент. Естественно он все время дает информационные поводы. Но кампанию не вел. Он только сейчас встречается с молодежью, с разными группами избирателей. Я думаю, что у Грудинина есть представление о своих возможностях. Объективных. Я думаю, что главная цель Грудинина, для чего его собственно и выдвинула Коммунистическая партия РФ – не проиграть Жириновскому.
Т. Фельгенгауэр – У
―
у.
Н. Сванидзе
―
Ну конечно. Мы понимаем прекрасно, что он не с Путиным будет соперничать. С Путиным никто не будет соперничать. Значит у каждого из кандидатов кроме Путина есть, то есть у Путина тоже, у каждого есть своя цель. У Путина она естественна и стопроцентна - просто продлить свой президентский статус, что и будет произведено. Естественным образом. А у всех остальных есть свои цели. И у Грудинина цель – конечно, не проиграть Жириновскому. Потому что я думаю, что и Зюганов потому ему уступил здесь пальму первенства и не пошел в 111-й раз кандидатом в президенты, потому что он понимал, что у него есть очень хорошие шансы проиграть Жириновскому и этого бы ему не простили.
Н.Сванидзе: Главная цель Грудинина, для чего его выдвинула КПРФ – не проиграть Жириновскому
Т. Фельгенгауэр
―
Давайте тогда про других претендентов. Интересно, как вы понимаете их цель. Какая цель у Жириновского?
Н. Сванидзе
―
У Жириновского цель, во-первых, просто остаться в седле. Потому что для его партии он давно уже понял, что тоже ему никогда президентом не быть. Ему совершенно понятно, что его партия это он. И как только сойдет с дистанции, его партия тоже прекратит свое существование. А его партия это его бизнес, это бизнес от политики. И он не может себе позволить сойти с дистанции. А куда всех деть-то. Куда партию девать. И он поэтому идет раз за разом в президенты. Это нормально для него.
Т. Фельгенгауэр
―
Стесняюсь спросить, какая цель у Явлинского?
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что у Явлинского цель не конкретно политическая. Не занять какое-то место, он понимает прекрасно, что таких шансов у него нет. Как, впрочем, соперничать с Жириновским или Грудининым он тоже не может по причинам понятным.
Т. Фельгенгауэр
―
Почему?
Н. Сванидзе
―
Нет у него просто такого количества избирателей. У нас левая страна, поэтому, естественно, за любого хоть ты с улицы возьми бомжа и сделай его кандидатом от КПРФ, за него народу проголосует больше, чем за человека от либеральной части политического спектра. Разумеется. Просто любой левый кандидат обречен на получение определенного количества голосов. Жириновский это бренд…
Т. Фельгенгауэр
―
Явлинский это бренд.
Н. Сванидзе
―
Явлинский бренд, но повторяю, у нас другая страна. У нас он бренд для либеральной части.
Т. Фельгенгауэр
―
Тогда зачем ему идти в президенты?
Н. Сванидзе
―
Ну как зачем. Явлинский мне представляется человеком, который просто считает своим долгом всякий раз демонстрировать флаг. Он разворачивает флаг своих позиций, он говорит, что да, есть и такие люди в нашей стране. Да, за них сейчас не так много голосует. Потому что так складывается история. И такова направленность государственной пропаганды уже долгие годы, что у нас сейчас нет шансов победить на выборах. Но это не значит, что мы должны прятаться в норе. Мы должны говорить людям, что да, есть и такие позиции. В этом смысле я позицию Григория Алексеевича очень уважаю. И у меня совершенно нет ни малейшего намерения стебаться над тем, что он постоянно идет в президенты.
Т. Фельгенгауэр
―
Тем более что он прошлые пропустил.
Н. Сванидзе
―
Тем более что прошлые пропустил.
Т. Фельгенгауэр
―
По собственному желанию. Собчак.
