Николай Сванидзе - Особое мнение - 2016-04-15
15.04.2016
К. Ларина
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Николай Сванидзе отвечает в студии на мои и на ваши вопросы. +7-985-970-45-45 номер sms. Здравствуйте, Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
Здравствуйте.
К. Ларина
―
Придется обсуждать, как ни крути прямую линию. Хотя я бы знаешь, с чего начала. Первый случай, по-моему, в истории новейшей, когда администрация президента извиняется перед людьми за совершенную ошибку или оговорку или неправильную информацию. Потому что сегодня Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента публично вынужден был извиниться перед сотрудниками и реакцией газеты «Süddeutsche Zeitung», поскольку действительно Владимир Путин публично на прямой линии заявил о том, что уши Вашингтона торчат из этой газеты, поскольку она из одного холдинга.
Н. Сванидзе
―
Американская финансовая структура.
К. Ларина
―
Да. Оказалось, что все не так. Что никакого отношения они друг к другу не имеют. И еще раз повторю: Песков извинился публично. Ты слышал такое когда-нибудь?
Н. Сванидзе
―
Нет, не слышал. Я не помню. Но это хорошо.
К. Ларина
―
Хорошо?
Н.Сванидзе: Прямая линия была такой же, как сам президент охарактеризовал экономическую ситуацию – серая
Н. Сванидзе
―
Конечно, когда виноват, надо извиняться. А когда стилистика такая, что говорю, что хочу, а извиняться не буду, потому что у меня корона свалится, если я буду извиняться, это неправильно. На мой взгляд, естественно, ошибаться живые люди имеют право. В данном случае конечно ошибка была очень грубая. И в данном случае он извинился, потому что пострадал при этом президент. Потому что озвучил не Песков то, что газета не себе принадлежит. А озвучил президент Путин. Правда, он сослался на Пескова. Он сказал: я поговорил со своим пресс-секретарем и он мне сказал. Выяснилось, что он ему соврал. Выдал непроверенную информацию, а президент на весь мир эту непроверенную информацию про очень крупное немецкое издание и к тому же с политическими выводами, с политическим акцентом типа «уши торчат», «никому не стыдно»…
К. Ларина
―
То есть на этом его аргументация была построена. Кто заказал расследование по офшорам.
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно, это был очень мощный аргумент, это была не просто частная вставная фраза, а это было центральное утверждение, и за него Песков извинился, а фактически он извинился так получилось за то, что он подставил президента, конечно.
К. Ларина
―
А за что еще они должны извиниться перед народом?
Н. Сванидзе
―
Перед народом. Вот перед народом, по-моему, ни за что не надо извиняться. Народу знаешь, только при всей нашей любви к народу, народу только давай. Перед ним только начни извиняться, дальше уже не остановишь.
К. Ларина
―
То есть ты солидарен с этой логикой, что только начни. Нечего перед ними извиняться.
Н. Сванидзе
―
А чего каждый день вставать и извиняться. Прости, народ православный. Да нет, я не вижу оснований каждый день начинать с того, чтобы бить лбом в пол, шишка такая вырастет на лбу, если все время извиняться. Надо работать нормально, но все люди ошибаются.
К. Ларина
―
У тебя какие впечатления от прямой линии, что тебя там удивило, поразило. Обрадовало, возмутило. Или все как обычно.
Н. Сванидзе
―
Сказать, что это было море восторга, я не могу. Сказать, что это было море разочарования и горечи я тоже не могу. Это было достаточно, на мой взгляд, скучновато. Если сравнивать, выстроить ряд прямых линий президента, на мой взгляд, это была линия не самая бойкая. Не самая энергетически пронзительная. Не самая харизматичная. Она была достаточно, вот как президент охарактеризовал нашу экономическую полосу – серая. На мой взгляд, и в целом, если сравнивать с другими его прямыми линиями эта прямая линия была достаточно серая. И кстати одно с другим монтируется. Связано. Потому что здесь как мне кажется тематика определила и уровень энергетики. Тематика не та была этой прямой линии, которая возбуждает Владимира Владимировича Путина. Потому что он…
К. Ларина
―
Очень много проблем.
