Николай Усков - Особое мнение - 2017-05-30
30.05.2017
Т. Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». В гостях у меня сегодня главный редактор журнала «Форбс» Николай Усков. Здравствуйте.
Н. Усков
―
Здравствуйте.
Т. Фельгенгауэр
―
Мы внимательно следим за тем, что происходит в Люблинском суде. Там сейчас продолжается рассмотрение иска Алишера Усманова к Алексею Навальному. Самого Усманова нет, есть адвокат Генрих Падва. Пока судья Марина Васина отказывает во всех ходатайствах Навальному. Что для вас главное и самое любопытное в этом судебном разбирательстве.
Н. Усков
―
Очевидно, что Алишер Усманов, выложив два видеообращения, конечно мгновенно стал мне кажется звездой Вконтакте, Ютуба. У нас появился новый видеоблогер. Вообще это, конечно, беспрецедентный ответ, потому что Навального всегда игнорировали и вдруг такая фигура, в общем, очень не публичный человек. Редко дающий интервью. Достаточно закрытый. Отвечает ему. Отвечает в довольно своеобразной манере. С явно претензией на остроумие. В общем, это имеет некий резонанс. Я считаю, что как медиасрач это уже войдет в историю.
Т. Фельгенгауэр
―
А зачем этот простите медиасрач, если сегодня начинается судебная история.
Н. Усков
―
О причинах его, кстати, некоторые аналитики рассуждают, что возможно за этим стоит, я в это не очень верю, мне кажется это конспирология, стоит желание некоторых больших политических начальников отвлечь внимание от премьера. И переключить полемику на частное лицо, каковым является Алишер Усманов. Но мне кажется это очень конспирологический замысел. Я с трудом представляю себе человека с состоянием более 15 млрд., которому кто-то что-то советует делать. Наверное, он может в принципе какую-то официальную бумагу под давлением написать. И от своего имени опубликовать. Но очевидно его задело. Он эмоционально реагирует.
Н.Усков: Алишер Усманов, выложив видеообращения, мгновенно стал звездой, Ютуба. У нас появился новый видеоблогер
Т. Фельгенгауэр
―
Если говорить о судебной составляющей, то здесь, учитывая все реалии российского суда, когда судья пока, во всяком случае, со стороны выглядит так, что судят в одну сторону. Здесь как симпатии могут разложиться? Понятно, что мы с вами не сильно юристы.
Н. Усков
―
Честно меня аргументация Навального вообще не убеждает. Я считаю, что в принципе он занимается странными вещами. Зачем он например, вспоминает историю с изнасилованием. Которая, по-моему, придумана. И неоднократно уже это все опровергалось. Он выдает ее опять в эфир, в общем, это понижает серьезность всей его аргументации. Когда такие вещи происходят. Вместо того чтобы спокойно извиниться, потому что это не соответствует действительности, это доказано, со стороны Усманова уже неоднократно кстати было доказано. Что это полностью фейк. И зачем он это выдает. Дальше читать всю его собственно аргументацию, ну что собственно, там существует офшорная фирма. Что Алишер Бурханович покупал какие-то компании, ну и что, что в этом такого противозаконного. То есть 20 страниц каких-то ссылок на какие-то сделки, из всего этого что следует. Что Бурханович покупал компании. И я не понимаю, ну да, это бизнесмен. Он продает и покупает. Это его работа.
Т. Фельгенгауэр
―
То есть передача всяких земель и прочих участков вас не интересует. Участие там Дмитрия Медведева - тоже не зацепило вас эта часть истории.
Н. Усков
―
Пусть разбирается в этом случае суд, но я действительно здесь не вижу факта взятки. Ну да, земля. Она есть. Она была передана фонду. И что. Она была в собственность Дмитрию Медведеву передана? Нет. Я не понимаю просто.
Т. Фельгенгауэр
―
Интересно, кто ей пользуется.
Н. Усков
―
Она принадлежит какой-то организации. И все. Я просто не очень понимаю, ведь если нам кто-то подарит по квартире, это будет скорее всего взятка. Если не любимый человек, не родственник какой-нибудь богатый. Скорее всего, мы журналисты, если нам кто-то подарит квартиру это будет взятка. Но эту квартиру нам подарят. В собственность. А здесь как, это сомнительная схема, но я не вижу здесь…
Т. Фельгенгауэр
―
А как, здесь есть, пожалуйста, люди, которые могут помочь обогатиться еще больше, как здорово по рублю за гектар.
