Антон Красовский - Особое мнение - 2016-08-25
25.08.2016
Т. Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И я приветствую в этой студии журналиста Антона Красовского.
А. Красовский
―
Здравствуйте, Татьяна.
Т. Фельгенгауэр
―
Говорили мы с вами про ЛСДУ3 и ЙФЯУ9.
А. Красовский
―
Когда-то.
Т. Фельгенгауэр
―
Артем и Игорь Чайка теперь в Росреестре они называются как «значение отсутствует».
А. Красовский
―
Они живы вообще?
Т. Фельгенгауэр
―
Они живы. Чего так прячут их?
А. Красовский
―
Мне кажется, не прячут. Просто они устали, что над ними все смеются. Они же мужчины оба серьезные. Я видел их обоих, им не нравится, когда ходят вот такие женщины как вы, Татьяна, показывают на них пальчиками и называют их ЛСДУЗ. Или даже ЙФЯУ. Представляете, вас бы так называли. А меня бы ЛСДУЗом.
Т. Фельгенгауэр
―
Антон, меня как только ни называют с моей фамилией. Ну, а что «значение отсутствует» это менее обидно?
А. Красовский
―
Надо придумать, кстати, до конца программы новое для них прозвище. Типа ЗОСТ-1 и ЗОСТ-2, например.
Т. Фельгенгауэр
―
Как вариант. И, тем не менее, что такого в сыновьях генпрокурора?
А. Красовский
―
В сыновьях генпрокурора очевидно несколько миллиардов такого. И все это такое оно очевидно не в рублевом эквиваленте. И поэтому сыновьям генпрокурора как-то не очень уютно в ситуации, когда пенсионерам отдали 5 тысяч рублей, украв у них 38 тысяч рублей. А потом, попытавшись сэкономленные 500 млрд. рублей на пенсионерах потратить, например, на государственный Интернет. Как это было объявлено вчера на Совете Безопасности. Поэтому сыновьям генпрокурора, как и любым другим сыновьям, которые управляют сейчас нашей страной, генпрокурора, начальников других управлений, замечательных министров, если вы посмотрите все советы банков, директоров или попечительские советы, управляющие компании, вы поймете, что там все эти дети и сосредоточены. Вот они по-настоящему управляют страной Россией. Так вот конечно сейчас им всем очень неуютно. Особенно перед выборами. Особенно когда все эти ЙФЯУ, ЛСДУЗ и ЗОСТы-1-2 обретут свои имена, отчества и фамилии и окажутся в анти агитационных листовках, брошенных в почтовые ящики тем самым пенсионерам, у которых украли 38 тысяч рублей у каждого.
Т. Фельгенгауэр
―
И что пенсионеры сделают?
А. Красовский
―
Пенсионеры пойдут и проголосуют за Г. А. Зюганова. И это будет не самый хороший выбор, вне всякого сомнения, но с моей точки зрения вообще это некий все-таки альтернативный выбор «Единой России» и ЛСДУЗ и ЙФЯУ. Так или иначе. Мне не нравится эта альтернатива, но это единственная, к сожалению, альтернатива, которая есть. Она правда в любом случае все равно, дорогие пенсионеры, сойдется в одном и том же кабинете. Нынешнего первого заместителя главы администрации президента Володина. Который, видимо, 19 числа станет председателем ГД. А может и не станет.
Т. Фельгенгауэр
―
Тут, кстати, интереснее не то, кем станет Володин, а поменяется ли, кто придет ему на смену.
А. Красовский
―
Я думаю, Павел Станиславович Зенькович придет на смену. Если Володин поменяется. Павел Станиславович это человек, который сейчас возглавляет внутриволодинское направление, управление патриотизма или управление по специальным проектам и бывший зам. которого Ольга Васильева возглавила сейчас министерство образования. Это Павел Станиславович Володин, тьфу, в принципе это одно и то же. Павел Станиславович Зенькович, да. Руководивший когда-то пресс-службой премьер-министра Путина, когда Путин работал премьер-министром. Когда был другой президент.