Н. Сванидзе
―
Он возбуждается от международной тематики.
К. Ларина
―
На Украину как он завелся.
Н. Сванидзе
―
Вот, естественно. Он заводится на Украину, Америку, Сирию, на все то, что… Понимаешь, международная деятельность его она, так или иначе, яркая. Можно с ней соглашаться, не соглашаться, говорить в плюс она, в минус. Разные позиции. Но она яркая. Ему самому представляется не без оснований, что она яркая. И он гарцует, когда речь идет о международной тематике. Потому что он себя позиционирует во внешней политике как решальщик крупных глобальных проблем. Была проблема. Мы вступили в дело и решили. А кто мы? Мы – он, по сути, президент Путин. Кто у нас еще занимается вопросам внешней политики. Не министерство же иностранных дел. У нас Путин этим занимается. Принимает решения. Поэтому здесь это сплошной блеск, брызги шампанского.
К. Ларина
―
Но при этом обрати внимание, что он очень настойчиво отказывался от антиамериканской риторики, он не поддерживал вопросы с насмешками, с подтекстами.
Н. Сванидзе
―
Это уже другой вопрос.
К. Ларина
―
Наоборот, даже назвал Обаму порядочным человеком.
Н. Сванидзе
―
Да, это уже содержательная часть непосредственно. А вот если брать тематику, то международная конечно ему ближе, интереснее, и она для него перспективнее, конечно. Потому что ему приятнее об этом говорить, потому что и она сама яркая, и он там выглядит ярко. Но сейчас как, Украина заморожена, из Сирии вроде основная часть контингента его же решением, на мой взгляд, совершенно справедливым убрана. Где блистать? А внутренняя проблематика она возможности блистать не предоставляет. А приходится повернуться лицом внутрь страны. К проблемам социальным, экономическим, они ничего яркого, победоносного не сулят в обозримом будущем. Поэтому естественно и не очень хочется их обсуждать. Это как мужик, который идет от любовницы домой к такой, в общем, достаточно опостылевшей жене, ну, живет он с ней, ну куда деваться. И она все понимает и он все понимает. Но уже все, уже он ушел от любовницы. Это уже в прошлом. Это было приятно вспомнить, но это уже воспоминания. А ему предстоит идти домой и там нянчить сопливых детей, проверять уроки, ведро выносить мусорное и выслушивать пилёж, что он мало зарабатывает. И ему это настроение не повышает. Вот только что он был ярок, он был замечателен, обаятелен. А сейчас он уже другой, у него уже и походка другая и взгляд тухлый. Вот в принципе, если сравнить внешнюю политику…
К. Ларина
―
Откуда ты так все это знаешь. Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
А я книжки читал, Ксюша. Видишь, у меня очки на носу. Знаешь, почему у меня очки? У меня близорукость. А близорукость потому, помнишь анекдот: а я детстве много плакал. А близорукость у меня потому, что я много книжек читал. В том числе и про любовь, и про семейную жизнь. Бальзак, Лев Николаевич Толстой.
К. Ларина
―
Не оправдывайтесь, вы вступили на тонкий лед. Мы вернемся к этой теме.
