Виктор Ерофеев - Особое мнение - 2016-12-07
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и в течение нескольких минут очень жду, что в этой студии появится писатель Виктор Ерофеев. Вы пока можете присылать свои вопросы по SMS +7 985 970-45-45. Обещаю, что Виктор Ерофеев на них ответит. Ну и, конечно, обсудим с ним главные темы дня, не только сегодняшнего. Хотелось бы, конечно, поговорить и о последних встречах Владимира Путина, потому что они были разными по жанру, разными по составу. Это и представители культуры, скажем так, и рабочие из Челябинска. Везде ли был одинаковый Владимир Путин? Или мы видим разного Владимира Путина? Обсудим это с Виктором Ерофеевым. Ну и, конечно, выбор журнала «The Time», человек года – Дональд Трамп, избранный президент США. Как его назвали, «президентом разделенных (или разъединенных) Штатов Америки». Согласится ли Виктор Ерофеев с этим?Знаю, что обсуждали сегодня и в дневном эфире радиостанции «Эха Москвы» этот выбор. Владимир Путин, кстати, был в шорт-листе для журнала «The Time». Тем не менее, Дональд Трамп победил. Видимо, заслуженно: все-таки, это главное событие года мирового масштаба, вот эта неожиданная для многих победа Дональда Трампа. Кстати, о нем речь идет и, так скажем, в предсказаниях, которые опубликовало сегодня агентство «Блумберг» - чего стоит опасаться, каковы главные угрозы для стабильности в 2017 году? Там довольно много внимания уделяется Дональду Трампу и тому, как будут вести себя США, во внешней политике в первую очередь.
Ну, кстати, не только на это обращают внимание эксперты, которых опросило агентство «Блумберг». Говорят также много и о судьбе выборов в Европе. Целый ряд европейских стран выбирает себе лидеров, руководство, и внимание приковано не только к Франции. Следят там за успехами или провалами, и стоит ли опасаться успехов правых. Италия, Германия, Польша, Греция, целый ряд европейских стран, за которыми внимательно будут следить эксперты. И это те страны, от которых стоит ждать каких-то неприятных, возможно, сюрпризом.
Вот, что пишет, в частности, эксперт, опрошенный «Блумбергом», я процитирую по сайду «Медуза»: «После Брексита популисты имеют хорошие шансы победить на выборах во многих европейских странах, в том числе в Греции, Польше, Германии и Франции, где к власти может прийти лидер ультраправых Марин Ле Пен». Не исключены досрочные выборы в Великобритании. Возможные политические перемены в Европе «Блумберг» называет главной угрозой мировой стабильности в 2017 году, поэтому за Европой эксперты призывают следить в первую очередь.
Но и вот про Дональда Трампа – это, если можно так сказать, второе место в этом рейтинге угроз. «После вступления Дональда Трампа в должность президента США в Штатах начнутся массовые протесты против его политики. Чтобы восстановить порядок, президент вынужден будет ввести комендантский час в нескольких крупных городах. Страна фактически разделится на 2 лагеря с центром оппозиции в Калифорнии, среди ее лидеров будет предприниматель Илон Маск». Насколько вообще фантастическим кажется такой прогноз на 2017-й год, возможно ли такое развитие событий или нет, надеюсь, тоже обсудим.
Вообще про США очень много говорят эксперты. Отдельно, конечно, стоит поговорить об экономике – возможна ли экономическая война между США и Китаем? Потому что Пекин девальвирует юань, отменяет заказы «Боинга», заблокирует продажи iPhone’ов – вот так видят развитие событий эксперты «Блумберг». Это реакция Китая на обвинения Трампа. При этом эксперты считают, что после всех этих шагов, которые, возможно, Китай предпримет (я отмечу, что это лишь прогнозы на 2017-й год), сам Китай окажется в рецессии. Потеря американского рынка обернется повторением азиатского финансового кризиса 1997 года.
Виктор Ерофеев приходит в эту студию. Ура. Добрый вечер, Виктор.
В.Ерофеев
―
Добрый вечер.
