Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2016-09-08
08.09.2016
О. Пашина
―
Я приветствую наших слушателей и зрителей. Это программа «Особое мнение». В гостях у нас журналист Юрий Сапрыкин, который появится в студии в самое ближайшее время. Номер для sms +7-985-970-45-45. Также твиттер аккаунт @vyzvon. И вот Юрий Сапрыкин уже в нашей студии. Здравствуйте.
Ю. Сапрыкин
―
Здравствуйте.
О. Пашина
―
Начну с последних новостей. На бывшего участника группы «Центр» рэпера Птаху завели уголовное дело.
Ю. Сапрыкин
―
Это печально.
О. Пашина
―
Его подозревают в разжигании ненависти к движению «Антидилер». Напомню, что он выступал в клубе, и не просто рэп читал, а заявил, что нормальные пацаны помогать полиции не станут. И назвал таких добровольных помощников проститутками и предложил написать на их машине неприличное слово. Вот так рэпер пострадал за дело, не за дело?
Ю. Сапрыкин
―
Нормальные пацаны помогать полиции не станут. Что тут скажешь.
О. Пашина
―
Так, сейчас осторожно. Сейчас аккуратно.
Ю. Сапрыкин
―
Смотрите, у этой истории, если я правильно помню последовательность событий, была некоторая предыстория. Когда вот эти ребята из движения «Антидилер» сдали в полицию рэпера Гуфа, коллегу Птахи по группе и там была какая-то неприятная история с сидением в СИЗО, все страшно нервничали. И в общем повели они себя как, слово «добровольные помощники правоохранительных органов» наверное, легко заменяется синонимом «стукач», вот повели они себя абсолютно как стукачи. И то, что артист, к тому же воспитанный на, скажем так, уличной культуре, в резкой форме заступается за друзей, по-моему, это нормально. Дальше я не хочу влезать, я плохо знаю подробности первой истории с Гуфом. Но то, что происходит сейчас, это все знаете, Бродский, по-моему, в «Диалогах с Соломоном Волковым» говорил, что вот если поставить человека охранять склад и никак его не контролировать, то он сам найдет себе врагов и диверсантов, которые на этот склад якобы должны нападать. Просто чтобы оправдать, что он этот склад охраняет. В истории с Птахой, как и во множестве историй, связанных с какими-то экстремизмами, оскорблениями тех или иных чувств, вот всей этой ерундой, которая сейчас со всеми этими уголовными делами за слова, которые нарастают как снежный ком, я вижу только одно – что силовые структуры до такой степени разрослись, что они просто сами обеспечивают себя работой.
О. Пашина
―
Им скучно без работы.
Ю. Сапрыкин
―
Это может быть какой-то репост или песня, обнаруженная Вконтакте, это могут быть слова, написанные или картинка, запущенная в блоге. Это могут быть слова, сказанные со сцены. Или ролик, выложенный на Ютуб. В общем, вариантов, за которые человека можно поймать за хвост и упечь как минимум в СИЗО, их существует миллион. Современные информационные технологии позволяют прекрасно проводить время, с утра до ночи копаясь в Интернете и пытаясь найти признаки того или иного экстремизма или оскорбления. Замечательная работа вообще. Не пыльная совершенно. И мне кажется, что все эти уголовные дела объясняются лишь тем, что кому-то надо писать в отчете, что выявлены вот такие случаи противоправной деятельности.
О. Пашина
―
Возвращаясь к истории с рэпером, но почему же плохо-то помогать и быть добровольным помощником. В той же Америке, где рэперы прекрасно себя чувствуют. Если ты едешь по дороге, видишь, что кто-то странно себя ведет, ты можешь позвонить в полицию. Сказать: мне кажется, что за рулем наркоман, и тебе никто не говорит, что ты стукач. Молодец, ты помогаешь полиции.
Ю. Сапрыкин
―
Секундочку. Именно в хип-хопе такое поведение абсолютно не принято и не приветствуется. Количество неприятностей с силовыми структурами, которые есть у американских деятелей хип-хопа никаким нашим Гуфам и Птахам и не снилось. Это люди, которые реально постоянно попадают за те или иные решетки за стрельбу, за наркотики, за какое-то уличное насилие, за езду в непотребном виде.
