Валерий Соловей - Особое мнение - 2017-03-22
А.Плющев
―
Здравствуйте. Меня зовут Александр Плющев, сегодня со своим особым мнением у нас политолог Валерий Соловей. Добрый вечер.
В.Соловей
―
Добрый вечер, Александр.
А.Плющев
―
Мы буквально за час до начала нашей программы видели, что Украина официально запретила российской исполнительнице Юлии Самойловой въезд. Ну, наверное, достаточно ожидаемое решение. Но тем не менее, почему Украина это сделала? И почему выбрала именно этот путь?
В.Соловей
―
Знаете, мне кажется, Украина попала в манипулятивную ловушку, которую расставила Российская Федерация.
А.Плющев
―
Она могла не попасть?
В.Соловей
―
Могла.
А.Плющев
―
Каким образом?
В.Соловей
―
Украина могла заявить о том, что есть соображения гуманности, есть искусство, которое вне политики, и Украина руководствуется при отборе на конкурс, там, допуске на конкурс Евровидения именно этим принципом. В конце концов, мог выступить президент Порошенко с этим заявлением, и это было бы очень разумно с точки зрения восприятия Украины мировым общественным мнением. Отнюдь не российским. Их, конечно, не интересует, что о них думает российское общественное мнение, а именно мировое. Это был бы очень разумный шаг, правильный.
А.Плющев
―
А не может президент Порошенко выступить?
В.Соловей
―
А я не исключаю, что он еще это сделает. Это было бы разумно. Хотя...
А.Плющев
―
То есть двухходовочка такая. Есть злой следователь – это СБУ, а есть такой добрый – Порошенко?
В.Соловей
―
Да, но я бы не видел в этом хитро задуманной игры Службы безпеки Украины и президента Порошенко. Там, все-таки, есть конфликт, в том числе и между властными структурами, и между властью и частью политикума, как они это называют. И президент не обладает такими колоссальными полномочиями как российский – он должен учитывать общественное мнение.Но в данном случае я не думаю, что это столь важный фактор для украинского общественного мнения – допуск российской певицы.
А.Плющев
―
Ну, вот, сегодня глава Службы безпеки, как вы точно сказали, говорил о том, что если мы не разрешим, мы знаем реакцию России, да? А если мы разрешим, мы знаем реакцию своих радикалов, - сказал он.
В.Соловей
―
Вы знаете, я думаю, что у Службы безпеки вполне бы хватило сил для того, чтобы защитить конкурсантов Евровидения от собственных радикалов. Потому что зачем же признаваться вот так вот публично в собственном бессилии? Государство расписывается в неспособности удерживать хотя бы минимальный порядок. Что хуже для репутации государства?
А.Плющев
―
Конкурсантов – да. А не может ли с этого начаться там очередной Майдан? Сначала радикалы...
В.Соловей: Порошенко не обладает такими колоссальными полномочиями как Путин – он должен учитывать общественное мнение
В.Соловей
―
Я думаю, что надежды российской власти и российских патриотов на новый украинский Майдан, новую украинскую революцию очень преувеличены. Украинская власть слаба, но Украина не распадется, и государство там хоть слабое, но будет существовать. Украина точно не рухнет под тяжестью собственных ошибок и преступлений.
А.Плющев
―
Хорошо. Чем может ответить Россия на это? Каковы будут?..
В.Соловей
―
Россия уже приготовила ответ. Сейчас на Украину польется пропагандистский выплеск. Ну, из всех пропагандистских орудий главного калибра сейчас дадут мощный залп: «Вот посмотрите, что! Им плевать на гуманность, им плевать на права человека, им вообще плевать. Да вообще и нелюди это, и государство у них... Ничего у них нет». В общем, новая волна будет. Будет новая волна, потому что на время утихло, теперь она поднимется.
А.Плющев
―
Нет, это комментарий. А я имею в виду, что мы будем делать с Евровидением? Будем посылать нового конкурсанта? Бойкотировать?
