Виктор Шендерович - Особое мнение - 2016-01-07
07.01.2016
И. Воробьева
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня в студии радиостанции «Эхо Москвы» Виктор Шендерович. Добрый вечер. С наступившими праздниками.
В. Шендерович
―
Добрый вечер. Это правда.
И. Воробьева
―
У нас много новостей внутрироссийских. Но мне бы хотелось начать с истории, которая не в России происходит. А происходит в Германии. В Германии наступают веселые времена, — как выразилась одна из жительниц этой чудесной страны, город Кельна у нас на сайте. И история с нападениями на площади в публичном месте, тут же очень интересный вопрос, во-первых, на чьей вы стороне. Понятно, не в преступлениях, а политиков, часть из которых говорит, конец, не надо никаких мигрантов. Вторая говорит, нет, давайте продолжать.
В. Шендерович
―
Не так важно, на чьей я стороне. Скажу лестную для себя вещь: я на стороне здравого смысла. То, что мы увидели, - это сегодняшний «мультикультурализм» в чистом виде, в действии. У них такие культуральные нормы.
И. Воробьева
―
Очень сомневаюсь.
В. Шендерович
―
Вот у этих людей, конкретно, такие культуральные нормы. Идет женщина, ее можно отлапать и чего-нибудь взять с нее. Пусть скажет спасибо, что не убили. Культуральная норма вот этой группы людей. Есть такой страшный грех – грех обобщения. Когда мы сразу: «вот эти черные», «эти азиаты» и дальше - мы очень быстро приходим к товарищу Гитлеру. Просто маршевым шагом - туда. Тем не менее, культуральные нормы действительно очень разные. То, что Европа большими ложками сейчас ест свой подход к мультикультурализму, очень отличный от американского и канадского, я об этом говорил до всякого Кельна, и в этой же студии. В Америке и Канаде тоже мультикультурализм, Канада совершенно, абсолютно предельно, мультикультурная. Я об этом писал и те, кто это видели… Австралия мультикультурная абсолютно. Но там очень просто. Ты попал сюда, вот тебе законы, дальше хоть ты из Бангладеш, хоть из Румынии, хоть откуда, — никого не трогает. Живи! Но вот законы. Не вноси сюда свои… если у вас принято есть детей маленьких, оставь (эту) мультикультурную норму за порогом этой страны. Австралии, Канады, Штатов... В результате в Австралии, Канаде.. В Штатах мигранты второго поколения уже, безусловно, американцы. Но - первое адаптируется, тяжелый плавильный котел, второе-третье уже американцы без вопросов вообще. И вьетнамец, который приехал: прачечная или что-то, своя закусочная, - да, группируются. Дальше - клубы по интересам. Хочешь жить в своем гетто (в широком смысле слова), среди своих – пожалуйста, живи. Хочешь выйти наружу – пожалуйста. Но внуки уже заканчивают университеты! Дети, внуки… Дети вырываются, первая ступень родительская, их выносит на орбиту, - дальше они сами! А третье уже все! – американцы, австралийцы, канадцы... Европа немножко переборщила с толерантностью. Она не должна превышать уровня здравого смысла. Вот мы видели.
И. Воробьева
―
То есть с толерантностью все-таки можно переборщить.
В. Шендерович
―
Еще как, и очень сильно. Секундочку! - надо просто понимать, где толерантность переходит в идиотизм и преступное головотяпство, как в Кельне. Собственно кельнский случай показывает это. Но до этого мы видели… сигналы регулярно поступают в мозг человечеству. Эти ребята, которые влетели в небоскребы, учились в Гамбурге. И так далее. В «Шарли Эбдо» тоже пришли местные. Значит вопрос в том, каким образом дальше реагировать. И вот здесь я только хочу сказать… это Латынина когда-то говорила, и очень точно, что качество системы определяется реакцией на ошибку. И вот мы сейчас увидим, как реагирует система. Поскольку в Германии существует обратная связь, поскольку в Германии избиратели есть, - то вот сейчас мы увидим, как эти избиратели заставляют поменяться администрацию. Как они среагируют на вызов, какие новые законы они примут, какие будут дебаты… И уже идут вовсю. Как это все будет происходить. И мы увидим отличие от наших убогих палестин. Где обратной связи нет. Вот вызов страшнейший, - посмотрим, как среагируют! Мы помним, как среагировала Франция на безумства в Марселе много лет назад. Когда были волнения. Миллиард евро был вкачан в инфраструктуру. 40 человек, кажется… несколько десятков были высланы и сели. Но главный удар был нанесен - смысловой. Общество, имея механизм обратной связи, как-то: свободная пресса, собрание, политика…
В.Шендерович:Европа немножко переборщила с толерантностью.Она не должна превышать уровня здравого смысла
И. Воробьева
―
Там несколько дней свободная пресса просто в тряпочку молчала.
