Виктор Ерофеев - Особое мнение - 2016-11-10
10.11.2016
О. Бычкова
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». С особым мнением писатель Виктор Ерофеев. Добрый вечер.
В. Ерофеев
―
Добрый вечер.
О. Бычкова
―
Давайте мы начнем с американских новостей. Почему-то они стали нашими общими новостями. Избрание Трампа. Сразу спрошу: пугает ли вас этот новый дивный мир, в котором мы вчера утром все оказались.
В. Ерофеев
―
Мир не может такой не пугать, потому что он полон неопределенности. В таких делах лучше все-таки иметь определенность. Так что с этим понятно. А вот то, что я прилетел вчера из Франции, и вся Франция была уверена в том, что Трамп победит, это действительно знак плохого отношения французов к Америке. Они были уверены, что идиотизм выиграет, и идиотизм победил. Поэтому, в конечном счете, нам придется действительно объявить новый порядок жизни с идиотом. Вспоминая оперу Шнитке. Жизнь с идиотом будет.
О. Бычкова
―
А вы думаете, он действительно идиот?
В. Ерофеев
―
Ну я так следил за ним.
О. Бычкова
―
А, может быть, он прикидывается.
В. Ерофеев
―
Ну, значит, хорошо прикидывается.
О. Бычкова
―
Может быть он нас троллит просто всех.
В. Ерофеев
―
Ну значит хорошо, да нет, не похоже. Вы посмотрите, в каких апартаментах, домах он живет. Там трудно троллить. Он жил до того как надумал быть президентом в абсолютной безвкусице и глупости. И все его предыдущие сообщения, просто сейчас как всегда это бывает, случится с девушкой какой-нибудь грех, она с кем-то встретится и что-то неудачно сделает. Потом она спокойненько начнет придумывать этому мужчине оправдание. Вот и мы кажется, становимся этой девушкой.
О. Бычкова
―
То есть мы придумываем оправдания Трампу?
В. Ерофеев
―
Ну конечно. Будем придумывать. С ним придется иметь дело 4 года. Мы не можем с ним расплеваться. Мы – это весь мир, а быстро уже стали придумывать, меняется сразу позиция, меня поразило, я читал в «Монд» французском, что 3% только американских СМИ выступало за Трампа.
О. Бычкова
―
А все остальные громко выступали откровенно…
В. Ерофеев
―
Французы сказали, что все проиграют. Потому что закон глубинки американской это закон противоречия. Потом был этот, действительно очень правильно социологи вычислили после разрыва Великобритании с общей Европой…
О. Бычкова
―
После брекзита.
В. Ерофеев
―
Они вычислили, что есть еще такое голосование - умалчивания стыда. Когда человек говорит, что да, я буду за одного, а голосует за другого.
О. Бычкова
―
То есть не говорят правду тем, кто проводит опрос.
В. Ерофеев
―
Как бывает часто у нас тоже. Но там это довольно редко. Вообще, конечно…
О. Бычкова
―
Нет, это зависит от того, кто опрашивает. И как это делается.
В. Ерофеев
―
Я сейчас не беру конкретные агентства, я говорю о том, что социологическая наука оказывается в другом мире, как и все остальное. И вообще это будет беда, конечно. Потому что как бы мы ни относились к позиции Англии, Америки, они составляли другой полюс либерального мышления демократии и так далее. Там были реальные пороки у Америки, я много там преподавал, довольно неплохо знаю эту страну. И либеральное и консервативное мышление имело свои изгибы, которые не давали возможности решать проблему. Потому что она замалчивалась. Но, тем не менее, все-таки страна в том виде, в котором существовала, то есть университетское, интеллектуальное, вообще общество и все прочее, они, конечно, были прямо сказать флагманами либеральной демократии. А сейчас реальная неопределенность и процент этой эпидемической болезни под названием «глупость» будет расти во всем мире.