Т. Фельгенгауэр
―
По поводу богатства и небогатства. Такой вывод очевиден, не знаю, совесть какая-то проснулась. Откуда это ощущение неловкости.
А.Красовский:Вряд ли Владимир Путин окажется на яхте Ольги Сечиной и будет с ней стреляться виноградинками
А. Красовский
―
Никакой неловкости при этом они не ощущают. Нет, просто они понимают, что есть политические риски, политические риски сейчас есть для всех. Они увидели, и они совершенно справедливо это для себя отметили в своих головушках. Что каждого из них, их отцов, их детей, их жен сейчас могут взять за задницу совершенно несправедливым, как им кажется, образом. А неожиданным образом образ этот происходит из внутрикорпоративной борьбы, которая сейчас происходит вокруг Кремля. Это все мы видим. Мы видим посадки внутри Следственного комитета. Мы видим бесконечные дела против губернаторов. Это же такая борьба с коррупцией. Она вроде бы кажется нам показушной, вернее слушателям «Эхо Москвы», но в реальности не показушная. Это именно корпоративные войны. А корпоративные войны для них самое страшное. Страшнее третьей мировой, поверьте. То есть то, что условный Чайка не дружит с условным Бастрыкиным, для них это сейчас страшнее, что у США есть ядерный арсенал в 1200 боеголовок.
Т. Фельгенгауэр
―
Но когда их как они считают, несправедливо обижают, получается как с Игорем Сечиным и женой его Ольгой.
А. Красовский
―
Предполагаемой женой Игоря Сечина.
Т. Фельгенгауэр
―
У нас все предполагаемые.
А. Красовский
―
Предполагаемая родственница Игоря Сечина Ольга Сечина. С предполагаемой яхтой. За предполагаемые 150 миллионов евро.
Т. Фельгенгауэр
―
И суд принимает к рассмотрению иск к «Новой газете».
А. Красовский
―
Правильно делает, конечно, суд. Мы не понимаем, но ведь может быть то, что эта яхта в газете всплыла это тоже следствие неких корпоративных войн между Игорем Сечиным и какими-то другими людьми, которые в этой корпорации существуют.
Т. Фельгенгауэр
―
И что же журналистам не писать об этих войнах.
А. Красовский
―
Журналистам, безусловно, писать.
Т. Фельгенгауэр
―
Или правильно потом требовать уничтожить тираж газеты. Это же вообще безумие.
А. Красовский
―
Правильно, во-первых, журналистам писать, про Ольгу Сечину, которая плавает на красивой яхте. Жалко там не было самого И. И. Сечина, картинка получилась бы гораздо заманчивее. По крайней мере, как в свое время говорил Сергей Архипов, тогда возглавлявший Русскую медиагруппу, когда певица Катя Лель спела песню «Мой мармеладный, я не права» и Кате Лель вручали «Золотой граммофон», тогда Сергей Архипов сказал: жалко, этот микрофон не может вручить Саша… Здесь надо запикать, потому что у него была кличка Александр Волков, покойный ресторатор. Тогда бы вся страна посмотрела на этого мармеладного. И здесь жалко не было Игоря Ивановича, потому что страна посмотрела бы на мармеладного и все было бы гораздо очевиднее, неприятнее и смешнее. Но, тем не менее, должны быть и другие журналисты, которые будут говорить и возможно небезосновательно, что у этой публикации про Сечина, действительно как правильно замечает И. И. Сечин, есть заказчик и он находится внутри другой государственной монополии. Это другой такой же Сечин, фамилию мы его называть не будем, хотя скажем, что фамилия его Чемезов.
Т. Фельгенгауэр
―
Действительно. Но вообще в итоге избирателю или простому россиянину нужно просто взять попкорн и посмотреть, как эти пауки друг друга пожрут.
