Дмитрий Глуховский - Особое мнение - 2016-09-30
О.Пашина
―
Я приветствую наших слушателей и зрителей, в программе «Особое мнение» сегодня писатель Дмитрий Глуховский. Здравствуйте.
Д.Глуховский
―
Здравствуйте.
О.Пашина
―
Меня зовут Оксана Пашина, и новость пришла совсем недавно и просто специально для вас. Президент Российской Академии образования Людмила Вербицкая предложила убрать из школьной программы «Войну и мир», и некоторые романы Достоевского. «Это глубокие философские произведения с серьезными рассуждениями. Не может ребенок понять всей этой глубины». Вместо этого Вербицкая считает, что нужно включить Библию в школьный курс и произведения духовной литературы.
Д.Глуховский
―
(смеется)
О.Пашина
―
«Смотрю на учеников воскресных школ – они другие. И определенно не стали хуже своих сверстников от того, что послушали проповедь». Действительно, Толстого и Достоевского меняем на Библию? Это нормально? Хорошо?
Д.Глуховский
―
Ну, нет уже ни сил, ни душевной энергии, чтобы реагировать на всё это мракобесие, которое исходит всё больше и больше из наших министерств. Они когда-то начали в это, как бы придурковато играть, притворяясь, что всё это понарошку, и заигрались, понимаете? Ну, это как вот люди, делающие новости, они сначала помнили, что они врут, а потом они забыли, что они врут, и поверили в то, что говорят. Если сейчас общаешься с новостниками федеральных каналов (ну, я поскольку сам бывший новостной журналист, у меня, разумеется, знакомые остались), это люди совершенно отъехавшие, то есть которые давно уже попутали берега, как говорится, и совершенно не понимающие, то есть утратившие ориентацию какую-то.
О.Пашина
―
«Да ты поехавший», как говорят в одном известном фильме.
Д.Глуховский
―
Поехавшие. Поехавшие люди. И члены правительства тоже. То есть сначала они всё это говорили для того, чтобы быть в консервативном тренде, потому что, ну, государство, скажем так, режим противопоставлял охранительную риторику освободительной риторике среднего класса. И эти люди, которые совершенно светские люди, разумеется, как любой совок... Они совки же. Это советское поколение (эти чиновники 40, 50, 60-летние), совершенно, ну, никакого отношения ни к Библии не имеющие...
О.Пашина
―
Ну, просто была такая мода, такой тренд.
Д.Глуховский
―
Да. Заигрались. И потом они столько это вслух повторяли как мантру, что это, знаете, как вот есть такое упражнение (психологи рекомендуют). Ну, есть же связь между улыбкой, мимическим проявлением, и улыбкой как хорошим настроением. И утверждают психологи, что в обратную сторону тоже работает: если плохое настроение, улыбайся. Ну, поскольку эта связь нейронная действует в обе стороны, то ты через какое-то время почувствуешь улучшение настроения.
Д.Глуховский: Люди, делающие новости, они сначала помнили, что они врут, а потом забыли, и поверили в то, что говорят
И вот эти люди до такой степени повторяли эти консервативные какие-то мантры, что, действительно, у них какие-то изменения, наверное, в мозгу произошли.
Что касается Толстого и Достоевского, действительно.
О.Пашина
―
Тяжелые вещи-то. Сложные.
Д.Глуховский
―
Действительно, вещи тяжелые. И, действительно, когда ты читаешь размышления о жизни 50-летнего мужчины или 40-летнего хотя бы, а тебе самому 13 и 14, ты ничего в этом не понимаешь решительно. И только когда ты достигаешь его возраста и прожил уже примерно то же самое, что Толстой или Достоевский к своим 40-50 годам и столкнулся с теми же самыми драматическими ситуациями, ты понимаешь, насколько точны их замечания, насколько верен их анализ и насколько справедливы их обобщения.Однако, ситуация такова, что всё, что не прочитал в школе, ты не прочтешь никогда, если ты среднестатистический россиянин. Скорее всего, ты не пойдешь на Филфак и на Журфак, а, значит, с классической русской литературой ты не столкнешься вообще в своей жизни. Если ты не узнаешь о существовании Достоевского и Толстого в школе, ты не узнаешь о них никогда. И об этом должна помнить уважаемая вице... Кто?
О.Пашина
―
Сейчас скажу. Глава Академии образования.
Д.Глуховский
―
Глава Академии образования.
