Николай Сванидзе - Особое мнение - 2016-03-18
18.03.2016
К. Ларина
―
Здравствуйте. Программа «Особое мнение». И Николай Сванидзе как обычно в этот день. Коля, приветствую.
Н. Сванидзе
―
Приветствую, Ксюша.
К. Ларина
―
Сегодня у нас день праздничный, во всяком случае, на территории РФ во многих городах и в частности в Москве естественно, проходят праздничные мероприятия, посвященные двухлетию воссоединения Крыма с Россией. Восстановление исторической справедливости. По этому поводу сегодня в Крыму проходят торжества. И там присутствует президент страны Владимир Путин. Которому демонстрируют великую стройку века – Керченская переправа, Керченский мост. Наши предшественники понимали значение этого мостового перехода между Крымом и Кавказом. И давно стремились к реализации этого проекта. Будем надеяться, что мы выполним эту историческую миссию и вспомним, что Крымскую переправу строил и Николай Первый, и Николай Второй, и при Сталине построили, а мы дело отцов доведем до конца. Как бы ты охарактеризовал эту историю?
Н. Сванидзе
―
Ты про переправу, про Крым. Про что?
К. Ларина
―
Я про историческую миссию, великую стройку века, о которой так мечтал Александр Андреевич Проханов. Чтобы была великая стройка, чтобы весь народ строил.
Н. Сванидзе
―
Во-первых, всех тех, для кого эти два года присоединения Крыма это праздник, а таких очень много в нашей стране.
К. Ларина
―
95%.
Н. Сванидзе
―
Я поздравляю.
К. Ларина
―
Ты сейчас искренне говоришь?
Н. Сванидзе
―
Абсолютно.
К. Ларина
―
А ты сам в какой части?
Н. Сванидзе
―
Я сам в оставшихся 5-ти.
К. Ларина
―
Во как.
Н. Сванидзе
―
Но просто для меня это не принципиально. Выигрыш оттого, что Крым наш, я его не чувствую. Я не знаю, как его чувствуют вот эти 95 уважаемых мною процентов. А я не чувствую, потому что можно было ездить в Крым легко, отдыхать там. А минусы от присоединения Крыма, их много, собственно, плюс только один – огромный и стабильный подъем рейтинга президента. Несомненно, это связано с Крымом. Это наверное может восприниматься как плюс. А минусов очень много всевозможных. Мы много об этом говорили. Но что касается переправы, это одна из причин того, почему Крым был не наш. А вовсе украинский. Потому что инфраструктурно он всегда был связан с Украиной. Это одна из основных причин того, почему и Хрущев тогда отдал Крым Украине. Потому что естественнее просто связь Крыма с Украиной вся. По снабжению, по движению, по всему она прямая и легкая. А с РФ затруднена. Тогда в рамках Советского Союза это вообще не имело никакого значения, за кем там числится. Хоть за Таджикистаном. Это совершенно неважно. Было. А сейчас приобрело значение, и когда политическое решение было реализовано, и Крым был отжат у Украины, то конечно, выяснилось, что очень большие трудности со снабжением. Поэтому этот мост, как бы дорог он ни был, действительно там и при Николае, и при всех его строили и так и не достроили. Сейчас может быть достроят, если денег хватит. Потому что если не достроят, то трудности со снабжением будут продолжаться.
Н.Сванидзе: Выигрыш оттого, что Крым наш, я его не чувствую
К. Ларина
―
То есть ты согласен, что это стройка века.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, что такое стройка века. Век только начался. Я думаю, что в этом веке нам еще хватит разных строек, вопросов, монументальных свершений и так далее.
К. Ларина
―
А что значит «мы строим всей страной».
Н. Сванидзе
―
Это я не знаю.
К. Ларина
―
Просто фигура речи.
Н. Сванидзе
―
Это присказка. Вот я помню…
К. Ларина
―
А тырим тоже всей страной?
Н. Сванидзе
―
…было замечательное произведение Василия Аксенова культовое, которое называлось «Затоваренная бочкотара». И там был такой персонаж старик Моченкин дед Иван. Ему пальто строили всей страной, он говорит: всей страной строили пальто деду Моченкину. Это присказка такая. Делается всей страной. Всей страной какой-нибудь канал роется. Хотя на самом деле там одна зона открывается и все. И заключенные это делают. Это такое красивая фигура речи.