Т.Фельгенгауэр
―
Московские пробки.
В.Ерофеев
―
Москва стала непролазная.
Т.Фельгенгауэр
―
А Собянин говорит, Москва поехала. Что же, мэр нам врет?
В. Еврофеев: Трамп приходит с идеей подрезать крылья либеральной этой мысли
В.Ерофеев
―
Она поехала с ума.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, это мы давно заметили. Ну хорошо, я тут проанонсировала уже практически всё, поэтому придется всё заново, но уже с вашим участием. Добрый вечер, Виктор.
В.Ерофеев
―
Добрый вечер, Таня. Я прошу прощения, но, действительно, я старался изо всех сил быть вовремя.
Т.Фельгенгауэр
―
Человек года – Дональд Трамп. Согласны?
В.Ерофеев
―
Да, согласен. Ну, можно сказать, и придурок года, и идиот года, и кто угодно. Но помимо того, что Москва сходит с ума, но она сходит так, на автомобильном уровне. А здесь, конечно, это жизнь с идиотом реальная. Вот такое.
Т.Фельгенгауэр
―
Так это человек года со знаком плюс или со знаком минус? Для вас.
В.Ерофеев
―
Ну, для меня он со знаком большого минуса.
Т.Фельгенгауэр
―
Но, тем не менее, это главное событие?
В.Ерофеев
―
Да, конечно. Потому что, ну можно сказать так, что та самая либеральная мысль, которая здесь воспринимается в штыки, все-таки, на Западе, вообще в Европе и в просвещенном мире считается достоянием, считается заслугой и даже сокровищем. И Трамп приходит с идеей подрезать крылья этой мысли, подрезать крылья этим идеалам, выстроить какие-то совсем другие идеалы. И они не проверялись на практике в течение уже долгого времени ни в Америке, ни в европейских странах. Поэтому нас ждет неизвестность, нас ждет непонятность, и это уже волнует.Но с другой стороны, если посмотреть, в каких покоях он живет, какие шутки он отпускает, вообще его стиль жизни, его поведение, тех людей, которых он назначает на должности, то, действительно, мы имеем дело с человеком, который... Ну, вот, кто-то сказал, что обезьяна с ядерной гранатой. А я бы сказал, что, все-таки, обезьяна – не будем его так называть, он человек сильный в бизнесе. Но я бы сказал, все-таки, дикарь с гранатой ядерной.
Т.Фельгенгауэр
―
Дикарь в политическом смысле?
В.Ерофеев
―
Абсолютно точно, Таня.
Т.Фельгенгауэр
―
Но ведь он еще не успел ничего сделать.
В.Ерофеев
―
Он уже успел.
Т.Фельгенгауэр
―
Почему же так авансом раздают ему негативные характеристики?
В.Ерофеев
―
Ну, он уже успел сделать.
Т.Фельгенгауэр
―
Он успел сделать – победить.
В.Ерофеев
―
Да, он пришел, наорал на всех американских журналистов крупнейших, объявил, что они врут, объявил, что они его изображают в отвратительном свете. Но они просто изображали то, кем он есть.Мне кажется, что это подсознанка. Что такое Трамп? Это подсознание Америки. Когда, вот, в Америку я ездил, часто преподавал там, мне казалось, что, действительно, Америка зажила сознанием, но не подавила полностью подсознанку свою. Ну вот, как бы вот, какие-то расистские эмоции, какие-то, в общем, страхи перед будущим, потому что было совершенно ясно, что ни либеральная мысль, ни консервативная мысль не выводят страну из кризиса. То есть они покрывают ее каким-то полотном, но не выводят.
И Трамп как подсознанка Америки – это достаточно уникальное явление. Но с другой стороны, мы все знаем, что с точки зрения Европы Америка – такая, глуповатая страна. Но она глуповатая по-умному.
Понимаете, Тань, жизнь вообще довольно глупая штука, вообще со всякими разными поворотами. Американцы подпадают под эту глупость таким образом, что у них дела работают на них. Вот. Но здесь, когда эта еще подсознанка включается и возникает эта глупость, тогда проблема.
