Максим Шевченко - Особое мнение - 2017-03-23
Д.Пещикова
―
Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Я Дарья Пещикова и со своим особым мнением в этой студии журналист Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим Леонардович!
М.Шевченко
―
Здравствуйте!
Д.Пещикова
―
В Киеве убит Денис Вороненков. Я помню нашу с вами беседу о нем предыдущую. Вы тогда говорили, что, в принципе, Вороненков не самый важный персонаж. Что он там? Просто муж прекрасной Марии Максаковой. Что-то поменялось в вашем мнении или по-прежнему считаете, что это так?
М.Шевченко
―
В глобальной смысле я считаю, что это муж, теперь уже трагически прекрасной Марии, которой я выражаю глубочайшие соболезнования, потому что она, очевидно, любила этого человека, у них был ребенок. И как к нему ни относись, Мария была, есть и остается выдающейся певицей, актрисой, происходящей из величайшей русской театральной семьи. Где бы она не жила, в какой бы части земного шара она ни была со своим талантом, со своими детьми, осиротившими теперь, она все равно будет всегда связана с Россией, с ее историей и с ее театром.Но Машу очень жалко, потому что она, конечно, не заслужила такой судьбы. Хотя она женщина яркая и всегда, судя по ее биографии, выбирала таких ярких авантюрных мужчин, в которых она влюблялась, - таким был, очевидно, Денис Вороненков, но в глобальном политическом смысле он на самом деле был никто. Как прочитаешь в Википедии его биографию кратко: там 9-комнатная квартира на Тверской, которая сыну подарена площадью 600 квадратных метров, совместная с владельцем офшора на Виргинских островах, там какой-то скандал с какой-то дамой, связанный с Куршевелем, где она обвиняла, что с бывшим сотрудником ФСБ что-то такое плохое в отношении нее делал. Там в его биографии есть какие-то обвинения в рейдерских захватах, какие-то иски, попытки снять с него депутатскую неприкосновенность. То есть
В Украину ничего политического, честно говоря, в его биографии не наблюдалось. Это был человек просто, очевидно, яркий, сильный – он и в ФСКН успел поработать, как видно, под началом генерала Бульбова знаменитого – авантюрный, азартный, но в целом из 90-х годов, оттуда он шел со всеми этими квартирами и офшорами на Виргинских островах. Это всё мы туда относим. Поэтому я могу сказать, что наличие таких вот хвостов предполагает возможность насильственной смерти, к сожалению, на постсоветском пространстве.
Когда вы говорите слово «офшор», когда вы говорите, какие-то рейдерские захваты, то значит, это конфликты группировок, конфликты интересов, возможно, неотданные деньги. Мы же знаем мотивов, по которым он уехал. В 14 году он «Крымнаш», так, что, как говорится, и сдерживать надо было, судя по его цитатам.
Д.Пещикова
―
Нет, но сейчас, в последних интервью он утверждал, что вроде даже сам не голосовал: кто-то карточкой за него проголосовал.
М.Шевченко
―
Ну там есть его цитата просто. Плюс к этому он авантюрист, которые представлялся ветераном Афганистана. Известна фотография… он говорил: «Я был в Афганистане». Хотя он даже по году рождения не попадал в афганский призыв, о чем многие афганцы с недоумением и таким как бы юморком говорили тут много кратно. Но, так или иначе, это был человек авантюрный, азартный. В другой бы ситуации он проявил бы себя, возможно, в разведке или контрразведке, или где-то еще, а в ситуации распада Советского Союза и такой как бы попытки выжить он, естественно, делает то, что делали многие. И многие, как и он, погибли от рук киллеров, и гораздо более яркие и известные бизнесмены. Политиком мне его трудно назвать вот при всем уважении. Даже место, где он был убит – около этого самого… «Паласа»…
Д.Пещикова
―
Это центр.
М.Шевченко
―
Это не просто центр, а это месте, где обычно депутаты Рады и сотрудники администрации президента Украины назначали всегда встречи, причем самого высокого уровня, в фойе этого отеля. Я не знаю, то ли там его ждал Пономарев, в этом отеле – он же шел на встречу к Пономареву – если он его ждал там, то значит, киллеры знали, что Пономарев его там ждет, он идет на встречу к Пономареву и поджидали. Ведь не случайное же они…
Д.Пещикова
―
Мне кажется, что все-таки он выходил из этого отеля. Значит, куда-то шел на встречу с Пономаревым.
