Сергей Смирнов - Особое мнение - 2017-11-15
А.Нарышкин
―
Всем здравствуйте, меня зовут Алексей Нарышкин, в эфире «Эха Москвы» телеканала RTVi программа «Особое мнение», сегодня со своим особым мнением главный редактор портала Медиазона Сергей Смирнов. Приветствую.
С.Смирнов
―
Добрый вечер.
А.Нарышкин
―
Только что сказали вы, что Сечин... Ну, за пределами эфира, что Сечин и вообще процесс по делу Улюкаева – это красивая история. А что хорошего в том, что человек дважды получает повестки, дважды не приходит?
С.Смирнов
―
Ну, на самом деле, я думаю, многие неожиданно поняли, кто не сталкивался с судом, как вообще суд работает, какие у него есть полномочия, каких нет, как можно ходить в суд, как нельзя ходить в суд. Что, на самом деле, Сечина достают с этим судом, очевидно, он не хочет идти.Я, кстати, хочу вернуться к вопросу о вызове Сечина, к такой важной детали. По-моему, не все просто ее поняли и осознали. Дело в том, что Сечина первый раз вызвали в самый последний день, когда обвинение предоставляло свои доказательства. Причем, это было примерно так. Прокурор говорит «Ну чего? У нас всё с доказательствами. Больше нет ничего». А адвокат Улюкаева: «Как нет? А Сечин?» - «А-а-а, ну, Сечин. Еще есть какой-то Сечин». То есть, в принципе, прокурор сейчас будет делать вид, что они хотели вызвать Сечина. На самом деле, это не так. Они вызвали его просто, ну, потому что есть некий формат. Он, конечно, ключевой человек в этом процессе. То есть они, конечно, большим удовольствием обошлись бы и без него. И понятно, что ни прокуратура его не очень хочет вызывать, положа руку на сердце. Конечно. Чего им вызывать? Ни сам Сечин явно не очень хочет идти в суд. Потому что если бы хотел, безусловно, они бы подверстали график суда под Сечина, и никаких сомнений тут нет.
А такая ситуация в какой-то мере тупиковая, с одной стороны, если Сечин не придет, это будет такая, в общем-то, демонстративная наглость по отношению, вроде как, ко всему процессу судопроизводства и всему прочему.
А.Нарышкин
―
Ну а всё дело – это не демонстративная наглость по отношению к кому бы то ни было?
С.Смирнов: Прокурор сейчас будет делать вид, что они хотели вызвать Сечина. На самом деле, это не так
С.Смирнов
―
Ну, мне-то кажется, что так можно практически к любому делу в России относиться, с одной стороны. С другой стороны, мне кажется, такой важный момент, когда люди, наделенные властью и, там, высокопоставленные, оказываются в ситуации, там, условно говоря, относительно простых граждан и сталкиваются с этой судебной системой. Видны ее сложности, проблемы, ошибки. И понятное дело, что, мне кажется, это такой, полезный очень опыт с точки зрения вообще самой судебной системы, ее прозрачности, как работает следствие, как работает прокуратура в зале суда, как работает защита, что делает судья, какие правила игры. Полезный процесс.
А.Нарышкин
―
Мы, конечно, не можем к Игорю Сечину в голову залезть, но все-таки. Вот, если предположить, если пофантазировать, в чем сложность? Почему Сечин не может уже второй раз в суд попасть? Я не знаю, может быть, это страх выступать на публике?
С.Смирнов
―
Нет, ну, я, честно говоря, не сомневаюсь, что если Сечин придет в суд, то заседание будет закрытым. Честно говоря, практически убежден, что открытого заседания с Сечиным не должно быть, потому что после чтения тех самых стенограмм, где прочитали все разговоры Сечина с Улюкаевым, был огромный, все-таки, резонанс.Потом пришел генерал Феоктистов давать показания, он давал их в закрытом режиме. И я думаю, конечно, тут будет повод закрыть заседание тоже из-за каких-то вещей, которые содержат государственную тайну. Честно говоря, не сомневаюсь, что, скорее всего, его закроют.
Проблема, что Сечин не собирался туда приходить. Я думаю, с самого начала. Ему казалось, что он поучаствовал в самом деле, и для суда, на самом деле, в большинстве случаев было бы достаточно того, чтобы прочитали показания Сечина.
А.Нарышкин
―
Письменные.
С.Смирнов
―
Конечно! Просто озвучили бы показания и всё.Тут сложнее ситуация: большой резонанс, много версий, почему озвучили ту самую аудиозапись в суде. У Bloomberg’а было расследование, что это сам Владимир Путин согласовал, да? Не знаю, как это происходит, но, там, «Давайте-ка мы, типа, проведем... Послушаем обе стороны конфликта по-настоящему», да? И в этой ситуации просто зачесть, зачитать показания – это будет как-то чересчур.
Плюс суд же тоже начал выписывать повестки, вручать. Им тоже не очень хочется идти обратно и сказать...
А.Нарышкин
―
Суд как будто бы не понимает, кому он повестки присылает.
С.Смирнов
―
Нет, а я уверен, что они всё прекрасно понимают, хорошо разбираются. Есть процедура.
А.Нарышкин
―
Уважаемого человека унижают вот этими процедурами.
