Виктор Шендерович - Особое мнение - 2016-12-08
08.12.2016
О.Пашина
―
Я приветствую наших слушателей и зрителей. В студии программы «Особое мнение» писатель и журналист Виктор Шендерович. Здравствуйте.
В.Шендерович
―
Добрый вечер.
О.Пашина
―
Давайте начнем с достаточно сложной, на мой взгляд, темы. Я имею в виду сделку по продаже 19,5% акций «Роснефти». Они будут проданы Катарскому суверенному фонду малоизвестному. И швейцарской Glencore. Почему выбрали именно такой консорциум для того, чтобы продать.
В.Шендерович
―
Почему выбрали именно такой консорциум – надо спрашивать у экономистов. Экономисты более-менее уже - за сутки - успели (профессионалы) высказаться. Высказался замечательно Алексашенко, можно прочесть на сайте «Эхо Москвы». Что я и сделал. У меня нет оснований не доверять господину Алексашенко. В отличие от господина Сечина. Есть такая старая игра в ассоциации. Помните: «поэт - Пушкин, фрукт - яблоко»... С чем у нас ассоциируется фамилия Сечин?
О.Пашина
―
Улюкаев.
В.Шендерович
―
Вы просто молодой человек. А те, кто постарше, помнят «Байкалфинансгрупп», «Ходорковский». Двое посаженных - Ходорковский и Улюкаев. А также дивное сочетание «Байкалфинансгрупп» - и происхождение Сечина во главе «Роснефти», и происхождение «Роснефти», и слово «ЮКОС» те, кто постарше, помнят очень хорошо в связи с этой фамилией... С фамилией «Сечин» у нас ассоциируется административный ресурс и коррупция, по-русски говоря. Такая невинная ассоциация. Поэтому сегодня, сейчас, - дело ясное, что дело темное. Что это очередное темное дело, с которым только и ассоциируется эта фамилия. Уже успели высказаться и про то, что никакой приватизации в сущности (разумеется), нет, это остается в тех же руках. И довольно понятно, что Катарский фонд это…
О.Пашина
―
И никакой продажи нет.
В. Шендерович: С фамилией Сечин у нас ассоциируется административный ресурс и коррупция
В.Шендерович
―
Это мнение не мое, мое мнение тут ничего не стоит, а мнение людей, которые разбираются в вопросе. Ну и, в общем, есть также мнение, что сами у себя купили. Ни одно из этих мнений не противоречит темной репутации господина Сечина. То есть, она с одной стороны темная. А с другой стороны абсолютно недвусмысленная. Поэтому я думаю, что мы многое узнаем в течение следующих суток, недель... Все это станет… схемы все выплывают, тайное становится явным. Все это будет подробно известно, как стало довольно быстро известно про «Байкалфинансгрупп». Через какое-то время это будет совершенно очевидно. Сейчас - только можно констатировать, что да, в полном соответствии с репутацией...
О.Пашина
―
То есть тенденция ясна. Подробности непонятны.
В.Шендерович
―
Еще раз: мы же можем оперировать… мы с вами не экономисты, не знатоки катарских фондов…
О.Пашина
―
Только на основе личных оценочных суждений.
В.Шендерович
―
Нет, личные оценочные суждения могут быть у кого угодно! Любой человек оперирует - здравым смыслом. Тем что называется «здравый смысл». В понятие здравого смысла входит анализ репутации. Потому что если вслепую… Вот будет разговор про экономику, в которой я ничего не понимаю, и что-то скажут Ясин и Глазьев, то я, ничего не понимая, могу предположить, что скорее всего прав Ясин - и не прав Глазьев. Это называется - репутация. Мне даже необязательно ничего знать про экономику. В случае с Сечиным - фамилии достаточно. Репутации достаточно.