Н. Сванидзе
―
Лед у нас, между прочим, очень толстый. Так вот, и поэтому если сравнивать международную политику и внутреннюю, это как любовница и жена. Любовница она необязательна, без нее можно обойтись, но она очень яркая. С ней приятно, настроение повышает, драйв, кайф и прочее. А здесь…
Н.Сванидзе: Кто у нас занимается вопросам внешней политики. Не МИД же. У нас Путин этим занимается
К. Ларина
―
Мы поняли. Вот что я хотела спросить. Несмотря на такую невероятную подготовку и кучу репетиций, заготовленные вопросы, не получилось победной парадной триумфальной встречи короля со своими поданными. То, что народ живет ужасно, это было видно даже здесь. Даже в этой прямой линии. Это не скрыть. Потому что количество не то что проблем, это даже не проблемы, это уровень жизни, это катастрофа то, что происходит в стране. Начиная от дорог и заканчивая людьми. У тебя вообще сложилось ощущение выбранного пути что называется, он понимает, что дальше произойдет. Он понимает, что с этим придется работать, что с этим состоянием, в котором находится страна, придется сражаться как-то. Как бы он этого не хотел.
Н. Сванидзе
―
Не знаю. Путин человек тонкой нервной организации и что там творится у него в мозгу, это знает он сам только.
К. Ларина
―
Но это нельзя не заметить.
Н. Сванидзе
―
Можно. Я думаю, что для него в силу специфики его биографии язык существует, прежде всего, для того чтобы скрывать свои мысли, а не выдавать их. Поэтому никак его дальнейшие действия связывать с тем, что он говорит, не приходится. Говорит отдельно, а делать будет совершенно отдельно. Это может совпадать с тем, что он говорит. А может совершенно не совпадать. Если совпадет, то случайно. Поэтому здесь некие выводы я не могу делать. Не знаю. Но у меня впечатление, исходя из некоторых вещей более-менее конкретных, о которых он сказал, в частности что заметила, он достаточно был корректен по отношению к Америке. Он упомянул Кудрина и так плотно упомянул. Как человека, который будет в числе его ближайших экономических советников.
К. Ларина
―
Как человека, которому он доверяет.
Н. Сванидзе
―
А Кудрин человек с вполне определенной мировоззренческой политической репутацией. Либеральной. Кроме того, некоторые высказывания были, которых раньше не было. Скажем о развале Советского Союза. В котором принято последние долгие годы обвинять всех на свете: Госдеп США, Горбачева, Ельцина. Но только не сам Советский Союз. И не советскую экономику. Он сказал на этот счет так вроде в проброс, но очень четкую вещь. Он сказал о том, что слишком увлеклись тогда ВПК, и в частности некоторые системы вооружения, на них тратили деньги, если я правильно его понял, на которые было вовсе необязательно тратить деньги. И в результате, сказал президент Путин, сахар и мыло стали выдавать по талонам и в такой ситуации и не заметили, как страна перестала существовать. Абсолютно правильные слова. И абсолютно правильный исторический анализ как мне кажется. Но раньше такие вещи не говорились. Поэтому мне кажется, что сейчас можно говорить о некоем может быть не от хорошей жизни, а в силу того, что внешнеполитические блестки остались в прошлом, они остались приятным воспоминанием. А некоторые неприятным. Потому что это еще будет отдаваться. Скажем, Крым и Донбасс это будут очень долгоиграющие проблемы, которые будут бить нас по карману. По имиджу, по инвестициям, по всему тому, о чем президент говорил на этой прямой линии. Что сейчас очень важно. Но, так или иначе, это сейчас уже неактуально. А более актуальна внутренняя ситуация и как мне кажется он отдает себе отчет в том, что она трудна.
К. Ларина
―
А вопрос, который совершенно неожиданно прозвучал из уст Сергея Доренко. Уж от кого-кого не ожидали, я, во всяком случае, потому что он достаточно лояльный к нынешнему режиму и лично к президенту Путину. И наоборот весьма всегда раздражается, когда говорит о так называемых либералах. О так называемой оппозиции и прочее. Прекрасно помним, как он Бориса Немцова уничтожал в своих программах и по радио, и по телевидению. И вдруг про врагов народа, как-то он забеспокоился, что этот термин стал такой популярный. И что некоторые себе позволяют такие шутки как мишень в оптическом прицеле винтовки образ вашего, вашего – сказал он, - бывшего премьер-министра, Владимир Владимирович. До чего мы докатимся, если у нас будут позволять такие шутки. Смысл вопроса. Когда Путин отвечал, что ты понял из его ответа.
