Дмитрий Муратов - Особое мнение - 2016-11-16
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я рада приветствовать в этой студии главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова. Здравствуйте, Дмитрий Андреевич.
Д.Муратов
―
Добрый вечер.
Т.Фельгенгауэр
―
Следственный комитет сегодня начал комментировать дело бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева. Говорит, что в уголовном деле один фигурант и всего один эпизод. Всё? Правительство может расслабиться?
Д.Муратов
―
Ну, правительство, как мы знаем, и его ключевые персонажи правительства в рамках некоего дела, в отношении них тоже велись оперативно-розыскные мероприятия. И правительство сейчас не может расслабиться. Эти члены правительства, которые тоже подверглись определенным оперативным действиям, думают: «Господи, что же мы наговорили за этот год? Не помянули ли мы плохим словом руководителей партии, правительства, государства? Не обсуждали ли мы какие-то сделки, которые, на самом деле, являются сделками конфликтов интересов?» Поэтому никакой расслабленности там, конечно, быть не может.Я вам могу сказать, что, вот, мы сегодня обзвонили несколько судов. Ведь, например там, прослушка телефонных разговоров – на нее дает разрешение суд. Ну, ФСБ Российской Федерации находится под юрисдикцией Тверского межрайонного суда, а Белый дом, где велись прослушки, как выяснилось, Улюкаева, а также еще ряда вице-премьеров и других членов кабинета, находятся на территории Пресненского межрайонного суда. Ни там, ни там нам не сказали, что они давали какие-то разрешения, и сказали, что они не могут комментировать этот момент. Но мне было бы, конечно, очень интересно узнать, кто и когда дал эти разрешения. А еще было бы очень интересно, Тань, мне узнать: а, вот, председатель правительства Дмитрий Анатольевич Медведев знал о том, что слушают ключевых фигур его кабинета, ключевого министра, одного из ключевых вице-премьеров (я имею в виду Аркадия Дворковича)?
Ведь, Медведев, конечно, иногда на слова не осторожен, но в лексическом выборе их он всегда очень точен, у него абсолютно правильная речь (у Дмитрия Медведева). Он сказал, что ситуация экстраординарная. Экстраординарная ситуация. То есть он про нее не знал, она для него не простая, не ординарная, она экстраординарная. Значит, он не знал, что его кабинет год работает под колпаком. Такой вывод мы можем сделать?
Т.Фельгенгауэр
―
Нет, не можем, потому что тот же Следственный комитет сегодня сказал, что информация СМИ о сроках разработки Улюкаева не соответствует действительности. Сейчас Следственный комитет скажет, что они вообще, ух, быстренько за недельку всё подготовили и взяли министра.
Д.Муратов: В напряженном графике вдруг человек срывается и едет в офис одной из госкомпаний. Вот, кто мог позвонить?
Д.Муратов
―
Ну... Хорошо. Значит, если до этого они дезавуируют собственное заявление, что разработка велась год, тогда пускай объяснят, почему сначала они говорят, что год, а потом говорят, что за последнее время. Тогда им надо как-то самим определиться и это дело решить. А также, ну, надо следить за словами.Конечно, госпожа Петренко куда более лаконична в своих сообщениях, чем Владимир Иванович Маркин. Хотя, я представляю, как Владимир Иванович, который сейчас работает в Роснефти, мог бы от лица Роснефти прокомментировать то, что произошло. Это была бы песня.
Но послушайте...
Т.Фельгенгауэр
―
Но там и Леонтьева хватает.
Д.Муратов
―
Послушайте... Очень сдержанно, кстати говоря, ведет себя господин Леонтьев, не танцует на крышках гроба, никакой чечетки злорадной. Так, всё... Приватизация будет, она законна. Без всяких переходов на личности.А, вот, другой разговор, а что происходит-то? Если год его вели, то, вот, у меня большой вопрос. Звонят министру. Вот, кто-то звонит ключевому министру, министру экономики и развития. Я не скажу, что у нас есть прям экономика и прям есть развитие. Но министр ключевой.
Т.Фельгенгауэр
―
Но министерство есть.
Д.Муратов
―
Но министерство есть. Ему звонят и говорят «Приезжай». И он приезжает в офис Роснефти. И я думаю, вот, кто ему позвонил? Вот, кто ему позвонил? Может быть, это пранкер Вован? Ну, пранкер позвонил, значит, и он туда поехал?
