Константин Ремчуков - Особое мнение - 2016-12-12
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я рада приветствовать в этой студии главного редактора «Независимой газеты» Константина Ремчукова. Добрый вечер, Константин Вадимович.
К.Ремчуков
―
Добрый вечер.
Т.Фельгенгауэр
―
Следили мы за Арбитражным судом Москвы сегодня, иск Роснефти к РБК. 390 тысяч рублей вместо требуемых более чем 3 миллиардов со стороны Роснефти. Вы как главный редактор прокомментируете эту новость? Можно считать это победой для журналистов?
К.Ремчуков
―
Безусловно. Потому что 390 тысяч заплатить, даже если они не будут оспаривать это решение (я имею в виду РБК), вполне подъемно. А 3 миллиарда – это закрытие бизнеса. Вот, поэтому, конечно, это радостная новость то, что суд учитывает, видимо, более объективно, чем могло показаться, исходя из искового заявления, нанесенный ущерб.Нам тоже... На нас очень много давят, и я вижу, что просто СМИ многие отбиваются. Причем, Роснефть – ну, хотя бы она в суд подала. Ну, это судебное разбирательство, это достаточно. А у нас была публикация в августе, в которой описывалось, что пишут в других СМИ о нынешнем спикере Заксобрания питерского. Вот. И я получаю письмо от старшего следователя, там, Следственного комитета, который транслирует претензии вот этого спикера Заксобрания в форме уже расследования дела. То есть не суд, который должен рассмотреть (если вы с чем-то не согласны, суд – это нормальная процедура, вот то, что мы видели сегодня, РБК с Роснефтью). А там следователь возбуждает уголовное дело, материалы предоставить, как, что, куда и так далее. То есть уже даже другая форма, Следственный комитет становится как инструментом преследования журналистов, потому что герою публикации что-то не понравилось. И он не идет в суд отстаивать честь и достоинство, а он использует следствие, а следствие свои материалы они сразу, знаете, предваряют содержательную просьбу о тех обязательствах, которые возникают у любой стороны, когда следователь к ним обращается с запросом на что-то, что надо. Вот, сегодня я подписывал какие-то письма, бумаги.
Так что это, к сожалению, наверное, такая ситуация, когда в нашей стране публичные люди, выбрав путь публичности, они выбирают путь всестороннего наблюдения за своей деятельностью, они вот изображают из себя людей, у которых есть способы давления на СМИ. Поэтому... Ну, всякое время переживали.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, то есть вот эти бесконечные оскорбленные честь и достоинство, которые каждый чиновник или бизнесмен хочет через суд защитить и при этом желательно и денег отсудить, и опровержение, а еще лучше вообще журналистов разогнать, в последние годы это, прям, такая, очень популярная же штука стала.
К.Ремчуков
―
Ну да, это такое вот... Причем, когда иски большие, на большие суммы денег, то, как бы, это, ну, целью является, скорее всего, нанесение непоправимого ущерба данному СМИ.
Т.Фельгенгауэр
―
Но при этом здесь интересна, конечно, еще и фигура господина Сечина, потому что он любит посудиться с журналистами и так, довольно успешно. Но здесь его аппетиты суд, все-таки, поумерил.
К.Ремчуков
―
Ну, еще раз говорю, 390 тысяч – это для РБК абсолютно подъемные деньги. Если этим всё ограничится, то мы будем рады. Потому что 3 миллиарда – это, конечно, очень много.
Т.Фельгенгауэр
―
Про Роснефть очень много вопросов, но уже не в связи с сегодняшними новостями о суде с РБК, а в связи с этой удивительной сделкой. Очень много вопросов, очень много непонятного. Уже написано немало аналитики. Вот, для вас что самое непонятное в этой сделке и самое интересное?
