Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2016-06-02
02.06.2016
Д.Пещикова
―
Здравствуйте! Действительно, программа "Особое мнение". Я Дарья Пещикова, и со своим особым мнением в этой студии – журналист, редакционный директор издательства Moscow Times Юрий Сапрыкин. Здравствуйте, Юрий!
Ю.Сапрыкин
―
Здравствуйте.
Д.Пещикова
―
Давайте с музыкального начнем.
Ю.Сапрыкин
―
Споем?
Д.Пещикова
―
Ну, споем, может быть, попозже, а сейчас просто пообсуждаем. Группа «Ленинград» завтра споет в Новосибирске, и уже получила предупреждение от мэра города Анатолия Локтя, который считает, что могут быть какие-то нарушения. И вот он предупредил, предостерег, чтобы не было нарушений.
Ю.Сапрыкин
―
Экстремистские высказывания.
Д.Пещикова
―
Да, и нецензурная лексика – вот его беспокоит это всё. Что, теперь группе «Ленинград» надо чего-то опасаться?
Ю.Сапрыкин
―
Нет. Группа «Ленинград» сейчас находится в таком статусе, что опасаться ей решительно нечего. Нужно опасаться тем, кто пытается ее как-то приструнить или куда-то не пустить. Группа, которая в любом городе России набирает стадион, каждый клип которой набирает миллионы просмотров – вообще много клипов набирает миллионы просмотров, но группа «Ленинград» пользуется самой искренней народной любовью. А вообще, такое редко, когда случается. Ну, вот с Пугачевой такое было в какой-то момент, с Высоцким такое было, с Земфирой такое было и есть, и вот с людьми, у которых есть такой кредит… Мы не будем сейчас обсуждать… очень любят в последнее время мои коллеги писать колонки о природе этой любови, о том, что это такой протест офисного планктона, который безопасный и не очень искренний или это, наоборот, движение народной души.
Д.Пещикова
―
Наверное, этот последний клип – это квинтэссенция этого протеста.
Ю.Сапрыкин
―
Это абсолютно не важно. У группы «Ленинград» есть кредит народной любви, с помощью которого можно решать многие проблемы. Я уверен, что у мэра Анатолия Локтя нет такого административного ресурса, который есть у Шнура: он не во все кабинеты может зайти и решить вопросы, которые может сейчас решить Сергей Владимирович Шнуров. Поэтому что бы там губернатор не говорил, я думаю, он общается со своей паствой – с теми людьми, которые протестуют против «Тангейзера» или каких-концертов металлистов «сатанистов» в Новосибирске – в общем, довольно немногочисленные, но очень шумные общественные организации, которые все время хотят кого-то запретить. Вот им надо что-то… надо им помахать рукой, сказать: «Ребята, я про вас помню. Я на страже нравственности, скрепы и всего такого. И, в общем, я возмущен вместе с вами». Но сделать, конечно, со Шнуром никто сейчас ничего не может. Кстати, в этом отличие ситуации от начала 2000-х, когда Лужков прекрасно запрещал концерты Шнурова, не давал ему выступить во дворце спорта «Лужники», и даже в Подольске, в хоккейном дворце концерт отменили. Шнур был некоторое время в Москве запрещен. Сейчас его запретить невозможно.
Д.Пещикова
―
Но вот те люди, которые выступают против, помимо православных известных активистов есть и другие люди, например, депутат питерского заксобрания Марченко…
Ю.Сапрыкин
―
Это изгои, отщепенцы, их количество ничтожно на фоне людей, которые ходят на концерты Шнура, и они прекрасно понимают…
Д.Пещикова
―
Но они свои заявления зачем делают они хотят попиариться на Шнурове или что?