О.Пашина
―
Тогда тревожная новость. На мой взгляд. Как человека, который ничего не понимает в политике, но немножко понимает в тенденциях нашей жизни. Когда я услышала Эллу Памфилову, которая сказала, что «проведение досрочных президентских выборов в России невозможно технически, мне надоело опровергать, выборы будут в марте 2018 года». Это как деноминация невозможна, ее не будет и так далее. Это что?
В.Шендерович
―
Я не знаю, что именно это. Я только прекрасно понимаю, что - мы констатируем, что Элла Памфилова свою репутацию кладет под эти заявления! Это ее репутационная ответственность. Но коли вы вспомнили про Памфилову и про тему выборов, то я бы все-таки вспомнил недавнюю отмену в Мытищах. И я в связи с этим вспомнил знаменитую кинематографическую историю про «зеленую собачку». То есть она сначала была «живописная» история, а потом стала кинематографической. А сейчас я вспомнил ее - в политическом смысле. История такая - советских времен еще, когда все эти комиссии и так далее... Худсоветы… Внизу картины рисуется зеленая собачка. И весь худсовет набрасывается на эту собачку, и весь пыл худсовета уходит на эту зеленую собачку, потом художник (через три часа) отдает эту зеленую собачку, стирает ее. А у худсовета уже больше нет сил ничего обсуждать.
О.Пашина
―
И критиковать.В. Шендерович: В случае с Сечиным фамилии достаточно. Репутации достаточно
В.Шендерович
―
Этой технологией замечательно пользовался старший Герман, у кого в картине кто-нибудь мог сказать что-нибудь про Ленина, в первом варианте… что-нибудь вообще немыслимое по советским временам! И худсовет набрасывался на это место, и Герман три часа отстаивал это место, а потом сдавался. К этому времени силы худсовета кончались, и дальше проходили многие вещи, которые были бы разгромлены... Мне кажется… Я вспомнил про эту «зеленую собачку» в связи с Мытищами. Братцы мои, у нас только с Мытищами проблема была с этими выборами? У нас был равный ресурс информационный? у нас не было ингушского, чеченского, марий-эльского голосования? Я слышал доклад в Берлине (на днях Бориса Немцова), подробнейший доклад Дмитрий Орешкина, с диаграммами. Про эти наши «электоральные султанаты». У нас что, только в Мытищах проблема? Или это «зеленая собачка»? - чтобы сказали: о, мы победили! в Мытищах (…) фальсификация не прошла! Административный ресурс не прошел в Мытищах, ура! Мы победили! Братцы, мы что, идиоты. Да, и Памфилову я как-то не подозреваю в особенном идиотизме. Я только пытаюсь понять, до какой степени она сама отдает себе отчет в том, что это «зеленая собачка».
О.Пашина
―
Но Путин на встрече с челябинскими рабочими вдруг заговорил о пенсии, о путешествиях и так далее. Это не знак, в общем, раньше никогда не обсуждал свои планы.
В.Шендерович
―
Знак чего? А он и не обсуждает.
О.Пашина
―
Намек, проговорился.
В.Шендерович
―
Оксана, обсуждение…
О.Пашина
―
Расслабился и проговорился.
В.Шендерович
―
Да, Штирлиц закурил «Беломор» в присутствии Мюллера. Нет, братцы мои, он ни с кем ничего не обсуждает. Обсуждение - это другое. Здесь это то, что называется как раз словом «вброс». Верить Путину… Репутация Путина совершенно очевидная – о вере особенно говорить не будем. Уйти ему некуда. Деваться ему от власти некуда. Сказано это тысячу раз.
О.Пашина
―
Путешествие ему не светит, прямо скажем.