В. Еврофеев: Что такое Трамп? Это подсознание Америки
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас сделаем перерыв буквально одну минуту. Это особое мнение Виктора Ерофеева.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и в гостях у меня сегодня писатель Виктор Ерофеев. Тут очень заинтересовались наши слушатели и зрители словом «подсознанка» и тем, что американцы выбрали свое подсознание. А если бы россияне выбирали, наше подсознание как бы выглядело? Вот, Владимир Путин, которого выбирает Российская Федерация, это наше подсознание, нет?
В.Ерофеев
―
Вот, хороший вопрос. Между прочим, я совершенно не хочу сказать, что я автор идеи того, что существует сознание и подсознание континентов или стран. Это Борис Гройс, который сказал, что Россия – это подсознанка Европы. И правильно сказал это Борис Гройс, русский философ, который жил в Германии. Он сказал это уже лет 20 назад, и мне кажется, это важно.Значит, если Европа – подсознанка России, то какая же подсознанка у России? Ну, конечно, ради прикола можно сказать, что Китай. Но это не так. Что это азиатчина, то, чего боялись все русские писатели XIX века: азиатчина – это или пыль, или грязь, это неустройство и всё прочее. Это тоже не так.
Я думаю, что подсознанка наша – это мы сами. То есть у нас это редкий случай, когда сознание смешалось с подсознанием. И Путин – это наше сознание и подсознание. Значит, Путин – это наше всё.
Т.Фельгенгауэр
―
Путин – наше всё, вошел в тройку главных рисков для стабильности в 2017 году. Это как раз...
В.Ерофеев: В 17
―
м?
Т.Фельгенгауэр
―
Да, в следующем году. Это то, о чем я рассказывала нашим слушателям как раз, когда мы вас ждали. «Блумберг» перечислил главные риски для стабильности в 2017 году. Первая угроза – это выборы в Европе и вот эти вот популисты, которые по очереди побеждают во всех странах. Вторая – это внешняя политика нового президента США Дональда Трампа. И третья – это внешняя политика президента Российской Федерации Владимира Путина. Согласитесь вот с этими основными угрозами по версии «Блумберга»?
В.Ерофеев
―
Ну, не совсем. Я бы так сказал, что в Европе, все-таки, не везде побеждают фашисты или полуфашисты. Все-таки, например, Австрия отстояла свою какую-то гуманистическую миссию.Вот, у меня был случай поговорить с министром финансов Франции – он тоже меня заверил, что Марин не пройдет, что, в общем, Франция, все-таки, останется страной демократической. Да и вообще мне кажется, мы немножко преувеличиваем сложность Европы. У нас такое представление, что если Европа столкнулась со сложностями, ее надо хоронить. Ее надо не хоронить – ее можно поместить в некий госпиталь полечить. Там есть проблема такая.
Т.Фельгенгауэр
―
Кто же будет лечить Европу, Виктор?
В.Ерофеев
―
Европа будет лечить сама себя. Там найдутся в Европе те люди, которые могут ее лечить.Что же касается Трампа, мы уже об этом поговорили: подсознанка может выкинуть всё, что угодно, и она, действительно, может представлять угрозу. Мы посмотрим, конечно, как он себя поведет, будучи президентом. Но как-то не очень радуют те люди, которых он выбирает в качестве своих сообщников, то есть сотрудников...
Т.Фельгенгауэр
―
Соратников.
В.Ерофеев
―
Да, и соратников. Вот. Нельзя сказать, что это голуби мира и интернационализм, так скажем.А что касается Путина, то, судя по последнему его выступлению и судя по тому, что он, наверное, сейчас хочет от Запада, похоже, что идет такая, я бы сказал, жестяная оттепель. То есть она не коснется наших граждан, но с точки зрения мировой политики, возможно, все-таки, будет некоторое потепление. Ну, просто, наверное, не хватает...
Т.Фельгенгауэр
―
Это вы из чего исходите?
