Николай Сванидзе - Особое мнение - 2016-09-30
30.09.2016
К. Ларина
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина и Николай Сванидзе как обычно в это время по пятницам. Николай, приветствую вас, здравствуйте.
Н. Сванидзе
―
Добрый вечер, Ксения.
К. Ларина
―
Давайте мы начнем с криминальной хроники. А потом перейдем к большой политике, темы большие, важные. Я думаю, что мы будем обсуждать их большую часть передачи. Сегодня задержаны семь полицейских в Москве. Которых обвиняют по сути в сутенерстве. Они организовали гей-клуб и использовали для шантажа клиентов этого клуба подростков в качестве приманки. Скажи, пожалуйста, это как называется. Что это за преступление? Я правильно назвала его. Сутенерство?
Н. Сванидзе
―
Я, честно говоря, не профессионал в этой области.
К. Ларина
―
Семь человек. Ты понимаешь. Это какая-то распространенная вещь, я думаю не они первые наверняка. Это какая-то целая сеть.
Н. Сванидзе
―
Это может быть сутенерство. Это, во всяком случае, создание условий для преступления. Нет, здесь налицо преступление, конечно. Причем…
К. Ларина
―
Если они организаторы сами.
Н. Сванидзе
―
Тут две стороны у этой замечательной медали. Первая сторона – совершенно виртуозное создание возможностей для обогащения. Со стороны полицейских. Уже вообще не режет слух, что полицейские в криминальной хронике фигурируют не как люди, которые борются с преступностью, а как те люди, которые эти преступления совершают. То есть с одной стороны совершенно виртуозное преступление, люди сами создают гей-клубы, заманивают клиентов, чтобы потом этих клиентов шантажировать и крышевать. В общем, высокий IQ на самом деле. А с другой стороны здесь радует, я без иронии говорю тот факт, что мы об этом узнаем. Потому что наверняка это было и раньше, но мы об этом не знали. Если мы об этом теперь знаем, это говорит о том, что теперь это не всегда, во всяком случае, покрывается. Существовали такие преступления среди правоохранителей очень давно.
К. Ларина
―
Оборотни в погонах. Я помню.
Н. Сванидзе
―
Вспомним любимую советскую комедию, по-моему, рязановскую «Старики-разбойники». Ровно то же самое. Люди сами совершают, только там они милые, они положительные герои…
К. Ларина
―
Ну ты сравнил, конечно. Послушай.
Н. Сванидзе
―
Но суть-то та же. Ксюша.
К. Ларина
―
Извини меня, до чего дошел цинизм, что они используют несовершеннолетних детей.
Н. Сванидзе
―
Ксюша, я не сравниваю цинизм, я говорю о том, что суть та же. То есть правоохранители сами совершают преступление, чтобы его раскрыть. Это в принципе то же самое в данном случае. Только там чтобы раскрыть, а здесь - чтобы получать от этого навар. Но что мы об этом узнаем, это хорошо. Что мы узнаем, что заведено уголовное дело, это хорошо.
К. Ларина
―
Кстати, по двум статьям заведено уголовное дело. Организация преступного сообщества и участие в нем. А вторая статья – мошенничество. Мне кажется, сюда должна появиться еще третья – использование несовершеннолетних детей.
Н. Сванидзе
―
Использование детского труда.
Н.Сванидзе: У нас уже очень долгое время правоохранная деятельность это та сфера, которая отдается на кормление
К. Ларина
―
Не знаю, как назвать.
Н. Сванидзе
―
Прошу прощения.
К. Ларина
―
Но это просто уже близко к той самой педофилии, о которой мы все переживаем.
Н. Сванидзе
―
Это провокация педофилии конечно. Я думаю, что здесь нужно показать юристу, здесь целый букет преступлений на самом деле. Но повторяю, у нас уже очень долгое время расследование преступлений, правоохранная деятельность это та сфера, которая часто отдается на кормление. То есть люди ведь как известно давно уже взятки платят очень большие за право работать в этой области. С очень маленькими звездочками на погонах…
К. Ларина
―
Это не Захарченко.