Н. Сванидзе
―
Я понял следующее. Две вещи. Во-первых, несомненно, этот вопрос был согласован. Абсолютно. Просто однозначно. Мало того, я даже думаю, что он был инициирован из Кремля.
К. Ларина
―
То есть Доренко попросили его задать?
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, какова техника. Я не готов ничего утверждать. Но я говорю то, что я говорю. Уж кто там, как, чего, но, на мой взгляд, судя по характеру ответа, инициатива была кремлевская. А уж на кого выпала честь задать вопрос, это другой вопрос. Потому что Путин охотно на этот раз развернуто, очень четко и сложно формулируя, следовательно, он был к этому вопросу очень хорошо готов, он перевел разговор на Рамзана Ахматовича Кадырова. Хотя мог этого и не делать. Если было бы таково его желание, он достаточно владеет, у него достаточно хорошая реакция, опыт и достаточно владеет речью, для того чтобы ответ как-то смазать, уйти. Как угодно ускользнуть от ответа. Он не ускользнул. Он говорил достаточно детально и смысл был в том, он напомнил, что Рамзан Кадыров сначала в лесу воевал с федеральными силами…
К. Ларина
―
Был врагом, а стал другом.
Н. Сванидзе
―
Но дал понять, что такие вещи бесследно не исчезают. И чисто психологически ситуация достаточно сложная, и если перевести это все на русский язык…
К. Ларина
―
Отмазал Кадырова он все-таки.
Н. Сванидзе
―
Он в какой-то мере отмазал, а в какой-то он Кадырову достаточно определенно не то что погрозил пальцем, он ему сделал отеческое внушение, на которое Кадыров сразу же отреагировал кстати.
К. Ларина
―
Но, тем не менее, враги народа существуют. Они никуда не делись.
Н. Сванидзе
―
То есть, по всей видимости, идея сделать Кадырову отеческое внушение, она была, и это было сейчас и сделано.
К. Ларина
―
Но получается, это все было затеяно, как я понимаю из твоей версии ради того, чтобы Путин сказал нечто, что-то передал Рамзану Кадырову.
Н. Сванидзе
―
Несомненно. Это был пас Путину для того, чтобы он выступил по поводу Кадырова.
К. Ларина
―
А тема врагов народа его как-то не возбудила.
Н. Сванидзе
―
А про врагов народа он ничего не сказал.
К. Ларина
―
В том-то и дело. Потому что параллельно с президентской линией мы видели несколько сюжетов, посланий, даже просто ударов в адрес представителей оппозиции, вот Михаил Касьянов получил такой удар по репутации от канала НТВ. Я думала, честно говоря, что это все к прямой линии, что он будет чего-то говорить про оппозицию. Оказалось, что нет. Он себе не позволил никаких сальных шуток, про это не вспоминал. Тем не менее, эти удары есть. Это с чем связано? С грядущими выборами или они так боятся их. Кого они боятся. Почему столько сил на это тратится.
Н. Сванидзе
―
Это вопрос к психоаналитику. Я не психоаналитик. Ни в коей мере. А здесь нужен специалист по социальной психологии, и по индивидуальной тоже. Потому что я думаю, такие вещи требуют получения добра на очень высоком уровне. На каком уровне именно я судить не берусь, но на высоком. Просто так не придет в голову показать в такой ситуации бывшего премьер-министра, ни у кого не спросившись исключительно ради истины. Нет. Так не бывает. В нашей жизни нынешней, во всяком случае, не бывает и не может быть. Поэтому конечно здесь какие-то ноги растут откуда-то. Я думаю, что здесь целый ряд причин. Но, прежде всего, я скажу, что это отвратительно. Просто. Начнем с этого, с морально-этической оценки. Это отвратительно. А во-вторых, с чем это связано. Я думаю, что все-таки, какой-то, называя вещи своими именами – нервяк. Может быть перед выборами нервяк. Все-таки чтобы окончательно точно вывести из игры. Может быть, это связано было с ожиданиями или с тем уже, что было известно по поводу панамского скандала.