Т.Фельгенгауэр
―
Чистым голосом Игоря Ивановича Сечина?
Д.Муратов
―
Я не знаю. Я, кстати говоря, никогда не слышал голос Игоря Ивановича Сечина. Не знаю, слышал ли его пранкер Вован. Ну, вот, кто-то ведь позвонил Улюкаеву? В этом напряженном графике приватизации, значит, законов, подготовки бюджета, внесения в новую такую же сложную достаточно Государственную Думу, гигантском количестве проблем вдруг человек срывается и едет в офис одной из госкомпаний.
Т.Фельгенгауэр
―
Но не Путин же ему звонил?
Д.Муратов
―
Не знаю. Я не знаю. Но кто-то ему позвонил? Вот, кто может позвонить Улюкаеву, чтобы он взял и поехал в офис Роснефти?
Т.Фельгенгауэр
―
У меня есть 3 варианта – Медведев, Путин и Сечин.
Д.Муратов
―
А у меня, вот, пранкер.
Т.Фельгенгауэр
―
А, и пранкер. Четвертый вариант тоже вполне, да.
Д.Муратов
―
Вот, да. И пранкер. Вот, я пока буду придерживаться этого варианта. И он туда едет. И он туда едет.Значит, я знаю, что наша публикация произвела там сильное впечатление о том, что Улюкаев на брал деньги в руки. Я подтверждаю. И все наши источники подтверждают. Именно поэтому нет видеозаписи. Улюкаев никаких денег в руки не брал.
Значит, я слышал заявление Следственного комитета, что это не так, что он взял в руки деньги. Тогда мы подождем видеозаписи, где он берет в руки деньги. И тогда я попрошусь сам в эфир, вырежу вот этот кусочек, как когда-то сделал канадский журналист, который считал, что канадцы выиграют в хоккей все 8 матчей в 1972 году. Вырежу этот кусочек и его тут водой запью или чем-то другим, и его съем.
Т.Фельгенгауэр
―
Договорились.
Д.Муратов
―
Договорились. Если будет видеозапись, где Улюкаев берет деньги в руки. Я уверяю вас, я собственную газету есть не буду. Она меня ест, а я ее не стану.
Д.Муратов: Я мечтаю прочитать показания Улюкаева, кто ему позвонил, с кем он поздоровался и кто передал чемоданчик
Так вот. Откуда следы на руках Улюкаева от вот этого специального состава, после которого ладони начинают светиться? Насколько понимаю я по делу Белых... Ну, не то, что понимаю, а немного знаю. У Белыха на руках тоже следы-то не от денег, а от мешка, в котором лежали бутылки с вином, пакеты, которые он взял в руки. Поэтому очень странная полоса, как будто он линии судьбы и линии жизни их листал, эти деньги пересчитывал. А на самом деле, здесь вот ручку пакета держат.
Приблизительно такая же история с Улюкаевым. Она очень похожа на то, что это было...
Т.Фельгенгауэр
―
Кстати, видео с Белых нам тоже до сих пор не показали.
Д.Муратов
―
Очень похожи следы светящиеся на ладонях Улюкаева (на правой ладони) на то, что он кому-то пожал руку. Вот, я хочу в целях гигиены посоветовать, значит, не пожимайте...Вот, знаешь, как Булгаков просил с незнакомыми не заговаривать...
Т.Фельгенгауэр
―
Да, никогда не разговаривайте с незнакомцами.
Д.Муратов
―
Да. А детей просили: «Не заговаривай, не здоровайся с незнакомцем». Теперь, значит, так. Теперь в России главное правило безопасности прямо противоположное – не здоровайтесь со знакомыми.
Т.Фельгенгауэр
―
За руку, во всяком случае.
Д.Муратов
―
Потому что если вы... Да. Потому что если вы пожмете кому-то руку, то абсолютно не факт, что у вас на руке не останется определенный светящийся след. А руки ж должны быть чистые. А тут у тебя руки светятся. Светиться-то должны глаза. А светятся руки. Представляешь?
Т.Фельгенгауэр
―
От восторга, видимо. От того, что кто-то важный позвонил.