В.Шендерович
―
Да, только в Гаагу. Но Гааги не будет, потому что для этого нужно, как справедливо замечено, ввоенное поражение. Его тоже не будет у страны с ядерным оружием. Значит и Гааги не будет. Но от власти ему уходить, конечно, никуда нельзя. Потому что - «с рычагов власти (как было сказано мной не про него, а 25 лет назад) начнут снимать отпечатки пальцев». Очень скоро. И он это прекрасно знает. Ни от какой власти он не уйдет. Он может еще раз провернуть историю с Симеоном Бекбулатовичем, как Иван Васильевич Грозный. Или с Дмитрием Анатольевичем, это все равно... (Нашего Симеона Бекбулатовича звали Дмитрий Анатольевич. Это неважно). Может еще найтись какой-то... Может быть, еще каким-то образом… какая-то конструкция. Ну как у Сечина с «Роснефтью». Вот как-то сделать так, чтобы это была приватизация, но при этом из рук не выпустить. Может быть, он пойдет на такой вариант, рискнет. Может быть нет. Может быть, народ падет ему в ноги с просьбой…
В. Шендерович: У нас выборов не будет. У нас будет переназначение начальства
О.Пашина
―
Стать национальным лидером.
В.Шендерович
―
Не бросать, «коней на переправе не меняют», а мы на этой переправе, я себя сколько помню, повторяю… Уже все кони сдохли, а мы все на переправе. Ясно, что слушать его не надо, от власти он не уйдет. Боржоми пить поздно, эти почки отсохли в 13-м году… В 2012-м. Шестого мая 2012 года эти почки отсохли. После Болотного дела, после захвата власти, который случился в 2012 году - захвата, силового, власти. Который у нас называется выборами, но это ничего не меняет. Это в Венесуэле называлось выборами, и в Белоруссии, и в Узбекистане…
О.Пашина
―
Мы должны прерваться на несколько минут.РЕКЛАМА
О.Пашина
―
Продолжается программа «Особое мнение». Давайте закроем, то есть в марте ли 18-го. В любом ли месяце 17-го года…
В.Шендерович
―
У нас выборов не будет. У нас будет переназначение начальства. Скорее всего - моя ставка, если бы мы играли в тотализатор, - что это сам Путин и будет. А не исключен вариант комбинации преемника. Моя констатация заключается в том, что от власти он добровольно не уйдет.
О.Пашина
―
Илья из Ярославля просит долгосрочный прогноз: что же будет в финале, мы окажемся в Северной Корее или возможен вариант лайт.
В.Шендерович
―
Вариант лайт - уже. Ну, конечно не Северная Корея, те, кто хотят, могут посмотреть фильм Виталия Манского, чтобы приблизить ощущение, повысить нерв. Конечно, не Северная Корея. Но то, что мы Белоруссия, на белорусской отсечке, «Белоруссия-лайт»… а по некоторым параметрам и обогнали Белоруссию, потому что там нет политзаключенных… - безусловно! То, что Узбекистан-лайт – безусловно. Северная Корея? - все-таки дальше уже только Пол Пот. Такого все-таки еще нет. И не думаю, что будет. К сожалению… то есть, к сожалению, не в том смысле, что не Северная Корея, но - к сожалению, мне кажется самым опасным вариантом вариант стагнации. Выкачивания воздуха интеллектуального из страны. Страна уже на наших глазах деградирует. Она просто может превратиться в такой кусок нефтегазовой недвижимости где-то на краю глобуса. Ну, конечно, живут люди. Картошка будет расти при любом режиме. Санкции, не санкции, как-то себя прокормим. Как-то будем жить, конечно. Только о цивилизации и месте этой цивилизации - о Вавилове, Ландау, этом всем, чем мы грезим и чем мы хвастаемся перед иностранцами… Когда наступает какая-нибудь Олимпиада в Сочи и надо нам показать товар лицом, тут мы сразу: Наташа Ростова, Ахматова, Серебряный век, Вавилов, Вернадский. Этого ничего не будет. Потому что вавиловы и вернадские, если их долго кропить святой водой, и ставить на горох в угол…
О.Пашина
―
Они увядают.
В. Шендерович: Интернет на значительную часть желтый. Он есть, но он не представляет опасности для власти
В.Шендерович
―
Они просто уезжают.