Н. Сванидзе
―
Собчак – то же самое в значительной степени. Собчак, конечно, совершенно не Явлинский просто по личностным своим характеристикам. Личностным, возрастным и так далее. Гендерным. Она совершенно другой человек. Но она к тому же еще и светский персонаж в отличие от Явлинского. Явлинский политическое животное абсолютно, я в формулировку «политическое животное» не вкладываю ничего оскорбительного. Это термин. А Собчак нет. И сейчас ей интересно быть политиком, а завтра может быть ей будет и неинтересно быть политиком. Ей есть куда развернуться.
Т. Фельгенгауэр
―
Немножко безответственно по отношению к своим сторонникам.
Н.Сванидзе: Навальный - единственный видный и радикальный оппозиционер, который реально противостоит системе
Н. Сванидзе
―
Не знаю, почему безответственно. Я думаю, что если у нее что-то получится, а у нее может что-то получиться, ее может это очень сильно заинтересовать. Именно политика как политика. Почему не проявиться, она талантливый человек. Почему ей не проявить себя и в этой сфере. Она себя проявила в СМИ, в бизнесе. Почему ей себя не проявить в политике. Ей, несомненно, это интересно. И плюс к этому я думаю, что она по своим взглядам, то есть я даже вижу это, как и Г. А. Явлинский человек, несомненно, со своей системой взглядов. Они у нее есть. Ей не все равно, что говорить и что писать. В отличие от В. В. Жириновского, который может в течение одной минуты трижды радикально поменять свою точку зрения. Здесь ситуация другая. И она тоже, на мой взгляд, хочет пройтись по нашей политической поляне со знаменем.
Т. Фельгенгауэр
―
Посреди всего этого великолепия Алексей Навальный, который призывает бойкотировать выборы и внимательно следить за явкой. Будет ли это эффективно или нет?
Н. Сванидзе
―
На мой взгляд, нет. Мне уже приходилось это не раз говорить. При всем уважении к Алексею Навальному и к его огромным совершенно усилиям, которые он сейчас предпринимает, потому что он просто сражается с системой. Он единственный такой видный и радикальный оппозиционер, который реально противостоит системе. А системе противостоять нашей практически невозможно. Но я считаю, тем не менее, что его призыв бойкотировать выборы, он не только не эффективен, он контрпродуктивен и, в общем, вреден. Потому что в результате на его призыв среагируют и послушают его люди именно те, которые готовы голосовать либо за него, либо в его отсутствие за тех же Явлинского или Собчак. То есть, иначе говоря, он повышает рейтинг и процентное голосование своих оппонентов идеологических.
Т. Фельгенгауэр
―
Как вы считаете, насколько важна явка. Потому что мы сейчас видим, что очевидно, за нее будут очень активно бороться. И весь город обклеен, могу говорить только про Москву, потому что не видела как в других городах, рекламами и напоминаниями, что 18 числа надо идти на выборы. Плюс придумываются какие-то референдумы в этот день. И это зачем? Нет же у нас порога явки.
Н. Сванидзе
―
Порога явки нет, но, по-видимому, партия власти, что-то там у себя прокалькулировав, решила, что чем выше будет явка, тем выгоднее. Очевидно же что, я, наверное, буду банальности говорить. Но их тоже никто не отменял. Очевидно, что Путин выигрывает с огромным преимуществом. Поэтому здесь нужна легитимность его победы. Не просто факт победы. А моральная легитимность его победы. Если люди, которые сочтут, что ну, господи, все равно ежу все понятно, ну у нас следующего президента зовут Владимир Владимирович. Ну чего идти на выборы-то. Чего там делать. Без меня что ли большевики не обойдутся. Обойдутся, проголосуют. Вот если так решат многие и придут немногие, то его победа будет выглядеть неубедительно.
Т. Фельгенгауэр
―
Еще пару слов про Путина и Навального. Дело в том, что президент встречался с главными редакторами печатных СМИ и там задан вопрос, в том числе про Алексея Навального, которого Владимир Путин по-прежнему не хочет называть по имени или по фамилии. И он как раз там говорил, что США прокололись с критикой России в связи с Навальным. Вообще лучше бы они молчали. В общем, уже в открытую он говорит, что все проклятая Америка.
