Михаил Хазин - Особое мнение - 2015-10-20
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях экономист Михаил Хазин, здравствуйте!
М.Хазин
―
Здравствуйте!
О.Журавлева
―
Хотелось бы мне с новости начать, а скорее с анонса. В Госдуме завтра состоится пленарное заседание. В ходе мероприятия будет заслушан отчет правительства России и информация ЦБ о реализации плана первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 15-м году, за первое полугодие 15-го года.
М.Хазин – 16
―
го. А, нет…
О.Журавлева
―
Итоги, конечно. С докладами выступят: первый зампред правительства Шувалов, председатель ЦБ Набиуллина, председатель Счетной платы Голикова и так далее. А вот пофантазируйте, пожалуйста, Михаил. Чем похвастаться можно?
М.Хазин
―
Я тут у себя на сайте разместил тексты, три текста. Наше правительство и Центральный банк добились трех выдающихся результатов. У нас самая высокая в мире инфляция…
О.Журавлева
―
Вот прям - в мире?
М.Хазин
―
Да, в мире. Самая нестабильная в мире валюта. В два раз мы, по-моему, упали. Год назад было 35… 33 рубля за доллар, а сейчас, условно говоря, 66. Самая нестабильная валюта. Самая высокая инфляция. И самый большой экономический спад.
О.Журавлева
―
Подождите, а что, такие страны как Сомали или Нигерия, они процветают сейчас?
М.Хазин
―
Нет, они там сидят где-то, но они так сильно не падают. В Родезии… как она теперь называется? Раньше она называлась Южная Родезия, а теперь она называется… склероз, да?
О.Журавлева
―
Вот по поводу склероза – у меня тоже склероз. Пришлите нам на sms. телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45 – как называется Южная Родезия.
М.Хазин
―
Вот там, соответственно, была очень высокая инфляция, но она уже закончилась. Обращение национальной валюты отменили, поскольку она стала бессмысленной. Там количество нулей рисовали-рисовали… Я, когда был в Белграде, там сувениры продаются – натуральные банкноты, которые имел в свое время хождение. У них же там тоже была гиперинфляция.Значит, три выдающихся достижения. Есть, чем гордиться. Мы не так часто занимаем в международных рейтингах первое место, правда, с конца.
О.Журавлева
―
По-моему, все-таки нельзя назвать нашу ситуацию гиперинфляцией.
М.Хазин
―
Нет, так и нигде нет гиперинфляции. Везде весь мир находится на грани дефляция, потому что спрос падает. У нас я могу сказать, по потребительским товарам процентов 20 у нас, если не 25 у нас инфляция. В целом по дефляту ВВП, я думаю, будет где-нибудь 12-15 – это много.А спад экономический будет в районе 10-12 процентов по ВВП настоящий. Понятно, что они чего-нибудь там нарисуют, как обычно.
О.Журавлева
―
Я на всякий случай докладываю: Южная Родезия – ныне территория государства Зимбабве.
М.Хазин
―
Зимбабве да, точно.
О.Журавлева
―
Приносим свои извинения за то, что сразу не сказали.
М.Хазин
―
…Уважаемые граждане Зимбабве.
М.ХАЗИН: Мы можем перейти к экономическому росту. Для этого надо менять экономическую модель
О.Журавлева
―
Скажите мне, пожалуйста, вы сейчас как бы глумитесь над достижениями правительства, Центробанка и так далее.
М.Хазин
―
Я просто констатирую факт. Это не глумление. Глумление – это, если бы я начал обсуждать, какую медальку дали Набиуллиной - вот это было бы глумление. А так я просто факты констатирую.
О.Журавлева
―
Тогда следующий вопрос: Вы считаете, что правительство и Центробанк намеренно усугубляли ситуацию или просто ничего не моги сделать?