Ю.Сапрыкин
―
Я прекрасно понимаю депутата Марченко, который хочет, чтобы… как там в песне пелось: «его портрет застенчиво и строго смотрел со всех газет». Упомянуть фамилию Шнурова и попытаться ему что-то запретить – это лучший для этого способ. Как всякое абсурдное высказывание…- как депутат Марченко потребовал бы от Солнца, чтобы оно всходило на западе – наверное, эта новость тоже привлекла бы к себе повышенное внимание – как всякое абсурдное высказывание оно свидетельствует о какой-то странности, неправильности и неадекватности этой ситуации и сразу попадает в новости. Когда собака кусает человека – это не новость, а когда человек кусает собаку – это сенсация. Поэтому, если бы депутат Марченко пошел на концерт Шнура, это была бы не новость: так делают десятки и сотни тысяч людей по всей стране. Когда он пытается его запретить – это сразу свидетельство какого-то тотального неадеквата и искривления мироздания, и, конечно же, это попадает в новости.
Ю.Сапрыкин:У группы Ленинград есть кредит народной любви, с помощью которого можно решать проблемы
Д.Пещикова
―
Но, с другой стороны, наверное вы помните, был такой недолго председатель комитета по развитию туризма Санкт-Петербурга Виктор Кононов, который как раз поддержал Шнурова, поддержал «Ленинград», поддержал эту песню «Питеру пить». Через несколько дней он перестал быть председателем этой комиссии.
Ю.Сапрыкин
―
Ну, после не значит вследствие. Вы думаете, что его уволили за поддержку песни «В Питере – пить!» Я про это, честно говоря, ничего на знаю.
Д.Пещикова
―
Не-не, он и сам говорит, что там накопилась куча всего, и это, наверное, стало последней каплей.
Ю.Сапрыкин
―
Он, наверное, повел себя, как герой этого клипа.
Д.Пещикова
―
Да-да, вы видели, наверное, клип, который был об этом снят.
Ю.Сапрыкин
―
Накопилось много всего… и он решил. Нет, клип, который был снят про Кононова, я не видел.
Д.Пещикова
―
А телеканал «Дождь» в стилистике клипа «В Питере – пить!» снял сюжет с Кононовым о том, как он пьет, покидая рабочее место.
Ю.Сапрыкин
―
Да. И, конечно, когда многое накопилось, то хочется уйти в отрыв: пойти взять две бутылки самой дорогой водки и поддержать песню Шнура. Вот я прекрасно это понимаю.
Д.Пещикова
―
Но, тем не менее, вернемся к депутату Марченко. После его заявления проверка-то прокурорская началась.
Ю.Сапрыкин
―
Потому что такова процедура. Эта проверка закончится ничем, безусловно. Ну как бы не почину берет депутат Марченко, точнее, пытается взять. Это вам не с какими-нибудь блогерами «ВКонтакте» бороться. Это люди, у которых, действительно, есть огромный ресурс, который заключается не в нефти, не в том, что им подчиняются какие-то силовые подразделения, а в том, что за ними стоит народная любовь. Это правда. Как Пугачеву не могли запретить в свое время, так сейчас невозможно запретить Шнура.
Д.Пещикова
―
А есть ощущение, что кредит доверия у Шнура последнее время стал больше?
Ю.Сапрыкин
―
Да, безусловно.
Д.Пещикова
―
А почему выросла аудитория?
Ю.Сапрыкин
―
А вы знаете, для меня это тоже загадка. Вообще, я бы сказал, что в поп-музыке такие ситуации крайне редки. Когда человек выходит на какой-то пик, потом с этого пика по тем или иным причинам съезжает – устает, вдохновение проходит или время меняется или что-то – но Шнур распустил группу «Ленинград» в свое время официально. Занялся какими-то экспериментами, собрал группу «Рубль», начал чего-то петь и играть соло – и всё, в общем, слава прошла. И тут группа «Ленинград» снова собирается и собирается как-то совсем уже в другом обличье, с девушками вокалистками и начинает снимать эти клипы и выходит на какой-то уровень, на какой-то пик, который еще выше первого пика. Вот так не бывает, вот так, чтобы уйти, а потом и превзойти еще самого себя, снова выйти на эту планку – правда, я не могу припомнить в России уж точно таких случаев.
Ю.Сапрыкин:Лужков запрещал концерты Шнура.Сейчас его запретить невозможно
Д.Пещикова
―
Ну а теперь - вот, есть пример.
Ю.Сапрыкин
―
А теперь есть пример. Я бы сказал, что…
Д.Пещикова
―
Тягостное молчание.
