Михаил Барщевский - Особое мнение - 2015-12-08
08.12.2015
О. Чиж
―
Добрый день. Это программа «Особое мнение». А особое мнение сегодня представляет юрист Михаил Барщевский. Здравствуйте.
М. Барщевский
―
Добрый вечер.
О. Чиж
―
Второй день обсуждают последствия относительно новой статьи о неоднократных нарушениях на акциях. Вчера первым человеком, который понес по ней наказание, стал активист Ильдар Дадин. К трем годам общего режима его приговорили за участие в четырех, как посчитал суд, несанкционированных акциях. Дело в том, что он первый, а сегодня есть дело гражданина Ионова, есть в производство еще дела аналогичные по этой статье. Вообще насколько законно фактически повторно судить за уже законченные дела.
М. Барщевский
―
Я не соглашусь с вами, что повторно судить. Давайте разберемся. У нас довольно много есть случаев, а будет скоро еще больше случаев, когда первое правонарушение влечет за собой административную ответственность, а повторное правонарушение влечет за собой уже уголовную ответственность. То есть уголовный состав возникает при повторном правонарушении.
О. Чиж
―
Любой административной статьи.
М. Барщевский
―
Конечно, не любой. В советские времена в советском кодексе уголовном таких случаев было очень много. Потом часть из них остались чисто административными, потом повторный стал образовывать уголовный состав по ряду правонарушений и если вы помните послание президента, то там был очень интересный пассаж. Он предложил поддержать предложение Верховного суда о декриминализации ряда составов. Но конечно, если это будет первый случай. При повторном нарушении конечно должна была уголовная ответственность. То есть это как у нас сейчас говорят – месседж сверху, что таких составов будет довольно много. То есть первый случай это административная ответственность, штраф или 15 суток, а повторное это уже уголовная. Что касается статьи, о которой вы говорите, свежей статьи, там она изначально предусматривала привлечение к уголовной ответственности в случае повторности.
М.Барщевский: Глушанул рыбу тротиловой шашкой, - административная. Второй раз глушанул – уголовная
О. Чиж
―
Неважно, в каком количестве эта повторность наличествует.
М. Барщевский
―
Повторность это два случая. А неоднократность это более двух. Это три и больше. Другое дело, что меня этот приговор немножко удивил, мягко говоря. Потому что три года общего режима, притом, что человек не вербовал в ИГИЛ, никого не убил, не обокрал, то есть у нас происходит некая девальвация лишения свободы. Девальвация в том плане, что если лишение свободы это все-таки какая-то такая особая мера наказания, то я понимаю, за кражу, убийство, изнасилование, за вербовку, теракт, на какие-то, есть анти…
О. Чиж
―
Преступления против личности.
М. Барщевский
―
Не только.
О. Чиж
―
Связанные с насилием.
М. Барщевский
―
С насилием, с кражей, хищением, взяткой. То нарушение порядка проведения митингов и демонстраций да, это нарушение порядка. Да, с моей точки зрения достаточно административной ответственности. Я вообще не был сторонником уголовной ответственности. Другое дело, что административная может быть прогрессивной, то есть первый раз штраф 10 тысяч, например, при повторном 20 тысяч, при третьем нарушении 40 тысяч и так далее. Прогрессивная шкала, нарушаешь общественный порядок – за свои бабки любое удовольствие. Поэтому меня как-то немножко напрягло введение этой уголовной статьи. Но что мы обсуждаем. Дума приняла, Совет Федерации утвердил, президент подписал.
О. Чиж
―
Как раз эта избирательность немножко смущает. Например, в КоАПе есть статья за отказ в предоставлении информации. Или за несвоевременное предоставление информации. Никто не выписывает уголовку.