О.Пашина
―
Людмила Вербицкая, да.
Д.Глуховский
―
Мне кажется, вот это высказывание – это вполне повод для того, чтобы задуматься о своем персональном будущем.
О.Пашина
―
Я только замечу еще, что и Библия-то, в общем-то, нелегкая книжка. Новый Завет – история предательства трагическая, Ветхий Завет – это вообще кровосмешение, геноцид, там что еще?
Д.Глуховский
―
Да.
О.Пашина
―
И так далее, и тому подобное.
Д.Глуховский
―
Да, геноцид на геноциде. Тех истреби, этих истреби. Веришь – давай, режь глотки.Поэтому я не сказал бы, что Библия просветляет каким-то образом. Есть мультик «Суперкнига», который я смотрел в детстве. Может быть, вы тоже. Как раз американский. Там Библия разжевана для посетителей детского сада. Вот, я предлагаю его вообще давать вместо математики, русского языка, литературы, биологии. Ну, в особенности, конечно, биологии. Астрономии.
Д.Глуховский: Ситуация такова, что если ты не узнаешь о Достоевском и Толстом в школе, ты не узнаешь о них никогда
О.Пашина
―
Может, это не столько они заигрались, сколько это, действительно, новый тренд, учитывая, кто у нас министр образования, уполномоченный по правам ребенка? Вот, всё к тому идет?
Д.Глуховский
―
Ну вот, на самом деле, мы как-то, мне кажется, пересекаем ту черту, за которой постмодернистские игры в консерватизм и в мракобесие, с которых всё начиналось... Да? Давайте притворимся, что мы консервативная страна, потому что Россия, на самом деле, не консервативная страна, разумеется. И население не консервативно настроено. То есть то, что оно отвечает в опросах, одно. Но то, как оно себя ведет в реальной жизни, статистика по разводам, абортам, добрачного секса и так далее, мы очень либерторианская страна, на самом деле. И население у нас очень либерторианское в этом плане.И все эти мантры и заговоры, и крестные ходы, и всё, что угодно, они никакого отношения к поведению человека в реальной жизни не имеют. Вот. Но и как бы в это люди ни играли, на поведении народа это никак не отражается. Но, видимо, в какой-то момент вот этот постмодерн...
Это как мы играем в конфронтацию с Западом, да? Забывая, что риторика в ходе Первой мировой войны, то есть риторика очень быстро и вопреки желанию сторон переросла в тактику и стратегию, и стала войной. Просто до какого-то момента было выгодно политикам по всем сторонам границ друг другу угрожать, бравировать, да? И в какой-то момент сами того не заметили, как за слова пришлось отвечать. И как бы не пришлось отвечать за все те слова, которые мы слышим с телевизионных экранов.
О.Пашина
―
Ну, на телевизионных экранах сейчас резко расправляются с оппонентами. Вот эта история с Андреем Норкиным, который назвал оппонента «бараном» и выкинул его, в общем-то, из студии.
Д.Глуховский
―
Это позорнейшая история. Это позорная история. Это даже... Ну, вот, до какого-то момента вы как журналист и я, в принципе, как журналист (когда-то бывший журналист), мы готовы, может быть, ну, скажем так, не то, что терпеть поведение этих так называемых коллег, но объяснять себе как-то. Ну да, человеку нужны деньги, он там кормит семью, он карьерист. Всё относительно. В Америке тоже врут по телевизору и вешают негров. Почему, там, им можно, а нам нельзя? Мы в осажденной крепости – это нас оправдывает и объясняет наше поведение. «Давайте их простим. И давайте при встрече на празднике «Эха Москвы», тем не менее, пожмем руку очередному демагогу, который там оправдывает, например, бомбардировки гражданского населения в Сирии или вторжение гипотетическое наших войск в Украину» и так далее, потому что это, как бы, понарошку, да? Но в тот момент, когда льется человеческая кровь, это перестает быть понарошку.
Д.Глуховский: Все эти мантры и крестные ходы никакого отношения к поведению человека в реальной жизни не имеют
И поведение, ну, демагогов и пропагандистов, потому что они журналистами за последние 2 года перестали, в принципе, быть, это уже как-то, вот... Эта банальность по поводу рукопожатности и нерукопожатности – она, к сожалению, в истину превращается. То есть люди, которым просто уже руки не хочется подавать. Мало того, что журналисты в большей степени, пожалуй, чем политики приближают апокалипсис элементарно, подогревая всё время население, затуманивая ему сознание, замутняя его постоянными ежедневными потоками лжи нескончаемыми, но еще и, мне кажется, оно подзуживает политиков к еще более радикальным каким-то действиям.