С.Смирнов
―
Ну, а суд всегда же скажет «Ну, извините, вы там сами в это дело». Понимаете, проблема вот этой ситуации, что каждый может сказать «Мы выполняем инструкции». Вот, у суда есть какие-то четкие инструкции, мы по ним действуем, ну, извините.
А.Нарышкин
―
«Это не мы – такой закон».
С.Смирнов
―
«Это не мы – такой закон». И в этом плане очень хороший показательный процесс именно в том смысле, что, наконец-то, придется выполнять эту букву закона, и мне кажется, Сечина еще несколько раз вызовут. В конце концов, трудно...
А.Нарышкин
―
Приставы его приведут?
С.Смирнов
―
Не, в приставов я, конечно, никаких не верю. Конечно, будут длительные какие-то согласования. Но не знаю, как там будет. Это будет очень сомнительная история, когда он 3 раза не явился, а потом прочитают его показания. Наверное, придет и даст в закрытом режиме какие-нибудь получасовые показания. Это мой прогноз.
А.Нарышкин
―
Вчера портал The Bell опубликовал видеозаписи, я так понимаю, камер наружного наблюдения, которые расположены в офисе Роснефти, и опубликовал аудиозапись того текста, который вы на Медиазоне публиковали, которая звучала в зале суда. Каким образом вот эти материалы могли попасть к журналистам? То есть тут понятное дело, наверное, надо сказать «Спасибо» самим журналистам. Но тем не менее, это же какая-то определенная утечка, я не знаю, слив.
С.Смирнов
―
Нет, кстати говоря. Я даже не сказал бы, что тут есть прям прямая утечка и слив, потому что это, конечно, безусловно, хорошая журналистская работа, но ничего секретного в материалах дела, в принципе, уже нет, потому что следствие закончилось, оно в суде и поэтому вопрос в том, что эти материалы... Суд публичный и открытый, поэтому нет ничего особенного.
А.Нарышкин
―
Можно просто после заседания подойти, взять со стола у прокурора какой-то диск с этими материалами и всё? Я не понимаю технологию, как это может оказаться?..
С.Смирнов
―
Ну, может быть, у кого-то из фигурантов дела есть эти материалы (скажу с этой стороны).
А.Нарышкин
―
А если в конспирологию мы уйдем? Вот, зачем? Зачем показывать Сечина, который ходит, ждет у ворот Улюкаева?
С.Смирнов
―
Ну, мне кажется, тут нет никакой конспирологии. Никому не нужно специально тут делать акцент. Это просто хорошая работа журналистов, которые смогли уговорить людей, которые обладают этими записями, ими поделиться публично и объяснить, что ничего страшного за это не будет.
С.Смирнов: Если Сечин придет в суд, то заседание будет закрытым
А.Нарышкин
―
С делом на Улюкаева мне непонятны следующие вещи. Вот, я, может быть, скажу крамольную вещь. При том, что человек безумно влиятельный, зачем надо было дело Улюкаева доводить до суда? Можно было решить, я не знаю, каким-то совершенно радикальным способом историю с Улюкаевым.
С.Смирнов
―
«Радикальным» - это каким?
А.Нарышкин
―
Ну, просто убрать Улюкаева физически. И всё. И не было бы вот этой проблем, не было бы вот этих вот судов, повесток и так далее, не было бы комментариев Михаила Леонтьева, не было бы оправданий, что человек занят, у него рабочий график.
С.Смирнов
―
Понимаете, я...
А.Нарышкин
―
То есть вы сами в это ввязались, и теперь вы вынуждены по этим же правилам играть. Зачем?
С.Смирнов
―
Я почти уверен, что они когда ввязались... Не надо переоценивать людей, которые принимают решения и которые, там, инициировали это дело. Не надо их переоценивать.И они думали (или советники), что эта ситуация разовьется как обычно, обычное будет дело. Берем, сажаем, быстренько проводим расследование, нужный прокурор читает показания и всё спокойно.
Они не рассчитали на уровень общественного резонанса. Они не предполагали, что какие-то документы будут читать там в суде, что-то, вызывать Сечина. То есть в день, когда они инициировали всё это дело, они не предполагали, какие будут последствия. Я вообще уверен, что очень часто всё делается именно на основе того, что не думают о последствиях, как это будет.
А.Нарышкин
―
Улюкаеву, как вы думаете, предлагали во всем сознаться и избежать вот этого?
С.Смирнов
―
Абсолютно уверен, что предлагали, пытались каким-то образом договориться. Но, вероятно, условия были не самые лучшие, и поэтому каким-то образом не удалось договориться.
А.Нарышкин
―
А Улюкаев на что рассчитывает?
С.Смирнов
―
На оправдание. Абсолютно уверен, судя по поведению Улюкаева, он рассчитывает на оправдание в этом процессе. Это очень интересно.
А.Нарышкин
―
Очень наивный.
С.Смирнов
―
Именно. Вот, чем мне нравится этот процесс? Судя по позиции Улюкаева и его защиты, они прямо, вот, четко и твердо пытаются выйти на оправдательный приговор. Такое ощущение, иногда им хочется сказать «Вы чего, не знаете, какой у нас процент оправдательных приговоров в стране? Вы чего, правда, надеетесь?..»