Н. Сванидзе
―
В мелком офицерском… Да Захарченко тоже не бог весть кто, полковник, господи. Но и за лейтенантское звание тоже. Потому что оно дает возможность обогащаться. И это называется кормление на старом русском феодальном языке. Значит, это действительно дает возможность обогащаться. Отбиваются эти взятки очень быстро. Но повторяю, хоть, слава богу, что мы теперь об этом узнаем.
К. Ларина
―
Ну давай мы перейдем к большой политике. Безусловно, одним из главных событий этой недели стал очередной доклад голландцев по расследованию крушения, расстрела, теракта наверное так это, малайзийского Боинга. Два года уже прошло.
Н. Сванидзе
―
Июль 2014 года.
К. Ларина
―
Судя по всему, здесь уже конкретные обвинения в адрес российской стороны. И мы это обсуждали много в наших эфирах. Тем не менее, мы видим по реакции представителей российской власти, и Дмитрий Песков в интервью BBC, и вот сегодня в том же BBC отрицал возможность участия в этом преступления министр иностранных дел Лавров. Скажи, пожалуйста, мой первый вопрос: почему Россия не хочет признавать очевидных вещей?
Н. Сванидзе
―
Я, во-первых, внесу с твоего позволения две мелких поправки.
К. Ларина
―
Пожалуйста.
Н. Сванидзе
―
Первая поправка. Одну забыл, но сейчас вспомню. Да, вспомнил, это не голландское расследование, это международное расследование. И это очень важно. Вторая поправка: конкретные обвинения России в совершении этого преступления не предъявлены.
К. Ларина
―
Установлен факт, что оружие российское.
Н. Сванидзе
―
Обвинение пока вообще не предъявлено никому. Это все впереди. Но пока что не предъявлены. И это дает возможность нам, российской стороне, я надеюсь, что ее используем, поучаствовать в расследовании. Потому что нас в общем как бы к этому приглашают. Ребята, ну давайте вы внесите свою лепту. Но, судя по тому огромному количеству фактов, которые уже открыты, а есть еще те, которые не открыты и расследователи, группа следователей они говорят, что будет суд. И мы сейчас не имеем права и не хотим раскрывать все. Мы не хотим раскрывать фамилии тех людей, которые везли этот «Бук». А они нам известны. Сто человек там, так или иначе, с известными именами, фамилиями, званиями, кто какую роль в этом играл. Единственное что они пока вероятно не раскрыли – цепочку. Ведь кто-то давал приказание. Об этом можно поговорить. Это очень важно. Потому что там, условно говоря, какой-нибудь сержант и прапорщик везли, а майор приказывал. А кто приказал майору. У нас же не может майор или подполковник на свой страх и риск вести за тысячу километров эту здоровенную дуру и его чтобы никто не останавливал и все документы были в порядке. Через границу, обратно. Но наверняка все-таки над ним кто-то отвечает за это. И высоко над ним. Вот насколько высоко, они сейчас это выясняют. И надо полагать, выяснят. Почему Россия так достаточно болезненно реагирует. Кстати, с одной стороны болезненно, с другой стороны внутри совершенно раздраженно и все наши люди поэтому убеждены и должны быть убеждены в соответствии с тактикой нашей пропагандистской, что это расследование носит необъективный характер. Оно носит антироссийский характер.
Н.Сванидзе: Мы не хотим раскрывать фамилии тех людей, которые везли «Бук». А они нам известны
К. Ларина
―
Да какой бы ни носило. Понятно, что политически мотивировано. Я уже выучила это выражение.
Н. Сванидзе
―
С другой стороны обрати внимание, сегодня вызвали в Гааге нашего посла в нидерландский МИД, сделали ему втык. Почему вы так жестко реагируете на расследование. Вы что нас, обвиняете в необъективности. Вы ставите под сомнение наш профессионализм и объективность. И посол выслушал и передал в МИД и Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента не ответил жестко, не пошли в штыковую. Да как вы смеете нас обвинять. Нет, сказали, вы знаете, это позитивно, что вызвали посла. Это диалог. О чем это говорит? Это говорит о том, что мы для внутренней аудитории занимаем позицию очень жесткую, а для внешней мы оставляем себе возможности для этого самого диалога.