К. Ларина
―
Так почему же Николай Карлович Сванидзе не с 95%.
Н. Сванидзе
―
Я уже объяснил. Я не испытываю по этому поводу абсолютно никакой эйфории. Может быть лучше бы испытывать. Но я не испытываю.
К. Ларина
―
95% граждан России испытывают эйфорию, не потому что они что-то приобрели, а потому что они гордятся этим.
Н. Сванидзе
―
Ну замечательно.
К. Ларина
―
Что наконец-то хоть что-то мы забрали. А не отдали.
Н. Сванидзе
―
Замечательно. Я горжусь тем, что они гордятся. Превосходно. Я на самом деле очень рад, что у людей есть повод для того, чтобы испытать позитив.
К. Ларина
―
Но ты считаешь это чувство, которое естественное для этих людей или это в чем-то их убедили?
Н. Сванидзе
―
Нет, разумеется, здесь и то и другое.
К. Ларина
―
Встречное движение.
Н. Сванидзе
―
Здесь оно естественное. Потому что они ждали чего-то, что вызовет в них прилив гордости такой державной. Потому что истосковались по державной гордости после развала Союза. А конечно, и сработала пропаганда государственная очень сильно. Потому что конечно, если бы объясняли, что все не так просто, что Крым, да пусть он лучше остается у Украины, что очень много проблем наживем. Что это будут из вашего кошелька эти проблемы решаться.
К. Ларина
―
Это никого не останавливает.
Н. Сванидзе
―
Не знаю. Смотря, как бы объясняли. Наверное, если бы объясняли, то остановило бы. Мы же видим, что разные вещи решаются за счет пропаганды, но рейтинг тех или иных исторических деятелей наших или тех или иных режимов исторических, он же меняется. Скажем, от начала 90-х к нынешнему времени. А за счет чего – исключительно за счет воздействия направленной пропаганды. Здесь тоже это конечно имело место. Но повторяю, здесь встречное движение.
К. Ларина
―
На твой взгляд чего бы не было бы, ужасный конечно вопрос, особенно для историка, тем не менее, если бы Крым не стал наш. Если мы говорим о последствиях позитивных или негативных, много чего произошло за два года, с тех пор как Крым стал нашим. Здесь есть какая-то взаимосвязь на твой взгляд с потерями, жертвами, с изоляцией России, санкциями и прочим.
Н. Сванидзе
―
Прямая. Разумеется. Экономическая ситуация все равно была бы тяжелая, потому что как известно кризис структурный. То есть вот эти внешние факторы, санкции против нас и наши ответные санкции продуктовые в частности, эмбарго, они ситуацию не улучшают. Как те валенки, помнишь в дворницкой в «Двенадцати стульях», которые воздуха не озонируют. Вот эти санкции тоже не озонируют нашего экономического воздуха. Но причина кризиса не они. Все равно было бы достаточно тяжело, хотя не так тяжело, потому что не было бы этой изоляции очень серьезной от развитой части мира. Соответственно можно было инвестиции перехватить и так далее. Прилавки были бы другие, - получше, цены были бы другие – пониже. Это все было бы. Путин был бы членом «восьмерки». Не было бы боевых действий на Украине. Не было бы этого всего. Не было бы Донбасса.
Н.Сванидзе: Причина кризиса не санкции
К. Ларина
―
Не было бы процесса Савченко. И Сенцов снимал бы кино, а не сидел бы сейчас в лагере.
Н. Сванидзе
―
Это миллионам людей мало интересно.
К. Ларина
―
И не было бы столько жертв, столько погибших людей со всех сторон.
Н. Сванидзе
―
Не знаю, была бы или нет Сирия, но общая международная ситуация была бы у нас помягче. А рейтинг президента был бы пониже.
К. Ларина
―
То есть получается прямая выгода только у Владимира Путина, поскольку если говорить про позитивные последствия присоединения Крыма к России, это рейтинг 90%.