К.Ремчуков
―
Ну, для меня... Я бы интерес свой реализовал или удовлетворил (интерес одни люди реализуют, другие удовлетворяют), если бы я узнал, были ли отношения займа денег со стороны, скажем, Гленкора Роснефти? Потому что если, ну предположим, Гленкор занимал денег 10 миллиардов, условно говоря, долларов (я модель привожу, да?), то такая форма приватизации может быть формой погашения долга. Но, на самом деле, я думаю, что всё равно станет достаточно скоро всё более-менее понятно. Важно то, что Путин поддержал и похвалил за эту сделку для того, чтобы, я так понял, нейтрализовать всевозможных чиновников либо конкурентов, но которые высокопоставленные, от своих комментариев. Поэтому они комментарии отдали на откуп людям, условно говоря, не системным, которые могут задавать вопросы, но мало имеют достоверной информации.Но поскольку американское Министерство финансов, по-моему, заявило, что они сейчас изучать будут эту сделку, то я думаю, так или иначе по всем балансам всё станет известным. И американцы это делают не из вредности, как бы, персональной, а из того порядка, который установился в результате введения финансовых санкций против России в отношении нефтяных компаний. И, скажем, итальянский банк, который участвует в финансировании сделки, при сотрудничестве или при содействии российских банков, это вот как раз может быть следующей интересной страницей, если американцы решат наказать их, как они наказали Креди Лионне за то, что те финансировали сделку с Ираном, против которого были санкции объявлены. И Креди Лионне, мне кажется (по-моему, Креди Лионне – я могу ошибаться), ну, в общем, французский банк крупный заплатили штраф порядка 9 миллиардов евро.
9 миллиардов евро – это огромный штраф. Поэтому, собственно, почему наши компании не могли получить денег взаймы у китайцев, у азиатов, когда казалось это очень легко после введения санкций, что метнемся в Сингапур, в Гонконг, в Китай и все перекредитоваться. Тем более, что денег много достаточно дешевых в мире. И мы ничего не получили именно из-за того, что все боятся Министерства финансов США, которое если установит, как бы, аффилированность тех или иных структур с выдачей кредита, то оно может наказать в виде штрафных санкций либо каких-то других штрафных действий, которые не выгодны этим странам.
И мы видим, что с 2014 года... Когда там? Летом было объявлено это? ...никто не стал нарушать. Поэтому, вот, наверное, интересно будет, как итальянцы поведут себя и будет ли им за это наказание.
Т.Фельгенгауэр
―
Еще, конечно, интересно, откуда у них столько денег? Банк-то не самый крупный.
К.Ремчуков
―
Послушайте, деньги для того чтобы дать на финансовом рынке, их надо просто занимать. Поэтому вот это будет выясняться. Вам не обязательно, чтобы купить вот эту камеру, вам не обязательно иметь деньги – вы можете пойти и занять, ну, у меня, например, немного и, вот, у оператора. И немножко своих 3 копейки, хорошее имя, репутация и будущие договоренности, что вы будете нас показывать в течение ближайших 10 лет всегда.К.Ремчуков: Следственный комитет становится инструментом преследования журналистов
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, ближайшие 3 минуты я точно не смогу вас показывать, потому что нам надо прерваться. Это особое мнение Константина Ремчукова, но мы скоро вернемся.
РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», и это особое мнение главного редактора «Независимой газеты» Константина Ремчукова. Еще немного об этой сделке. Хотела, во-первых, уточнить название этого парижского банка.
К.Ремчуков
―
Да. Мне прислала жена сразу уточнение: BNP Paribas – название банка, так что приношу извинения коллегам по банковскому делу.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, не тех заподозрили.
К.Ремчуков
―
Да.
Т.Фельгенгауэр
―
А что касается участников этой сделки, Катарский инвестиционный фонд и вот этот швейцарский трейдер Гленкор, насколько для вас это был удивительный состав, когда появились новости?
К.Ремчуков
―
Слушайте, ну, я так мало думал о сделке приватизации Роснефти, чтобы считать, что что-то удивительное.
Т.Фельгенгауэр
―
Не интересно?
К.Ремчуков
―
Ну, слушайте...
Т.Фельгенгауэр
―
Просто все так взволновались.
К.Ремчуков
―
Ну, просто...
Т.Фельгенгауэр
―
Вот, прям из каждого утюга все только про Роснефть.
К.Ремчуков
―
Да. Ну, вот, фигура Сечина, в принципе, вызывает большой ажиотаж, и то, как они боролись за этот актив (я имею в виду Башнефть), и как там были коллизии. И Улюкаев.