М.Шевченко
―
По любому тот, к кому он шел на встречу… об этом маршруте, о времени его выхода знали киллеры, выставив засаду и выставив стрелков по маршруту его движения. То есть вопрос: если он был под защитой украинского государства и лично президента, если его охраняло СБУ и служба охраны президента, очень чем многократно говорилось, то каким образом тогда можно было просчитать маршрут его движения? Что, киллеры залезли в его телефонные разговоры, прослушали его украинские номера, где он говорит каком-нибудь Х: «Я вот встречусь с тобой там-то и тогда-то»?
Д.Пещикова
―
Ну а следить за ним не могли просто, вести его?
М.Шевченко: По-любому об этом маршруте, о времени знали киллеры, выставив засаду и стрелков по маршруту движения
М.Шевченко
―
Следить и потом случайно… это очень высокая доля случайности. А вдруг из отеля он выйдет и пойдет в другую сторону? То есть, зная, что человек выйдет из отеля и пойдет, условно говоря, налево, а не направо… То есть машина должна стоять в этом месте, а не в этом. Киллер был один, стрелял один человек, как я понимаю. То есть здесь очень много как говориться, есть вопросов. Как не кричи «Россия! Россия!», но я вас уверяю, что без электронного контроля за его переговорами на территории Украины и в Киеве провести такую операцию при наличии особого заявленного режима охраны со стороны СБУ это было бы просто невозможно.
Д.Пещикова
―
Но версий очень много. Давайте разбираться.
М.Шевченко
―
Давайте, давайте.
Д.Пещикова
―
А вообще, я так понимаю, по той риторике, которую я сейчас от вас услышала, вы не считаете, что политическая версия на первом месте?
М.Шевченко
―
Нет. Я еще раз говорю, что даже по простым источникам его биографии... это, собственно, его биография, в которой может быть много неотданных долгов, неотданных денег. Собственно, все убийства, собственно, которые я знаю, за редким исключением, в этой среде – ну я не беру ярких топ политических фигур, как Немцов или Политковская – они, эти убийства были все за неотданные долги, как правило. За большие деньги всегда убивали и убивают в мире, в котором, к сожалению, криминал является одним из способов разрешения конфликта. А это мир постсоветского пространства.Политическая версия для меня, конечно, тоже есть. Самая простая первая версия о том, о чем сейчас трендят все как бы оппозиционные СМИ и с подачи украинского президента, что это якобы убила Россия – месть за его отъезд на Украину. Честно говоря, версия достаточно смешная, потому что Вороненков не был знаковой фигурой, не имел никакого допуска ни к чему. И чего мстить? Еще понятно, Литвиненко, который «Кавказ центр» поддерживал, сотрудничал с Подрабинеком, писал про Путина гадости…
Д.Пещикова
―
Можно ведь подать пример другим депутатам или бывшим депутатам, которые, может быть, тоже размышляют об отъезде.
М.Шевченко
―
А у нас тут какая-то очередь депутатов, уезжающих? Почему он уехал в Украину, а не в Лондон, например, и не в Германию. Вот Мария Максакова, она гражданка Германии. Она совершенно спокойно уезжает в Германию и там себе живет и говорит: «Я выбрала свободу».
Д.Пещикова
―
А почему ж тогда на Украину?
М.Шевченко
―
Объясняю: потому что из Германии его можно выдать обратно в Россию по иску, по розыску, а в Украине эти законы не очень-то хорошо работают. В Украине можно договориться с этим, с пятым… Тебе дают личную гарантию безопасности в СБУ или в прокуратуре, или в МВД, например, ты находишься по чьей-то крышей, сидишь себе и знаешь, что это не Англия и не Франция, и не Германия: тебя не выдадут в Москву, и ты не станешь НРЗБ.
Д.Пещикова
―
Да, но зато мы теперь видим, как эти гарантии воплощаются. Что, его спасла защита?