Н. Сванидзе
―
У людей настроение хорошее. Там жизнь достаточно тяжелая. А, Крым наш, слава богу. И сразу глаз светлеет.
К. Ларина
―
Это из области метафизического, а вот рейтинг дело серьезное.
Н. Сванидзе
―
Практически да.
К. Ларина
―
Хорошо. На этом список побед не исчерпывается государства российского. Сирия – мы победили ИГИЛ(организация запрещена в РФ)
. Ты не заметил? Стерт с лица земли.
Н. Сванидзе
―
По-моему, этого не заметил никто. Включая даже руководство нашей страны на самом деле. Не говоря уже о самом ИГИЛ,(организация запрещена в РФ)
который этого не заметил. При этом не забудем упомянуть, что он запрещен в нашей стране. Но запрещен, но не побежден пока что, к сожалению.
К. Ларина
―
Помнишь, как в том анекдоте про Сергея Михалкова. Никогда еще ИГИЛ(организация запрещена в РФ)
не получал такой пощечины. Потому что те торжества и речи, которые мы слышали во время награждения военнослужащих за Сирию, буквально вчера происходило, Путин там выступал. Было ощущение, что действительно одержана какая-то невероятной значимости победа. В какой-то страшной войне. Мы сделали это. Мир наш, не Крым наш, мир наш.
Н. Сванидзе
―
Я тебе скажу так, в том, что касается решения о выводе, на мой взгляд, это самое трезвое и мудрое, не побоюсь этого слова, приятно употреблять такие слова в отношении государственного руководства собственного, решение за последние годы. Как мне кажется.
К. Ларина
―
Это понятно.
Н. Сванидзе
―
Тут не придраться.
К. Ларина
―
Оно преподносится, как будто мы закончили свое дело великое.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно правильно, вовремя ушли оттуда, слава тебе, господи.
К. Ларина
―
Унесли ноги.
Н. Сванидзе
―
И это тоже. Но что победа над ИГИЛ(организация запрещена в РФ)
не была основной целью – достаточно очевидно. Основной целью было, конечно, поддержать Башара Асада. Его поддержали. А когда он излишне развоевался и как-то потерял некоторую адекватность в самооценках, то мы оттуда ушли. И сказали: Башар Асад, извини, старина, теперь сама, сама. Мы, если чего конечно поможем, мы тебя слопать не дадим. Но отвоевывать для тебя всю территорию Сирии и воевать с Турцией и с Саудовской Аравией и вообще чертом с рогами мы ради тебя не будем. На мой взгляд, очень трезво.
Н.Сванидзе: И сказали: Башар Асад, извини, старина, теперь сама, сама
К. Ларина
―
И шо это было?
Н. Сванидзе
―
Что?
К. Ларина
―
Вообще, что это была за операция.
Н. Сванидзе
―
Мы туда вошли, проверили могучую боевую технику. Показали, что мы не чужие на этом празднике жизни.
К. Ларина
―
Потрясли Искандерами.
Н. Сванидзе
―
Да. И повторяю, очень вовремя оттуда убрались. В таком виде эта вылазка она ничего.
К. Ларина
―
А можно ли сказать, что финалом этой истории стала наша вновь намечающаяся дружба с Америкой. Что мы восстановили отношения.
Н. Сванидзе
―
Никакой дружбы с Америкой я и следа не вижу. Но только что выступил Картер, министр обороны США и назвал нас, Россию первой из пяти угроз, которая существует в мире для Америки глобальных. На первом месте.
К. Ларина
―
Ты согласен с ним?
Н. Сванидзе
―
Я что, министр обороны США?
К. Ларина
―
Я спрашиваю тебя.
Н. Сванидзе
―
Откуда я знаю, как он оценивает.
К. Ларина
―
Ты можешь сказать, что Россия главная угроза для Америки.
Н. Сванидзе
―
Нет, мне трудно встать на позицию американцев, Ксюш.
К. Ларина
―
А спроси нашего любого прохожего, он тебе скажет, что Америка главная угроза для России.
Н. Сванидзе
―
На эту тему я могу порассуждать. Что для России главная угроза. А что для Америки главная угроза я рассуждать не готов.