М.Хазин
―
Есть целая куча почему правительство устроило девальвацию. К этому было два фактора. Фактор первый… Давайте я сделаю небольшое отступление философско-глобально-экономическое. Финансово-экономическая современная модель построена на нескольких принципиальных решениях, которые были приняты за последние сто лет. Первое – это создание Федеральной резервной системы в 13-м году. Второе – это Бреттон-Вудская система с ее институтами: МВФ, Мировой банк GATA, генеральное соглашение по тарифам и торговле, которое теперь называется, ВТО, и, соответственно, придание ФРС не национального, а наднационального уровня. И, наконец, третье решение – «рейганомика», это стимулирование частного спроса.Все три этих решения вели к экспансии доллара в мировой экономике. Экспансия доллара требовала эмиссию. Весь рост мировой экономики сопровождался постоянной эмиссией доллара, и – обращаю внимание, я сейчас говорю не про инфляцию, я сейчас говорю только про то, что общее количество долларов в обороте мировой экономики росло. И, соответственно, все мировые финансовые институты, банки в первую очередь, но и все остальные – это в первую очередь институты по утилизации и как бы операционализации этих эмиссионных долларов.
А в 2014 году Соединенные штаты остановили эмиссию доллара. Связано это с двумя обстоятельствами. Первое состоит в том, что расширяться дальше некуда. Второе обстоятельство – что эмиссия без инфляции, которая была с 2008 по 2014 год, тоже стала невозможной. На самом деле с 8-го по 14-й года они использовали ресурс изменения структуры денежной массы. Кредитный мультипликатор упал с 17-ти до 4-х, соответственно, доля наличных, - при том, что расширенная денежная масса программа не менялась – а наличная масса поднялась с 0,8 триллиона до 3,3 триллиона. Вот они 2 с половиной триллиона напечатали без инфляции. Опускать мультипликатор дальше нельзя - начнется кризис неплатежей. Они остановили эмиссию. Это остановка инвестиционного механизма в мире.
Что такое инвестиция? Когда вы вкладываете деньги с целью получить обратно отдачу. Для того, чтобы получить отдачу, нужно, чтобы вашу продукцию кто-то покупал. Для этого надо стимулировать спрос, потому что он стимулировался последние 35 лет, а для этого нужна эмиссия. Эмиссия нет – нет стимулирования спроса. Если вы посмотрите на статистику, то вы это увидите. Даже в США падают объемы продаж, покупки в крупных сетях, падает индекс Фрахта, то есть мировая торговля - Baltic Dry Index. В общем, короче говоря, это по куче косвенных причин видно.
О.Журавлева
―
Подождите, а сегодня вроде приходит новость, что невиданные суммы будут потрачены на рождественских распродажах. Все как-то рекордно…
М.Хазин
―
Давайте мы дождемся, когда они будут потрачены, потому что последние годы падали суммы, потраченные на рождественские распродажи. Может, и тут это как бы… «Надежды юношей питают…». Не знаю, тут надо смотреть, потому что пока тенденция четкая.
О.Журавлева
―
Я прошу прощения, здесь сделаю небольшую ремарочку. Вы хотите сказать, что Россия сейчас находится внутри некоего мирового процесса…
М.Хазин
―
Конечно, конечно. Только у нас он начался чуть раньше: в Штатах - в 14-м году, у нас – в 12. Но это не важно, потому что в разных регионах по-разному.Так вот, Соединенные Штаты Америки компенсируют отсутствие эмиссии сегодня оттоком капитала из развивающихся стран. И поэтому он намекнули как бы нашему руководству, что надо бы, ребята, немножко рубль девальвировать для того, чтобы народ переходил в доллар. Они обещали все – и Центробанк и правительство – «солнцу» нашему, что у нас экономический рост. А у нас в конце 12-го года спад, поэтому им очень хотелось…
О.Журавлева
―
Обманывали?
М.Хазин
―
Не говорит! И не говорите. Как рука поднялась? Как стыдно! Чему их учили папы и мамы в детстве? Ну вот, значит, факт. В их оправдание надо сказать, что… как это… «все женщины делают это», выражаясь словами одного известного киноавтора, это делают все: это делает американское статистическое ведомство, это делают европейские статистические ведомства, про китайское мы даже говорить не будем, там вообще непонятно, что к чему.
О.Журавлева
―
Мы будем говорить про все остальное и про это тоже, и как обманывают руководителей разных стран, наивных и несчастных. Мы будем говорить об этом в продолжении программы "Особое мнение" с Михаилом Хазиным. Никуда не уходите. Скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях Михаил Хазин, экономист, который сейчас нам обрисовал апокалипсис…
М.Хазин
―
Апокалиптический…
О.Журавлева
―
Апокалиптическую картину мира, апокалипсис, который развивается в мировой экономике. И мы часть этого апокалипсиса.
