Андрей Колесников - Особое мнение - 2017-02-28
28.02.2017
И. Воробьева
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня со своим особым мнением в студии радиостанции «Эхо Москвы», телеканала RTVi руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги Андрей Колесников. Здравствуйте.
А. Колесников
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
Тут все обсуждаем довольно активно в течение последних нескольких часов, что происходит сегодня у Зои Световой. К которой пришли следователи и ФСБшники и проводят там обыск уже несколько часов. Перетряхивают все книжные полки и так далее. Говорят, что это с делом ЮКОСа связано. Уже сколько лет-то можно.
А. Колесников
―
Это можно до бесконечности делать. Я думаю, что Ходорковскому никогда ничего не простят. То, что с ним произошло, это акт милосердия. Личный акт милосердия Путина.
И. Воробьева
―
То, что его отпустили.
А. Колесников
―
Конечно. Произошло с ним пока всерьез только это. И я думаю, что это исключительно личное отношение Путина к такой семейной ситуации сыграло свою роль. Наш автократ иногда бывает сентиментальным и мне кажется это тот самый случай. Но машина правоохранительная не остановлена. Я думаю, что появись сейчас, не дай бог, Ходорковский в России, все началось бы снова, и нашлись бы поводы. А так это очень мелкая месть ему. У нас же всегда проблемы возникают у людей, которые окружают человека, которого всерьез преследуют. За Навального сидит его брат. За Пастернака сидела Ивинская. Зоя Светова бедная отвечает за Ходорковского. Как вы мне рассказали до эфира, следователи с интересом изучают протокол допроса 80-го года, я так понимаю Зои Крахмальниковой и Феликса Светова. Замечательных родителей Зои. И действительно, наконец, преемственность восстановлена у наших органов, они подтверждают, что ничего не изменилось в стране с точки зрения преследования граждан фактически за убеждения. Это одно из самых симптоматичных доказательств символических того, что это так.
И. Воробьева
―
Видите в чем дело. Ведь Зоя Светова не только человек, который работает на «Открытую Россию». Это человек, который в глазах многих, в моих точно олицетворяет большое милосердие в основном к людям, которые в местах лишения свободы. То есть Зоя Светова как член ОНК сделала больше, чем многие другие люди за многие годы. И вот здесь у всех такое благородное возмущение возникает. Потому что к Зое Световой прийти, просто я пытаюсь понять, чем это может закончиться в некой глобальной перспективе. Зачем они злят людей, потому что люди правда в бешенстве после этого.
А. Колесников
―
Вы знаете, злят они не самую большую когорту людей, это все-таки речь идет о правозащите. Правозащита раздражает. Когда человек ни разу в жизни не шел на сделки с этой самой властью, в том числе в своей правозащитной деятельности, значит он чужой. Чужого можно преследовать, портить нервы. Это совершенно нормально для наших органов, особенно учитывая факт преемственности деятельности с 70-80 годов. Так что здесь никого всерьез не волнует волна негодования людей, которые на стороне Зои Световой. Это в прямом смысле враги сейчас. На самом деле эта консолидация, про которую трубят по телевизору каждый день, она расколола этот самый народ. Консолидированный. Пусть она расколола не пополам, но допустим, на 80% и 20%.
А.Колесников: Ходорковскому никогда ничего не простят. То, что с ним произошло, это личный акт милосердия Путина
И. Воробьева
―
То есть «Крымнаш», не «Крымнаш».
