Антон Красовский - Особое мнение - 2016-01-06
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в студии, в нашем «Особом мнении» журналист Антон Красовский. Здравствуйте, Антон!
А.Красовский
―
Добрый вечер!
О.Журавлева
―
Как ни странно, новогодние праздники, но новостей достаточно, тем более, мировых, и все какие-то, прямо скажем тревожные.История с беспорядками в Кельне, и вроде бы говорят, что не только в Кельне это случилось, но Кельн стал центральной новостью, потому что говорится о том, что было много нападений, просто в огромном количестве на женщин где-то в районе вокзала, было там чуть ли не 90 обращений в полицию. И в общем, ситуация довольно напряженная. Министр юстиции Федеральной республики Германия не исключил, что нападения на женщин в Кельне были спланированы. «Случившееся не должно вести к тому, что женщинам придется как-то менять свое мнение», - подчеркнул также министр. Но, тем не менее, идет реакция, во-первых, связанная с мигрантами. Во-вторых, идут заявления, что «мы пока не знаем, кто это был: мигранты это были или это какая-то иная спланированная акция, и вообще, что это было – непонятно».
А.Красовский
―
Вообще, здесь больше всех, по-моему, возбудились русские журналисты и блогеры. И вообще, неравнодушная российская общественность, которая, как мы понимаем, вся мигрантов ненавидит и вообще, она такая, довольно шовинистическая. И все, что я видел, по крайней мере, в своей фейсбучной ленте, причем от вполне себе приятных людей, с которыми я периодически даже ужинаю в ресторане, это вот: «А! Вот видите, мы же вам говорили, мы сто раз вам рассказывали!..» И при этом мы видим вторую, как ты правильно заметила, часть – это люди, которые находятся в растерянности, которые говорят: «Мы пока еще ничего не понимаем. А вдруг это не они, а вдруг это спланировано какими-нибудь, может, неонацистами...»
О.Журавлева
―
С тем, чтобы против мигрантов.
А.Красовский
―
Да, конечно, разумеется. Чтобы сейчас вдруг начались мигрантские погромы в Центральной и Южной Германии. Я предлагаю и сам хочу, вообще, посмотреть на это как-то немножко с другой стороны, и посмотреть, вообще, на все на это, как на некий неизбежный процесс. Мы просто наконец должны себе сами признаться – и одна сторона и другая сторона, те люди, которые ненавидят мигрантов и те люди, которые считают, что в эмиграции огромное добро для всего мира - посмотреть на это безоценочно. Во-первых, это неизбежно. Это все равно будет. Мы ничего не сможем сделать с тем, что миллионы и миллионы со всего мира будут приезжать в те точки, которые с их точки зрения максимально благоприятны для них сейчас и для их детей в будущем.Так поступают 200 тысяч или даже больше – 500, по-моему, в прошлом году уже было – тысяч людей, например, из России, которые уехали из России в 2015 году просто потому что в России - некомфортно, а, например, в Америке - комфортно. Но представить, что люди, которые живут в вечном состоянии войны, ужаса, террора, отрезания голов, взрывов домов, как есть на Ближнем Востоке, не просто мечтают, а вынуждены срываться и уезжать. Но при этом мы должны понимать, что это совершенно другие люди. Это люди абсолютно другой культуры поведения. Это люди принципиально относящиеся к повседневности, к тому, что у нас считается нормой. У нас – даже я имею в виду Россию, хотя многое из того, что считается нормой, например, в Америке, большинством русских не признается. Но, тем не менее мы, поверьте, гораздо ближе к американцам, чем среднестатистический чеченец - к нам или среднестатистический иракец или иранец - к нам, или уж точно среднестатистический житель Саудовской Аравии. И, безусловно, как это ни смешно, среднестатистический сириец, он ведь тоже ближе к нам, чем среднестатистический иракец к сирийцу, потому что сирийцы в основной своей массе, по крайней мере, те люди, которые покидают сейчас Сирию, это люди светские, прожившие всю свою жизнь при Асадах и вообще не очень задумывающиеся про Аллаха и Магомеда и вообще про все вот это. Нет, конечно. Это просто зубные врачи, техники, инженеры, учителя, которые хотят, чтобы их дети жили в нормальном мире, где не будут отрезать головы, где будут лекарства, где женщин вот так вот на вокзалах не будут насиловать, как сейчас в Кельне. Они, в общем, от этого бежали. И я сомневаюсь, что это сделали они…
Но у меня нет никаких сомнений, что это мигранты. У меня нет никаких иллюзий, что это как-то спровоцировано какой-то неонацистской группировкой. Не нужно этого всего. Ни один русский человек, который выходил 31 декабря каждый год на улицы Москвы и видел людей, потоки вот этих людей, которые приехали из Средней Азии и Северного Кавказа, идущих на Красную площадь – ни у кого нет никаких иллюзий, что это конечно же, они, они. Это они.