М.Хазин
―
Ну вот, мы дальше продолжаем про наше любимое руководство. Надо все равно делать девальвацию. Надо под это дело вспомнить 98 год – простимулировать экономический рост. Но, поскольку экономике их никто не учил – они же там, в лучшем случае, бухгалтера, как Леша Кудрин, а в худшем – вообще непонятно кто…
О.Журавлева
―
Вы сейчас так хорошо их всех пхнули!
М.Хазин
―
Это даже очень небольшой секрет. Спросите у любых бизнесменов, которые занимаются реальным бизнесом.
О.Журавлева
―
Я сейчас тогда сразу быстро в скобах спрошу, кого вы считаете экономистом, который достоин, вообще, такие вопросы решать?
М.Хазин
―
Это вопрос очень сложный, потому что у нас есть экономисты хорошие, а вот управленцев у нас, в общем, мало, потому что всех к концу 90-х годов выжили, и по этой причине сейчас я даже не берусь сказать. Ну, вот Сережа Новиков, который возглавлял Федеральную службу по тарифам, и видимо, поэтому ее и ликвидировали несколько месяцев тому назад. Оказался хорошим управленцем Кириенко. Я, правда, всегда подозревал. Я с ним работал в 97-м году вместе…
О.Журавлева
―
То есть вы как раз говорите не об экономическом образовании, а о способности к управлению.
М.ХАЗИН:Что касается пенсий, то здесь правительство над нами издевается
М.Хазин
―
Управлять да. Вообще говоря, образование к способности к управлению не имеет никакого отношения. Управление – это другое. То есть можно быть совершенно никаким экономистом и хорошим управленцем, а можно быть хорошим экономистом и очень плохим управленцем.
О.Журавлева
―
Вы сейчас хотите сказать, что управленцев у нас нет.
М.Хазин
―
Хороших. А экономистов - так просто нету наверху. Если говорить… ну так вот сложно… Был, например, замечательный экономист, мой учитель Эмиль Борисович Ершов, которого в свое время три раза Байбаков хотел взять в Госплан и по паре часов с ним разговаривал. Он не пошел, потом в последние годы работал профессором в Высшей школе экономики, но умер, к сожалению. Очень я по этому поводу переживал, царствие ему небесное. Хороший экономист Сережа Глазьев, но как бы управленец… Вот те люди, которые его помнят министром внешнеэкономических связей, говорят, что он был неплохим министром. Но очень сложно сказать сейчас, много лет прошло с тех пор – он управленческой деятельностью не занимался.Я имею в виду макроэкономист. Про узких специалистов я сейчас не буду говорить, я сам в этом деле не специалист. Хороший экономист Миша Делягин. Но он всегда был в личных секретариатах, поэтому не руководил никогда коллективами, поэтому сложно сказать, какой он управленец.
О.Журавлева
―
Так вот, вы говорите, что мало профессионально подготовленная группа людей неправильно среагировала на мировую тенденцию.
М.Хазин
―
Она не неправильно среагировала. Она среагировала, во-первых, типовым образом: вот есть инструкция – будем следовать. Не понимая, что инструкция уже давно не совсем адекватна. А во-вторых, она хотела получить некий результат, но не поняла, какие могут быть следствия.А дальше все понятно. Они решили устроить девальвацию… И плюс к этому еще одна вещь: они все тотально коррумпированы, поэтому как только было принято решение о том, что надо девальвировать, все, кто это знал – предположим, несколько десятков человек – тут же стали звонить своим знакомым банкиром, ну а дальше все понятно. В результате как бы получилась паника. И вот тут-то нужно было принимать решение, стратегическое решение. Когда у вас есть паника на валютном рынке, есть два способа борьбы. Либо вы устанавливаете барьер между денежным рынком и рублями, то есть валютой. Так сделал батька Лукашенко – раз! – и поднял налог до 30% на валютно-обменные операции, и паника сразу закончилась.
М.ХАЗИН: У нас есть западное общество, и есть социалистическое. У каждого есть свои достоинства и свои недостатки
О.Журавлева
―
Началась истерика.