Н. Усков
―
Мы вступаем в зону, в общем, догадок и домыслов. Я не очень вижу здесь…
Т. Фельгенгауэр
―
А вот тут как раз и мы вернемся к моему вопросу касательно российского судопроизводства. Уровень доверия к российской судебной системе сильно вредит настоящему разбирательству.
Н. Усков
―
Абсолютно согласен.
Т. Фельгенгауэр
―
Если бы они судились в британском суде, было бы круче.
Н. Усков
―
Я абсолютно согласен, но не знаю, могут ли они судиться в британском суде. Но мне кажется, что вообще Алишер Бурханович с моей точки зрения неверно реагирует на расследование Навального. Мне кажется, что поскольку доверие к суду среди особенно сторонников Навального действительно находится на очень низком уровне и среди вообще всех нормальных людей в России. То победа в таком суде она скорее опять-таки даст очки проигравшей стороне. То есть Алексею Навальному. Скорее всего он проиграет. Потому что ну они все одним миром мазаны, скажет любой обыватель.
Т. Фельгенгауэр
―
И будет прав.
Н. Усков
―
И будет, наверное, прав. А поскольку суд действительно не вызывает доверия, это вопрос к тому, нужно ли было подавать иск в суд. Я думаю, что, наверное, нет. Я думаю, что достаточно было бы выступить с аргументированным, не эмоциональным, а именно аргументированным ответом.
Т. Фельгенгауэр
―
Но ответ был именно что эмоциональный и совершенно не аргументированный.
Н. Усков
―
Ну видимо, эмоциональный человек. Его задело это. В чем прелесть нашей профессии – что иногда вот эти люди, высеченные из гранита, вдруг оказываются просто людьми. Нам кажется, что они не дышат, не чувствуют, не потеют. А выясняется, что у них есть такие же эмоции, как у любого нормального человека. Им хочется дать сдачи.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну, при этом ни Чайка, ни Шувалов, ни Железняк, ни Неверов так не реагировали.
Н. Усков
―
У них видимо, выдержка лучше. Понимаете, они люди несвободные. Они привыкли к тому, что они на службе. И они привыкли подчиняться. А Алишер Бурханович не привык подчиняться. Потому что он частное лицо. Он богат, он привык принимать решения и вести себя в общем, как он хочет. Он создатель некоторого мира. Своего состояния, своих предприятий, компаний и так далее.
Т. Фельгенгауэр
―
И тут жестокая реальность вторгается в его мир.
Н. Усков
―
И он здесь важная фигура. И вдруг его кто-то там оскорбляет. И конечно, он, наверное, реагирует на это по-другому, чем госчиновник. Госчиновник: ну ладно.
Т. Фельгенгауэр
―
А что оскорбительного в расследовании Алексея Навального?
Н. Усков
―
Ну представьте себе, давайте, допустим, что то, что говорит Алишер Бурханович, эмоционально говорит, имеет под собой некоторые основания. Наверное, человек, который заплатил сколько там, полмиллиарда налогов, имеет право на некоторое уважение. Кто из нас платит такие налоги.
Т. Фельгенгауэр
―
Извините, никто из нас столько не зарабатывает. Николай, давайте честно, мы платим налогов столько, сколько мы зарабатываем.
Н. Усков
―
В России существует очень неуважительное, презрительное отношение к богатым людям. И мне кажется это несправедливо. Богатые люди платят очень много налогов. Они создают рабочие места, они меняют наш мир к лучшему.
Т. Фельгенгауэр
―
За исключением тех, кто под санкциями, потому что им разрешили налоги не платить. Мы сейчас делаем перерыв. Мы эту тему продолжим.РЕКЛАМА
Т. Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение». Про богатых людей-то. Я против классовой ненависти, этого всего, чтобы не было богатых, а были только бедные, это неправильный подход. Но все-таки, когда мы видим, что есть богатые и есть богатые, это странный подход. В первую очередь со стороны власти.