В.Соловей
―
Нет, ничего. Мы заявим, конечно, официальная позиция – бойкот. Ну, что это такое-то? Мы же не можем играть в поддавки с Украиной – Россия себе этого не позволит при ее отношении к Украине, правда? Не может себе просто такого позволить. Нет, мы не поедем.Мне очень жалко Юлию, которая стала, честно говоря, заложницей вот этих политико-манипулятивных игр. Мне, вот, ее по-человечески очень жалко. Она пострадавшая.
А.Плющев
―
А она, вы полагаете, не знала?
В.Соловей
―
Она догадывалась, но, ведь, надежда умирает последней. Если для девушки это было, действительно, мечтой выйти на большую сцену... У нее же очень неплохие вокальные данные, объективно говоря, да? Там дело не в том, что она в инвалидной... У нее неплохие вокальные данные. Она вполне могла бы выступить, и выступить не безуспешно. И, вот, для инвалида с детства вот это вот мечта большая реабилитироваться социально, да? Получить известность. И вот эта мечта подкошена.
А.Плющев
―
Давайте от Украины попробуем отойти, хотя, может быть, еще и вернемся.
В.Соловей
―
Как нам отойти от Украины!
А.Плющев
―
Это да. Достаточно сложно. Но тем не менее, у нас есть и наши внутренние темы, и вот одна из них, спустя 2 недели, дошла до коммунистов. И Валерий Рашкин попросил Следственный комитет проверить-таки факты, изложенные в фильме «Он вам не Димон». Это что вдруг и почему? Почему не сразу? Почему коммунисты? И каким будет ответ Следственного комитета, как вы думаете?
В.Соловей
―
Ну, поскольку коммунисты являются частью партии власти в широком смысле слова (это, конечно, никакая не оппозиция, да?). А стратегия партии власти заключалась в том, чтобы играть в молчанку. Вот, есть уголовник Навальный, ни одному слову уголовника верить нельзя, и мы подождем. Кстати, ждали они грамотно, они ждали почти 2 недели. Почему? Потому что есть такое правило, что слух, какая-то новость умирает собственной смертью на 9-е сутки. Эта не умерла. Вот эта вот новость «Он вам не Димон» - она не умерла. Более того, она ширится. И более того, она приобрела уже политическое звучание, как мы знаем, судя по манифестациям, намеченным на 26-е марта. Соответственно, надо как-то реагировать. Ну, кто должен реагировать? Ну, та партия, которая хотя бы номинально называет себя оппозиционной.Естественно, Следственный комитет... Он в Следком обратился, да? ...найдет основания для какого-нибудь очень невразумительного и нескорого ответа о том, что это, мол, вне нашей компетенции, куда-нибудь перефутболит.
Могу сказать, что вот такая массовая реакция общества на эту историю оказалась для власти неожиданной. Неожиданной. Потому что, по-видимому, мы сейчас уже имеем дело с формированием нового политического тренда в России, да? Этот тренд совершенно очевидно в сторону политического подъема. Власть недооценила реакцию, она недооценила способность общества к тому, что можно назвать «политическим возмущением». Это пока еще потенциальное возмущение, но оно уже готовится, да? И может реализоваться.
А.Плющев
―
Почему так людей-то затронуло? Ну, до этого тоже были всякие расследования, много.
В.Соловей
―
А этого, ведь, никто никогда не знает. Это, вот, как в Питере было с Исаакием. Ведь, до этого тоже передавали. Ведь, до этого там тамошний губернатор творил, что хотел. Точнее, он вообще там ничего не творил, да? Он вообще городом не управлял. Там делалось с его ведома всё, что угодно. Смольный передали – ничего.Вот, есть соломинка, которая способна переломить спину верблюда, или та самая капля, которая переполняет чашу. Мы в России в целом уже к этому подходим, что у людей заканчивается терпение.