В.Ерофеев
―
Я исхожу из того, что что-то не получается ни там, ни здесь, ни на Украине, ни в Сирии из задуманного. И, наверное, тут, все-таки, имея в виду и финансово-экономические, и прочие кризисы, вообще жить стало невероятно тяжело в Москве. Такая дороговизна!Я вспоминаю мою бабушку в советские времена, которая говорила «Пошла в магазин, вообще ничего не купила, потратила все деньги». Вот это то же самое: ничего не купил, потратил все деньги. И мне кажется, что, в конце концов, надо думать не только про ракеты, которые с неба падают, не только про самолеты, которые никак не могут то присесть на авианосец, то взлететь с него, а надо же подумать просто о человеке, который плохо живет в России. Москвич, который привык уже жить, все-таки, более-менее прилично. Но это зачем же издеваться над нашим человеком?
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, подождите. Сейчас вы смешиваете то, что вы хотели бы, чтобы было, и то, что есть на самом деле.
В.Ерофеев
―
Да. Я смешиваю, потому что это нормально совершенно, когда человек получает в результате каких-то, скажем мягко, авантюр государства плохой уровень жизни и низкое качество своего бытия, то, конечно, тут начинает переплетаться и желание, и то, что есть. Есть плохо, а желание, конечно, хотелось бы, чтобы получилось.Мне кажется, что будет какое-то торможение. Но с другой стороны, все же затихли: «А как Трамп себя поведет?» А чего ж мы сейчас?.. Трамп ругает НАТО. Так что ж, мы будем тоже ругать НАТО? Как-то не получается. Значит, надо подождать.
То есть оттепель такая жестяная не потому, что она продиктована таким мягким либеральным человеческим характером, а просто потому, что это так выгодно. И, наверное, все-таки, оттепель в любом случае лучше, чем морозы политические.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну а как же, например, Сирия? Потому что там идет бесконечная эскалация конфликта. Сейчас официально 24 человека – потери Минобороны. Вот, в минувшие сутки погиб очередной военнослужащий, причем высокопоставленный. Пусть там говорят «военный советник», но это человек с высоким званием. И там продолжают гибнуть российские граждане, российские военные. Это как укладывается в оттепель?
В. Еврофеев: Путин – это наше всё
В.Ерофеев
―
Ну, надо сказать, что и на Украине тоже гибли российские военнослужащие. В отпуск они туда ездили или в пинг-понг поиграть, но гибли реально. И много гибло. Говорят, там около 2 тысяч погибло.А что же? Сирия – это, наверное, может стать вторым Афганистаном. Особенно если Запад ловко увернется от своего собственного присутствия, то, в общем, мы получим новый Афганистан. И как из этого выйти? И вообще как можно поддерживать?..
Да, я понимаю, что, может быть, арабский мир не готов к вариантам демократии. Да и мы-то, может быть, тоже сами-то не очень готовы, так, судя по настроениям нашего народа. Но с другой стороны, все-таки, как-то Асаду, все-таки, тоже нельзя давать зеленый свет. Все-таки, он, конечно, убийца огромного количества людей.
Поэтому этот вопрос надо было решать вместе с западной коалицией. Мы пошли другим путем. Вот, поэтому что-то стало совсем плохо.
Я очень, очень, очень жалею тех родственников, тех близких, тех друзей погибших, потому что я убежден, что это замечательные были люди. Мне горько, что моя страна где-то далеко теряет своих хороших граждан.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, и непонятно, ради чего? В какой момент это стало нашей войной? Вот вопрос.
В.Ерофеев
―
Она не стала никогда, Таня, войной нашей, она всегда была чужая война. Сирия вообще к нам никак не принадлежала, она была связана с Францией, она была интересной, такой, яркой страной, туда все ездили, получали удовольствие от туризма. И это совсем не наша вотчина. И зачем там нам быть, не понятно.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас сделаем перерыв буквально несколько минут. Это программа «Особое мнение», в ней сегодня выступает писатель Виктор Ерофеев. Мы скоро вернемся.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и в гостях у меня сегодня писатель Виктор Ерофеев. Хочу с вами поговорить про драматургию встреч Владимира Путина. Вот, мы внимательно наблюдали за его встречей с деятелями культуры. А потом нам показывали подробно встречу с рабочими в Челябинске. Тут уже некоторые говорят, что, кажется, предвыборная кампания начинается, судя по такой активности президента. Вот, с точки зрения драматургии оцените, насколько удачно?
