Николай Сванидзе - Особое мнение - 2017-02-03
03.02.2017
О. Пашина
―
Я приветствую всех, кто смотрит нас и слушает. Это «Особое мнение» журналиста Николая Сванидзе. Здравствуйте.
Н. Сванидзе
―
Здравствуйте.
О. Пашина
―
В Санкт-Петербурге суд признал обоснованным расстрел Колчака. И объяснил, почему он недостоин мемориальной доски. Решение вынес довольно давно, теперь вот мотивировочная часть, в которой говорится, что негативная роль в истории, ведение боевых действий против советской России и репрессии мирного населения. Вот такая мотивировка.
Н. Сванидзе
―
Суды жгут, конечно. Один суд не так давно признал фактом государственный переворот в соседнем государстве. Дорогомиловский, если мне память не изменяет. Другой суд в лице дамы судьи признал обоснованным расстрел Колчака. Это она диссертацию защитила докторскую. На соискание доктора исторических наук. Это же сколько нужно было проработать материала, чтобы придти этой даме к…
О. Пашина
―
Такому выводу.
Н. Сванидзе
―
Неважно, какому-нибудь выводу, к любому. По поводу судьбы адмирала Колчака. Там люди целыми поколениями голову ломают, что там случилось. Как, что. Что за персонаж, сложнейший персонаж, сложнейшие обстоятельства. Воевал против советской власти. А может он правильно воевал против советской власти. А может неправильно. Это же как все сложно. Она взяла – раз, вердикт: правильно, его расстреляли. Замечательно. А интересно было бы послушать мнение уважаемой госпожи судьи по поводу событий 1937 года. Там обосновано, необоснованно. Каких-то еще крупных событий в нашей истории. Интересно.
О. Пашина
―
Потом массовыми репрессиями мирного населения занимался не только Колчак. И другие персонажи.
Н. Сванидзе
―
В том числе те, кто его расстреливали. В немалой степени. Вот и потом почему-то безмолвствует патриотическая общественность, кстати, консервативно настроенная. Не менее очаровательная, ее поклонником являюсь, скажем, госпожа Поклонская.
О. Пашина
―
Которая защищала тайну переписки Николая Второго.
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно. Вот здесь бы ей возвысить голос, испепелить своим взором пламенным и обращениями в Генпрокуратуру. Защитить покойного адмирала Колчака. Нет, только с режиссерами воевать оно интересно, а с судьями, по-видимому, неинтересно.
О. Пашина
―
Но Колчака хоть фильм сняли, мы его посмотрели. А вот увидим ли мы фильм про Николая Второго.
Н. Сванидзе
―
Про Николая Второго уже не один фильм.
О. Пашина
―
Я имею в виду фильм Алексея Учителя.
Н. Сванидзе
―
Да, это вопрос.
О. Пашина
―
Кстати, наши слушатели очень беспокоятся, письмо православных активистов с угрозами о том, что мы будем поджигать кинотеатры, письма рассылаются по домашним адресам директоров кинотеатров.
Н. Сванидзе
―
А им видимо только давай. Им нужен повод для того, чтобы поджигать кинотеатры.
О. Пашина
―
Они действительно будут это делать?
Н. Сванидзе
―
Если им позволят, так будут. Это же дело веселое, поджигать кинотеатры. Вообще поджигать это очень весело. Поджигать, избивать, насиловать, грабить. Это достаточно веселые занятия. Если им потворствовать, так отчего же нет. Это весь 17-й год, столетие которого мы отмечаем и тех, кто его соответственно совершил то, что было совершено в 17-м году, защищает судья, которая обосновывает необходимость и правильность убийства Колчака, в 17-м именно люди этим и занимались. Все эти романтические матросы, перевязанные пулеметными лентами. Они только и делали, это же очень веселое занятие. Если позволить и нынешние найдутся и конечно, будут поджигать кинотеатры. Отчего нет-то. Если можно и даже приветствуется.
Н.Сванидзе: У исторического деятеля не может быть безупречной репутации
О. Пашина
―
А почему у нас власть, депутаты, та же Поклонская не обращают внимания на эти письма. То есть защищать честь, достоинство…
Н. Сванидзе
―
Она не обращает внимания, а наоборот…
О. Пашина
―
Считает, что это правильно.