М.Шевченко
―
А вот это уже второй вопрос: политическая версия. Гарантии-то ему дал Петр Алексеевич Порошенко, правильно? Поэтому теперь все вопросы к Порошенко: Порошенко, ты дал гарантии, ты представил своих лучших сотрудников. Он контролировался твоей несравненной Службой беспеки – и его все равно грохнули. Петр Алексеевич, это же ваш рейтинг будет сильно понижет после этого! Это же огромное падение вашего авторитета. И сколько теперь ни кричи «Волки! Волки!» то есть «Россия! Россия», веры-то вам со стороны электората нету. А кто будет громче всего кричать, что его не уберегли? А вот сейчас посмотрим. Я думаю, что это будет Юлия Владимировна Тимошенко, например.Главное, убийца сам, заметьте, из Днепропетровской области. Он оттуда, откуда главные оппоненты Петра Алексеевича Порошенко – Коломойский и Тимошенко. Днепропетровский клан, я думаю, переходит в наступление.
Д.Пещикова
―
Максим Леонардович, у нас еще будет время продолжить разговор по этой теме. Сейчас небольшой перерыв. Вернемся через несколько минут.РЕКЛАМА
Д.Пещикова
―
И снова программа «Особое мнение». Свое особое мнение в этой студии представляет журналист Максим Шевченко. Вот смотрите, Максим Леонардович, вы говорите, пошатнется рейтинг Порошенко…
М.Шевченко
―
Так я закончу свою мысль. Ну, конечно, пошатнется, потому что ты даешь гарантию за гарантией. Или ты вынужден менять свое мнение… Ты, допустим, против блокады. Надавил какой-нибудь Парасюк – ты уже за блокаду, чтобы оседлать волну. Ты даешь гарантии Вороненкову – Вороненкова убивают.
Д.Пещикова
―
Это одна сторона. С другой стороны, ведь Порошенко критиковали, особенно радикалы за то, что он так спокойно дал Вороненкову, который голосовал, как вы вспоминаете, за Крым…
М.Шевченко
―
А это третья версия. Я не считаю, что его могли убить за этого голосование. Мало ли, кто за кого голосовал. Это вообще никого не волнует… как бы реальных людей.
М.Шевченко: Логика крайне левых или правых группировок 70-х - дискредитация власти, радикалы убивают значимую фигуру
Но я вспоминаю, допустим, 70-е годы в Европе, когда действовали радикально левые или радикально правые террористические группировки, которые взрывали вокзалы: там крайне правые националисты вокзал в Болонье взорвали, крайне левые убили Альдо Моро, христианского демократа, премьер-министра Италии, НРЗБ. В частности, логика крайне левых группировок или крайне правых 70-х, которая достаточно хорошо была изучена –в Ирландии, или в Басконии, или в Германии, или во Франции, или в Германии – заключалась в следующем: это дискредитация власти, то есть радикалы убивают какую-то значимую фигуру, которая связана с властью, которой власть дает гарантии - общественного деятеля, журналиста, политика – и это, конечно же, ослабляет позицию власти, по их мнению.
Это такие методы применялись и в России в начала 20-го века. По проблема в том, что никакие радикалы не действуют без ведома спецслужб. Нет таких террористических групп, которые бы не согласовывали свои действия с какими-то элементами внутри госбезопасности, скажу вам откровенно. И вся история русского террористического движения начала 20-го века эсеровского говорит нам, просто кричит об этом. Практически все террористические группы, условно говоря, Каляев, Сазонов, Вера Засулич – это индивидуалисты-романтики, которые движимы идеями, но за их спинами стоит Азеф, который уже согласовывает свои действия с полковником Рачковским, который имеет отношение к Царскому Селу, а его оппонентами являются спецслужбы Москвы.
То есть террористические группы, фанатики, живущие в своем замкнутом мире, они используются в реальном мире всегда спецслужбами, политиками, частными охранными спецслужбами и так далее…
Д.Пещикова
―
То есть, что выходит – украинские спецслужбы могут иметь отношение к этому?