О. Бычкова
―
А, может быть, это просто какие-то ваши либеральные иллюзии были обмануты. Вначале действительно англичанами, которых всегда все подозревали в достаточно здравом смысле, а они взяли и проголосовали за этот идиотский брекзит. А теперь американцы точно также…
В. Ерофеев
―
Где вы нашли либеральную иллюзию у меня. Я у себя их никогда не находил.
О. Бычкова
―
Это был вопрос.
В. Ерофеев
―
Просто нет либеральных иллюзий. Мне просто кажется, что мир может существовать в том самом напряжении, как он существовал во время холодной войны и Запад, напрягшись, поставлял какие-то новые идеи и новое сознание, новое движение культуры и так далее в противовес действительно такой коммунистической сказке. С исламизмом он прокололся. Не нашел хода, потому что в чем-то они действительно смыкаются эти цивилизации, близки друг другу. Достаточно съездить в Италию или на юг Франции понять, и поэтому они оказались не в состоянии разграничить эти цивилизации и вот тут уткнулись…
О. Бычкова
―
Но Трамп это же не про исламизм.
В. Ерофеев
―
Про исламизм. Он мусульман не будет пускать теперь в Америку.
О. Бычкова
―
Это мы не знаем, что он будет делать по сравнению с тем, что он сказал.
В. Ерофеев
―
Оль, это банальность. Понятно, что…
О. Бычкова
―
Нет, это не банальность.
В. Ерофеев
―
Это банальность, что одни говорят перед тем, как стать президентом…
О. Бычкова
―
Ну конечно.
В. Ерофеев
―
Давайте про банальности не будем.
О. Бычкова
―
Извините, пожалуйста…
В. Ерофеев
―
Нет, я вас не извиняю.
О. Бычкова
―
Я вас тоже. Но это не имеет никакого значения. Вы сами только что сказали, что Трамп обещал не пускать мусульман, и он будет не пускать мусульман. А дальше вы говорите, что обещания и действия банальность.
В. Ерофеев
―
Логика другая. Трамп сказал, что не будет пускать мусульман, и следовательно есть большая вероятность, что он их пускать и не будет. Странно было бы представить себе, что резко повернется и скажет, что я всю администрацию возьму мусульманскую. Значит, есть какой-то холодок в эту сторону. Есть еще другой холодок в сторону…
О. Бычкова
―
Но может быть нужно будет убедить еще другие инстанции.
В. Ерофеев
―
Инстанции там оказывается…
О. Бычкова
―
Инстанции все республиканские. Это понятно.
В. Ерофеев
―
Тоже подыграли в этом смысле.
О. Бычкова
―
То есть вы считаете, что теперь Америка станет такой закрытой для мусульман или выходцев из Ближнего Востока.
В. Ерофеев
―
Я думаю, что она…
О. Бычкова
―
Ксенофобской страной.
В. Ерофеев
―
Ксенофобской страной она, конечно, не станет, но она будет более закрытой. Наверное, будет более изоляционистской, нежели при демократах. И это будет тяжелое испытание для всего мира. Собственно это не я считаю. Те мои собеседники, с которыми я общался во Франции, они примерно такого же мнения. На разном уровне. Они думают, что все-таки Америка не окажется впереди этого прогресса, необходимого для развития и культуры, и сознания. То есть торжество глупости действительно возможно произойдет. Но мы ничего точно не знаем. Потому что мы начали передачу с того, что есть неопределенность, и она, наверное, еще будет зависать у нас по крайней мере до января. Потом посмотрим.
О. Бычкова
―
Не знаю, почему до января. Но спрошу вас об этом через три минуты.РЕКЛАМА
О. Бычкова
―
И мы продолжаем программу «Особое мнение». И вот вас спрашивает, например, Виктор из Саратова: после брекзита избрание Трампа президентом США, насколько вы уверены в невозможности прихода Марин Ле Пен например, к власти президентской во Франции. И далее везде.