М.Хазин
―
Да нет, все же понимали, что он через две недели обратно отменит. А вторая, соответственно, тема – это убрать рубли с денежного рынка, но просаживая как экономику – реальный сектор – так и, соответственно, спрос. В результате вопрос: что выбирать? В результате никаких действий по барьеру не было принято в нашей стране вообще никаких. То есть, ребята, свободно меняйте рубли на валюту, как было сказано, что то наше все. Это 8-я статья устава МВФ. Нельзя. Устав МВФ – это святое. А наоборот, экономику просадили очень сильно. И в результате частный спрос упал на 20-25 процентов, что, в общем, очень много. А, соответственно, резко выросли цены – у нас же импорт. И последнее: у нас инфляция подскочила резко. Ну, и потом, обращаю ваше внимание на эти бешенные скачки валюты – это все результат игрищ спекулянтов. Ну, и подняли ставку, то есть в результате подсадили очень малый и средний бизнес.То есть это была вполне целенаправленная акция, только они хотели одного, а получилось совсем другое. Вместо экономического роста получился довольно сильный экономический спад. Еще раз говорю: первое место с конца.
О.Журавлева
―
Я напомню, что у нас в студии экономист Михаил Хазин. Вам приходит вопрос от Ильи, такой… совершенно в растерянности: «Честно говоря, не понял, а зачем обманывать-то? Какой прок? Просто сохранить рабочие места?»
М.Хазин
―
Обманывать – кого?
О.Журавлева
―
«Наше все», и не только у нас, но и во всех других странах, как вы сказали раньше.
М.Хазин
―
Мы же в перерыве уже процитировали Александра Сергеевича: «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» Нужно понимать, что «солнце наше» экономикой заниматься не хочет по разным причинам.
О.Журавлева
―
Вот как!
М.Хазин
―
Уволить эту команду он не может тоже по одной, по крайней мере, базовой причине. Дело в том, что у нас есть две либеральных команды в стране. Одну можно называть… одна очень старая, она идет родом из 20-х годов, условно можно называть «командой конвергенции».
О.Журавлева
―
Из 20-х?
М.Хазин
―
Из 20-х, да. Тогда еще она так не называлось. Слово-то появилось в конце 50-х, в начале 60-х. Причем этим на Западе занимались очень серьезные экономисты, например, Гэлбрейт, который был, видимо, последним по-настоящему великим американским экономистом, который экономикой занимался, а не псевдоэкономическим математическим моделированием, которое сейчас называется экономикой. И Гелбрейт, собственно, автор реформ Рузвельта.Так вот, столько, идея была такая. У нас есть западное общество, и есть социалистическое. У каждого есть свои достоинства и свои недостатки. Давайте будем пытаться создавать нечто среднее, объединяя достоинство и постепенно борясь с недостатками. Это идея конвергенции. Уже понятно после разрушения СССР, что объединения не получится. Если мы Запад, то мы должны туда идти, но была идея, которая еще оттуда, что наша элита при этом войдет в элиту Запада.
И другая партия, назовем ее условно Либерастической, где «либераст» - это сочетание двух слов: «либерал» и «коллаборационист». Мне очень нравится это слово, я его очень выговариваю хорошо. «На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова на траве двора».
Так вот, эта команда, она выращена во многом американцами сначала из диссидентов, потом диссидентов во власти. А потом Гайдар, Чубайс и компания, у которых, соответственно, логика такая: Раз мы идем в Запад, то они нам будут определять, кто у нас элита, а кто не элита, и они будут определять, кого ставить.
А первый вариант… У нас уже время заканчивается, поэтому быстро скажу. Первый вариант соответствует русскому менталитету. Когда князь ехал в Одру за ярлыком, Орду совершенно не волновало, кто там у князя и почему именно этот князь едет. Они смотрели на этого конкретного князя, ему либо выдавали ярлык, либо нет. А вот Либерастическая партия говорит: «Нет, каждый человек, который хоть что-то здесь представляет, должен приехать туда и получить свой ярлык отдельно.
О.Журавлева
―
Одна секунда буквально. Владимир Путин ярлык получил?
М.Хазин
―
Нет, он из той элиты, которая конвергенция.
О.Журавлева
―
Ага. Значит, у Запада все-таки какие-то третьи представления о том, как это все должно быть.
М.Хазин
―
У Запада есть несколько групп тоже, и сейчас у власти та, которая считает, что нужно, чтобы тут были «либерасты», а вот, кто будет через 2-3 года – это отдельная тема.