А.Красовский: Мы гораздо ближе к американцам, чем среднестатистический чеченец - к нам
О.Журавлева
―
Ну, почему?
А.Красовский
―
Ну, потому что. Ну, потому что ничего не спланировано. Это правда те люди, которые по-другому относятся к женщине. Они по-другому воспринимают праздники. Мы можем это осудить. Мы даже можем, так сказать, осудить их. Но в реальности это просто по-другому. И то, что для нас кажется чудовищным преступлением, для них является обыденностью. Понимаешь, отрубить руку и ногу за то, что человек украл буханку хлеба, для них обыденность.
О.Журавлева
―
Но не для всех. Они же все разные.
А.Красовский
―
Все разные, безусловно. Так же и мы можем сказать, что все белые – разные.
О.Журавлева
―
Это точно.
А.Красовский
―
Безусловно. Но это миллионы людей, которые приехали в Европу из стран, где вот то, что я сейчас сказал, происходит ежедневно; где законы шариата – ежедневная процедура. Как, например, сейчас есть в Чечне.
О.Журавлева
―
Но, с другой стороны, я не могу понять, как укладывается наше представление об этих людей, которые тем не менее жили по законам шариата, не уважали женщин, не считали их за люди, но теперь вот они приехали. При этом они приезжают и очень быстро перенимают, как мы видим, какие-то местные особенности. Они вдруг оказываются пьяницами…
А.Красовский
―
Да, конечно.
О.Журавлева
―
Еще там кем-то, что, в общем-то, не предполагала их культура.
А.Красовский
―
Конечно. А это же нормально. Эмиграция всегда во всем мире, какой бы она ни была, в основной своей массе перенимает все худшее от того места, куда она попадает. Итальянская эмиграция в Америку. Ирландская эмиграция в Америку. Русская эмиграция во Америку. Это люди, которые в первую очередь перенимали все худшее в большинстве своем из того места… Конечно. Чего ты на меня так удивленно смотришь? Приезжай на Брайтон-Бич и посмотри на них. Единицы становятся Сергеями Бринами, единицы. Притом, что люди, которые уехали из Советского Союза или уезжали из России в 70-е, 80-е, 90-е годы, не грубо говоря уже о людях белой эмиграции, это люди, конечно, с точки зрения образования и происхождения совершенно другого уровня, чем сейчас едут с Ближнего Востока в Европу. Это, безусловно, цвет нации, конечно. И все равно в значительной степени это заканчивалось Брайтон-Бич и заканчивалось русской мафией.
О.Журавлева
―
Не во всем готова согласиться но что-то в этом несомненно есть.
А.Красовский
―
Но самое главное не в этом. Самое главное – если на это посмотреть с точки зрения истории, с исторической точки зрения какой-то и отвлечься от того, что это происходит сегодня, сейчас с нами, а подумать о том, что это абсолютно неизбежный процесс.Вот хорошо ли, что было это великое переселение народов, которое в итоге привело к падению Римской империи или плохо? Как бы развивалось человечество, если бы не было нашествия гуннов? Что бы было если бы не было Алариха? Как бы развивалось наше будущее? Мы этого не знаем. И в конце концов, это же известная история – про то, что отец Стива Джобса был сирийским эмигрантом.