А.Нарышкин
―
«Не знаете, как называется эта страна?»
С.Смирнов
―
Примерно. Но важно, что процесс очень публичный и очень открытый, и как раз здесь я считаю, что говорить о том, что предрешено как в большинстве судов, за которыми мы следим и смотрим, где практически с первого заседания понятно, что всё предрешено, я бы на процессе Улюкаева так не говорил. Образцово-показательный суд вышел.
А.Нарышкин
―
А кто будет решать, судья или, не знаю, Владимир Путин, который читает трансляции на сайте Медиазоны?
С.Смирнов
―
Я уверен, что будет прямо совокупность всех этих решений. Это судьям придется учитывать, как проходил процесс. И самое интересное, что я надеюсь, в итоге судьям придется решать самостоятельно, просто при этом взвесив все за и против в этом процессе. Да? То есть с кем-то они будут советоваться, разговаривать, но, возможно, придется самостоятельно решать, и для них это, конечно, очень интересный опыт.
А.Нарышкин
―
Главный редактор портала Медиазона Сергей Смирнов сегодня в нашем эфире. Скоро продолжим.РЕКЛАМА
А.Нарышкин
―
Продолжаем наш эфир. Сергей Смирнов, главный редактор портала Медиазона сегодня со своим особым мнением. Госдума приняла-таки вот этот закон, поправки по поводу иностранных агентов. Этот ярлык теперь будут клеить на иностранные СМИ.Вот, не переоценивают ли у нас наши законодатели значение вот этого ярлыка, вот этого термина «иностранный агент»? Получат ли они в итоге то, на что рассчитывали?
Нет, на самом деле, я по-другому спрошу. А на что рассчитывают депутаты, когда думают, что на каждом теперь – на «Голосе Америки», на радио «Свобода», на CNN – будет вот эта вот там где-нибудь в уголке стоять «Иностранный агент»?
С.Смирнов
―
Да они вообще ни на что не рассчитывают. Им надо было ответить за ситуацию с Russia Today в Америке.
А.Нарышкин
―
И всё?
С.Смирнов
―
Абсолютно.
А.Нарышкин
―
А как же там, вот, перед выборами мы сейчас задушим свободу слова?
С.Смирнов
―
Нет-нет-нет.
А.Нарышкин
―
Вражеские голоса. Нет?
С.Смирнов
―
Я вообще уверен, что... Эта вообще ситуация мне очень нравится с принятием закона, честно говоря, потому что она показывает, как в России всё работает. Как работают законы, как работает Дума, как принимаются решения.Россия же очень непрозрачная страна в смысле принятия решений. И мы просто буквально, там, как в Советском Союзе между строчек пытались читать и кто там стоит за генсеком по влиятельности, по какую сторону руки, тот и главный. Так и тут. Вот эта история с иностранными агентами – она нам дает представление, как это всё работает.
Конечно, была отмашка «Ну-ка, давайте-ка придумайте что-нибудь в ответ Америке». И все...
С.Смирнов: Самое интересное в этом законе не то, что его сегодня приняли, и состав, а то, как он обсуждался
А.Нарышкин
―
И главное, какие работоспособные! За неделю.
С.Смирнов
―
Но они все лихорадочно бросились что-то придумывать, и как всегда это получается совершенно чудовищно. Самое интересное в этом законе не то, что его сегодня приняли и состав, а то, как он обсуждался, какие стадии обсуждения прошел, что нам депутаты про него говорили. Мы же видели 20 разных версий, что там будет.На вчерашний день они собирались заблокировать, по-моему, вообще все российские СМИ, судя из комментариев прессы. И они просто бегают. Видно, что они ничего не решают, что какие-то люди быстро, лихорадочно, на ходу...
А.Нарышкин
―
Как они ничего не решают? Как они не решают? А кто решает?
С.Смирнов
―
Ну, они, конечно... Нет, как они могут решать, если они даже не понимают, что они разрабатывают? Понятно, что какие-то юристы и прочие готовили и периодически их вызывали «А мы там вот это придумали». Такие: «Ура! Типа, я пойду сейчас выставлю, расскажу». Говорят: «А вы знаете, а мы тут немножко решили убрать» - «Ура! Давайте в соцсети!»
А.Нарышкин
―
«Я, я! Можно я буду комментировать эту поправку?»
С.Смирнов
―
Да. И это просто это потрясающе выглядит о том, как в России всё работает. Конечно, они всё это придумывали на коленке и очень быстро. Конечно, это исключительно реакция на ситуацию с иностранным агентом по Russia Today. Но они быстренько решили сначала побольше охватить бы СМИ, если что всех признать иностранными агентами (а еще и соцсети). Потом подумали «Не, наверное, перегиб, давайте чуть-чуть уменьшим». Уменьшили. Иностранные деньги, с одной стороны. С другой стороны. У них полный хаос творится, и это говорит о том, как примерно принимаются решения и то, что Дума из себя примерно представляет.
А.Нарышкин
―
На всякий случай. У Медиазоны не появится где-нибудь приписка «Иностранный агент»?
С.Смирнов
―
Ну, я надеюсь, что нет.
А.Нарышкин
―
С точки зрения финансирования?