М. Барщевский
―
Есть, там много очень статей. За превышение скорости мы тоже второй раз будем сажать. Первый раз административный штраф, второй раз сажать будем? Там много можно чего сделать. Но все-таки административная ответственность считается ответственность за незначительное правонарушение. Да, некоторые из них, конечно… Ну смотрите, Верховный суд предложил декриминализировать угрозу убийством. Что с моей точки зрения совершенно неправильно. И я здесь не могу поддержать Верховный суд, потому что, как правило, убийству предшествует угроза убийством. Очень часто, по крайней мере. И если пресекать преступный умысел на стадии угрозы убийством, то может быть и убийство не произойдет. Но вот Верховный суд предложил эту статью декриминализировать. Будет за это административная ответственность. А при повторном случае понятно, что надо вводить уже уголовную. Поэтому здесь зависит от вида правонарушения. Там глушанул рыбу тротиловой шашкой, - административная. Второй раз глушанул – уголовная. Но я сейчас по мере наказания. Ведь уголовное наказание совершенно необязательно тюрьма. И совершенно необязательно на такой срок.
О. Чиж
―
Могла бы быть и условная.
М. Барщевский
―
Да.
М.Барщевский: Все-таки выборы губернаторов с определенными фильтрами должны быть
О. Чиж
―
Светлана пишет: меня поразила та мера наказания, которая была вынесена Дудину, человека, не совершившему никакого общественно опасного преступления, судья приговорила к реальному сроку заключения. Если бы судей выбирали, как в США, то таких бы приговоров не было.
М. Барщевский
―
Это, конечно, не так. Значит, никакой прямой связи нет. Если бы судей выбирали, то в наших условиях, когда у нас выбирали губернаторов, были прямые выборы губернаторов, без фильтров, без всего. У нас до трех четвертей губернаторов были представители криминалитета или очень тесно с ними связанные. Потому что именно криминалитет обладал теми необходимыми средствами финансовыми, которые обеспечивали предвыборную кампанию, и они проводили своих людей и они знали, как устранить реальных конкурентов и так далее. Это не есть, мы еще не очень к этому созрели.
О. Чиж
―
А когда кандидатуру губернатора по представлению вносят и выбирают из трех человек, значит, это страхует каким-то образом от криминалитета.
М. Барщевский
―
Сегодня не так. Это тоже был перегиб в обратную сторону. Я так считаю. Я всегда был за выборы губернаторов, но все-таки выборы губернаторов с определенными фильтрами должны быть. В наших условиях, по крайней мере, сегодня. Это все-таки должно быть народоизъявление. Все-таки народная воля. Это должны быть выборы. Что касается судей, то я не думаю, что в России судьи должны быть выборными. Мне гораздо больше нравится идея суда присяжных по более широкому количеству дел. Судья это профессионал. Он должен знать законы, он должен быть грамотным юристом. Тут другая тема, что какие формальные требования предъявлять к кандидатуре судьи. В большинстве европейских стран, начнем с Англии. В Великобритании человек становится судьей, если он избран на эту должность королевской адвокатской палатой. Ударение не на слове «королевская», а на слове «адвокатская». В большинстве европейских стран существуют формальные требования, при которых судьей может стать человек, имеющий в обязательном порядке стаж работы, причем значительный, 3-5 лет, в разных странах по-разному. Как прокурором, так и адвокатом. Тогда судья, во-первых, он профессионально видит все уловки и прокурорские и адвокатские и, во-вторых, у него нет то, что называется профессиональной деформации. У нас обвинительный уклон связан не с тем, что все судьи звери, нет, они просто привыкли ловить преступников, если они были следователями. Обвинять преступников, если они были прокурорами. Они привыкли к тому, что человек, оказавшийся на скамье подсудимых, как правило, и есть виновный. Если они были помощниками судьи или секретарями судебного заседания. Поэтому у нас проблема не в выборности, а в формальных требованиях к кандидатуре судей.
О. Чиж
―
Вопросов очень много, особенно на последних ваших словах насыпалось о том, что судьи у нас имеют обвинительный уклон, профессиональную деформацию в сторону прокуратуры. Действительно, прокурором-то не выгоднее работать, чем судьей случайно по нынешним временам.