Д.Муратов
―
Да. Вот, например, тот, кто позвонил, это он же пожал руку или не он? Вот, у меня тоже большой вопрос. Я мечтаю прочитать, мечтаю прочитать показания Улюкаева, кто ему позвонил, к кому он приехал, с кем он поздоровался и кто ему передал чемоданчик. И кто ему передал чемоданчик.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас сделаем небольшой перерыв. Это программа «Особое мнение», в которой выступает главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. Вы можете присылать свои вопросы на номер +7 985 970-45-45 – мы скоро вернемся, оставайтесь с нами.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Это программа «Особое мнение», и это особое мнение главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова. Еще хотелось бы про дело Алексея Улюкаева поговорить, потому что пока что вопросов больше, чем ответов. Вот, сегодня Герман Греф говорил, что все в шоке, комментировать это невозможно, потому что нет никакой информации, и вообще всё это выглядит крайне странно.Вопрос «Зачем?» - он сейчас играет ключевую роль?
Д.Муратов
―
Нет.
Д.Муратов: Мне не нравится, когда еще до того, как проведено следствие, подготовлено обвинительное заключение
Т.Фельгенгауэр
―
То есть зачем это всё сделано, нам не важно?
Д.Муратов
―
Если обвинения, которые предъявляются Улюкаеву, это правда, то вопроса «Зачем?» нет. Значит, если это коррупция, за нее надо задерживать, проводить дознание.Другое дело, что... Знаете, конечно, всем хочется (и мне тоже), чтобы все люди демократических наклонностей были всегда чисты на руку, а все люди с махровыми консервативными, мракобесными взглядами непременно оказывались коррупционерами. Но жизнь подсказывает мне, что это не так, и пропорции приблизительно равны.
Однако, я хотел бы обратить внимание на 3 существенных момента. Момент первый. Мне не нравится, когда еще до того, как проведено следствие, подготовлено обвинительное заключение, дело передано в суд и суд вынес приговор, заранее действия человека называли преступными. Вот это делать запрещено. А это сделали. Это разновидность гражданской казни.
Взял Улюкаев деньги или не взял, я не знаю. Я вообще не знаю Улюкаева. Я вообще могу очень скептически относиться к деятельности правительства, и у них там есть свой тесный круг корпоративный, проживший с детства до зрелых лет вместе и делавший реформы. А я не знаю. Я не знаю. Было? Виноват Улюкаев или нет, я не знаю про это. Но называть человека, его действия «преступными» до приговора суда запрещено.
У нас вообще существует достаточно давно история под названием «гражданская казнь до вынесения приговора». Когда тебе показывают светящиеся руки и говорят «Это преступник: он точно взял», когда тебе говорят, что этот человек преступник, когда многократно видео на экране телевидения до того, как предъявлено обвинение, демонстрирует убранство дач там или еще чего-то. Я понимаю, что люди смотреть это любят. Но надо понимать, это может коснуться абсолютно каждого. Когда тебя выпотрошат для таксидермистов до шкурки и скажут: «Видите, он же виноват».
Например, была ситуация с одним крупным чиновником. У него должна была в понедельник состояться встреча с президентом по поводу его нового назначения, но за 2, по-моему, дня до этой встречи показали обувные коробки, в которых у него лежат деньги, которые ему, кстати говоря, потом вернули.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, его ж деньги.
Д.Муратов
―
Потом вернули его деньги, крупные суммы. Ну, такие... Для чиновника этого ранга, может быть, они... Я уж не знаю... Я не знаю, как они там живут. Вернули. Но! Уже ни встречи и ничего остального, и в публичном пространстве жизни его уже нет. Я не знаю, виноват этот чиновник или не виноват? Но его казнили, 20 раз отротировав видеозапись с тем, что произошло. Мне кажется, в этом есть оттенок негодяйства.Значит, сначала приговор, потом человека объявляют. Сначала ты всё доказываешь и предъявляешь, а потом говоришь, что предположительно этот человек совершил преступление, попадающее под такую-то статью. Это вещь первая.
Т.Фельгенгауэр
―
Это...
Д.Муратов
―
А, извини, я слушаю? Извини.
Т.Фельгенгауэр
―
Да. Ну, просто в идеальном мире, да, наверное, так и должно быть. Но почему...
Д.Муратов
―
Но это закон.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, это закон.
Д.Муратов
―
Не-не, не надо. Давайте соблюдать закон.
Т.Фельгенгауэр
―
Презумпция невиновности, да. Всё. Мы это всё должны уважать.