М.Шевченко
―
А там идет война между разными силовиками на Украине, вы же видите. И во время блокады там то депутаты приезжают, то депутатам говорят: «Кто ты такой? Пошел вон!» - стреляют в воздух или по ногам стреляют, в землю. Потом депутаты приезжают – избивают полицейских. Потом эти арестовывают…. То с Луценко война, то с этим идет война… Не хочу туда вникать.Еще когда я там бывал весной 14-го года, это на моих глазах все происходило. Когда у вас мэр Харькова Геннадий Кернес в интервью «Украинской правде» - по-моему, Мустафа Найем брал интервью или чуть ли не вдова Гонгадзе сама брала интервью, я не помню точно, а «Украинскую правду» никак не заподозришь в том, что это агенты Москвы, правда? – говорит: «Покушение на меня организовал Арсен Аваков, министр внутренних дел Украины» (Кернес, как мы помним, выжил только потому, что пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца. Потом его спасли врачи в Израиле) - вот он говорит это, и что же мы дальше видим? Не парламентского расследования, ни ареста Авакова. Кернес, мэр Харькова, Кернес, который публично в ведущем издании Украины обвинил министра внутренних дел в покушении на убийство, на собственную жизнь – жизнь политического деятеля, мэра многомиллионного города. А Аваков, министр внутренних дел, который сидит, чего-то вещает, дерется и ругается матом на заседании Совбеза Украины и грозит покарать всех «сепаров» и, как говориться, всех добрых граждан наградить.
Поэтому это мир абсурда сам по себе. Мы такими же были. Я же не говорю, что Россия лучше. Мы были такими же, и в некоторых регионах России еще до некоторого времени, в Дагестане, например, правила были примерно такие же, поверьте. Сила, ствол и крепость мускулов - да и на Кавказе тоже – я там много работаю – до сих пор решает, кто прав, а кто виноват. Поэтому я не знаю… А что? Там нет войны спецслужб? Никто никого не хочет подставить? Кто такой Вороненков для них был, в конце концов, чтобы его не уибили? Да никто, просто скажем откровенно – никто
Д.Пещикова
―
По поводу спецслужб, смотрите, какая еще версия дальше идет. Геннадий Зюганов вот что говорит: «Мы должны понимать, что эту диверсию могла придумать СБУ по руководством ЦРУ.
М.Шевченко
―
То, что ЦРУ руководит СБУ – это не фантазии и не новости. Со времен Майдана на одном из этажей в здании СБУ просто сидели американцы, которые, как это называется, очищали СБУ от старых кадров и переориентировали его на совершенно другую деятельность. Об этом знал в Киеве любой. Вот весной 14-го года они там появились буквально с марта месяца – несколько сотрудников, которые курировали, помогали, устанавливали связь СБУ с американскими, западными спецслужбами.
Д.Пещикова
―
Ну, хорошо, это очищение СБУ, а убийство Вороненкова тут причем?
М.Шевченко
―
Я не считаю, например, что это что-то страшное, потому что если власть берет курс на Америку, то, естественно, она запрашивает своего союзника, чтобы союзник прислал своих специалистов по разведке, военной разведке, которые помогают и управляют.
Д.Пещикова
―
Но это немного другая история, правда? Это не убийство Вороненкова.
М.Шевченко
―
Нет, это та же самая. А я не знаю. Я просто думаю, что для ЦРУ Вороненков, конечно, никто. Это Геннадий Андреевич как бы…
Д.Пещикова
―
Хватанул.
М.Шевченко
―
Да, хватанул. Но во внутриукраинских разборках это жертва, которая будет иметь достаточно серьезные последствия. Сейчас все будут обвинять Россию – это априори в украинской политике: «Убил страшный режим ФСБ».
Д.Пещикова
―
А вы в принципе сразу эту версию отметаете: российский след здесь не просматривается или как?
М.Шевченко
―
А что, если мы признаем, что в Москве… Вот эта версия основывается только на одном допущении: в Москве сидят кровожадные маньяки, которые мстят и готовы убивать человека за то, что он просто тупо критикует российскую власть, уехав за границу с красавицей женой.
Д.Пещикова
―
Ну или второй вариант, который мы уже обсудили – что это предупреждение для потенциальных перебежчиков.
М.Шевченко
―
Там толпа народу, толпа. Шеремета что, тоже убили российские спецслужбы? А еще там десятки людей убиты российскими спецслужбами, что ли, были? Мне кажется, это абсурдная версия сама по себе. Какое предупреждение? Вороненков, собственно говоря, попав туда, оказался в такой тяжелой ситуации, о которой он не предполагал. Здесь бы против него были максимум уголовные дела по финансовым…
Д.Пещикова
―
А они были.