О.Пашина
―
В связи с этим вопрос от Юрия: согласны ли вы с тем, что информационная безопасность нашей страны прямо пропорциональна количеству предметов гордости за нашу страну? Помнится, когда полетел Гагарин, никого не нужно было призывать к патриотизму.
В.Шендерович
―
Как-то люди сами вышли на улицы. И радовались.
О.Пашина
―
И гордились.
В.Шендерович
―
Информационную безопасность свою Путин обеспечил в 2001 году, когда разогнал НТВ и в течение нескольких ближайших лет, когда он доразогнал то же самое НТВ, потом РЕН-ТВ - Ольга Романова там была тогда… - когда он закатал под асфальт федеральное информационное поле. Когда вся свобода слова - уж какая есть, съежилась вот в этой студии, в парочке соседних, и «Дождь» где-то там на отшибе. В кабелях.
О.Пашина
―
Но с тех пор появилась и развилась такая страшная штука как Интернет.
В.Шендерович
―
Ничего страшного нет. Огромные ресурсы брошены в Ольгино. Огромные ресурсы на засирание мозгов брошены туда - государственные - и это работает очень хорошо. Замечательно работает! Кроме того, Интернет на значительную часть, по определению, желтый. Там многое забалтывается. Да, он есть, но он не представляет опасности для власти. Потому что это все-таки считается не на десятки миллионов. То есть на десятки миллионов считаются уже, наверное, пользователи Интернета, но вряд ли все пользователи Интернета читают Пионтковского. Как-то я думаю, что больше заходят на какие-то другие сайты. Поэтому информационная безопасность власти, администрации режима обеспечена полным контролем, тотальным контролем над телевидением и радио. Федеральными. Все остальное - это такие подробности... А дальше они могут балаболить все, что угодно. Это уже не имеет большого значения.
О.Пашина
―
То есть после объявления о появлении этой доктрины заговорили о том, что теперь стоит ждать политических решений. Сейчас начнут ограничивать Интернет, Рунет в первую очередь. Ничего такого ожидать не надо?
В.Шендерович
―
Простите, что перебиваю. Машинка, конечно работает. И есть «инициативы с мест», есть исполнители, которые подпрыгивают с поднятыми руками: Владимир Владимирович, заметьте нас, вот мы за вас! Дальше он будет милостиво поддерживать или, наоборот, одергивать. Осаживать. Его любимая игра – выйти во всем белом после «эксцессов исполнителей». Это любимая игра всех тиранов, всех авторитарных лидеров. Эти игры будут продолжаться, разумеется. Разумеется, будут дальше затаптывать, закатывать под асфальт. Это само не останавливается. Это уже дальше работает механизм номенклатурный. Поскольку принцип номенклатурного выдвижения по степени преданности режиму работает давно уже больше 15 лет, и уже выработана эта…
О.Пашина
―
Правила игры.
В.Шендерович
―
То значит, по этим правилам игры будет и дальше! И по этим правилам игры - чиновник, который предложил либерализацию, он под ударом, как шахматная фигура. Сразу по всем диагоналям под связкой, под ударом! А человек, который предложит в патриотических целях «закрутить», - ну в лучшем случае ему скажут: ну не надо так. Но он точно классово близкий. Уж он точно свой. Поэтому конечно предвидится только движение в ту сторону.
В. Шендерович: Любимая игра Путина – выйти во всем белом после эксцессов исполнителей
О.Пашина
―
Новость сегодняшнего дня – пять лет попросил прокурор для Варвары Карауловой, которая влюбилась, да не вышла замуж. И вступила в ИГИЛ. Прокурор говорит, что никаких тут романтических увлечений нет, террористка. Чуть ли ни реальная участница боевых действий.