Т.Фельгенгауэр
―
Целый министр полег в боях.
К.Ремчуков
―
Да. Поэтому я думаю, что внимание к финальному аккорду было обусловлено всей партитурой нескольких месяцев, исполнявшихся с привлечением президента страны. Поэтому ничего. А так приватизация произошла, как и обещали. Хотя, до этого были какие-то сообщения, что, якобы, они не успели в нужные сроки Совет директоров провести и так далее. Но на всё не реагировали, потом, хоп, сделка состоялась. Там до середины, по-моему, месяца деньги будут переведены в бюджет. Всё.
Т.Фельгенгауэр
―
Ура.
К.Ремчуков
―
Все задачи, да, сделаны.
Т.Фельгенгауэр
―
Ура, Игорь Сечин доволен.К.Ремчуков: Путин – самый большой счастливчик во главе государства за последние 100 лет
К.Ремчуков
―
Ну, я говорю, поскольку здесь будут разбирательства, то я думаю, что будем узнавать. Но опять, ситуация так развивается... Я так понимаю, что если вот эта информация, которую «The Wall Street Journal» нам сообщил о том, что госсекретарем может быть назначен президент «Exxon Mobil», то тут тоже возможны разные ситуации, потому что это практически люди... По-моему, Сечин, вот, до Крыма, когда он выступал в Нью-Йорке, это, по-моему, был сентябрь 2013 года, он очень хорошо говорил о том, что будущее развитие Арктического шельфа связано с совместным сотрудничеством России и американских нефтяных компаний, у которых есть технология вот этого шельфового бурения.
Поэтому я думаю, что, вполне возможно, есть очень много отношений, которые могут совершенно по-другому развернуть ситуацию. И Роснефть потенциально при каком-то уровне цены на нефть – это компания, которая может обладать очень высокой капитализацией. Вот. Поэтому вот эти стратегические решения – мне кажется, они могут в конечном итоге быть правильными.
Т.Фельгенгауэр
―
Еще одна тема, которую просят прокомментировать наши слушатели и зрители, это заявление главы Счетной палаты Татьяны Голиковой, которая сказала, что в следующем году Россия полностью исчерпает Резервный фонд и правительство перейдет к использованию средств Фонда национального благосостояния. Насколько тут стоит тревожиться или ничего страшного?
К.Ремчуков
―
Ну, вы знаете, сегодня, действительно, каким-то образом... Я вот журналистов своих спросил, говорю, почему такой шум? Потому что мы писали об этом, у нас даже статья называлась, что средства закончатся несколько недель назад. Ну, вот... Вот, сегодня вот так выстрелили.Это давно известный факт о том, что на 2017-й год только есть средства Резервного фонда. Потом немножко там меньше средств вот этого Фонда будущих поколений.
Т.Фельгенгауэр
―
Национального благосостояния.
К.Ремчуков
―
Национального благосостояния.Задача заключается в том, чтобы развернуть за 2017-й год по возможности, чтобы что-то началось производиться в смысле доходов в стране. И поэтому...
Вот, собственно, это вызов перед Путиным и правительством. Вот, Голикова... Сегодня, вот, вознесли эту информацию. Еще раз говорю, она последние там 2 месяца была общедоступна. Но, на самом деле, можно сказать, что, с одной стороны, это характеризует сложность ситуации в российской экономике, если для компенсациио дефицита бюджета требуется тратить деньги вот эти. Значит, эта подушка безопасности (или заначка) – она будет истрачена. Значит, это, условно говоря, последние времена, да? То есть ты не откладываешь ее на еще более тяжелые времена, а это последнее время.
Для чего это делается? Для того, чтобы выполнить все бюджетные обязательства перед россиянами накануне президентских выборов весной 2018 года. Поэтому тут надо... Глупо сохранить эти деньги и потерять, условно говоря, власть. Многие руководители стран с так называемой западной демократией – у них нет возможности так распоряжаться произвольно деньгами, не встречая сопротивления политических оппонентов.