М. Барщевский
―
Я сегодня встречался с одним прокурором межрайонным. И я по старинке полагал, что судьи рядовые они на прокурора смотрят снизу верх. Он рассмеялся. Когда я это сказал. Говорит, ну что вы, мне сегодня приходится к председателю суда ходить на поклон. Я говорю: то есть. - Ну как, если мне дело вернут, у меня же отчетность, поэтому приходится подстраиваться. То есть сегодня председатель районного суда это фигура покруче, чем прокурор. Поэтому к вопросу о выгоде работы прокурором, выгодно в чем?
О. Чиж
―
В материальных ценностях.
М.Барщевский: У нас проблема не в выборности, а в формальных требованиях к кандидатуре судей
М. Барщевский
―
Ну нет, у них декларирование. Они под микроскопом все. Притом, как они все друг друга любят, я имею в виду Следственный комитет, полиция, ФСБ, прокуратура.
О. Чиж
―
Следственный комитет и Генпрокуратура друг друга очень любят.
М. Барщевский
―
Там с корпоративной солидарностью очень плохо. Нет, прокурором работать можно с моей точки зрения только ради одного – если ты по духу своему государев служащий, если за отечество обидно. Помните, как в «Белом солнце пустыни»: за державу обидно. Вот когда за державу обидно, вот тогда можно работать прокурором. Но вообще работа и прокурором, и работа судьей, добросовестная работа судьей и прокурором это подвижническая работа. Это люди, которые действительно если они работают честно и по закону, а не «чего изволите», то это люди такого героического склада сегодня.
О. Чиж
―
Я не сомневаюсь, что они есть. Читали материалы расследования ФБК?
М. Барщевский
―
Да, посмеялся.
О. Чиж
―
Потому что?
М. Барщевский
―
Ну посмеялся, во-первых, история с Цапками вообще к Чайкам никакого отношения не имеет.
О. Чиж
―
Она имеет общебизнесовую составляющую…
М. Барщевский
―
К Чайкам – никакого. К прокуратуре возможно.
О. Чиж
―
…с детьми.
М. Барщевский
―
Нет, там дети никакого, это бывшая жена одного из замов соучредитель вместе с ними. Здесь семья Чайки вообще ни при чем.
О. Чиж
―
Та же жена является совладельцем, исходя из материалов этого расследования, все-таки крупных объектов совместно с генпрокурором.
М. Барщевский
―
Это как раз притянуто за уши. А посмеялся я почему. Потому что фактически все, что было рассказано, это еще в 2011 году обо всем этом писал Владимир Соловьев. Ничего нового нет. Ни одного нового факта.
О. Чиж
―
Как, и про Иркутск писал и про все.
М. Барщевский
―
Конечно. И писал и говорил у себя в программе.
О. Чиж
―
Приятно.
М. Барщевский
―
У него были потом проблемы, может быть не с этим связанные. Но, в общем, это все было известно. Это первое. Знаете, я сказал, что посмеялся, ну посмеялся сквозь слезы. Ну, потому что в принципе, конечно, на следующий день должно было быть опровержение более конкретное, чем все это вымысел и заказ. Возможно вымысел, возможно заказ. Даже возможно догадываюсь, чей. Но только давайте, ребята, опровергать это с конкретными цифрами?
О. Чиж
―
А почему не опровергают?
М. Барщевский
―
Не знаю.
О. Чиж
―
Как-то так вяленько это получилось. Вот, мол, заказ, но я потом назову.
М. Барщевский
―
Значит назовет.
О. Чиж
―
Но вы материалам не верите.
М. Барщевский
―
А там понимаете, я не хочу вовсе выглядеть сейчас, меня никто не уполномочивал быть адвокатом прокуратуры. Но там, в общем, такой криминальной конкретики нет. Там куча намеков. Кто-то написал, что вот этот фильм, я фильм посмотрел, что он сделан абсолютно по технологии «Анатомии протеста».
О. Чиж
―
А вы текст почитайте, там много различных ссылок на вполне существующие документы.
М. Барщевский
―
Согласились. Но повторяю, я не хочу быть адвокатом здесь абсолютно. Я просто привык, чтобы такие обвинения, вернее там больше намеки на обвинения, чтобы они либо опровергались конкретными доказательствами, либо подтверждались конкретными доказательствами. По большому счету дети генерального прокурора взрослые ребята.