А. Красовский
―
Во-первых, не должно быть никакого сомнения, что пауки друг друга пожрут. Пауки, более того мы видим сейчас это на основании ЗОСТ-1 и ЗОСТ-2 понимают, что они начали друг друга жрать и непременно сожрут. У них уже у самих не осталось никаких сомнений, что другие паучки, как и они открыли свои зубастые пасти и навострили ушки. Но что нам остается делать еще. Можно еще попытаться поскрестись коготками в их дверки и попасть в их наемники и повоевать против каких-нибудь ЗОСТ-3-4-5, на чьей-нибудь стороне, заработать немножко денег. И свалить. Можно действительно посмотреть со стороны. Я на это все лично смотрю со стороны, иногда получаю удовольствие. Иногда меня это дико раздражает, в основной своей массе времени меня это ужасно угнетает. Потому что это все безнадежно, к сожалению.
А Красовский:У Путина может быть нет никаких офшоров, миллиардов и пароходов. Есть он и Россия, на которой он женат
Т. Фельгенгауэр
―
Если, в конце концов, они да, пожрут.
А. Красовский
―
Мы же не знаем, когда. Если бы они нам сказали, что мы друг друга пожрем например 2 марта 2017 года. Мы бы сказали: фух, ну хорошо, тогда мы съездим сейчас на Канары например, или в Таиланд. А также они не пожрут, они очень живучие. Они останутся и нас всех пережрут. Понимаете, ЗОСТы, их еще там 7-8-10. Одни ЗОСТы вокруг.
Т. Фельгенгауэр
―
Сейчас делаем перерыв несколько минут, потом поговорим про бедного Путина.РЕКЛАМА
Т. Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение». Как обещала про бедного Путина. Дело в том, что Андрей Костин, глава ВТБ дал интервью Financial Times и в том числе говорил о Владимире Путине, говорит, что не поймаете вы никогда его на таких вещах как тайные богатства. Нет у него ни машин, ни денег. Процитирую господина Костина: «Вы думаете, что когда он уйдет на пенсию, вы встретите его в Монако на яхте за 200 миллионов? Он обрек себя на скромную жизнь на весь остаток дней, поскольку весь мир знает его».
А. Красовский
―
Ну да, на самом деле, к сожалению, Андрей Костин как мне кажется прав. Потому что вряд ли Владимир Путин окажется на яхте Ольги Сечиной и будет с ней стреляться виноградинками, как вы сейчас сказали в эфире Сетевизора. Но у нас у всех должна вызывать улыбку эта безусловно лицемерная костинская фраза. Но в то же время мне, например, страшновато. Потому что похоже, Костин прав, и когда я посмотрел вот эти в очередной фотоснимки, я сразу погуглил «Путин, деньги, картинки». И это когда Путин держит в руках деньги, это всегда недоуменное выражение. То есть он не понимает, что перед ним, что это за бумага. Это билеты ЦБ РФ или, например, лотерейные билеты. И вот это недоумение Путина и утверждение Костина, к сожалению, наводят меня на мысль, что Путин навсегда. Он обрек себя на вечное существование в Кремле. И он никуда не собирается. И у него действительно может быть нет никаких, к сожалению, офшоров, миллиардов, каких-то украденных заводов, газет и пароходов. А есть просто он и Россия. На которой он женат.
Т. Фельгенгауэр
―
Тут не очень понятна связь причинно-следственная. Он здесь навсегда, потому что у него денег нет или ему деньги не нужны, потому что он здесь навсегда.
А. Красовский
―
Он здесь навсегда. Потому что у тебя деньги есть, и у меня есть немножко денег. И у пенсионерки Валентины Ивановны Степанцовой есть деньги и всегда эти деньги можно взять. И поэтому он здесь и они все здесь навсегда. В разных должностях.