Н. Сванидзе
―
Она инициирует эти письма. Как я понимаю. Они же знают, кому направлять письма. Они именно ей направляют, и она дальше, пользуясь своими нынешними возможностями, она депутат ГД, она им дает ход. Я думаю, что уже многие наверное во власти люди немножко устали от ее активности. Тем не менее, а что с ней делать. Вот такая барышня.
О. Пашина
―
Хорошо. Колчак - человек с небезупречной репутацией. Мы поняли благодаря решению суда. А Николай Второй. Я не понимаю с этой клеветой и тайной частной жизни и переписки. Если это клевета, значит, никакой тайны частной жизни, это просто выдумка. Если тайна частной жизни есть, это правда, тогда какая здесь клевета. В чем состав преступления.
Н. Сванидзе
―
Я не понимаю, что такое применительно к историческому деятелю «безупречная репутация». У исторического деятеля не может быть безупречной репутации.
О. Пашина
―
Князь Владимир достоин памятника.
Н. Сванидзе
―
Князь Владимир, если посмотреть на то, что он делал до того как крестился. То есть это волосы, что называется, стынут в жилах. Все эти насилия, многоженство, человеческие жертвы, которые он приносил языческим истуканам. Просто кошмар.
О. Пашина
―
Но в фильме очень корректно это изображено. Там показывают, что не хотел, само случайно получилось.
Н. Сванидзе
―
А потом он да, когда крестился, вроде как преобразился. Но, тем не менее, ведь Николай Второй тоже когда имел дело с Матильдой Кшесинской, а у них действительно был роман очень красивый, он тогда еще не был прямо скажем, причислен к лику святых РПЦ. Еще не успели его причислить. Я не понимаю, что такое безупречная репутация. А у Ивана Грозного, которому недавно оставили памятник, у него может быть безупречная репутация? А у Ленина, памятники которому, просто ступить некуда в любом городе и селе и на любом перекрестке нашей необъятной родины. Везде стоят памятники Ленину. Разные: в кепках, без кепки. У него что ли была безупречная репутация? Вот в Мавзолее лежит. У кого может быть из вообще действующих исторических персонажей безупречная репутация. Да не найти такого человека. Может быть у Александра Невского?
О. Пашина
―
Может быть у Сталина безупречная репутация.
Н. Сванидзе
―
Нет таких людей просто. Я вам скажу, если бы мне поставили памятник, то может быть даже исходя из этого, я бы тоже возражал. У меня тоже репутация, боюсь, не безупречная.
О. Пашина
―
Может быть памятник тем и отличается от иконы. Хотя канонизировать, пожалуйста, ради бога. Те покаялись, а эти нет. Этим памятник, а тем икону.
Н. Сванидзе
―
В любом случае речь о канонизации Колчака как мне кажется не стоит.
О. Пашина
―
Николай Второй канонизирован.
Н. Сванидзе
―
Но он канонизирован не по причине святости своей жизни, а по причине мученичества своей кончины. Хотя, конечно, это отдельный вопрос. Потому что мученически закончили свои дни в нашей стране в 20-м веке миллионы людей.
О. Пашина
―
Илья из Ярославля спрашивает: с чем связано такое пристальное внимание депутатов художественно-историческим фильмом, почему прошлое им интереснее, чем настоящее и будущее.
Н. Сванидзе
―
Это такой психологический синдром. Очень интересный. Действительно сейчас очень многие люди в нашей стране живут, повернув голову назад. И живут как бы в прошлом. Такой очень занятный синдром. Прошлое и оправдывается настоящее. И настоящее сравнивается с прошлым. Это не очень есть хороший признак, потому что на самом деле трудно идти по дороге по любой в пространстве, времени, с головой, повернутой назад. Надо как-то все-таки смотреть вперед или себе под ноги. Но уж никак не назад, но, тем не менее, история это замечательная вещь, но если ее использовать как повод для того, чтобы поджигать кинотеатры, и что-то там громить, то лучше тогда не надо.
О. Пашина
―
Мне интересно, что вы думаете по поводу происходящего в Белоруссии. Президент Лукашенко сегодня на большой пресс-конференции заговорил о свободе и независимости. Сказал, что Белоруссия сможет обойтись без российской нефти, свобода и независимость деньгами не измеряется. Многовекторная политика должна быть у страны, не надо на одного соседа ориентироваться. У нас много соседей, слава богу, сказал Лукашенко. И даже поручил МВД возбудить уголовное дело в отношении главы Россельхознадзора за нанесение ущерба государству. Что случилось с Александром Григорьевичем?