В.Соловей: У Службы безпеки вполне бы хватило сил, чтобы защитить конкурсантов Евровидения от собственных радикалов
Кризис. Кризис, и их раздражает, что если они живут всё хуже, доходы-то реальные снижаются, а кто-то не живет хуже, а живет всё лучше и лучше. Это вызывает очень сильное раздражение. Коррупция... Чужое богатство не вызывает такой сильной реакции, когда вы находитесь в ситуации экономического подъема. Кто-то приобретает яхту и поместья, а вы – iPhone.
А.Плющев
―
Типа, мне дают воровать.
В.Соловей
―
Да. Вот это вполне естественная логика. Сейчас терпение заканчивается.
А.Плющев
―
Мы продолжим нашу программу «Особое мнение» (у нас политолог Валерий Соловей) через несколько минут.РЕКЛАМА
А.Плющев
―
И здесь Валерий Соловей, мы продолжаем. Я хотел бы поинтересоваться: вы сейчас преподаете?
В.Соловей
―
Да, преподаю.
А.Плющев
―
В МГИМО?
В.Соловей
―
Да.
А.Плющев
―
А вы показывали студентам фильм Навального вот этот «Он вам не Димон»?
В.Соловей
―
Нет, я его не показывал, но не сомневаюсь, что они его посмотрели в значительной части своей.
А.Плющев
―
Вы обсуждали с ними?
В.Соловей
―
Нет, не обсуждал.
А.Плющев
―
Не буду спрашивать, почему и, как бы, корить за то или за другое, но...
В.Соловей
―
Нет-нет, а не заходила просто речь.
А.Плющев
―
Да. Если бы вы показали или обсудили, были бы какие-нибудь санкции по отношению к вам?
В.Соловей
―
Уверен, что не было бы никаких санкций. Абсолютно уверен. Если бы я им показал этот фильм, я бы им показал фильм, иллюстрируя одну свою лекцию, да? Она как раз посвящена тому, как с помощью намеков, предположений, инсинуаций создавать образ, образ того или иного события. И это называется «формирование сцены». И могу сказать, что этот фильм в высшей степени профессионально сделан, он полностью соответствует вот этой вот медиастратегии формирования сцены. Я бы им показал: «Смотрите. Вот, учитесь, как это делается. В высшей степени профессионально».
А.Плющев
―
Формирование образа и изложение фактов.
В.Соловей
―
Не фактов. Понимаете? Там...
А.Плющев
―
Да-да-да.
В.Соловей
―
Вот это подводка к тому, чтобы люди сделали определенный вывод. Вы суммируете некую точную информацию, некие предположения, выстраиваете всё это в целостный концепт с тем, чтобы люди сделали нужный вам вывод. И фильм в этом отношении сделан в высшей степени профессионально. Я читаю, вот, курс медиаманипулирования, и в рамках этого курса я бы им посоветовал посмотреть этот фильм или бы некоторые фрагменты... Я думаю, что некоторые фрагменты мы, вот, в следующем году с ними будем разбирать, как это делается.
А.Плющев
―
Значит ли это, что факты, которые изложены там, не правдивы?
В.Соловей
―
Там не так много юридически достоверных фактов. Там речь идет о неких предположениях... Там есть, действительно, некоторые факты, там есть некоторые предположения и связи.
А.Плющев
―
То есть они могут быть?
В.Соловей
―
Да. Юридически они недостоверны. Но есть и обратная сторона – я, опять же, объясняю это студентам. Если вы уверены, что вас оболгали, сразу же подавайте в суд. Но если вы в суд не подаете, то будьте любезны тогда терпите, ждите 9 дней. Потому что если слух 9 дней не подпитывать, он сам собой умрет, вам тогда придется перетерпеть.Власть ждала 2 недели, слух не умирает. Более того, он приобретает политическое звучание, да? Он может толкнуть к политическим действиям. И это для власти очень тревожный симптом. Для власти в целом, я подчеркну. Не для главного героя этого фильма, а именно для власти, для в первую очередь как общенационального института.