К. Ларина
―
Давай остановимся пока. Вернемся через пару минут.РЕКЛАМА
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». Мы обсуждаем реакцию России на представленный доклад международной следственной комиссии под руководством Нидерландов. Кстати они по сути руководят, инициировали, понятно это расследование. Значит то, что Лавров сказал. Я хочу процитировать. «Россия собирается дождаться окончательных результатов работы международной комиссии. Есть сто имен, фигурирующих в расследовании, но они пока даже не проходят в качестве подозреваемых».
Н. Сванидзе
―
Тут ситуация достаточно мрачноватая. Для нас. Потому что извиниться. Ну, во-первых, это не к Лаврову. А во-вторых, а как извиняться? Дело в том, что сейчас мы заняли такую позицию - мы тянем время. Тянем, тянем, тянем. В расчете на то, что или рассосется, забудется. Не рассасывается и не забывается. Но, тем не менее, тянем время. Признать ошибку, извиниться никак нельзя. Почему? Потому что за что извиниться. Если бы просто извиниться за то, что метились по военному самолету, случайно сбили гражданский. Извините, бывает.
К. Ларина
―
Извинения могут принести в части уже сирийских проблем, когда случайно попали в гуманитарный конвой. Тут можно говорить об извинениях.
Н. Сванидзе
―
Украинцы на учениях что-то запустили, какую-то дуру, сбили самолет. Ну, извините, трагедия, виноваты. Но у нас-то это извинение потянет за собой долгую цепочку объяснений по более обширным поводам. А именно: что мы воюем на Украине. Опаньки, откуда наш «Бук» там.
К. Ларина
―
Украли.
Н. Сванидзе
―
Значит, мы воюем на Украине. Если мы не воюем, у нас полный бардак в системе управления нашими вооруженными силами. Если не было приказа откуда-то с достаточно высоких уровней, значит, это какая-то местная шестерка такими вещами заведует. Значит, любая местная шестерка может взять ракеты величиной с дом, запустить ее по любому самолету, который в небе летит. Ну ни фига себе, ребят. Ну, у вас вертикаль власти. Тут куда ни кинь, всюду клин.
Н.Сванидзе: Сейчас мы тянем время в истории с Боингом. В расчете на то, что рассосется, забудется
К. Ларина
―
То есть, выхода нет?
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что реального выхода в смысле того, чтобы извиниться, не будет. Не будет извинений. Тебе скажу, что будет. Мой прогноз. Уже совершенно очевидно, что эти ребята затягивают петлю, что обвинение будет предъявлено. Уже совершенно очевидно, что будет суд. Непонятно пока в каком формате. Голландцы явно не хотят, чтобы суд был внутриголландский. Они хотят распространить его.
К. Ларина
―
А суд над кем? Над теми, кто нажал на кнопку. На гашетку.
Н. Сванидзе
―
Суд над преступниками, сбившими Боинг. А в процессе суда выяснится, кто эти преступники. Голландцы не хотят, чтобы суд был внутриголландский. Голландцы маленькая страна, на фига им надо. Бодаться с Россией. Они хотят распространить ответственность, сделать ее международной. Их можно понять. Она уже международная. И это расследование ведут пять стран. Не одна Голландия. Мы пока что успешно блокируем, и будем блокировать видимо, в ООН создание трибунала международного по этому поводу. Но суд состоится. Будет он на территории Голландии или на территории он будет Австралии, это другой вопрос. Или Бельгии. Или Малайзии, это неважно. Но он будет. Он будет серьезный, там будут называться имена, там будут предъявлены все доказательства конкретные, которые до сих пор не предъявлены. А их будет много.
К. Ларина
―
Вот ты сказал очень важную вещь по поводу вето. Они могут блокировать как члены Совбеза.
Н. Сванидзе
―
Они – в смысле мы.
К. Ларина
―
Российское руководство. Тогда что?