В. Ерофеев
―
Надо сказать, что действительно во Франции она имеет на региональном уровне большой успех. Я был в Нормандии сейчас и там действительно 40% готовы за нее голосовать. Это много. Но, скорее всего она на втором туре, если поскользнется и дойдет, скорее всего, дойдет. Но, в общем, это тоже один из крахов такой демократии, которая была построена не на просвещенном уровне, а на скорее количественном, чем качественном. То есть Ортега-и-Гассет, который в «бунте масс» это предвидел, наверное, не хуже, чем Михаил Веллер. По президентским выборам. Он указал, что надо по-другому строить демократию. Но эта уравниловка, которая наступила и пошла по странам, и сначала была в Америке. Потом пошла история в Германии и Францию затронуло, это чума, это чума демократии. Я думаю, что демократия очнется и найдет выходы, но эта количественная история она, конечно, оказалась убийственной.
О. Бычкова
―
То есть эта избирательная система не работает.
В. Ерофеев
―
Я думаю, что, наверное, избирательная система это другое. Я думаю, что подход политиков к избирательной системе не работает. Сама избирательная система, было бы трудно предложить сейчас в Европе, например, сделать ее такой апартеидной. Она наверняка станет все равно общей, но подходы изменились. И тут тоже проблема глупости. Вообще во многом глупость тут, конечно, побеждает. Я помню, по-моему, не говорил на «Эхо Москвы», вот когда Стефан Миллер стал министром иностранных дел Польши, а он был мой друг, мы как-то встретились в Варшаве. Он умер к сожалению потом от рака. Я говорю: Стефан, теперь ты знаешь всех президентов, премьер-министров, министров иностранных дел Европы, Африки и Америки. Скажи, пожалуйста, среди них (а он умный был человек), есть умные люди. И Стефан так подумал и потом говорит: ты знаешь, там есть один в Люксембурге очень толковый человек. Но мы потом выяснили, что он действительно толковый. Не будем называть его. Действительно хороший мужик оказался. Но Люксембург. А все остальное. И вот это ощущение…
В.Ерофеев: Франция была уверена, что Трамп победит, это знак плохого отношения французов к Америке
О. Бычкова
―
А все остальное что?
В. Ерофеев
―
А все остальное это такие вот брюссельские бюрократы середнячки, которые стали заниматься антропософией и антропологией. То есть заменили Канта с Гегелем и нашего с вами любимого Маркса с Энгельсом.
О. Бычкова
―
Ну, тогда если вы хотите вопрос, который все задают ровно в той стилистике, которая вам нравится. Выбор Трампа американскими избирателями так же как брекзита перед этим британскими избирателями это извините за выражение, победа демократии или охлократии и что с этим делать? Вам же нравится такой вопрос.
В. Ерофеев
―
Нет, это победа все-таки глупости.
О. Бычкова
―
Но это то же самое или нет?
В. Ерофеев
―
Назовем просто более простым словом, которое Эразму Роттердамскому нравилось. Похвала глупости.
О. Бычкова
―
Вы такой образованный.
В. Ерофеев
―
Так что делать, если я кандидат наук. Куда же мне деваться от своей образованности.
О. Бычкова
―
Я думала целый доктор.
В. Ерофеев
―
Да нет, это уже потом стало неинтересным. Но моя диссертация называлась «Достоевский и французский экзистенциализм». Пришлось немножко поковыряться в этих темах. Достаточно далеко уйти в эту тему демократии, глупости, абсурда и прочее. Так что я вижу, что не вы не читали мои книжки. У меня две книги есть «В лабиринте проклятых вопросов», посвященная философии разных стран.
О. Бычкова
―
И это не единственный мой недостаток.
В. Ерофеев
―
Ну, нет, я, честно говоря, не интересуюсь вашими недостатками. Они меня как-то мало колышут.
О. Бычкова
―
Давайте мы вернемся все-таки к программе «Особое мнение».