В. Шендерович
―
Эта свободная пресса, которая молчала в тряпочку, сейчас получит по физиономии от своих читателей, подписчиков! Обратная связь работает. Эта свободная пресса существует на деньги подписчиков. Им не из казны выдают, понимаешь. Это не РИА-Новости, или кто там они есть. У них подписчиков уменьшится. За это. Эта мэрша Кельна, которая заявила…
И. Воробьева
―
Бургомистр.
В. Шендерович
―
…что надо скромнее одеваться, - вот она получит в ближайшее время. От своего электората и от чужого. Еще раз. Ошибки очевидны, претензии к правоохранительным органам, политикам - очевидны у немцев. Но сейчас мы увидим, мы отсюда посмотрим, как свободное общество с обратной связью реагирует на такие вызовы. Вызовы были регулярные. Они были в Америке, и мы видим, как Америка среагировала: ни одного серьезного теракта с 11 сентября 2001 года. Вот бостонский марафон, так сказать, рукодельный... Ни одного серьезного теракта. Мы видим, как среагировала Франция после Марселя. Разные вызовы; общество будет реагировать, разумеется. Но если возвращаться к теме, - разумеется, это приходят эти отложенные квитанции за ошибки. Для людей, которые имели возможность, просто ездят и видят, до какой степени по-разному решаются эти вопросы там, в Европе - и в той же Канаде или Австралии, где потрясающе совершенно решен этот вопрос. Абсолютно мультикультурная страна. Насквозь мультикультурная. При этом австралийцы…
И. Воробьева
―
А почему каждый раз, когда совершаются преступления подобного рода, хотя я не помню, сразу начинаются обобщения. Арабы, исламисты, мусульмане. Почему нельзя просто их назвать преступниками и рассматривать другой вопрос, — вопрос безопасности в целом.
В. Шендерович
―
Ира, это лукавая постановка вопроса. Потому что следует признать, тут надо пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны фашизм, когда мы говорим «всех черных вон», с другой стороны вот это лукавство — ой, давайте не называть имена. Или национальность. Или религиозную принадлежность. Но если это, как в случае с «Шарли Эбдо», связано с религиозной принадлежностью, прямо связано! Если эта конфессия объявляет войну всему остальному миру насмерть, не упоминать - это лукавая постановка вопроса. Упоминать надо.
И. Воробьева
―
Тогда конечно. То было напрямую связано.
В. Шендерович
―
Здесь тоже довольно напрямую связано. Потому что если из 100 нападавших 100 принадлежат к определенной этнической группе, то делать вид, что это просто «кто-то» - это лукавство. Надо разбираться с этим. Есть какие-то механизмы общественного договора, они должны быть включены на полную катушку. Как, впрочем, и полицейские механизмы.
В.Шендерович:Если из 100 нападавших, 100 принадлежат к одной этнической группе, делать вид, что это просто кто-то - лукавство
И. Воробьева
―
Возвращаемся в Россию. Поговорим о реакции общества. А может быть ее и не будет. История чудовищная с ситуацией на трассе Оренбург-Орск, где десятки автомобилей, людей ждали спасателей 16 часов. Все перекидывали с одного телефона на другой и так далее. И вот сейчас там прокуратура проверяет действия властей, экстренных служб. Но это понятно.
В. Шендерович
―
Это мы знаем. Это мы проходили.
И. Воробьева
―
А как общество должно отреагировать на то, что спасатели не приехали.