Ну, вот то, что когда ты там приглашаешь оппонента в ток-шоу, а потом ты его взашей оттуда выкидываешь, когда он тебе говорит очевидную вещь «Вы обманываете», потому что Норкин обманывает в этот момент, искажает. Да? И, действительно, телеканал НТВ 100 тысяч раз другие позиции озвучивал, в том числе и даже не дистанцируясь от них, а выдавая их не за экспертные даже, а за свои. Диктором озвучивал, да? То есть, как бы, давая взвешенную, объективную позицию.
О.Пашина
―
Ну да.
Д.Глуховский
―
И теперь, когда их в этом робко уличают, не говорят, что «вы лжете», а говорят «вы обманываете» интеллигентно, взять и человека выставить взашей в прямом эфире с телевизионной передачи – это, конечно, позор. И это никакая не журналистика уже.
О.Пашина
―
Ну а в нашей студии писатель Дмитрий Глуховский. Мы прервемся на короткое время, а потом вернемся в эту студию.РЕКЛАМА
О.Пашина
―
В нашей студии писатель Дмитрий Глуховский, мы продолжаем. Мы говорили о журналистах, которые влияют на политиков. Мне кажется, что и политики каким-то образом влияют на журналистов. Глава нашего МИДа Сергей Лавров отказался принести извинения за катастрофу малазийского «Боинга», он сказал, собственно, принести извинения за что? Действительно, не за что. Вот эти результаты международной комиссии по расследованию катастрофы вас в чем-то убедили? Изменили вашу точку зрения?
Д.Глуховский
―
Ну, для меня ситуация была достаточно понятна с самого начала. И выводы можно было сделать не столько из инверсионных следов и спутниковых снимков перемещения самоходных установок по территории Восточной Украины, сколько из поведения российских властей, как это часто можно делать в последнее время.Можно исходить из презумпции лживости ряда официальных лиц. То есть если, например, некий пресс-секретарь МИДа говорит «Да», значит, «Нет». А если пресс-секретарь президента говорит «Нет», значит, «Да». И это, в принципе, картина, которая практически всегда позволяет точно определить суть происходящего и правильно спрогнозировать, что будет дальше.
И как только вслед за сбитием, ну там не знаю, катастрофой рейса MH17 наши официальные лица, Life, «Известия», «Комсомольская правда» и все подряд стали вбрасывать одновременно количество противоречащих версий, стало понятно, что это попытка, ну, пустить дымовую завесу. Соответственно, есть, что скрывать.
Теперь. Вслед за этим идет вопрос: «А что скрывать? Почему?» Главный момент, почему нельзя ни в коем случае признаться и взять на себя вину за катастрофу «Боинга»...
Д.Глуховский: Журналисты в большей степени, чем политики приближают апокалипсис, подогревая всё время население
О.Пашина
―
Потому что это цепочка, которая влечет за собой одно за другим.
Д.Глуховский
―
Потому что это нужно признать вторжение в Украину военное.
О.Пашина
―
Да.
Д.Глуховский
―
Нужно признать, что наши войска и наша военная техника воевали на Украине. Это будет неопровержимое доказательство, которое будет озвучено в международных каких-то судах. И в этот момент Украина получает совершенно другой статус в этом конфликте: она становится жертвой военной агрессии, она может запрашивать военную помощь, она может запрашивать там какие-то вооружения летальные, которые, как мы знаем, Конгресс недавно обещал Украине поставить, наконец. И она может обращаться в, там не знаю, и Гаагский какой-то трибунал, и в другие международные инстанции с требованием компенсировать ущерб. Да? То есть признать это военной агрессией, войной России против себя, что фактически, конечно, и происходило.Теперь. Поэтому признать просто, что это был «Бук», что «Бук» был наш и что он стрелял с территории Украины, значит, признать присутствие наших войск на территории Украины. Из-за этого никак невозможно, разумеется, сказать правду. Поэтому нужно врать изо всех сил, разнообразно, увиливать, менять версии, надевать на себя лицо для игры в покер, да?
О.Пашина
―
И до последнего держаться.
Д.Глуховский
―
И до последнего врать напропалую, нагло, дымить сигарным дымом в лицо журналистам, называть их «идиотами», «дебилами»..