А.Плющев
―
Я почему об этом спросил? Просто сегодня стало известно об увольнении преподавателя Сибирского федерального университета Михаила Константинова. Там руководство вуза утверждает, что он уволился по собственному желанию. Ну, мы знаем, как обычно увольняют, если не хотят каких-то осложнений, да? По собственному желанию, не по собственному. Он уверен, что в связи с тем, что он показал фильм своим студентам. О чем нам говорит этот случай? Как бы, о том, что в отдельном университете, как бы, боятся?
В.Соловей
―
Конечно. Боятся. Я могу предположить с высокой очень долей уверенности, что никто ректору этого университета, там, из администрации края, области ничего не говорил. У нас люди сами боятся, они запуганы. У нас люди боятся больше, я бы сказал, чем это необходимо. Потому что пространство свободы в Российской Федерации, все-таки, немножко, по крайней мере, вот, в крупных городах оно немножко больше, чем многие себе представляют.Люди просто боятся. Боится начальство, чтобы не пострадать, да? На всякий случай предпринимает некие превентивные шаги.
Могу сказать, что этот фильм, если разбирать с профессиональной точки зрения, как делаются такого рода документы, очень-очень поучителен. Чрезвычайно.
А.Плющев
―
Тут Вадим из Красного села спрашивает: «Скажите, а когда нам ждать фильма из цикла «Он вам не Вован»?»
В.Соловей
―
Это очень хороший вопрос и, кстати, вполне справедливый. Я хочу обратить внимание на то, что в Российской Федерации еще ни разу не проводилась общенациональная кампания, направленная против президента Путина как кампания. Но я не исключаю, что вот в этом году эта кампания может начаться. Именно как организованная и подготовленная кампания.
В.Соловей: В фильме Навального не так много юридически достоверных фактов. Там речь идет о неких предположениях
А.Плющев
―
Опасно ли для?.. Я не имею в виду опасность физическую, там, не дай бог, как там устранение или опасность, чтобы уголовное дело. Нет-нет, не в смысле лично опасность. А опасно ли политически для кого-либо действовать в эту сторону? Потому что у президента высокая популярность. Против правительства выступают у нас даже члены правительства (как известно, бывает).
В.Соловей
―
Это правда.
А.Плющев
―
Вот. И против него безопасно выступать, это понятно. Но не закончится ли популярность Навального, условно говоря, растущая после того, как он выйдет за пределы критики правительства?
В.Соловей
―
Не факт. Не факт. Мы сейчас вступаем, как я уже сказал в первой части, в некий слом тенденций и формирование новых.Дело в том, что Путин очень долго (там уже практически 17 лет) безальтернативный лидер, даже когда он был премьер-министром. И он очень долго был покрыт вот этой пленкой сакральности. Но, на самом деле, его рейтинг не столь высок, потому что люди уже боятся говорить правду в отношении президента. Нет, он очень высок, но я уверен, что никаких 80% нет и в помине. Это первое.
А.Плющев
―
А сколько есть? Как вы думаете?
В.Соловей
―
Я думаю, что больше 50-ти. Больше 50%. И это очень хорошо. Это, я бы сказал, блестящий показатель, может быть даже и все 60%, и 66%.Но никто еще не проводил кампании. А, вот, если начать кампанию, что тогда будет? А пока не попробуете...
А.Плющев
―
И что будет с тем, кто будет проводить кампанию?
В.Соловей
―
Вы знаете, кампанию в социальных медиа можно проводить, будучи анонимным. Ее можно инициировать, скажем, из-за пределов России, да? Она стоит недорого и она может оказаться высокоэффективной.Сейчас вы можете провести кампанию в социальных медиа за сущие копейки, если вы правильно выстроите стратегию и бросите нужные материалы. Потому что это может вызвать эффект снежного кома, да?
Вы посылаете некое послание, люди его подхватывают и оно начинает...
А.Плющев
―
Вы сейчас намекаете на кого-то из политических мигрантов? Например, на Михаила Ходорковского? Или на кого?
В.Соловей
―
Я ни на кого сейчас конкретно не намекаю. Я думаю, что логика развития ситуации в России ведет к тому, что такая кампания может начаться. Может начаться.