О.Журавлева
―
Это Михаил Хазин со своим особым мнением. Мы встретимся совсем скоро.НОВОСТИ
М.ХАЗИН:Когда у вас есть паника на валютном рынке, есть два способа борьбы...
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. И отвечая на вопрос нашего радиослушателя «О чем говорит этот человек?» сообщаю вам, что у нас в студии Михаил Хазин и говорит он о том, как он видит нынешнюю экономическую ситуацию в мире и в стране. Так, если общо, да?
М.Хазин
―
Примерно так, да.
О.Журавлева
―
Вот смотрите, какая история. Во-первых, тема пенсий, она просто уже в зубах навязла.
М.Хазин
―
Она уже да, не новость. Я считаю в этом смысле, что правительство над нами издевается.
О.Журавлева
―
Да что вы!
М.Хазин
―
Выражаясь словами детского стишка «тянет быню за пупыню». А надо честно посмотреть в глаза народу и поднять пенсионный возраст до 120 лет и не мучиться, то есть и не мучить народ, чтобы народ все понял.
О.Журавлева
―
То есть отменить пенсии.
М.Хазин
―
Ну да, фактически отменить. Ну зачем?.. Мы же фактически видим, что ее как бы ликвидируют тремя способами. Способ первый: вот-от поднимут пенсионный возраст. Способ второй: не индексируют в соответствии с реальной инфляцией. Способ третий: соответственно, морят пенсионеров путем непредоставления медицинской помощи и, соответственно, разного рода стрессами, когда им приносят счета, например, за ЖКХ или налог на квартиры.Я расскажу историю. Сейчас мне ее рассказали. Тут надо проверять, поэтому я не берусь… В некой российской области решили эксперимент провести. В нескольких районах стали выдавать сердечные лекарства бесплатные. Ну там минимальная цена, только за доставку. Смертность упала в два раза. Почему? Наши пенсионеры лекарство не покупают: денег нет. Это, конечно способ: давайте уморим всех пенсионеров. А может, не надо их морить, а лучше поднять пенсионный возраст до 120 лет.
О.Журавлева
―
Хорошо. Если отвлечься от полной отмены пенсий, какой есть между этим вариант? Какая-то пенсионная реформа, которая одна на 25 лет и не меняется.
М.Хазин
―
Вы знаете, давайте смотреть. Вот мы сейчас ведем войны. Мы ведем войны с пенсионерами, мы ведем войны в Москве с автомобилистами, мы ведем войны на Украине. Не важно, там, более-менее и нет российских войск, но то, что как бы в политическом и психологическом поле война – тут уж деваться некуда. Мы ведем вполне себе натуральную войну в Сирии. Может быть, еще где-нибудь… На самом деле мы еще ведем с Америкой войну, она, впрочем, с нами тоже ведет. Так вот, в этой ситуации вопрос: Какой у нас образ победы? Вот представим, что завтра мы выиграли всюду – что должно быть? Какой должен быть пенсионный возраст, какая должна быть экономика? Кто должны быть наши друзья и враги?
О.Журавлева
―
У кого должны быть автомобили?
М.Хазин
―
У кого должны быть автомобили? Да, вопрос. Нам не показывают этого. В 41-м году было все ясно: мы должны были очистить свою землю и разгромить врага в его логове: «Едут, едут по Берлину наши казаки». Сейчас-то что?
О.Журавлева
―
Подождите, сейчас попытаюсь найти аргументы. С Украиной мутили, мутили – худо-бедно отхватили Крым.
М.Хазин
―
Знаете, это не отхватили.
О.Журавлева
―
Ну Крым-то наш – куда деваться?
М.Хазин
―
Хорошо, он-то наш, но мы его не отхватывали, понимаете, в чем дело? Что значит, отхватили? Это значит как бы вопреки желанию…
О.Журавлева
―
Везде написали, что он наш.
М.Хазин
―
Нет, там народ проголосовал, что он наш. Вот этот народ, 2 миллиона человек сказали: «Мы ваши». Очень много людей здесь этого делать не хотели, ужасно не хотели, но было очевидно, что эти 2 миллиона туда не хотят. А вот в Донбассе хотело значительно меньше народу в процентах. А представьте себе на секундочку, что в США придут к власти изоляционисты, которые как раз с «конвергентными» хотят общаться. А там сейчас идут очень серьезные процессы политические внутренние. И вот эту партию международных банкиров – Бушей и Клинтонов – их хотят от власти отстранить. Получится, не получится – вопрос отдельный. И они скажут: «Ребята, мы согласны. Вы хотели Украину? Забирайте!» И чего мы будем с ней делать? Мы же не можем кормить 50 миллионов человек.