В. Ерофеев
―
Мы по-моему не уходили.
О. Бычкова
―
Не отвлекайтесь. Так что с этим делать с тем, что люди голосуют так, как вам кажется глупым. Может быть, они в своем праве и надо смириться.
В. Ерофеев
―
Дело в том, что понятие права оно же тоже имеет разные направления. Тут мы сейчас запутаемся, кто вправе, кто нет. Дело в том, что право основывается тоже на общественном образовании, на культуре, на том же кандидатском минимуме. Тут вопрос образования и когда человек видит, что им будет управлять неуправляемый человек, когда понятно, что если Англия выходит из ЕС, то Шотландия начнет буксовать и захочет уйти уже из Англии, все эти вещи довольно очевидные.
О. Бычкова
―
А что такое произошло с избирателями, что они вдруг стали так голосовать. Они что раньше были намного образованнее что ли, когда голосовали за ЕС.
В. Ерофеев
―
Они были образованнее, да.
О. Бычкова
―
Ну откуда ж.
В. Ерофеев
―
Мы чего-то никак не можем определиться с вашей культурой, вы же не кандидат наук.
О. Бычкова
―
Нет, что вы. Я не кандидат наук.
В. Ерофеев
―
А что вы заканчивали?
О. Бычкова
―
Я заканчивала журфак, но мы же не обо мне говорим. Вам же неинтересно. Продолжайте.
В. Ерофеев
―
Просто раз мы с вами разговариваем, то хоть понять с кем говоришь. Дело в том, что в Европе где-то на грани 20-21 века произошла некоторая такая печальная революция антиинтеллектуальная. Об этом писал Гройс небезызвестный и писал довольно убедительно. Дело в том, что в какой-то степени закончилась самая классическая культура, которую мы наблюдали примерно со средневековья, из ренессанса. Она отпочковалась в какую-то особую часть жизни и царствовала. Где-то тут она подвергнута ногу…
О. Бычкова – 20
―
21?
В. Ерофеев
―
На конец 20-го века пришелся этот удар. И он довольно болезненно отразился по разным культурам. И по национальным, и по ведомственным. То есть и по литературе, живописи и так далее.
О. Бычкова
―
Нет, мы сейчас говорим о том, как ведут себя избиратели. Избиратель не обязан соответствовать вашим представлениям об образованности и культурности. Согласитесь.
В. Ерофеев
―
Но я говорю не от себя, я говорю от той европейской можно сказать университетской массы, которая считает, что действительно падение образования произошло практически во всех европейских странах. А вместе с падением образования произошло изменение представлений, резко поменялось представление о том, что хорошо и что плохо.
О. Бычкова
―
Тогда вопрос. А когда люди были максимально достойно образованны и соответствовали критериям.
В. Ерофеев
―
Я думаю, вы сами знаете ответ на этот вопрос.
О. Бычкова
―
Нет, я не знаю.
В. Ерофеев
―
Но если вы не знаете, то на самом деле огромный шок, после Второй мировой войны выстрелило это гуманистическое сознание, довольно серьезным образом оно отразилось и во Франции, и в Англии, в Штатах и Германии, Италии, Западной Германии. И переживания Холокоста, всех этих вопросов, которые действительно привели Европу к катастрофе, дало возможность этой культуре достаточно крепко укрепиться. И эта история продолжалась вплоть до конца 20-го века.
О. Бычкова
―
Переживания по поводу Второй мировой войны, Холокоста и всего это ужаса не имеют отношения к образованию. Давайте мы продолжим через несколько минут. У нас сейчас перерыв в программе «Особое мнение». И затем Виктор Ерофеев в эту студию вернется.НОВОСТИ
О. Бычкова
―
И мы продолжаем программу «Особое мнение». И давайте продолжим этот разговор про избирателей, которые внезапно стали плохими, необразованными и как-то, в общем, не соответствующими высоким критериям. И все-таки я не поняла, почему раньше было лучше и почему в январе нам станет что-то понятно.