Н. Сванидзе
―
Это уже долгое время главная линия и направленность вообще всего, что говорит наше политическое руководство. И наши СМИ. Америка, Америка, Америка. Честно говоря, это уже давно немножко утомительно. Это может даже и справедливо, у нас действительно очень плохие отношения с Америкой. Конечно, разумеется. И американцы многое делают для того, чтобы испортить настроение Кремлю. Да, но просто постоянно говорить об этом это повторяю еще раз, это как-то уже странно смотрится.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну странно, не странно, мы видим бесконечные истории с новыми ли законами, иностранные агенты, причем сегодня был в первом чтении принят закон о том, что физическое лицо может быть признано СМИ иностранным агентом. Это то, в чем мы живем.
Н. Сванидзе
―
Да, это так. Это то, в чем мы живем. Это постоянное ощущение обиды на внешний мир. В основном на западный. Прежде всего, на Америку. Это постоянное ощущение, что нас кто-то хочет оскорбить, вот сейчас был проведен опрос общественного мнения, который показал, что 25% российских граждан, это четверть (это не шутка) считают, что мы окружены исключительно врагами. 25% считают, что у нас кругом только враги. Это уже паранойя.
Н.Сванидзе: Очевидно, что Путин выигрывает с огромным преимуществом. Поэтому нужна моральная легитимность его победы
Т. Фельгенгауэр
―
Но разве так не было в СССР?
Н. Сванидзе
―
В СССР так не было. Потому что вокруг СССР были…
Т. Фельгенгауэр
―
Дружественные республики.
Н. Сванидзе
―
Именно так. То есть за нами было полмира.
Т. Фельгенгауэр
―
Куба далеко, Куба рядом.
Н. Сванидзе
―
Но был еще Китай, с которым то враждовали, то дружили. Но он тоже был социалистический. То есть наш. И была куча народу, которая тоже на нас ориентировалась как на силовой центр. Сейчас на нас как на силовой центр мало кто ориентируется. Потому что мы сейчас, составляя два или сколько три по оптимистичным оценкам процента от мирового ВВП, силового центра собой не представляем.
Т. Фельгенгауэр
―
Тогда, конечно, я понимаю, откуда вся эта бесконечная тоска по СССР. Которая вот так волнами накатывает и тут на минувшей неделе в очередной раз все коллективно затосковали по СССР. Говорили и рассказывали, как же хорошо все-таки было. Как здорово.
Н. Сванидзе
―
Да, но мы идем с опрокинутым, повернутым назад лицом все время. Мы пытаемся идти вперед, глядя назад.
Т. Фельгенгауэр
―
Удивительно просто, откуда это берется. Потому что уже поколения сменились.
Н. Сванидзе
―
Нет, ну это традиция. Это, по-моему, еще Герцен писал, что наше правительство ведет себя как провидение наоборот. Оно нам все время рассказывает о нашем прекрасном прошлом.
Т. Фельгенгауэр
―
Здесь даже не столько руководство, сколько я вот обратила внимание, что просто граждане РФ взялись тосковать. По минувшему.
Н. Сванидзе
―
Ну по чему-то надо тосковать. Про будущее никто не говорит. Никто не говорит, что завтра будет лучше, чем сегодня. Никто не говорит, заметьте. Никто этого фактически не обещает. Нет. Но говорят, как нам прекрасно было раньше. Поскольку людей, которые могли бы это опровергнуть, все меньше и меньше по объективным причинам, то, в общем, чем дальше, тем больше это будет пользоваться спросом. Легенда о том, как прекрасно жилось в Советском Союзе.
Т. Фельгенгауэр
―
Хорошо, я понимаю, что 90-е принято ругать, называть лихими и по ним тосковать вроде как неприлично. Но довольно долго у власти Владимир Путин. Давайте тосковать по нулевым, например. Как хорошо было в 2003 году, например.
Н. Сванидзе
―
Вопрос пропаганды на самом деле. Что касается 90-х, потому что в свое время в Советском Союзе были романтизированы первые послереволюционные годы. Романтизированы.