В.Ерофеев
―
Ну, смотря какая драматургия. Нет, то, что Путин, безусловно, стал опытным и, я бы так сказал, умелым политиком, безусловно, потому что когда, например, на встрече с деятелями культуры был поставлен вопрос о запретах и так далее, то он отбивался достаточно ловко и использовал такие восточные единоборства – вдруг увел это всё в борьбу или еще куда-то.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну и еще и очень демагогично себя.
В.Ерофеев
―
Ну, дело в том, что вообще политики демагогичны по своей, как бы, природе. Нет, ну, понятно совершенно, что он отстаивал какие-то свои позиции. Но с другой стороны, мне-то больше всего понравилась драматургия как раз деятелей культуры, которые показали, что, ну, просто терпеть это уже больше нельзя. И здесь, конечно, Сокуров просто вообще герой если не года, то, по крайней мере, этого месяца. Как и Райкин, который совершенно замечательно.
В. Еврофеев: Может быть, арабский мир не готов к вариантам демократии. Да и мы, может быть, тоже не очень готовы
И даже такие, я бы сказал, скромные люди, потому что Женя Миронов, на мой взгляд, это человек скромный. Он замечательный, прекрасный актер, но он скромный такой гражданин. И при этом тоже он сказал. Да, поразительно, что режиссеры стали во главе нашей культурной революции. Не писатели, как мы когда-то с «Метрополем». Но интересно, что «Метрополь»-то выстрелил в 1979 году, а страна поменялась в 1985-м. Я думаю, что сейчас просто предвестниками революции (я имею в виду серьезной революции ценностей) являются наши режиссеры. И большой поклон, то есть большой в смысле глубокий поклон нашим деятелям театра и кино, потому что они, все-таки, нашли в себе и силы, и возможности. Сокуров просто, действительно, впился в президента, и пока тот не сказал, что это чувствительная тема, он не отстал.
То же самое, в общем, конечно, и смелость Райкина, который сумел найти слова и спокойно, в неформальной манере рассказать, что мы попали просто в задницу.
Что же касается других встреч, то тут, конечно, игра иная, потому что и Сталин на XIX съезде партии сказал, что «Ребята, надо уже выбирать мне преемника», поставил всех ребят в тяжелое положение в Политбюро, потому что они дружно завопили: «Вы что!» А с другой стороны, он так внимательно наблюдал...
Т.Фельгенгауэр
―
Кто первее завопит.
В.Ерофеев
―
И погнал! Потому что он объявил Молотова американским шпионом, там были проблемы практически у всех старых членов Политбюро. И, видимо, разборка кончилась вот тем самым мартовским днем, когда он лежал в луже мочи у себя на даче. И никто никогда не узнает, что случилось, но что-то случилось.
Т.Фельгенгауэр
―
То есть вот эта фраза про успешное завершение карьеры – это такой пробный шаг? Посмотреть на реакцию?
В.Ерофеев
―
Да, посмотреть на реакцию. Конечно. Ну, как же? Ну, он убежден, что ему нет замены, и поэтому надо... Так же, как и Сталин.Вообще надо сказать, что когда люди достигают некоего единовластия или самодержавия, то, в общем-то, прямо скажем, что не так много есть ходов. Это, как бы, не шахматная игра, это скорее такая, шашечная игра. И невольно начинаешь тут сравнивать не потому, что думаешь, что он так же глобален как Сталин или еще что-то, а просто потому, что каждый самодержавный лидер, в общем, подражает или усваивает какие-то привычки других.