О. Пашина
―
То есть это нормально, пять лет ему грозит. Карьера его…
Ю. Сапрыкин
―
Нет, старожилы не припомнят, чтобы кто-то из деятелей американского хип-хопа попадал в тюрьму за тексты, произнесенные со сцены. Вот этого точно представить себе невозможно. Ты можешь говорить все, что угодно. Степень жесткости и местами даже нецензурности, которая есть в определенных текстах, она превосходит все возможные аналоги на русском языке. И никакой там ФБР тебя за это никуда не тащит. Говори, что хочешь. Как только ты нарушаешь закон, попадаешься с наркотой или пьяным за рулем или с пистолетом в кармане, еще который ты пытаешься применить – это одна история. А говорить ты можешь все, что угодно и в этом большое и по-моему существенное отличие между там и между здесь. И когда эти добровольные помощники в полиции выискивают где-то как-то сказанные слова и вот несут бумажечку про то, что просим разобраться, он нас обозвал «земляными червяками», вот это, по-моему, просто тотальное свинство. Что касается добровольных помощников полиции. Давайте я все-таки на статью наговорю. А то как-то…
О. Пашина
―
Это личное оценочное суждение гостя и его «Особое мнение».
Ю. Сапрыкин
―
А то разойдемся, так и не отдохнув. Мне кажется, что все эти «Антидилеры», «Стоп-хамы», «Оккупай-педофиляй», вот все эти расплодившиеся как грибы молодежные конторы, которые борются с тем или иным общественным злом, вот эти ребятишки бессмысленные, которые на писателя Сорокина заявление подают, это все организации, которые тоже в первую очередь нужны их начальникам, их создателям, их кураторам. Это не то, чтобы ребята сидели в подъезде и решили пойти помочь полиции. Нет, нет.
Ю.Сапрыкин: То, что артист, воспитанный на уличной культуре, в резкой форме заступается за друзей - это нормально
О. Пашина
―
Тимуровцы такие.
Ю. Сапрыкин
―
За этим стоят взрослые дяди, которые таким образом получают гранты, посты, политический ресурс, цитируемость, которые тоже приносят какой-то отчет в папочке в какую-нибудь администрацию, где составляются списки на выборы в следующую думу и показывают, что смотрите, мы занимаемся общественно-полезным делом. Аж целого рэпера разоблачили. А еще ребята у нас не сидят по подъездам и не нюхают клей, а вот сидят в Интернете и ищут, где в каком выступлении какого рэпера со сцены есть угроза государству. Кто там организатор этого движения «Антидилер»?
О. Пашина
―
Бывший депутат от ЛДПР.
Ю. Сапрыкин
―
Видимо, хочет стать будущим депутатом от ЛДПР, и вот только и только этим эта вся история объясняется. Нет никаких тимуровцев и нет никаких добровольных помощников правоохранительных органов. Есть дядька, который просто таким образом хочет попасть в газеты или в следующую думу. Через стукачество. И развращение малолетних.РЕКЛАМА
О. Пашина
―
Это «Особое мнение» журналиста Юрия Сапрыкина. Словотворчеством занимаются наши слушатели и замечательно, по-моему, Евгений из Пензы пишет: тимуровец это тинэйджер, помогающий МУРовцам. Короче маленький МУРовский стукачок.
Ю. Сапрыкин
―
Тим-МУРовец. Хорошее название для следующего проекта следующего депутата.
О. Пашина
―
История с Пригожиным, задержанием и избиением сотрудника ФСБ конечно не нова. Но она обсуждается в блогах на «Эхо Москвы», она мне кажется, очень красиво ложится на общую картину дня.
Ю. Сапрыкин
―
А что вы про нее вспомнили?