О. Чиж
―
Могут пользоваться влиянием семьи. Чтобы продвигать бизнес.
М. Барщевский
―
Мы не знаем, пользовались они влиянием семьи или нет. Мы не знаем, что в отношении них было возбуждено уголовное дело за что-то, а папа повелел дело прекратить. Такого там не было. Они занимаются бизнесом. Ну вот, занимаются. Используется ли их фамилия. То есть, помогает ли им их фамилия – наверное, помогает. А виноват в этом генеральный прокурор или не виноват. Или мы должны, назначая человека генеральным прокурором, детей ставить к стенке или закрывать в тюрьму сразу на всякий случай.
О. Чиж
―
А вот если оставить за скобками вот эти как вы говорите намеки на некое пользование влиянием и преступления совершенные. С точки зрения этики может семья генпрокурора владеть крупным бизнесом, например, за рубежом. Быть резидентами другой страны.
М. Барщевский
―
По закону – да.
О. Чиж
―
А по этике?
М. Барщевский
―
Ой, хороший вопрос вы задаете. Я считаю, что да. Не только генпрокурора, любого человека.
О. Чиж
―
То есть буква закона важнее…
М. Барщевский
―
Если мы пойдем в рамках вашей логики, то получится, что мы должны на государственные должности назначать людей, у которых дома домострой. Их дети становятся рабами должности, либо мы должны назначать таких махровых неудачников, которые и детям образование не дали и их ничему не научили. Хорошо, а если бы сын Чайки был ректором Стэнфорда или Оксфорда. Или профессором. Мы бы что, сказали, а должен ли сын генерального прокурора читать лекции в заграничных университетах.
О. Чиж
―
Есть же разница между читать лекции и владеть недвижимостью и зарабатывать на ней деньги.
М. Барщевский
―
Я не вижу разницы. Либо ты дома, мы приказываем всем детям, взрослым, в том числе сидеть дома в России. Либо ты свободный человек. А дальше уже он, ребенок выбирает, лекции читать, дайвингом заниматься. Бизнесом. Или благотворительностью за границей заниматься. Либо он самостоятельная единица, либо он член семьи, а потому сиди здесь.
М.Барщевский: Сегодня председатель районного суда это фигура покруче, чем прокурор
О. Чиж
―
Хочу еще одну тему успеть начать. Сегодня появился в твиттере Михаил Ходорковского скан документа: сообщаю, что 11.12 вам будет предъявлено обвинение, в связи с чем вам необходимо явиться 11.12 к 10 часам в Следственный комитет РФ. Это уведомление. Многие СМИ написали, что это дело об убийстве мэра Нефтеюганска Владимира Петухова. И тут же возникло много вопросов. Первый из них - срок давности. Все-таки 1998 год.
М. Барщевский
―
Со сроком давности история такая. В законе сказано, что срок давности 15 лет, но по делам, по которым возможно применение смертной казни или пожизненного заключения, вопрос о применении срока давности решает суд. Поэтому в данном случае вопрос о применении срока давности может быть решен судом. Но для того чтобы суд его решил, дело должно в суд попасть. Поэтому здесь нет автоматического прекращения дела за истечением срока давности.
О. Чиж
―
О том, что возобновлено это расследование, стало известно летом и тогда в Следственном комитете ссылались на некую оперативную информацию. Что такое оперативная информация вообще в категориях возобновления дела.
М. Барщевский
―
Давайте предположим, честно говоря, не хотел сегодня говорить про это дело, потому что версий уже куча. И это месть Кремля за политическую деятельность Ходорковского. Это и версия о том, что вот Пичугин в тюрьме заговорил, терять ему нечего, у него пожизненное, а так ему может быть будет 25, а может и того меньше. И он 8 лет отсидел и заговорил, у них появилась эта оперативная информация. То есть опер из зоны написал соответствующую бумагу. Вот она оперативная информация. Это еще какая-то версия. То есть версий сегодня было очень много. Понятно совершенно, что это холостой выстрел в том плане, что Ходорковский не приедет, показания не даст. Но объявить его в международный розыск, изобразить, что он не политический оппонент, а что он уголовный преступник. И что он обвиняется в убийстве. Ну, не знаю, вообще была версия очень интересная, что вообще отвлекающий маневр.