О.Журавлева
―
Есть и по этому поводу разнообразные версии, что на самом деле это все, так сказать, тоже условность, что Стив Джобс с Сирией связан значительно меньше, чем сейчас пытаются об этом говорить. И на это утверждение тоже найдутся противники. Тем не менее, мы продолжим наш разговор в «Особом мнении» с Антоном Красовским. И у нас есть и свои, местные темы, как-то пересекающиеся с этими.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в студии журналист Антон Красовский, которому вслед задают вопросы, в частности, о том, чем, по-моему, мы задаемся уже много месяцев: «Означает ли, что хваленая политика толерантности потерпела окончательный крах, тем более, в Германии».
А.Красовский
―
Нет, ты еще процитируй, что вот хорошо бы было всем, если бы это были мужики, а не бабы.
О.Журавлева
―
Да, нападать надо было на мужиков.
А.Красовский: То, что сейчас происходит при Путине – это обазиатчивание русского человека
А.Красовский
―
…Говорит слушатель "Эха Москвы", потому что в Гейропе все геи, и там всем понравится, когда на них будут нападать – считает русский слушатель. Это тоже очень восточный тренд. Я уверен, что такое же сейчас, если бы "Эхо Москвы", было не "Эхо Москвы", а «Эхо Багдада», например, в мирное время, то такой же был примерно вопрос от слушателя из Алеппо, уверен – если бы радио транслировалось в Сирии, скажем.Потому что русский менталитет, он тоже такой, азиатский. И это произошло последние 20 лет, последние даже 15 лет. Вот то, что сейчас происходит - мы говорим: традиционные ценности, патриотизм, Путин, с другой стороны, «кровавый Путин» и все остальное – это на самом деле обазиатчивание России. Вот то, что сейчас происходит при Путине – это обазиатчивание русского человека.
О.Журавлева
―
А это толерантность или наоборот?
А.Красовский
―
Во-первых, это, конечно, не толерантность, потому что толерантность – это тренд западный очень, это западные ценности. То, что мы сейчас видим в нашей стратегии патриотизм 2020 года – я надеюсь, что в 20-м году все-таки закончится этот патриотизм и эта стратегия вместе с людьми, которые придумали – но, тем не менее, это совершенно другие ценности, это не западные ценности. Это именно восточные ценности. То есть такая программа могла бы быть написана, скажем, в Бахрейне легко, или она могла была быть написана в Саудовской Аравии легко. Это очень азиатские ценности. Это общие слова про традиции, про уважение к отцам и дедам, к старикам – вот такое удивительное есть – абсолютно с Северного Кавказа пришедшие какие-то представления о добре и зле, об аксакалах. Но это все чудовищный тренд на азиатчину. И даже, когда Путин говорит о боге, он чаще всего последнее время говорит о Всевышнем. Он говорит слово «Всевышний», который в русском языке имеет непосредственное отношение к мусульманству. Мне кажется, не принял ли он тайно, вообще, мусульманство – вот такое у меня есть сомнение.Но главное, что это не свойственно русскому человеку, который и в душе своей и в образовании и физиономически и генетически, безусловно, европейский человек и хочет быть в вере.
О.Журавлева
―
Европейский – в смысле антиклерикал?
А.Красовский
―
Европейский – в смысле по духу своему. С Европа погружается в клерикализм – а такое в европейской истории было многократно – русский человек, он ведь вместе с Европой. Когда Европа хочет светских ценностей, русский человек, как это было всегда – как это было в 18-м, в 19-м, в 20-м веках – Россия всегда идет во главе этих европейских трендов. Поэтому 17-й год – это европейские тренды. Это не то что русский медведь вышел из берлоги. А это просто русские были во главе этих, на самом деле тогда очень популярных и не самых плохих веяний, просто они здесь, в России были восприняты таким образом, и таким образом, трансформировались в России, потому что помимо этого выдающегося интеллектуального класса, который управлял тогда этими трендами, который в России, был, но который при этом к России не имел никакого отношения, были вот те 86%, которым эти идеи достались. И опять страна в 17-м году досталась этим 86%, которым сейчас она постепенно достается снова, и мы снова столкнемся с тем, что было.
О.Журавлева
―
Скажите, пожалуйста, а вот про азиатчину, которую, как вы говорите…
А.Красовский
―
Об азиатчивании.
О.Журавлева
―
Об азиатчивании, да. Может быть, это как раз повод или возможность решить эту проблему мультикультурализма? Может быть, наоборот, Россия откроет что-то новое в этой области?