О. Пашина
―
Вспомнили о том, что искали машины с незаконными мигалками, сотрудники ФСБ пытались задержать кортеж миллиардера Пригожина. Того самого, который кремлевский повар и ольгинский тролль. При попытке задержать кортеж охранник Пригожина побил сотрудника ФСБ, получил за это два года условно. Мы помним сроки, которые получили по Болотным делам за повреждение зубной эмали. За то, что мусорный бочок опрокинули.
Ю. Сапрыкин
―
Приговор сейчас соответственно вынесен.
О. Пашина
―
Да. То есть это опять друзьям – все, врагам – закон.
Ю. Сапрыкин
―
Да нет, тут дело не в друзьях и врагах, а дело в том, что вот эти все силовые структуры таким образом через задержание, через суды, через приговоры занимаются армрестлингом. То есть это вопрос выяснения – а у кого бицепс крепче. У кого ресурс больше. То есть ФСБ может задержать охранников Пригожина, а охранники Пригожина могут задержать сотрудников ФСБ.
О. Пашина
―
Могут побить.
Ю. Сапрыкин
―
А если эти побьют тех, то сколько им за это дадут в суде и сколько их продержат в СИЗО. А если те этих, вот вся эта история с ФСБ против Следственного комитета, ФСБ или Следственный комитет против тех или иных предпринимательских структур, губернаторы против… ну, короче говоря, все эти многочисленные ветви силовой политической или коммерческой власти проверяют друг друга на прочность. Про своих и чужих тут уже, по-моему, говорить не приходится. Есть некая «игра престолов», чего-то давно я не включал это произведение, я уже забыл, кого там как зовут. Ну как бы Ланнистеры или Старки. Кто кому может отрубить сколько голов и что за это дальше будет. По-моему, коллизия тут исключительно в этом. Но мы видим, что это все-таки как выяснилось проступок. Но проступок достаточно несерьезный. Это все равно как Леонид Волков схватил микрофон. Примерно столько же… Нет, у Волкова по-моему был штраф. Не условный срок.
О. Пашина
―
Дернул полицейского за руки Полихович – 3,5 года. Повреждение зубной эмали – 4,5 года.
Ю. Сапрыкин
―
Болотные сроки я прекрасно помню, к сожалению, и я пытаюсь с чем-то сравнить вот эти два года условности. В общем, это достаточно несерьезный и вполне простительный проступок. Видите, в СИЗО тоже никого не держали годами. Быстро как-то промеж собой разобрались. Пожурили можно сказать.
О. Пашина
―
А сверху почему так на это смотрят или дела со словами расходятся.
Ю. Сапрыкин
―
Как сверху на это смотрят?
О. Пашина
―
Сейчас расскажу. У нас говорил же Владимир Владимирович Путин, что недопустимо абсолютно рукоприкладство в отношении представителей органов власти. Вы наверняка относитесь с уважением к правовой системе США, попробуй там руки в карман засунуть рэпер какой-нибудь и вытащи что-нибудь – сразу пулю в лоб получите без разговоров.
Ю. Сапрыкин
―
Меры приняты, суд был. Разве мы можем оказывать давление на суд. Суд разберется.
О. Пашина
―
Если сразу пулю в лоб не получил, то два года условно норма. За то, что ты побил сотрудника ФСБ. Если ты охранник миллиардера Пригожина.
Ю. Сапрыкин
―
Да, да.
О. Пашина
―
То есть тут много уточнений должно быть.
Ю. Сапрыкин
―
Да, и их всегда было много и в истории, когда люди Лужкова укладывали лицом в снег охрану Гусинского, например, или наоборот, это тоже была серьезная война и серьезная разборка двух силовых структур. Считается ошибочно, что это все было в лихие 90-е и это давно закончилось. Нет, это не закончилось. Примерно те же люди с теми же корочками точно также друг с другом себя и продолжают вести.
Ю.Сапрыкин: Нет никаких помощников правоохранительных органов. Есть дядька, который хочет попасть в думу
О. Пашина
―
Давайте про журналистов поговорим. Никому не нужных и неизвестных кроме своего болота. Я имею в виду…
Ю. Сапрыкин
―
Это про нас.