О. Чиж
―
Здесь поставим многоточие. Сейчас прервемся.НОВОСТИ
О. Чиж
―
Это «Особое мнение». Пауза застала нас на версии, что вся история с возобновлением…
М. Барщевский
―
А новости нам добавили еще одну версию. Я перечислил 3-4, а пятая, что личная месть Бастрыкина за то, что Ходорковский опубликовал сведения о прослушке. То есть гадать на кофейной гуще сейчас совершенно непродуктивно. Каждый пускай принимает ту версию, которая ему больше нравится.
О. Чиж
―
Но вообще практика применения вновь открывшихся обстоятельств…
М. Барщевский
―
Это не вновь открывшиеся обстоятельства. Насколько я помню, вновь открывшие обстоятельства это основания для пересмотра вступившего в законную силу приговора суда. Здесь не было приговора суда, по которому Ходорковский по делу об убийстве был оправдан. Тогда можно было бы говорить, что вновь открывшиеся обстоятельства, отмена этого приговора и новое привлечение. Это продолжение расследования того самого убийства. Здесь нет отмены приговора суда. С моей точки зрения, насколько, по крайней мере, я помню, толкую уголовно-процессуальный закон.
О. Чиж
―
Один из первых вопросов пришел вам из Москвы: не кажется ли вам, что эта историей про уменьшение количества присяжных, Владимир Путин фактически институт присяжных в России убил.
М. Барщевский
―
Нет.
М.Барщевский: Когда за державу обидно, вот тогда можно работать прокурором
О. Чиж
―
Президент говорил о том, что, зная мнение правозащитников, что присяжных должно быть именно 12, может быть имеет смысл подумать об их сокращении до 5-7 человек.
М. Барщевский
―
Во-первых, могу ошибаться. Но, по-моему, во Франции по некоторым делам шесть, где-то в Европе шесть присяжных. 12 это американский стандарт, на котором построено очень много поговорок. Типа лучше пускай меня судят 12, чем несут 6. Это к вопросу об оружии. Никогда не хами никому на улице, может оказаться одним из 12-ти. Много народных мудростей. На самом деле не имеет значение их количество. Важно, что их должно быть не два, а больше. Потому что с двумя очень легко работать. Я удивился, когда президент сказал 5-7, потому что обычно число присяжных бывает четным. Имеется в виду, что при равенстве голосов вердикт в пользу подсудимого. 5-7 тоже логично, потому что не будет равенства. Точно будет преимущество либо в одну, либо в другую сторону. В чем причина. Президент ее сам назвал. Дорогостоящее удовольствие. Особенно по процессам, которые идут по полгода, году, людям сохраняется зарплата. Люди не работают.
О. Чиж
―
Мало ли дорогостоящих удовольствий. Все-таки есть какой-то принцип юридический.
М. Барщевский
―
Нет, для меня гораздо важнее, сейчас пришло в голову: всего полстакана коньяка или целых полстакана. Если бы президент сказал, что оставляем количество дел такими же, а количество присяжных сокращаем, можно было бы трактовать, что он поставил крест на суде присяжных. Произошло ровно обратное. В течение нескольких лет шло постепенное уменьшение, сокращение компетенции суда присяжных. И вот это фактически уже делало суд присяжных почти экзотическим явлением. У меня сейчас в работе лежит дело, запрос в Конституционный суд, решения Конституционного суда пока нет, где обращающаяся сторона говорит о том, а не отменить ли нам суд присяжных в отношении женщин. Поскольку им не может быть пожизненного заключения, но вообще нам не нужен суд присяжных в отношении женщин. В принципе. В отношении мужчин – да, потому что у них может быть пожизненное. А в отношении женщин закон и так гуманен, поэтому не надо им суда присяжных. И вот от имени правительства пойдет отзыв о том, что нет, дорогой, на суд присяжных женщины имеют право. То есть по мере сил и возможностей сторонники суда присяжных сопротивляются шагреневой коже. И президент сказал ровно обратное, что надо увеличить количество дел, по которым применяется суд присяжных. При одновременном сокращении числа присяжных. Поэтому для меня этот пассаж президента был очень положительным. Мне важно увеличение количества дел, а не увеличение количества присяжных.