О.Журавлева
―
А вот встречный вопрос: Почему бы им нас не кормить в таком случае? Почему каждый раз все говорится: «Мы возьмем этих, этих… и мы их будем кормить»? Они же сами что-то должны делать.
М.Хазин
―
Они, конечно же, что-то должны делать. Но вы себе представляете, что на Украине сейчас происходит? Для того, чтобы они что-то начали делать, надо сначала навести порядок. Это стоит денег.
О.Журавлева
―
Сегодня появилась тема, что Южная Осетия будет проситься в Российскую Федерацию.
М.Хазин
―
Там отдельная тема. Она такая маленькая-маленькая…
О.Журавлева
―
И что? Так значит, можно брать? Хорошая вещь – надо брать?
М.ХАЗИН: Везде весь мир находится на грани дефляции, потому что спрос падает
М.Хазин
―
Можно брать, если есть такое желание сильное у народа, да. Но только я не очень понимаю… Тут же, в чем вся проблема? Из-за чего нельзя было брать Крым, с точки зрения Европы? Я сейчас говорю о Евросоюзе только? Потому что Евросоюз говорит: «Послевоенные границы неделимы». Но на это есть невынимаемый аргумент: в 45-м году Крым был в составе РСФСР. Неделимы послевоенные границы. Крым – в состав РСФСР. Тут есть еще много тонкостей, связанных с разного рода дележкой. Потому что я напомню, что Польша отхватывала кусок Чехословакии, там много было разных историй и в довоенной Европе и сразу послевоенной. Но дело не в этом, но дело в том, что образ какой, чего мы хотим? Нет, если мы хотим строить как бы «Русский мир»…
О.Журавлева
―
Советский Союз мы хотим строить.
М.Хазин
―
Нет, мы не хотим строить Советский Союз, и я объясню, в чем дело. В Советском Союзе была империя, в которой все нации были равны. А у нас сегодня довольно много людей, которые кричат, что есть православные, а есть всякие неправильные нации, и они совершенно не хотят нерусского населения, они готовы отдать Северный Кавказ. То есть они хотят Украину православную и то не всю, потому что там есть и неправославные…
О.Журавлева
―
Так вы сейчас говорите не о нациях, а о конфессиях.
М.Хазин
―
О конфессиях, в том числе. У нас же есть партия православно-монархическая. Они хотят строить «Русский мир». И, кстати, это именно они играли главную роль в Донбассе на каком-то этапе. Это все очень сложно, то есть тут невозможно выдать простую конструкцию. Но я говорю сейчас о другом. Я прекрасно понимать, что ее так просто не выловишь. Но те, кто нами руководит, они-то должны предъявить образ победы. Где он? Предъявите нам.
О.Журавлева
―
Хорошо, представьте себе образ победы над Америкой.
М.Хазин
―
Да бога ради.
О.Журавлева
―
В чем он может быть, по-вашему?
М.Хазин
―
Да, пожалуйста. Это совершенно очевидно. Есть зона влияние Америки, есть зона влияния наша, есть китайская, есть евросоюзовская…
О.Журавлева
―
И наша больше…
М.Хазин
―
Больше не больше – она какая-то. И каждый в чужую зону не лезет. Но это то, что было в 60-е, 70-е… ну, собственно, «ялтинский мир». Но, ребята, если вы строите «ялтинский мир», предъявите аргумент, экономику предъявите, что вы равноправные игроки. А вы занимаете последнее место в мире по экономическому росту, то есть первое по спаду. При таких аргументах ничего сделать нельзя, предъявлять нечего. Ну как, если ты без штанов? Тут приличные люди решают, мир делят, какие-то на карте красные линии рисуют, а вы без штанов – нехорошо получается!
О.Журавлева
―
Но мы же духовная нация, нам неважно материальное, нам нужно моральное удовлетворение.
М.Хазин
―
Нам не важно, а тем, кто рисует красные линии, важно. А, кроме того, так не бывает. Духовность – вещь хорошая, но ее надо сочетать с чем-то.