Д.Муратов
―
Но нельзя законом бороться против закона. Иначе давайте тогда вспомним Достоевского, который в «Бесах» чего сказал? Почему люди начинают ненавидеть государство? Когда станет преступным соблюдать законы. Законы таковы, что станет преступным их соблюдать. Не, давайте уж соблюдать, пока они, вот, вполне себе в данном случае прописаны.Вещь вторая такая. Смотрите, вот меня очень интересует. Федеральная служба безопасности последнее время творит у нас на глазах чудеса. Фактически перехвачена антикоррупционная повестка, которая всегда была в руках оппозиции, чем занималась там «Новая газета», фонд Алексея Анатольевича Навального. Это всё перехвачено. Это сделано грамотно, интересно, масштабно.
Д.Муратов: Фактически ФСБ перехвачена антикоррупционная повестка, которая всегда была в руках оппозиции
Но у меня вопрос. До того, как не сменилось руководство ключевых подразделений ФСБ, все эти дела лежали под скатертью. Когда сменились руководители основных подразделений ФСБ, видимо, я так понимаю, что от президента получен карт-бланш: «Вытаскивайте все наработки».
Если бы это было не так, тогда возникает серьезное, очень серьезное соображение. Посмотрите, у нас к сегодняшнему дню, по-моему, больше 290 банков лишены лицензий за достаточно короткий срок, 2-3 года. 290 с копейками, ну, считайте 300. Почти в каждом из этих банков были прикомандированные сотрудники Федеральной службы безопасности, управления, которое занимается экономикой. Называется это АПС, Аппарат прикомандированных сотрудников. АПС.
Смотрите, банки выводили активы. Беджамов один только вывел из Внешторгбанка там по разным подсчетам, ну, свыше 200 миллиардов рублей. Причем, привлекал посетителей тем, что на их же деньги только без их ведома покупал им дорогие подарки, заманивая всё новых клиентов через такие рекомендации. Причем, VIP-клиенты. Причем, многие жены членов правительства, крупных корпораций и так далее.
Вот, кто из прикомандированных сотрудников, которые должны служить службе, выполнять свои служебные обязанности, смотреть за активами банка, за сомнительными сделками, переводами, фирмами-однодневками?.. Откуда? Кто из этих сотрудников хоть один понес ответственность? Да никто.
Мы недавно напечатали материал о Магине. Это один из самых знаменитых банкиров, который создавал банки, выводил активы, отмывочные конторы. Финансовый гений. Так он непосредственно работал с бывшим, как он говорит, сотрудником конторы, как они ее называют в прослушках, господином Кряжевым. Мог Беджамов без ведома управления ФСБ, которое занимается контролем за финансами, вывести такие деньги? Я вам прямо говорю: не мог. Это невозможно было сделать без содействия или, как говорили в фильме «День выборов», мы можем глаза-то и приподзакрыть. А, вот, если надо, то теперь и приподоткрыли.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, видимо, уже просто масштабы таковы, что приподзакрыть больше не получается. Нет денег в стране.
Д.Муратов
―
Согласен.
Т.Фельгенгауэр
―
Наприподзакрывались уже.
Д.Муратов
―
Согласен с этим утверждением. И я хочу сказать, в чем, вот, мне кажется, одна из самых интересных вещей, с которыми мы сейчас столкнемся. Множество сотрудников, ну, в том числе в той же Роснефти... Один из тех, кто, как говорят, активно помогал в ситуации с задержанием господина Улюкаева, генерал Феоктистов – он теперь как офицер ФСБ переведен из ФСБ и работает в компании Роснефть. То есть теперь он обладает всеми огромными возможностями крупнейшей нашей нефтяной компании и в то же время у него есть право использовать любые возможности службы. Это одной ногой здесь, другой там. Это удивительно сильное гибридное соединение возможностей службы и возможностей крупнейшей нефтяной компании. Я думаю, что в ближайшее время будет много очень интересных вещей, когда прикомандированные сотрудники этих аппаратов, обладая ресурсами своих компаний и обладая, еще раз, всеми правами действующих высокопоставленных офицеров ФСБ Российской Федерации, мы сейчас увидим и узнаем много интересного. И не только про РБК или Улюкаева.
Т.Фельгенгауэр
―
Интересно, выйдут ли они в итоге все из-под контроля с такими мощными ресурсами?
Д.Муратов
―
А я не про это разве говорил сейчас?
Т.Фельгенгауэр
―
Хм. Ну, то есть вы думаете, Владимир Путин не сможет их контролировать через какое-то время?