В. Шендерович
―
Это очень смешно и грустно. Потому что один из выживших… там не все выжили…
И. Воробьева
―
Один мужчина погиб.
В. Шендерович
―
Пошел, пытаться выбраться и погиб. Один из выживших написал Путину: «прошу разобраться со всем этим», «окажите помощь пострадавшим, которые получили тяжелые обморожения, окажите им все необходимые медицинские услуги...» Пишет человек - Путину! Замечательное письмо. Вот сейчас Путин приедет лечить от обморожения. Он тебе отморозил голову! 15 лет морозил тебе голову, и теперь ты пишешь ему письма. Приходите, окажите, спасите! Ему не приходило в голову, этому человеку, что разбираться надо вот с этим самым Владимиром Владимировичем. Что этот случай на трассе - это и есть Владимир Владимирович Путин, уровень его менеджмента. Это результат 15-летия коррупции. Коррупции. Конечно. Потому что - кто руководит всем этим? По какому принципу эти люди назначены? По принципу эффективности? Их бы там не было, если бы по принципу эффективности их назначали. Значит, по принципу верности. Значит это все партия «Единая Россия». Значит это все коррупционные назначения, - которые просто однажды падают ему на голову в виде 16 часов снежного плена вместе с детьми, женщинами, беременными и так далее. Человеку не приходит в голову, что в эту ловушку снежную он сам себя вместе с этими людьми загнал - добровольно. И там теперь сидит. И даже выйдя из этой ловушки, он продолжает кричать туда…
И. Воробьева
―
А куда кричать-то?
В. Шендерович
―
Да себе в башку кричать! Ты выбрал эту власть. У тебя были претензии к партии «Единая Россия»? у тебя претензии к губернатору, ты чего-нибудь протестовал, вот ты, который пишешь это?
И. Воробьева
―
А может протестовал.
В. Шендерович
―
Нет, если бы он протестовал, он бы не писал Путину. Нет. Ира, ты бы не стала писать Путину.
И. Воробьева
―
Я писала письма генеральному прокурору.
В. Шендерович
―
По поводу?
И. Воробьева
―
Детсадов, безопасности.
В. Шендерович
―
Это другое дело. Но президента просить лечить обморожения… Мы понимаем, о чем говорим. Так вот у нас очень хилое государство, вымирающее, слабое, нежизнеспособное государство. Оно становится невероятно сильным - таким «мачо», жестоким и неотвратимым! - когда дело касается самообеспечения, охраны себя, охраны корпорации. Вот тут у нас сильное государство. Вот положить всех вниз лицом, обыскать «Открытую Россию» — это да. Ильдара Дадина, вышедшего с плакатиком, запихнуть на три года в лагеря – это да! Тут у нас очень сильное государство сразу. Неотвратимое. Сильное, суровое. Когда речь идет о том, чтобы элементарно организовать жизнь… Кто-то написал замечательно: «Крым без света, Мурманск без газа, Оренбург без дорог» - и все пишем письма Путину! Замечательно. И тут выясняется, что государства почти нет. Кто спасся... И дальше начинается героизм. Замечательный парень полицейский, который отдал женщине рукавицы, ребенку тулуп свой, обморозил пальцы, сейчас ему спасают. Надеюсь, что спасут пальцы. Парнишке молодому, полицейскому.
И. Воробьева
―
Это личный героизм.
В. Шендерович
―
Дальше - классический случай, абсолютно российский, когда личным героизмом (военный случай) - личным героизмом, личным мужеством, святостью человеческой затыкаются дикие коррупционные дыры. Затыкается несовершенство строя. Политического, общественного строя. Где внизу этот парнишка золотой, полицейский, а наверху вот эти жлобы вороватые. Все из одной партии несменяемой, которые становятся чрезвычайно жесткими, когда речь идет об охране себя. А когда в Чечне, извини, перескочу, недалеко отходя от России…
В.Шендерович:Когда речь идет о том, чтобы элементарно организовать жизнь, выясняется, что государства у нас почти нет
И. Воробьева
―
Но как это.