Ю.Сапрыкин
―
Нет, понимаете, тут для меня во многом личная история, потому что в начале 2000-х группа «Ленинград» - это было прямо моё. Это то, под чем я готов был подписаться, и то, что звучало из глубины души, так сказать. Сейчас я под ней подписаться не могу. Возможно, я стал взрослый и скучный, а, возможно, группа «Ленинград» в другую сторону уехала. Это вообще не проблема, на самом деле. Но совершенно точно, что она сейчас стала - если лет 15 назад это была такая, богемная история, такие люди из клуба интеллигентных распивочных были социальной базой «Ленинграда» - то сейчас эта история абсолютно народная. Это вот… как бы выйди на улицу, и у всех эти песни на устах.
Д.Пещикова
―
Ну, может быть, в этом и секрет.
Ю.Сапрыкин
―
Со всей свойственной им лексикой.
Д.Пещикова
―
Это журналист Юрий Сапрыкин со своим особым мнением. Небольшой перерыв – и вернемся.РЕКЛАМА
Д.Пещикова
―
Это особое мнение журналиста, редакционного директора издательства Moscow Times Юрия Сапрыкина. По просьбе Юрия – еще немного о Шнуре. Я зачитаю одно из сообщений, которое пришло к нам в эфире. Евгений из Пензы пишет: «Макаревич и Шевчук тоже набирают стадионы, тем не менее, им запрещают ничтоже сумняшеся». То есть сравнивает Макаревича, Шевчука со Шнуровым.
Ю.Сапрыкин
―
Смотрите, в чем ресурс этой народной любви. Почему того же Высоцкого все время запрещали, при этом всё ему позволяли. Он выступал в таких аудиториях, которых ни один артист просто поднять бы не смог. Он уезжал за границу, у него был «мерседес», у него было все, кроме показа по телевизору и кроме похвальных статей в прессе. Почему с ним ничего не могли сделать? Потому что те самые люди, которые принимали решения о том, кого сажать, кого высылать – они его любили. И в конечном счете, когда доходит до какого-то финального вердикта, эта любовь все равно пересиливает все идеологические соображения, потому что ты сидишь на даче и пьешь водку под песню «Кони привередливые» - вот ты, который из 5-го управления КГБ, который должен решить, как его дальше ущемлять.Я уверен абсолютно, что, например, у Макаревича и «ДДТ» такой ресурс когда-то был, а сейчас он как-то не очень есть, просто потому, что это артисты, которые… ну, там Шевчук мной бесконечно любим, к Макаревичу я тоже отношусь с дичайшим уважением, но это артисты, которые немного принадлежат уже не к 2010 годам. А у Шнура или, допустим, у Земфиры он есть.
Д.Пещикова
―
А что Земфиру тоже на дачах слушают те самые люди, которые решения принимают?
Ю.Сапрыкин
―
Земфиру слушают не на дачах. Земфиру слушают в машина, в кабинетах – где угодно. Земфиру слушают жены, дети. Им невозможно объяснить, почему Земфире нужно отменять концерты за то, что она где-то взяла не тот флаг. Да, в прошлом году ей попортили изрядно нервов после этого инцидентов в Грузии с украинским флагом, но запретить ее невозможно, потому что ты же сам, твои родные и близкие ее и слушаете, и все ее слушают, и все это прекрасно понимают. И точно так же и со Шнуром. А помимо всего прочего в «Питере – пить!» - мне доставляет наслаждение произносить в микрофон эти слова: «В Питере – пить!» - это просто очень хорошая песня, ее невозможно выкинуть из головы. Вот правда. Какой бы там мат бы, какая бы пропаганда вещества не звучала, это просто дико хорошая песня!
Д.Пещикова
―
Давайте про Питер, только теперь о другом немножко…
Ю.Сапрыкин:Когда собака кусает человека – это не новость, а когда человек кусает собаку – это сенсация
Ю.Сапрыкин
―
Споем наконец.
Д.Пещикова
―
Споем о том, как может появиться в Санкт-Петербурге мост Ахмата Кадырова. Споем… или не споем, или просто поговорим?