А.Красовский
―
Россия не может открыть ничего нового, потому что все новое Россия уже открыла. Россия всю свою историю живет в мультикультурном… она и есть мультикультурный мир. Русский человек и есть мультикультурный человек. Это человек, который…
О.Журавлева
―
Простите, но тогда почему говорят эти трам-пам-пам заслонили Красную площадь на Новый год?
А.Красовский
―
Чего тут «трам-пам-пам»? Слово «чурки» можно сказать? Так же люди говорят: «чурки».
О.Журавлева
―
Я не люблю людей называть чурками, честно говорю.
А.Красовский: Миграционный поток - это новое переселение народов, которое только начинается. Это проблема нерешаемая
А.Красовский
―
Правильно, я тоже не люблю. Ты же цитируешь сейчас. Люди так именно и говорят, люди так именно и думают, и большинство людей, я тебе хочу сказать, и в Германии так и думают, они просто не говорят об этом публично. Хотя честно скажу, я несколько раз слышал в автобусах в Германии несколько разговоров старушек – так вот это абсолютно из 43-го года разговора. Никуда они не делись – правда. И здесь также говорят именно потому, что люди не готовы воспринимать других, но и другие не готовы становиться такими же, не готовы играть по правилам мест, на которые они приехали. Других становится много, их становится больше. Мы прошлый раз с тобой в эфире говорили, что главный приток рождаемости в России – это сейчас как раз Северный Кавказ и мусульманские республики, а не русские анклавы, не Центральный и Нечерноземный районы.
О.Журавлева
―
А ничего, что мы смешиваем российский Северный Кавказ, где живут граждане Российской Федерации и азиатские республики, где живут иностранные граждане?
А.Красовский
―
Совершенно это ничего, потому что это опять же к истории не имеет никакого отношения и к восприятию римлянина – а ты говоришь сейчас о римлянине – это не имеет никого отношения. Является германец гражданином Рима или не является германец гражданином Рима – это римлянину все равно, он всё равно остается германцем. И поверь мне, для большинства людей, для большинства русских, живущих в Российской Федерации гражданин России рожденный и носящий национальность, принадлежащую Северному Кавказу, он гораздо более чужой, чем многие люди в Средней Азии. Это так.
О.Журавлева
―
Значит, проблема в чем-то другом.
А.Красовский
―
Проблема в том, что есть огромное количество обид, и есть огромное количество взаимных претензий. Они есть, от них никуда не денешься. И было бы странно считать, что они решатся за 10 лет, за 20 лет. И, честно говоря, странно считать, что они вообще решатся. Они часто нерешаемые, эти проблемы. Они часто приводят к затяжным войнам, в которых всегда кто-то должен победить. Они часто приводят к ассимиляции какой-то маленькой нации какой-то большой нацией. А мы знаем много случаев, когда проблема нерешаема, и я абсолютно убежден, что сейчас мы столкнулись – я много раз об этом говорил – с этим миграционным потоком, который, безусловно, с моей опять же точки зрения, является новым переселением народов, которое только начинается. Это проблема нерешаемая. Есть проблемы, которые нерешаемы.И здесь, что говорить? Мы можем с этим смириться, можем барахтаться. Может, пока мы сильнее, пытаться победить. Но мы должны понять уже для себя, что есть какая-то наша сторона, а есть какая-то не наша сторона. И я совершенно не уверен, что наша сторона – это сторона добра. И я совершенно не уверен, что не наша сторона – это сторона зла. Но просто это разные стороны. Мы не один народ. Вот нет российского народа. Нет. Есть русские, а есть чеченцы. Мы должны это сказать честно. Есть русские, а есть татары. Ну это так. При этом мы все граждане России.
О.Журавлева
―
А как можно внутри русского человека отделить его татарскую часть от русской?
А.Красовский
―
Слушайте, я не знаю, например, какая у меня татарская часть, я об этом никогда не задумывался. Я – русский человек. При этом я знаю огромное количество татар, у которых, может быть, есть какое-то количество русской крови.
О.Журавлева
―
Конечно.