С.Смирнов
―
Не-не, с точки зрения последних каких-то комментариев, насколько я понял, они приняли закон про иностранные СМИ, иностранные лица юридические. Ну, посмотрим. Я надеюсь, что нет. И, в общем-то...Проблема же следующая – как они пропишут этот закон, как они его примут, чем они будут дополнять? Да бог его знает. Вот...
Вчера там иронизировали мои друзья о том, что согласно вчерашним поправкам можно было зарегистрировать в Эстонии компанию, перевести всем российским СМИ по одному доллару и все должны были автоматически стать иностранными агентами. Да, пожалуйста. Ну, то есть... Ну, они вообще, как бы.
Я думаю, они, как ни странно, чуть ли не читают комментарии в интернете и на это реагируют, там, быстро правят. Я, правда, так думаю. Не надо переоценивать их все возможности.
А.Нарышкин
―
А что с американцами происходит, с властями? Не переоценивают ли они вред, потенциальный вред от канала Russia Today?
С.Смирнов
―
Конечно, переоценивают, у меня нет никаких сомнений. Но есть же проблема. Сначала у нас в России переоценивали роль американцев вообще везде, начиная от их роли в Арабской весне, у которой у Америки никакой роли практически особой...
А.Нарышкин
―
А, так это у американцев зеркальные меры на какие-то наши?
С.Смирнов
―
Зеркально неадекватная реакция. Сначала мы неадекватно им много всего приписали, теперь они точно так же неадекватно всё приписывают России. Каталонию какую-то приплели там эти испанцы вполне серьезно. У меня тоже было несколько твитов про Каталонию о том, что я не хочу больше этого видеть. Я уверен, что мой твит со словом «Каталония» посчитали в числе тех твитов, которые обязательно направлены на дестабилизацию ситуацию в Испании.Ну, то есть сначала вы неадекватно себя ведете, потом по отношению к вам себя неадекватно ведут. Конечно, это бесит и раздражает, но это вот, к сожалению, именно так работает.
А.Нарышкин
―
Что в нынешнем нашем состоянии в России эффективнее? Пропаганда в интернете или пропаганда классическая в телевизоре?
С.Смирнов
―
Ну, смотря какие задачи мы ставим, на кого рассчитываем. Телевизор всё меньше людей смотрит – это же объективная реальность.Мне рассказывали друзья там, кто читает лекции, и говорит «Мы просто можем проследить по годам, как меньше студентов первого курса поднимают руки на вопрос «Смотрите ли вы телевизор?»
В этом году там из большой группы, типа, 3 человека подняли руки, один молодой человек как панк одет, он поднял руку явно из такого «Ну, я смотрю. И что?» То есть такую занял маргинальную позицию человека, который смотрит телевизор, такой маргинальный вызов, что «Да, вот, я смотрю телевизор. И что?»
То есть, конечно, надо переключаться на работу и пропаганду в интернете, а это всегда, все-таки, гораздо сложнее, чем в телевизоре.
А.Нарышкин
―
В этом смысле какие-то инициативы должны появляться? Новые законодательные, как-то вот облегчить нашим пропагандистам, облегчить Кремлю вот эти вот задачи, выполнять задачи?
С.Смирнов
―
Так они постоянно это делают. Они постоянно же это пытаются делать, оказывая давление на интернет, да? Вот эти всякие законы против интернета – это и есть помощь пропагандистам.Вообще, у них, я уверен, мечта такая, чтобы остались только лояльные СМИ и никакой критики бы не осталось. Но это крайне сложно сделать почему? Потому что можно там все СМИ позакрывать. Это огромной работы потребует. Все СМИ позакрывать, но останутся соцсети.
Ты можешь соцсети позакрывать, но всё равно где-то будет в этом интернете критика. Не знаю, онлайн-игры придется прикрывать, где люди будут обсуждать правительство и всё, что угодно.
С.Смирнов: Это исключительно реакция на ситуацию с иностранным агентом по Russia Today
А.Нарышкин
―
Ну да, в чатиках.
С.Смирнов
―
Именно. То есть тут же надо еще и логично подойти к этому всему. Я не очень понимаю, как они планируют это делать.
А.Нарышкин
―
До марта 2018 года как может измениться информационное поле в России?
С.Смирнов
―
Ну, я думаю, нас ждут какие-то очередные наезды, накаты на СМИ. Почти уверен, что так и будет. Будут обвинять в том, что они работают там на Америку, на кого угодно. Ну, не знаю, это будет такое примерно поведение Трампа, который обвинял все либеральные СМИ, что они только и делают, что его мочат.Я почти уверен, что это затронет значительную часть СМИ. Это, возможно...
А.Нарышкин
―
Ну, мы уже, например, видели сюжеты на Вестях про нашу радиостанцию.
С.Смирнов
―
Именно-именно. Вот, я боюсь, что это будет всё продолжено.
А.Нарышкин
―
Это вот оно.