О. Пашина
―
Я имею в виду про официального представителя Следственного комитета Владимира Маркина и…
Ю. Сапрыкин
―
Про журналистишек.
О. Пашина
―
И журналиста «Новой газеты» Надежду Прусенкову. Которая решила попиариться за счет замечательного известного и нужного всем человека и говорит, что вот он…
Ю. Сапрыкин
―
Давайте тоже за счет него попиаримся.
О. Пашина
―
Давайте.
Ю. Сапрыкин
―
Воспользуемся этим случаем.
О. Пашина
―
Чтобы списывать чужие тексты и в свою книжку их вставлять это надо совсем уже, как говорят рэперы «берега потерять». Или он думал, что никто не увидит, не заметит. Диссертацию читает ограниченное количество людей, а тут книга.
Ю. Сапрыкин
―
Я думаю, что этого не заметил в первую очередь сам Владимир Маркин.
О. Пашина
―
То есть как.
Ю. Сапрыкин
―
Мы правда с вами исходим из того, что официальный представитель Следственного комитета долгими зимними вечерами, отрываясь от твиттера, сидит и ваяет такой длинный том, историю самых громких преступлений. Как-то у меня не вырисовывается эта картина, слишком она какая-то не естественная и идиллическая. Мне кажется у Владимира Маркина много гораздо более интересных дел. Просто люди, которые (это мое оценочное суждение) люди, которые были наняты писать эту книгу, они, как и прочие нерадивые наемные работники пытаются минимизировать усилия и скопипастить что-нибудь из Интернета. Точно так же как люди, которые за деньги пишут рефераты или диссертации. Вся эта история, которую Диссернет разоблачает там же, я абсолютно уверен, что это не то чтобы сидит какой-нибудь губернатор и специально ворует диссертацию. Дел у него других что ли нет. Просто есть какие-то жулики самозванцы, которым он заказывает написать диссертацию, они все тырят из Интернета. Или еще откуда-то. Такая же история, абсолютно в этом оценочно-судительно уверен, произошла и с книжкой Маркина. Брежнев, в конце концов, чего тут стеснятся, Брежнев тоже не сам свою трилогию писал. А тем не менее, изучали ее во всех школах страны. На всех уроках литературы.
О. Пашина
―
То есть Владимиру Маркину посоветовать просто аккуратнее выбирать литературных негров.
Ю. Сапрыкин
―
Можно даже указывать их где-то в выходных данных. Писать им благодарности, чтобы как-то разделить с ними славу и ответственность. А не только гонораром отделаться. А литературным неграм нужно тщательнее подходить к выбору источников и не включать копипаст в тот момент, когда ты видишь, что перед тобой газетная статья, у которой есть автор, и это все легко находится Гуглом. Тщательнее надо, товарищи.
О. Пашина
―
И потом получается некрасиво. Я хочу про протестующих фермеров поговорить. Печальная история, их задерживают, сажают, запугивают детей и близких. Они все едут и едут в Москву. Все хотят рассказать о своей беде. Откуда такая глубокая, неискоренимая вера в то, что все-таки справедливость сидит в Москве. Знаем, где она находится.
Ю. Сапрыкин
―
Вы знаете, мне очень стыдно, сейчас прямо реально неловкий момент, но где-то примерно на пятой новости про то, что их задержали я перестал следить за развитием этой истории, потому что мне кажется, что если людей вот уже пятый раз задерживают, то, наверное, их как-то уже задержали совсем.
О. Пашина
―
Не совсем. Видимо, отпустили.
Ю. Сапрыкин
―
То, что, оказывается, их продолжают задерживать еще спустя несколько недель снова и снова, вот это для меня сейчас некоторый сюрприз. Я даже не знаю, как это прокомментировать. Мне кажется, что российские правоохранительные органы уж если хотят кого-то задержать даже страшного рэпера Птаху, они в состоянии, что уж там про каких-то фермеров говорить. Они в состоянии это сделать, ну может быть не с первого, но с третьего раза точно. Если фермеры продолжают куда-то ехать, то черт его знает.
О. Пашина
―
Теперь уже у них не акция, они просто видимо взяли билеты и аккуратно приехали на поезде.