А.Красовский
―
Но они - татары, и идентифицируются именно таким образом. Еще я знаю огромное количество очень приятных чеченских мальчиков и девочек, абсолютно европейских и так далее. Но они остаются чеченцами, и это разные народы. Вот это важно понимать. И претензии, которые у нас остаются к друг другу, они невытравимы, понимаешь? И эти мальчики и девочки, которые ходят в красивых красных парках Canada Goose, когда вопрос заходит о 94-м и о 95-х года, о первой чеченской войне - на этом заканчивается наше взаимопонимание. А об Аллахе и Магомеде мы даже не разговариваем. А этот разговор, он все равно зайдет, он все равно в итоге идеологически – этот спор – он приведет к столкновениям, он уже приводит к этим столкновениям. И эти глобальные мировые столкновения только начинаются.
А.Красовский: Мы не один народ. Вот нет российского народа. Есть русские, а есть чеченцы. Мы должны это сказать честно
О.Журавлева
―
Все еще только начинается. Это программа "Особое мнение". Журналист Антон Красовский. И мы продолжим разговор. У нас есть еще и годовщина «Шарли Эбдо» и еще много интересного, и некоторые подробности убийства Бориса Немцова. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". У нас в студии журналист Антон Красовский. И, как ни странно, мы говорим о разных новостях, но, в общем, обсуждаем одну и ту же тему.
А.Красовский
―
Бога. Перед Рождеством.
О.Журавлева
―
По большому счету да. Сегодня, кстати говоря, Армянская церковь уже празднует Рождество, в Европе празднуют Богоявление. В общем, много сейчас как раз праздничных событий подобного толка.
А.Красовский
―
Так и русские завтра празднуют Рождество.
О.Журавлева
―
А русские – завтра, да.
А.Красовский
―
Сегодня Рождественский сочельник.
О.Журавлева
―
А сегодня сочельник.«Изображать Господа Бога в обличье террориста – это не тот уровень полемики, который хотелось бы увидеть», - это цитата из заявление французского епископата, которое приводит газета «Оссерваторе Романо». И это официальные печатный орган святого престола говорит, что «карикатура «Шарли Эбдо», выпущенная к годовщине расстрела редакции, на которой изображен бог с пятнами крови на одеянии и с Калашниковым за спиной, вступает в противоречие с теми принципами, которые провозглашает сейчас церковь. Французский еженедельник вполне последователен, пишет «Оссерваторе Романо». Пока религиозные лидеры пытаются призвать к миру, и требуют отказаться от насилия, прикрывающегося религией, Шарли Эбдо продолжает стоять под знаменем бескомпромиссного антиклерикализма.
Кто вам здесь больше нравится?
А.Красовский
―
Честно говоря, мне в этой ситуации, конечно, больше нравится «Шарли Эбдо», потому что он последователен и не юлит, и не пишет, как Министерство иностранных дел, пресс-релизы. Но здесь немножко в другом проблема. Здесь не «Шарли Эбдо», мне позиция «Шарли Эбдо» понятна. Они должны доводить до абсолюта ту самую ценность, на которой построена наша цивилизация. Наша цивилизация построена на ценности человеческой жизни в этом мире. Это значит, что человеческая жизнь, то есть человек, а не Бог, как бы он не назывался, в нашей цивилизации является абсолютом. А Бог, он вторичен. Бог – это личное дело каждого. Точно так же, как мы являемся, с мой точки зрения верующего человека, личным делом Господа Бога, каждый из нас.