К. Ларина
―
Ладно. Давай перейдем к нашим внутренним делам. Очень неприятным. Игорь Каляпин, вновь нападение на него на территории Чечни. Совершенно унизительное. Гадкое, мерзкое. Не обнаружено опять никаких виновных. То, что сегодня мы видели, обращение уполномоченного по правам человека в Чечне, он так пожурил каких-то неких молодых людей, как он говорит, что я могу понять, чем они недовольны. Но нехорошо, давайте так не будем делать. Вообще что делать в этой ситуации, я не очень понимаю. Чего вам делать, коллегам Игоря Каляпина.
Н. Сванидзе
―
Уполномоченный по правам человека в Чечне уже давно замечено, что он уполномоченный по правам одного человека в Чечне. И мы этого человека знаем. А что касается нас, мы пока что на данный момент, на мой взгляд, сделали то, что правильно. А именно выступили с заявлением по этому поводу, в котором было подчеркнуто, что это плевок в сторону всего совета.
К. Ларина
―
Это плевок в сторону президента, во-первых.
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно. Что, таким образом, поскольку это совет при президенте, естественно, читается, что это плевок в сторону президента. И мы ни на какое выяснение отношений с руководством Чеченской республики абсолютно не готовы. И ждем, во-первых, того, что будут пойманы виновные. А сделать это можно на раз. Просто как пальцами щелкнуть. Потому что в Чечне и в Грозном в частности и в особенности мимо Рамзана Ахматовича Кадырова муха не пролетит без его разрешения. И без его приказа.
К. Ларина
―
Кого ты в этом убеждаешь. Люди не просто так возникают.
Н. Сванидзе
―
Ксюша, я убеждаю в этом наших слушателей. Людей, которые нас слушают.
К. Ларина
―
20 человек, которые приходили бить журналистов, это кто такие. Никого не обнаружили.
Н. Сванидзе
―
Тем более что перед этим директор отеля в центре Грозного лично с помощью вооруженного охранника выставлял Каляпина из номера. Лично. Ну что это такое. Совершенно очевидно, что… и не было никаких оценок после этого со стороны того же Рамзана Кадырова. Поэтому совершенно мне ясно, что их даже искать не нужно. Поэтому мы ждем, тем не менее, что они будут найдены. Представлены. Что будет суд. Потому что совершено преступление. Это хулиганство. Это издевательство над человеком, человеком уважаемым. Помимо того, что это действительно отвратительно, потому что полтора десятка здоровых молодых лбов издевались над неюным, невооруженным человеком в центре своего города. Совершенно это отвратительно. Это не соответствует ни кавказским, ни в частности чеченским, ни общечеловеческим представлениям о том, что такое хорошо, что такое плохо. И о том, что такое мужское достоинство. Ничему не соответствует. Это просто отвратно.
К. Ларина
―
А почему это возможно? Что не понимают эти люди, которые там живут.
Н. Сванидзе
―
Но помимо этого это еще и уголовное преступление. Хулиганство и поэтому мы ждем, что эти люди будут пойманы. Мы ждем извинений в адрес Каляпина, в адрес совета. Пока это не произойдет, конечно, ни о каких контактах не может быть никакой речи. Другой вопрос, что вряд ли это расстраивает Рамзана Ахматовича Кадырова. Ему на фиг не нужны никакие контакты с нами. Но мы совет при президенте. Вот здесь появляется такое закольцовывание ситуации очень странное. Я бы сказал занятное. Потому что Кадыров все время говорит, что он солдат президента, что он пехотинец президента. Что он ради президента в огонь и воду, что вообще все, что он делает, он делает ради президента. После этого мы видим издевательства над человеком из совета при президенте. Вот мне интересно, как будет решаться эта проблема. Но для того чтобы она решалась, несомненно, абсолютно очевидно, что Рамзан Ахматович Кадыров не ударит пальцем о палец и не изменит своей позиции и своей тактики. Это будет продолжаться, пока он не получит прямого, абсолютно недвусмысленного и достаточно твердого указания из Кремля. Причем не от кого-нибудь, а лично от президента Путина. Пока этого не произойдет, ничего не изменится. Вот поэтому мы сейчас ждем-с.