М.Шевченко
―
Конечно. А там его жизни… он просто, очевидно, не понимал, куда едет, что там за его жизнь никто не поручится, никакие гарантии там не работают: ни воровские гарантии… Ни один из воров в законе, которые там, на Украине являются теневой властью, не взял бы его под защиту, потому что за ним долги эти, хвосты были. Никто из спецслужб бы не взял его под защиту, ни один олигарх не взял бы его под защиту.Если бы он мог получить гарантии, он бежал бы в США или в Великобританию, на самом деле. Но он бежал в страну, которая находится в ситуации распада, в ситуации кризиса. То есть, на самом деле, я считаю, что он просто небрежно отнесся к собственной безопасности.
М.Шевченко: Радикалы не действуют без спецслужб. Нет террористов, не согласовывающихся с элементами госбезопасности
Но главный вопрос: маршрут его движения по Киеву был кому-то известен из его телефонных разговоров, скорей всего. Или кто-то из тех, с кем он должен был встречаться, слил киллерам эту информацию о том, что я буду встречаться с Вороненковым или «я точно знаю, что он там пройдет тогда-то». И таким образом, кто может в Киеве следить, давать прослушку? Это не так уж много: это СБУ, это МВД, это очевидно, какая-то военная контрразведка, это, очевидно, частные охранные подразделения олигархов серьезных, включая Петра Алексеевича Порошенко, который будучи президентом, все равно остался олигархом, Коломойский там и так далее. В принципе фигурантов в Украине 5, 6, 7 таких серьезных, которые могли бы осуществлять такую электронную прослушку.
Д.Пещикова
―
Все равно не понимаю, почему вы так уверены, что его кто-то вел вот так, в электронном виде, а не просто вместо прямой слежки.
М.Шевченко
―
Потому что если его вели методом прямой слежки, а его опекало СБУ, причем опекало в том месте, где, как я сказал, толпой ходят депутаты Верховной Рады и сотрудники администрации президента, то значит, этому СБУ грош цена. Ломаный грош в базарный день за него никто не даст. Если они не смогли опознать наружное наблюдение в том районе, где на каждом углу должны быть два филера, которые должны следить, по сторонам там… глазами мотать. Поэтому, если это наружка его просто вела, вычислила, а они это не поняли – особо охраняемый объект – то тогда это вообще не государство, и оно может идти на хрен или куда подальше.
Д.Пещикова
―
Снова делаем перерыв. Особое мнение журналиста Максима Шевченко. Еще вернемся.НОВОСТИ
Д.Пещикова
―
И снова программа «Особое мнение». Свое особое мнение представляет журналист Максим Шевченко. Вот смотрите, Максим Леонардович, вы говорите, что украинские спецслужбы прозевали…
М.Шевченко
―
У меня вопросов нет…
Д.Пещикова
―
Согласны же? Прозевали, бардак.
М.Шевченко
―
На мой взгляд, да.
Д.Пещикова
―
А вот то, что произошло у нас в Москве, когда Немцова тоже в центре города убили?
М.Шевченко
―
А Немцов что, был под защитой ФСО. Разве ФСБ заявляло, что «мы берем под защиту Немцова? Разве президент России заявлял о том, что вот особая там защита?.. Шел с девушкой, с украинкой, кстати, Анной Дурицкой, кстати, которая потом каким-то странным образом очень резко разбогатела в Киеве, как об этом пишут СМИ. Я не знаю, правда это или неправда. Квартиры ей подарили после всего этого. Ну, может быть, просто, чтобы она забыла тот ужас, которому она была свидетельницей. Я же не исключаю такую версию.
Д.Пещикова
―
Но ведь многократно говорили, что Немцова вели спецслужбы наши на всякий случай.
М.Шевченко
―
Я не знаю. Но, по крайней мере, это негласно. Наверное, было наблюдение за крупным политиком. Но другое дело, режим охраны. С ним же охранник не ходил рядом, понимаете? Я помню даже, с Лимоновым ходил охранник. Эдуард Вениаминович везде ходил с охранником. Жириновский ходит с охранниками. Еще ряд депутатов известных, особенно те, которые в бизнесе, ходят с охранниками.Борис, я не помню, чтобы ходил с охранниками. С девушками красивыми ходил, как мы понимаем, ночью по Москве, что совершенно логично, собственно говоря.