В.Шендерович
―
Вот к тому, о чем говорили про классовую близость. Это имеет отношение… такое же отношение к борьбе с ИГИЛ, как наши бомбардировки больниц в Алеппо. И мирных объектов. И сирийской оппозиции. Это такое же имеет отношение к борьбе с ИГИЛ. Там - под шумок, под тему борьбы с ИГИЛ - мы удерживаем свою базу военную в Алеппо и поддерживаем своего стратегического партнера, тирана Башара Асада. Который уничтожил сотни тысяч своих сограждан. Ну, нам не впервой поддерживать людоедов. Мы сами людоеды, и людоедов поддерживаем. Классово близкий во всех смыслах! Да, под крики о борьбе с ИГИЛ. А здесь - под крики о борьбе с ИГИЛ укрепляются номенклатурные позиции. Вот - они отчитываются! Вот - Варвара Караулова несчастная она оказалась в точке сопряжения интересов.
О.Пашина
―
То есть закатать эту девочку…
В.Шендерович
―
Означает, что ты поборол ИГИЛ!
О.Пашина
―
Ах вот как.
В.Шендерович
―
Ну конечно: ты прокурор! Дайте денег. Мы же посадили. Нашли, отловили! Вот. Мы не дремлем, мы на страже. Мы боремся. Это конечно такое же имеет отношение, только там политические и корпоративные интересы Путина в Сирии, а здесь, под тот же ИГИЛ, - финансирование, звания и так далее. Какую угрозу для национальной безопасности реальную могла представлять Варвара Караулова, если бы ей удалось то, что она замышляла? - прошу всех, опять-таки основываясь на здравом смысле, судить.
О.Пашина
―
Илья спрашивает: Трамп и Путин в итоге найдут общий язык по Сирии, вообще как они сработаются?
В.Шендерович
―
У них нет общих задач. У них есть общая задача – использовать друг друга. Что они и будут делать, по мере возможностей. Подозреваю, что возможности Трампа в этом смысле несколько больше, чем возможности Путина. Но с другой стороны Трамп, так или иначе, находится под общественным давлением и общественным контролем, потому что эта машинка в Америке будет работать и при Трампе, и при ком угодно. И они переживут Трампа. А вот за нас не поручусь. Поэтому - хотя возможности у Трампа гораздо больше, но и ограничений у Трампа больше! Они будут друг друга использовать. Никакого партнерства быть не может, может быть, взаимный симбиоз.
В. Шендерович: Под шумок под тему борьбы с ИГИЛ мы удерживаем свою базу военную в Алеппо
О.Пашина
―
Я не могу не прочитать глас народа, тут возмущаются, что мы оправдываем Варвару Караулову и напоминают: «Одной из смертниц в московском метро было 17 лет, нужно было подождать, чтобы и Караулову довели до нужной кондиции. Меня ужасает сердобольность либерального общества, в 19 лет человек является взрослым, совершеннолетним, должен полностью отвечать за свои поступки», — пишет Саша.
В.Шендерович
―
Согласен, согласен. Я сейчас не разбираю конкретно ситуацию с Карауловой. Это дело ее адвокатов и так далее. Я сейчас говорю о тренде. И о том, во что это превратилось, вся эта «борьба с ИГИЛ». Разумеется, дальше уже - истина конкретна. То, что я знаю об этом деле, позволяет мне предположить, что номенклатурного интереса здесь гораздо больше, чем борьбы за безопасность России.
О.Пашина
―
И реальной опасности, которую она представляла.
В.Шендерович
―
Да; это мое особое мнение по этому поводу.
О.Пашина
―
Писатель и журналист Виктор Шендерович. Вы услышите его «Особое мнение» после краткого перерыва.НОВОСТИ
О.Пашина
―
Вот вы только что говорили, что номенклатура выслуживается перед президентом, приговаривает Варвару Караулову и ей подобных. А президент между тем предостерег от перегибов при возбуждении уголовных дел по статье об экстремизме.
В.Шендерович
―
Вот я подумал, что просто эти новости рассказали в перерыве нашей программы - просто специально для меня! Просто как подсадка. Иллюстрация к тому, о чем я говорил... И тут, во всем белом, выходит президент, и говорит: ну как же так, ну что же вы? Ребята, а кто назначал эту всю номенклатуру? Кто назначал этот Минюст, который «Леваду-центр» - в иностранные агенты. Кто это сделал? Кто это все сделал? Какие марсиане поставили этих людей? А тут выходит весь в белом, совершенно не отвечая… причем он 17 лет это делает… совершенно не отвечая за дела рук своих!