О. Чиж
―
Я не понимаю взаимосвязь. Это примерно как давайте выкинем из холодильника яблоки, но на ужин приготовим борщ.
М. Барщевский
―
Не совсем так. Представьте себе, что есть определенная сумма денег на присяжных. Миллион единиц чего-то. И мы можем рассмотреть пять дел с 12 присяжными за этот миллион или 10 дел с семью присяжными. Или шестью. Что вам лучше. Чтобы в каждом деле было по 12 присяжных или чтобы большее количество дел слушалось судом присяжных.
О. Чиж
―
Чтобы был гарантирован принцип независимости присяжных. А чем их меньше, тем это сложнее.
М. Барщевский
―
Не скажите. Я тоже за то, чтобы быть богатым и здоровым, но, к сожалению, приходится быть бедным и больным. Поэтому здесь опасность в чем. Как очень часто у нас делают. Вот есть присяжные. Один присяжный вводится, который не имеет право быть присяжным. Например, имеющий судимость. Это скрывается. И если выносится обвинительный приговор, то сторона обвинения молчит. Все очень хорошо. А если вдруг присяжные вынесут оправдательный приговор, то тут неожиданно выясняется, что один из присяжных имеет судимость. И вердикт присяжных летит в тартарары. И новое рассмотрение дела. Сейчас это меньше стало, но лет 5 назад такие номера проделывались постоянно. Очень часто, по крайней мере. Так вот, проверить стороне защиты чистоту шести присяжных, чтобы потом их не опорочили, намного проще. Что касается работы…
О. Чиж
―
Да серьезно что ли.
М. Барщевский
―
Абсолютно серьезно.
О. Чиж
―
Вот 12 человек такая большая проблема проверить на судимость и психическую вменяемость.
М. Барщевский
―
Огромная. Вы не забывайте о законе о персональных данных, который вообще лишил адвокатов возможности защищать.
О. Чиж
―
А как же они тогда проверяют пять человек?
М.Барщевский: История с Цапками к Чайкам никакого отношения не имеет. К прокуратуре возможно
М. Барщевский
―
Это проще все-таки. Другая вещь. Нет, количество присяжных абсолютно не имеет значения. Это некая традиция - 12. Я вам могу сказать, что два народных заседателя в советские времена, если один из них оказывался принципиальным человеком, даже при наличии райкомов партии, уже тогда было достаточно, чтобы дело, оправдательный приговор не выносили, чтобы дело уходило на доследование. Там прекращалось. Даже это. Поэтому вот вообще не принципиально. Я не слышал, кто из коллег бы говорил, кроме тех, кто говорит, что всегда все плохо, не слышал ни одного серьезного мнения о том, что количество присяжных, сокращенное в два раза влияет на качество их работы. А вот увеличение количества дел, которые будут рассматриваться присяжными, вот это принципиальнейший вопрос.
О. Чиж
―
Но еще интересно, на какие статьи расширят.
М. Барщевский
―
Вот это очень интересно. Здесь я с вами совершенно согласен.
О. Чиж
―
А то здесь принцип избирательности тоже может сработать хорошо.
М. Барщевский
―
И президент об этом ничего не сказал. Пока никаких разговоров на эту тему не слышал, потому что то, что сказал президент, по-моему, для всех было очень большой неожиданностью. По крайней мере, для меня, который всегда был сторонником расширения компетенции суда присяжных, для меня это было неожиданностью. Для меня это был очень приятный сюрприз. И конечно, с учетом общей тональности выступления президента я думаю, что правильно было бы расширить это на все дела по экономическим преступлениям.
О. Чиж
―
Ну, учитывая, что было сказано, что давайте мы не будем арестовывать сразу всех экономических преступников, а лучше пусть под домашним арестом.
