Владимир Семаго - Особое мнение - 2015-09-29
29.09.2015
Т. Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Я приветствую в этой студии Владимира Семаго, политика, журналиста. Здравствуйте.
В. Семаго
―
Добрый день.
Т. Фельгенгауэр
―
В очередной раз спорим о повышении пенсионного возраста. Минфин говорит, что нужно уже со следующего года…
В. Семаго
―
Терпеть нельзя больше.
Т. Фельгенгауэр
―
…на полгода в год повышать пенсионный возраст.
В. Семаго
―
И так до 90 лет.
Т. Фельгенгауэр
―
Господин Кудрин говорит, что повышение на год позволит компенсировать расходы на индексации пенсий в следующем году. А Министерство труда говорит, что не видим мы никаких условий для повышения пенсионного возраста. Здесь все-таки на кого нужно ориентироваться: на расчеты Минфина или на Минтруд, который говорит, что нет условий.
В. Семаго
―
Скорее на подоплеку правительства. Минфин это правительство и чаще всего эти люди озабочены тем, как залатать дырки, которые возникают в бюджете в результате не совсем правильного регулирования и управления страной. И самый простой способ это забрать деньги те, которые есть или не платить деньги, которых нет. Повышение пенсионного возраста это означает, что для той группы людей, которая выйдет на будущий год на пенсию, они не выйдут. Значит пенсионный фонд на эту сумму уменьшает свои затраты. Для них это очень выгодно, что позволит верстать бюджет в режиме онлайн. И для них это очень хорошо. Для самих пенсионеров надо дифференцировать, наверное, человека, который в возрасте и всю жизнь занимался умственным трудом. Огромное количество деканов, заведующих кафедр, которым 75-78-80 лет нормально себя чувствуют. Прекрасно помнят, как их зовут. И самое главное знают материал. И шахтер, который проработал 25-30 лет в этом забое и тяжелейший труд и понятно, что он уже эту работу выполнять не может. Должна быть какая-то дифференциация в этом направлении на мой взгляд. А озадачиваться тем, что хватит ли правительству денег на что-то, тут нужно думать так. Или нужно правительство менять или политику. Поскольку ни то ни другое мы поменять не можем, нам остается только созерцать всевозможные потуги министерств, ведомств и на реакцию Кудрина, который говорит, что у него есть свое собственное субъективное мнение.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну и каждый раз мы упираемся, что свои проблемы и пробелы в собственной работе решают за счет граждан.
В. Семаго
―
Да, это самое простое. Обратите внимание, тенденция, когда наконец последние 5-6 лет наше правительства или правительство осознали западный тренд. Когда нужно брать с тех, кто никуда не убежит, у кого есть постоянное место работы, определенный достаток. Бегать за компаниями, за бизнесом, который тщательно укрывается, прячется и физически человек, который, к сожалению меньше имеет возможности уйти от налогообложения, на него перекладывается вся мощь и тяжесть пресса, правительственного пресса по добыванию денег для этих же самых граждан. Для отдельных социальных групп.
Т. Фельгенгауэр
―
Но при этом социальные обязательства государство берет на себя с каждым все больше и больше.
В. Семаго
―
Некоторые не выполняются. Если индексация в этом году не произойдет в том объеме, в котором были инфляционные ожидания, говорят на 5-6% поднимем, а инфляция 14, то ясно, что обязательства не в полной мере выполняются. И все больше-больше разговоров о том, что те самые пресловутые незыблемые, высеченные в камне майские указы не могут быть выполнены по объективным причинам.
Т. Фельгенгауэр
―
Да и сейчас эти майские указы и не вспомнит никто, сколько прошло времени.
В. Семаго
―
Враги помнят. Враги существующего порядка в стране, они все помнят. Они говорят все время, ну что же вы болтали языком зря. А им говорят, нет, просто ситуация изменилась.
Т. Фельгенгауэр
―
Но с другой стороны мы видим, как планируется бюджет…В. Семаго
―
На один год.
Т. Фельгенгауэр
―
И если раньше шаг был пять лет, теперь говорят, давайте на год.