Н. Усков
―
Давайте просто по существу. К чему ведет та дискуссия, которую сейчас затеял Алексей Навальный. Она ведет на самом деле к резкому снова левому развороту всей общественной повестки дня. Мы снова начинаем обсуждать, откуда у кого деньги, сколько кто заработал. Кто где что украл. Украл или не украл. Все это дискредитирует класс богатых. Россия, которая в 20 веке один раз уже на эти грабли наступила, сейчас стремительно несется снова туда же. Снова на нашем политическом поле солирует политик, вся программа которого сводится к тому, что деньги надо у богатых отнять.
Н.Усков: В России существует очень неуважительное, презрительное отношение к богатым людям. Это несправедливо
Т. Фельгенгауэр
―
Владимир Путин один раз уже разыграл эту прекрасную карту, когда посадил Ходорковского.
Н. Усков
―
Ну, не совсем так. Все-таки Путин тогда говорил о диктатуре закона. И о том, что надо платить налоги.
Т. Фельгенгауэр
―
Второе дело Ходорковского особенно эффектно смотрелось…
Н. Усков
―
Но как это интерпретировалось властью, это было совсем по-другому. То есть, что было на самом деле это отдельный вопрос. Но все-таки Путин не делал из дела Ходорковского борьбу с богатыми. Это какая-то совершенно другая история. В данном случае мы видим, что Алексей Навальный сутью всей своей политической деятельности избрал именно дискредитацию так называемой элиты. Это неправильно. Я считаю, что это неконструктивный подход. Абсолютно.
Т. Фельгенгауэр
―
То есть вы не видите здесь борьбу с коррупцией. А вы видите войну против богатых.
Н. Усков
―
Я не знаю, что такое борьба с коррупцией. Борьба с коррупцией не заключается в том, чтобы посадить одних, а потом на их кресло назначить других мошенников. Друзей Алексея Навального…
Т. Фельгенгауэр
―
А почему вы считаете, что будут назначены другие…
Н. Усков
―
Борьба с коррупцией это программа.
Т. Фельгенгауэр
―
…и они будут мошенниками.
Н. Усков
―
А потому что я пока не слышу от Алексея Навального ни одного внятного предложения по поводу борьбы с коррупцией. Я слышу только одно предложение: посадить. Под этими лозунгами к власти в стране приходили многие проходимцы. И не только в нашей стране. И сажали потом своих друзей в те же кресла и они занимались воровством. Нужны системные шаги, Алексей Навальный должен предложить. В России проблема коррупции в жесткой форме существует с 15 века, по меньшей мере. Как государство централизованное с центром в Москве стало формироваться, у нас возникла проблема коррупции. И с тех пор системно борьбу с ней никто не вел. Ни разу.
Т. Фельгенгауэр
―
То есть получается, что вот у нас есть наши коррупционеры 17 лет, мы уже к ним привыкли, они нам знакомы хорошо, давайте дальше с ними будем…
Н. Усков
―
Нет, это вовсе не следует из моих слов. Я хочу внятного четкого ясного плана борьбы с коррупцией как системной проблемы РФ. Пока от Алексея Навального кроме призывов посадить кого-то, как он сейчас в ответ на ролик Усманова сказал, что мы будем таких сажать. Или что-то в этом роде. Ну, это не разговор.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну как, у него есть большая программа на самом деле, с ней можно ознакомиться.
Н. Усков
―
Я честно…
Т. Фельгенгауэр
―
Было бы желание. Человек, который претендует на пост президента, ходит, ездит по городам. Открывает штабы. Выступает про программу.
Н. Усков
―
Сутью его выступлений является не программа, а разоблачения. В основе которых лежат сливы из силовых ведомств и тут у нас возникает вопрос: а почему Алексею Навальному сливают эту информацию, с какой целью. И почему именно сейчас. Ну много вопросов возникает. И мне просто действительно непонятно, почему тогда сутью выступлений являются сливы, а не пропаганда каких-то разумных принципов своей программы. Почему Алексей Кудрин ездит по всем форумам, выступает и убеждает и пытается придумать какой-то план улучшения России, а Алексей Навальный рассказывает…
Т. Фельгенгауэр
―
Я рискну предположить, что Алексея Навального просто не пригласили на этот Петербургский экономический форум. Я стесняюсь предположить.