Ю.Сапрыкин
―
(поет) На маленьком мосту…
Д.Пещикова
―
Ой, про Лозу тоже сегодня можно, про всё что угодно.
Ю.Сапрыкин
―
Может появиться. Да почему «может»? Он появится.
Д.Пещикова
―
Мосту быть?
Ю.Сапрыкин
―
Да, мосту быть. Решение принято.
Д.Пещикова
―
В Питере – пить и мосту – быть.
Ю.Сапрыкин
―
Да.
Д.Пещикова
―
Но еще же пока нет окончательного решения. Будет вот в понедельник митинг.
Ю.Сапрыкин
―
Будет. Помилуйте, такие решения не принимаются вот так просто, чтобы подразнить общественность или чтобы запустить такой вброс. Я думаю, что это уже кому-то обещано, и для кого-то это какой-то приятный подарок. И этого кого-то – его нельзя обмануть…
Д.Пещикова
―
Кто же это «кто-то» таинственный?!
Ю.Сапрыкин
―
Петербуржцев можно обвести вокруг пальца и проигнорировать их митинги, а вот этому «кому-то» как бы нельзя сначала сказать так, а потом это решение отменить. Он не поймет.
Д.Пещикова
―
Что же вы имен-то не называете?
Ю.Сапрыкин
―
Я не знаю, какие это времена, поскольку я не уверен, что это обещано лично Рамзану Ахматовичу Кадырову, может быть, каким-то его соратникам или соотечественникам, или достаточно влиятельным людям. Просто никто из них не поймет, если это отменить.
Д.Пещикова
―
А вот те смелые, которые собираются идти на митинг, на акции разные, им потом, вы думаете, не придется извиняться?
Ю.Сапрыкин
―
Нет, не думаю, что кому-то придется извиняться, потому что, помилуйте, все-таки в Питере не действуют те законы, которые как-то сейчас распространились на территории Чечни. Там пока еще ситуация не так глубоко зашла. Нет, все сходят, идти туда надо, протестовать против этого надо.
Д.Пещикова
―
Но толку никакого не будет.
Ю.Сапрыкин
―
Но, глядя правде в глаза – это мало что изменит. У меня есть только одно на эту тему соображение. Вообще-то, реакция на известия про мост – это такой показатель того, считаем ли мы Чечню частью России, то есть как бы это русская земля или нет. Если это русская земля, то, вообще, ничего страшного в этом нет. Вот выдающийся государственных деятель. Ну да, воевал против России, зато потом эту войну остановил. Наверное, спас много жизней наших ребят. Проблемы такой нет. Почему в честь него не называть бы какой-нибудь мост на окраине, про который никто потом и не вспомнит ни разу. Если это вызывает такое отторжение, это значит, что для многих людей это все-таки не совсем Россия и даже не совсем дружественная России территория; это что-то принципиально иное, следов чего в культурной столице России, быть не должно.
Д.Пещикова
―
Ну, подождите, разве обязательно переносить отношение к Ахмату Кадырову на весь регион? Может быть, просто неприятие фигуры конкретной?
Ю.Сапрыкин
―
Ну назовите мне другую фигуру в руководстве Чечни, в честь которой можно было бы называть мост, и это бы вызывало бы всеобщий восторг, вот за последние 25 лет? На самом деле – еще раз говорю – формально глядя на вещи, это выдающийся российский государственный деятель. Ничего уж такого суперстрашного в этом нет. Единственное, что мне бы хотелось – вот тут бы моя душа была спокойна – вот, если бы нам сообщили в какой-то момент, что в Грозном появилась улица Анны Ахматовой или школы имени Владимира Набокова, или памятник Башлачеву… не знаю – что угодно, что подчеркивало бы, точно так же, как мост Ахмата Кадырова, что Чечня является частью России, что она находится в этом культурном пространстве, что здесь действуют одни законы, что у нас общие герои. Вот тут бы моя душа была бы абсолютно спокойна. Чего-то я таких известий не слышал последнее время. Это не значит, что их нет. Может быть, я не знаю ничего про Чечню. Проблема в том, что информацию оттуда мы получаем в основном из Инстаграма Рамзана Кадыров – там про это не пишут. Там про качалки пишут, про футбольный клуб «Терек» - да, про гвардейцев кадыровцев – да, про улицу Анны Ахматовой не слыхал.