О.Пашина
―
«Баранами» теперь еще можно.
Д.Глуховский
―
«Баранами», да. Ну, вот, всё, что угодно. То есть вот это поведение наших официальных лиц, как и журналистов, оно какое-то совершенно запредельное в последнее время. То есть люди даже не стараются сохранить лицо. Нет репутации. Они понимают, что население, как бы... Или они считают, может быть, что население обладает памятью аквариумной рыбки 15-секундной, и если завтра начать по телевизору рассказывать что-то другое, люди с удовольствием забудут всё, что им рассказывали до этого.
Д.Глуховский: Признать, что «Бук» был наш, значит, признать присутствие наших войск на территории Украины
О.Пашина
―
Но отчасти, ведь, оно так и есть.
Д.Глуховский
―
Отчасти так оно и есть, потому что... Ну, политика – она скорее...
О.Пашина
―
Мы это наблюдали прекрасно с Турцией: сегодня это наш враг, завтра это наш друг, сегодня помидоры вредные, завтра все едем отдыхать, там.
Д.Глуховский
―
Да, да-да. И люди, в принципе, это как-то глотают. И я с нетерпением жду того момента, когда они, все-таки, немножко там начнут соединять точки линиями и выстраивать причинно-следственные связи, и сделают какие-то для себя выводы.Теперь, то, что Лавров не хочет извиняться, я думаю, что когда-то он, все-таки, был, ну, приличным человеком с чувством собственного достоинства и уважения к себе. Но ситуация развернулась таким образом, что позицию приходится менять каждые полтора часа. Да? И дальше вопрос: увольняться ли, чтобы сохранить какое-то уважение к себе, или заново всё переобъяснить себе по-другому, что да, это надо, что мы в кольце врагов, что на войне как на войне, они делают точно так же, посмотрите на американцев – они там что устроили, не знаю там, в Сирии и в Ливии, и в Ираке. А почему им можно, а нам нельзя? Вот это вся эта риторика, которая понятна, да? Которая оправдывает то, что мы тоже можем быть сволочами. Если другие сволочи, почему мы не можем быть сволочами? А они больше сволочи, значит, мы меньше сволочи, значит, мы всё равно хорошие. И это можно себе всё объяснить, своим детям всё объяснить, своим внукам всё объяснить, когда качаешь их на коленке, и так далее.
То есть для меня интересный момент, как люди, ну, спускаясь в ад сами круг за кругом и увлекая за ними 140-миллионное население Российской Федерации, при этом стараются не обращать внимания на то, что это ад и не думать об ответственности, которая на них лежит перед ними, перед их детьми (может быть, потому что они эвакуированы на Запад) и перед вообще, перед народом.
Очень интересная статья была прочитана мной на сайте «Слон» про то, что, на самом деле, в нацистской Германии очень широко использовались амфетамины. Их выдавали солдатам для того, чтобы они не спали по ночам и испытывали всё время прилив энергии. Некоторым выдавали там, пилотам одноместных подводных лодок выдавали жвачку с кокаином, чтобы они тоже всё время ощущали себя в эйфории и неиссякаемой энергии были полны. И фюрер.
О.Пашина
―
А нам снижают цены на водку.
Д.Глуховский
―
Сейчас... (смеется) Ну, это немножко другой эффект. Ну, он такой, пришибает. А там, наоборот, все были на наркоте.И другая замечательная статья из другого источника говорит о том, что такие же методы стимулирования населения используются сегодня в Северной Корее. И это объясняет... И фюрер тоже сидел на препаратах, которые ему прописывал личный врач. И его перепады населения, на самом деле, его всплески активности – это не признак параноидальной шизофрении, а это просто функция того, что он получал препараты – у него всплеск энергии, ломка – он в депрессии и так далее.
И такое впечатление, что мы тоже, наше руководство и журналистика наша плотно сидят на каких-то препаратах, которые населению не раздают. Населению предлагается туманить сознание водкой, потому что водка – она, все-таки, скорее усыпляющий эффект такой имеет, она пришибает. А, вот, сами они на каких-то таких стимуляторах будоражащих, и они, действительно, отрываются, их картина реальности – она не совпадает с какой-то объективной картиной реальности.
Я думаю, что употребление наркотиков многое бы объяснило в их поведение.
О.Пашина
―
Интересная версия. У нас остается не так много времени. Про водку давайте поговорим – наших слушателей это волнует, не все радуются снижению цен. А кто-то радуется. А кто-то говорит «А это зачем?»