Н. Усков
―
Неважно, но у него есть прекрасная площадка в Интернете, довольно популярная. На этой площадке он занимается публикацией сливов. И вот сейчас он соревнуется в остроумии с Алишером Усмановым. Это не очень достойное для политика поведение.
Т. Фельгенгауэр
―
Если говорить про тему коррупции. Насколько она востребована. Вот 26 марта была очень массовая акция в Москве. И были акции в других городах.
Н. Усков
―
У меня очень большие вопросы по поводу этих акций. Честно. Опять-таки, все умилялись очень долго, что вышли какие-то новые лица. Так меня как раз пугает, что не было старых лиц. Что на этих акциях были какие-то люди, никому неизвестные.
Н.Усков: Снова на нашем политическом поле солирует политик. Вся программа его сводится, что деньги надо у богатых отнять
Т. Фельгенгауэр
―
Там были просто люди.
Н. Усков
―
Почему вы считаете, что там были просто люди.
Т. Фельгенгауэр
―
А я там ходила по улицам, видела.
Н. Усков
―
Ну не знаю. Понимаете…
Т. Фельгенгауэр
―
А вы под старыми лицами кого подразумеваете?
Н. Усков
―
Москва город либеральный. У нас достаточно много людей, которые не пропускают ни одного мероприятия либеральной повестки дня. В том числе иногда и я хожу на такие митинги. Но вот почему я ничего не слышал про него. Вообще ничего. Мой сын, кстати, который все время сидит Вконтакте, тоже не видел ни одной рекламы этого мероприятия.
Т. Фельгенгауэр
―
Это очень странно.
Н. Усков
―
Откуда эти люди взялись.
Т. Фельгенгауэр
―
Я видела и много. Но не суть, не будем сейчас спорить…
Н. Усков
―
А то, что мы вступили в предвыборный год и пост премьер-министра крайне важен в этом году, потому что вероятнее всего, если Медведев его сохранит, он имеет большие шансы стать преемником Путина.
Т. Фельгенгауэр
―
Вопрос – сохранит ли он его.
Н. Усков
―
А вот теперь да, после этой акции. А вы думаете так мало желающих в российской элите сесть на место Дмитрия Анатольевича в такой решающий последний срок президента Путина.
Т. Фельгенгауэр
―
Топ-3 можете назвать желающих занять.
Н. Усков
―
Сергей Семенович Собянин, Володин, у нас все всплыли сейчас фигуры. Говорят теперь еще Игорь Иванович Сечин.
Н.Усков: Лучше в России быть самим по себе. Не надо зависеть от государства
Т. Фельгенгауэр
―
Боже. Да что вы. Сергей Семенович Собянин с Володиным тут на теме реновации попытались схлестнуться. Но кажется, пока Собянин побеждает.
Н. Усков
―
Не знаю, очень тоже рискованная вещь. Все, что пока я вижу, - я вижу предвыборную кампанию, когда дискредитируются возможные претенденты на будущее президентское кресло когда-нибудь теоретически. Путин остается весь в белом, незаменимый…
Т. Фельгенгауэр
―
А вот это кстати удивительно. А Путин все время стоит особняком, притом, что так до сих пор мы не знаем, чего он там планирует.
Н. Усков
―
Не знаем, но я думаю, что для него очень важен момент не быть ни при каких обстоятельствах «хромой уткой». Очень важно. И потому что все понимают, что по Конституции это последний его срок. И соответственно к нему будет соответствующее отношение. Ему очень важно демонстрировать, что он единственный незамазанный, он единственный в белом, все вы жулики. Вот Собянин хочет снести пол-Москвы, Володин рвется наверх. И так далее. А Медведев соответственно живет в каких-то непонятных домах. И во всем этом участвует наш любимый Алексей Навальный. Вот вам не кажется это довольно странным.
Т. Фельгенгауэр
―
То есть получается, Путин всех развел и молодец.
Н. Усков
―
Я не знаю, наверное.
Т. Фельгенгауэр
―
Краткое резюме диспозиции…
Н. Усков
―
По крайней мере, он не зря, наверное, сидит на этом посту так долго. Он кое-чего умеет мне кажется.