К. Ларина
―
Кстати, на сайте уполномоченного по правам человека в Чечне один за другим несколько заявлений опубликовано. То, которое я цитировала по поводу нападения на Каляпина. Второе - требование возбудить уголовное дело против журналистки Елены Милашиной за клевету. И третье – возбудить уголовное дело против Ильи Яшина за доклад «Угроза национальной безопасности».
Н. Сванидзе
―
А против Каляпина не нужно уголовное дело?
К. Ларина
―
Пока нет.
Н. Сванидзе
―
Странно. Потому что, на мой взгляд, Каляпин избил 15 человек, которые к нему подошли в центре Грозного. Жестоко.
К. Ларина
―
Хотя он там его поминает «добрым» словом. Когда говорит, что есть некие правозащитники, имея в виду конечно Каляпина, которые под видом правозащитной деятельности, по сути, являются пособниками террористов. Но эту песню мы тоже слышали. У нас сейчас перерыв, потом вернемся в студию.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». Я все-таки хочу продолжить тему отношения правозащитников и общества. Ты говоришь, что Кадырову не нужны никакие контакты с представителями правозащитных организаций.
Н. Сванидзе
―
Он говорит, что единственный правозащитник, который на его взгляд эффективен – это он сам.
Н.Сванидзе: Кадыров говорит, что единственный эффективный правозащитник это он сам
К. Ларина
―
А вопрос мой такой. А ты уверен, что вообще нашему обществу нужны правозащитники? Что-то мне подсказывает, что вся эта история с Каляпиным и нападение на автобус, истории, связанные с НКО, иностранными агентами, нападением или недовольством властей, поведением каких-то правозащитников, они только приветствуются. А в лучшем случае никак. При полном равнодушии общества. А иногда просто говорят, так им и надо, нечего соваться.
Н. Сванидзе
―
Это конечно правильно то, что ты говоришь. Но тут, когда у нас было крепостное право, никому не нужны были люди, которые призывали к его отмене. В том числе самим крепостным. Которые составляли подавляющую часть населения страны. Мало того, если они призывали, то их ловили, сдавали урядникам. Над ними измывались. Считали их врагами. Говорили, что они против царя и отечества. Призывают черт знает к чему. Поэтому это старая песня, естественно, людям ничего не нужно. Такое впечатление, что там кроме Крыма вообще ничего не нужно. Ни правозащитники, ни образование, ни здравоохранение. Ни нормальные продукты в магазине. Но это ведь так кажется. Может даже людям так казаться. Но когда доходит до какой-то черты, когда клюет петух в то или иное место. То выясняется, что все эти вещи нужны. И поэтому, если спросить, - да не нужны, а когда права нарушаются, к кому они идут. Они идут все-таки, нужен и адвокат, вдруг выясняется, что даже какие-то европейские суды они не помешают. Потому что люди, которые доходят до отчаяния, не получая здесь справедливости у нас, они вдруг, будучи абсолютными патриотами, вспоминают, что есть вообще и какой-то другой суд, наперсники разврата. И идут туда. Все зависит от того, как жизнь складывается.
К. Ларина
―
Это когда касается лично каждого. А атмосфера в обществе она благоприятствует издевательствам над коллегами твоими.
Н. Сванидзе
―
Ну конечно. У нас сейчас жестко авторитарная система, которая уже движется по направлению к тоталитаризму. Идеология такая я бы сказал, уже приближается или приблизилась к протофашистской. И естественно, в такой ситуации очень сложно ждать, что общество будет аплодировать правозащитникам. Ну откуда же это все возьмется. Нет, конечно.
К. Ларина
―
Поэтому, возвращаясь к началу – почему это возможно. Потому это и возможно. Не потому что такой Кадыров. А потому что общество так настроено. Что при нем это возможно, потому что оно по сути это приветствует. Такую расправу с инакомыслием.
Н. Сванидзе
―
К Кадырову, к сожалению, какая-то часть общества будет негативно относиться не потому, что он преследует правозащитников, а потому что он чеченец. Вот что плохо-то. То есть как раз здесь все наоборот. А насчет преследования правозащитников - это за ради бога. Кому они нужны эти непонятные агенты Запада и пятая колонна.