С.Смирнов
―
Да, конечно-конечно. Конечно. Но при этом надо понимать, кто выгодоприобретатели всего этого. Не надо думать, что это всё исключительно такие, опять же, длинные схемы, которые рисуют какие-то выдающиеся стратеги. Людям, там, в Администрации президента ли, в руководстве федеральных каналов кажется, что сейчас своевременно занять такую позицию (и это покажет их лояльность), и поэтому они ее занимают.Я, честно говоря, сомневаюсь, что есть какая-то долгосрочная стратегия и в отношении интернета, и в отношении СМИ. У них стратегия же очень простая – чтобы выборы прошли спокойно. Чтобы выборы прошли спокойно, и очень большая боязнь, что выборы пройдут неспокойно. И вот всё будет делаться для того, чтобы исключить возможность каких-то волнений, не волнений, недовольства и всего прочего, и исходя из этого, конечно, они будут по всем фронтам бить, я уверен.
А.Нарышкин
―
В связи с этим как раз, если речь идет о давлении, переживают за Дмитрия Муратова, который покидает пост главного редактора «Новой газеты». Ваши соображения? Ну, есть более-менее официальные комментарии. Насколько я понял там, усталость, он всё равно остается в «Новой газете». Здесь какая-то конспирология? Может ли здесь место для нее быть?
С.Смирнов
―
Ну, вообще в России проблема, что в России для конспирологии есть место абсолютно везде, даже в походе в магазин за хлебом. Я абсолютно убежден...
А.Нарышкин
―
С ней интереснее жить, признайтесь.
С.Смирнов
―
Это правда. Это правда. При том, что я абсолютно уверен, что конспирология не работает. Ну, действительно, с ней интересней жить, потому что многие вещи ты не можешь объяснить и начинаешь искать какие-то объяснения, и это, конечно, просто бывает очень интересно.
А.Нарышкин
―
Мы перед эфиром говорили, интересный процесс (к судебной хронике вернемся) по делу Никиты Белых. Сегодня там ключевой, я так понимаю, свидетель выступает.
С.Смирнов
―
Да. Тот, кто передавал деньги Никите Белых, он сегодня выступает и очень эмоциональное заседание. Он пришел сначала туда с пачкой, кипой бумаг и начал читать показания. Там судья: «А чего вы читаете, типа? Как же так?» Он такой: «Ну, я не очень хорошо владею русским языком». И он читает, а сейчас начала...
А.Нарышкин
―
А так нельзя делать?
С.Смирнов
―
Ну, так, конечно, очень странно это всё выглядит. Но сейчас он пришел там в себя не в себя, он завелся, он там довольно эмоционально себя ведет на заседании. Там вот прямо большое такое судебное заседание, большой процесс, очень эмоциональное. Там сейчас защита вопросы ему задает. И это довольно любопытно и интересно.
А.Нарышкин
―
На что рассчитывает Никита Белых? Вот, Улюкаев рассчитывает на полное оправдание, и вы говорите, что еще не ясно.
С.Смирнов
―
Да-да. Никите Белых приходится рассчитывать, на мой взгляд, на минимальный срок. Я думаю, как раз с Никитой Белых всё более-менее понятно, особенно после комментариев Путина. Я почти уверен, что приговор будет обвинительный и речь идет о минимизации срока.
А.Нарышкин
―
От Владимира Путина накануне выборов можно ждать каких-то таких, гуманистических актов? Кого-нибудь помиловать, не знаю, акт амнистии, может быть, что-то вот такое вот?
С.Смирнов
―
Ну, всегда хочется ждать каких-то...
А.Нарышкин
―
Ну, помните, как была, по-моему, весной, что ли, помиловали сразу несколько человек? Вот, 2 женщины были, которые рассказывали о перемещении грузинских войск.
С.Смирнов
―
Да-да-да, конечно, SMS.
А.Нарышкин
―
Говорили об оттепели и, по-моему, Кириенко тогда пришел.
С.Смирнов
―
Не, ну я считаю, что всё, что угодно можно ожидать.
А.Нарышкин
―
Чего вы ждете? Вот, что Сергей Смирнов ждет?
С.Смирнов
―
Честно говоря, я не жду каких-то очень серьезных оттепельных явлений, и сомневаюсь, что они будут. Я думаю, что всё будет настолько сконцентрировано на том, чтобы не допустить каких-то волнений, чтобы всё было спокойно, что скорее если что-то будет хорошее и нормальное, то это может быть после спокойных выборов.
А.Нарышкин
―
Ну а все-таки, вот такое вот «Нате вам, либералы, успокойтесь»?
С.Смирнов
―
Не, не верю в это вообще.
А.Нарышкин
―
Не? Вообще?
С.Смирнов
―
Не, вообще не верю.
А.Нарышкин
―
Уже интересы либералов условных никого не волнуют?
С.Смирнов
―
Не, не верю вообще.
С.Смирнов: Сначала мы неадекватно Америке много всего приписали, теперь они так же неадекватно всё приписывают России
А.Нарышкин
―
Сергей Смирнов, главный редактор портала Медиазона сегодня со своим особым мнением. Скоро вернемся в эфир.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжается эфир «Эха Москвы», телеканала RTVi. Сергей Смирнов, главный редактор портала Медиазона в эфире. За Зимбабве следите?
С.Смирнов
―
О, да, конечно-конечно!