Н. Сванидзе
―
Трибунала такого не будет, но суд-то будет. Международный суд будет. Просто у него будет другой статус, но он будет, никуда не денется. Это все там не сегодня, не завтра. Видишь, улита едет медленно. Когда сбили лайнер, это 17 июля 2014 года. Уже больше двух лет прошло. Поэтому у нас, поскольку мы привыкли к более реактивным действиям во всем, у нас такое ощущение, что забыли. Нет, не забыли. Не забудут. Копают, и копают. Мало того, уж точно кто не забудет, это родные и близкие. И они, конечно, будут рвать просто за горло свои власти: назовите ответственных, мы хотим знать, кто убил наших близких. Они этого потребуют. И они этого добьются. И будут названы страны, должности, имена. И поэтому конечно сейчас следы совершенно очевидно, судя по тем материалам, которые уже есть, а это не все материалы, но, судя по тому, что есть, это безальтернативно, они указывают на то, что «Бук» был перевезен через российско-украинскую границу, выстрелил, отстрелялся и потом был перевезен обратно. И это все будет. Но другой вопрос – к каким это приведет последствиям. Потому что естественно, даже если назовут все на свете имена, ну и что дальше. Что кто-нибудь их сдаст. Кто-нибудь их отправит в Гаагу на суд. Кто-нибудь их позволит посадить. Международному сообществу. Нет, не позволит. Поэтому это все приведет к…
Н.Сванидзе: Голландцы маленькая страна, нафига им бодаться с РФ. Они хотят сделать ответственность международной
К. Ларина
―
Санкциям каким-нибудь.
Н. Сванидзе
―
…тяжелейшим последствиям того же рода, что мы получили после Крыма. То есть это все будет усугубление…
К. Ларина
―
Это абсолютно точно. Сегодня «Нью-Йорк таймс» вышла с очень жесткой статьей редакционной. Такая передовица, которая посвящена нашему президенту.
Н. Сванидзе
―
Это еще одна тема.
К. Ларина
―
В этой статье как минимум два сюжета. Первый, о котором мы с тобой говорили, это малайзийский Боинг. А второе – это конечно Сирия. И участие России в этой войне, и называются конкретные цифры погибших гражданских лиц, которые с помощью бомбардировок российских погибли. И здесь уже речь идет о военных преступлениях. Мы с тобой касались этой темы прошлый раз, когда впервые прозвучала история, связанная с оружием. Которое по сути запрещено для использования. В использовании этого оружия уже готовы обвинить российское руководство. Скажи, пожалуйста, учитывая вот это, плюс аннексия Крыма, плюс юго-восток Украины, что получается. Что вполне возможно та Гаага, о которой ты говоришь, она возможна. Или нет?
Н. Сванидзе
―
Она возможна как…
К. Ларина
―
В отношении одного человека.
Н. Сванидзе
―
Она возможна как выдвижение обвинения. Но как реальный суд нет. Потому что для этого должны быть определенные физические возможности, которые отсутствуют.
К. Ларина
―
То есть.
Н. Сванидзе
―
Милошевича сдали. А у нас никто никого не сдаст. Поэтому это будет последствие одно – все более, к сожалению, глубокая изоляция нашей страны. Это будет иметь место. Что, конечно, накладываясь на жесткую достаточно экономическую ситуацию у нас, здесь я могу только опираться на то, что мы сами видим в ценниках магазинов, в счетах, которые нам приходят за квартиру, и так далее. И в мнениях наших экономистов, которые даже не оспариваются теперь официально. Уже никто не говорит, что у нас хорошо. Даже президент Путин по итогам выборов выразил даже некоторое радостное удивление, что надо же так, ситуация тяжелая, а все равно проголосовали за власть. И изоляция вместе параллельно с ухудшением экономического положения, это тяжелая парочка.
К. Ларина
―
Одно дело, когда речь идет о том, что люди плохо себя ведут и лучше с ними не связываться, а действительно их изолировать от общества. Как сумасшедшего. А другой вопрос, когда речь идет о выходе из правового поля. Та статья, которую я цитировала, она называется «Бандитское государство Владимира Путина». Это очень важный поворот в отношении.