О.Пашина
―
Но это тоже тенденция, помните, когда сказал Миронов, что тут спектакли запрещают, президент сказал: а кто запрещает.
В.Шендерович
―
Да. «Надо разобраться».
О.Пашина
―
Вот Мединский здесь. Он ничего не запрещает.
В.Шендерович
―
Конечно. И вот он эту «борьбу нанайских мальчиков», этот нехитрый цирковой номер, он нам показывает 17 лет. И мы каждый раз ахаем от восторга. Он отделил себя от дел рук своих. Как Господь Бог. Который сотворил в эту рабочую неделю все, а дальше уж так, как течет. Может только скорбеть о том, что происходит внизу. Он уже не вмешивается. Он уже смотрит - и сокрушается.
О.Пашина
―
Это как получается. Он царствует, но не правит.
В.Шендерович
―
Он же весь в белом, только иногда, когда терпение этого благородного господина кончается, он выходит и говорит: ну как же так? Да как же так? - да ты этих упырей всех поназначал и держишь. А всех, кто против них, закатал под асфальт. Вот и так.
В. Шендерович: Нам не впервой поддерживать людоедов. Мы сами людоеды, и людоедов поддерживаем
О.Пашина
―
Ну так что, теперь Варвару Караулову отпустят, я не пойму.
В.Шендерович
―
Да, вот может быть, теперь… а рейтинг растет. Он сначала упырей напустит, а потом их немножко отгонит – фу-фу-фу! И рейтинг вырос. Нехитрые номера. В странах с хорошей обратной связью, со свободной прессой, такие номера не проходят. Потому что ткнули бы его кадровую политику в лицо - сегодня же вечером. И призвали бы к ответу за каждый кадровый просчет. Потому что это все его дети. И в общем ДНК как-то совпадает. Отвертеться не удастся. Это его, все его! Но он отделил себя давно от дел рук своих. Это не новая история.
О.Пашина
―
И сюда в эту копилку ложится новость о том, что российских студентов будут проверять на восприятие экстремистских идей. Анкету специальную составят. Они будут отвечать на вопросы, и эксперты будут решать, склонен этот студент к экстремизму или нет.
В.Шендерович
―
Эти эксперты будут - это вот пиление бюджетов. Классическое. Кто-то еще выпрыгнул с инициативой под эту инициативу сейчас: давайте нам денег, конечно, мы же за безопасность, против экстремизма!
О.Пашина
―
Подобные анкеты были в Чечне.
В.Шендерович
―
А, кстати говоря: что у нас с экстремизмом» Кто у нас экстремист?
О.Пашина
―
Студенты конечно. Они в Интернет ходят и пишут там что-то.
В.Шендерович
―
Кто у нас экстремист? У нас, напомню, Дадин экстремист, Ильдар. Который вышел в одиночный пикет с плакатами. А садист, который его пытал - он слуга закона. Значит, надо уточнить содержание термина. Вот по этот экстремизм они пошли на охоту! Отлавливать заранее «дадиных», - или каких экстремистов? Или - отлавливать заранее садистов. Среди студентов.
О.Пашина
―
Студенты никого не пытают, они ходят в соцсети и пишут там всякое.
В.Шендерович
―
Вот где садисты. А не тот, который устраивал дыбы. Я говорю - «тот», потому что просто его фотографию поместили. А их тьмы и тьмы. Не эти садисты. И не те экстремисты, которые публично, в «Комсомольской правде», про абажуры и все прочее. И пускание газа. Это «Комсомольская правда», это не экстремизм. А вот Ильдар Дадин - экстремист. Да, и надо еще выделить, конечно, денег, у нас сейчас много денег, такая удачная благоприятная экономическая конъюнктура, в стране образовалось огромное количество лишних денег, которые, конечно, надо бросить на экспертов Минюста и на всю эту систему.