Т. Фельгенгауэр
―
Гражданская война.
Н. Сванидзе
―
Комиссары в пыльных шлемах.
Т. Фельгенгауэр
―
Какая романтика.
Н. Сванидзе
―
И все в кожанках. Все стреляют из маузеров. Матросы в бомбы играют как в мячики. Просто роскошь и хотелось: я все равно умру на той единственной гражданской. Замечательный поэт писал. И ничего, и глотали. Хотя действительно смерть просто ходила косяком. Чума, холера, испанка и так далее. Людей косили из пулеметов с обеих сторон. Ну ужас. Ад на земле. Тем не менее, романтическое представление об этом времени. 90-е годы по сравнению с первыми послереволюционными это просто какой-то оазис жизни. Потому что новая страна на обломках рухнувшего Советского Союза. Без гражданской войны. В начале 90-х появились товары на прилавках. Там постреливали друг друга бандиты на улицах, ну и что. Эти бандиты сейчас расселись по высоким кабинетам. Ну, чем лучше-то. Поэтому это на самом деле вопрос пропаганды. Если повернется колесо штурвала и начнут говорить, вот когда создалась наша родина, новая Россия, как же было тогда замечательно. Как свободно нам всем дышалось. Как легко и хорошо. Как все говорили то, что думают.
Н.Сванидзе: Никто не говорит, что завтра будет лучше, чем сегодня. Но говорят, как нам прекрасно было раньше
Т. Фельгенгауэр
―
Но пока 90-е назначили ответственными за все те беды, которые у нас сейчас.
Н. Сванидзе
―
Ну можно назначать. Но здесь же вы правы абсолютно, уже 90-е тоже, чем дальше, тем дальше от нас отстоят. И поэтому уже после 17 лет власти нынешнего президента уже скоро будет немножко странно кивать на 90-е.
Т. Фельгенгауэр
―
Сейчас делаем короткий перерыв. Это «Особое мнение» Николая Сванидзе. Мы скоро вернемся.НОВОСТИ
Т. Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение». Хочу я пояснить, тут сразу несколько сообщений пришло. Что я путаю по поводу Григория Явлинского его отказа участвовать в выборах. 2004 год - партия решила не выдвигать своего кандидата. В 2012 году не зарегистрировали Явлинского. Так что и вы, и я мы все правы. Это прекрасно и очень редко. Хочу с вами поговорить о тяжелой очень ситуации, не очень понятной. С главой чеченского отделения правозащитного центра «Мемориал» Оюбом Титиевым. Всю неделю мы следим за тем, как развиваются события. И Следственный комитет говорит, что он не будет проверять обстоятельства задержания Титиева. Что вообще в этой ситуации можно сделать? Потому что очень много вопросов к задержанию и к дальнейшей судьбе Титиева.
Н. Сванидзе
―
Ситуация действительно очень неприятная и жесткая. Вообще правозащитники такие же люди как все остальные. Даже я бы сказал хуже, только за правозащитником перестанешь смотреть, как он норовит провести у себя пару килограммов героина и гранатомет.
Т. Фельгенгауэр
―
Это вы как член СПЧ сейчас мне рассказываете.
Н. Сванидзе
―
Конечно. На самом деле мы знаем, как часто происходит подбрасывание наркотиков людям и как много сотрудников министерства внутренних дел сидят в тюрьмах за это. Потому что это уголовное преступление. Мы знаем, что это распространенное преступление со стороны сотрудников министерства внутренних дел. По всей стране. Не только в Чеченской республике. Титиев человек с безупречной репутацией. Руководитель местного чеченского «Мемориала». Но я повторяю, все живые люди. Но 60-летний человек спортсмен, он детский тренер по борьбе. По совокупности всего этого в Чеченской республике с кучей разных угроз, поступавших в его адрес, с тем, что мониторится каждый его шаг, и в этой ситуации подозревать, что этот человек с его биографией, с его репутацией, в его возрасте вдруг решил провозить наркотики в машине. Ну, это, в общем, теоретически вероятно, а практически это бред. Мы с самого начала, совет по правам человека эту ситуацию отслеживает. Потому что нам «Мемориал» московский сразу же сообщил о происшедшем после задержания Титиева. Сразу же СПЧ лично Федотов Михаил Александрович написал в министерство внутренних дел и в Следственный комитет. С просьбой взять под контроль ситуацию. Ответа пока нет. Но ответ не может быть получен сразу. Может быть то, что вы сейчас процитировали это ответ со стороны Следственного комитета. Не знаю. Посмотрим.