О.Журавлева
―
Баланс между танками и маслом, о котором недавно говорил один человек?
М.Хазин
―
А как? И во всем мире… Я вас уверяю, что проблемы США сегодня по единственной причине. С танками у них все хорошо, у них с маслом проблемы: они просто не могут спрос свой стимулировать.
О.Журавлева
―
Масло никто не покупает.
М.Хазин
―
Денег нет - масло покупать. И начинается падение жизненного уровня населения.
О.Журавлева
―
У нас тоже с танками хорошо и с маслом не очень.
М.Хазин
―
Нет, с танками у нас плохо, могу вас уверить.
О.Журавлева
―
Да?
М.Хазин
―
Да. Ну, скажем, не очень хорошо. Кроме того, вы поймите, танки это только часть. Кроме танков есть еще тыл, именно военный тыл. С тылом у нас совсем плохо.
О.Журавлева
―
Из чего вы делаете такие выводы?
М.Хазин
―
Ну, как это... экспертная оценка. Вот тут я хочу сказать – у нас не так много времени – принципиальная вещь. На самом деле сегодня в проблемах все. Мы первые начали, у нас нету образа… У американцев есть образ, он правильный, неправильный – не важно. Когда они поймут, что он неправильный, предъявят другой. Но у них этот образ – это важная часть идеологической машины, а у нас нет.Так вот, проблема в том, что остановилась инвестиционная машинка, то есть экономика теперь не воспроизводит, мировая экономика – еще раз повторяю. Кто-то может от этого страдать сильнее, кто-то меньше, но это принципиальная вещь. Изменилась модель получения прибыли. Если раньше, с точки зрения экономики, важно было, чтобы были предприятия, у которых доходы больше, чем расходы и положительная прибыль. Потом уже не важно, какие у тебя доходы и расходы, важно, чтобы ты мог обслуживать долг, и за счет роста капитализации брать новые кредиты. Вот у тебя все и хорошо. Больше этот механизм не работает. А как возвращаться обратно в баланс доходов и расходов? Этого никто не умеет делать. У вас система управления предприятиями выстроена по другому принципу. Надо менять модели принципиально.
Вот я, собственно, этой темой занимаюсь уже достаточно давно, я понимаю, что это принципиальное изменение психологии и методов управления. И этим надо заниматься сейчас, потому что тот, кто это первым начнет делать, выиграет по итогам кризиса, а все остальные проиграют. И вот это главная проблема. А, кстати, все остальное – это следствие. То есть, если вы понимаете, как вы будете развивать экономику, то дальше можно думать, как развивать духовность. А если кушать нечего, то вся духовность, она как-то… с ней проблемы начинаются. В том-то все и дело, что без еды-то с духовностью проблема. Хочется сразу кого-нибудь по башке стукнуть и отобрать у него еду. Где тут духовность-то?
О.Журавлева
―
«Мы без штанов, но мы дерзкие. Мы с американцев снимем, и будут у нас штаны», - пишет Александр. Вот, пожалуйста, образ победы.
М.Хазин
―
Не так-то просто. Они, между прочим, будут сопротивляться.
О.Журавлева
―
Держаться за штаны?
М.Хазин
―
Держаться за штаны, да.
О.Журавлева
―
Тем не менее, есть наверняка что-то положительное. Не может такая огромная страна с такими огромными задатками плестись в хвосте.
М.ХАЗИН:Наше правительство и Центральный банк добились выдающихся результатов. У нас самая высокая в мире инфляция
М.Хазин
―
Все у нас положительно. Мы можем перейти к экономическому росту. Для этого надо менять экономическую модель.
О.Журавлева
―
Просто не знаем, как.
М.Хазин
―
Ну, кто-то знает. Но правительство не хочет. Правительство не хочет принципиально, у него модель другая.
О.Журавлева
―
Хорошо, а президент, как вам кажется, хотел бы, если б знал?
М.Хазин
―
Это вопрос очень хороший. Я не знаю на него ответа, не могу вам сказать.
О.Журавлева
―
Не на все вопросы знает ответы Михаил Хазин, который был сегодня гостем нашей программы "Особое мнение". Но, тем не менее, на многие знает, еще и какие! Всем спасибо, всего доброго!
М.Хазин
―
До свидания!