А.Нарышкин
―
У нас тут на сайте echo.msk.ru появилось видео. Оно не свежее, оно архивное, 2015 года. Путин встречается с Мугабе, Робертом Мугабе, теперь который отправлен в отставку, и вот цитата у нас вынесена: «Вы под санкциями и мы под санкциями. Надо держаться вместе». Это так мило.
С.Смирнов
―
Да, и очень напоминает фильм, да? То есть один фильм, когда там «Ты на белом коне и я на белом коне». То есть, вот, абсолютно.Да, это очень мило, мне, на самом деле, по Зимбабве понравилось больше всего во всей истории вокруг Зимбабве это как быстро заклеили, закрасили вывеску Международный аэропорт имени Роберта Мугабе, которому присвоили это имя 9 ноября и уже сегодня закрасили. Отлично!
А.Нарышкин
―
Что, как вам кажется, чувствует сейчас Владимир Путин, когда вот он смотрит на то, что происходит в далекой стране географически, но, тем не менее, по некоторым параметрам близкой нам?Вот, тоже человек сколько? Почти 40 лет находился у власти, ну, практически никакой там конкуренции, никакой оппозиции, всё это зачищено. Владимир Путин же тоже как будто по этому пути идет?
С.Смирнов
―
Мне кажется, лет через 10 он начнет думать о судьбе Мугабе всерьез. А сейчас это скорее, я думаю, все-таки, так...
А.Нарышкин
―
То есть у Путина всё еще впереди?
С.Смирнов
―
Ну, сколько лет? Всего лишь 19. Ну, как бы, я думаю, еще, конечно, всё впереди.
А.Нарышкин
―
Ну, если еще вспомнить, что Мугабе обещал править до 100 лет (ему сейчас 90), так это...
С.Смирнов
―
Ну, еще есть шансы, кстати, хочу сказать.
А.Нарышкин
―
А какие-то выводы Владимир Путин, все-таки, может из этой истории сделать?
С.Смирнов
―
Мне кажется, Зимбабве – совсем не показательная история в том смысле, что, все-таки, другая роль армии, другая степень влияния возможных институтов на президента. Ну, главное, есть вещи, о которых он может сделать вывод. Я думаю, он сделает вывод о коварстве китайцев в этой истории.
А.Нарышкин
―
А китайцы как здесь?
С.Смирнов
―
Я думаю, китайцы были ключевым игроком на рынке Зимбабве, и по некоторым сведениям... Глухие же сведения, я, к сожалению, всё не успеваю читать. Но лидеры переворота некоторое время назад были в Китае. То есть я думаю...Раньше, знаете, был такой расхожий механизм, там, в Латинской Америке, где-то, когда посол США часто влияет на внутриполитическую ситуацию в какой-нибудь латиноамериканской стране (там век так было, да?). Я думаю, сейчас в Африке, во многих африканских странах вот это место занял китайский посол, и влияние Китая на Африку очень большое. У нас, к сожалению, не очень хорошо знают про Африку, про всякие проекты, но Китай вкладывает огромные деньги в Африку и строит там буквально инфраструктуру.
А.Нарышкин
―
А от такого, вот, военного переворота как в Зимбабве Россия застрахована почему?
С.Смирнов
―
Ну, потому что у нас никогда не было военных переворотов.
А.Нарышкин
―
Ну, будет. Нет?
С.Смирнов
―
Ну, это же некая традиция, все-таки. В Африке есть традиция военных переворотов. Там, нравится нам это или не нравится, но есть некая традиция военных переворотов. Все же смотрят на соседние страны, все учатся, все учатся примерно в одних и тех же вузах. Они могут там внутри страны, они где-то могут быть за границей (там есть процесс обучения), разные страны общаются.У нас, все-таки, такого нет, и я уверен, что у нас нет традиции военных переворотов. Я думаю, как раз вот именно такое развитие событий в целом исключено.
Хотя, напомню, что даже совсем недавно в конце 90-х была попытка военного переворота в России, когда Рохлин, по крайней мере, как говорят его соратники и друзья, всерьез обсуждал вариант военного переворота и смещения Ельцина. Там тот же Полторанин, бывший министр печати и вице-премьер правительства – он об этом честно рассказывает. Я не знаю, в какой стадии это всё было, но, конечно, такие разговоры могли вестись. Но, все-таки, мне кажется, это исключительный вариант для России и не будет такого.
А.Нарышкин
―
Я насколько понял по новостям, очень быстро элита зимбабвийская отреклась от президента. У Владимира Путина в этом смысле связи с элитой прочнее?
С.Смирнов
―
А я думаю, как раз элита всегда ведет себя похожим образом. Если вариант военного переворота исключен, то вариант того, что элита отречется от Владимира Путина в считанные часы и минуты, как раз я считаю, что будет примерно так.
А.Нарышкин
―
То есть, ну, как? Все? Даже тот же Сечин, для которого Путин сделал?...
С.Смирнов
―
Не, ну безусловно...
А.Нарышкин
―
Сечин до последнего будет?
С.Смирнов: Никите Белых приходится рассчитывать, на мой взгляд, на минимальный срок
С.Смирнов
―
Ну, трудно же сказать, кто будет до последнего, кто не будет до последнего. Мы же, к сожалению, не знаем, да? У нас очень мало информации обо всем. Но поведение же и модель поведения элиты при авторитарном режиме, при возможности смены этого режима – она примерно всегда одинаковая. То есть если вы понимаете, что диктатор проиграл, то надо думать уже о будущем и встраиваться в будущую систему. И я думаю, что элита часто ведет себя очень похожим образом, и я не думаю, что Россия тут будет исключением.