Д.Пещикова
―
Но, тем не менее, это все произошло прямо возле Кремля. Нормально?
М.Шевченко
―
Ну, это символическое убийство, естественно и чудовищное преступление – убийство Бориса Немцова. Почему вдруг на Немцова перешли?
Д.Пещикова
―
Потому что эти параллели проводят очень многие.
М.Шевченко
―
Никаких параллелей нет. Борис Ефимович был выдающимся политиком. Я с ним не был согласен по многим вопросом, но он был, безусловно, политик, для которого именно политические ценности превалировали над бизнес-ценностями. О политических ценностях господина Вороненкова я не слышал. Нельзя же считать коммунистом человека с таким финансовым и капиталистическим бэкграундом. Я надеюсь, что это последний депутат КПРФ с такой финансовой биографией. Просто странновато делается, что в нашей стране коммунисты, оказывается, это какие-то офшорные олигархи с офшорами на Виргинских островах.
М.Шевченко: Он не понимал, куда едет, там за его жизнь никто не поручится, никакие воровские гарантии не работают
Д.Пещикова
―
Такой коммунизм.
М.Шевченко
―
К сожалению, да, такой коммунизм, парламентский, по крайней мере. Непарламентский коммунизм гораздо более серьезный.
Д.Пещикова
―
Уже наши политики высказываются, естественно. Помимо версий говорят о расследовании. Не верят, что Украина сможет расследовать это преступление при той предвзятости, которая существует, притом, что все указывают на Москву…
М.Шевченко
―
Киллер умер, убит. Сам умер или помогли – это уже, как говорится, пусть решают врачи. Я не знаю… Биллинги-миллинги всякие, машина известна, известно даже, откуда он родом. Еще раз подчеркну: он днепропетровский бизнесмен – убийца – разорившийся, который был в долгах как в шелках. А днепропетровская группировка у нас, днепропетровская ОПГ – это именно та группировка, которая стояла за Майданом, которая рвалась к власти: Турчинов, Тимошенко, Коломойский – это всё днепропетровская ОПГ. Поэтому, собственно говоря, вопрос туда, в Днепропетровск.
Д.Пещикова
―
Как интересно перевели стрелки!
М.Шевченко
―
Ярош, кстати, из Днепропетровска тоже. Это все одна шайка-лейка, с одного региона. Часть из них из одного обкома ВЛКСМ. Ярош, наверное, не из обкома, но где-то рядом был, на задворках обкома.
Д.Пещикова
―
Если вы считаете, что вероятно, версия бизнес-убийства, почему так демонстративно? Зачем в центре, посреди белого дня?
М.Шевченко
―
Откуда я знаю? Я что, специалист по бизнес-убийствам? Откуда я знаю, зачем? И почему демонстративно? Знаете, любое убийство демонстративно. Нет убийств недемонстративных.
Д.Пещикова
―
Можно яд подсыпать.
М.Шевченко
―
Откуда вы знаете?
Д.Пещикова
―
Ну, нет такой версии, нет такого способа?
М.Шевченко
―
Я понятия не имею. Яд – это достаточно сложное убийство. Это надо подобраться к чашке чая или к стакану сока, это надо нанять каких-то…
Д.Пещикова
―
Может быть снайпер. А это был не снайпер – это человек, который подошел вплотную…
М.Шевченко
―
Вот недавно патриарха Грузии хотели отравить ядом по официальной версии. По неофициальной версии цианид предназначался для его ближайшей помощницы, которая много десятилетий, еще с советского времени является его помощницей. Цианид нашли у одного из священников. Это борьба за власть, понятно, потому что патриарх Грузии самый авторитетный и самый уважаемый политик. Вот как скажет патриарх – так будет думать большая часть грузин. Поэтому, естественно, вот этот вот отравление… Но это сложнейшая вещь. Отравление – это сложней, чем выстрел из пистолета. Отравление это надо, во-первых, самому не отравиться, потому что современные яды – это такие яды, что попадает на кончик пальца и всё – тебе конец. Это значит, тебе надо донести эту чашку, чтобы выпил именно этот человек…
Д.Пещикова
―
Да бог с ним, с ядом. Но снайпер?