И очень часто в условиях экономического и финансового кризиса лидеры государств уходят, и их партии проигрывают выборы, потому что у них нет возможности. А, вот, начиная с кризиса 2008 года, когда Путин был премьером, вырисовалась абсолютно четкая методологическая линия Путина: нужно делать всё, что возможно, для того, чтобы сохранить рейтинг высокий. И я помню, в 2008-м или в 2009-м году (в общем, когда кризис разыгрался) премьер Путин поднял пенсионные выплаты в бюджете на 20 миллиардов долларов, то есть на 600 миллиардов рублей. Это казалось невероятным: как так? Кризис 2008 года такой острый, а вы поднимаете социальные выплаты. Надо для того, чтобы никто не ощутил предельной тяжести кризисных явлений. И он переизбрался на следующий срок президентом страны.
Сейчас, мне кажется, то же самое. Нужно истратить все эти деньги – значит, все истратятся в 2017 году. Но не должно наступить такого провала, за которым наступает разочарование людей и соответствующее голосование.
Вот, поэтому, мне кажется, это политически мотивированная стратегия 2017 года.
Т.Фельгенгауэр
―
Но она очень краткосрочная.
К.Ремчуков
―
Ну а вдруг в 2018 году всё так как «Взвейтесь соколы орлами», вдруг как пойдет всё. Примут какую-нибудь программу, снимут санкции, кто-то о чем-то договорится, обменяют, условно говоря, Кубу на Крым с Трампом. Уровень делегации, который посетил Кубу, говорит о том, что у России нет стратегических притязаний на этот остров. И Володин приехал, сказал слова, улетел до похорон. Вот. Просто это знак вот такого внимания. Даже Рогозин не полетел туда. Вот.К.Ремчуков: Это и есть иррациональное чувство «Вот назло маме», потому что зачем мне сыр дешевый есть
Из чего следует, что возможны всякие торги, и вдруг что-то изменится. По крайней мере, вот эта надежда на то, что вдруг санкции снимут, вдруг победит кто-то еще где-то и создастся критическое преимущество у людей, которые склонны с Россией дружить, разблокируются финансовые разморозки, появится доступ к финансовым ресурсам, изменится вектор в рейтингах.
Т.Фельгенгауэр
―
В этом плане я могу понять, что пока всё идет скорее на руку России, если вот в этой логике рассуждать. Трамп, на которого возлагают огромные надежды. И в следующем году выборы в Германии и во Франции, на которые, видимо, в Кремле тоже возлагают какие-то надежды.
К.Ремчуков
―
Путин – самый большой счастливчик во главе государства за последние 100 лет. В нашей стране. Самый большой счастливчик. Ему со всем повезло.
Т.Фельгенгауэр
―
Фартило во многом.
К.Ремчуков
―
Ну вот я говорю, вот приходит в президенты в 2000-м, и вдруг у тебя начинает нефть расти. Еще в 2000-м инерция того, что Сергей Кириенко девальвировал рубль и создал предпосылки для экономического роста в России... Это не Примаков, по большому счету, это решение Кириенко, потому что все производственные мощности, которые пустовали, вдруг начали импортозамещать, потому что были эти производственные мощности. И Примаков пришел, он не стал менять. Если бы он был глупым и сказал «Давайте вернем назад (ну, то есть то, чего требовали) обменный курс нефти», он сказал: «Отлично». И он еще даже подсел, и у нас всё прошло. А потом нефть пошла и так далее. Поэтому...
Т.Фельгенгауэр
―
Может, и повезет в этот раз опять.
К.Ремчуков
―
Обязательно.
Т.Фельгенгауэр
―
Снова. Сейчас сделаем небольшой перерыв. Это особое мнение Константина Ремчукова, мы скоро вернемся.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и в гостях у меня сегодня главный редактор «Независимой газеты». Мы тут в перерыве немного поговорили еще про экономику, но мне бы хотелось и в эфире этот разговор продолжить, тем более что тема экономики – она остается ведущей во всех выступлениях Владимира Путина, где бы он ни находился: там, с челябинскими рабочими или с федеральным собранием. У него везде тема экономики и, естественно, эксперты откликаются на это разными предложениями, в том числе возвращением к Госплану.