А.Плющев
―
Насчет митинга предстоящего в воскресенье, каждый день приходят новости о боданиях вокруг этого митинга. Чем дело кончится? И если его не разрешат (а похоже, к тому идет), если его не разрешат, это будет мотивирующим фактором для того, чтобы выйти на улицу, или демотивирующим?
В.Соловей
―
Год назад, 2 года и 3 года назад это было бы демотивирующим фактором. Сейчас это, безусловно, мотивирующий фактор. Люди заряжены. Я сужу по тому, как это обсуждается в социальных сетях, по людям, которые относятся к числу политических активистов, я это вижу, я это наблюдаю: они готовы. Впервые за несколько лет люди готовы бросить вызов. Это очень... Еще раз, это очень важный политический сдвиг. Не просто настроения, это уже может оказаться сдвигом в политическом поведении.Поэтому с точки зрения власти надо было бы сейчас быстро предложить Навальному бульвары: «Идите по бульварам». Это же уже было, да? Ну, зачем конфликт? Идите по бульварам. Вот.
Но я думаю, что власть объявит о том, что на Тверской надо перекладывать плитку. Навального в пятницу вечером или в субботу (скорее в пятницу) арестуют. Задержат под предлогом доставки в суд для какого-нибудь дела. Но в результате, тем не менее, довольно много людей на Тверскую выйдет.
А.Плющев
―
Чем кончится то, что они выйдут? Вот вопрос.
В.Соловей
―
Пока не понятно. А как вы можете этих людей идентифицировать?
А.Плющев
―
Нет, я не спрашиваю, кто выйдет, я спрашиваю, будут их разгонять или нет? Применят водометы? Сколько людей в каталажку заберут?
В.Соловей
―
С точки зрения интересов власти я вижу, что там колеблются и сталкиваются две тенденции. Это преподать урок, отбить охоту раз и навсегда. И вторая тенденция – ну, давайте как-нибудь без этого, давайте помягче.Так вот с точки зрения стратегических интересов власти использовать сейчас насилие было бы очень серьезной ошибкой, потому что вы можете использовать насилие и оно будет восприниматься обществом как легитимное, если вы находитесь в ситуации экономического подъема, да? И если общество воспринимает власть как пекущуюся об общественном благе.
Вы помните, лимоновцев сколько разгоняли? Сколько раз это было? И что, общество как-то реагировало? Нет. Оно находилось в восходящем экономическом тренде. А сейчас совсем другая ситуация, и насилие со стороны власти может и будет воспринято как абсолютно нелегитимное.
А.Плющев
―
У нас тоже совсем другая ситуация – мы вынуждены прерваться. Через 4 минуты продолжим.
В.Соловей: У власти колеблются две тенденции: «преподать урок» и «ну, давайте как-нибудь без этого, давайте помягче»
НОВОСТИ
А.Плющев
―
В этой программе сегодня Валерий Соловей, политолог. Мы продолжаем. И, вот, наши радиослушатели возвращают нас к тому, что мы говорили, вокруг того, что будет ли кампания, не будет, будет ли там фильм «Он вам не Вован» или не будет. И вот тут, во-первых, пишут, что доклад Марины Салье и есть «Он вам не Вован», - пишет Алексис. «Немцов «Путин. Итоги» - пример публикации против ВВП. Финал печальный», - пишет Николай из Санкт-Петербурга.
В.Соловей
―
Это всё были эпизоды, но не было как таковой кампании. Потому что общество совершенно очевидно к такой кампании не было готово психоэмоционально, идеологически, да как хотите, да?Еще раз повторю, общество связывали (оправдано или нет – другой вопрос) экономический подъем, улучшение своего положения с личностью президента Путина. А вот сейчас вопрос: «Оно кризис с Путиным свяжет или нет?» Но пока этот вопрос не будет задан, мы ответа не узнаем.
Вы знаете, некоторые вещи надо попробовать прежде, чем мы узнаем, как на них будут реагировать люди.