Т. Фельгенгауэр
―
Но сейчас и по внешней политике пошел пытаться как-то чего-то наладить. Во всяком случае, с Европой.
Н.Усков: Путин не делал из дела Ходорковского борьбу с богатыми
Н. Усков
―
Это его прямая обязанность. Другое дело, что не очень налаживается.
Т. Фельгенгауэр
―
Последние несколько лет это тоже было его прямой обязанностью. Но как-то мы все уходили в изоляцию.
Н. Усков
―
Я согласен. То есть вы считаете, что я сторонник президента Путина? Нет.
Т. Фельгенгауэр
―
Нет, я просто пытаюсь понять ваше видение ситуации.
Н. Усков
―
Мне кажется, что собственно, было совершено несколько серьезных ошибок во внешней политике и да, мы с ними сейчас живем. И пытаемся их как-то разгрести и разрулить ситуацию. С санкциями, с изоляцией России. Дипломатической, политической, экономической. Насколько успешно Путину удастся разрулить эти программы, это продемонстрирует, достоин ли он своего кресла или нет.
Т. Фельгенгауэр
―
Сейчас делаем перерыва. «Особое мнение» Николая Ускова продолжится через несколько минут.НОВОСТИ
Т. Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение». Ну вот мы закончили разговор на том, что Путин пытается сейчас наладить дела во внешней политике. И во время встречи с Ангелой Меркель и с Эммануэлем Макроном, затрагивалась тема геев в Чечне. И Владимир Путин уже это комментировал и пообещал разобраться. И вместе с Макроном они сказали, что будут следить за этой ситуацией. Уже сейчас Рамзан Кадыров позвал Макрона и Меркель в Чечню. Насколько вообще весь этот ужас можно будет завершить. Есть какая-то управа вообще на руководство Чеченской республики.
Н. Усков
―
Она, безусловно, есть. И я думаю, что у Владимира Владимировича есть все возможности для того, чтобы реализовать свою власть. Но вопрос ведь в том, насколько он готов к тому, что в Чечне произойдет, например, смена руководства. Я не думаю, что это вопрос, который имеет простое решение. Очевидно, что тот мир, который сейчас достигнут, не сейчас, а несколько лет назад, он базируется на некой личной унии между Рамзаном Кадыровым и Владимиром Путиным. Есть некие наверное условия этого соглашения. В частности, очевидно, что оба политика прекрасно понимают, что на месте Кадырова могут придти достаточно радикальные исламистские силы. Очевидно, что в этой ситуации простого решения нет. Мы не можем сказать, что вот без Рамзана Кадырова будет хорошо. Может быть, без Рамзана Кадырова начнется война в Чечне. Может быть, Чечня снова станет рассадником терроризма.
Т. Фельгенгауэр
―
А единственный способ прекратить гонения геев это убрать Рамзана Кадырова?
Н. Усков
―
Я думаю, что нет, не единственный способ. Но просто мы не знаем, понимаете, одно дело гонения против геев, а другое дело неизвестно, что будет вообще с людьми в Чечне, если к власти придут какие-то другие люди. Это вопрос очень тонкий и опасный. Здесь не может быть такого простого решения. Другое дело, что мне кажется, правоохранительные органы должны стараться все-таки сдерживать некоторую чеченскую автономию. И защищать Конституцию.
Т. Фельгенгауэр
―
Мы же видим, что когда речь идет о геях, нам отвечают, что а у нас вообще нет геев в республике. Не бывает таких. Когда речь идет о том, чтобы допросить Руслана Геремеева, тоже почему-то не могут его в Чечне найти следователи. Странно как-то. И раз за разом правоохранительные органы, судебные органы, представители любой власти сталкиваются с тем, что Чечня это какая-то загадочная автономия.
Н.Усков: Борьба с коррупцией не заключается в том, чтобы посадить одних, а потом назначить других мошенников
Н. Усков
―
Да, это автономия. Я сказал, что она существует на основе личной унии между двумя людьми. И то, что позволено Рамзану Кадырову, наверное, не позволено больше никому в РФ. И, видимо, у этого есть серьезные причины. Геополитического свойства. Россия не хочет допустить превращения Чечни снова в анклав нестабильности на юге.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну что же, я боюсь представить себе, что должно произойти, чтобы Владимир Путин пересмотрел свои договоренности. Вот случилось убийство оппозиционного политика у стен Кремля практически. Вот мы видим преследование меньшинства. Ну как это возможно.