К.Ремчуков
―
Да. И я вот захватил это приложение к знаменитой программе Григория Явлинского «500 дней». Приложение по цифрам, поскольку надо сказать слушателям, еще раз напомнить, может быть, тем, которые не знают, что система централизованного планирования основывается таким образом, что отсутствует рынок сырья-материалов, всё распределяться должно. Поэтому есть государственные плановые учреждения и Госснаб, снабженческое, на основе плановых показателей. Поэтому для того, чтобы спланировать всё производство как многие говорят «Давайте как в Советском Союзе», то вы (вот эти цифры показывают) неизбежно будете иметь дефицит, потому что вся система плана основывается на том, что кто-то (теоретически предполагается) научно должен выявить потребности людей, а потом под эти потребности организовать производство всего: сколько яиц должно быть, сколько должно быть лимонов, сколько должно быть шкафов, трусов, ботинок и всего.К.Ремчуков: Как только люди начинают жить чуть лучше, социализм уже не работает
И, вот, неподъемная для человеческого общества огромной страны задача. Мне кажется, что вот эта система централизованного планирования в удовлетворении первичных потребностей может существовать только в рамках так называемого казарменного коммунизма, когда вещь не обладает отличительной особенностью вкусовой, она просто вещь. Курточка, ботинки. И ты не можешь сказать, с рантом или без ранта. Какие достались.
Поэтому социализм для нищих, социализм нуждающихся, социализм послевоенного времени, когда, действительно, нет ничего, вот это могло удовлетворяться. Как только люди начинают жить чуть лучше и у них потребности растут, социализм уже не работает.
И, вот, «500 дней» Явлинского, в 1990 году программа была предложена, и Григорий Алексеевич со своими соратниками – они воспользовались вот этими нормами потребления самыми прогрессивными, которые на тот момент в советской науке были, и я хотел бы просто напомнить, как они выглядели.
Это потребительский бюджет мужчины в трудоспособном возрасте по состоянию на 1988-й год. Вот, сколько должно быть чего у вас на столе. Там, куры – 1,1 килограмма в год на мужчину, гуси – 1,1 килограмма в год, утки – 1 килограмм. Колбаса чайная – 1,1 килограмма. Колбаса украинская – 1,1 килограмма. Сосиски – 1,1 килограмма. Котлеты – 1,6. Мясные консервы...
Т.Фельгенгауэр
―
Что, котлеты они прям котлетами посчитали?
К.Ремчуков
―
Сало, шпик – 3 килограмма, жир топленый – 2,5, сельдь тихоокеанская – 3,5, навага, треска, камбала, лещ... Камбала в томате – 0,7 килограмма. Сметана – 4,2 килограмма. Яйцо штук – вот, 183 яйца на одного мужчину.
Т.Фельгенгауэр
―
В год?
К.Ремчуков
―
В год. Это значит одно яйцо в два дня. Значит, яичница из трех яиц у вас может быть...
Т.Фельгенгауэр
―
По праздникам, видимо.
К.Ремчуков
―
Один раз в 6 дней.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну да, раз в неделю.
К.Ремчуков
―
Да. Может быть это и научно. Но я просто хочу сказать, что вот когда люди выбросили яйца и они шли с такими решетками там по 36, по-моему, яиц, что весь дефицит – он не случаен, он заложен здесь. Точно так же, как и дефицит жилья, поскольку на очередь ставили тех, у кого меньше 5 квадратных метров. И, вот, меньше пяти квадратных метров на человека есть, тогда ты встанешь на очередь на получение жилья.К.Ремчуков: Знаете, сколько на мужчину лимона? 0,5 килограмма в год
Ну, кто придумал эту норму? Ведь, мы же знаем, что сами по себе вожди советские еще там в 30-е годы, когда Дом на набережной был построен... Тот, кто бывал в Доме на набережной, на Серафимовича, видит, что это высокие потолки 4 метра, это достаточно просторные квартиры (по тем временам уж точно) и там живет семья из одного-двух-трех человек. То есть люди, на самом деле, они не были монстрами, которые считали, что нужно жить на 5-ти квадратных метрах. То есть социальная компрессия, модель жилья в рамках социальной компрессии, когда все должны толкаться и иметь на 38 комнат всего одну уборную, она была предложена для людей для того, чтобы там можно было следить за людьми, чтобы можно было выталкивать их в общие форматы существования. Почему было много кружков рабочих и так далее?