Д.Муратов
―
Я думаю, что, наверное, пока еще, конечно, да. Я думаю, что пока... Ну, больше всё равно некому. Если кто-то и может, то только один человек. Один! Никакие институты этого сделать не могут. Никто. Ни встревоженная олигархическая наша банковская там общественность, Шохин, Греф. Никто. Только...
Т.Фельгенгауэр
―
Нет, по этому поводу я не испытываю никаких иллюзий. Мне интересен...
Д.Муратов
―
Только один человек. Никакое общественное мнение. Ни одной иллюзии, ни одной не должно быть.
Д.Муратов: Феоктистов переведен из ФСБ в Роснефть. Сильное соединение возможностей службы и нефтяной компании
Т.Фельгенгауэр
―
...контроль со стороны президента.
Д.Муратов
―
ФСБ в новом виде, обладая теперь там не только по штатному расписанию окладом и какой-то там машиной, а еще и обладая гигантскими этими ресурсами, становится конторой нового типа.
Т.Фельгенгауэр
―
Мы сейчас сделаем перерыв. Это особое мнение Дмитрия Муратова, мы скоро вернемся.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и в гостях у меня главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. Про Алексея Навального хотела с вами поговорить. Сегодня Верховный суд отменил приговор по делу Кировлеса, но отправил его на новое рассмотрение. Это значит, что всё сначала опять всё начинается.Но тут, правда, все обратили внимание, что, вроде как, Алексей Навальный таким образом получает возможность баллотироваться, ну, участвовать в выборах. Как вы оцениваете такие перспективы?
Д.Муратов
―
Давайте, все-таки, про это дело. Произошло 3 очень существенных события в области права. Первое, Пленум Верховного суда Российской Федерации принял гениальное решение. Значит, больше нельзя сажать, избирать меру пресечения «Арест» для бизнесменов. Если они не выполнили какие-то условия договора, не сделали этого, это Арбитражный суд. Если это Уголовный суд, то человек находится при этом на свободе. Выбивается почва из гигантского внутрикамерного бизнеса, когда человеку всё время ухудшают его условия, чтобы он всё время платил, а потом переводят в другой, более высокий класс, когда он это сделал. Вот это гигантское вымогательство, которое царит во фсиновской системе, в первую очередь в следственных изоляторах, конечно, это подрывает вот эту тюремную теневую экономику.Я хочу напомнить, что сегодня ровно 7 лет как умер, погиб, убит, замучен (как хотите говорите) Сергей Леонидович Магнитский. Ровно таким образом, когда от него требовали там необходимых показаний там по компании «Махаон» и по другим, и точно также ему не давали лекарств, его переводили из камеры в камеру, всё время с ухудшением (извините за слово) жилищных условий. В конце концов, он оказался просто в пыточных условиях. В конце концов, при обострении всех заболеваний это стало одной из причин того, что когда ему сковали руки, он уже не смог вернуться к жизни, когда его били после этого. Поэтому это очень важная история.
С другой стороны, я понимаю, почему, например, тот же Алексей Навальный недоволен правильным решением Верховного суда об отмене приговора по Кировлесу. Приговор под Кировлесу... Нет ущерба, Офицеров сидит, а Навальный поражен в гражданских правах. Справедливо Верховный суд отменяет, но не выполняет страна решения ЕСПЧ, по которому это решение должно быть просто отменено и они должны быть оправданы. Просто отправляют на рассмотрение. То есть некоторая половинчатость есть, но движение-то в правильную сторону. Когда посмотрели весь этот бред, нарисованный кировским судом, конечно, Верховный суд с его компетентностью, ну, не мог этого дела не отменить.
А третье, Таня, это всё абсолютно связано. Россия больше не признает (президент страны подписал об этом распоряжение), больше не признает международный уголовный суд в Гааге. Значит, таким образом теперь мы должны рассчитывать только на справедливость и в первую очередь не местных судов, которые находятся целиком под местными силовиками и под местными губернаторами... Это всё вот так всегда будет происходить, как сейчас это происходило, например, в Кемерово, где все суды вынуждены были трястись от того, что им приказывают местные Следственные комитеты, местные вице-губернаторы. Ну, то есть бизнесовые пацаны такие реальные.
Т.Фельгенгауэр
―
Угу.