В. Семаго
―
Это означает, что никто не уверен в завтрашнем дне. Никто не понимает, что произойдет после обострения сирийской ситуации, каким образом мы будем выходить из украинского кризиса. А наше присутствие в нем очевидно. И даже вчерашнее выступление президента странное. Которое с таким восторгом в течение по-моему 8 или 9 часов подряд на канале «Россия» воспевалось и каждые пять минут меня убеждали в том, что президент у нас офигительный. Но вы знаете, есть например, такое понятие очевидности, которое не требует никаких подтверждений. А когда тебе бесконечно начинают говорить об одном и том же, начинают закрадываться какие-то сомнения. Почему меня хотят убедить. Вообще язык человека он же в основном для того, чтобы в чем-то убедить и зачастую в том, чего нет на самом деле.В.СЕМАГО: Враги существующего порядка в стране все помнят
Т. Фельгенгауэр
―
Можно бесконечно убеждать с экранов телевизоров, что у нас все хорошо, замечательно и прекрасно, с другой стороны человек, который на свою зарплату с каждым месяцем может купить все меньше, он, наверное, все-таки поверит своему желудку и пустому кошельку.
В. Семаго
―
А здесь другая позиция. Наши пропагандисты и идеологи, которые переняли опыт старших товарищей из коммунистического прошлого говорят не о том, что сейчас стало хуже, а о том, что перед нами встали неожиданные проблемы, такие как украинский кризис, сирийский. Общая напряженность международной обстановки. Эти бесконечные американцы, которые хотят нас поглотить. Именно поэтому так все происходит. То есть они говорят, что надо сейчас другим озаботиться. Как нам выстроить внешние границы, сориентироваться в этом туманном будущем. Которое, к сожалению, неясно из-за того, что американские агрессоры вместе с продажными европейскими политиками пытаются нас уничтожить практически и поэтому не надо о хлебе думать сегодня. Ну и что, что повысилось, понизилось. Вообще нас могут поработить. Вот о чем нужно думать.
Т. Фельгенгауэр
―
Как долго смогут в этом режиме надо перетерпеть, еще годик, еще два годик, но это же не может долго продолжаться.
В. Семаго
―
Почему? А вспомните…
Т. Фельгенгауэр
―
Сколько терпеть можно. 70 лет коммунизма.
В. Семаго
―
Я прожил значительно дольше, чем ваша радиостанция, раза наверное в три. И могу вам сказать, что на протяжении всего советского периода людям говорили о том, что светлое будущее не за горами, надо только потерпеть. И его нужно немножко отодвигать. Ну вот импортозамещение у нас же произойдет, но лет через 15, если мы сейчас все навалимся, и будет импортозамещение. Но нельзя же все враз, санкции они же неожиданные. Мы не могли к ним подготовиться. Кто же знал. Мы в ВТО стремились, а оказалось, что это не ВТО и нас обманули. Говорит президент РФ. Потанины, Лесины, все, которые кричали, что нужно как можно быстрее в ВТО, потому что это необходимо для нефтяников, для металлургов, для всех, кто экспортной продукцией занимается. Оказалось, что это неправда. Это тоже надо переосмыслить в том числе и президенту. Он очень ранимый человек.
Т. Фельгенгауэр
―
Очень ранимый.
В. Семаго
―
Да, я вчера это видел.
Т. Фельгенгауэр
―
Трепетная лань просто какая-то.
В. Семаго
―
Он сказал, вы говорит, понимаете, что вообще вы наделали. Он не говорит «мы наделали». Мы-то ничего не наделали, а вот они ну естественно.
Т. Фельгенгауэр
―
Но тогда все-таки про жизнь граждан. В «Независимой газете» сегодня большая статья. По уровню бедности страна вернулась на 9 лет назад. И рост доходов населения возможен лишь при подорожании нефти до 65 долларов. Я все-таки вернусь к вопросу о долготерпении.