Апельсины... Лимоны. Знаете, сколько на мужчину лимона? 0,5 килограмма в год. Апельсины – 1 килограмм в год. Яблоки – 11 килограмм. Груши – 2 килограмма. Виноград – 1 килограмм.
Вот, если кто-то испытывал дефицит с чем-то, то знайте, что этот дефицит был обусловлен.
Или, например, мыло. Банное мыло – 2,6 килограмма, то есть кусок по 50 граммов на неделю. Туалетное мыло – 25 грамм в неделю.
Т.Фельгенгауэр
―
Интересно, туалетную бумагу там тоже по плану выдавали?
К.Ремчуков
―
К сожалению, я что-то не вижу... Нет, есть! Туалетная бумага – 5 штук (рулонов) на год.
Т.Фельгенгауэр
―
Да вы что?!
К.Ремчуков
―
Поэтому люди обвешивались, да. Крем для обуви – 6 на один, крем питательный для бритья – 3 на один год, одеколон – 2 на один, зубная щетка – одна на год, зубная паста – 12.
Т.Фельгенгауэр
―
А как, вот, люди это всё забыли? Мне удивительно. Просто сейчас очень часто говорят «Давайте, вот, как в Советском Союзе». Они хотят 5 рулонов туалетной бумаги на год?
К.Ремчуков
―
Ну, они ж не думают об этом, им просто хочется когда-нибудь из вредности. Ну, много же поступков люди совершают не по уму, а назло. Мы же знаем.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, это «назло маме отморожу уши».
К.Ремчуков
―
Ну, такое тоже бывает. Пальто зимнее – одно на 7 лет, пальто демисезонное – одно на 7 лет. Сорочки – 4 на 2 года, пижама – одна на 2 года, майка – 4 на 2 года. Нижнее белье, трикотаж – 2 на 2 года. Трусы – 4 на 2 года. Плавки – одни на 2 года. Шарф шерстяной – один на 3 года. Одеяло ватное – одно на 9 лет. Кеды – одни на 3 года.
Т.Фельгенгауэр
―
О, отлично.
К.Ремчуков
―
Холодильник – один на 15 лет.
Т.Фельгенгауэр
―
Но мы не возвращаемся к такой системе экономики? Или?..
К.Ремчуков
―
Послушайте, мы не можем вернуться, потому что...
Т.Фельгенгауэр
―
Или вот?.. Да, успокойте, пожалуйста, меня.
К.Ремчуков
―
Да, мы не можем вернуться.К.Ремчуков: Тот, кто не успеет стать конкурентоспособным, тот проиграет
Т.Фельгенгауэр
―
Скажите, что обратного хода нет.
К.Ремчуков
―
Я просто еще хочу сказать. Вот, предположим, вы, там, государственный контроль над заводом берете, производите тракторы. И этот завод принадлежит государству по производству тракторов. Но вся цепочка от поставок стали до реализации тракторов или, там, двигателей – она находится сейчас в частных руках. Значит, вам нужно что? Огосударствливать те предприятия, то есть брать их под контроль по одной простой причине. Вы можете по государственному плану произвести трактор, но его не купит фермер, а он скажет «John Deere лучше трактор, он более экономный и мне более выгодный».Тут в этом всё дело, что вы не можете анклав какой-то планового хозяйства ввести и думать, что он будет работать. Нет, это всё называется «ограничение рынка, или монопольное злоупотребление» - это максимум, что вы можете сделать в рыночной экономике. Потому что вы поставляете сталь для трактора (договорились, да?), а потом выясняется, что... Условно говоря, там, 2 землетрясения, и металлургические заводы в Китае, например, исчезли. И на рынке на международном цена повышается в 3 раза. Конечно, вы сталь начнете на мировой рынок, поскольку цена. А у вас же трактор запланирован по определенной цене, у вас есть какие-то договора. Поэтому... Это невозможно.