Ю. Сапрыкин
―
То есть уже не на тракторе.
О. Пашина
―
Они частным образом приехали. Я все-таки хотят донести рассказать. Эта глубокая вера поможет им в этом?
Ю. Сапрыкин
―
Нет, я страшно им сочувствую. Но вопрос, который вы задаете, он, безусловно, риторический. Да, если это искренняя история, если это не просто какая-то предвыборная акция, как-то связанная с тем, что кто-то баллотируется по одномандатному округу, то понятно, что чем она может закончиться. Представьте себе, что их сейчас оставят в покое. Разбегутся все в разные стороны и скажут, фермеры, делайте, пожалуйста, что хотите. Ну донесут они это письмо до приемной Кремля. Дальше что?
О. Пашина
―
А что будет дальше, мы обсудим после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О. Пашина
―
Это «Особое мнение» журналиста Юрия Сапрыкина. Возвращаясь к истории с трактористами, фермерами, так все-таки вы считаете, что это результат предвыборной кампании, а не народная какая-то волна снизу. Да, есть действительно фермер правдоруб Василий Мельниченко, он действительно баллотируется. Это все для того, чтобы его пиарить?
Ю.Сапрыкин: Что касается выборов, здесь работает то, что нас всех объединяет, – кризис доверия
Ю. Сапрыкин
―
Нет, я не верю во всесилие пиара. Но то, что история с фермерами и с их поездкой в Москву хронологически совпадает с кампанией Василия Мельниченко, мне это совпадение не кажется случайным. Это не значит, что это все пиар, политтехнология. Фермером в России быть тяжело и у этих ребят наверняка есть свои проблемы, про которые надо рассказать. В общем, понятно, что объективно сейчас в их интересах не завести куда-то в приемную письмо, а сделать так, чтобы эта история как можно дольше держалась в новостях. Тогда есть надежда на то, что кто-то придет разбираться, успокаивать, помогать решать проблемы и, в общем, это желание как можно дольше держаться в новостях сейчас ситуативно совпадает с интересами кандидата в ГД Мельниченко.
О. Пашина
―
А народная какая-то инициатива, хипстеры как в 2011, дальнобойщики как совсем недавно…
Ю. Сапрыкин
―
Насчет хипстеров в 2011 я с вами радикально не согласен.
О. Пашина
―
А кто там был?
Ю. Сапрыкин
―
Там были москвичи.
О. Пашина
―
Хорошо, назовем это так.
Ю. Сапрыкин
―
Там были очень разные москвичи и то, что мы спустя всего пять лет как бы вот так легко соглашаемся с этой придуманной, кем не знаю, Сурковым или Володиным легендой про то, что были выступления каких-то креаклов со стаканчиками из Старбакса, в общем…
О. Пашина
―
А где они сейчас эти москвичи? Вот выборы на носу, они где?
Ю. Сапрыкин
―
Москвичи в Москве. Где же им еще быть. Вряд ли они все разъехались. Они все по-разному к этому относятся. Это была и в 2011 очень пестрая толпа и сейчас люди, составлявшие эту толпу, конечно, очень по-разному относятся к происходящему. Понятно, что есть какие-то события вроде гибели Немцова, которые по-прежнему их примерно в более-менее том же объеме и составе могут вывести на улицу. Что касается выборов, здесь работает то, что нас всех объединяет – кризис доверия. Кризис какого-то, ну, да, нам тоже всем инстинктивно кажется, что это пиар, что это политтехнология, что все заранее расписано, что даже те люди, которые говорят правильные слова, они либо играют роль в не ими написанной пьесе, либо в лучшем случае, попав в думу, они будут частью этого механизма.
О. Пашина
―
Из тех, кто сейчас баллотируется, кто имеет реальный шанс попасть в думу, из них кто-то может этих разных людей объединить, к чему-то привести. Сподвигнуть на что-то. Или нет таких, просто апатия у москвичей.