О.Пашина
―
Заполнение анкеты.
В.Шендерович
―
На проверку, не ловлю будущих дадиных! Очень правильное, патриотическое расходование средств.
О.Пашина
―
Давайте по погоде что ли поговорим.
В.Шендерович
―
Побезопаснее, да.
О.Пашина
―
От экстремизма немножко отвлечемся. Погода плохая говорят в Аэрофлоте. Поэтому мы отменяем…
В. Шендерович: У нас Дадин - экстремист. Который вышел с плакатами. А садист, который его пытал, слуга закона
В.Шендерович
―
В Аэрофлоте плохая погода? В Аэрофлоте зашибись погода.
О.Пашина
―
В Москве плохая погода, говорят в Аэрофлоте.В. Шендерович — А―а-а.
О.Пашина
―
Да, поэтому мы отменяем десятки рейсов. Мы тратим какие-то безумные деньги на прогнозы Гидрометцентра, 450 миллионов рублей. Мы точно знаем, что погода плохая, хотя мы все видим, что она неплохая. И мы заботимся о вас.
В.Шендерович
―
Тут опять - как в случае с Сечиным. По косвенным признакам… Я не метеоролог. И вы тоже, и мы тут не можем… я не могу ничего утверждать с точки зрения науки. Но - есть косвенные приметы. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин писал: «на патриотизм напирать начали, — видимо, проворовались». Вот - есть такая косвенная примета. Старая, до Путина. При Салтыкове-Щедрине, да и раньше. «Начали напирать на патриотизм - видимо, проворовались». Я занимал абсолютно нейтральную позицию в этом вопросе. Ничего про это не понимая. Но когда я сейчас услышал (перед нашим эфиром) пресс-конференцию, где было сказано о заговоре, информационном вбросе и было сказано, какие именно СМИ, либеральные СМИ, и что это связано с безопасностью России, что это вбросы, призванные раскачать лодку или что-то такое… - я говорю: о, ребята, да вы, наверное, проворовались. Судя по вашей лексике. Я ничего не знаю про погоду. Но про лексику знаю. Когда по такому поводу возникает «патриотизм», пятая колонна, вбросы, заговор против России, я говорю: ребята, вы проговорились.
О.Пашина
―
Вы как большинство нашего населения, которое когда слышит новости о том, что хакеры устраивают атаки на наши банки, они сразу спрашивают, не пора ли деньги забирать, ну может быть, их украли уже. А сейчас на хакеров все спишут, а мы останемся…
В.Шендерович
―
Да, это все мы ходим кругами по разным темам. Мы возвращаемся к теме репутации.
О.Пашина
―
Собственно с чего мы и начали, говоря о «Роснефти».
В.Шендерович
―
Это же тот же самый ДНК, это общий знаменатель. Репутация такова, что это не исключено (воровство). Я, так, очень мягко выразился. Воровство, мягко говоря, предполагается. Демагогия указывает на воровство. Это то, что называется - опыт. Здравый смысл! Слишком часто люди, желавшие своровать или уже своровавшие и обороняющиеся от тех, кто их пытается поймать за руку, - слишком часто они употребляли патриотическую лексику. Слишком часто путали, как сказано в «Кавказской пленнице», свою шерсть с государственной. Слишком часто! И у нас образовался некоторый рефлекс. У меня - точно. Я не был ни за, ни против. Сейчас услышал, понимаю: ага…
О.Пашина
―
Украли.
В.Шендерович
―
Я это предполагаю в качестве очевидной версии в связи с лексикой. Иначе - зачем?
О.Пашина
―
Просто плохая погода.
В.Шендерович
―
Плохая погода.