В. Шендерович
―
В некотором смысле отойдя от России... Когда в Грозном похищают преподавателя техникума - представители силовых органов - и потом его находят убитым, никаких вопросов у Кадырова. Понимаю. Но никаких вопросов ни у Чайки, ни у Бастрыкина. Ни у кого! Ни у Колокольцева…
И. Воробьева
―
Тут вы не понимаете.
В. Шендерович
―
Нет, я тоже понимаю. Но только констатирую, что тут государства - нет. Государству просто пофиг похищения и пытки на территории РФ. А Ильдар Дадин, вышедший с плакатиком против войны на Украине — не пофиг. Вот тут непременно мгновенная жесткая реакция. Вот собственно все: этот треугольник между убитым в Чечне преподавателем техникума - силовиками убитым, не бытовое преступление: силовиками...
И. Воробьева
―
Мы не знаем, кто его убил.
В. Шендерович
―
Знаем! Его похитили представители силовых органов, увели представители силовых органов. Кадыровцы его увели. И он найден сброшенным с обрыва через несколько дней. Его искали, нашли. Никаких вопросов. Вот эти три случая, один уголовный, второй бытовой - на трассе, где замерзал Петруша Гринев, насколько я помню - там же, «Капитанская дочка»… И - этот треугольник - и Ильдар Дадин. Вот треугольник, описывающий функции нашего государства. Только карательные функции; государство просыпается, вздрагивает как тот петушок золотой, начинает диким голосом истошным кукарекать, когда этой корпорации преступной угрожает опасность. И тут Дадин идет на три года в лагеря. Когда убивают человека, это фиг с ним.
И. Воробьева
―
Но надо сказать, я не буду больше спрашивать, что делать и к кому обращаться, я знаю один пример. Это Евгений Фрумкин, который пошел и дошел до ЕСПЧ. По поводу Болотного дела и своего задержания. Фрумкин не был фигурантом уголовного дела, он по административке отсидел 15 суток. И ЕСПЧ встал на его сторону. Там очень важно, что суд признал, что у него не было права на справедливый суд и что власти не обеспечили мирное проведение митинга.
В. Шендерович
―
Итак: ЕСПЧ юридически зафиксировал то, что мы знаем без ЕСПЧ и так, давно. Первое – что в России нет справедливого суда, второе – что драму на Болотной, мордобой, этот погром, все это насилие соорудило своими руками государство. ЕСПЧ осторожно выразилось, что к беспорядкам привели действия правоохранительных органов: они не обеспечили мирное проведение. Говоря определенно, (я не ЕСПЧ, имею право говорить определеннее, не юридическими терминами) - власти спровоцировали это. Власти это устроили своими руками в своих политических целях. Им нужен был этот погром. Им нужна была эта зачистка. Им нужен был повод. Они его сами устроили. Не первая, не последняя провокация. Но вот теперь юридически уже определено; решение есть, Россия еще не вышла по недоразумению из ЕСПЧ - и что?
И. Воробьева
―
И вот и что? Вот вы говорите, что мы и так знали без ЕСПЧ. Чем важно это решение ЕСПЧ, если и так знали.
В. Шендерович
―
Это юридически! То же самое как общее знание отличается от… С этим можно уже в суд. Это зафиксированное судебное решение. Если бы в России ночевал закон, если бы в Верховном суде сидел бы не Лебедев, а верховный судья, то теперь пошли бы под суд (после этого решения) уже юридически, организаторы той провокации, а жертвы все бы вышли на свободу. И подали бы иски, и выиграли бы, и получили бы не 25 тысяч, а 250, 300-400, в зависимости от срока и вытерпленных унижений и побоев. Вот что было бы. И пошла бы вон, конечно, администрация, которая крышевала, организовывала... Но заодно бы она пошла вон, потому что она не выиграла никаких выборов, в сущности говоря, фальсифицировала их. То есть, это длинная цепочка наших фантазий. В нашем случае - в очередной раз констатируем, что все закупорено, что никаких практических последствий, практических сегодня от этого решения не будет. Но когда это лопнет с дикой вонью, гноем и кровью, тогда - на этот случай - уже есть юридическое решение. Не раньше и не позже оно пойдет дальше действовать, это юридическое решение.