К. Ларина
―
Прости, не хочу обрывать эту тему, мы к ней вернемся после перерыва. Сейчас делаем паузу.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Продолжаем программу «Особое мнение». Мы говорим о тех видеосюжетах, которые были показаны по телевидению, которые по мнению наверное авторов должны были дискредитировать полностью…
Н. Сванидзе
―
По-моему, перед перерывом мы говорили немножко о другом.
К. Ларина
―
Касьянова.
Н. Сванидзе
―
Да, ради чего.
К. Ларина
―
Мы сейчас говорили, что видимо, все-таки цель была достигнута. Поскольку в демкоалиции, которая пыталась каким-то образом выстроить свою стратегию перед выборами, началось не очень хорошее движение. Рассорила лидеров. Илья Яшин уже снял свою кандидатуру с праймериз. Значит попало?
Н. Сванидзе
―
Это в такие штучки, таких именно не было раньше и не могло быть, в советские времена такие штучки назывались «гэбэшная разводка». Это прямая гэбэшная разводка. Называя вещи своими именами. Там другой вопрос - какую она имеет цель. Цели могут быть связаны с тем, что нервничают какие-то люди во власти в связи…
К. Ларина
―
Нервяк-нервяк.
Н. Сванидзе
―
Нервяк-нервяк. Потому что достаточно сложная и непонятно как ее решать социально-экономическая ситуация. Она не драматичная на данный момент, но и просветов больших нет впереди при этом. И сам Путин сказал во время этой прямой линии: припали доходы населения. По-моему, «припали» он употребил…
К. Ларина
―
Странное слово.
Н. Сванидзе
―
Оно понятное абсолютно.
К. Ларина
―
Что значит припали?
Н. Сванидзе
―
Припали - значит припали.
К. Ларина
―
У кого-то припали, у кого-то прилипли.
Н. Сванидзе
―
У кого прилипли, это не у населения. А у населения припали. А прилипли там музыкальные инструменты…
К. Ларина
―
Пара миллиардов.
Н. Сванидзе
―
Это другое дело. Страдивари, Гварнери, Амати. А у населения, население по Амати не шибко. Там припало. Но конечно, разводка оказалась эффективной, потому что действительно оппозицию удалось развести. И там мы знаем ссора. Другой вопрос, что шансы оппозиции на успех на выборах и так мне представляются близкими к нулю.
К. Ларина
―
Не то слово.
Н. Сванидзе
―
Поэтому тут хоть всех покажешь бог знает в каком виде, это не снизит их шансы, потому что они и так минимальны. Но, тем не менее, если такая цель по каким-то причинам ставилась, то к сожалению великому, потому что средство для достижения этой цели я повторю отвратительное, но оказалось вполне себе эффективным. И я думаю, что и публично оказалось достаточно эффективно. Потому что люди, которые это смотрят, массовый зритель, он не думает о том, что его кормят гадостью, а он думает: ну надо же, какие они все люди гнилые. Все эти оппозиционеры.
К. Ларина
―
Хочу еще затронуть одну тему. И вопрос так сформулирую. Ведают ли крымские власти, что творят, когда пытаются причислить Меджлис крымско-татарского народа к экстремистским организациям и запретить их деятельность на территории России. Не является ли это объявлением войны целому народу.
Н. Сванидзе
―
На мой взгляд, абсолютно неправильные действия. На мой взгляд, закусили удила. И значительная часть, я боюсь как раз этого, что значительная часть народов в таких случаях, тем более зная историю этого народа, а мы об этом говорили и может быть не раз, но не грех повторить. Что история этого народа очень трагическая. И это было связано с репрессиями против этого народа. Со знаменитыми депортациями, в которых крымско-татарский народ пострадал вместе с другими народами тогда Советского Союза в 1944 году. От которого очень много людей просто погибло. Это действительно трагедия крымско-татарского народа. И вот теперь объявлять, скажем, в данном случае выборный орган представительный его фактически вне закона…
К. Ларина
―
Представляешь.