Я бы хотел, Тань, сам проявить тут инициативу, потому что я был недавно на «non/fictio№». Меня поразили толпы народу. Ведь, в этом году, можно сказать, это год очередей за культурой. Стоили так на Серова.
Т.Фельгенгауэр
―
Очередь на Серова.
В.Ерофеев
―
На Серова, на Айвазовского. Мне надо было выступить у Бори Мессерера. Он, хочу сказать, что замечательную книгу написал про свою жену Беллу Ахмадулину «Проблеск», если я правильно говорю. «Промельк Беллы (ну, название, может быть, и не самое лучшее) Романтические хроники», но книжка замечательная, очень хорошо написана.И я там когда пытался пройти на эту выставку, просто не мог войти, меня просто едва втащили, поскольку такая толпа стояла.
В. Еврофеев: Сокуров просто вообще герой если не года, то, по крайней мере, этого месяца
Так что я хотел сказать? Я вот там на этом выступлении попытался как-то сформулировать, как жили люди тогда, когда тоже сильно давили на горло. Ну, в общем, брежневское время не отличалось свободой – мы это проверили по «Метрополю». Но, вы знаете, что? Все-таки, была альтернативная жизнь. Я хочу, тоже чтобы наши слушатели подумали. Все-таки, были стихи, были наши шестидесятники, были споры, были ощущения того, что помимо вот тех, которые нас загоняют в угол, есть еще большая жизнь. Боря об этом написал замечательную книгу – почитайте.
Но прямо подряд стали выходить интересные книги по разным областям знаний. Вот, вышла книжка Поповой и Саробьянова «Мозаики и фрески Святой Софии Киевской» – это вообще потрясающий альбом. Только что я его увидел в Библио-Глобусе, я просто ахнул, какие это альбомы. Ну, Саробьянов у нас вообще классик искусствоведения.
Вышла книга очень... Ну, казалось бы, ну, нельзя вообще постоянно плакаться, что мы живем плохо и совсем плохо, надо попытаться какую-то искать альтернативную жизнь. Вот, вышла книжка «Мир музыки» Зильберквита Марка, интересного вообще издателя. Он эту книгу посвятил просто людям, которые хотят, наконец, погрузиться в мир музыки и, как бы, не то, чтобы забыться, но, как бы, иметь свою собственную автономию.
Т.Фельгенгауэр
―
Так, подождите. Вот, мы сейчас выходим на то, что сейчас у нас наша альтернативная жизнь должна быть полностью оторвана от нашей жизни реальной, связанной с политикой, с экономикой, с социальными проблемами и единственное, чем мы можем забыться, это искусство художественное (картины, музыка, никакой политики)?
В.Ерофеев
―
Нет, не то, что никакой. Есть отрицание, есть негодование, есть возмущение и прочее-прочее. Но нельзя в этом захлебнуться. Нельзя в этом мусоре, в этом мусорном море захлебнуться.Просто я считаю, что это нельзя упускать из виду, и желать перемен, безусловно. И они необходимы. Но с другой стороны, жизнь – она такая короткая. Важно, чтобы люди еще получали удовольствие.
Ведь, вы сидите передо мной, вот вы красивая женщина. Ведь, вы следите за своей прической независимо от того, Путин или Трамп стучится к вам.
Т.Фельгенгауэр
―
Меня режиссер не пустит в студию, если у меня будет плохая прическа.
В. Еврофеев: Мы живем в стране, где уничтожаются культурные ценности в течение уже всего XX века
В.Ерофеев
―
Правильно. Ну вот, значит, это тоже автономная жизнь, и здесь в этом смысле мы находимся в той системе, что нам надо быть немножко, как вот я сказал про жизнь Беллы, превыше отчаяния, чуть выше этого отчаяния, которое захватывает: «Ну как же! Боже мой! Уже сколько это правит уже? Больше скоро, чем Брежнев. Это какой-то ужас, вообще всё дорожает, Москва вообще непролазна, не проедешь, не пролезешь» и всё прочее, и всё прочее.Но с другой стороны, да, это не значит, что уйти во внутреннюю эмиграцию, это не значит, что вообще отказаться и сказать «Я к этому не имею отношения». Да, мы имеем к этому отношение. Но поскольку жизнь коротка, надо, все-таки, получать какие-то еще гормоны если не счастья, то, по крайней мере, какой-то красоты и верности.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, в этом плане, конечно, людям, которые живут в Москве или в Санкт-Петербурге, или в крупных городах, им проще, потому что есть и музеи, и театры. Но чем дальше от Москвы, тем больше проблем у тех же театров. Это, кстати, ровно то, о чем говорили некоторые режиссеры на встрече с Владимиром Путиным. И мы знаем, что и в Перми, где были потрясающие культурные события, когда там работал Марат Гельман, всё свернулось и всё уничтожено.