К. Ларина
―
О высоком будем говорить? В министерстве культуры начались обыски и аресты. Какие ты чувства испытал, когда узнал, что задержали зам. министра культуры. Что обнаружилась там преступная группа. Горечи, стыда или радости.
Н. Сванидзе
―
Когда заходит речь о министерстве культуры, я испытываю чувство глубокой духовности всегда. И то же чувство я испытал сейчас. Я не следователь, я не знаю, кто там что спер. Логически рассуждая, поскольку прут везде, то я не исключаю, что и сперли в министерстве культуры. Они что, исключение что ли. Шибко культурные. Вот я не понимаю. Но с другой стороны та же логика подводит меня к мысли, что в Минкульте переть есть меньше, чем в каких-то других заведениях. Где просто больше бабок. Где больше бабок, там больше и переть, естественно. Я думаю, что в Минкульте, поскольку по бюджетным приоритетам нашей страны культура у нас немного получает. Соответственно и Министерство культуры получает гораздо меньше, чем некоторые другие министерства.
Н.Сванидзе: В Минкульте переть есть меньше, чем в каких-то других заведениях
К. Ларина
―
Ну ладно, заносят-то хорошо.
Н. Сванидзе
―
Относительно хорошо. У кого суп жидок, у кого жемчуг мелок. Поэтому что сперли – верю, что много сперли, я думаю, что если покопаться в любом другом министерстве, то там…
К. Ларина
―
А веришь, что Мединский, министр культуры испытал культурный шок. Он был потрясен.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно верю. Вообще любой культурный человек время от времени должен испытывать культурный шок.
К. Ларина
―
На твой взгляд несет ли ответственность за это безобразие глава ведомства.
Н. Сванидзе
―
Давай дождемся все-таки суда. Не будем заранее всех закапывать.
К. Ларина
―
Мы никого не закопали. Но кроме шока он должен какие-то еще испытывать чувства.
Н. Сванидзе
―
Беспокойства я думаю. Наверняка испытывает беспокойство.
К. Ларина
―
Это хорошо. Полезно. Теперь конечно же мы уже привыкли мельдоний обсуждать каждую передачу. И, судя по всему, весь российский спорт понесет тяжелую утрату. Потому что каждый день просто валится по целому направлению. Сегодня что у нас…
Н. Сванидзе
―
Сегодня не знаю, но последнее, что я видел эта несчастная девочка Ефимова, пловчиха.
К. Ларина
―
А коньки еще, конькобежный спорт.
Н. Сванидзе
―
С самого начала, сразу за Машей Шараповой.
К. Ларина
―
Это что случилось. Может это заговор против российского спорта.
Н. Сванидзе
―
Нет, может он и заговор, конечно, но уж очень успешный. В любом случае тогда нужно посмотреть в честные глаза тех, кто позволил этому заговору стать успешным. Потому что как-то нужно было держать себя в руках…
К. Ларина
―
Как-то эту цепь оборвать уже. Потому что завтра будет хуже, чем вчера.
Н. Сванидзе
―
Если сидели на этом мельдонии, при этом все время говорили, что он на фиг никому не нужен, что от него проку никакого, как от козла молока. Что все равно, что его глотать этот мельдоний, что не глотать, так для самоощущения. То есть полтаблетки от гриппа, а вторая половина от плоскостопия. То есть совершенно просто ни о чем. И тут выяснилось, что мы его лопали, все наши представители спорта высоких достижений лопали его последние несколько десятилетий. Маша всю карьеру говорит, его употребляла. Шарапова. Конечно, мне ее жутко жалко, потому что деньги деньгами, конечно, она бедной, слава богу, не станет, она заслужила своим талантом, красотой, трудолюбием и так далее. Но шок она конечно испытает.
Н.Сванидзе: Мне жутко жалко Машу Шарапову
К. Ларина
―
Как должны поступать российские чиновники?