Ю. Сапрыкин
―
Для этого нужен какой-то момент, потому что когда эти задатки, способности, эти таланты могли бы себя проявить. В 2011 году такой момент, безусловно, был. Сейчас в рамках этой вялой апатичной предвыборной кампании, что бы ты ни сказал, там Явлинский сегодня снял ужасно симпатичный, выложили они предвыборный ролик. Про новый «яблочный» девайс. Где он так немножко иронически изображает какого-то то ли Стива Джобса, то ли Тима Кука и рассказывает, что они после 20 лет разработки придумали ручку, которой можно поставить крестик и от этого зависит твое будущее. Это довольно смешно снято. Понятно, на какую аудиторию это рассчитано. На ту самую, которую вы к 2011 году приписали. Но вот проходят какие-то дебаты, хорошо, на них звучат разные довольно радикальные слова. Но это не тот момент, когда эти слова способны кого-то объединить. Все понимают, что это такая игра, что за этими словами не всегда понятно, что стоит. То есть когда Лев Шлосберг первым рассказывает про погибших на Украине псковских десантниках и пишет об этом в своей газете, а потом за это получает по голове и валяется в больнице, вот это серьезные слова. За них приходится отвечать. А для того чтобы сказать их, нужно иметь некоторое мужество и смелость. К сожалению, нынешняя предвыборная кампания это не то, где слова могут иметь хоть какой-то вес. Какими бы правильными они ни были.
О. Пашина
―
Вообще сейчас может хоть что-то всколыхнуть? Потому что расследование всех коррупционных историй никого не впечатляет. Задержание бесланских матерей, которые вышли, были избиты и задержаны, осуждены, никого абсолютно не то что не смутило.
Ю. Сапрыкин
―
Мне кажется, когда мы говорим, что может общество всколыхнуть, смотрите, что происходит вокруг 57-й школы. Всколыхнулось общество или нет.
О. Пашина
―
Мне кажется какая-то отдельная очень небольшая часть. И в основном потому что жареный факт, скандальчик. Сплетни, интриги, расследования.
Ю. Сапрыкин
―
Это отдельная довольно большая часть, но ответный вопрос – может ли что-то общество всколыхнуть – безусловно, да. Это история, которая затрагивает детей, репутацию, прошлое, какие-то светлые воспоминания довольно большого количества довольно важных жителей Москвы. Поэтому она для вот этих я думаю десятков тысяч людей или тысяч людей, она их чрезвычайно всколыхивает. Посмотрите, что происходит вокруг истории с Русланом Соколовским. С видеоблогером, которого посадили за ловлю покемонов в храме.
О. Пашина
―
Да, по-моему, ничего не происходит. Его признали узником совести.
Ю. Сапрыкин
―
Нет. Это ничего не происходит в том сегменте общества, к которому мы принадлежим. А вот в том сегменте, к которому обращался Руслан Соколовский, происходит о-го-го чего. На сайте про компьютерные игры под названием Канобу, трансляцию заседания над Русланом Соколовским смотрят одновременно сто тысяч человек. Это сто тысяч человек, которые абсолютно уверен, никогда, просто по возрасту и по интересам никакого интереса к политике не испытывали. Количество просмотров ролика с вот этой ловлей покемонов после ареста увеличилось вчетверо. Сейчас у него миллион 200 тысяч просмотров.
Ю.Сапрыкин: Полный идиотизм - сейчас выходить с плакатиком. Ничего, кроме ночи в отделении полиции, за это не будет
О. Пашина
―
Просмотры это прекрасно, какой у них полезный выхлоп. Ни один из этих ста тысяч не вышел хотя бы с плакатиком «Свободу Руслану Соколовскому».
Ю. Сапрыкин
―
А потому что это полный идиотизм сейчас выходить с плакатиком.
О. Пашина
―
Это понятно. Все уже поняли.