М.Шевченко
―
Я не знаю. Вот это место, где его убили, там неоткуда стрелять. Я это место неплохо знаю. Там бульвар, поворот, этот отель шикарный стоит.
Д.Пещикова
―
Можно было это сделать не там.
М.Шевченко
―
Я говорю, в этом месте все просматривается, каждый метр просматривается. Это место – особо охраняемая территория, политическая.
Д.Пещикова
―
Именно поэтому к версии с бизнес-подоплекой очень много вопросов: слишком уж это было сделано показательно.
М.Шевченко: Если бы он мог получить гарантии, бежал бы в США, а не в страну, которая находится в ситуации распада
М.Шевченко
―
Ну хорошо, не хотите – не считайте. Я понятия не имею что, какая версия… Это не показательно. Любой труп – это показательно. Смерть – это, вообще, показательное явление. А если бы кирпичом ударили по голове в переулке, вы бы тоже сказали: «Вот показательное убийство». Любое убийство показательное, нет непоказательных убийств. Конечно, если человека выводят на площадь, вешают – утром город проснулся, смотрят: там на статуе свободы повешенный, допустим, какой-нибудь человек Х. Это, наверное, гиперпоказательное убийство. Но а так во всем остальном любая смерь – это трагедия, любая смерть – это показательное жестокое нарушение заповеди Божией «Не убий!» - вот и всё.
Д.Пещикова
―
Ладно, давайте завершать эту тему. Еще украинский вопрос: «Евровидение». Вот это решение СБУ не пускать Юлию Самойлову.
М.Шевченко
―
Я не могу комментировать безумные решения, безумные в моральном и этическом плане решения, потому что девочка-инвалид, певица, видите ли, съездила в Крым – из-за этого ее не пустить в Киев на «Евровидение».
Д.Пещикова
―
А наши организаторы, с нашей стороны – те, кто решил именно ее направить, не предполагали, что так будет?
М.Шевченко
―
Да, они специально подобрали, специально полагали… Ну никто, конечно, не предполагал, что ее не пустят в Киев. Это, клянусь вам, невозможно было предположить. Можно было предположить, что в зале будут плакаты «Путин – убийца!», например, «Крым не ваш, а наш!», например или что «ганьба» будет или что «зрада» будет, что будут свистеть. Но что просто не пустят человека, честно говоря, трудно было предположить.
Д.Пещикова
―
Почему вы так уверены? Ведь до последнего не объявляли, кто поедет, решали, кто поедут или не поедут наши представители.
М.Шевченко
―
Я, в принципе, все сказал по этому «Евровидению». Я считаю, что это морально недопустимое было деяние.
Д.Пещикова
―
И всё, и точка? То есть никто не поедет? Сейчас развивается ситуация?..
М.Шевченко
―
Это не ко мне вопрос. Я не помню, чей это год: Константина Львовича Эрнста или Олега Борисович Добродеева?
Д.Пещикова
―
«Первый канал».
М.Шевченко
―
Ну, значит, это вопрос туда, пожалуйста, к Эрнсту. Это они отвечают. Я откуда знаю.
Д.Пещикова
―
Хорошо, давайте про терроризм в целом. Смотрите, во-первых, в Лондоне накануне такая большая трагедия: столько пострадавших, погибшие есть. Сегодня в Антверпене…
М.Шевченко
―
Обычная фоновая трагедия для западного мира. Большая трагедия – это когда в Багдаде взывают машину, которая убивает 300 человек на площади. Или когда в Бейруте смертник осенью прошлого или позапрошлого года, помните?.. Два или три смертника было – взорвали в шиитском районе, где Хезболла, около мечети в базарный день. Там десятки людей было убито, было бы убито еще больше, если бы не один из сотрудников безопасности не прыгнул на этого смертника, не свалил бы его в яму, не взорвался бы вместе с ним. Но это, как говорится… ведь не ходят же марши солидарности, понимаете? Ведь в странах периферии, в исламских странах можно убивать людей тысячами, и это, как говориться, просто зевок, плевок, рука потянется за кока-колой, а потом программа переключится. Это никому не интересно.Я, конечно, сочувствую этим жертвам, но я не считаю, что это что-то эксклюзивное.
Д.Пещикова
―
То есть для Европы это нормальная ситуация?