И. Воробьева
―
Мне очень нравится настрой позитивный. Сейчас будет перерыв, у меня есть 20 секунд, чтобы тоже что-нибудь сказать.
В. Шендерович
―
Извини.
И. Воробьева
―
Мне этот настрой позитивный, я общалась с Владимиром Ашурковым, которые сделали проект «Санация права» и спросила, а зачем вам это нужно. Он говорит, когда уже нормально все будет, мы подготовим уже законы, которые будут…
В. Шендерович
―
Совершенно верно. Чтобы в этот момент не начинать ковырять в носу, а предъявить документы.
И. Воробьева
―
Это очень интересно.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается программа «Особое мнение». И хотели бы обсудить заявление патриарха Московского и Всея Руси Кирилла, который призвал не унывать в связи с экономическими трудностями. Он не видит трагедии в нынешнем экономическом кризисе и по его мнению «разочаровываются слабонервные, внутренне слабые, пустые люди». Вот так вот. Все хорошо.
В. Шендерович
―
Ой, как бы это прокомментировать, чтобы еще сюда придти когда-нибудь. В эту студию.
И. Воробьева
―
Уж постарайтесь.
В. Шендерович
―
Трудно. Сама по себе мысль… Наверное, если бы это сказал отец Флоренский (о том, что не главное материальное)… если бы сказал Александр Мень… если бы это сказали… - я знаю очень многих людей православных, которые имели бы право на эти слова... Но когда это говорит этот самый бывший «агент Михайлов», ныне патриарх - с этими часиками, известными нам, и со всей этой биографией. Крупнейший землевладелец, олигарх. Который давно-давно пасется при власти и бюджете, которого охраняет «девятка» на мои деньги. На мои. И на твои. На деньги радиослушателей. Когда он мне начинает постным голосом рассказывать об аскетизме, то - только вот сегодняшний православный праздник мешает мне закончить эту фразу!
И. Воробьева
―
А вот давайте на этом и поставим многоточие. И не будем продолжать фразу.
В. Шендерович
―
Я собственно и закончил. Кстати говоря, я хочу поздравить с рождеством всех православных, для которых имя Христа ассоциируется со светом, с добром, с любовью к людям. Моя этим людям атеистическая симпатия и братство. А те, для кого Христос - основание для погрома, для разжигания вражды и для корпоративных радостей вот этих, как у «агента Михайлова», те останутся сегодня без моего поздравления.
И. Воробьева
―
Давайте перейдем к историям и событиям очень серьезным на взгляд и мирового сообщества и мой тоже. Это история с проведением ядерного испытания в Северной Корее. И сейчас идут «молниями» заявления зам. главы МИДа Британии. Что это самые резкие выражения, в которых он напоминал о том, что все это осуждают. Но действительно страшно же.
В. Шендерович
―
Это страшноватенько. Не страшнее нашего ядерного потенциала. И я должен сказать, что в «Ежедневном журнале» (сайт «ЕЖ», предусмотрительно закрытый на территории РФ)… Именно поскольку он закрытый предусмотрительно, я коротко перескажу статью моего друга Александра Гольца по поводу этих испытаний. Там забавная вещь… Конечно, эти испытания, то есть водородная бомба - часть привычного наследственного шантажа этих Кимов. Дедушка шантажировал мировое сообщество. Папа шантажировал. И внучок, и сынок шантажирует мировое сообщество ядерным оружием. И в этом смысле замечательно пишет Александр Гольц, что Ким Чен Ын - пародия на Путина. Потому что инструментарий тот же самый. Ничего мы не можем дать: ни мы, ни Северная Корея не можем ничего предложить человечеству, кроме шантажа. Мы не можем предложить ни айпада, ни костюма хорошего, ни машины, мы ничего не можем предложить. Мы можем предложить миру только рэкет! Только шантаж. Мы говорим: знаете что, мы вам можем привести большой вред, а за то, что мы не наносим вам большого вреда (а мы можем) терпите нас, какие мы есть. Помогайте нам, учитывайте нас. Иначе сейчас будет плохо вам. Ким Чен Ын наследственно этим занимается, династия Кимов… - это единственное, чем они могут привлечь внимание мирового сообщества. Помогайте нам, а то рванем. Нам терять нечего. Мы нищие. Несчастные. Под ружьем вся страна. «Самсунга» произвести не можем, как южные братья. Но вот зафигачить по вам можем. Ад устроить можем. Легко.