Н. Сванидзе
―
…я, честно говоря, не совсем понимаю, зачем. То есть понятно, каковы политические мотивы. Вместо этого органа придумать другой. Придумать правильный орган крымских татар, который будет делать то, что ему нужно, который будет прыгать через палочку. Но мне кажется, что помимо того, что это чисто с этической точки зрения абсолютно неправильно, как мне кажется это и с рациональной прагматической точки зрения тоже неверное решение.
К. Ларина
―
Какие могут быть последствия, если они это сделают.
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что они это сделают. Я думаю, что последствия могут быть глухое раздражение и это будет очень плохое последствие. И я не знаю, честно говоря, что с этим делать. Глухое раздражение значительной части крымско-татарского народа. Который снова почувствует себя… Она в семье своей родной казалась девочкой чужой.
К. Ларина
―
Это мягко говоря.
Н.Сванидзе: Путин человек тонкой нервной организации и что там творится у него в мозгу, знает только он сам
Н. Сванидзе
―
Почувствует себя объектом давления, объектом репрессий.
К. Ларина
―
Я думаю, что за этим должны последовать по идее репрессии. Если какой-то народ объявляется врагом народа, великого народа, то конечно же репрессии последуют. Я тебе точно говорю.
Н. Сванидзе
―
Не будем кликать.
К. Ларина
―
Будут арестовывать и будут шить дела. И будут выгонять с места.
Н. Сванидзе
―
Не будем кликать беду. Но в принципе то, что ты говоришь это вполне реально. Это вероятно. По логике действий, а если избраны действия именно силового порядка, то есть принято решение не договариваться, а ломать через колено, то дальше по логике, к сожалению, то, что говоришь, может иметь место.
К. Ларина
―
Вопрос по пленным и арестованным, посаженным и отбывающим. Короче, перспективы обмена Надежды Савченко, Олега Сенцова и всех тех, кто сегодня находится на территории России в качестве осужденных. Что ты сейчас видишь, понимаешь, насколько реален обмен. И когда он состоится.
Н. Сванидзе
―
Когда он состоится, я тебе уж точно не скажу. Я не участвую в переговорах. А что он реален – да, несомненно. Путин сказал об этом очень осторожно и очень аккуратно. Он вообще на этот раз говорил очень осторожно и очень аккуратно. Он даже тем людям, которые звонили ему с просьбой помочь, которым он обычно дарит елки, платья, сушит лужи, строит детские площадки. Даже им он в основном, даже тем людям, которые звонили и говорили, что им зарплату не платят, он сразу ничего не обещал. Он говорил: разберемся, поговорим. Конечно это косвенное обещание помощи. Но такое не прямое. Кого-то, правда, там в прямом эфире сразу же на него уголовное дело завели.
К. Ларина
―
Завели уголовное дело на острове Шикотан. Рыбный завод.
Н. Сванидзе
―
Но он и по Савченко ничего прямо не обещал. Он сказал, что рано говорить. Это значит, что договоренность по срокам пока не достигнута. Я думаю, что сильно тянуть никто не будет. Потому что это просто опасно, у нее мы знаем, что у нее продолжается сухая голодовка.
Н.Сванидзе: Если сравнивать международную политику и внутреннюю, то это как любовница и жена.
К. Ларина
―
Информация, которую нам доносят ее адвокаты, она чудовищная.