В.Ерофеев
―
Я два раза там был при нем. Потрясающе, Таня.
Т.Фельгенгауэр
―
Всех разогнали, всё запретили.
В.Ерофеев
―
Да. Да. Да.
Т.Фельгенгауэр
―
И вот здесь мы опять хотим даже если уйти в эту альтернативную жизнь...
В.Ерофеев
―
Не получается.
Т.Фельгенгауэр
―
...мы опять сталкиваемся с тем, что нам не дают этого сделать.
В.Ерофеев
―
Но мы живем в стране, где уничтожаются культурные ценности в течение уже всего XX века. Мы знаем это, как бы, не понаслышке. При нас вообще было полное культурное разорение и в 20-е, и в 30-е. Там отстреливали интеллигенцию, потом просто запрещали.Ведь, шедевры импрессионизма, постимпрессионизма, наш собственный вообще авангард были вообще в запасниках. Это не ново. Просто нам казалось, что это кончилось. Оказывается, выползли такие черви, которые опять захотели этого. И их много.
Т.Фельгенгауэр
―
Что делать в этой ситуации, где искать?
В.Ерофеев
―
Ну и кто виноват.
Т.Фельгенгауэр
―
Нет, ну, «кто виноват» - так, кстати, так примерно понятно. А, вот, что делать с этим, не очень.
В.Ерофеев
―
Ну, вот, что надо было делать в 1979 году? Мы вот сделали «Метрополь», например. Взяли и сделали, показали, что есть другая литература, есть свобода. Мне кажется, что расширять пространство свободы или внутреннее, или внешнее – это наша как раз задача.Там, понимаете, все-таки вот, у человека есть, у каждого человека есть своя возможность творчества. Какая она, большая или маленькая (эта возможность), но она есть. Если считать творчество как борьбу с энтропией, вот просто (НЕРАЗБОРЧИВО) творчество, Микеланджело или какой-то школьник, который на флейте играет, это борьба с энтропией. И мне думается, что, развивая эту борьбу, она, в конце концов, (эта борьба) оказывается более эффективной, чем мы предполагаем. То есть она в какой-то степени поразит порочный строй. И поражает.
Т.Фельгенгауэр
―
Но при этом система настроена так, чтобы все эти зачатки, проростки уничтожить. Зачем ей такие, свободномыслящие люди?
В.Ерофеев
―
Это правда. Но с другой стороны, XX-й век показал примеры и того, и другого – и примеры отчаяния, и примеры надежды. Очень бы хотелось, чтобы 2017-й год и следующие годы, все-таки, были на стороне надежды, а не полного отчаяния. И для этого, мне кажется, здесь очень важно помимо каких-то...
В. Еврофеев: Наша общественная мысль, такая оппозиционная общественная – она как разбитое зеркало
Вот, мне иногда кажется, что такая наша общественная мысль, такая оппозиционная общественная – она как разбитое зеркало, и каждый там изучает там свое стеклышко. А надо попробовать, все-таки, подойти к этому экзистенциально, то есть увидеть, а зачем и почему нам нужна свобода? Почему нас травят? Почему у нас запрещают и обманывают при этом, кричат, что «Мы не запретили»? Вот, если б разобраться с этим философски, может быть, у нас что-то и получится.
Т.Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. Это было особое мнение Виктора Ерофеева. До свидания.