Т. Фельгенгауэр
―
Почему бы ему ни взять деньги у…
А. Красовский
―
Костина и уехать на яхту. Я все время задаю себе этот вопрос. И многим людям вокруг. Ну что же вам так нравится садиться ежедневно рано утром в эти машины, по грязному городу ехать в этот Кремль и все на протяжении десятилетий. И неужели вы не устали, и не взять ли вам ваши миллиарды и не отправиться, как правильно сделала абсолютно красивая женщина Ольга Сечина, предполагаемая жена И. И. Сечина, не сесть на красивой яхте и не плавать по миру по теплым морям, полным рыб и русалок. Но боюсь, они все привязаны, прикованы к этому Кремлю. Потому что только там они чувствуют себя более-менее в безопасности. Поскольку, как правильно заметил товарищ Костин, Владимира Владимировича Путина знает весь мир. Но ведь весь мир знает не только Владимира Владимировича Путина, он знает также и товарища Костина, например, и многих других товарищей мир знает и хочет.
Т. Фельгенгауэр
―
Можно еще у Володина взять, мы тут все озаботились…
А. Красовский
―
Володина мне кажется, Костин так не жалеет. Потому что у Володина все-таки есть некоторое количество денег, он человек небедный. Как мы видим по его декларации. 539, миллионов как нам сейчас сказал Алексей Алексеевич Венедиктов. 500 миллионов как говорил Навальный. В общем, пол-ярда у чувака лежит на счете в сберегательном банке РФ. И он нормально себя чувствует. Это кстати я думаю тоже деньги ни о чем. Ну что такое 500 миллионов рублей. Это для нас с тобой огромные деньги, это для, например, бюджета Подмосковья огромные деньги. На 500 миллионов рублей можно построить центр по борьбе со СПИДом, новую поликлинику. А их вот нет в Подмосковье, Подмосковье не дает эти деньги.
Т. Фельгенгауэр
―
Потому что они есть на счету у Володина.
А. Красовский
―
Например. Но я думаю, что Володин в данном случае не самый богатый человек и осуждать Вячеслава Викторовича я за эти деньги не могу, он их действительно показал, действительно там продал какие-то акции в 2009 году, их было на 390 миллионов рублей. И за сколько-то лет он заработал еще сколько-то миллионов. Человек он образованный, умеет играть на бирже, наверное. В сумме 500 миллионов рублей, что эквивалентно сейчас 8 кажется миллионам долларов, я не вижу ничего сногсшибательного, потому что 8 миллионов долларов это половина или треть квартиры абсолютно среднестатистического владельца какого-то Атриума, располагающегося в центре Москвы. То есть таких людей с 8 миллионами долларов в городе Москве прямо целый город Красноярск. Вот берете город Красноярск, переносите в Москву. Вот у всех красноярцев 500 миллионов рублей. Поэтому ну я рад, что у Володина они есть и я переживаю, что их нет у центра по борьбе со СПИДом Подмосковья.
Т. Фельгенгауэр
―
Откуда они возьмутся, если у нас вообще система приоритетов довольно странная. В том же Санкт-Петербурге деньги предпочитают потратить на «Зенит-Арену», а как будет с детсадами, больницами неясно.
А. Красовский
―
Это, кстати, цитируешь сенатора Тюльпанова. Мы обсуждали, что иногда сенатору Тюльпанову лучше жевать, чем говорить. Действительно я не понимаю, почему сенатора Тюльпанова спрашивают какие-то вещи относительно «Зенит-Арены», а не спрашивают эти вещи у людей, которые действительно за эту арену отвечают. По-моему Дерипаска. И Дерипаске по-моему достался этот государственный контракт и ему в казну шли эти 30 млрд., совершенно непонятно куда потраченных. Но мы же понимаем, что «Зенит-Арена» должна быть действительно построена.
А Красовский:Мы же прекрасно видим, что любая попытка выступить против власти заканчивается чаще всего посадкой
Т. Фельгенгауэр
―
А центр по борьбе со СПИДом не должен быть построен. Я этого не понимаю.