Ю. Сапрыкин
―
Всем понятно, что ничего кроме ночи в отделении полиции тебе за это не будет. Нет, это гораздо более медленный, но возможно более радикальный разворот в сознании. Это поколенческий конфликт. История про рэпера Птаху она во многом про то же самое. Что люди, которые просто органически уже воспитаны в той культуре, где есть свобода информации, где на самом деле есть свобода слова, даже если это не слово, которое пишется в газете, а слово, которое произносится в чатах или мессенджерах или комментариях, или в перепостах. Что, о’кей, это подростковая культура, которая может быть развлекательная, не серьезная, уличная, какая угодно. Но когда на нее сверху начинают навешивать какую-то духовную скрепу и говорить, что ребята, вот этот весь ваш Интернет это все придумал Черчилль в 19-м году, это все враги. Теперь пользоваться им нельзя или только по специальному разрешению или это будет стоить в пять раз дороже, то у этих людей это вызывает резкое непонимание. Это не история про те либеральные ценности в их привычных формулировках. К которым мы привыкли. Ни про свободу слова, ни про гражданские права, ни про честные выборы. Это история про какие-то гораздо менее ощутимые, менее серьезные, но органически просто впитавшиеся в кровь у молодого поколения ценности, которые сейчас входят в резкое противоречие с тем, что им пытается сверху навесить коллективная Яровая. И вот на этом стыке я уверен, сейчас будут происходить самые интересные вещи. С одной стороны есть эти депутаты и силовики, чья работа заключается в том, чтобы выявить как можно больше экстремистов. Желательно Вконтакте. А с другой стороны есть целое довольно большое масштабное поколение, которое привыкло к тому, что Вконтакте, в хип-хопе, в видеоблогах, во всей той информационной среде, где они живут, это территория абсолютной свободы. И вот…
О. Пашина
―
Это звучит оптимистично, да.
Ю. Сапрыкин
―
Это звучит, я не знаю, насколько оптимистично. Потому что поверьте, мы тоже не хотели бы жить в мире, где все смотрят видеоблоги Руслана Соколовского. Это все не наше с вами ни культурно, ни поколенчески. И совершенно непонятно, что если Руслан Соколовский и ему подобные победят Следственный комитет, нам понравится тот мир, который они построят, но он…
О. Пашина
―
Имеет право существовать.
Ю. Сапрыкин
―
Имеет право существовать.
О. Пашина
―
Совсем коротко о ситуации с российским флагом, который пронес член белорусской делегации на Паралимпиаде. Что это: солидарность, провокация, политика в спорте. Вообще он молодец, крутой.
Ю. Сапрыкин
―
Я считаю, что это ровно та же история, что с рэпером Птахой, который заступился за Гуфа и Слима. Друзей обидели, надо их поддержать. Это хорошо и правильно. То есть вот здесь, наверное, в этом присутствует какая-то политика, но, черт побери, мне бы хотелось, чтобы все-таки в мире было место какому-то идеализму, и что это не по приказу Лукашенко или белорусского ФСБ им всунули этот флаг, а что это было…
О. Пашина
―
По зову сердца достал из кармана.
Ю. Сапрыкин
―
А что это был искренний человеческий жест. Ну вот, я могу себя поставить на место этого парня и твоих друзей спортсменов-инвалидов, которые, преодолевая боль, преодолевая себя, тренируются годами, чтобы попасть на эту Паралимпиаду, их ни за что оттуда выкидывают, да, мне хотелось бы их поддержать вот таким хотя бы образом.
О. Пашина
―
А реакция Кремля, который назвал это поступком, достойным восхищения, но еще несколько дней назад говорил, что ни в коем случае нельзя смешивать спорт и политику. Это все-таки политика. Флаг другой страны на открытии. Или нет. Реакция властей. Понятно, частное мнение, можно восхищаться. Реакция Кремля. Хотя бы для того, чтобы сохранить последовательность.
Ю. Сапрыкин
―
Реакция властей, конечно же, должна заключаться в том, чтобы даже если это был искренний человеческий жест, чтобы немедленно перевести это в политику. У них работа такая у властей. Но давайте все-таки оставаться, попробуем оставаться иногда на территории каких-то живых человеческих чувств. Пока не доказано, что это неправда.
О. Пашина
―
Это было «Особое мнение» журналиста Юрия Сапрыкина. Всего доброго. До свидания.