В. Ерофеев
―
Оль, смотрите, как вы интересно передергиваете. Внезапно. Я вам рассказал о том, что в конце 20 века и это потом стало разрушаться. Ничего внезапного не было. Вы или меня слушаете или вы меня не слушаете. Если вы меня слушаете, то вдумывайтесь.
О. Бычкова
―
Нет, не надо, я буду делать то, что я считаю нужным.
В. Ерофеев
―
А я считаю, что надо делать то, чтобы человек, который пришел с особым мнением, ему все-таки было что сказать, а не отбиваться как от мухи от вас говорить: ой, внезапно. Почему внезапно-то. Не внезапно.
О. Бычкова
―
Это зависит от человека, но все-таки объясните.
В.Ерофеев: Ксенофобской страной Америка не станет, но будет более закрытой. Это будет тяжелое испытание для всего мира
В. Ерофеев
―
Произошел кризис… Вот я вижу, что это зависит от человека, но произошел определенный действительно кризис культуры. Кризис истории. Мы об этом много раз говорили здесь на «Эхо Москвы» и вообще в разных других местах. И поэтому внезапно не произошло.
О. Бычкова
―
Много разных кризисов на самом деле.
В. Ерофеев
―
Мы же говорим об этих кризисах.
О. Бычкова
―
Ну, например, про Трампа известно совершенно точно, то есть сейчас это махание кулаками после драки, потому что понятно, что очень ошиблись, облажались и совершенно оказались неспособными все, кто делал социологические прогнозы. Но теперь они говорят: а вот посмотрите, как он активно вел себя в социальных сетях. Вот он там оказался молодец. А мы этого не учли. А Хиллари оказалась более такая старомодная. Может быть, это просто какой-то другой мир. С которым ни вы, ни Трамп, ни Хиллари Клинтон пока еще не научились управляться. Трамп, наверное, лучше других.
В. Ерофеев
―
Не знаю. Я бы так не сказал, что это другой мир. Дело в том, что есть еще мир…, есть мир подводников, например, и другие локальные культуры, где есть какие-то свои законы. Трамп выступал по законам, которые действительно с одной стороны противоречили всему тому, чему учила политкорректность. Но надо тут было отличать те вещи, которые он действительно правильно критиковал, потому что все равно зародилась какая-то история ханжества, это было понятно. Я довольно плотно сотрудничал с «Нью-Йорк таймс» несколько лет, я видел, как они меня правят. Но они правили более деликатно, чем вы, но, тем не менее, правили постоянно. Каждый раз, когда я писал для…
О. Бычкова
―
Ну, может, вы просто плохо писали.
В. Ерофеев
―
Наверное, плохо писал. Но они почему-то настаивали, чтобы я писал годами просто. Наверное, годами плохо писал. И в «Трибуне» и «Нью-Йорк таймс». Писал годами, писал плохо, но они правили меня, но не потому что им не нравился мой стиль, а потому что им не нравилась моя позиция. Они выдвигали себя как либеральное общее американское мнение, и когда куда-то в сторону уходило, можно было сказать, вот политическая корректность она так и так, или например, в «Нью-Йоркере» я тоже писал довольно много. Считается серьезным журналом. Главный редактор не Ремник, а предыдущий сказал: ты знаешь, наши читатели считают себя умными, и поэтому если ты напишешь какую-то статью (я тогда ему предложил написать о возвращении Набокова на родину), если ты напишешь статью, и они ничего не поймут, они перестанут читать наш журнал. То есть все время была какая-то игра с умом. Вот эти игры разума они до чего хорошего не доводят. Такая интеграция, мне приходилось участвовать в связи с американскими газетами, она, в конце концов, стала полем отчуждения. И мне гораздо интереснее, например, работать с немцами, которые гораздо более открыты.