Т. Фельгенгауэр
―
Я вам могу процитировать: Следственный комитет рассмотрел обращение совета в связи с задержанием известного правозащитника, главы регионального центра «Мемориал» Оюба Титиева, которому предъявлено обвинение в хранении наркотиков. По словам зампреда ведомства Бориса Карнаухова, в настоящее время оснований для проведения доследственной проверки сотрудниками СК РФ нет.
Н. Сванидзе
―
Очень жаль. Тем не менее, может быть, эти основания появятся. В дальнейшем. Будем на это надеяться. Во всяком случае, мы очень плотно следим за ситуацией. И один и членов совета по правам человека Чеченской республики Хеда Саратова встречалась с Оюбом Титиевым уже после его задержания. Это очень важно. Что позволили встретиться. Уже очевидно, что насилие к нему, во всяком случае, очень высока степень вероятности, насилие физическое к нему применяться не будет и пока не применялось. Потому что если ситуация взята под контроль, если мы следим за ситуацией плотно, я думаю, что там не посмеют применить к нему физическое насилие. И поэтому есть надежда на то, что все кончится для него достаточно благополучно. Лично мое мнение то, что этот человек невиновен. Абсолютно, вообще. То есть, даже близко нет. Это мое личное мнение. Потому что он расследовал ситуацию, об этом пишет «Новая газета», кстати, он расследовал ситуацию, связанную с данными о массовом расстреле января прошлого года в одном из отделений полиции. На территории Чеченской республики. Данные такие были. Он этим занимался, ему поступали угрозы. И для меня более чем вероятным представляется, что это реализация этих угроз.
Н.Сванидзе: Лично мое мнение то, что Титиев невиновен. Абсолютно, вообще
Т. Фельгенгауэр
―
Если я правильно услышала, Михаил Федотов довольно осторожно прокомментировал и попросил не политизировать эту историю.
Н. Сванидзе
―
Он попросил не политизировать, понятное дело, почему. Потому что политизация этой истории не пойдет на пользу Оюбу Титиеву. Было бы конечно очень хорошо, если бы эта история вообще не политизировалась и за рубежом тоже. Потому что когда там, скажем, уполномоченный по правам человека международный говорит об этом и высказывается за освобождение Титиева, это одно. Когда говорит об этом Госдеп США, это, зная реакцию нашу, означает, что ситуация Титиева только усугубится. Потому что отношения плохие между нашими странами. И каждая подобного рода реплика она воспринимается, имеет совершенно обратный результат. Но, тем не менее, действительно будем надеяться, что здесь все кончится благополучно.
Т. Фельгенгауэр
―
По поводу отношений с США. Как бы вы объяснили такую нервную реакцию со стороны депутатов и не только, по поводу намерения дать имя площади в Вашингтоне, где находится посольство России имени Бориса Немцова.
Н. Сванидзе
―
Я это могу объяснить, но не могу понять. Вот Борис Немцов он, царствие ему небесное, Борису Ефимовичу. Он был оппозиционер очень видный. И последовательный. Но он не был преступником. Ни в коем случае. Он не террорист, не бомбист какой-нибудь. Не наркодилер. Он видный общественный деятель российский политический. Государственный. И поэтому столь острая болезненная реакция, она свидетельствует о том, что у нас до сих пор с ним продолжают еще воевать с покойным. Кремль не может себе позволить не только выступить с каким-то официальным протестом против переименования площади, на которой в Вашингтоне стоит российское посольство. Но даже не может продемонстрировать обиду - именно потому, что Немцов не был преступником. Видный деятель государственный. Не преступник. И чего обижаться, собственно говоря. Но, тем не менее, обижаются. И то, что не может себе позволить Песков своей реакцией, то, что не может себе позволить Лавров своей реакцией, потому что она выглядела бы странной. На что обижаетесь-то, ребята. То могут себе позволить депутаты ГД. Которые активно демонстрируют свою лояльность власти, Кремлю. И в этом смысле даже бегут впереди паровоза.