В. Семаго
―
А что может явиться каким-то более-менее эффектным или эффективным результатом отсутствия долготерпения. Выборы? Давайте. Хоть сегодня. Президент РФ готов к досрочным выборам хоть сегодня. Кого вы выберете? Вы лично. Жириновского, Зюганова, Петухова, Трахтенберга. Кого вы выберете, кроме Путина. Нет никого. Первое. Второе. Мощь вся и структура выборной политики и законодательной базы для этого направлена на то, чтобы не допустить. Если во всех других странах избиркомы центральные, не центральные направлены на то, чтобы помочь человеку кого-то выбрать, сказать, слушай, вот мы тебе даем бесплатную информацию про этого, этого. Наш избирком направлен на то, чтобы отсечь тех, которые нехорошие по мнению Володина, многих других. Почему? – потому что если эти нехорошие придут, они могут поколебать устои. Может быть, Володин лишится места. А так мы создаем систему, при которой никого из тех, кто нам будет опасен, кроме тех, кого мы допустим специально, ну например, условно говоря, у нас были выборы мэра. Взяли человека, сказали, а почему «Единая Россия» она очень великодушна, Навальный хочет? Дать Навальному голоса. Дали голоса. Он поучаствовал. Мы демократические выборы получили. Поэтому эти управляемые демократические выборы не опасны, поэтому в чем опасность по вашему мнению «терпение кончится». Что будет?
Т. Фельгенгауэр
―
Видимо, ничего.
В. Семаго
―
Ничего не будет, потому что мы с вами отрицаем революцию и какие-то бунты, и все прочее. Это уже прошедшее время.
Т. Фельгенгауэр
―
В подтверждение ваших слов несколько цифр приведу. Тут ВЦИОМ провел большое исследование и выясняется, опрос был по наиболее важным проблемам России. Что тревожит россиян. Ничего. По одному проценту что-то набирается. Типа отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Или украинская проблема. Или алкоголизм. Или недоступность образования. Казалось бы, низкий уровень инфраструктуры, миграционная политика, обороноспособность, отсутствие перспектив для молодежи. Это серьезные проблемы. По одному проценту.
В. Семаго
―
Есть объяснение.
Т. Фельгенгауэр
―
Людям все равно.
В. Семаго
―
Не совсем так. Представьте себе среднего статистического, конечно, в опрос он не попадает, на самом деле российский гражданин это работа, которая настолько тяжела и неинтересна, что вряд ли можно найти кого-либо еще на это место. Относительно небольшая зарплата. Приход домой вечером, узкий ограниченный круг возможностей, потому что провинция лишена возможностей те, которые есть в Москве. Значит это ограниченное времяпровождения, суженое до телевизора и комнаты. Тапочки и все прочее. Немножко пивка. И вот во всем этом единообразии нет места для каких-то сомнений, размышлений. Ничто не нарушает привычного ритма. В связи с чем люди должны думать о кризисе на Украине. Или о каких-то инфляционных процессах. Люди-то слово «инфляция» не знают. Зачем ему нужно знать инфляцию, когда он каждый день получает деньги, ходит в магазин, и он не понимает, что увеличение цен это и есть та самая инфляция. В примитивном виде. Он думает, вот черт, опять эти буржуи. Ну чего, а я это не буду покупать или поменьше куплю. Весь круг в этом. В бытие. И поэтому все вопросы умного характера или заумного просто в пустоту падают.В.СЕМАГО: Каждые пять минут меня убеждали в том, что президент у нас офигительный
Т. Фельгенгауэр
―
Так экономические проблемы тоже не набирают каких-то внушительных…
В. Семаго
―
А их и нет.
Т. Фельгенгауэр
―
Как их нет?
В. Семаго
―
Как может сталевар Федор Иванович Черенков бояться того, что бюджет не будет сверстан или что у нас триллион дефицита, который ничем… Ну как он его вот здесь касается. Никак не касается, это абстрактные вещи. Так же как полет на Марс или агрессия в Сирии ИГИЛа. Это никак не касается людей. Поэтому они никогда не будут на это реагировать. Нужно быть достаточно серьезно переорганизованным, перевосприимчивым к тому, что происходит вовне. А для этого нужно иметь очень хорошую базу. И возможность продышаться, сказать, слушай, а чего вокруг. А так он погружен сам в себя в эту круговерть событий, которые изо дня в день монотонно, а потом человек умер. Ну нет почвы просто для этих сомнений, для каких-то переживаний и для всего прочего. Мы многого требуем от наших граждан.
Т. Фельгенгауэр
―
Как радоваться Крыму, так все.