Д.Глуховский:Впечатление, что наше руководство и журналистика плотно сидят на препаратах, которые населению не раздают
Д.Глуховский
―
Ну, только что возникла дискуссия буквально в стенах вашей радиостанции: мне кажется, что 200 рублей за бутылку – это очень дешево. Потому что кофе стоит 100, например. Да? В стаканчике сваренный.
О.Пашина
―
А кое-где и 200 стоит.
Д.Глуховский
―
И эффект от кофе – он гораздо более скромный, чем от бутылки водки. Поэтому...Понятно, что водка – это очень политический напиток. Да? Это самый дешевый из 40-градусных напитков, самый молниеносно эффективный из 40-градусных напитков. Все-таки, коньяка выхлестать бутылку довольно сложно вот так вот. А водка...
О.Пашина
―
С хорошей книжкой можно.
Д.Глуховский
―
Ну, все-таки, вам придется поцеживать его, закусывать шоколадкой или лимоном. А водку можно закусывать, там, занюхивать головой соседа. Или закусывать пальцем своим, понимаете?
О.Пашина
―
Хорошая реплика от Виктора из Саратова: «А не считаете ли вы, что снижение цен на водку – это благодарность власти электорату за результаты выборов?»
Д.Глуховский
―
Мне кажется, это наркоз-анабиоз, который должен помочь вам преодолеть следующую стадию кризиса. Потому что, что бы ни говорили наши властьпридержащие, всё равно кризис-то не пройден. И инсайдерская информация такова, что 2017-й год будет хуже 2016-го, а 2018-й – хуже 2017-го. Поэтому цены на водку лучше снизить и держать их субсидированными, чтобы населению было проще проскочить. Ну, водка же – она очень калорийный напиток, она в 4 раза, по-моему, более калорийная, чем Кока-Кола. Поэтому можно, в принципе, ею питаться.
О.Пашина
―
Ну да, практически как хлеб.
Д.Глуховский
―
Она более калорийная, чем хлеб. Конечно! Она чистый углевод. Поэтому, вот, я думаю, что это и будет основной рацион россиянина в ближайшие годы.
О.Пашина
―
Про выборы вас тут много спрашивают не только в связи с водкой. Вообще что показали, на ваш взгляд, прошедшие выборы в Госдуму? Почему народ их проигнорировал? Не верят в выборы или доверяют власти?
Д.Глуховский
―
Не, ну мне кажется, до какого-то момента можно говорить, что синее – это черное, черное – это оранжевое, а orange, там, new black и так далее. Но в какой-то момент вещи, все-таки, становятся очевидными, в какой-то момент ты понимаешь, что Жириновский – это Зюганов, Зюганов – это, там, Грызлов, Грызлов – это, ну там, кто угодно, Нарышкин, оказывается, всё это время был шпионом как и Фрадков железнодорожником, ну и так далее. То есть это всё однородная масса.
О.Пашина
―
Это как в старом анекдоте: «Здравствуйте, я Володин» - «Мы тут все володины. Ты назови имя и фамилию».
Д.Глуховский
―
Да, да.
О.Пашина
―
Мы должны сейчас прерваться и проложим через несколько секунд.НОВОСТИ
О.Пашина
―
И это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. Из Санкт-Петербурга нам пишут: «Извините, я думаю, что снижение цен на водку – это не подарок населению, а безысходность». А мы как раз говорили про выборы до перерыва. Может быть, тоже все всё поняли, это безысходность, никуда не пошли и влипли в еще большую безысходность?
Д.Глуховский
―
Ну, насколько я понимаю, есть социологические опросы, говорящие об апатии, о потере вот этого, ну, истерического запала, который у людей был после Крыма. Эйфория прошла. Так сказать, вечеринка кончилась, наступает похмелье. И похмелье, вот, наступило. И низкая явка, которая была (а есть данные, по которым явка в средней полосе, ну, вообще в европейской части России, если не брать наши отмобилизованные национальные республики)... Обычный русский народный человек в одном случае из трех пошел на выборы, то есть явка ниже 30%. То есть абсолютная апатия, люди ни во что не верят, не считая, что каким-то образом их голос на что-то повлияет. Ну и, в принципе, власть эту карту и разыгрывала, да? Власти нужно было конституционное большинство, очевидно совершенно. Она получила его отмобилизованным голосованием на Северном Кавказе, в национальных республиках других, и теперь вопрос, что будет дальше, во что это можно конституционное большинство конвертировать.