А. Красовский
―
Абсолютно правильно задаешь вопрос. И таким правильным образом задавали и сенатору Тюльпанову. Конечно, должна быть построена и «Зенит-Арена», и все детсады, у которых сейчас в Санкт-Петербурге отобрали деньги. И то, что питерские власти сейчас отбирают деньги у пенсионеров, у детей, у больных людей, у людей с ограниченными возможностями ради того, чтобы построить арену, которую эти же самые питерские власти во главе с губернаторами Матвиенко и Полтавченко не могли построить все эти годы, это проблема питерских властей. Идите, возьмите, продайте свои дома и квартиры, вот это как раз будут те 500 миллионов рублей. И достройте эту арену. И это понимают все жители города Санкт-Петербурга, все ленинградцы. И вообще все жители этой страны. И именно поэтому, Тань, теперь здесь нет больше (неразборчиво), а есть вот этот ЗОСТ-1 и ЗОСТ-2, потому что эти все люди точно так же как и все граждане России, как и все русские люди понимают, что они конечно должны сейчас пойти продать свои квартиры, свои дома, свои лодки за 150 миллионов рублей, и на свои деньги уже строить эту Россию. Потому что никаких других денег нет. Потому что те деньги, на которые они все это накупили, это деньги, которые они украли у русских людей. Весь сонм этих ЗОСТов 1-2-18 и так далее. И все люди, которые сейчас ходят со строгим видом по недостроенной за многие годы жутко разваленной арене и строго пытаются разговаривать с какими-то строителями. Они, конечно, понимают, что должны сейчас вынуть из своих штанов эти деньги свои собственные, продать все, что у них осталось и достроить эту арену. А детям и старикам дать те деньги, которые им полагаются. Мы прекрасно это понимаем.
Т. Фельгенгауэр
―
Мы прекрасно понимаем, только не очень понятно, чем это может закончиться. Потому что люди, которые доведены до определенной стадии отчаяния, мы видим, был марш фермеров.
А. Красовский
―
Его не было.
Т. Фельгенгауэр
―
Его в итоге и не было. Потому что принял всех ОМОН. Вот замечательно.
А. Красовский
―
Национальная гвардия. Нынешняя организация. Сейчас ОМОН задержал, а потом ОМОН не задержит. Они уже пошли, еще два года назад они никуда не шли, и не собирались. А сейчас пошли, потому что они действительно доведены до отчаяния. У людей действительно нет денег, несмотря ни на что, что здесь пытаются делать экономические власти и правительство, ситуацию экономически серьезно улучшить невозможно, потому что в стране системный кризис. Который в первую очередь можно решить только изменением политического климата. Он не меняется. В стране нет надежды, никто не хочет работать, никто не хочет зарабатывать. Все делают какие-то вещи через силу. Это такой настоящий застой. И конечно, с этим нынешняя власть столкнется в абсолютных ее проявлениях и будет не один марш на Москву. Будет много маршей. И будут голодные пенсионеры и дети, конечно.
Т. Фельгенгауэр
―
Сейчас делаем перерыв. Это программа «Особое мнение». Мы скоро вернемся.НОВОСТИ
Т. Фельгенгауэр
―
По поводу людей, которые в отчаянии, ну хорошо, они попытаются найти кого-то, кто готов представлять их интересы.
А. Красовский
―
Люди.
Т. Фельгенгауэр
―
Да, граждане РФ. Но мы же прекрасно видим, что любая попытка выступить против власти заканчивается чаще всего посадкой. И при всем сложном или негативном отношении или каком угодно отношении к Александру Белову, который Поткин, тот приговор, который мы услышали вчера, 7,5 лет. Это ведь тоже политика.
А. Красовский
―
Конечно.
Т. Фельгенгауэр
―
И это расправа с политическим оппонентом.
А. Красовский
―
Да. Во-первых, у меня нет сомнений, что это политический заказ. И никакое не экономическое дело. Я никогда не был другом Александра Белова-Поткина и при этом я, во-первых, хочу выразить поддержку Саше и вообще всем людям, которые рядом с ним, потому что это конечно чудовищный заказ. И это дикое совершенно дело. Но вопрос твой же был, что делать, если людей будут сажать и хватать. Людей, конечно, будут сажать и хватать.
А Красовский: Путин - единственный здесь действительно в этой стране рефери
Т. Фельгенгауэр
―
Их уже сажают и хватают.