Т. Фельгенгауэр
―
А на что обижаются-то?
Н. Сванидзе
―
Немцов же враг. Это не официально…
Т. Фельгенгауэр
―
Почему враг. Я этого не могу понять.
Н. Сванидзе
―
Я тоже не могу понять, Таня. Я вам только что сказал, я этого тоже не могу понять. Но, тем не менее, он воспринимается властью как враг. И поэтому когда называют площадь в Штатах его именем, то это воспринимается как пощечина. Если бы мы назвали именем Бориса Ефимовича Немцова, мы – то есть Россия, назвали бы его именем улицу, площадь, мост известный, где его убили в центре города раньше, чем это сделали американцы у себя, то все было бы нормально. Нам бы вообще не пришлось бы ни обижаться, ни желваками играть. Но мы же этого не сделали. И поэтому то, что это сделали они, мы воспринимаем как обиду. Как плевок, камень в наш огород. Такая история в свое время была с А. Д. Сахаровым. Господи ты, Боже мой. Потом история все расставляет по своим местам.
Т. Фельгенгауэр
―
И будет у нас Проспект Немцова.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно уверен, что он у нас будет в городе Москве какой-нибудь значимый топоним назван именем Немцова.
Т. Фельгенгауэр
―
Про учебник истории еще хочу успеть задать вопрос. Слышали вы или нет, но один из учебников «История России. Начало 20-21 века» отправили на экспертизу. Из-за абзаца про Крым и про Украину. Там решили, что провокационная подача материала, потому что там написано: «Так революция, начавшаяся в Киеве, стала явлением международной политики и на революционной волне выплеснула поплывший в другом направлении Крымский полуостров».
Н.Сванидзе: Болезненная реакция на площадь Немцова свидетельствует, что у нас до сих пор с ним продолжают воевать
Н. Сванидзе
―
У меня был такой фрагмент довольно памятный в моей общественной биографии. Когда тоже занимался одним учебником истории, я тогда был членом Общественной палаты. И способствовал тому, что этот учебник истории, написанный двумя истфаковскими профессорами, был отправлен на доработку. И было это связано с тем, что там были совершенно очевидные фактические не призывы к межнациональной розни, но, скажем так, поощрения подобного рода настроений. То есть совершенно неконституционные вещи. Мне это тогда показалось крайне опасным и действительно были собраны по моей инициативе эксперты. И комиссия была созвана, которая подтвердила мои опасения. Сейчас ситуация совершенно другая. Сейчас в Совете Федерации придрались к тому, что там события на Украине на майдане названы революцией. Ну и что? Ну, назовите революцией. Ну, назовите переворотом. А у нас в октябре 17-го года сто лет назад что было? Революция или контрреволюция как, например, я готов отстаивать эту позицию. Или переворот. Да можно по-разному. Это игра слов. И ничего антиконституционного, антизаконного в этих формулировках нет. Это соответственно политическая конъюнктура и это уже идет реальная цензура. То есть Совет Федерации, уважаемые члены Совета Федерации в данном случае занимаются, в общем, тем, что им по идее не свойственно. Они цензурируют учебники истории. Вообще, честно говоря, я бы учебники истории завершал несколько раньше, чем события 2-3-4-х летней давности. От греха. У меня вот был цикл «Исторические хроники» известный, где было сто лет российской истории. И весь 20-й век. Я его закончил 1993 годом. Потому что дальше уже была не история, дальше была политика.
Т. Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. Николай Сванидзе в программе «Особое мнение». Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. До свидания.