В. Семаго
―
Очень легко было, очевидный фактор – прирастание. Крым это же теплое слово. Поедем все - два, и внешние факторы, абсолютно не имеющие отношения к реальной жизни, они сыграли очень серьезно. Прирастание и теплый Крым. Эти два момента, Артек, никто никогда не был ни в каком Артеке, и в Крыму никто не отдыхал в советское время. Но все равно все помнят, что это была здравница, и туда нужно было ездить, люди ездили.
Т. Фельгенгауэр
―
Так послушаешь, так вся страна провела детство в Крыму. Помнит там каждый камушек, считает его своим родным, и вообще это всегда было наше.В.СЕМАГО: Все обвинения в адрес Савченко если не ложны, то противоречивы
В. Семаго
―
Но мы же видим цифры сегодняшнего посещения Крыма. Они далеки от того, что даже предполагалось самими крымчанами.
Т. Фельгенгауэр
―
Там много проблем инфраструктурных. От транспорта до еды.
В. Семаго
―
И цен.
Т. Фельгенгауэр
―
И воды.
В. Семаго
―
И канализации и бытовых условий. И всего прочего. Но это разговор уже в перспективу. А вот изначально два фактора, да. Крым наш.
Т. Фельгенгауэр
―
Вообще будет когда-то попытка понять, оно того стоило или нет. Коль скоро все практически сошлись на мнении, что Крым не бутерброд, туда-сюда его возвращать негоже и вряд ли его вернут Украине. Вот кто-нибудь задумается, а зачем это все было. Для чего.
В. Семаго
―
Я объясню. Потому что те же самые экономические проблемы, о которых мы говорим, они должны чем-то перекрываться. Ведь вот идея собирания земель русских, которая была поручена Владику Суркову и которая вколачивалась в головы наших граждан, что пришел новый человек, который бывший Советский Союз весь соберет опять в единый кулак. И почему мы не отпускаем Украину, потому что она хочет убежать, а мы ее хотим назад вернуть. Почему мы так активно работаем с Арменией и пытаемся влиять на ситуацию в Молдавии. Потому что была директива, вернем назад все как было. Мы будем опять мощные и могущественные. Заживем все хорошо и счастливо и беззаботно. Самое главное. Советский человек отличался от всех остальных тем, что он жил беззаботно. Он ходил в кино на те фильмы, которые ему разрешались, смотрел спектакли, которые с удовольствием ему разрешала цензура. Читал книги. Он делал все, что ему разрешается и жил беззаботно. Вот это ушло безвозвратно и сегодня человек, который пытался продекларировать для страны, что он вернет хоть частично все то, что было дорого раньше, конечно будет восприниматься на ура и в том числе политика по Крыму. Взяли, оттяпали. А чего такого. А чего, по-пацански, да нормально.В.СЕМАГО: Наш избирком направлен на то, чтобы отсечь тех, которые нехорошие по мнению Володина
Т. Фельгенгауэр
―
Ну все уже. Он в составе России. Прошел год, даже больше. И мы имеем то, что имеем. Никакой тебе беззаботности, ничего тебе хорошего, сплошь одни проблемы, мы во всем мире изгои. Санкции. И прочее. А Крым никто особо и не увидел.
В. Семаго
―
Никто не увидел, санкции более-менее ощущаются. По крайней мере, большинство людей уже начинает понимать, что это не такая простая штука. Но проблема Крыма не закрыта. Вчерашнее выступление, дебаты и активная пропагандистская волна наших пропагандистов на телевидении, свидетельствует о том, что Запад ничего не забыл. И что сегодня естественно, вот эта фраза, которая вчера была и которая всех поразила: с Россией теперь будут считаться. Без нас решить проблему Сирии нельзя. Конечно, нас используют, потому что мы туда уже влезли. И как можно решать проблему Сирии без России, если Россия уже в этом конфликте. И причем нас не удивляет, украинский конфликт, гражданская война на Украине – Россия участник процесса. Сирия никаким боком к нам не имеет никакого отношения. А мы должны обязательно решать…
Т. Фельгенгауэр
―
А как же военно-техническое сотрудничество с каких-то там доекатерининских практически времен. Я уже молчу про базу. Это же наше все практически.