Н. Сванидзе
―
Во-первых, я бы какому-нибудь районному суду российскому поручил бы разобраться с Александром Григорьевичем. Подвести итог его деятельности президентской. Потому что чем он, собственно, хуже Колчака. Если у нас исторические вердикты выносятся в суде, то почему не выносить, тем более что уже с Украиной разобрались. Надо теперь разобраться с Белоруссией. А потом глядишь, и до Америки доберемся. Я думаю, что в ней ничего такого особенного не происходит. У нас Александр Третий в свое время говорил, что у России только два союзника: армия и флот. Но это как всякий афоризм очень спорен. Фраза яркая. Но вот сейчас у нас примерно такая ситуация. Как говорил Александр Третий в конце 19 века. У нас сейчас союзников нет реально. Но Венесуэла может быть только, но там ситуация настолько, скажем так, непростая, что…
О. Пашина
―
Им немножко не до нас.
Н.Сванидзе: Лукашенко понимает, что ситуация создана, чтобы он как можно тоньше маневрировал между Россией и Западом
Н. Сванидзе
―
Чуть-чуть не до нас. Вот если Трамп подтвердит обоснованность наших надежд на то, что он наш союзник. Потому что у нас самым крепким союзником считалась Белоруссия. Но давно уже совершенно понятно, что в политике дружбы нет. И если ты недостаточно привлекателен для того, чтобы к тебе тянулись, то одного кулака недостаточно. Кулака достаточно, чтобы тебя боялись. Но недостаточно, чтобы к тебе тянулись. Я думаю, что Лукашенко прекрасно понимает, что нынешняя ситуация специально создана для того, чтобы он как можно тоньше, шире и увереннее маневрировал. Между Россией и Западом. И он и маневрирует. Почему собственно он должен постоянно нам клясться в верности, выполнять какие-то наши хотелки. Ничего он не должен. Это мы так считаем, что все соседи наши по бывшему Советскому Союзу это наши сателлиты. А сателлиты так не считают. И Белоруссия в частности, уж чего там говорить про Украину. Чего уж говорить тем более про страны Балтии. И Белоруссия так не считает. Им очень нравится быть независимым государством. И все попытки нас так нежно и властно обнять и приблизить к себе, они считают, что нет, ребята, давайте дружить, но на дистанции.
О. Пашина
―
И все-таки что же изменилось. Почему Россия потеряла достаточно резко привлекательность для Белоруссии. А во-вторых, Лукашенко очень тонкий чувствительный политик. Он такой сигналоуловитель. То есть он какой-то уловил сигнал с Запада, что можно так России немножко показать свое желание свободы и независимости.
Н. Сванидзе
―
И это тоже. Он совершенно очевидно заигрывает с Западом. Он ведет себя сейчас менее сурово и во внутренней политике. И потом изменились его экономические отношения с Россией. Здесь уже Россия, у которой теперь деньги не падают с неба, как было в период нефтяного золотого богатства. Деньги теперь нужно считать. И считать очень тщательною. И мы несколько изменили характер наших нефтегазовых взаимоотношений с Белоруссией. А зачем мы собственно были нужны Лукашенко. Мы были нужны затем, что он продавал свою как бы любовь к России и свое союзничество с Россией за нефть и газ. Вы нам нефть и газ, а я с вами буду дружить. А если мы ему не даем по сходной, очень устраивающей его цене нефть и газ, то на черта ему с нами дружить, собственно говоря. Ссориться он с нами специально не будет. Потому что соотношение сил слишком очевидно. Но и целоваться с нами взасос тоже не хочет. Я повторяю еще раз, ему безопаснее, лучше дружить с нами на расстоянии. Потому что с нами дружить близко, как показывает пример той же Украины, страны гораздо более мощной, просто большей страны, чем Белоруссия, это рискованное дело. И Лукашенко как действительно очень сильный природный интуитивный политик, он это прекрасно понимает и видит.
О. Пашина
―
А с другой стороны объективно, если судить, а деться-то ему. Он говорит, что все думают, что нам некуда деться, нам есть куда деться. А куда ему деваться?