А. Красовский
―
На каждом шагу, вопрос в той точке кипения, до какого момента этих людей хватит. И до какого момента людей, которые хватают и сажают, будет больше, чем тех людей, которые смогут хватать и сажать вот этих хватальщиков и сажальщиков. Это же вопрос революционной ситуации. Ее сейчас нет, нет, а потом она будет. И вопрос мой как раз только один, не в том, что эта революционная ситуация настанет, нет никаких сомнений, что такая ситуация настанет. А вопрос в том, как этой ситуацией распорядится нынешняя власть. То есть Путин. Поймет он, что такая точка настала и попытается плавно эту власть передать, как было, например, в Чили или в Испании в 70-е годы. Или в Португалии. Или он этого не поймет. И тогда будет гораздо больше неприятного. Я не утверждаю, что будет кровь-кровь-кровь, ужас прям, моря будут здесь дымиться с человеческими мозгами. Ничего подобного я не утверждаю. Не хочу, чтобы это было в России. И все это было в 17-м году совсем не потому что большевики были такие ужасные, а потому что война была Первая мировая в первую очередь. Но, безусловно, вне всякого сомнения, терпение народа в кризисной ситуации заканчивается. И кризис, который сейчас переживает Россия, он затяжной, он очень-очень надолго.
Т. Фельгенгауэр
―
Да, но при этом отношение конкретно к Владимиру Путину не самое плохое.
А. Красовский
―
Это вообще ничего не значит.
Т. Фельгенгауэр
―
Люди, которые сталкиваются ежедневно с проблемами, они обращаются к нему за помощью. Даже вот этот человек, который вчера попытался захватить отделение банка, они все равно уповают на Путина.
А. Красовский
―
Правильно, потому что все люди на самом деле, вот почему необязательно ходить на выборы. Не буду говорить «не надо», потому что это считается сейчас у нас призывом к неповиновению. Но необязательно ходить на выборы, потому что мы же с вами все, друзья, реалисты. Мы понимаем, что все равно победит партия «Единая Россия». Второе место займет КПРФ, третье ЛДПР, а четвертое видимо, «Справедливая Россия». С очень небольшим отставанием от 5%. Но люди реалисты и они это понимают прекрасно. И понимают, что единственная их надежда на Путина, потому что он-то никуда не собирается и он единственный здесь действительно в этой стране рефери. Он единственный, кто может хоть как-то помочь в твоей конкретной ситуации. Если уж Путин не поможет, то никто не поможет. А надежда у людей естественно умирает последней. К кому же им еще обращаться. Вот как мне к управляющей компании ДЕЗ-Арбат что ли, которая мне батарею срезала или тебе к твоей управляющей компании Пресня, которая тебе не платила за домофон. Вот к кому нам обращаться. Конечно нам с тобой, Таня, обращаться к Путину. Я вот обращаюсь к Собянину, это я говорю ДЕЗу Арбат, что я написал Собянину на вас. И буду писать Собянину на вас. Но это такой маленький московский Путин.
А Красовский:Не занимайтесь умножением несправедливости. Попытайтесь каждый для себя найти какой-то маленький уголок
Т. Фельгенгауэр
―
Очень влиятельный московский Путин вполне себе. Не уверена, что сейчас обратит внимание, надо же все-таки с урбанизмом как-то разобраться.
А. Красовский
―
А меня лично урбанизм в отличие от большинства приличных людей не мучает. Мне неловко оттого, что из-за урбанизма подтапливает город. Потому что действительно вместе с полезными дырками законопатили и бесполезные. Которые, как выяснилось сейчас, тоже играли какую-то роль довольно симпатичную. То есть во все эти щели, сколы, колдобины и дыры в асфальте, в которые проваливались дома и машины, на самом деле утекала и вода. Вот сейчас их все заделали, дороги отремонтировали, воде некуда течь. Вместе с этим заделали и ливневую канализацию, которая в этом городе не ахти была какая. Честно говоря, читайте например, «Москву и москвичей» Гиляровского. Там первые главы начинаются с того, как Театральную площадь затопило и вот ровно из-за этого. Но вообще то, как это сейчас выглядит, мне, конечно, нравится просто нереально.