Поэтому, вот, все, кто говорят об этом, это просто поддержание какой-то иллюзии, альтернативы. Плановая система в народно-хозяйственном масштабе невозможна, потому что а) вы не в состоянии вычислить потребности правильно – это только будет какое-то как ограничение. «А зачем тебе вот такое платье сиреневого или малинового цвета, или вишневого? Вот, ходи в том, которое есть». Возможно ли в современном мире? Будет ли это являться?
Поэтому мне кажется, вот, когда видят, что сейчас невозможно людей склонить к этому, даже людей недовольных, поэтому и стонут многие, которым очень хочется, чтобы была какая-то государственная идеология. Потому что государственная идеология выполняет мобилизационную функцию. Вот, введут государственную идеологию – надо под нее подстраиваться всем. Кто-то так сказал, ему скажут: «Нет, ты говорить не так должен, а так, как мы в государственной идеологии». А кто понимает интересы государства и как, это же предельно субъективная вещь. Человеку кажется, что он за государство выступает, а, на самом деле, он самый большой враг государства.
Т.Фельгенгауэр
―
Но при этом та программа импортозамещения, которую так все активно продвигают, это не шаг к изоляции страны?
К.Ремчуков
―
Нет, ну это в каком смысле? Значит, используется по факту импортозамещение как возможность нарастить какие-то свои мощности. Но задача состоит в том, что нарастить надо для того, чтобы знать, что скоро рынок откроется. Ну, просто это более благоприятная среда, это лоббистская программа в интересах бизнесменов в защищенных отраслях (ну, сельское хозяйство, в частности, да?). Вся страна сбрасывается, переплачивает деньги им для того, чтобы они поднялись.А они ходят... Вот, была встреча Народного фронта с Путиным, и там встает из Калининграда такой человек и говорит: «А я хочу, чтобы... Давайте, не спешите. Не спешите там снимать эти санкции, да?» И Путин говорит: «Ну а конкуренция?» Он уже понимает. «А выбор?» - «Да у нас яблок, - говорит, - хватает». - «А у вас яблок на всю страну хватает?» - спрашивает его Путин. «Да, мы вот там...» Ну, такие, дешевые такие понты этот калининградский бизнесмен раскидывает. А Путин говорит ему: «Слушайте, а конкуренция? А цена для потребителей?» Ведь, помимо производителей есть еще один такой класс мощный, называется «потребитель». То есть он понимает. Но давление политическое огромное. Поэтому новости почему-то в тот день... Ну, Путин пошутил и сказал там типа: «Я хочу сказать, ну, спешить снимать санкции там мы не будем». И это в Топ-5 Яндекса вошло: «Путин сказал, что не будет спешить...» Это не санкции, а как у нас? Меры ответные.
Т.Фельгенгауэр
―
Эмбарго, да, вот это.
К.Ремчуков
―
Нет, какие-то ответные меры.Поэтому с этой точки зрения давление политическое, популистское огромное. И люди радуются, когда они поддерживают этого, так называемого отечественного производителя, как будто он не мироед, ну, в буквальном смысле, как будто он с них деньги не берет за то, что он повышает цену на свою продукцию. А вот просто вот это и есть иррациональное чувство «Вот, назло маме», потому что зачем мне сыр дешевый есть и качественный итальянский или французский, или швейцарский – давай я буду есть плохой свой, но зато разбогатеет мой, там не знаю, кубанский или ростовский, или какой-то воронежский аграрий, фермер, частный капиталист. Вот.
Поэтому тут много путаницы методологической в голове, но готовиться надо к тому, что, все-таки, помог Путин сейчас с этим импортозамещением как мог кому-то, но придется вскрываться. Потому что если будет нормализация отношений (а судя по всему, судя по последнему выступлению Путина перед федеральным собранием, миролюбивый тон говорит о том, что хочется примиряться), придется открывать рынки, поскольку мы связаны огромным количеством международных договоров, в том числе и ВТО.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, для потребителя это хорошо.
К.Ремчуков
―
И тогда потребители будут. Тот, кто не успеет стать конкурентоспособным, тот проиграет. И начнут опять зудеть и подзуживать народ.
Т.Фельгенгауэр
―
Что хотят в СССР.
К.Ремчуков
―
Да.
Т.Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. В «Особом мнении» сегодня выступал главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков, эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. До свидания.