О. Бычкова
―
Это очень интересно. Давайте я вас спрошу еще про одну сегодняшнюю новость. Очередной сериал у нас, вернее очередная серия в сериале про украинских диверсантов. Теперь нам сообщают, что в Севастополе арестованы еще какие-то подозреваемые в подготовке диверсий. Как вы к этому относитесь? Вы верите в украинских диверсантов, которые проползают в Крым.
В. Ерофеев
―
Нет, не верю.
О. Бычкова
―
Ну то есть это что?
В. Ерофеев
―
Ну так не верю.
О. Бычкова
―
Нам врут или…
В. Ерофеев
―
Я не знаю. Я думаю, что тут просто, когда мы с вами сидели в студии, совершенно справедливо в новостях сказали о том, что видимо, это делается для того, чтобы у наших разведчиков, контрразведчиков была возможность работать и устраивать определенные действия, акции и так далее. По-моему, только из-за этого. Я был недавно на Украине, в Киеве, много разговаривал. Они страшно хотят мира, и очень болезненно относятся к любым выпадам против них, когда на них пальцами показывают. И говорят, что они агрессоры в чем-то. Что они должны были делать в Севастополе, еще раньше до этого в Крыму они заползали каким-то тайком, когда можно взять и доехать обычно на машине спокойно. Я в это не верю, и думаю, что это просто невозможно. Это более невозможно, чем победа Трампа.
В.Ерофеев: Право основывается на общественном образовании, на культуре, на том же кандидатском минимуме
О. Бычкова
―
Но Трамп, тем не менее, победил.
В. Ерофеев
―
Это более невозможно.
О. Бычкова
―
Еще одна история.
В. Ерофеев
―
Оля накалилась прям как сковородка. Ей-богу.
О. Бычкова
―
Я накалилась?
В. Ерофеев
―
Не оголилась, но накалилась. Насчет оголения не знаю. Оль…
О. Бычкова
―
Я страшно накалилась, я дико переживаю…
В. Ерофеев
―
Я вижу прям так: Трамп, Трамп. Есть у вас еще вопросы?
О. Бычкова
―
Конечно, у меня много вопросов.
В. Ерофеев
―
Давайте.
О. Бычкова
―
Но вот эта история про LinkedIn, тоже казалось невозможным, а, тем не менее, сегодня вступило в силу судебное решение и она будет заблокирована. Как вы к этому относитесь? Это похоже на начало самоизоляции России от Интернета и в конечном счете от мира.
В. Ерофеев
―
Мне кажется, самоизоляция России началась 16 лет назад. Мы начало давным-давно прошли. Это уже бурное продолжение. Какое же начало.
О. Бычкова
―
Но одно дело бурные заявления представителей Министерства иностранных дел или даже президента, а другое дело это Интернет и социальные сети. Это нечто более серьезное и материальное по сравнению со словами.
В. Ерофеев
―
Это ваше особое мнение.
О. Бычкова
―
Ну как.
В. Ерофеев
―
Ну так.
О. Бычкова
―
То есть вы считаете, что отключиться от мировых социальных сетей это ерунда, неважно, никого не касается.
В. Ерофеев
―
Я так не считаю. Но я говорю, что ваше мнение, что эти сети важнее, чем заявление президента.
О. Бычкова
―
Я вам задала вопрос и просто жду вашего ответа. Потому что это ваше «Особое мнение». И я пытаюсь его установить.
В. Ерофеев
―
Оль, правда, у меня такое впечатление, что вы меня сюда приглашаете, чтобы высказать свое собственное мнение по поводу Трампа…
О. Бычкова
―
Нет, вы ошибаетесь.
В. Ерофеев
―
Ну как же я ошибаюсь. Я разве могу ошибаться, глядя вам в глаза. Не могу.
О. Бычкова
―
Вы ошибаетесь, потому что я просто веду эту передачу и делаю, так как считаю нужным. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос развернуто, потому что от вас ждут вашего особого мнения.