А Красовский:Многие из моего окружения помнят, как было при Гришине, я тоже помню.Сейчас стало гораздо лучше
Т. Фельгенгауэр
―
Неожиданно.
А. Красовский
―
А что тут такого. Я даже писал в фейсбуке, я когда приехал в Староваганьковский переулок, это здесь у Кремля, это было 8 лет назад, я подумал, господи, какой же ужасный ад. Я переезжал с Полянки. Какая разбитая дорогая, сыплющийся дом и темно и бесконечно эти провода. Сейчас этого всего нет, это выглядит абсолютно европейски. Мне лично это нравится. При этом я понимаю точку зрения людей, которые говорят, что украли город нашего детства, верните нам, пожалуйста, бесконечные эти колдобины, провода…
Т. Фельгенгауэр
―
Нет, верните троллейбусы.
А. Красовский
―
Да, им говорят, ну вместо троллейбуса теперь ходят электробусы. Говорят, нет, мы хотим чтобы…
Т. Фельгенгауэр
―
Это обычные дурацкие автобусы.
А. Красовский
―
Дурацкие автобусы, хотим, чтобы были рожки, пробки, бесконечные женщины, которые в перчатках пытаются эти рожки настроить обратно на провода в пробках. Хотим вот этого. Это настоящая Москва. А трамвай Аннушка вам на Патриаршие пруды не вернуть?
Т. Фельгенгауэр
―
На Патриарших прудах, Антон, своя жизнь. Нам уже все объяснили.
А. Красовский
―
Где еще Москва, которую вы потеряли. Вы понимаете, что это огромный город, который развивается, который должен меняться, и он должен меняться с удобствами для многих людей. Вот не только для тех людей, которые помнят, как это было при Гришине. Многие люди из моего окружения помнят как было при Гришине, я, к сожалению, тоже помню, при Гришине было ужасно. Сейчас стало гораздо лучше.
Т. Фельгенгауэр
―
Еще одну тему просят прокомментировать наши слушатели. Патриарх Кирилл называет прогрессом признание государством теологии как научной специальности…
А. Красовский
―
Следующий мне кажется можно вопрос обсудить, потому что словосочетание вернее два слова вместе «патриарх» и «прогресс» мне кажется, вообще не должны употребляться.
Т. Фельгенгауэр
―
А вот сейчас придет новый министр образования и объяснит, что все правильно.
А. Красовский
―
Она уже пришла. По счастью я не имею отношения к образованию и к министру. Я уже не учусь и никого не учу, так что эта женщина, она ко мне никакого отношения не имеет. Детей у меня нет, я тоже никого учить не собираюсь из своей семьи. В общем, к ней я отношения не имею. Главное мы должны тоже понять, что ситуация, я тоже писал, настолько ужасная вообще системно, что никакой министр и никакой премьер-министр ничего уже не может испоганить. Все уже настолько испоганено, что вы хоть туда, знаете министром образования Тесака назначьте, а все равно будет так же как сейчас. Инерция системы, в которой работают миллионы учительниц чтения, алгебры и так далее, вот этих женщин, которые вбрасывают эти бюллетени за «Единую Россию», которые бьют линейкой ваших детей, которые не умеют правильно произнести глагол «звонить», этих женщин миллионы. Никакая министерша вам из вот этого управления Павла Станиславовича Зеньковича ничего не испортит. Хуже уже не будет. Не будет хуже. Не переживайте.
А Красовский: Можно выклянчивать деньги на больных, умирающих, детей, стариков, не вступая в политическую партию
Т. Фельгенгауэр
―
Про журналистские дела немножко.
А. Красовский
―
Есть и такие.
Т. Фельгенгауэр
―
Да, чуть-чуть. Правда, можно ли назвать это журналистикой. Про Первый канал хочу спросить. Говорят, вроде Ираду Зейналову меняют в качестве ведущей итоговой программы.