А. Колесников
―
Практически да. Это очень огрубленное представление о расколе, народ раскалывается по разным поводам и вдоль и поперек, и по диагонали. И прямо. Но если сильно округлять цифры и огрублять ситуацию, это, в общем, противостояние двух частей народа. Если угодно те, кто за Путина и против Путина. Разные могут быть критерии. За Крым, против Крыма. И это меньшинство, эти 20%, 15%, 10%, 18,7% - это люди, которые фактически исключены из категории добропорядочных граждан. Если они не поддерживают то, что поддерживает большинство, то, что поддерживает мейнстрим, они, в общем, немножко как бы отвалившиеся от народа в хорошем смысле слова. И эта ситуация она же повторяется не только в этом. Например, понятие примирение. Сейчас 2017 год. Повод для того чтобы примирить красных и белых как говорят все, включая патриарха Кирилла, но в результате опять происходит разобщение людей. Тот же самый патриарх Кирилл, когда были события вокруг парка Торфянка, точнее обострение событий. События никуда не делись. Когда паркозащитники фактически были объявлены им, патриархом язычниками, людьми, не уважающими крест. И спустя короткое время после этого приходит к этим людям полиция, возбуждается, я уж не помню, чем там закончилось. Попытка возбуждения уголовных дел. Шельмуются эти люди. Это ваше примирение. Это примирение, которое приводит к расколу. Или это принуждение к примирению. Примиритесь с нами, иначе вы будете изгоями. Иначе к вам придет полиция.
И. Воробьева
―
На наших условиях.
А. Колесников
―
Вот, пожалуйста, пришли соответствующие органы и к Зое тоже. Поскольку она одна из тех, кто не примирился. Не по Торфянке, а по другим сюжетам. Эта логика разобщения, усиление конфликтности на самом деле, агрессивности, враждебности в отношениях между людьми, это же транслируется в общество, в том числе и с помощью телевизора. Хотя не надо переоценивать его влияние. Но в этом телевизоре люди кричат друг на друга. В этом телевизоре ведущие, которые должны быть арбитрами, выгоняют людей из студии, применяя к ним физическое насилие. Значит, это можно делать, значит можно говорить эти самые всякие слова грубые. Раз это дозволено, все так начинают себя вести. Это же не Путин дает команду людям вести себя так. Это они сами решают. Путин не успевает просто всем дать эти команды. Они просто понимают, что сейчас атмосфера в стране такая, что можно себя так вести.
И. Воробьева
―
И Путин, даже не Путин, никто сверху не будет против.
А. Колесников
―
Абсолютно за это ничего не будет. Никто никого не остановит. Тому есть многочисленные прецеденты.
И. Воробьева
―
Хочется вот о чем спросить. Раз мы заговорили про Зою Светову, про ОНК. Меня удивляет, насколько чиновники, люди, которые сейчас у власти, необязательно высокопоставленные чиновники, их нисколько не волнует история с тем, как себя чувствуют заключенные. Мы знаем, за последние годы как быстро люди из власти превращаются в заключенных. И точно так же как и предыдущие заключенные страдают от всех условий. Почему они так далеко не заглядывают. Или они правда себя считают бессмертными и неуязвимыми.
А.Колесников: Работа судьи - выносить справедливый приговор. У нас работа судьи – сажать
А. Колесников
―
Безусловно, считают себя бессмертными, это совершенно очевидно. Во-вторых, фраза «по ком звонит колокол» это не для них. Либо сбегут, либо считают себя до такой степени прислоненными к этой власти, что эта власть их не даст в обиду. Тот же казус Бельянинова, главы Таможенной службы. Показали всем, что человек, наверное, судя по картинке, в высокой степени коррумпирован, не коррумпирован, в общем, доходы его высоки по сравнению с зарплатой министра. И он на свободе. Получается, что если ты сильно прислонен к власти, то все будет нормально. Если как Белых, который не сильно прислонен к власти, другая ситуация. У всех по-разному.
И. Воробьева
―
Продолжая историю с местами заключения, почему как вы считаете, Ильдара Дадина отпустили. Есть надежда, что может быть и Евгению Чудновец отпустят. И Олегу Навальному в УДО отказали. Потому что он Олег Навальный и все?