Н. Сванидзе
―
А не нужно никуда деваться. Карту никто географическую перестраивать не собирается.
О. Пашина
―
Да даже экономическую, где он мог бы покупать те же нефть и газ.
Н. Сванидзе
―
Где угодно.
О. Пашина
―
Дешевле, чем в России.
Н. Сванидзе
―
Ну, возможно. Во-первых, это политика, это игра. Если даже…
О. Пашина
―
Новые друзья дадут скидки.
Н. Сванидзе
―
Друзья могут дать скидки. Потом важно же и показать, что ты не зациклен на России, может быть тогда и Россия скинет цену. Это же тоже вопрос умелой торговли. А в случае чего, если возникает конфликт, то ему действительно могут и помочь. Мы забываем о том, что сейчас нефтегазовый рынок мировой перекраивается прямо у нас на глазах. И если мы были не так давно вместе с ближневосточными странами нефтяными монополистами, сейчас ситуация очень сильно изменилась.
О. Пашина
―
Андрей из Москвы спрашивает: скоро ли нам расскажут, что нет такой страны Беларусь, нет народа белорусы, все они фашисты.
Н. Сванидзе
―
Я не исключаю. «Все они» – так не скажут. А про Лукашенко могут сказать, мы знаем, что это очень быстро делается. Мы это видим на примере Украины, Турции, как быстро в ту или иную сторону меняются пропагандистские клише. Тем более, хотя Александр Григорьевич говорит, что его с Владимиром Владимировичем Путиным связывает тесная дружба, как впрочем она связывает и с Назарбаевым, и с Порошенко, я со слов говорю Александра Григорьевича. Но я подозреваю, что тесной дружбы у него с Путиным нет. И никогда не было. Я думаю, что у них, в том числе личные отношения очень непростые. Поэтому здесь никакая мужская нежность не помешает изменить пропагандистскую направленность. В случае чего обдадут, - ну и что, ему к этому тоже не привыкать. Ну будут его ругать российские СМИ, ну дальше-то что.
О. Пашина
―
Запад готов взаимодействовать с Лукашенко? Они его и диктатором называли и санкции против него вводили.
Н. Сванидзе
―
Они его называли последним европейским диктатором, пока они не убедились в том, что он предпоследний. Поэтому в случае чего они, конечно, готовы. То есть это не значит, что тоже они с ним будут, просто примут его в свою семью народов и введут в «большую восьмерку». То есть «семерку», сделав ее «восьмеркой». Но конечно, они будут с ним немножко заигрывать, будут пожимать ему руку. Если они увидят, что он испытывает трудности в общении с Москвой. Конечно, они будут демонстрировать свое к нему лояльное отношение.
О. Пашина
―
Западу зачем сейчас нужно это обострение отношений?
Н. Сванидзе
―
Какое?
О. Пашина
―
Между Белоруссией и Россией. Зачем они намекают Белоруссии на то, что можно выступить…
Н. Сванидзе
―
Я, во-первых, я не уверен, что они Белоруссии на что-то намекают.
Н.Сванидзе: Лукашенко продавал свою как бы любовь к России и свое союзничество с Россией за нефть и газ
О. Пашина
―
Не намекают.
Н. Сванидзе
―
Не знаю, у меня нет таких данных. Но, наверное, им было бы интересно, потому что это в любом случае политическая игра. Это в любом случае ослабление Путина. А, конечно, Путин играет на карте мира очень широко, очень активно, очень уверенно. Очень, по их мнению, агрессивно. И это мнение, в общем, может рассматриваться как достаточно обоснованное. И поэтому конечно им интересно его каким-то образом ослабить. Прямо здесь самый его тесный союзник, который взбунтовался, который претендует на независимость, конечно, это интересная политическая игра. В любом случае даже если бы не так плохо относились к Путину на самом деле, все равно это им было бы интересно. Всякое обогащение политической игры оно всегда интересно.
О. Пашина
―
Обострение ситуации на Украине в последние дни вокруг Авдеевки, с чем это может быть связано?
Н. Сванидзе
―
Я думаю, это может быть связано с несколькими вещами. Прежде всего, кот из дома, мыши в пляс, конечно. Кот - это США. При Трампе. Позиция которого сейчас пока что непредсказуема и, судя по тому, что он просто как подорванный выполняет свои предвыборные обещания, а предвыборные обещания носили во многом изоляционистский характер, значит склонны думать, что он уйдет из мировой политики в значительной степени. И тогда здесь выясняется, что у каждого есть какая-то своя роль, каждый пытается найти свой интерес и каждый проявляет активность.