В. Семаго
―
И очень дорогая база. Наверное, с новым сирийским правительством мы без Асада, потому что не будет Асада ни при каких вариантах, и вчера нас просто очень здорово использовали. И вот этот наш нездоровый такой веселый ажиотаж по поводу того, как мы выиграли все. Ну как могут люди, придя на телевидение, нам с вам простым гражданам говорить, что Обама чмо и радостно смеяться. И какие-то шутки отпускать. Вместо того чтобы объективно посмотреть и сказать, ребята, мы, наверное, не очень хорошо выглядели вчера, не потому что Путин улыбался или не улыбался. Не потому что он читал, запинаясь или не запинаясь. А в сути того, что он говорил. А говорил он достаточно сложные и не то что сложные для восприятия вещи, но сложные в общемировом понимании. Вот как теперь выкручиваться из той ситуации, в которую мы попали. Понятно, что выкрутиться нам не дадут, а использовать все равно будут.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну если уж мы начали тему визита Владимира Путина в Нью-Йорк, его выступление на Генассамблеи ООН, его встреча с Бараком Обамой. Я ждала, и наверное, многие ждали, что это будет что-то важное, впечатляющее, что возможно мы услышим какую-то программу…
В. Семаго
―
Откровения какие-то.
Т. Фельгенгауэр
―
Что-то конкретное, понятное. Важное. Вот по тому выступлению Владимира Путина на Генассамблеи, которое было до встречи с Обамой, скорее возникал вопрос, а что это вообще было.В.СЕМАГО: Взяли, оттяпали Крым. А чего такого? По-пацански, да нормально
В. Семаго
―
Была декларация. Причем с попыткой привнести нечто новое, кардинально новое в осознание нового миропорядка. И вот этот лозунг интеграции интеграций напоминает - экономика должна быть экономной. Потому что бессмысленное само по себе слово. Но что президент имел в виду. Он говорил, вот есть АСТЭС, АЗЭС, ШОС, МОС, ПОС, организация регионального характера, а нам нужно, чтобы эти все региональные структуры объединились и вот эта интеграция интеграций даст тот самый толчок к развитию общемировому. На самом деле это неправильно, потому что если вы живете в Тамбове, вам дела нет до футбольного, например, чемпионата в Крыму. Как бы там он ни происходил, какие команды в чемпионате в Крыму ни участвовали, в Тамбове вам это не интересно. Отсюда и региональные союзы возникающие. И сама идея региональные союзы объединить в некий единый ВТО-2, они бессмысленны. Более того, он откровенно сказал, что нас надули с ВТО. Это тоже очень важный момент. Третье, что он сказал. Он сказал, а вы сами-то кто. Он не сказал, что России не надо ни в чем, он сказал: а в сами-то кто.
Т. Фельгенгауэр
―
Это было похоже на выступление по принципу «сам дурак».
В. Семаго
―
Абсолютно точно. Вы же там убирали вот эти режимы. Вы чего делали эти революции. Забывая при этом о том, что во всех этих революциях диктаторы или правители, стоявшие у руля, 15-16-18 лет, то есть он фактически защищал свою собственную позицию. Власть от бога, не надо никого трогать.
Т. Фельгенгауэр
―
Мы продолжим эту тему через несколько минут.НОВОСТИ
Т. Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение». Продолжая тему визита Владимира Путина в Нью-Йорк, если говорить в целом о впечатлениях от того, что говорил российский президент там, это скорее провальный получился визит или все-таки какие-то результаты есть.
В. Семаго
―
Нет, во-первых, это не провальный визит. Потому что он был тщательно подготовлен для внутреннего использования. Вот вчерашняя массированная атака на телевидении это не спорадическая, не внезапная, не импровизационная атака. Всем роздана была речь. Они все ее проштудировали. Девушка такая с лицом примерной школьницы, Яровая ее фамилия, она наизусть знала этот текст. Она знала и конспектировала, обратите внимание вот на это, на это. То есть вся речь Путина была построена на том и адресно расположена именно к российским гражданам. И вот задача телевизора вчера была донести правильное понимание этой речи. Поэтому она и компонована была под российского гражданина и проецирована на сознание тоже этими пропагандистами, которые все очень правильно растолковали. И Обама чмо самое главное. Такое подхихикивание такое. Ну да, без бумажки читал. А что он сказал, да ничего не сказал. А Обама очень точно сказал, что мы вас будем использовать. В сирийском вопросе. А Асаду жить осталось недолго. Он не будет правителем никогда. Вот эту данность хотите, принимайте. Мы вам какие-то послабления сделаем. Но как только закончится сирийский конфликт в том напряжении, в каком он сейчас находится, уверяю вас, что все вспомнят. Ну а теперь давайте про Украину. Нет, с Украиной так не пройдет, не будет ничего так быстро. Сирии мы помогли. Спасибо вам большое, РФ. А с Украиной давайте решать.