М. Барщевский
―
И приведем пример того, что 200 тысяч возбудили, 47 дошло до суда и только по 30 обвинительные приговоры. Я думаю, что суд присяжных в первую очередь, я бы, по крайней мере, распространил на экономические составы. В первую очередь.
О. Чиж
―
Вот я пытаюсь представить, как присяжные будут экономические дела рассматривать. И жалко мне их.
М. Барщевский
―
Почему? Не надо их жалеть. Как раз это очень просто. Они же не решают, они решают вопрос: виновен, не виновен. Слушается традиционное дело по мошенничеству. Сейчас у нас всех предпринимателей привлекают по мошенничеству. Или там по ложному предпринимательству. И они на уровне здравого смысла принимают решение. Это было мошенничество или это коммерческий риск. Коммерческая неудача. Это было ложное предпринимательство или просто не успел документы оформить. Потому что у нас, прежде чем затеять бизнес, нужно год бегать документы оформлять. Поэтому я бы там, в первую очередь, применил суд присяжных.
О. Чиж
―
Еще одна тема, которую очень просят вас прокомментировать. ГД, которая одобрила во втором и сразу в третьем чтении закон, дающий федеральному конституционному суду право признать невозможным исполнение в России решение международных инстанций.
М.Барщевский: По мере сил сторонники суда присяжных сопротивляются шагреневой коже
М. Барщевский
―
Я уже как-то это все рассказывал, повторю еще раз. Потому что тема очень непростая даже для юристов. Вынужден начать буду издалека. В России есть высший закон, это Конституция. Есть второй этаж – федеральные конституционные законы. Есть третий этаж – федеральные законы, есть четвертый. Пятый. Они нас уже не интересуют. Любой международный договор, в который вступает Россия, ратифицируется путем принятия федерального закона. То есть нормативного акта третьего уровня.
О. Чиж
―
Он может входить в противоречие с первым этажом.
М. Барщевский
―
С первым или вторым уровнем. Кто может разрешить вопрос о противоречии с первым и вторым уровнем. Только Конституционный суд. Поэтому концепция эта такая, авторов этого законопроекта, а там вся дума авторы законопроекта. Во главе с Владимиром Плигиным.
О. Чиж
―
Какое единодушие.
М. Барщевский
―
А вы знаете, я с ним соглашусь. Потому что очень безграмотная ссылка на то, что у нас в Конституции сказано, что у нас международный договор доминирует над российским законодательством, она безграмотная почему. В Конституции это написано. Но там идет речь именно о законах третьего уровня. То есть если у нас есть какой-нибудь закон, условно говоря, налоговый кодекс, и есть международный договор, по которому применяются иные налоги, то доминирует этот международный закон. Но если какой-то закон, международное соглашение противоречит Конституции или федеральному конституционному закону, то доминирует Конституция или федеральный конституционный закон. Это в Конституции записано. Не очень конкретно может быть, не очень удачно выражение, но они для юристов понятны. А кто у нас является толкователем Конституции. Конституционный суд. Теперь о чем этот закон. Закон, вовсе не отменяющий действия международных актов. Закон говорит о том, что те решения международных судов, которые вынесены в рамках действий международных договоров, к которым присоединилась Россия, применяются на территории России естественно автоматом. Но если у применяющего органа возникают сомнения в конституционности, соответствия Конституции данного решения, то они вправе обратиться в Конституционный суд, и Конституционный суд принимает решение о том, соответствует или не соответствует. Пока у нас в практике есть один только пример. И я бы хотел его вам рассказать, потому что тогда станет понятен объем катастрофы.
О. Чиж
―
У нас буквально 20 секунд.
М. Барщевский
―
Тогда не успею. Это дело Маркина. Военный, который попросился в декретный отпуск, наши решили, что нельзя. Потому что это специальный вид службы. А Европейский суд решил, что можно. И наш Конституционный суд что, тем не менее, нельзя. Здесь не политика, не экономика.
О. Чиж
―
Но вопрос - как Конституционный суд будет действовать в каких-то более резонансных делах.
М. Барщевский
―
Посмотрим.
О. Чиж
―
Это было «Особое мнение» Михаила Барщевского. Спасибо.