О. Пашина
―
Мы продолжим после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О. Пашина
―
Это «Особое мнение» журналиста Николая Сванидзе. Мы до перерыва говорили о ситуации на Украине. О том, что Трамп отвлекся на свои внутренние дела у себя в Америке, и что каждая из сторон на Украине решила быстренько под шумок решить свои вопросы.
Н. Сванидзе
―
А Трамп не столько отвлекся на внутренние дела, сколько считается, что частью его просто системы взглядов на мир, главной частью может быть считается это неучастие в мировых делах. Сосредоточение на том, что представляет собой наиболее близкий и прямой интерес Америки, а там хоть трава не расти. Но в том, что касается ситуации в Донбассе, в принципе про каждую сторону можно сказать, что так или иначе, ей может быть интересна активизация эта. Про каждую из трех сторон. Там три стороны. Это Украина, это сепаратисты и это Россия. Которая не признает своего участия, но ясно, что без нее там во всяком случае, со стороны сепаратистов даже трава не растет. Разумеется. Сепаратисты самопровозглашенные ДНР и ЛНР конечно заинтересованы так или иначе в каких-то активных действиях. Ими инициированных или против них. Это в данном случае не суть важно. Просто мир для них это путь к их политической гибели. Причем в достаточно краткой перспективе. Кому они нужны, если там будет мир. Тогда, так или иначе, они или достанутся России, что маловероятно. Потому что России не нужны они. И об этом уже говорилось. Или они достанутся Украине и тогда…
О. Пашина
―
Еще хуже.
Н. Сванидзе
―
Еще хуже гораздо. Или они будут сами по себе, но они не приспособлены, руководство ДНР и ЛНР не приспособлены к тому, чтобы заниматься просто хозяйством, экономикой. Чтобы вести мирный образ жизни, это военизированные структуры. И экономика там сейчас в страшном положении и социалка там страшная. Там просто очень тяжело живут люди. И поэтому единственный выход для них это обострение ситуации. Это повышение ставок. Просто объективно. Для Украины им тоже нужно как-то решать проблему, так или иначе. Потому что просто сидеть и ничего не делать это тоже путь в никуда, путь к обязательному понижению рейтинга власти. Но вы что-нибудь делаете. У нас что в Донбассе, он наш, не наш, это часть Украины или не часть Украины. Ну что-нибудь. Минские договоренности не исполняются это очевидно. Но что-то надо делать или вы вообще ничего не делаете. Спросит народ у президента Порошенко. Что касается России, ну Путин в разговоре с Трампом дал понять, что Украина и Порошенко не в состоянии выполнить свою часть Минских договоренностей. Значит теперь можно, вот смотрите, что происходит, вы видите, мы вам говорили, что они не могут. Вот посмотрите. Они там сейчас начинают пулять из Градов по мирным людям. Ничего они не могут. Мы вам говорили, что не выполнят, мы говорили, что вы напрасно на них делаете ставку.
О. Пашина
―
Но самый логичный ответ здесь, тогда международное присутствие. Эти не могут, эти не хотят. России там вообще нет.
Н. Сванидзе
―
Правильно. Международное присутствие кто там может обеспечить. Туда что, поедут голубые каски ООН, чтобы в них пуляли с двух сторон. Чтобы они там гибли. Кто туда поедет. И мы скажем: мы туда пойдем. Международное присутствие - это мы. Мы – по причине языковой, культурной, политической, географической, военной и прочей близости, мы единственная сила, которую там признают как силу. Мы единственная сила, которая может стать между двумя враждующими сторонами и развести их, всех остальных там не признают.
О. Пашина
―
Но мы третья сторона конфликта по мнению Запада.
Н. Сванидзе
―
Но это по мнению Запада. Вот дальше начинается сказка про белого бычка. Потому что, по мнению Запада мы третья сторона, а по нашему мнению мы нейтральная. Вот в этом и есть причина того на самом деле главная, что Минские договоренности не могут быть выполнены. У нас разная трактовка базово разная трактовка такой ключевой составляющей всего конфликта, как нашего в нем участия или неучастия. Мы говорим, что мы не участвуем, мы посредники. Они говорят: ребята, какие же вы на фиг посредники, когда вы стоите за одну из сторон. Вот и все, и дальше идет ступор.