Т. Фельгенгауэр
―
Но Валентина Матвиенко, председатель Совета Федерации считает, что, несмотря на отсутствие решительного перелома в отношениях России и США чувствуется потепление.
В. Семаго
―
Не потепление. Я еще раз подчеркиваю, не потепление, а использование нас. Вы поймите. Что никогда американцы больше не влезут в какие-то жестокие потери человеческого фактора или людского населения, которые есть у них в виде солдат. Будут использовать нас. По самой мощной программе, какая только возможна. И этим самым давая возможность понять нам, что вы знаете, ну мы вас берем, да, вы сейчас в доле. А как только это кончится, скажут: а теперь по Украине отдельный счет. Потому что там не такая сложная ситуация. Вы из Украины должны будете наравне как вы в Сирию войдете, из Украины должны будете выйти. Это тоже одно из условий является. Поэтому никто ничего не победил. Это была нормальная позиция всех лидеров своих стран и адресованы все речи были не мировому сообществу, там были просто зрители в театре. Пришли, ушли, сидят какие-то делегации. Ну что делегация Мозамбика, которая услышала, что сказал Путин. Ну что это ей интересно думаете. Им интересно, что происходит у них. И вот речь Владимира Владимировича Путина она была направлена на нас с вами и растолкована она была вчера в течение 8 часов вечера, практически весь вечер телевизионный эфир России и Первого канала только на это.
Т. Фельгенгауэр
―
Тогда я не понимаю, зачем для этого ехать в Нью-Йорк. Если они радостно там все обсуждают, какой ужасный человек Обама, что кругом враги, а мы такие молодцы. Зачем ехать в Нью-Йорк? Ну оставался бы в РФ и демонстративно бы так всему миру сказал: вы со своей юбилейной Генассамблей ООН там пожалуйста, в Нью-Йорке, а я буду здесь.В.СЕМАГО: Власть от бога, не надо никого трогать
В. Семаго
―
Два фактора. Во-первых, мы разыгрываем ооновскую карту и говорим, что нет, никаких изменений не должно быть, в том числе и права вето. Потому что оно направлено на нас, оно направлено по трагедии с Боингом. Он не мог сказать по-другому, он сказал, нет, никаких изменений быть не должно. ООН действующий фактор серьезный важнейший, начавшийся еще в Ялте, подчеркнул – в Крыму. У нас. Второй момент, который очень важен по моему мнению для рассуждений. Страна увидела, что лидер открыто бросает вызов всему агрессивному мировому сообществу, которое устраивает всякие «оранжевые революции». Он говорит: вы понимаете, чего вы творите. Он сказал. Наказал даже немножко. Третье, мы не находимся в изоляции, потому что Сирию без нас не решить. И вот это все можно было сделать только на сцене. Если бы он остался в зрительном зале. То есть с нами, сидя в одном кресле, я на первом ряду. Вы на третьем, он в середине на 12-м. Ничего бы не было. А здесь была декларация. Которая растолкована была нашему простому гражданину в очень доступной форме вчера.
Т. Фельгенгауэр
―
И наш гражданин дальше пошел утром на работу, потому что для него лично вообще ничего не изменилось.
В. Семаго
―
Поэтому посмотрел, увидел, что мы не потеряли лица по его мнению, нам рассказали об этом, все нормально. Он спокойно и пошел. Мы как Россия заявили о своем месте. И все сравнения эти. Ну вы знаете, Обама не очень хорошо сказал, а Путин сказал. Но Обама говорил от лица страны, которая поражает всех своим могуществом. Экономическим развитием, богатством и сознанием собственного достоинства. Путин представлял страну несколько иную. Я не даю оценок РФ сегодня, но согласитесь, что их позиции базовые очень серьезно отличаются. Это из экспертов никто вчера не сказал. Они говорят, соревнование двух лидеров. Как будто как богатыри там вышли в чистом поле.