А.Плющев
―
Ну, вот, Николай-то из Санкт-Петербурга намекает нам, как бы, что и опасность личная есть такой кампании.
В.Соловей
―
Для тех, кто находится в России, конечно, это несет риски. Но не все люди, которые могли бы инициировать эту кампанию, финансировать, находятся в Российской Федерации. Известно, кого в Кремле боятся из эмигрантов.
А.Плющев
―
Мне кажется, я упоминал эту фамилию сегодня уже, есть у меня такое впечатление.
В.Соловей
―
Да. Точно! Попали в яблочко с первого раза.
А.Плющев
―
Еще о нескольких делах хотел поговорить. Во-первых, оставили в силе приговор Варваре Карауловой. Сегодня Верховный суд рассматривал это дело, и тут возникает вопрос: «А где же оттепель, которая, казалось бы, по некоторым делам-то и, вроде бы, и наступила?»
В.Соловей
―
Ну, оттепель как таковая и, в общем, и не наступала, да? Освободили несколько человек, ну, уж по совершенно вопиющим эпизодам, совершенно вопиющим, которые находились по другую сторону от права, здравого смысла, морали, совести, вообще от всего. Это первое.Второе, это ведь тоже конфликт двух точек зрения, там, двух башен, двух ведомств. Если политическое ведомство Кремля говорит, что «слушайте, ну, зачем нам эти истории, которые будоражат общественное мнение, привлекают внимание иностранцев? Почему мы выглядим людоедами?» То есть точка зрения, представленная массивным серым мрачным зданием, которая говорит «Нет-нет. Вот, есть террористы. Вот, есть опасные по-настоящему люди – они пусть сидят».
И во многом политика Российской Федерации – это политика двух ключей, да? Вот, политического ведомства и мрачного серого здания.
А.Плющев
―
Но разве, как нам рисуют образ, во всяком случае, девушка, которая там хотела поехать, выйти замуж. Ну, пускай даже там одурманенная террористами, не знаю.
В.Соловей
―
С точки зрения мрачного серого здания надо преподать урок. Всем. Чтобы все видели, чтобы девушки думали о замужестве здесь. Здесь и сейчас, а не где-нибудь на Ближнем и Среднем Востоке...
А.Плющев
―
То есть в связи с этим...
В.Соловей
―
...среди героических борцов.
А.Плющев
―
...все попытки Варвары Карауловой как-то изменить этот ход и ее защиты – они, по-вашему, бесперспективны получаются?
В.Соловей
―
Я убежден, что бесперспективны. К сожалению. Потому что я считаю, что это неоправданно строгое наказание.
А.Плющев
―
А что касается второго, другого дела сегодняшнего? Это Никита Белых, бывший губернатор Кировской области. Сегодня рассматривался вопрос о продлении ему срока содержания под стражей, и заодно выяснилось, что ему предъявлено новое обвинение во взятке. А это что такое? Мы, вроде бы, слышали, что и со старыми-то обвинениями ничего не происходит.
А.Плющев
―
Я думаю, что это вот как раз способ, говоря профессиональным языком этих людей, залегендировать его пребывание под стражей. Мы никаких следственных действий проводить не собираемся, но каждый раз, когда будут продлевать срок, мы будем еще добавлять тебе, несчастный Белых, еще по одному эпизоду. Вот, ты и будешь сидеть. Вот.
А.Плющев
―
А зачем? Какой смысл в этом?
В.Соловей
―
Вы интересуетесь когда-нибудь у крокодила, почему он пожирает животных?
А.Плющев
―
Вероятно, он хочет есть, - отвечаю я себе на этот вопрос.
В.Соловей
―
Вот эти люди вот так живут. Это их инстинкт. Они ничем не отличаются от крокодилов.
А.Плющев
―
То есть за этим нет никакой, там я не знаю?..
В.Соловей
―
За этим нет никакой хитрозадуманной игры. Нет ничего. Абсолютно ничего.
А.Плющев
―
Ну, как же так? Так не может быть.