Д.Глуховский: 2017-й будет хуже 2016-го. Поэтому цены на водку лучше снизить, чтобы населению было проще проскочить
Есть социологическая и политологическая теория о том, что любому авторитарному режиму нужно сверхбольшинство, чтобы транслировать видимость, иллюзию всенародной поддержки режима, да? И чем хуже времена, тем важнее показывать, что все сплочены, что все «за», никто не «против», нет никаких диссидентов или там их буквально единицы, и давайте их взашей или на фонарях вешать, и так далее.
Поэтому мне кажется, что главный итог выборов – люди не верят в то, что их участие в голосовании что-либо изменит. Да?
О.Пашина
―
То есть, на ваш взгляд, правы те, кто говорят, что те, кто не пошли голосовать, они сыграли на руку властям?
Д.Глуховский
―
Ну, власти всё равно бы выиграли. Сыграли бы они или не сыграли, я не пошел голосовать. То есть для меня это однозначный фарс. И то, как выглядят выборы в Саратовской губернии нашей, откуда выдвигался, между прочим, Володин, если я не путаю ничего, то есть спикер нынешней Думы, где у «Единой России» по всем там 160-ти участкам 62,2%, это говорит о том просто, что ходи не ходи, голосуй не голосуй, получишь заведомо прогнозируемый результат.Ну, сходил бы я проголосовать, не сходил бы проголосовать, выборами уже здесь ничего изменить невозможно, остается только пристегнуться и смотреть свободное падение, куда нас, интересно, приведет. И «Бук» уже ударил в нас или еще нет (рикошетом)?
О.Пашина
―
А куда нас приведет это падение? Вот, мы все сидим в апатии, все всё понимаем, ничего не делаем.
Д.Глуховский
―
Ну, вы знаете, такое репрессивное законодательство, что очень ссыкотно что-либо делать, пока нет, действительно, очень серьезных на то причин, да? Причин, связанных с выживанием физическим. Мне кажется.Ну, я не из тех, кто призывает людей выходить на улицы. Я считаю, что это безответственно, в общем. Тем более, что как-то наше существование, в общем, продолжается. У нас не тоталитарное государство, а авторитарное, пока можно еще чуть-чуть потерпеть, да? Но в какой-то момент люди, наверное, перестанут терпеть, и шахтеры там – у них каски, которыми там стучат по мостовым, я думаю, что висят на гвозде, они их снимут и пойдут стучать по мостовым.
О.Пашина
―
То есть, все-таки, экономика должна как-то?
Д.Глуховский
―
Экономика, безусловно.
О.Пашина
―
Ну, или там, астероид упасть, но это уже из раздела фантастики.
Д.Глуховский
―
Люди бы не начали трезветь, если бы водка не подорожала, условно говоря, да? Дальше интересно пытаться представить себе, зачем нужно ставить Володина спикером, да? Человек, который разрулил для власти, в общем, все болотные протесты, сдул вот эту надутость воздухом горячим, паром оппозиции...
О.Пашина
―
Потому что Марлезонский балет не закончился, второй акт у нас в 2018 году.
Д.Глуховский
―
Конечно.
О.Пашина
―
Вот для этого.
Д.Глуховский
―
Ну, конечно. Ну и что дальше?
О.Пашина
―
А дальше – 2019-й...
Д.Глуховский
―
Я бы... Вот, мой прогноз такой, немножко безумный заключается в том, что почему бы Россию не превратить в парламентскую республику? Это бы позволило Владимиру Владимировичу оставаться у власти как Ангеле Меркель столько, сколько необходимо. А учитывая, что у нас тотальная поддержка партии власти и вся коалиция, по большому счету, единая партия власти, да? То есть они просто получают, допустим, не какие-то министерские портфели, они получают ассигнования определенные, на которые существуют, и коммунисты, и ЛДПР, и так далее. Это, я думаю, секрет Полишинеля. Вот.Ну, фактически в Думе заседает одна большая партия власти, КПСС. Да? Ну, на новый лад. И при таком раскладе можно бесконечно избирать премьер-министром одного человека, пока этот человек не достигнет просто какого-то совсем уж такого, постпенсионного возраста и придется его по естественным причинам, если бессмертие еще не будет открыто, на кого-то менять.