Н. Усков
―
Так да, был конфликт еще с Игорем Ивановичем Сечиным. Это говорит о пространстве возможного для Рамзана Кадырова. Мы видим…
Т. Фельгенгауэр
―
А о слабости Владимира Путина это не говорит?
Н. Усков
―
Есть такая версия. Что, во всяком случае, убийство Немцова это некая демонстрация силы, мы не будем, наверное, говорить, что со стороны Рамзана Кадырова, мы не знаем, с чьей стороны. Но это демонстрация силы, конечно. Это демонстрация силы довольно наглая. Я думаю, что Владимир Путин знает, кто стоит за этим убийством и наверное какие-то выводы для себя тоже сделал. Понятное дело, что ситуация в Чечне наверное, является головной болью не только нашей, но еще раз говорю, политик всегда выбирает тот вариант, который ему кажется менее плохим. И возможно нынешний вариант это не самый плохой вариант. Во всяком случае, по сравнению с тем, что творилось в Чечне в 90-е, начале нулевых. Сейчас совершенно другая республика.
Т. Фельгенгауэр
―
Она внешне другая. А что там на самом деле творится, мы не знаем.
Н. Усков
―
Я могу единственное, что посоветовать людям, которым не нравится жить в Чечне, - уехать оттуда как можно скорее. Вот и все. Потому что Чечня остается частью РФ, чеченцы являются гражданами РФ, в принципе могут спокойно жить в любом другом городе.
Т. Фельгенгауэр
―
А знаете, можно так дальше говорить, что а если вам что-то не нравится в РФ, уезжайте.
Н. Усков
―
Теоретически это самый простой выход.
Т. Фельгенгауэр
―
Да почему? Ну почему? Это моя страна. Или в случае с Чечней вам чеченец может сказать, что это моя родина, здесь похоронены мои предки. Почему я должен уезжать из-за человека, который по чьему-то там усмотрению во главе республики делает мою жизнь невыносимой.
Н. Усков
―
Теоретически да, значит это такой известный выбор. Если ты готов бороться – борись. Если не готов, я например не готов ни с чем бороться. Мне кажется, что в жизни есть масса других прекрасных вещей. Ради которых стоит страдать и любить. А вот борьба это не моя стихия. И таких как я очень много, уверяю вас. И вот если человеку важно хорошо жить, в смысле чтобы его не преследовали, над ним не издевались, чтобы его уважали, чтобы у него была интересная работа. Ну зачем себя мучить просто.
Т. Фельгенгауэр
―
Просто никогда не знаешь, когда и тебя настигнет вдруг это преследование. Покуда эти руководители будут оставаться безнаказанными. Ну, вот, пожалуйста, история с Кириллом Серебренниковым. Ну вот, казалось бы, прекрасный театр, всемирно известный режиссер. Что мы видим.
Н.Усков: То, что позволено Рамзану Кадырову, наверное, не позволено больше никому в РФ
Н. Усков
―
Очень грустная история. Очень поучительная, которая говорит о том, что с российским государством лучше не иметь дело вообще. Не брать у него денег. На самом деле. Потому что ты совершенно не знаешь, как это будет потом интерпретировано правоохранительными органами. С государством в России лучше не иметь дело. Опыт последних лет, особенно последних лет показывает, что борьба во властной элите столь обострилась, что многие ни перед чем не останавливаются. И аресты губернаторов, и крупных бизнесменов последнее время и вот этот непонятный совершенно обыск у Кирилла Серебренникова. Тоже нашли преступника. Нельзя было его просто вызвать повесткой в суд. То есть не в суд, а в Следственный комитет. Или к следователю. Почему нужно было врываться с ОМОНом, утром. Это какой-то абсурд просто. Театр абсурда. И это убеждает всех, что с государством нельзя иметь дело.
Т. Фельгенгауэр
―
Это довольно просто сказать…
Н. Усков
―
Не надо брать деньги.