Н.Сванидзе: Важно же показать, что ты не зациклен на России, может быть тогда и Россия скинет цену
О. Пашина
―
То есть это пока бесконечный процесс.
Н. Сванидзе
―
Пока я не вижу перспектив его разрешения. Просто путей не вижу.
О. Пашина
―
Еще один любопытный процесс, но уже судебный. Сейчас всех, сурков и прочих зверьков спрашивают, когда закончится зима. У меня такое ощущение, что этот процесс по делу Кировлеса тоже такой день сурка. Потому что абсолютно те же самые показания, даже судья заметил Навальному, что вы говорите все то же самое. Ну а что еще нужно говорить. Никакие новые доказательства не принимаются. Сроки попросила прокуратура те же самые, к которым приговорили. Это зачем повторение пройденного. Причем такой процесс скоропостижный. Ясно видно, что все это делается достаточно быстро. Это все имеет какую-то цель.
Н. Сванидзе
―
Мы сегодня с вами говорили, что суды жгут просто. Все делается быстро. Исторические вердикты быстро выносятся. Все-таки в том, что касается Навального это проще, чем в том, что касается адмирала Колчака. По времени ближе и он физически доступен в отличие от Колчака. Здесь, по-моему, бинома Ньютона-то нет. Здесь только два варианта. Один вариант - что ему вынесут обвинительный приговор реальный. И просто посадят. Другой вариант - что ему вынесут обвинительный приговор условный и подвесят. В обоих случаях ему нельзя будет участвовать в президентских выборах. Вот собственно и все. И ему говорят: ну что, парень, хотел стать президентом? Вот, теперь вот ты будешь каждый день отчитываться о том, где ты провел день.
О. Пашина
―
То есть все-таки принято решение, что Навальный где-то там, что не будет участвовать в президентских выборах. Потому что до последнего времени складывалось ощущение, что там метание, то ли разрешить, то ли не разрешить. То ли…
Н. Сванидзе
―
По-видимому, пришли к выводу, что не нужно. Что это лишние риски. Он все-таки человек политически одаренный. Он как мы знаем, очень удачно выступил на московских выборах, неожиданно удачно. И кто его знает, если пойдет на выборы наш нынешний президент или пойдет человек, на которого он укажет, это должна быть победа обвальная. Обвальная. Победа не просто с колоссальным преимуществом, а победа с блеском. А если будет Навальный, то не будет победы обвальной. Потому что он может своей яркостью, своей единственной альтернативностью, а мы не знаем, какая будет ситуация к моменту выборов. Экономическая и социальная. Он может многое испортить. Конечно, он не выиграет. Но блеска уже не будет. А это значит, что будет не очень хорошо.
О. Пашина
―
А если не пойдет, вы уверены, что будет блеск? Может быть, просто будет тоска и вообще никто не пойдет голосовать, ощущая, что все давно решено.
Н. Сванидзе
―
По-видимому, тоски боятся меньше. То есть конечно…
О. Пашина
―
Хорошо бы близко, но если нет.
Н. Сванидзе
―
То бог с ней с тоской. Мы скуку потерпим. Ничего, поскучаем.
О. Пашина
―
А почему Навального сейчас выпустили из Кирова? Он хочет лететь в Санкт-Петербург. В свой избирательный штаб. Посадили бы уже сразу за нарушение подписки о невыезде.
Н. Сванидзе
―
На этот вопрос, Оксана, я вам ответить не могу. Что в голове находится, как фамилия уважаемого председателя суда.
О. Пашина
―
Я забыла.
Н. Сванидзе
―
Я не помню. Вот что у него находится в голове или с кем он там переговорил по телефону перед тем как принял это решение и что ему по этому телефону сказали, или к каким выводам он пришел совершенно независимым, как весь наш суд сам, это я сказать не могу.
О. Пашина
―
То есть пусть напоследок съездит в избирательный штаб.
Н. Сванидзе
―
Какие там доводы, выпустить на два дня Навального, не выпустить. Я не знаю.
О. Пашина
―
Но результат все равно вы считаете…
Н. Сванидзе
―
Здесь оправдательный приговор абсолютно невозможен. Это совершенно очевидно. Потому что тогда незачем было огород городить.