Д.Пещикова
―
Да. И при этом представители мониторинговой миссии Совета по правам человека при президенте не могут приехать и поработать в Чечне. Или боятся.
Ю.Сапрыкин
―
Это как со Шнуром абсолютно. Вне зависимости от того, кто тут мэр, а кто президентский Совет, одни люди могут себе позволить что-то запретить или разрешить, а другие – нет. Уж на территории Чечни тем более.
Д.Пещикова
―
А вы считаете, правильное решение?
Ю.Сапрыкин:Когда доходит до финального вердикта, любовь пересиливает все идеологические соображения
Ю.Сапрыкин
―
Вы знаете, проблема в том, что от того, назовем мы это правильным или нет – вот фактически ничего не изменится. Просто Рамзан может захотеть с ними встретиться или не захотеть…
Д.Пещикова
―
Да даже не запретить, просто сказать им – и они не поедут.
Ю.Сапрыкин
―
Или не захотеть, чтобы они заезжали в Чечню - и они не поедут.
Д.Пещикова
―
Но он же прямо им не угрожал по идее. Он просто сказал, что если приедете с Каляпиным, скорей всего, безопасность никто не обеспечит.
Ю.Сапрыкин
―
Никому не хочется, чтобы Рамзан Ахматович начинал прямо угрожать. Доводить до этого дело не надо.
Д.Пещикова
―
Подождите. Мы просто сегодня с Михаилом Федотовым разговаривали на эту тему. Он заверял, что никаких угроз нет совершенно.
Ю.Сапрыкин
―
Конечно. Никому эти угрозы не нужны, правильно.
Д.Пещикова
―
И даже скрытых угроз не было.
Ю.Сапрыкин
―
Просто есть разные способы понять, что тебя здесь не хотят видеть. Переться на пролом - это значит, доводить дело уже до как минимум зеленки и обсыпания мукой и прочих всяких неприятных последствий. Хорошо, если машину не сожгут.Господи… о чем это мы? А-а, так вот… простите…
Д.Пещикова
―
Потерялись в пространстве и времени…
Ю.Сапрыкин
―
Понимаете, вообще, в биографии Рамзана Кадыров было много всякого. И с правозащитниками разными, как нам прекрасно известно, он встречался. У него иногда были с ними хорошие отношения, а иногда плохие, а иногда такие чудовищно плохие, что даже следствием не доказано, что это был именно он. И просто он может не захотеть встречаться, а президентский Совет не может - вот и всё!
Д.Пещикова
―
Это особое мнение журналиста Юрия Сапрыкина. Скоро продолжим.НОВОСТИ
Д.Пещикова
―
Продолжаем программу "Особое мнение". Я Дарья Пещикова. И со своим особым мнением в студии – журналист, редакционный директор издательства Moscow Times Юрий Сапрыкин. Юрий хотел прокомментировать сообщение одного из наших слушателей.
Ю.Сапрыкин
―
Да. Наши слушатели вносят важные уточнения, что в Грозном есть улица Ахматовой. Теперь я должен внести важное уточнение: Это улица Раисы Солтамурадовны Ахматовой, народной поэтессы Чечено-Ингушской АССР, председателя Союза писателей Чечено-Ингушской АССР, председателя Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. И второе важное уточнение, которое я бы хотел внести. Моя бы душа была спокойна, если бы появилась в Грозном улица Анны Андреевны Ахматовой, наряду с мостом Ахмата Кадыров в Санкт-Петербурге.
Д.Пещикова
―
Внесли важные уточнения.
Ю.Сапрыкин
―
Да.
Д.Пещикова
―
Хорошо, давайте дальше.
Ю.Сапрыкин
―
Особое мнение.
Д.Пещикова
―
Ну, конечно. Раз особое мнение ваше, то и все уточнения ваши. Давайте теперь про Москву, про другую акцию, которая здесь планируется. 13-го июня должен пройти один из оппозиционных маршей.
Ю.Сапрыкин
―
И он, без сомнения, пройдет.