В. Ерофеев
―
Мне кажется, что как раз я отвечаю развернуто, а вы так говорите: ой, как это интересно. И у вас с носа спадают очки от скуки. Я вот что думаю.
В.Ерофеев: Самоизоляция России началась 16 лет назад. Мы начало давным-давно прошли. Это уже бурное продолжение
О. Бычкова
―
Не без того, конечно.
В. Ерофеев
―
Да, это видно. Я вот что думаю. Мне кажется, что и дальше это будет продолжаться. Это закручивание гаек и оно бурно идет и мы, наверное, дойдем еще до степеней известных.
О. Бычкова
―
До каких, например.
В. Ерофеев
―
Не знаю. Тут мне трудно говорить. Я бы хотел, чтобы не доходили. Но видимо, дойдем.
О. Бычкова
―
Но все же пугают друг друга разными страшилками, и вот эти степенями известными. Ну, какие могут степени в 21 веке.
В. Ерофеев
―
Как пугают…
О. Бычкова
―
Закрыть границу, поставить китайский файрвол. Ну что можно сделать вот такого, чтобы это действительно было…
В. Ерофеев
―
Для какого-то количества народа закрыты границы. Нельзя ездить тем и другим категориям граждан. Так что уже, значит, что-то закрывается. Ну и так далее. Я думаю, что можно найти разные способы, чтобы перекрыть границу, не выдавая просто своих намерений. Просто аккуратно так найти ходы. Это люди здесь учатся. Кстати, они умнее Трампа. Те люди, которые руководят.
О. Бычкова
―
Наши умнее Трампа?
В.Ерофеев: Возникла позиция политического романтизма. Она идет достаточно серьезно от русской философии
В. Ерофеев
―
Наши умнее Трампа, да.
О. Бычкова
―
А почему тогда депутаты, например, ГД, когда им сообщили о том, что Трамп стал президентом, начали бурно аплодировать.
В. Ерофеев
―
Ну потому что, слава богу, в Америке глупый президент. Получается, что теперь Америку можно просто взять и шапками забросать.
О. Бычкова
―
А кто у нас умнее Трампа? Например.
В. Ерофеев
―
Я думаю, что у нас умнее Песков вместе с Захаровой. Уж точно.
О. Бычкова
―
И Путин умнее Трампа.
В. Ерофеев
―
Я думаю, что Путин тоже умнее. По крайней мере, опытнее значительно. Пройдя уже 16 лет на этой работе, даже больше, я думаю, да, умнее. Безусловно. Умнее и главное мне кажется образованнее и еще что важно, складывается какая-то определенная повестка идеологии, которая естественно интеллигенцию, либералов пугает, но которая объявляет о том, что люди кремлевские уже серьезно начинают задумываться именно о том, во что верить, а не просто чего брать. Это разные вещи. А у нас наша оппозиция думает, что они только берут, не верят ни во что. Вот здесь есть некоторая ошибка. Они верят…
О. Бычкова
―
Во что верят?
В. Ерофеев
―
Они верят в то, что… А вы не знаете, во что верят?
О. Бычкова
―
Нет, не знаю, во что они верят. Я слушаю вас.
В. Ерофеев
―
Хорошо. Я думаю, что возникла такая позиция политического романтизма. Она идет достаточно серьезно от русской философии Ильина и Бердяева тоже. Есть такая линия философского романтизма. Они ее так подхватили, и через Михалкова, и через Проханова, и через еще некоторых людей. И они сказали: о, это интересная позиция, я, пожалуй, бы на ней задержался.
О. Бычкова
―
Ну мы не задержимся. Мы уже закончим.
В. Ерофеев
―
Ну, слава богу.
О. Бычкова
―
Мы узнали много новых имен сегодня. Это была программа «Особое мнение» с Виктором Ерофеевым.