Н.Сванидзе: На самом деле мы Сирию затевали, чтобы нам забыли Крым и чтобы с нами снова вошли в режим диалога
Н. Сванидзе
―
Здесь есть еще один момент.
К. Ларина
―
Давай мы прервемся. Прости, пожалуйста. Продолжим эту тему через некоторое время.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Я вновь обращаюсь к тексту передовицы в «Нью-Йорк таймс», посвященной Владимиру Путину. Называется она в переводе на русский язык «Бандитское государство Владимира Путина». Тут конечно образ жуткий рисуется журналистами. «Недобросовестное поведение Путина, убийство гражданского населения в Сирии и Украине, аннексия Крыма, хакерские атаки на американские правительственные агентства, подавление инакомыслия в стране позволяет предположить, что он совершенно не собирается становиться конструктивным партнером и искать мира». И дальше многоточие.
Н. Сванидзе
―
Три вещи. Во-первых, что касается нашей реакции на расследование по Боингу. Она будет растянута во времени. Мы будем тянуть, тянуть время. Потом если нам, а скорее всего так и будет, будет предъявлено конкретное обвинение, мы скажем, что просто категорически не согласны с расследованием, что оно необъективно.
К. Ларина
―
То есть не признаем.
Н. Сванидзе
―
Что наша позиция и данные, которые мы представили, не были учтены. Поэтому мы отказываемся даже от обсуждения этих результатов. Все. Точка. По Сирии ситуация очень тяжелая, требует отдельного разговора. Потому что вообще мы Сирию затевали всю и эту защиту Асада, шли на ссору со всем арабским миром, со всем суннитским миром. На самом деле мы это затевали, чтобы нам забыли Крым и, убедившись в целесообразности общения с нами, в том, что мы очень сильный партнер на Ближнем Востоке, эффективный партнер, чтобы с нами снова вошли в режим диалога. Но вот не получается, наоборот отношения еще больше ужесточились. Про статью в «Нью-Йорк таймс» надо сказать вот что. Там все-таки выборы. И уходящая администрация Обамы заинтересована в том, чтобы представить себя, то есть своего кандидата, а ее кандидат это Хиллари Клинтон, в более твердом и жестком виде. Хиллари - у нее жесткая репутация, но у Обамы репутация мягкая. То есть у демократов, которых представляет Хиллари, репутация, в общем, тряпок. В отношениях с Путиным. Что Путин тафгай, Путин мачо, Путин их вертит, на чем хочет. А Обама только улыбается и жалко. Они сейчас хотят этот свой образ изменить и избрать жесткую стилистику в отношениях с Путиным.
К. Ларина
―
Тоже неспроста, что именно сейчас.
Н. Сванидзе
―
Супержесткая, в общем даже грубая статья она во многом связана именно с этим.
Н.Сванидзе: Люди не помнят, сколько миллионов убили. А когда цены на водку снижали или повышали, это помнят
К. Ларина
―
Еще один вопрос по этой теме от нашего слушателя Юрия: как вы думаете, будет ли руководство России предпринимать шаги для восстановления доверия со стороны мирового сообщества. Или будет до конца клеймить позором руководство США и ЕС и Украины, считая нашу страну всегда и во всем белой и пушистой.
Н. Сванидзе
―
Ну знаете, политика штука неоднозначная. Можно делать и то и другое одновременно. Во-первых, у нас разные линии в расчете на внутреннюю аудиторию и на внешнюю. Потом можно говорить какие-то жесткие вещи, при этом идти на переговоры. Это одно другому совершенно не мешает. Разумеется, мы будем занимать достаточно жесткую риторическую позицию, и чтобы не давать возможности обвинить нас или заподозрить нас в том, что мы уступаем какие-то позиции, чтобы не терять внутреннего рейтинга. Путину, прежде всего. Потому что внутренний его рейтинг очень высокий в России. Он связан именно с тем, что у него репутация человека, который не уступает Америке. Но в то же время нам нужна переговорная атмосфера со всей развитой частью мира, которая нас превосходит экономически в 20 раз. Объединенный Запад. Как можно с ними постоянно быть в состоянии конфронтации. Это просто экономически самоубийственно.
