Алексей Венедиктов - Особое мнение - 2016-12-27
27.12.2016
Т. Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Буквально через 10 минут здесь появится анонсированный ранее Юрий Сапрыкин. Ну а пока послушаем «Особое мнение» главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова. Здравствуйте, Алексей Алексеевич.
А. Венедиктов
―
Здравствуй, Таня.
Т. Фельгенгауэр
―
Уже несколько дней прошло с момента катастрофы ТУ-154. Что-то для вас прояснилось? Потому что информация сплошь источники и сплошь опровержения.
А. Венедиктов
―
Это правда. Очень много «белого шума» и я кстати хочу сказать спасибо нашей информационной службе, мы все-таки разгребаем этот «белый шум». Пока не изучены черные ящики, обломки самолета, которые могут сказать, что же случилось, а могут не сказать. Но в любом случае, когда еще до появления со дня моря обломков самолета, черных ящиков стали высказываться предположения, было понятно, что это белый шум, это для того чтобы отвлечь внимание. Пока на сегодняшний день кажется, что сочетание нескольких факторов. Ошибка пилота и технический некий фактор. Потому что утверждается, хотя повторяю, пока черные ящики не открыты, что самолет совершал маневр и хвостом, я упрощаю, задел воду. Если он летел уже две минуты, в общем, какой такой маневр над водой. Я просто этого не вижу. Что-то там должно было случиться. В любом случае что-то случилось. Это очень важно понять. То есть не только ошибка пилота, я бы сказал так. Что-то случилось, что могло привести пилота к ошибке. Поэтому я не тороплюсь с причинами катастрофы. Для себя. Чтобы самому сделать какие-то выводы для себя. Меня удивляет, что интерес отодвигается в сторону ответственных за катастрофу в сторону тех, кто дискутирует об этом в соцсетях.
Т. Фельгенгауэр
―
Но предвосхитили вы мой вопрос. Ведь на самом деле сейчас все наше внимание должно быть сосредоточено на министерстве обороны, только они могут ответить на наши вопросы.
А. Венедиктов
―
Это тоже странная история. То есть мне объясняли военные. Конечно, встречался с людьми, которые занимаются и расследованием и тем, кто руководит теми, кто занимается расследованием. Они говорят вот что. Они говорят: ну да, это наш самолет и да, мы занимаемся расследованием. На мой вопрос: подождите, у вас произошла катастрофа, и вы же ищете виноватых, которые находятся, в общем, среди вас. Но ведь кто-то отвечает за техническую поломку, техническую ошибку, кто-то что-то недосмотрел. Они говорят: ну вот такие протоколы, министерство обороны само расследует то, что происходит в министерстве обороны. Странная достаточно история. Конечно, там работает и Федеральная служба безопасности, и Следственный комитет, но мне представляется, что это довольно странно проверять самих себя.
Т. Фельгенгауэр
―
Видимо, прокуратура занята тем, что проверяет Божену Рынски.
А. Венедиктов
―
Прокуратура занимается на самом деле кроме шуток, конечно и надзором за следствием. Но да, во всяком случае, в публичном поле вопрос об ответственности за вину, за катастрофу, так же как вопрос об ответственности за гибель российского посла, ну кроме террориста, он ушел в другое. И кому выгодно – тем, кто отвечает за это. Тем, кто реально за это отвечает. Тем, кто реально не совершил то, что должен был совершить. Я тебе могу сказать, что очень многие события, которые происходят в Сирии, я же общаюсь с людьми, там очень много историй с гибелью, поломками нашей техники, это история разгильдяйства на самом деле. Эти трагедии - следствие разгильдяйства конкретных людей. Но поскольку виноваты другие, то эти конкретные люди могут продолжать разгильдяйничать. Вот в чем проблема в этом шуме, который происходит.
Т. Фельгенгауэр
―
Но и все радостно отвлекаются на этот шум.
А. Венедиктов
―
Ну такова человеческая натура. Какой-то там капитан чего-то там, может быть, недогрузил, не так закрепил груз, не то посмотрел. Что такое капитан. Капитанишка. А здесь известный человек занял радикальную позицию, конечно, покричать вокруг этого надо. Потом потравить капитана это все министерство обороны травить, а травить журналиста или кто высказал, это не вопрос. Без последствий.