Д.Муратов
―
Теперь мы должны рассчитывать на то, что, ну вот, вмешается, например, Верховный суд. На внешнее решение мы уже рассчитывать не можем.А самое главное, вы, наверное, помните, в Конституции России, когда она принималась в 1993-м, если я не ошибаюсь, году, авторами Конституции был там целый коллектив, там были выдающиеся юристы (Краснов, Шахрай)... Там был декларирован принцип приоритета международного права над внутренним правом, как и в большинстве различных стран. Теперь наша страна и в лице ее представителей власти, и граждан, они разочаровались в европейских ценностях и в европейском праве.
Д.Муратов: ФСБ в новом виде, обладая теперь и гигантскими этими ресурсами компании, становится конторой нового типа
Справедливо многие сейчас говорят: «Что вы всё говорите про европейский путь? Его уже нету. Нет ни американского (вот вам Трамп), нет ни европейского. Почему мы тогда, если они меняются в нашу сторону, почему мы должны признавать их устаревшие правовые ценности?» Приблизительно так, вульгарно не вульгарно, но такая постановка вопроса имеет право на существование.
По Навальному отменили, но не признали ЕСПЧ. По Магнитскому, значит, ничего, виновные никакие не наказаны, а членов ОНК сформировали из самих тюремщиков. В том числе, вы помните, в общественную наблюдательную комиссию, которая следит за правами заключенных в местах их принудительного содержания, попал Комнов, начальник Бутырки, во время правления которого и погиб Магнитский.
И Россия перестала признавать юрисдикцию международного суда. А при этом еще и Конституционный суд примет, наверняка, решение по поводу того, что Россия может выборочно не исполнять решения ЕСПЧ, игнорировать их. В первую очередь это будет связано с тем, что Россия не будет платить, мы не будем платить 50 с чем-то миллиардов по делу акционеров Юкоса.
Таким образом право остается нашим внутренним делом. Внешней защиты... А вы, наверное, знаете, что граждане России были на первом месте, когда не могли здесь найти правосудие, на первом месте они были в Европейском суде по правам человека по числу обращений. Значит, или тут изменится судебная система, или просто перегорят предохранители. Просто перегорят предохранители, когда здесь добиться ничего невозможно, а обращаться больше некуда. Значит, приемная президента – ему нужно будет открывать еще несколько приемных на Ильинке, чтобы просто получить поток этих писем. Или это, все-таки, судебная реформа.
Т.Фельгенгауэр
―
Поправлю только вас по поводу Петра Офицерова. Условный ему дали. В тюрьме Олег Навальный.
Д.Муратов
―
А, извините, да. Конечно. Олег Навальный, да. Но тоже прекрасное дело. Прекрасное дело по Ив Роше. Господин Бруно Лепру, который накатал донос, сказал, что он этого не хотел, хотел покинуть страну. Сейчас он работает менеджером в одной из крупнейших наших парфюмерных сетей (видимо, это, как я понимаю, гонорар). А Навальный, опять же, без всякого причинения ущерба (я имею в виду Олега Навального) сидит.
Д.Муратов: Теперь мы должны рассчитывать на то, что, ну, вмешается Верховный суд. На внешнее решение уже не можем
У нас политических заключенных по Болотному делу уменьшается, по новым делам, к сожалению, поток еще не иссякает. К сожалению, у нас теперь, когда стараются не сажать в тюрьму, не проводить этих процессов политических, вмешалась эта обеспокоенная сумасшедшая общественность, которая сжигает машины у активистов, например, «Яблока» в Жуковском. У Карпова, да? Которая избивает и сжигает машины в Петербурге – там множество таких ситуаций. Там, допустим, Руслан Старостин, допустим, Чернобровова. Ни одно из этих преступлений не раскрыто. Уже прошло 2 месяца как было нападение на Латынину, нашего обозревателя и вашего одного из ведущих сотрудников «Эха». Мне звонил начальник ГУВД Москвы, говорит «Мы обязательно это найдем. Лучшие силы брошены». Потому что всем было понятно: когда эти мотоциклисты, слежка, это очень хорошо подготовленные люди. Но сейчас они пришли с канистрой с говном, а в следующий раз они навернут глушитель на пистолет. Не нашли. Не нашли! Ничего! Всё закончилось.
И, вот, давайте в день гибели Магнитского и когда мы отказались от внешнего права и отдаем приоритет своему, вспомним, что если мы будем оставлять преступления безнаказанными, если мы будем оставлять преступления безнаказанными, всё это мракобесие будет продолжаться.