В.Соловей
―
Нет, может. Политика в Российской Федерации строится на очень простых инстинктах. На очень простых, практически животных. Страх, жадность, глупость – вот это то, что лежит в основе, в принципе, в любой стране. Но в Российской Федерации это выражено, я бы сказал, в чистом беспримесном виде.
А.Плющев
―
То есть либо тебе везет и ты не попал под это дело, либо тебе не везет и ты попал?
В.Соловей
―
Вы знаете, что чиновники это именно так и воспринимают. Их позиция сейчас: «Всех не пересажаете. Мы еще успеем свое взять». Вот, они именно так это воспринимают. Чет-нечет.
А.Плющев
―
А тогда те, кто работает в силовых органах, по идее, для них пословица вот эта, что это наша недоработка... Да? Помните вот это?
В.Соловей
―
Абсолютно верно.
А.Плющев
―
Ответочка, как бы.
В.Соловей
―
Абсолютно верно, да. Абсолютно верно. Они взяли с их точки зрения исторический реванш за поражение 1991 года, когда они испытали чудовищный страх. У них у всех травма 1991 года. У всех. Эта травма передана молодым сотрудникам, и они живут с девизом «Never more», «Никогда не допустить того, что было в 1991 году».
А.Плющев
―
Но с другой стороны, ведь, мы еще и видим такие вещи. Я, вот, честно говоря, беспокоюсь за Никиту Белых, поскольку с ним знаком лично.
В.Соловей
―
Он болен, да.
А.Плющев
―
Да еще потому что вот история с Евдокимовым, смотрите. Понимаете, да? Про «Роскосмос».
В.Соловей
―
Да.
В.Соловей: Оттепель как таковая, в общем, и не наступала. Освободили несколько человек по совершенно вопиющим эпизодам
А.Плющев
―
Когда человек, в общем, не последний сидит-сидит и вдруг, раз, и два ножевых ранения.
В.Соловей
―
Это как раз доказывает, мне кажется, то, что я сказал двумя минутами раньше, что здесь есть инстинкты. Здесь нет никакой стратегии у этой профессиональной группы, никакой сложной игры. Они что-то получили, они хотят это сохранить, хотят сохранить свои позиции и они уничтожают, убирают всё, что им препятствует в достижении этих целей, пытаясь запугать.Они вообще, на самом деле, используют политику селективных репрессий. Когда вы используете селективные репрессии (не массовые, как там в 30-е годы)...
А.Плющев
―
Это так же, как с Варварой Карауловой?
В.Соловей
―
Да, приблизительно. Вы преподаете урок другим, что вы вообще не понимаете основания, по которому этих людей арестовывают, сажают. И когда вы не понимаете основания, то вы тем более боитесь. Если вы понимаете логику, вы знаете, чего вам опасаться и как...
А.Плющев
―
...не делать того, что...
В.Соловей
―
Да-да-да, абсолютно верно. Если вы не понимаете, то создается атмосфера страха. А эту атмосферу они создают. Вот это как раз делается вполне продуманно.
А.Плющев
―
Хорошо, а атмосфера страха зачем?
В.Соловей
―
Для того, чтобы управлять. Пряников уже не осталось. У власти нет пряников в виде золотого дождя нефтяных цен. А что осталось? Как повысить эффективность чиновничьего аппарата? Она снижается постоянно. Чиновники, аппарат в целом работает всё хуже и хуже. Ну, думаю, мы с вами это замечаем, да? Если речь не идет только о перекладывании плитки, что приносит определенные материальные дивиденды и снос домов, а, вот, где надо работать без материальной отдачи, там ничего уже не работает. Значит, вы прибегаете к репрессиям.
А.Плющев
―
Нет, согласен. Даже обходчики вот эти, которые записывают номера машин, стоящих не там, стали ходить реже.
В.Соловей
―
Да-да-да.
А.Плющев
―
Освобождение от налогов компаний, попавших под санкции. Сегодня очень быстро прошел в Госдуме этот законопроект для тех людей, которые хотели бы объявить себя налоговыми нерезидентами.