А. Колесников
―
Навальный это казус электоральный. Чудновец и Дадин к выборам отношения не имеют. Здесь можно и немножко полиберальничать. Только я бы предостерег в том числе своих коллег аналитиков от рассуждения о том, что волна либерализации вот-вот наберет силу, превратится в цунами, обрушится на всех и всё и будет хорошо. Ничего не будет. Это единичные казусы. Это не меняет ничего в нашей пенитенциарной системе в принципе, просто это казусы абсурда. И в общем, если кто-то об этом говорит, что-то такое услышал о той же Чудновец и Дадине, это все слишком публичные истории. Можно проявить иной раз даже не милосердие, а здравый смысл. Потому что невозможно сажать человека за репост. Глупую статью ввели в Уголовный кодекс, чисто репрессивную, сугубо репрессивную. Несправедливую. Буква закона, а есть смысл права и дух права. Она против духа права. Меня удивило решение Конституционного суда, который счел эту статью конституционной, хотя со всякими оговорками сказал, что а почему это Дадина неправильно посадил, да, процессуальные нарушения. Не по существу…
И. Воробьева
―
Подождите. Песков же сказал вчера или позавчера, намекнул, что есть основания предполагать, что эта статья будет пересмотрена.
А. Колесников
―
Не ему решать. Есть масса игроков, как сейчас любят говорить стейкхолдеров, которые принимают реальные решения. Это все частный случай. Нет никакой либерализации. Назначение Кириенко – ах, сейчас будет либерализация. Нет ее никакой. Один человек ничего не может сделать внутри этой системы. Будь он трижды либералом, хорошим, порядочным и так далее. Что он может сделать.
И. Воробьева
―
Кириенко именно такой. От него следовало бы ждать оттепели, если бы он мог что-то сделать.
А.Колесников: Пока Трамп входил в курс дела, он получил очень серьезный удар, связанный с антимиграционным указом
А. Колесников
―
Стоило бы ждать оттепели, если бы он был, может быть, президентом страны. Мог бы развернуться во всю свою мощь, а не заниматься тем, чем занимается любой чиновник во все эпохи в этой стране, - бегать между струй. Как про Микояна говорили. Так они все бегают между струй. И, вообще говоря, я не вижу результатов его деятельности. Да, мы демонизировали Суркова и было за что. Когда мы рассуждали о Володине, что он совершенно другой, что он такой прямой как стрела и никаких интриг, просто впрямую лупит по больным точкам с позиции кремлевских. А вот от Кириенко все ждут другого. Он всего лишь чиновник, всего лишь винтик и его позиции сейчас мне кажется гораздо менее выгодные, чем они были, когда он был главой Росатома.
И. Воробьева
―
Хорошо, Кириенко чиновник понятно, на какой должности. От него может быть, кто-то ждет что-то хорошее, но все-таки у него и должность такая, которая не очень это предполагает. Но у нас есть уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. От которой по идее все мы и всегда ждем защиты прав человека. Так вот сегодня она сказала, что поддерживает ограничения, которые не дадут Навальному баллотироваться в президенты. Подчеркнула, что это справедливо даже с точки зрения прав человека. Когда Татьяну Москалькову назначили на этот пост, все как-то перепугались, человек в погонах и так далее. Но вот, пожалуйста, или что.
А. Колесников
―
Здесь она бедная попала в оборот политический и была вынуждена по сути дела комментировать политический сюжет. Навальный это политика. Причем видно, что политика очень болезненная для руководства страны. Которое короткое время в том числе с участием Кириенко, очевидно совершенно решало, допускать Навального к выборам и устраивать небольшую интригу. Очень небольшую кстати. Или не нужно нам никаких интриг и так будет все хорошо. Потому что все ритуально придут и как на референдуме проголосуют за Путина. Решение было принято в пользу второй опции.
И. Воробьева
―
Не пускать.
А. Колесников
―
И так будет все нормально, не надо делать никакой рекламы. Потому что о будущем тоже нужно думать и эту фигуру не нужно выпускать в будущем, она оказалась достаточно серьезной, как к ней ни относись. У разных людей разное отношение, но фигура серьезная.