И. Воробьева
―
Так это же терроризм.
В. Шендерович
―
Это терроризм. Разумеется.
И. Воробьева
―
И что с ними делать.
В. Шендерович
―
Тут разное… Запад как всегда долго чухался. Мы-то просто помогаем, это наш партнер, он у нас дорогой гость.
И. Воробьева
―
Сено мы туда экспортируем.
В. Шендерович
―
Нет, до сена мы еще папу возили. Мы их кормим, и поим, и поддерживаем. Этих людоедов. Это очень классово близкие нам, и инструментарий тот же, - и вот Александр Гольц замечательно пишет как раз о том, что Ким Чен Ын - это пародия на Путина. Только Путин за наш ядерный шантаж требует какого-то геополитического места серьезного, чтобы его учитывали. А тот просто доит мировое сообщество. Уже 60 лет или 70 доят мировое сообщество. Говорят: дайте нам еды, а то мы просто рванем что-нибудь. И вам будет всем фигово тут. Вот и все. Дайте нам еды, дайте нам денег еще. Эти деньги, конечно, гуманитарные деньги будут тоже распилены и пущены в оборонку, и этим бесчисленным Кимам, это все понятно. Но - дайте нам денег. В данном случае нам-то интересно помимо всего прочего еще это зеркало; то, что Путин, в сущности, Владимир Владимирович Ын такой… Ну разрез глаз другой, и возможности по причинению ущерба миру несопоставимые.
И. Воробьева
―
У Путина больше.
В. Шендерович
―
Конечно, намного больше. Поэтому нас учитывают. Поэтому вокруг нас ходят, пытаются с нами разговаривать, нас нельзя просто… о нас нельзя забыть, как нельзя забыть об очень большом человеке с ножом в руках в закрытом помещении. Очень большом, немножко поддатом, агрессивном. Который говорит: ребята, учитывайте меня!
И. Воробьева
―
Вот же обидно…
В. Шендерович
―
Обидно не то слово.
В.Шендерович: Мы не можем предложить ни айпада, ни костюма хорошего, ни машины. Мы можем предложить миру только рэкет.
И. Воробьева
―
Буквально на этой неделе стало известно, что в таблицу Менделеева добавлены 4 новых элемента. Три из которых были открыты в Дубне у нас в Подмосковье.
В. Шендерович
―
Более того, я даже был знаком с одним, ныне покойным, человеком, именем которого назван один из элементов. Да, в том и дело… Нет, еще раньше был. Предыдущий. Это на предыдущем витке - в буквальном смысле - электрона, видимо... Так вот, ученые есть в огромном количестве. Вопрос в том… вот в этой динамике - где эти ученые? где живут наши последние нобелевские лауреаты по физике? В Манчестере и так далее. Вот об этом речь. О том, что во всему миру - это та цивилизация великая, (мы уже говорили). Великая русская цивилизация. Русская математическая школа. Наука, и так далее. Но только это несовместимо с Гундяевым, с очередью за поясом Богородицы, это несовместимо! Надо выбирать, и если мы выбираем очереди и, так сказать, ставить детей на колени и учить их молиться с детства, - не будет Ландау и Зельдовича. Из этих деток не вырастет Ландау и Зельдович! Уверяю вас. Для этого не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять. Другое дело, что остатки старой великой школы… история вообще длинная вещь. И - многожильный провод, как говорил Юрий Трифонов. Поэтому вот дотягиваются эти советские провода в наши убогие дни.
И. Воробьева
―
Еще одна тема вполне новогодняя. Не могла пройти мимо нее. История про то, как в Коломне задержали фотографа, который занимался съемкой елок на фоне администрации города.
В. Шендерович
―
О, шпиён, наверное.