Д.Пещикова
―
Он пройдет, только где? Поскольку мэрия отказывается согласовывать акцию в центре и предлагает всем в Марьино.
Ю.Сапрыкин
―
Знаете, бывает такое острое ощущение дежавю, когда тебя накрывает внезапное осознание того, что это с тобой уже происходило. Ты просто замираешь в каком-то ступоре и параличе. У меня сейчас было такое видение, что мы с вами сидим – вы передо мной в зеленоватой блузке и вы мне говорите, что мэрия предлагает перенести оппозиционный марш в Марьино – и что же будет… Более того, мне кажется, что это было уже не один раз, и мы все знаем, что же будет – оппозиционный марш пройдет в Марьино. Точка.
Д.Пещикова
―
А может быть, он совсем не пройдет?
Ю.Сапрыкин
―
Нет, ну как - совсем?
Д.Пещикова
―
Ну откажутся принципиально организаторы, заявители.
Ю.Сапрыкин
―
Тут уж воля организаторов. Да, перед тем, как он пройдет в Марьино будет сломано очень много копий, будет собрана программа «Клинч», будут общественные дискуссии в Фейсбуке о том, следует ли проводить его в Марьино, или не смиряться и выходить на несанкционированные чего-то там…, или отменить его вообще. Но в итоге с 99-процентной вероятностью он пройдет в Марьино.
Д.Пещикова
―
И, может быть, несколько человек выйдут в центре и их задержат.
Ю.Сапрыкин
―
Потому что мы все уговорим себя, что Марьино, конечно, лучше, чем ничего, а также там тоже люди живут, и среди них надо распространять оппозиционную повестку дня.
Д.Пещикова
―
А Алексею Анатольевичу вообще ехать никуда не надо – вообще отлично!
Ю.Сапрыкин
―
Рассказывать им про жуликов и воров, оппозиционную повестку дня… Алексею Анатольевичу вообще ехать никуда не надо. Всё это тоже уже было. Вот все эти аргументы сейчас мы друг другу приведем еще один раз и уговорим себя, что Марьино – это О’кей!
Д.Пещикова
―
А Марьино – это О’кей или не О’кей, с вашей точки зрения?
Ю.Сапрыкин
―
А Марьино –это, как в случае со Шнуром и Рамзаном Кадыровым, свидетельство того, что оппозиция может себе сейчас позволить.
Д.Пещикова
―
То есть Марьино и не больше.
Ю.Сапрыкин
―
Мэрия говорит: «Марьино». Организаторы марша говорят: «Нет, не Марьино». Мэрия говорит: «Нет, все-таки Марьино». Что могу сделать организаторы марша? Они могу его отменить или провести. Никаких других инструментов воздействия на ситуацию у них нет, а у мэрии есть. Поэтому марш будет в Марьино.
Д.Пещикова
―
Вопрос закрыт, как говориться.
Ю.Сапрыкин
―
Зимой 11-го года было иначе. Зимой 11-го года была и иная численность митингующих и эффект неожиданности, и еще много чего…
Д.Пещикова
―
Но это опять же вопрос о кредите доверия.
Ю.Сапрыкин:В Питере не действуют законы, которые сейчас распространились на территории Чечни
Ю.Сапрыкин
―
Да. И еще много чего, что позволяло вести диалог с мэрией, не всегда, но в отдельных случаях, на равных. А сейчас позиции не равны. При этом, объективно говоря, Марьино – это не предел мечтаний и не самый эффектный поворот событий, но я точно так же уверен, что на эту акцию приедут 5, 6, 7 тысяч человек, которые приедут сейчас на оппозиционный митинг вне зависимости от того, где он происходит – в Марьино, в Мамырях, в Коммунарке, в Сергиевом Посаде, в Вышнем Волочке – не важно, куда его загонит мэрия. Вот есть такой актив. По меркам 2010 года это просто суперуспех. Вот число этого ядра протестного людей, которые готовы выходить на протестные акции вне зависимости от того, где они происходят, конечно, за эти годы неизмеримо увеличилось.
Д.Пещикова
―
Ну, а если помечтать и представить себе, что все-таки в центре проходит акция, больше людей было бы?