А.Нарышкин
―
Про Россию продолжим разговор. Ксения Собчак начала активно выступать по каждой теме. По Сталину. Вот, недавнее ее видеообращение (вчерашнее, по-моему) посвящено полиции. Вот, она против (так, условно) плохой полиции, плохих полицейских, которые бутылки в разные места вставляют, коррупции и так далее. Убедились ли вы, что Собчак, действительно, хочет стать президентом, хочет перемен?
С.Смирнов
―
Я этого видео не видел. Последнее выступление Ксении Собчак по поводу полиции – я помню, как она защищала мальчишек из ОМОНа, которых избивали зверски демонстранты 6 мая 2012 года.
А.Нарышкин
―
Это что такое было?
С.Смирнов
―
Да, она сказала в интервью журналисту Олегу Кашину, что бедные мальчишки из ОМОНа – они пострадали на Болотной площади. А с тех пор каких-то заявлений о полиции, о полицейском насилии я от нее не видел и не слышал, 5 лет она молчала по этому поводу. Не очень важно, что она говорит сейчас – важно, что она 5 лет молчала после этих слов и, конечно, всерьез какой-то ее...
А.Нарышкин
―
Какой вы злопамятный!
С.Смирнов
―
Так получается.
А.Нарышкин
―
Ну, слушайте, 5 лет. Она за это время... И у нее жизнь личная наладилась, и хорошо, наверное, и супруг, и появился сын, и она хочет каких-то новых свершений для себя и для государства. А вы ей не можете простить то, что она говорила 5 лет назад.
С.Смирнов
―
Ну, вот так вышло. Это первое. А второе, я почитал материал на Би-Би-Си по поводу митинга в Питере. Там есть очень красивый и хороший фрагмент...
А.Нарышкин
―
Это вот где ее засвистали?
С.Смирнов
―
Где ее освистали, действительно, где ее засвистали. Когда корреспондент Сергей Горяшко (Би-Би-Си) задает вопрос «А скажите, пожалуйста, а вы почему раньше по Европейскому университету вообще никак не выступали?», она такая: «Ой, а у меня дела были. Я другими делами занималась». Гениально! Человек берет, 5 лет занимается другими делами и вдруг он вспоминает о полицейских. Ты каждый день можешь писать об этом.
А.Нарышкин
―
Ну, слушайте, а Владимир Путин 20 лет назад чем занимался? А Алексей Навальный чем занимался 10 лет назад?
С.Смирнов
―
Алексей Навальный, кстати, последовательно занимался оппозиционной политикой и 10 лет назад. А Владимир Путин последовательно управлял государством 10 лет назад.
А.Нарышкин
―
Ну, давайте тому же Навальному вспомним и Русские марши.
С.Смирнов
―
Да, конечно, безусловно. А ему и вспоминают Русские марши. И я уверен, что как раз он...
А.Нарышкин
―
А он до сих пор в идее, в мыслях своих ходит на Русские марши?
С.Смирнов
―
Я, к сожалению, не Алексей Навальный, ничего не могу сказать.
А.Нарышкин
―
Нет, это понятно. И не психоаналитик.
С.Смирнов
―
И не психоаналитик, и я, честно говоря... Просто я уверен, что тогда казалось, что оппозиция и недовольство властью, и недовольство этой системой – оно имеет в том числе такие корни среди правых. И, возможно, Алексей Навальный считал, что это разумно поддерживать национальные силы, да?Сейчас они полностью раздавлены, никого не осталось. Не знаю, как сейчас он относится к этому. Но это позиция человека... Он волен ее занимать, но он занимался политикой. Чем занималась Ксения Собчак эти 5 лет между событиями на Болотной площади и сейчас? Почему она только сейчас вспомнила о полицейском насилии и ни разу о нем не писала и не говорила? Ну, у меня есть ответ на этот вопрос довольно простой – ей было наплевать на всё. И вдруг неожиданно стало не наплевать вот именно сейчас, как и на Европейский университет.
А.Нарышкин
―
Ну, просто сама дошла. Я не адвокат Собчак, но просто некая критическая масса уже накопилась. Нет?
С.Смирнов
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Мы всё равно не верим в то, что Собчак искренне занимается?
С.Смирнов
―
Абсолютно. Не просто не верим. Я уверен, что она не искренне этим занимается.
А.Нарышкин
―
Что происходит, по-вашему, в КПРФ? Вот, какая-то непонятная история с выдвижением Зюганова, не выдвижением, там, фальстарт, не фальстарт?
С.Смирнов
―
Знаете, с КПРФ хочется прокомментировать ситуацию в КПРФ шуткой «Они вымирают». Ну, просто других комментариев про КПРФ у меня нет.
А.Нарышкин
―
Процесс затянулся.