К. Ларина
―
А если говорить о внутренней политике, послушай, водка дешевеет.
Н. Сванидзе
―
Солнышко блестит.
К. Ларина
―
И этого достаточно, чтобы все было зашибись. Народу все хорошо.
Н. Сванидзе
―
Это я, честно говоря, даже не готов комментировать идею сделать дешевой водку, которая и так недорогая. Вот можно жаловаться на многие вещи в нашей жизни сейчас, но водка у нас недорогая. Желающий повысить себе настроение таким нехитрым образом он может себе это позволить практически любой.
К. Ларина
―
Это фактически презирать собственный народ. Они в этом убеждены, что за этот шаг им все простят.
Н. Сванидзе
―
Это такой супергрубый прямолинейный популизм.К. Ларина
―
Советский.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно советский. Потому что с советских времен было известно, что то, что вызывает волнения - это повышение цены на водку, то, что вызывает умиротворение – снижение цены на водку. И все там снижения и повышения цен на водку просто по годам известны во всей советской истории. Люди не помнят, сколько миллионов убили. Сколько во время Великой Отечественной войны погибло. И когда цены на водку снижали или повышали, это помнят. Но сейчас времена изменились все-таки. И экономика изменилась. Тем не менее, почему-то решили, что это лучший способ задобрить людей, которые и так сейчас, судя по опросам, к бунту-то не расположены.
К. Ларина
―
Но похоже, что ситуация будет тяжелой. В ближайшее время. По каким приметам можно сегодня реальную картину представить. Реальную картину, которая складывается в экономике. На ближайшие…
Н. Сванидзе
―
Экономисты могут себе представить более-менее.
К. Ларина
―
Но ты же нигде об этом не услышишь.
Н. Сванидзе
―
Ну почему нигде. Если я этим интересуюсь, так я это прочитаю. Если тебе это по фигу, то конечно не услышишь. Тогда смотри развлекательную программу и все. И кури бамбук. Но я не думаю, что хозяйке, к какой бы социальной группе она ни принадлежала. Чем беднее, тем больше у нее забот, но я не думаю, что хозяйке, женщине, а именно женщина, хозяйка составляет основу нашего избирательного класса, основу электората, что ей будет приятно и радостно, что понизили цены на водку. Я вот не думаю так. Вот ее мужу еще какому-нибудь далеко не всякому, это может быть приятно. Но ей вряд ли. Поэтому вот эти популистские фокусы, я их, честно говоря, не понимаю. Они бьют по бюджету, но насколько они помогают умилостивить народ, не уверен.
К. Ларина
―
А к чему, как ты думаешь, готовят сегодня народонаселение.
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что сейчас ни к чему не готовят. Пока что ни к чему. Ждут. Сейчас прошли выборы…
Н.Сванидзе: Если человек, та же хозяйка получает счет, то трудно ее убедить в том, что это Обама его прислал
К. Ларина
―
Но денег-то нет.
Н. Сванидзе
―
Они прошли успешно. Пока еще никто не голодает, пока еще никто не жалуется. Народ в апатии, у народа настроение смурное. Но не бунтарское по отношению к власти. В общем, до сих пор если спросить, то скажут, что во всех бедах Обама виноват. Там еще беда. Обама-то уходит. Хиллари еще не успели возненавидеть. Или Трампа тем более, с которым мы вроде бы как собираемся дружить. Поэтому с этим будет сложнее.
К. Ларина
―
Я думаю, что уже просто общая антиамериканская риторика.
Н. Сванидзе
―
Обама пристреленная цель. Вот эти уже его весьма сомнительные шутки насчет его цвета кожи, которые время от времени проскакивают, которые вообще совершенно туалетные такие. Но конечно это надоедает. Конечно, сколько можно. Если человек получает, семья, та же хозяйка получает счет, то трудно ее убедить в том, что это Обама его прислал.
К. Ларина
―
Пока народ развлекают погромами выставок. Мы как минимум два сюжета наблюдали на прошедшей неделе. Первый суперскандальный, связанный с выставкой фотографий в центре братьев Люмьер. И второй буквально вчера…
Н. Сванидзе
―
Ты имеешь в виду выставку фотографа Стерджеса.