Т. Фельгенгауэр
―
Возвращаясь к вопросам о версиях. История с Боингом, Египет, первая наша большая потеря в связи с войной в Сирии, про теракт далеко не сразу сказали.
А. Венедиктов
―
Это мы сказали. Те, кто следил за этим событием и те, кто встречался здесь с людьми, те, кто разговаривал с теми, кто вел следствие, на первый же день знали, что самая точная версия это теракт. Я напомню, что со второго дня там работали немецкие и французские специалисты, которые об этом говорили в голос. У нас и египтяне говорили, что нет, это может быть, французы и немцы сразу, в том числе военные следователи сразу об этом говорили. Да и у нас говорили. Говорили, что нужно материальное доказательство, что абсолютно верно. Нужно, чтобы было все открыто, доказано не наблюдениями свидетелей с берега в пять утра, когда темно. Извините ради бога. Но материальными. Осколками, обломками. И, в конце концов, к этому пришли. Но тогда версия теракта была первой. У Следственного комитета у ФСБ, во всяком случае, с теми, с кем я общался, они говорили, что на 90% это так. Но надо доказать. Тоже правильная позиция.
Т. Фельгенгауэр
―
Вопрос об ответственности, который стал поводом для бесконечных ссор, скандалов, банов и довольно какой-то серьезной грязи, которая льется особенно в соцсетях. Если бы Владимир Путин не вел эту войну в Сирии, удалось бы избежать трагедии.
А. Венедиктов
―
Да нет, конечно. Потому что если это техническая ошибка или ошибка пилотов, то этот самолет мог вести ансамбль Александрова в Мурманск на Новый год. Во Владивосток. Ну, Тань, ты летала бортами министерства обороны, они летают очень часто. И это могло случиться и случалось. Трагедия с ярославским «Локомотивом», что они в Сирию летели или на Украину. Это трагедия, это скорее всего человеческая ошибка или техническая ошибка. Безусловно, за это должны отвечать люди, которые отвечают за безопасность полетов. Но это необязательно Сирия. К сожалению, очень легко списать все на войну в Сирии. Повторяю, а ярославский «Локомотив» на кого спишешь. На какую такую войну. На чемпионат Европы? Ну такие случаи уже бывали.
Т. Фельгенгауэр
―
Хорошо.
А. Венедиктов
―
Если это не теракт. Отвечать за это должен перед всеми Сергей Кужугетович Шойгу. Совершенно для меня очевидно. И более того, сравню с послом историю. Есть ответственность террориста убитого и тех людей, которые, может быть, за ним стояли, но есть ответственность, ее никто не снимал с турецкого правительства, которое обязано было обеспечить безопасность. Из турецких полицейских сил. И есть ответственность нашего МИДа, который не пробивает защиту наших дипломатов, которые служат в таких точках. И отказали один раз и все. Лавров должен идти к Медведеву и ведите переговоры. Чтобы наших вооруженных бойцов в тех странах, где наши послы находятся в горящих точках… Что вы сидите тут на одном месте. Это тоже ответственность, извините.
Т. Фельгенгауэр
―
Как послов Израиля или США охраняют по всему миру.
А. Венедиктов
―
Английских, я говорил сейчас с нашим английским послом, нашим послом, который в Англии, он служил в Анкаре в свое время. Он просто рассказывал, как они там действовали. Как им разрешали выходить из посольства, охрана не разрешала. Если там шли массовые демонстрации и так далее. Нет, это вопрос ответственности, которая точно должна быть названа и сказана. Поэтому ответственность за падение самолета, если это техническая ошибка или ошибка пилотов, ответственность на министерстве обороны, безусловно. Еще раз повторю, он мог лететь куда угодно.
Т. Фельгенгауэр
―
Тем страшнее. Потому что ТУ-154, их эксплуатацию лоббирует в первую очередь министерство обороны.
А. Венедиктов
―
Я могу сказать, что в 2008-09 году все коммерческие компании России, включая Аэрофлот и Трансаэро сняли, выпуск был закрыт. И только компания «Алроса» сейчас имеет два борта. Все остальное это военные. Военные и государственные.
Т. Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. Это было «Особое мнение» Алексея Венедиктова. Продолжение программы уже с Юрием Сапрыкиным через три минуты.