С.Смирнов: Пока Путин не сказал, что будет участвовать, Дмитрий Анатольевич тоже не будет говорить, что не участвует
С.Смирнов
―
Ну, естественный процесс, но я уверен, что это абсолютно мертворожденная структура. Не важно, кто будет у них участвовать в выборах. Я думаю, в итоге, конечно, Зюганов будет участвовать в выборах.Вот, скажем так. В КПРФ ситуация такая. Как в Администрации президента решат, так и будет действовать КПРФ. Захотят они видеть...
Проблема же в чем? Зюганов хотя бы всем известен, много раз был на экране и будет создавать видимость некоего конкурента Владимира Путина. Какой-то новый молодой политик из КПРФ – он просто будет никому... «Это кто?» Я просто помню выборы 2004 года. Вышли там этот Малышкин, охранник Жириновского и все такие: «А ты кто? Ты вообще кто? А чего ты тут делаешь?»Он там пытался говорить как Жириновский, а все такие: «А что это такое?»
Просто от КПРФ тогда выдвигался Николай Харитонов (тоже не Зюганов), он хотя бы был более-менее известен, там какие-то заявления делал в своей Аграрной партии. А тут они какую-то молодежь выдвинут, те скажут «А ты кто? А ты точно КПРФ? Может, ты из «Справедливой России»? Какие у нас там еще партии есть?»
Есть риски, и, я думаю, поэтому будет Зюганов только, вот, на основании практической задачи, что другого коммуниста они не раскрутили. И, там, того же... Ну, кто там у них еще есть известный? Клычков мог быть. Но его сослали в Орловскую область. Но и он тоже был недостаточно медийный. Проблема же в медийности. Если ты показываешь одних и тех же людей десятилетиями, то, конечно, разворот делать довольно сложно перед выборами.
А.Нарышкин
―
То есть КПРФ сами виноваты в том, что кроме Зюганова никого не воспитали?
С.Смирнов
―
Ну, конечно, они сами виноваты. Зюганов сидит там и очень хорошо себя чувствует. Воспитывает внука на то, чтобы он возглавил КПРФ.
А.Нарышкин
―
Ну да. Сегодня Дмитрий Медведев интересно прокомментировал свои предвыборные какие-то амбиции. Его спросил журналист, в общем, «Будете ли вы участвовать?..» Сейчас я близко к тексту: «Будете ли вы участвовать в выборах в этом году?» Он сказал, что «А выборов в этом году нет».
С.Смирнов
―
И довольный удалился.
А.Нарышкин
―
И довольный...
С.Смирнов
―
С улыбкой на лице.
А.Нарышкин
―
Я только слышал, я не видел это.
С.Смирнов
―
Я просто видел это видео. Он такой довольный вполне ушел.
А.Нарышкин
―
Традиционный вопрос. Решение уже там принято?
С.Смирнов
―
Абсолютно уверен, что решение принято. Уверен, что какое-то решение принято, и, честно говоря, вообще ни секунды не сомневаюсь, что, безусловно, это будет Путин. Дмитрий Анатольевич просто подыгрывает...
А.Нарышкин
―
А зачем Дмитрий Анатольевич за идиотов держит всех? Ну, сказал бы «Я не буду».
С.Смирнов
―
Не-не, это всё просто. Пока Путин не сказал, что он будет участвовать, Дмитрий Анатольевич тоже не будет говорить, что он не участвует.
А.Нарышкин
―
То есть у Путина монополия на такие судьбоносные громкие заявления?
С.Смирнов
―
Абсолютная причем, тотальная. Безусловно, конечно.
А.Нарышкин
―
Ну, Медведев же не какой-то не мальчик. Второй человек в государстве. Неужели ему вот это?..
С.Смирнов
―
Ну, он прекрасно понимает правила игры. Правила игры такие, что объявление должен делать Владимир Путин.
А.Нарышкин
―
Вот! У нас в списке элитарных чиновников, которые не бросят Владимира Путина до последнего, значит, уже есть Сечин и Медведев.
С.Смирнов
―
Ну, наверное.
А.Нарышкин
―
В принципе, неплохая компания.
С.Смирнов
―
Посмотрим.
А.Нарышкин
―
Так, ну а разные персонажи, которые тоже появляются накануне выборов? Полонский, который еще недавно сидел и, вроде как там, деньги похитил, но избежал тюрьмы. Разные теледивы, Катя Гордон. Вот это – это что?
С.Смирнов
―
Ну, это часть элемента привлечения внимания к выборам, и особенно, я думаю, в основном исходящее от них самих. Это уже никакая не Администрация президента и не какие-то игры большие, это просто желание людей походить в кандидатах.
А.Нарышкин
―
Просто модно в этом сезоне.
С.Смирнов
―
Выдвигаться. Я думаю, просто реально модно в этом сезоне выдвигаться, и они такие: «Не, ну все выдвинулись, а мы чего не выдвинемся? Мы давайте тоже скажем, что мы участвуем». Ну, конечно, к этому можно относиться, ну, не знаю, как.
А.Нарышкин
―
Сергей Смирнов не выдвигается в этом сезоне?
С.Смирнов
―
Я думаю, еще месяц-два и я подумаю на эту тему.
А.Нарышкин
―
Спасибо огромное! Сергей Смирнов, главный редактор портала Медиазона был сегодня со своим особым мнением, меня зовут Алексей Нарышкин, счастливо.