В.Соловей
―
Вы помните, в 30-е годы был один политик, который любил фразу «Для друзей всё, для врагов закон. Для друзей всё». Это, мне кажется, самая краткая характеристика произошедшего.
А.Плющев
―
Но с другой-то стороны, ну, правда, они же пострадали.
В.Соловей
―
Я уверяю вас, их потери более чем компенсированы. Им, кстати, обещали эти потери компенсировать, и эти потери были в полном объеме компенсированы и даже с лихвой. Если вы посмотрите на то, какие они ведут инфраструктурные проекты, что они получили за последние 3 года, увидите, что всё компенсировано.Есть просто привилегированная группа, да? Вот, это те, кого я называю лично «ближний круг». Это не очень большая группа. Я бы сказал, что это не больше 10-12 человек. Но, вот, с точки зрения людей, принимающих решения, они заслуживают право на защиту и поощрение.
А.Плющев
―
Но это же должно как-то, мне кажется, людей беспокоить. Нет?
В.Соловей
―
Это беспокоит тех, кто знает. Вот, мы с вами знаем, поэтому мы обсуждаем. А есть такая замечательная украинская поговорка «Очі не бачать, серце не болить», «Глаза не видят, и сердце не болит», правда?
А.Плющев
―
Как там? «С глаз долой, из сердца вон».
В.Соловей
―
Да, абсолютно верно.
А.Плющев
―
Хорошо. Еще одна тема, мимо которой никак нельзя пройти. Российская Академия Наук – она как-то напомнила о себе в последние дни и там, вроде бы, президента хотели избрать, но не избрали, оставили прежнего. Но прежний заболел, и назначили вице-президента исполняющим обязанности, как то и предсказывал вице-премьер Дворкович накануне. Это что? Что там происходит?
В.Соловей
―
Вы знаете, у господина Маркина, который был пресс-секретарем Следкома, была замечательная фраза: «Это спор хозяйствующих субъектов». Вот это вот всё вокруг не с наукой связано, это всё связано с имуществом Академии Наук. Потому что Фортов еще пытался сопротивляться, кочевряжился, да? Нужен человек, который бы всё это передал в нужные руки. Это как раз связано с предшествующим вашим вопросом по поводу друзей, которые получили послабления по части налогов. Это всё для них.
А.Плющев
―
А там большая собственность?
В.Соловей
―
Огромная! Это огромная собственность. Это здания в центре Москвы, Питера, многих городов. Это земельные участки. Да вы что! Это поистине золотое дно. А наука?.. Ну, какая наука? Помилуйте.
А.Плющев
―
А разве Российская Академия Наук – она в последнее время к науке имела отношение? Мне казалось, что уже как-то не очень.
В.Соловей
―
Она сопротивлялась. Она сопротивлялась, и это очень раздражает.
А.Плющев
―
И теперь что будет с этой собственностью?
В.Соловей: Политика в РФ строится на очень простых инстинктах, практически животных: страх, жадность, глупость
В.Соловей
―
Я могу вам привести пример. Вот, один из институтов – я не буду его называть, он находится недалеко от метро Профсоюзная – где сотрудников обязали каждый день... Это именно Академии наук. Каждый день приходить на работу, там, с 10-ти до...
А.Плющев
―
Какой ужас!
В.Соловей
―
Но у них отключили интернет! И воду. Сказали «Вот, вы приходите и работайте каждый день. Но интернета у вас не будет». Это пример. А этим же занимается ФАНО, вот это вот Федеральное агентство, да? Вот это вот вам пример того, что хотят сделать с наукой. Мне кажется, это модельное поведение.Всё очень просто, еще раз. Всё предельно просто, не надо усложнять: имущество – это главное.
А.Плющев
―
Валерий Соловей, политолог был сегодня в программе «Особое мнение». Большое спасибо.
В.Соловей
―
Спасибо вам.
А.Плющев
―
Программу провел Александр Плющев. До свидания.