Н.Сванидзе: Руководство ДНР и ЛНР не приспособлены вести мирный образ жизни, это военизированные структуры
О. Пашина
―
Еще о выборах, но не президентских, а мэра Москвы. Дмитрий Гудков, по крайней мере, так пишет газета «Ведомости», собирается баллотироваться в мэры Москвы. Единым кандидатом от демократических сил. Понятно, некая такая калька с Навального. Навального упоминают в связи с президентской кампанией. Гудков, если все получится, вот есть альтернативный демократический кандидат. То есть такой хороший пиар-шаг. Вы считаете, у Дмитрия Гудкова есть шансы?
Н. Сванидзе
―
Шансов стать мэром у него нет. А шансов ярко проявить себя у него достаточно на мой взгляд. Он сам по себе яркий сильный одаренный политик. Я помню, как он сейчас вел кампанию, просто это был мой участок. Я там живу. Это было все буквально в прямом смысле…
О. Пашина
―
Он же проиграл Геннадию Онищенко, занял второе место. А там не проиграть было невозможно.
Н. Сванидзе
―
Потому что за Геннадия Онищенко, на него работал весь мощнейший административный ресурс. Но я просто мог оценить кампанию, которую вел Дмитрий Гудков. На мой взгляд, было сделано просто по максимуму все. И здесь не его вина. Я думаю, что если в таком же режиме, а нет оснований в этом, будет проводиться кампания в масштабе Москвы, хотя действительно весь административный ресурс будет работать, просто обрушится на него, тем не менее, я думаю, что эта кампания может быть яркой и в известном смысле успешной.
О. Пашина
―
Демократические силы как-то очень скептически, не скептически, но вяло пока реагируют на эту новость. Никто не хочет комментировать. Они объединятся в итоге вокруг этого кандидата или все будет как всегда.
Н. Сванидзе
―
Насколько у нас могут вообще демократические силы объединиться, Дмитрий Гудков человек, который не вызывает ни с какой стороны такого активного неприятия. У него нет ничего, как там про безупречное…
О. Пашина
―
Безупречная репутация.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, насколько она безупречная, но он молодой человек, молодой политик и, по-моему, пока себя ничем не запятнал. Поэтому я не исключаю, что какой-то вариант определенного объединения будет. Ну почему нет.
О. Пашина
―
Раз мы о наших московских делах заговорили. Наши столичные власти опять не согласовали акцию против закона о декриминализации побоев в семье. Сначала на Болотной помните, хотели проводить. Теперь в Сокольниках. В парке практически в лесу, нет, все равно по каким-то причинам нельзя. Чего боятся власти, почему они так не хотят этого.
Н.Сванидзе: История с декриминализацией побоев - мракобесная, страшная для криминальной ситуации в стране история
Н. Сванидзе
―
Вся эта история с декриминализацией побоев для меня тайна, покрытая мраком. По-моему, это абсолютно мракобесная страшная для криминальной ситуации в нашей стране история. Потому что ну просто все мерзавцы, у которых чешутся руки кого-нибудь, кто послабее типа женщины и дети, об них кулаки почесать, они все получают просто полное отпущение грехов заранее. Индульгенцию. Ребята, чешите. Где чешется. Как покойный Виктор Степанович Черномырдин рекомендовал депутатам ГД. Вот давайте, давайте, ребята, вперед. Главное, чтобы, что называется, в церкви не танцевать. А поколотить кого-нибудь, изнасиловать, маленького, старенького, женщину – да бога ради. Это все. Вот почему не понимают люди, чем это кончится. А кончится это повышением просто криминального фона в нашей стране. Потому что у нас значительная, большая часть преступлений совершается именно в домашних условиях. И сейчас эти преступления становятся после принятия этого закона безнаказанными. С чем связано это попустительство со стороны власти, а ясно совершенно, что не просто так эти несколько дам наших государственных депутатских выступили инициаторами этого законопроекта. И он так прошел просто без мыла. Просто сквозняком. Я думаю, что здесь конечно было согласование, а то и инициатива со стороны достаточно высоких политических кругов. С чем это связано, я не знаю. Вот нет у меня объяснений.
О. Пашина
―
Это было «Особое мнение» журналиста Николая Сванидзе. Я благодарю вас, всего доброго и до свидания.