А.Красовский: Я никогда в это не, что сидит Путин и говорит: «А давайте мы сейчас прямо Немцова замочим! Подарите мне»
И именно это убеждение и эта убежденность привела нашу цивилизацию – белую цивилизацию я имею в виду, европейскую цивилизацию – она является мировой смысловой идеологической, и научной, военной – какой хотите – доминантой. Потому что мы верим в человека, а не в Бога. Та цивилизация, которая наступает на нас, верит в Бога, а не в человека. Это значит, что на человеческую жизнь той цивилизации, которая наступала на женщин в Кельне, которая ведет сейчас войну на Ближнем Востоке, которая, так или иначе, столкнется с нашей в гораздо более серьезной и кровопролитной битве – на человека этой цивилизации наплевать. Потому что человек для этой цивилизации существует в другом абсолютном, лучшем мире, и, соответственно, от этого мира, как мы понимаем, этому человек отречься – как два пальца…
Поэтому, что тут можно говорить? Здесь будет война между тем, что мы обрели за эти годы веры в себя и всем тем, что та цивилизация потеряла за те годы неверия в себя. Но то, что она обрела ту пассионарность, которую она обрела за те годы веры в Бога – любого Бога; поверьте, эти клерикалы, они договорятся в какой-то момент, они в какой-то момент с нами будут воевать. И все против нас. Как бы они не назывались, как бы они не называли Бога. И это будет очень страшная война. Вот такое у меня есть, действительно, от всего этого ощущение. Поэтому я в этой войне, которая идет, конечно, на стороне «Шарли Эбдо». И я буду на этой стороне до конца, потому что я верю в человека, в которого верит Бог. Я верю вот в это. Я верю, что в нашу цивилизацию и в нашего человека верит Господь. А они верят в того Господа, который сжигал Содом и Гоморру, потому что Господу это не понравилось. Они верят в того Господа, который приносил человеческие жертвы. Они верят в того Господа, который убивал младенцев. Вот, в какого Господа они верят. И тогда этот Господь, конечно, террорист. Что тут говорить, разве нет?
О.Журавлева
―
Но, с другой стороны, вспоминаются годы как бы безбожия, когда человеческая жизнь как раз тоже, в общем, стоила очень мало. В нашей с вами стране была и такая цивилизация. Можно было верить в Карла Маркса и не ценить человеческую жизнь… Это тоже клерикализм?
А.Красовский
―
Конечно, это была абсолютно обратная сторона клерикализма. Это была обратная сторона абсолютной веры наоборот. Общество, которое досталось большевикам в 17-м году – это как раз было общество, которое начинало всерьез, по-хорошему в основной своей массе верить в человека, в его силы, в то, что это именно он, а не какой-то абстрактный Господь покорил всю эту огромную территорию от Варшавы до Владивостока и Порт-Артура – вот эту территорию, куда сейчас, в 2015 году на паршивые 50 километров за целые сутки не может доехать дивизион МЧС, бывший министр которого возглавляет сейчас Министерство обороны, и за это самое МЧС получил Героя Российской Федерации.Вот те люди, которые тогда верили в себя точно так же, как покорители Дикого запада в Америке, как пуритане в Англии, которые выстроили Францию, выстроили Германию – русские были абсолютно такие же, ничем не отличавшиеся. Нация, веривших в себя людей – вот они создали эту страну, которая потом, действительно, была разрушена этим неоклерикализмом, этой марксистской, большевистской верой в абстрактного императора, который был, в общем, полубогом. Конечно, абсолютное такое полубожие, дико извращенное идолизация власти, которую мы, в общем, мы и сейчас наблюдаем. То, что сейчас происходит в России – это, безусловно, двойная чудовищная, абсолютно трагичная клерикализация всего. У нас здесь одновременно и Бог и полубог, и идолище, и какие-то дикие эти ужасные религиозные игрища в телевизоре – эта абсолютная вакханалия. Вот уж, действительно, если бы был Господь, еще тот самый, при котором Ветхий завет писался, он бы всё, что сейчас происходит молнией в один присест… И все бы здесь заросло тайгой на благо, так сказать, озеленителям планеты – вот если бы Господь, действительно, был таким, каким они себе его представляют. Потому что ничего гаже и мерзее для Господа, чем то, что сейчас они устроили здесь, в России – нет.
А.Красовский: На человеческую жизнь той цивилизации, которая наступала на женщин в Кельне, наплевать
Но все-таки давай мы вернемся к этому пониманию человека и Бога. И в этом же разница, например, между нами, условно говоря, и чеченцами. В этом же разница между любым самым омерзительным, самым коррумпированным, самым оголтелым и наглым русским начальником и тем, что происходит, мы видим сейчас, на видеозаписях из Чечни, как себя ведет Рамзан Кадыров…
О.Журавлева
―
Такая уж серьезная разница?