Т.Фельгенгауэр
―
Вопрос очень важный от Арсения из Санкт-Петербурга: «Что случилось с псковскими подростками? Было ли это суицидом? Люди в этом сильно сомневаются».
Д.Муратов
―
Видите, необходимо очень серьезное расследование. Я не хочу, пока нам не известны все факты, выносить приговор в отношении полицейских.
Т.Фельгенгауэр
―
Но здесь вот этот кризис недоверия к правоохранительной системе может сыграть большую роль.
Д.Муратов
―
Он заключается в том, что эти подростки переписывались в Перископе, ну, в этом...
Т.Фельгенгауэр
―
Ну да, вели трансляцию.
Д.Муратов
―
Вели трансляцию в Перископе, и один из них, который признается в том, что он живодер, убивает собак... Медуза опубликовала очень хорошую, очень подробную стенограмму, которая вообще выглядит как такая, документальная, абсолютно трагичная пьеса. Они говорят: «Нам и застрелиться-то не из чего», - говорит один из них. Надо проверять эти слова.Я думаю, что у нас достаточно там судебных медиков, которые могут точно абсолютно установить по тому, что произошло, на самом деле это самоубийство отчаявшихся подростков или это после того, как стреляли в полицейских, было противодействие, защита (там как угодно назовите), обезвреживание со стороны правоохранительных органов? Нет у меня точного ответа.
Т.Фельгенгауэр
―
Слушайте, ну это же вообще, на самом деле, огромная проблема в целом для общества, что делать с подростками, как быть? Ведь, это дети, которые жалуются на то, что их никто не слышит, на них никто не обращает внимания.
Д.Муратов
―
Ну, так было... Просто так было всегда. Но теперь у каждого из нас в руках есть усилитель всех этих чувств – это гаджет, это там смартфон, это большая доступность для подростков медикаментов. Поэтому то одиночество, которое можно было выплакать, там каким-то образом переходить, теперь, к сожалению, оно иногда заканчивается трагедией.
Д.Муратов: Нужно закрыть эти паблики, не давать возможности втягивать людей и манипулировать головами подростков
Ты, наверное, знаешь, вчера арестовали Будейкина – это того самого парня, который представлялся Филиппом Лисом в группах смерти, которые... Ну, в так называемых группах смерти, которые были открыты им в паблике Вконтакте. Я помню все споры по поводу материалов Гали Мурсалиевой, теперь уже... Я не жду от коллег и агрессивного фейсбучного Политбюро извинений, потому что, ну, во-первых, я не приму, а, во-вторых, они не нужны. Но я могу сказать...
Я, кстати говоря, против того, чтобы его сажали в тюрьму (этого Филиппа Лиса). Нужно закрыть его вот эти паблики, нужно не давать ему возможности втягивать людей и манипулировать головами подростков. Они не любят, когда их называют «подростками» - молодых людей.
Но вы понимаете, в чем дело? Мы же проверили всё это. Один из активистов антисектантской организации в Белгороде, представляясь подростком Ксенией, вступил с ними в переписку. Они требовали от него... Они же сейчас все утверждают, что они хотели предохранить от самоубийства. Но на самом деле, для того, чтобы человека зачислили в Тихий дом, то есть сохранили его душу, когда он умирает, нужно непременно снять свое видео. Вот у меня вся переписка – я, кстати, подарю ее. Нужно снять свое самоубийство, чтобы тебя кто-то снял на видео, нужно об этом самоубийстве сообщить. Нужно получить номер только в том случае.
И вот это вот втягивание... У меня десятки страниц. Они вошли в книгу, которую Галя Мурсалиева сделала.
Т.Фельгенгауэр
―
10 секунд у нас.
Д.Муратов
―
Да. И понимаете, и не интернет в этом виноват, а люди, которые манипулируют, эксплуатируют друг друга на основе молодости или невежества.Знаете, у вас был опрос. Получилось, что почти все читатели ваши готовы улететь на Марс. Да. А еще выяснилось, Настя Миронова написала, что 62% людей у нас верит в колдовство и ворожбу. И Марс, ворожба и манипулирование, невежества, пропаганда – это всё вместе дает такие результаты.
Т.Фельгенгауэр
―
Видимо, вопрос о том, где родители, семья и школа, я задам в следующей программе «Особое мнение». Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Говорю «Большое спасибо» главному редактору «Новой газеты» Дмитрию Муратову.
Д.Муратов
―
Спасибо.
Т.Фельгенгауэр
―
До свидания.