О.Пашина
―
Тем не менее, тема терроризма и экстремизма не оставляет наших слушателей. Илья спрашивает, обращает внимание на то, что в разговоре с Сокуровым Путин назвал Сенцова террористом, а тех, кто расстрелял офис «Шарли Эбдо» боевиками. То есть тех, значит, он террористами не считает, — уточняет Илья.
В.Шендерович
―
Да. Это мы давно понимаем, что конечно Сенцов гораздо опаснее тех, кто расстрелял «Шарли Эбдо». Потому что они в принципе классово близкие. Потому что они против свободы слова! Методы немножко другие пока. Но конечно - классово близкие. Они против перегибов, - так и Путин борется с перегибами в свободе слова! И ИГИЛ, и эти ребята, которые расстреляли «Шарли Эбдо», они тоже против свободы слова. А Сенцов, конечно, враг государства. И тут все всерьез. Это известно, что - у нас разведчики, а у них шпионы. Тут ничего нового нет. Но да, лексика! - опять кругами мы ходим. Собственно, не кругами: лексика указывает на смысловые вещи. И когда президент Сенцова считает боевиком (террористом - оговорка; прим. В.Ш.), а ИГИЛовцев этих ребят, расстрелявших «Шарли Эбдо» - боевиками, это очень симптоматично.
О.Пашина
―
Наши слушатели, многие сейчас спорят о том, должен ли был Сокуров вообще заводить об этом разговор и просить что-то у президента.
В.Шендерович
―
А в чем спор?
О.Пашина
―
Мы все знаем репутацию нашего национального лидера, и вообще не было смысла об этом говорить.
В.Шендерович
―
Мы знаем репутацию Сокурова - и эта репутация безупречна. Гражданская репутация. Значит, давайте опять не заводить старые разговоры и не обрушиваться на заложников. Сокуров (в скобках: Чулпан Хаматова, Женя Миронов, который заговорил о цензуре), они все, так или иначе, заложники. Или говорят о заложниках. Надо быть Сокуровым, чтобы позволить себе даже открыть рот про это. А уж о том, чтобы переспросить, речи не идет. Тут уже надо быть Немцовым. Чтобы переспросить.
О.Пашина
―
Чтобы перебить.
В.Шендерович
―
И прокомментировать. А был замечательный эпизод - Кашин, по-моему, про это писал. Про ситуацию с Архнадзором. Когда прямо спросили: Владимир Владимирович, а вот разрушают… - какой там ИГИЛ? вот собянинский ИГИЛ, в Москве вырывают памятники культуры. Просто чистый ИГИЛ. Чем, собственно, отличается? Вот - у меня есть мечта, сказал человек, чтобы собрать тех, кто считает… На что Путин ответил что-то вроде того: да, «у меня есть мечта», это Мартин Лютер Кинг, вот он даже не думал, что афроамериканцы будут… И вдруг про Обаму. Это он ответил типа. Ему про Фому, он про Ерему. И обратите внимание, никто не сказал: Владимир Владимирович, ау! Не пощелкал пальцами, сказал: мы вас про другое спрашиваем. Не про Обаму. Про то, что разрушают Москву. Все-таки не уходите от вопроса. Нет, никто. Такой смелости уже быть не может. А Сокуров имеет право один раз, у него как у Сокурова - у великого художника, всемирно известного, - у него есть право один раз задать неудобный вопрос. И, выслушав ответ, ничего не сказать, в сущности, потому что он исчерпал, по этим правилам, свои возможности.
О.Пашина
―
Из Санкт-Петербурга нам пишут: вы говорите, что все мы заложники, значит, все мы обречены, кто нас спасет-то?
В.Шендерович
―
Не помню автора… Чего-то там: «Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Я не помню точно текста... И - не русская песенка.
О.Пашина
―
Экстремистская.
В.Шендерович
―
Нерусская экстремистская песенка. Некоторое время она была гимном этой страны. Но недолго.
О.Пашина
―
Хорошо, не надо больше экстремизма в нашем эфире. И так было предостаточно.
В.Шендерович
―
Действительно.