Т. Фельгенгауэр
―
Не очень понятно, как это осуществить.
Н. Усков
―
Надо брать деньги у частных лиц. В Москве достаточно много богатых людей. Не работать в государственных театрах…
Т. Фельгенгауэр
―
Ну, хорошо. Это отличный…
Н. Усков
―
Не пользоваться зданиями, которые тебе выделяет Министерство культуры. Потому что в конечном итоге ты кругом оказываешься материально ответственным лицом. И тебя в принципе могут привлечь к ответственности. За любые твои действия. Либо испортить тебе репутацию. Либо испортить жизнь утренними обысками.
Т. Фельгенгауэр
―
Послушайте, хорошо, тебе условно повезло, и ты нашел своего Алишера Бурхановича или…
Н. Усков
―
Пока не нашел, к сожалению.
Т. Фельгенгауэр
―
Не знаю, Михаила Прохорова, нашел своего кого-нибудь, вроде ты не с государством. Но на любого из этих бизнесменов могут надавить точно также и мы видели неоднократно, да что с тем же «Коммерсантом» происходило.
Н. Усков
―
Понимаете, все равно когда вы берете деньги у государства на постановку чего-то, вы должны быть готовы к тому, что в какой-то момент вам скажут: а почему она вам обошлась в 35 миллионов, а не в 5. И вы будете очень долго доказывать, что вам нужно было потратить именно 35 миллионов. Если вообще когда-нибудь докажете. А не 5. И это будет повторяться постоянно, потому что нельзя сидеть на двух стульях. И нельзя делать театр смелый экспериментальный и политический и, в общем, местами антиправительственный и рассчитывать на то, что никому не придет в голову отнять у тебя те деньги, которые ты тратишь.
Т. Фельгенгауэр
―
Это какие-то прямо сугубо российские реалии.
Н.Усков: С российским государством лучше не иметь дело вообще. Не брать у него денег
Н. Усков
―
А мы живем в России, понимаете, мы могли бы с точки зрения устройства жизни в Швейцарии критиковать Россию, но это Россия. Вот в той стране, в которой мы сегодня живем, с государством лучше иметь как можно меньше соприкосновения. Потому что государство существует вне правового поля, у государства очень много интересов, экономических в том числе, властью обладают люди с очень разными устремлениями. Мы хорошо знаем, что за этой интригой может стоять вообще совершенно не Кирилл Серебренников. А метят совершенно в другое лицо. Например, в Капкова. Мы прекрасно можем знать, что вот это можно, вот это нельзя в России. Вот лучше в России быть самим по себе. Не надо зависеть от государства.
Т. Фельгенгауэр
―
Пространства для того, чтобы быть самому по себе все меньше и меньше.
Н. Усков
―
Потому что государство наступает, государство монополизировало нашу жизнь, нужно все-таки стараться от него по возможности не зависеть. Конечно, это очень сложно, но особенно деятелям культуры, которым нужны средства для постановок, им нужно содержать театр, труппу и так далее. Но мне кажется и министр культуры, и многие официальные лица России не раз давали понять: раз мы даем деньги, мы будем контролировать контент.
Т. Фельгенгауэр
―
Тут, кстати, министерство культуры предложило ввести отчисления в пять миллионов рублей с каждого выходящего в прокат фильма. Каждый выходящий в прокат фильм должен заплатить 5 миллионов. И для российских картин там будет компенсация этих денег из фонда кино. Очень удобно.
Н. Усков
―
Они пытаются как-то стимулировать российский кинематограф. Это понятно. Какие-то меры должны быть по стимулированию российского кинематографа. В принципе это не самая глупая мера. Почему бы и нет. Почему бы не помогать российскому кино. Потому что собственно национальный кинематограф это часть современной культуры. И, конечно, государство должно его поддерживать. Поддерживать, просто перераспределяя в пользу режиссеров, приближенных к министерству культуры гранты, не совсем хорошая тактика. Потому что все-таки должно выживать хорошее кино. А часто гранты получают вовсе не самые лучшие режиссеры. Поэтому мне кажется, эта мера может быть разумной.
Т. Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. В программе «Особое мнение» сегодня выступал главный редактор журнала «Форбс» Николай Усков. Всего доброго.