Д.Глуховский: Выборами здесь ничего изменить невозможно, остается только пристегнуться и смотреть, куда нас приведет
Это позволит, с одной стороны, поставить президентом любого более симпатичного Западу человека. Да?
О.Пашина
―
Ну, например, да.
Д.Глуховский
―
Это позволит Путину оставаться у власти бесконечно. Потому что Путину, действительно, учитывая ту конфронтацию, в которой он находится сейчас с Западом, он не может просто взять и оставить, даже если бы он хотел оставить политику совсем. Он не может стать там главой Газпрома или главой, там не знаю, Международного Олимпийского Комитета, потому что с ним разговаривают, пока в его руках находится власть. Но как только он власть потеряет, он потеряет и все остальные активы, во время власти приобретенные, там, человеческие и прочие. По некоторым сведениям финансовые.И, разумеется, в его внутренней логике оставаться у власти столько, сколько это необходимо. И в логике той группы лиц, которая стоит вместе с ним и за ним, это сохранять его во власти столько, сколько это необходимо, пока не придут какие-то внутренние там нарушения баланса, договоренностей между ними, да? Пока все всем довольны, разумеется, этот человек должен быть во власти, в одной инкарнации или в другой инкарнации.
Если премьер-министр Российской Федерации будет обладать всей полнотой власти, если республика будет парламентской, то это решило бы для них многие вопросы. Ну а для нас, соответственно, нет.
О.Пашина
―
Хороший вариант. Я не знаю, рассмотрят его или не рассмотрят, в ближайшее время или в отдаленное.
Д.Глуховский
―
Я надеюсь, что нас слушают.
О.Пашина
―
Да. Не подсказывайте. Так бывает.Ваш тезка Дмитрий спрашивает вас: «А что же наиболее вероятно, по вашему мнению? Какой сценарий? Какой-то протест снизу или дворцовый переворот?»
Д.Глуховский
―
Ну, мы не видим никаких признаков дворцового переворота. Я думаю, что все попытки дворцового переворота заблаговременно устраняются.Другое дело, что во власть приходят всё больше и больше сотрудники ФСО. А ФСО, ну, по большому счету, преторианцы. То есть мы сейчас видим развитие, ну, такое, немножко пародийное событий по сценарию Древнего Рима, где император сначала полагается на преторианцев и потом кончается всё тем, что начальник преторианской гвардии и становится следующим императором, потому что осуществляет заговор против императора.
И то, насколько ФСО сейчас становится кадровым резервом... Да? Ну, хорошо, что главой Управления внутренней политики хотя бы не фсошника назначили, да? Но губернаторы – пожалуйста, они уже тут.
Ну, то есть понятно, что адъютант, по крайней мере, много с ним ездил, видел его во всех кондициях, там, понимает, что он тебе верный человек. Но дальше вопрос его компетенций. То, что он просто верный и надежный человек, который тебе нож в спину не вонзит, это не значит, что он талантливый управленец.
Вообще мне кажется, что для России деструктивно засилье фсбшников и фсошников, то есть КГБ в принципе во власти. Это очень специфические люди, надо понимать.
Это люди-функции. Их с детства (ну, не с детства – с юношества) тренируют, обучают, прививают определенные навыки, да? То есть они там должны быть, например, параноиками, потому что...
Д.Глуховский:Почему бы РФ не превратить в парламентскую республику? Это позволит Путину оставаться у власти бесконечно
О.Пашина
―
Зато они умеют врать, не моргнув.
Д.Глуховский
―
Они умеют массу делать полезных вещей для рыцарей плаща и кинжала. То есть они там умеют вот эти все классические навыки – там, провокация, манипуляция. И, значит, для осуществления их профессиональной деятельности – поиск шпионов, угроз, организованной преступности – это прекрасно. Но это не политики. И политик, в особенности политик современный – это нечто совсем другое, все-таки. И управленец тем более технократический – это нечто тоже совершенно другое.И у нас, как мы видим опять на примере Нарышкина, то он глава парламента, а то он начальник Службы внешней разведки. А Фрадков, когда его назначили, все: «Кто такой Фрадков? Из Брюсселя какого-то человека». А потом, когда его назначили главой СВР, стало всё ясно, кто такой Фрадков.