Н. Сванидзе
―
Чиновникам от спорта застрелиться надо. Потому что это их вина, я просто ушам своим не поверил, когда господин Мутко на вопрос о том, что будет означать для нас недопущение нашей легкоатлетической команды на олимпийские игры в Бразилии, сказал, что это не трагедия. Трагедия это когда самолеты сбивают. Ну конечно, когда самолеты сбивают это трагедия. И люди гибнут. Но он-то отвечает не за самолеты. Это же его сфера компетенции. Он отвечает за спорт. И тот вид спорта, который дает больше всего медалей на олимпийских играх, если не пустят на Олимпиаду, а он тут ручную чечетку исполняет. Это говорит не трагедия ни фига. А что тогда трагедия для вас. Господин Мутко. Что вас расстроит, скажите мне. Ничего. Ни-че-го.
К. Ларина
―
Завтра день рождения Егора Гайдара. 60 лет исполнилось бы всего, сколько человека уже нет с нами, два года. Больше.
Н. Сванидзе
―
Да нет, когда же Егор Тимурович умер. Нет, больше.
К. Ларина
―
60 лет – совсем молодой человек, для мужчины вообще не возраст. Давай что-нибудь хорошее вспомним про него.
Н. Сванидзе
―
Он не дожил до 60 лет.
К. Ларина
―
Ну понятно, завтра мы отмечаем его юбилей 60 лет со дня рождения Е. Т. Гайдара.
Н. Сванидзе
―
Егор Тимурович Гайдар человек огромного таланта. Мирового класса экономист. Огромный совершенно патриот России, патриот своей страны. Блистательный ученый историк, вообще такого историка с экономическим уклоном, но самые лучшие историки они с экономическим уклоном, не те, кто копаются в том, кто с кем переспал в каком году. А те, кто тянут за ниточку до конца, кто выясняют глубинные причины тех или иных событий. Они, как правило, имеют глубокую корневую экономическую систему. Вот он был в этом плане просто блистательным, очень глубоким, серьезным историком нашей страны. Историком России. Державник. Государственник если угодно. Несомненно. Человек, абсолютно бескорыстный, абсолютно. И человек трагически рано ушедший. Я абсолютно убежден, что это фигура исторического масштаба. И он будет в наших учебниках истории упоминаться в одном ряду с Петром Аркадьевичем Столыпиным. Это фигура одного порядка. Столыпин был ненавидим своими современниками. Ненавидим и убит. При попустительстве царя. А сейчас мы совершенно по-другому оцениваем и масштаб, и знак этой фигуры. Абсолютно убежден, что также будет и с Гайдаром.
Н.Сванидзе: Масштаб и знаковость фигуры Гайдара мы оценим потом
К. Ларина
―
И последняя тема, осталось две минуты. Это увольнение Сергея Мироненко, которого уволили с поста главы Госархива. Человек, который по сути создавал этот архив. В 1992 году он создал, и со дня основания Сергей Мироненко его возглавлял. Неужели действительно за 28 панфиловцев уволили человека.
Н. Сванидзе
―
Я не исключаю.
К. Ларина
―
Ну неужели до такого мы дошли.
Н. Сванидзе
―
Сергей Владимирович возглавлял, по-моему, с 1992 года это ведомство. Возглавлял блистательно. Замечательный историк, очень честный. Очень ответственный человек. И действительно эксперт, действительно он делал главное, что должен делать историк и, причем, историк, стоящий во главе архива, а именно он позволял людям знать правду. Он делал многое, все, что мог для того, чтобы люди узнавали правду. И я думаю, что сейчас он не вписался в наши официальные представления об истории и об архивах в частности. И пал жертвой этого официального представления.
К. Ларина
―
Это в одном ряду с увольнением Андрея Борисовича Зубова. С судьбой Юрия Сергеевича Пивоварова. Это все те историки-вредители. Получается что так.
Н. Сванидзе
―
Да. Это неправильные историки. Это в целом такое дело историков. На сегодняшнем этапе.
К. Ларина
―
Так что, историки, будьте бдительны, дорогие друзья. На этом завершаем нашу сегодняшнюю передачу. А в программе «2016» сегодня Илья Новиков. Будем говорить о деле Надежды Савченко.