И. Воробьева
―
Вы же сказали, что небольшая интрига при этом.
А. Колесников
―
Но даже небольшой не надо. Режим автократический, не надо нам никаких тут интриг, все будет и так хорошо. И Москалькова здесь не очень комментатор, что она там имела с точки зрения прав человека в виду, понять сложно. Вообще в любой стране омбудсмен должен быть правозащитником. Генерал не правозащитник никакой. Вот институт омбудсмена, например, расцветал в 80-е годы в Испании, когда Альваро Хиль-Роблес был омбудсменом. Это совершенно другая история. Он правозащитник по природе своей. По своей биографии. У нас…
И. Воробьева
―
У нас Лукин был правозащитник.
А.Колесников: Трампу практически в одиночку не удастся снять санкции с России, даже если захочет
А. Колесников
―
Уже хорошо. И правозащита все-таки предполагает, в том числе (страшные вещи скажу) - взгляды либеральные. Правозащитник смотрит на человека с точки зрения его свобод, а не с точки зрения того, что эту свободу нужно как-то ограничивать и после ограничения дать чуть-чуть свободы. Мне кажется, что логика генеральская она такая. Профанированный институт на самом деле. Да, все говорят, что нужно сотрудничать чуть ли ни с Общественной палатой, нужно хоть что-то, и есть какие-то инструменты, они конечно ржавые и не работают. Но может быть их можно как-то использовать. И эта логика, в общем, имеет право на существование. Хоть какие-то вопросы нужно решать. У тебя нет государства и другой страны для разговора. Идешь и видишь Москалькову. Значит нужно с ней разговаривать. Нужно ее убеждать. Нужно нажимать на какие-то ее психологические точки, чтобы решить вопрос. Приходится действовать так. Поэтому многие критикуют Федотова, что он сидит в этой позиции много лет, руководитель совета по правам человека. А мне кажется, что сидит совершенно героически. Потому что он психологически совершенно другой человек. Он не из этой власти. Он из другой власти. Он был в той и другой власти действительно. Но он, наверное, понимает, что с его помощью можно кого-то спасти. Даже если одного-двух-трех человек спасет с точки зрения прав человека, это уже огромное достижение. Значит, нужно до последнего, сжав зубы, там сидеть. Слава богу, что такой грамотный человек там есть.
И. Воробьева
―
Знаете, это похоже на очень странную логику, когда например судья принимает какое-то адекватное правосудное справедливое решение, а ему аплодируют за то, что он сделал свою работу правильно. Это как-то странно. Должно же быть по-другому. Стремиться мне кажется надо к этому.
А. Колесников
―
Это очень странно и это тоже характеризует нашу судебную систему. Что правосудное решение это как аплодируют, когда самолет сажают, только у нас в стране аплодируют…
И. Воробьева
―
Мне тоже так кажется.
А. Колесников
―
…пилоту, когда он сажает самолет.
И. Воробьева
―
Причем в самый опасный момент приземления.
А. Колесников
―
Потому что в других странах вроде как не аплодируют. Потому что это работа.
И. Воробьева
―
Но если есть русские туристы на борту, то вполне себе.
А. Колесников
―
Так вот работа судьи - выносить справедливый приговор. Довольно часто оправдательный. У нас работа судьи – сажать. И это может быть правда эффект колеи так называемый, что у нас правосудие такое, а не другое. Потому что у нас многие десятилетия обвинительный уклон. Или с тюрьмой все вещи. Может быть это потому что у нас многие десятилетия половина страны сидит, половина надзирает за ними. Огрублено говоря. Это все продолжается до бесконечности. Я тут кстати прочитал в одной хорошей работе термин «тюремное население». Он меня потряс просто…
И. Воробьева
―
Про всю страну фактически.