К. Ларина
―
Да. Простите, забыла фамилию. И вторая выставка, на которую было совершено нападение и облили и краской, которая была в Сахаровском центре. Ее тоже закрыли. Эта активизация уличных боев чем объясняется на твой взгляд?
Н. Сванидзе
―
Она объясняется, к сожалению, двумя вещами. Обе неприятные. Хотя разные. Одна – рост таких мракобесных псевдоправославных, это не имеет отношения к христианству, настроений. Агрессивных, мракобесных, связанных с готовностью, желанием навязывать свою позицию по любым вопросам. Либо моя, либо неправильная. А если неправильная, то получи в торец. И второе – государство фактически отказывается от своей привилегии на насилие. Государство…
К. Ларина
―
Делегирует.
Н. Сванидзе
―
Негласно делегирует не весть кому, первой встречной шпане свое право на насилие. Потому что это шпана. Вот я должен тебе сказать со всей ответственностью…
К. Ларина
―
Ну как. Антон Цветков это не шпана.
Н. Сванидзе
―
Антон Цветков не шпана. Он член Общественной палаты, руководитель организации «Офицеры России».
К. Ларина
―
Откуда у него отрядик такой взялся. Это вопрос.
Н.Сванидзе: Государство негласно делегирует не весть кому, первой встречной шпане свое право на насилие
Н. Сванидзе
―
Но что у него за отряд, я не знаю. А вот он, кстати, потом отказался от своих претензий. Но успели при этом так напугать организаторов выставки, что они ее закрыли. Но там НОД знаменитый, как называется эта структура федоровская. Национально-освободительное движение. Ты знаешь, что оно вообще не зарегистрировано.
К. Ларина
―
Да ты что.
Н. Сванидзе
―
Нет такого движения. Вот его нет. Поэтому просто они ждут, я считаю, что они дождутся хорошей уголовной статьи. А нет его, потому что если бы она была зарегистрирована, они бы сразу получили обвинение в экстремизме. А так вроде бы как нет и нет. Но все равно дождутся. Вот неизвестно кому, неизвестно кто приходит и громит официально разрешенные выставки.
К. Ларина
―
Они знают, что им за это ничего не будет. Ведь такая смелость и с криками «мочи козлов, спасай Россию», что было в Сахаровском центре, она о многом говорит. То есть люди понимают, что их преступления останутся безнаказанными. Во благо отечества.
Н. Сванидзе
―
Но я тебе должен сказать, что уже не всегда остаются безнаказанными. Потому что те, кто там, когда облили Светлану Улицкую какой-то гадостью…
К. Ларина
―
Людмилу.
Н. Сванидзе
―
Извини, пожалуйста, Людмилу Улицкую.
К. Ларина
―
Зеленкой. А остальных участников мочой.
Н. Сванидзе
―
То это осталось безнаказанным. Это ужасно. А когда Дмитрий Энтео хулиганил, он отсидел свои…
К. Ларина
―
И сейчас тихо сидит.
Н. Сванидзе
―
Да, и сейчас сидит тихо. И он как бы даже опоздал, я читал где-то, что хотел поучаствовать в погроме выставки Стерджеса, и опоздал. Ну он обычно не опаздывает. Значит все-таки эти сколько суток, количество суток, которые он сидел, произвели определенное отрезвляющее впечатление. То есть время от времени власть просыпается.
К. Ларина
―
Все равно это очень тревожные эпизоды. Потому что, во-первых, они сконцентрированы один за другим.
Н. Сванидзе
―
Нет, они очень тревожные, потому что по стилистке это напоминает Германию начала 30-х годов. Абсолютно. Это чистые штурмовики, конечно, очень тревожно. И особенно тревожно то, что государство им это позволяет делать. Потому что когда государство само проявляет насилие, оно может быть чрезмерным и это плохо, но это государственное насилие. А когда вот эти первые встречные, это особенно опасно.
К. Ларина
―
Ну что же, на этом мы заканчиваем сегодняшнюю программу. Николай Сванидзе. Меня зовут Ксения Ларина. До встречи.