Ю.Сапрыкин
―
Да, конечно.
Д.Пещикова
―
Почему? В Марьино, казалось бы, не так долго ехать.
Ю.Сапрыкин
―
Потому что, понимаете… все же всё понимают прекрасно, все понимают, что Марьино – это свидетельство слабости, все понимают, что демонстрация где-то на задворках, куда даже редкий канал долетит до середины…
Д.Пещикова
―
Я вас умоляю! Как будто там много телеканалов было бы, если бы это в центре происходило.
Ю.Сапрыкин
―
Нет, это была бы совсем другая история. Понимаете, это такая позиционная война за город. Как бы мэрия говорит: «Город наш, а вы тут никто и звать вас никак». Организаторы акции говорят: «Нет, он хотя бы в какой-то степени, может быть, на один день и на этом участке и наш тоже. И мы тут демонстрируем себя как хотим». Это разные вещи.
Д.Пещикова
―
Мэрия говорит: «Поезжайте и демонстрируйте себя в Марьино».
Ю.Сапрыкин
―
Конечно.
Д.Пещикова
―
Понятно. По поводу оппозиции еще один вопрос: Как вам праймериз ПАРНАСа? Очень интересуются слушатели. Много вопросов по этому поводу.
Ю.Сапрыкин
―
А могут быть разные мнения по этому поводу?
Д.Пещикова
―
Ну, может быть, оптимизм какой-нибудь большой.
Ю.Сапрыкин
―
Вообще, был за эти дни хоть один комментатор, да, по-моему, даже включая Михаила Касьянова, который высказывал мнение, что «это замечательно, что это победа, что так и надо и дальше, мы уверенно пойдем к триумфальному результату на выборах в думу»? Мне не доводилось такого слышать.
Д.Пещикова
―
А почему же всё плохо получилось в итоге, почему провалились праймериз?
Ю.Сапрыкин
―
Вообще, если честно, мне кажется, что причина всех этих неудач в том, что партия называется ПАРНАС. Это название придумал Борис Ефимович Немцов – вечная ему память, замечательный был человек, - но здесь была его ошибка. По-моему, в России с партией, которая называется так, ничего хорошего произойти не может. Как вы яхту назовете, так она и поплывет.
Д.Пещикова
―
А теперь у меня ощущение дежавю: как будто я уже это слышала от вас здесь же!
Ю.Сапрыкин
―
А наверняка так и было, потому что я постоянно про это говорю, но никто меня не слушает, никто не хочет переименовывать партию ПАРНАС во что-нибудь более вменяемое. А, тем не менее, дорогие друзья, пока вы этого не сделаете, ничего хорошего не выйдет, поэтому начинать надо с этого сакрального акта переименования.
Д.Пещикова
―
У нас милицию в полицию тоже переименовали – не сильно поменялась ситуация.
Ю.Сапрыкин
―
Как сказать, как сказать. А вот смотрите, переименовали внутренние войска в Нацгвардию - и сразу как всех арестовывать стали! И как-то так эффектно на каких-то вертолетах Нацгвардии туда-сюда перевозить в Москву! Вот сейчас все коррупционеры окажутся за решеткой… Шутка. Но в общем, нет-нет-нет, сакральный акт именования очень важен. Как учили нас древние китайские мудрецы, первое, что нужно сделать – это исправление имен, а дальше все случиться само собой.
Ю.Сапрыкин:Никому не хочется, чтобы Рамзан Ахматович начинал прямо угрожать
Д.Пещикова
―
Прямо так и получится всё, если они переименуются?