А. Красовский
―
Я рад за Ираду Зейналову. Наконец, может быть, мы будем снова здороваться с Ирадой, она не будет заниматься таким омерзительным делом, каким она занималась. А Валерию Фадееву наконец найдется место по размеру. Он будет вести омерзительную программу про омерзительное. Там будут распятые мальчики, украинцы каратели и НАТО. Это все для Валерия Фадеева не ново, оно ему нравится. Мужчина он такой импозантный. И в этом импозантном формате, в котором про все эти гадости хочет рассказывать Первый канал, он мне кажется будет к месту. Я надеюсь, что Ираде найдется какая-нибудь программа про вышивание или про проблемы в многодетных семьях с откушенными ручками как это обычно делают на Первом канале. И Ирада, выглядящая сейчас на 20 лет моложе, чем в те времена, когда мы с ней познакомились, будет на своем месте. На самом деле это конечно выглядит чудовищно, человек, который поимел всю страну, вот его также поимели и выкинули. В этом на самом деле символизм путинской эпохи.
А Красовский:Я надеюсь, что Ираде найдется какая-нибудь программа про вышивание или про проблемы в многодетных семьях
Т. Фельгенгауэр
―
Первый раз что ли.
А. Красовский
―
Нет, конечно. Это и есть то, что происходит сейчас со всеми нами. Я сейчас обращаюсь к людям, которые в этой власти. К этим ЗОСТам-1-2, к этим министрам, которые, правда, начали это уже понимать. К этим прокурорским, следакам, ментам, к этим национальным гвардейцам, которые сейчас кидают в автозак этих фермеров, которые живут с ними в соседних домах. Вот с вами поступят точно также. С вами поступят еще хуже. Потому что так устроена эта несправедливая система, которую мы же все с вами и создаем. Не занимайтесь умножением этой несправедливости. Попытайтесь каждый для себя найти какой-то маленький уголок. Где можно будет эту справедливость восстанавливать. Как я нашел, например, эту ситуацию со СПИДом и со своим этим фондом, который занимается СПИДом и который пытается помочь людям, которые с ВИЧ живут в этой стране. Не заниматься политикой, глупыми выборами, не лицемерить, не ходить в администрацию президента, не выпрашивать у них билборды в Ульяновске. Как это делает «Партия роста». А просто заниматься помощью людям, которым еще хуже, чем вам, чем мне. Таких людей в нашей стране большинство.
Т. Фельгенгауэр
―
Разве можно просто заниматься помощью людям, которым хуже, чем тебе и при этом не ходить, не просить это через министерство здравоохранения, через фонд Светланы Медведевой, через кого угодно. Разве можно без политики обойтись.
А. Красовский
―
Без политики можно, без просьб нельзя. Можно действительно выклянчивать деньги на больных, умирающих, страдающих, на детей, стариков, не вступая ни в какую политическую партию. И даже можно не агитировать ни за какого политического лидера, ну за миллиард можно, в смысле за миллиард уже нельзя, как например, в фонде «Подари жизнь», а за 300 миллионов можно. А 300 миллионов это очень много, тем не менее. И можно, друзья мои, не занимаясь политикой, можно, а когда вы ходите и просите и рассказываете людям, которые вам кажутся чудовищами о человеческих страданиях, люди, которые вам кажутся чудовищами, неожиданным образом преображаются. И вы понимаете, что они никакие не чудовища, а точно такие же хорошие простые люди, которые воспринимают чужую боль. И поверьте, когда вы начнете ходить по этим кабинетам, по этим жутким коридорам с этими красными коврами и начнете рассказывать простые истории вот этим непростым людям, вы поймете, что эти непростые люди превращаются в простых и улучшается, и вместе с этим улучшается жизнь России.
Т. Фельгенгауэр
―
Боже мой, на какой благостной ноте мы заканчиваем. Это было «Особое мнение» Антона Красовского. Большое спасибо.