А. Колесников
―
…тем, как он звучит. Это не про всю страну, это про тех, кто сидит. У нас очень большое тюремное население. Больше, по-моему, только в США. Соразмерно с общим количеством жителей у нас тюремное население зашкаливает просто. Страна живет в тюрьме, вокруг тюрьмы экономика еще какая-то строится. Многие регионы, субрегионы, вся экономика строится вокруг тюрьмы. Обеспечить тюрьму продуктами, ты продаешь продукты не куда-нибудь, а в тюрьму, потому что тебе больше некуда продать. Так страна устроена.
И. Воробьева
―
Как устроена не только наша страна, мы продолжим наш разговор.
А.Колесников: Россия может управляться как крупная нефтяная корпорация, а Америка не может
НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжаем программу «Особое мнение». Мы тут за эфиром как всегда продолжаем разговор. Те, кто смотрят Сетевизор, может быть, вам было интересно. Хорошо, про Навального мы еще поговорим. А вот хотелось бы поговорить про наших чиновников. Сегодня замминистра иностранных дел Сергей Рябков выступал в ГД. И он там сказал, что недоброжелатели России в конгрессе США пытаются организовать нечто вроде экономической блокады России. Изо всех сил пытаются растоптать любые ростки позитива в двусторонних отношениях. И все это потому, что внесли законопроект, который не позволит президенту Трампу отменить или хотя бы облегчить санкции против Москвы. Я так понимаю, что в Америке теперь тоже президент хороший, бояре плохие.
А. Колесников
―
С нашей точки зрения – да. Потому что на нашей эйфории, нашей, не нашей, наших элит эйфория была связана с тем, что Трамп сейчас придет, наведет порядок. Оказывается, в Америке существуют сдержки и противовесы. В Америке существуют институты, существует страховочная сетка от недемократичного президента. По-моему, если не ошибаюсь, российский посол в США как-то сказал недавно, что американскому президенту не дают работать. Это правда. Потому что нашему президенту дают работать. А американскому не дают. У них там есть, не побоюсь этого слова демократические традиции. Этого мы не учли в своей эйфории.
И. Воробьева
―
Вот интересно, а Обаме что позволяли работать разве.
А. Колесников
―
Обама тоже сложно работал. В сложных условиях. И Obamacare тяжело шел проект. И было нелегко. Если этого кто-то не заметил, наверное, мы же все судим по себе. Если у нас можно так, то значит психофизически такой же человек автократ приходит в Америке к власти, значит, и он будет решать вопросы самостоятельно. Не получается этого. Ему даже по-моему Иванка Трамп мешает всякие глупости совершать, со своим супругом они как-то чуть сдерживают его от каких-то шагов. Система сдержек и противовесов сработала. И пока Трамп входил в курс дела, он получил очень серьезный удар, связанный с антимиграционным его указом, который заблокирован этой самой системой сдержек и противовесов. И очень сложно его разблокировать. Здесь да, он имеет право издавать указы. Но если конгресс на ту же тему принимает закон, закон выше указа. Это вам не Россия. Где указное право, по поводу него сначала чего-то спорили, что указы ниже закона, а потом плюнули и много лет уже указы сами по себе, законы тоже специфические и так далее. И теперь да, Трампу практически в одиночку не удастся снять санкции с России, даже если захочет. Но дело даже не в конгрессе, а в той общезападной позиции, которая существует и которой стала придерживаться неожиданно вообще администрация Трампа как таковая. Уж когда Мэттис прилетел в НАТО и сказал, что, ребята, давайте расходы увеличивать, а то мы вам помогать не будем и вообще Россия это угроза. Стало понятно, что администрация Трампа не монолитна, и Трамп вынужден играть по общезападным правилам. И как бы он ни хотел строить отношения с Путиным, ему очень сложно сформулировать повестку для этих отношений. До сих пор этой повестки нет. Россия ему, допустим, помогала Трампу избираться. А сейчас Россия перестала ему помогать. Наши элиты заняли какую-то выжидательную позицию. Не понимаю, нужно помочь человеку.