Ю.Сапрыкин
―
Хорошо, если вас не устраивает переименование, тогда второй мой добрый совет, может быть к нему кто-нибудь прислушается. Прямая электронная, облачная, такая-сякая демократия – все эти выборы в интернете, и это неоднократно доказано – эти выборы, помимо того, что они позволяют узнать напрямую неопосредованную ничем волю пользующихся интернетом избирателей, они позволяют также узнать степень дури сидящих в интернете людей, которые вот просто из-за какой-то глупости, издевки, иронии, смеха и так далее, хотят испортить жизнь тем, кто устраивает там какие-то серьезные голосования. Любое серьезное немодерируемое голосование приводит к тому, что в первых рядах оказываются какие-то фрики, участники каких-то флэш-мобов, люди, непонятно откуда вылезшие. И потом организаторам приходится как-то стыдливо рассказывать, почему, как это было когда-то голосовании Colta.ru, или это еще было Open space, когда были первые выборы самых влиятельных публичных интеллектуалов, и второе место на них занял Даня Шеповалов. Потом пришлось написать несколько материалов о том, кто такой вообще Даня Шеповалов, почему он занял это второе место и как это интерпретировать. И интерпретировать это можно так – что просто группа людей, которые хотели посмеяться над этим голосованием, договорилась и пропихнула его на второе место – всё!
Д.Пещикова
―
Вот так это работает.
Ю.Сапрыкин
―
Да. Точно так же это и сработало в праймериз партии ПАРНАС. Я вот абсолютно уверен, что никой руки Кремля особенно зловещей за этим не стоит. Не то чтобы президент России Владимир Путин на утреннем совещании велел Бортникову или Патрушеву: «Немедленно испортите праймериз ПАРНАСа, сорвите это ужасное торжество демократии». Нет, тут, как всегда, действовала не тайная ложа, а явная лажа.
Д.Пещикова
―
А вот это точно я от вас уже слышала на этом месте.
Ю.Сапрыкин
―
И это я тоже говорю каждый раз, потому что это всегда оказывается правдой. За любым конспирологическим заговором, рукой Кремля или рукой Госдепа, или чем-то таким в 99 процентах случаев стоит обычная человеческая глупость. Вот здесь она себя проявила в полной мере – глупость людей, которые это организовывали и простая такая нутряная дурь людей, которые пытались в эту влезть и всё испортить - и у них прекрасно это получилось!
Д.Пещикова
―
У нас остается буквально пару минут…
Ю.Сапрыкин
―
Все-таки споем, может быть?
Д.Пещикова
―
Я даже не знаю, что спеть. Лозу? Давайте про Лозу. И споем Лозу…
Ю.Сапрыкин
―
Я и Лозу люблю и петь его люблю.
Д.Пещикова
―
Вот очередное шедевральное от Юлии Лозы – это его оценка Юрия Гагарина и его роли, собственно говоря, в достижениях. Считает Юрий Лоза, что все-таки недостаточно выдающийся космонавт, и оказался так себе человеком: просто лежал он там пока летел, ничего особенного не совершил.
Ю.Сапрыкин
―
Вообще, я это мнение слышал уже неоднократно. Мой коллега Алексей Зимин когда-то колонку написал в журнале «Форбс» про то, что вот тоже Гагарин – герой: запустили его в консервной банке – он там по небу покрутился и на Землю обратно прилетел; доблести особой в этом нет. Алексей, прости, если я переврал сейчас твои слова, но, по-моему, там мораль была приблизительно такая.
Ю.Сапрыкин:Мы все знаем, что же будет – оппозиционный марш пройдет в Марьино
Но почему-то написанный блестяще с литературной точки зрения текст Зимина никто не обсуждал, а Лозу мы обсуждаем. Мне кажется, что скорее это говорит больше о нас, чем о Лозе. И если опять же обратиться к примерам из древности, то, вы знаете, в Греции был такой пифийский оракул. Это был такой очень священный для каждого грека ритуал – что тебе нужно обратиться к жрецу, передать ему вопрос, и жрец сообщит тебе волю судьбы.
Мне кажется, что Юрий Лоза стремительно, семимильными шагами идет к тому, чтобы занять место пифийского оракула в российском обществе или, по крайней мере, в медийном пространстве. Нужно просто посадить его – в телеэфир желательно - и утром задавать ему тот или иной вопрос: «Юрий, скажите, а как вы относитесь к покорению Марса?» И пифийский оракул нам сообщает истину. Нужно просто к этому относиться, как к истине: как он скажет – так и будет.
Д.Пещикова
―
Почему Юрий Лоза становится таким оракулом, мы обсудить уже, к сожалению, не успеем. Это было особое мнение журналиста Юрия Сапрыкина. Спасибо!