А.Красовский
―
Конечно, это огромная разница, потому что никто никогда здесь все-таки не позволил себе такого. Потому что даже при всем при том, что чудовищная безнаказанность и дикое обазиатчивание России, все равно остается еще эта память, эта генетическая память о том, что мы европейцы; и этот стыд, дикий стыд за то, что сейчас мы не такие, как они. А там этого стыда нет. Там, наоборот, будет стыдно, что они не как Саудовская Аравия. Не стыдитесь – вы уже и так Саудовская Аравия.
О.Журавлева
―
«Насколько вы доверяете мотивам убийц Немцова? Кому был выгоден слив их показаний?» - интересуется Дмитрий. Мы говорили об этом перед эфиром. Показания, в общем, наши слушатели тоже знают – о чем идет речь. Какие-то подробности, что вот пытались насколько раз – и тут вот такой счастливый случай – снегоуборочная машина – и вот, удалось. Зачем это нужно? О чем это говорит?
А.Красовский
―
Зачем нужен слив? Мы, действительно, не поняли перед эфиром, зачем нужен этот слив. Ну, видимо, правоохранительным органом нужно было показать, что они что-то делают, как-то работают. И вот, действительно, сами убийцы признаются, что они убийцы. Вот, в общем, и расследовать больше нечего и пора в суд передавать. И не надо больше искать концы, ибо концы в воду, или в крайнем случае ведут к неизвестному какому-то шоферу кого-то, который идентифицирован якобы не как убийца, а как заказчик убийства Бориса Ефимовича Немцова. Но самое главное, конечно, в этом ситуации, трагичность этой ситуации в том, что мы действительно не можем понять, кому это было нужно; кому действительно, по-настоящему нужно было убить Бориса. Я, честно, могу все что угодно думать или говорить про Кадырова или про Путина, но я никогда не поверю, что вот сидит Кадыров или Путин и говорит: «А давайте мы сейчас прямо Немцова замочим! Подарите мне…». Или там… Политковскую.
О.Журавлева
―
На день рождения, кстати.
А.Красовский: Путину стыдно не повесить маленькую табличку на месте убийства человека, который был вашим начальником
А.Красовский
―
На день рождения. Я вот никогда в это не поверю. Вот чего хотите со мной делайте, я не могу в это поверить. Просто масштабы заказа настолько несоизмеримы с последствиями, а люди эти, несмотря на все, что они делают, все-таки последствия таких шагов умеют предсказывать, что я в это не верю. Но при этом мир так сошел с ума, что можно уже поверить абсолютно во что угодно, даже в то, что заказчик – чей-то шофер и просто услышал в ресторане, где он стоял в прихожей, а мимо него проходил, например, какой-нибудь охранник Кадырова, который сказал: «Ох этот Немцов!..». И тот сказал: «Вот, я ему сделаю приятное…» - и действительно скинулся всем аулом, еще позвал трех каких-то братьев…
О.Журавлева
―
Один только вопрос остается: Что сложного повесить табличку на мост?
А.Красовский
―
Для меня это абсолютная загадка. Более того, я считаю, что то, что сейчас происходит в городе и то, что сейчас происходит во власти с этой табличкой, это абсолютный стыд. Абсолютно стыдно, даже когда речь идет о твоем враге; стыдно человеку, у которого убили в городе, в котором ты являешься мэром – это я говорю Сергею Собянину, - в стране, в которой ты являешься президентом – это, конечно, к Владимиру Путину – стыдно не повесить маленькую табличку на месте убийства человека, который когда-то был вашим начальником, друзья мои. Они был вашим начальником! Он были преемником президента Ельцина. Он были известным вам лично, пусть и неприятным человеком, но он был хорошим человеком, которого убили прямо перед дверью в ваш дом, в центре вашего города. И это, конечно, чудовищный стыд.Я абсолютно уверен, что никого из вас никогда не будут судить, и я был бы против, чтобы вас судили каким угодно судом, потому что никакого преступления против человечности вы не совершили, но то, что вы совершаете этой маленькой, ни к чему вас не обязывающей табличкой – преступление против своей совести и своей памяти, - для меня это абсолютно очевидно.
О.Журавлева
―
Это журналист Антон Красовский. Его особое мнение. Всем больше спасибо, всего доброго!