И. Воробьева
―
А что элиты должны сделать?
А. Колесников
―
Они сидят и смотрят, вот Трамп здесь прокололся, здесь ничего не может сделать. Ну помогите, встретьтесь с ним, подскажите что-то. Устройте переговоры. Перезагрузку. Хоть по ядерному разоружению. Повод слабый, но в общем, можно найти. Ну что же, а мы все ждем. Ну, пусть делает первый шаг. К нам пусть приходит. Магомед не идет к горе, у Магомеда столько проблем, что он не может их решить. И отсюда всякие паузы. Паузы в Сирии, с первой встречей, которая все никак не произойдет. Тиллерсон с Лавровым как-то встретились малосодержательно. Не готовы наши очевидно делать первый шаг. Что значит российская гордость. Даже свой американский президент, как бы считавшаяся своей администрация должна сама придти на поклон.
А.Колесников: Трамп не разобрался, куда он попал. Теперь, когда он разобрался, он не очень понимает, что делать
И. Воробьева
―
Он про Крым уже сказал Трамп, что Крым все-таки как-то отдать надо.
А. Колесников
―
Ну вот, и собственно все на этом заканчивается. Дается команда СМИ нашим перестать перехваливать Трампа, относиться к нему более нейтрально. И вот как мы теперь будем жить.
И. Воробьева
―
Вот интересно.
А. Колесников
―
Мы будем ждать выборов во Франции.
И. Воробьева
―
А, чтобы понять, как изменился расклад…
А. Колесников
―
Если Ле Пен придет, это будет новая волна эйфории и опять надежды появятся на то, что мы миропорядок немножко изменим. Если не придет, то все…
И. Воробьева
―
А вот интересно, вам не кажется, что в конгрессе США правда сидят люди, которые не самым доброжелательным образом к России относятся?
А. Колесников
―
Да, и по разным причинам. И сильно по разным. И глупые, и умные люди. И у всех свои мотивы. И, в общем, отношения соперничества существовали и будут существовать объективно. Отношение к Путину тяжелое я думаю у большинства. Просто Америка устроена так много столетий, что это не автократический режим. Что это не корпорация. Россия может управляться как крупная нефтяная корпорация, а Америка не может. Или как девелоперская фирма имени Трампа. Не получается. Есть масса правил и сдержек и институтов сдерживающих. Один американский коллега мой говорил о том, что даже Тиллерсон как-то лучше понимает управленческую природу государства американского, чем Трамп. Потому что девелоперский бизнес, вот он сам принял решение, и все забегали. И продал, купил, заселил гостиницу, здесь построил, там. А Тиллерсон возглавлял систему много лет, вырос, прошел все стадии роста карьерного в серьезной нефтяной компании с серьезными правилами. Понимает, что есть какие-то правила. В этом смысле он, наверное, на своем месте. Он бы подходил больше для роли президента, чем Трамп. Трамп не разобрался, куда он попал. Теперь, когда он разобрался, он не очень понимает, что делать.
И. Воробьева
―
Вернемся к российским новостям. Мы несколько раз за программу упоминали фамилию Навального. Все время вы говорили, что это политическое, но вот сегодня стали известны результаты опроса, который сделал Левада-центр. И результаты говорят о том, что доля россиян, которые готовы поддержать Навального именно на выборах президента заметно снизилась. То есть в 2011 году это было 33%, сейчас 10%. То есть к нему стали просто относиться хуже. Это цифры, на которые можно посмотреть и поверить или как всегда социология у нас такая социология.