То есть, наверняка, там тоже есть какие-то приличные, честные люди, но это люди специфические, повторюсь. И навыки разведчика или контрразведчика – они вовсе не обязательно пригодятся ему на руководящих позициях. И больше того, вот эта постоянная пропаганда и проповедование психологии осажденной крепости, что мы в кольце врагов, что нас хотят уничтожить, что все хотят нас ослабить, люди не видят вообще возможности сотрудничества, не видят возможности игры, в которой все выигрывают, да? У них обязательно если ты выиграл, то мы проиграли. Очень конфронтационная модель. Она советская, во-первых...
О.Пашина
―
Но она очень действенная. Когда кругом враги, так проще.
Д.Глуховский
―
Ну, для чего это проще? Это проще для того, чтобы отмобилизовать население...
О.Пашина
―
Да.
Д.Глуховский
―
...для того, чтобы затуманить населению мозги. Но это мешает стране развиваться. Мы не можем сделать ставку на средний класс, потому что мы в среднем классе видим угрозу для себя (то есть не мы, а власть, да?). Соответственно, нельзя создать условия для появления среднего класса, потому что средний класс, ну, как государству ничем не обязанный, имеет завышенные требования к власти и требует от власти отчитываться. Но именно средний класс в современных странах двигает страну вперед. Когда каждый человек имеет для себя возможность себя реализовать (свой потенциал творческий какой-то, жизненный, там, финансовый и так далее), то совокупность их усилий движет вперед страну и государство. Обогащает экономику и выводит страну из ряда региональных держав в сверхдержаву, как это было по итогам реформ Дэн Сяопина в Китае.Если бы они продолжали бить людям по рукам указкой или палкой, конечно бы, Китай остался нищей страной, которая, возможно, была бы уже раздербанена между, там, Советским Союзом и Японией.
Д.Глуховский: Каждый раз, как речь идет о предложении запретить аборты, это операция по отвлечению внимания
О.Пашина
―
Меня тут средний класс поразил немножко с другой стороны, я имею в виду Закон о запрете абортов. Мне как-то сразу напомнилось сталинское постановление 1936 года. Я стала читать социальные сети, да? И была просто убита. Значит, многие поддерживают этот запрет, причем с непостижимой ему формулировкой: «Да, запрет абортов, может, это не очень хорошо, но давайте покажем, что мы моральные люди и аборты – это плохо».
Д.Глуховский
―
Ну, это лицемерие. Разумеется, как только кто-нибудь из этих людей попадает в подобную ситуацию, аборт – это одна из опций, которую они рассматривают. И в России ежегодно совершается миллион абортов. Но если ты запретишь совершать людям аборты, то они будут там ложкой у себя в ванных, прошу прощения, плод выковыривать, как это было в советские годы, когда это было запрещено.То есть эти вещи решаются совершенно другими способами, и точно не законодательным запретом. Просто будет огромная женская смертность, и будет трагедия просто.
О.Пашина
―
Ну, самое удивительное, что это пишут не те люди, которые тоскуют по сталинизму, да? А это пишут наши с вами ровесники, которые прекрасно понимают все эти последствия. Но откуда вот это «Давайте покажем, что мы моральные люди»?
Д.Глуховский
―
Ну, потому что то, что они хотят отвечать в соцопросах и говорить, очень расходится с тем, что они делают. Это вот, ну, та же самая шизофрения, которая происходит у нас на телевизионных экранах, она же уже распространяется и на людей. Говорить надо одно, делать надо другое.Но хочется отметить, что каждый раз, когда речь идет об атаке на геев или предложения запретить аборты, это, конечно же, операция по отвлечению внимания от каких-то других процессов, которые гораздо больше заслуживают внимания.
О.Пашина
―
Как вы считаете, от чего нас сейчас отвлекают? Буквально полминуты на то, чтобы перечислить.
Д.Глуховский
―
Ну, я думаю, что, возможно, это какая-то сделка с Западом. А, может быть, это, наоборот, какая-то внутриэкономическая ситуация.Но опять же, аборт – это тема, которая касается каждого, да? А кому там достанется кусок Роснефти, это касается там двух-трех людей буквально в стране. Ну и пусть это касается этих людей. Давайте... А вы, вот вам...
О.Пашина
―
Спустите пар на эту тему.
Д.Глуховский
―
Поговорите, да, про аборты. Ну, вот так. Ну, как всегда.
О.Пашина
―
Это программа «Особое мнение». В нашей студии был писатель Дмитрий Глуховский, меня зовут Оксана Пашина. Мы прощаемся с вами, всего вам доброго, до свидания.
Д.Глуховский
―
До свидания.