И. Воробьева
―
Сотрудники полиции объясняли, что в кадр мог попасть объект особой важности. В общем, он просто фотографировал елки, а его задержали. Он сказал, что ничего такого не имел в виду. Ему сказали, что если бы чего такое, мы бы ФСБ позвали. Эта история совершенно неожиданная, я каждый год елки фотографирую.
В. Шендерович
―
Чего неожиданного. Новая степень маразма. Ну да, углубляется. Поскольку их никто не бьет по головам, маразматиков, поскольку этого маразматика, который арестовал, - их не выгонят с позором. Если бы их выгнали с позором, то остальные почесали бы репу и сказали: э, пожалуй, так не надо. А поскольку их не выгонят с позором, то другие скажут: о, круто! А если их еще наградят за бдительность, то другие скажут: о, давай я повяжу кого-нибудь, и меня наградят.
И. Воробьева
―
Так чего всем теперь ехать в Коломну фотографировать елки, чтобы как-то…
В. Шендерович
―
Всем идти в спецслужбы - арестовывать тех, кто фотографирует елки! Мне кажется это правильный путь. Ну, маразм крепчает. Просто иногда бывает драматично и трагично, как на трассе Оренбург-Орск, а иногда вот так.
И. Воробьева
―
Да. У нас три минуты.
В.Шендерович:Для кого Христос-основание для погрома, для разжигания вражды и для корпоративных радостей, те останутся без моего поздравления
В. Шендерович
―
Давай в эти три минуты успеем сказать о неожиданном море, который напал на будущих участников процесса в Гааге, когда командующий штабом воздушно-десантных войск и начальник ГРУ скоропостижно умирают во вполне жизнеспособном возрасте. Тут ведь что интересно? Это может быть - да, человек смертен, и внезапно смертен, как говорил Воланд. Тут интересно, что «все разом об одном и том подумали», как сказано у Жванецкого. Здесь интересна репутация власти. Здесь интересно то, что для нас (большинства из нас, я думаю) нет ничего невозможно в версии, о которой мы подумали первой. Что это устраняются свидетели преступления. Тем более что это так дивно совпало с расследованием, с окончанием расследования по Боингу, с называнием имен виновных. Сужением этого круга. Это называется - репутация. И если бы такое произошло, такой внезапный мор на американский генштаб напал и и их ГРУ, никто бы не подумал, что зачищаются концы. Ну, просто мысли бы такой не пришло!
И. Воробьева
―
Ну ладно.
В. Шендерович
―
Не пришло бы.
И. Воробьева
―
Ну перестаньте.
В. Шендерович
―
Секундочку.
И. Воробьева
―
Сколько фильмов мы смотрели…
В. Шендерович
―
Фильмов мы можем смотреть сколько угодно. Но когда убили Немцова, все посмотрели в сторону Кремля. А если погибнет, не дай бог, конечно, какой-то видный республиканец, - что, будут думать, что это Обама его кончил? Не будут, репутация другая. Другая! А у нас - привет от Лени самбиста, от Вовы боксера. Привет из Беслана, привет от Лугового... Репутация! И поэтому не так важно… То есть, важно с точки зрения уголовной! - но с точки зрения общественной, совершенно неважно, что это было, зачистка или внезапные скоропостижные, просто совпавшие по времени, смерти. Важно, что мы совершенно спокойно, положа руку на сердце, допускаем такую возможность. И ничего в репутации ни президента, ни нашей администрации, ни нашей политической, прости господи элиты… Вот эти все лица в диапазоне от Сечина до Гундяева. Ничего не мешает нам предположить (этого)... Антропология - не мешает нам предположить. Ломброзо не против. Вот, и эта репутация - это очень важный момент. Такого рода репутация - это такие подземные толчки. Это долго может дрожать, но когда перейдет количество в качество, то перейдет односекундно. И ни одного человека на их защиту не встанет. Помяни мое слово.
И. Воробьева
―
Ничего не изменилось в 2016 году, хочу я заметить. Спасибо большое. Нет, не могло, конечно, тем не менее, хотелось бы, чтобы в 2016 как-то было получше. Но нет.
В. Шендерович
―
Промолчим.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Виктор Шендерович, Ирина Воробьева. «Особое мнение». До встречи.