М.Шевченко
―
Конечно, нормальная.
Д.Пещикова
―
Надо привыкать и жизнь с этим.
М.Шевченко
―
Конечно. А что такого? Всегда убийство – это фон человеческой жизни, тем более такое. Да, школьники берут автомат, идут в американские школы – расстреливают одноклассников. За прошедшие года были десятки таких случаев.
Д.Пещикова
―
А вы видите, как меняются технологии? То есть просто садятся за руль люди - и едут давить.
М.Шевченко
―
Ну и что? А раньше люди брали топоры и убивали старушек-процентщиц и беременных их сестер Лизавет заодно прихватывали или еще что-то такое. Человек всегда, как говориться, будет сходить с ума, во все века. У Роберта Шекли, одного из величайших писателе – фантастом его язык не поворачивается называть, хотя он использует фантастические сюжеты – есть такая повесть о том, что технологии достигли такого уровня, что человек мог свое сознание переместить в другое тело на этой земле. Это не обмен разумом – другое. И тем не менее, например, богатые люди, которые оплачивали уже, что их сознание переместиться в другое тело, умирали как берсеркеры на улице, то есть он брал автомат, выходил на улицу – и убивал всех подряд прохожих. Это Шекли в 60-е годы писал еще.То есть, на самом деле, Бодрийяр в своей работе «Смерть и символический обмен» - величайший французский философ – тоже, как говорится, написал, что терроризм и смерть становятся такими факторами современной социальной жизни, которым даже удивляться перестаешь. Я просто сейчас не буду глубоко и подробно пересказывать эту достаточно сложную работу.
Поэтому да, убил. Но завтра мы это все забудем. Жалко, конечно, но как от этого защититься, это совершенно непонятно. Мусульмане не имеют к этому никакого отношения. Мэр Лондона Садик Хан, по-моему – это мусульманин, очень уважаемый человек, лейборист. И в общем, я был в Лондоне на съезде Союза британских мусульман, там в ExCeL, такой огромный выставочный центр на East Side есть Это респектабельное сообщество: 6 лордов мусульман там, это такой средний класс high-level, middle-class. Очень много офицеров в британской армии мусульман. Честно говоря, Великобритания – это одна из лучших стран в мире, где живется мусульманам, поэтому, если какой-то психопат и урод имеет отношение к происхождению из исламского мира, - это еще на значит, что за этим стоит ислам.
Д.Пещикова
―
Как вы считаете, почему Верховный суд не проявил никакого снисхождения к Варваре Карауловой?
М.Шевченко
―
Ну, потому что снисхождение – это, вообще, как говорится, не в правилах наших судов, к сожалению.
Д.Пещикова
―
Ну, потому что Севастиди помиловали и снизили срок.
М.Шевченко
―
Я не знаю. Надо изучать дело Варвары Карауловой. Я думаю, что упорство этой девочки, ее обаяние, ее уверенность в собственной правоте, конечно, озлобляет суды и они не проявляют снисхождение, как правило.
Д.Пещикова
―
То есть исключительно из-за того, что она сама себя так подает?
М.Шевченко
―
Безусловно. Кстати, хочу поздравить «Эхо Москвы» с победой по иску Юрия Каннера против Максима Шевченко и «Эхо Москвы». Пресненский суд вчера признал правоту «Эхо Москвы» и мою в иске против Каннера. Стало быть все, что я писал в этой статье, является правдой.
Д.Пещикова
―
Тогда в первую очередь вас нужно поздравлять а не «Эхо Москвы».
М.Шевченко
―
Ну почему? Это совместный был иск против меня и «Эха Москвы».
Д.Пещикова
―
Совместная победа.
М.Шевченко: Не могу комментировать безумные решения: девочка-инвалид съездила в Крым – ее не пустили на «Евровидение»
М.Шевченко
―
Та сторона, которая представляет свободную публичную дискуссию, то есть мы с вами, – соглашающиеся друг с другом, не соглашающиеся, но полагающие, что истина может быть обретена в публичном, открытом споре даже в конфликте, – эта сторона победила, победила демократия. Спасибо суду за справедливое решение.
Д.Пещикова
―
Ну тогда ура! Не обошли мы все-таки стороной эту тему. Спасибо большое! Это было особое мнение журналиста Максима Шевченко.