Н. Сванидзе
―
Информация очень тяжелая. Что у нее состояние очень неважное и психологическое состояние очень неважное. Но, в общем, сложно было другого чего-то ожидать. И поскольку никто в здравом уме и твердой памяти никаких трагических результатов не хочет всего этого дела, я надеюсь и я так думаю, то конечно, нужно договариваться об обмене как можно скорее. Очень сложная, конечно, ситуация, у Порошенко. Потому что с одной стороны он тоже не заинтересован в трагедии. Он тоже заинтересован в том, чтобы она попала на Украину. Разумеется. Это будет для него огромным плюсом. С другой стороны как политик украинский она ему совершенно не нужна. Но, тем не менее, сейчас для него я думаю это на втором плане.
К. Ларина
―
Николай Карлович, - я читаю вопрос, который пришел до начала программы, - полиция не смогла установить, кто напал на журналистов и правозащитников на границе с Чечней. Как вы думаете, в чем причина?
Н. Сванидзе
―
По-моему, причина достаточно очевидна. На границе с Чечней, а именно на территории Ингушетии, но уже близко к границе Чечни, как известно напали на группу коллег моего товарища по совету по правам человека Игоря Каляпина. А потом, кстати, и на Каляпина напали очень скоро уже в Грозном. И там, в общем, сложно предположить, что это были люди из леса, что это были люди с Марса…
К. Ларина
―
Или из Госдепа.
Н. Сванидзе
―
Или из Госдепа США. Там случайных людей нет. Это было совершенно четко организованное нападение. И, имея в виду историю взаимоотношений Каляпина и его организации с руководством Чечни, можно предположить, что при желании этих людей можно было найти очень-очень быстро. Но также, к сожалению, можно было предположить, что не исключаю, что те, кто этих людей должны были искать, и сами эти люди это может быть одни и те же лица. Поэтому я думаю, что было бы очень удивительно, если бы их нашли.
К. Ларина
―
Еще вопрос от слушателей про наезд на компанию Прохорова. Это наезд на РБК?
Н. Сванидзе
―
У меня нет инсайдерской информации. Но, судя по тому, что я читал, очень может быть, что это либо наезд на РБК и месть Прохорову за РБК, либо это попытка рейдерского захвата РБК. Это может одно с другим сочетаться легко. Вообще Прохоров, по всей видимости, именно его СМИ недовольны в Кремле.
К. Ларина
―
Они очень мощно сейчас стали работать. Давайте напомним, что именно они опубликовали одни из первых, участвовали, по сути, в этом расследовании. По офшорам.
Н. Сванидзе
―
Ну да. Поэтому я думаю, что РБК. Но, во всяком случае, я не думаю, что его сестра вызывает тоже сильное раздражение, хотя и она может вызывать раздражение. Потому что она занимает тоже очень независимую позицию.
К. Ларина
―
Но она все-таки больше гуманитарный человек.
Н. Сванидзе
―
Да. Больше гуманитарный человек. Меньше политизированный. Но, тем не менее, ее мировоззренческая позиция совершенно очевидна. Но главное здесь я думаю РБК.
К. Ларина
―
Ну и последний наверное вопрос. Ваше отношение к открывшемуся памятнику Владимиру Вольфовичу Жириновскому. Три метра высоты, скульптор Церетели.
Н. Сванидзе
―
Да хоть 15, господи ты, боже мой. Давайте с Эйфелеву башню поставим.
К. Ларина
―
Владимир еще не поставлен. А Жириновский уже поставлен.
Н. Сванидзе
―
Честно говоря, к этому у меня отсутствует отношение какое бы то ни было.
К. Ларина
―
То есть ты считаешь типа хотят, пусть ставят.
Н. Сванидзе
―
Да нет, это просто…
К. Ларина
―
На фоне бесконечных борений вокруг маленькой таблички, которую пытаются установить на месте убийства Бориса Немцова, когда возникает вот это, это конечно, такая метафора времени абсолютная.
Н. Сванидзе
―
Это абсолютная метафора времени. Это комедия положений. Если 3 метра, 25 метров - чем больше памятник, тем смешнее.
К. Ларина
―
Все. Завершаем программу. Николай Сванидзе, Ксения Ларина. Пока.