А. Колесников
―
Я как раз отношусь к той категории людей, которые поддерживают Левада-центр во всем. И с меньшим скепсисом отношусь к результатам их исследований. Точнее совсем без скепсиса. И мне кажется, все цифры объяснимы. Навального шельмуют много лет. Возможно, стал более узнаваемым благодаря этому. Но узнается как фигура отрицательная. Он узнается как коррупционер, который борется с коррупцией или делает вид, что борется с коррупцией. В то время как ничего не может сделать. А с коррупцией по-настоящему борется начальство, оно может что-то сделать, потому что у начальства есть полномочия. Посмотрите, как начальство сажает просто уже группами целыми коррупционеров и это очень серьезные люди. Это губернаторы, главы крупных компаний. Навальный прицепился ко всякому Чайке, кому-то еще. Считает деньги в чужом кармане. А посмотрите, по телевизору показали, что у него самого много денег, он отдыхает здесь, там. Ну и вот этот человек еще хочет соперничать с нашим президентом. А как бы не было хуже. И это все работает на снижение, условно говоря, очень, условно говоря, рейтинга Навального. Никто, конечно, не проверял это на реальных выборах, ну кроме выборов мэра, когда Навальный выступил очень хорошо.
А.Колесников: Политик в наших обстоятельствах тот, кто готов сесть в тюрьму. Навальный эту готовность демонстрирует
И. Воробьева
―
Ему тогда, кстати, пророчили 9%, он получил 27. Из тех, что были официально объявлены.
А. Колесников
―
Мне один инсайдер рассказывал, что его пустили на эти выборы, точнее его не стали сажать в тюрьму ровно потому, что решили, что он получит мало на выборах, и как раз давайте покажем, какой у нас конкурентоспособный Собянин. Навальный получит процента 3-4, а то и меньше, может чуть больше. А он взял и показал, что оказывается все гораздо серьезнее. Вот после этого к нему стали всерьез относиться. Им стали заниматься.
И. Воробьева
―
Не пустят на выборы президента. Вы считаете, что дело только в том, как телевизор работает, условный телевизор, понятно, что не только сам зомбоящик имеется в виду. Работает против Навального. Неужели сам Навальный за последние несколько лет не сменил какую-то риторику, не сеет ту же самую разделяющую ненависть и так далее. Неужели сам Навальный не виноват в том, что на самом деле его стали меньше поддерживать?
А. Колесников
―
Знаете, у меня личное отношение к нему довольно сложное. Аналитическое отношение чуть более простое. Мне кажется, что он один из последних вообще политиков в собственном смысле слова, которые здесь существуют. Потому что политик в наших обстоятельствах это тот, кто готов сесть в тюрьму. Он эту готовность демонстрирует, несмотря на то, что, судя по всему, ему как любому нормальному человеку хотелось бы жить нормальной жизнью. И с семьей, с детьми и так далее. Мне кажется, что как раз в последнее время он все меньше и меньше говорит и делает того, что могло быть непривлекательным для людей. Парадоксальным образом это шельмование, эта чуть больше узнаваемость начинает людей раздражать. Люди устали от волны негатива, а Навальный добавляет очень серьезную долю негатива в уже существующую волну. Людям не хочется этого слышать. Люди и так знают, что все наверху коррумпированы, именно что все. Это значит никто на самом деле. В этом проблема Навального. Он борется точечно с коррупцией, называя фамилии. Эти фамилии мало что говорят основной части населения страны. Ну что, ну все воруют, ну и что. Может он сам ворует. И это работает против него парадоксальным образом. Хотя измерить, сколько работает в его пользу, а сколько против него мне кажется, довольно сложно. И в этом исследовании, кстати говоря, есть цифры по узнаваемости.
И. Воробьева
―
Более половины россиян 53% по-моему знают, кто он.
А. Колесников
―
Когда он был просто блогером, борцом с коррупцией, это один статус. А когда ты уже политик, пообтершийся в этой политике, и у тебя уже появляются какие-то интересы, общественное мнение говорит, что вот все политики какие-то нечистые на руку, и, наверное он, став политиком, стал таким же.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Андрей Колесников в «Особом мнении».