Т. Фельгенгауэр
―
Если говорить про Украину, и здесь я уже хотела перейти к теме суда над Надеждой Савченко, который в эти минуты продолжается. Очень много говорили о том, что это может стать разменной монетой.
В. Семаго
―
Тех двух военных, которых поймали вернуть сюда. Плохого в этом ничего нет. Не надо конечно мытарить девушку, я считаю, что это вообще надуманная вся история. Тем более что сейчас ходит видео по Интернету, где ее брали на территории не РФ, а вот этой самопровозглашенной неизвестно чего. И тем самым все обвинения уже если не ложные, то по крайней мере противоречивые. И если ее в конечном итоге пусть таким даже моральным уроном, который мы получили в результате этого процесса, обменяем на кого-то, ну и нормально. Ничего здесь страшного нет.
Т. Фельгенгауэр
―
Что значит нет ничего страшного, если можно устроить показательно справедливый суд, чтобы как-то исправить ситуацию.
В. Семаго
―
Не основываясь на фактах.
Т. Фельгенгауэр
―
Если столько противоречий, может судья разберется, скажет у вас тут нестыковки и сделать из этого показательную историю.
В. Семаго
―
Что у нас оказывается суд самый справедливый.
Т. Фельгенгауэр
―
Использовать это как возможность хоть какой-то попытки выйти из этого затянувшегося и пока что безвыходного конфликта, и я сейчас говорю про восток Украины.
В. Семаго
―
А зачем?
Т. Фельгенгауэр
―
Это будет длиться вечно?
В. Семаго
―
В нашем обществе разве есть какое-то осуждение, тотальное осуждение ситуации на Украине. Нет. Савченко для кого-нибудь является жертвой, некой обиженной женщиной, которую несправедливо. Нет.В.СЕМАГО: Путин представлял страну несколько иную
Т. Фельгенгауэр
―
А это решение должно принимать, что исключительно на потребу обществу. Не исходя из каких-то внешнеполитических интересов РФ. Что может быть мы перестанем быть изгоем. Может быть, с нами здороваться начнут.
В. Семаго
―
Я во-первых не думаю, что с нами начнут здороваться в том понимании, в каком это обычно происходит. Открытая улыбка, дружеское рукопожатие. Нет. Вчера как все говорили, они чокнулись, пожали друг другу руки, это такое достижение. То есть он не стал отворачиваться от нашего президента, а он протянул ему руку и пожал. Вот в чем заслуга появления Путина на мировой арене. То же самое и здесь. Размен произойдет, сглаживание этой ситуации да. Ведь мы пытались Савченко использовать для того, чтобы в пропагандистском плане наказать ее за этот чудовищный поступок соучастия в убийстве русских журналистов. Какой черт вас понес на эту галеру. Вас там конечно действительно, к сожалению, убили, но никто не говорил о том, что вам нужно туда ехать и освещать. И все прочее. Вы могли и не ехать. Могли сказать, что, на мой взгляд, эта командировка ничего общего не имеет ни с моралью, ни с нравственностью.
Т. Фельгенгауэр
―
Журналисты всегда работают в горячих точках. И точно также погибают на любой войне вне зависимости от того, на территории какой страны они работают.
В. Семаго
―
Причем тут Савченко тогда. Ну да, вот они знали, что могут погибнуть, в том числе и с помощью людей, которые могли бы на них навести чего-то. Вы идете сознательно на этот риск. И что из этого делать жертву. Они должны были придти на войну, и их никто не должен был трогать. Вот в этом риск военного журналиста. Нет. Военный журналист это человек, который рискует наравне с солдатом. Вы помните Великая Отечественная война, огромное количество журналистов погибших. Он знает, на что он идет. И делать из Савченко человека, который вот является этим символом этой несправедливой войны на Украине, которая погубила наших несчастных парней, которые ехали просто работать с камерой и все прочее. Я понимаю, в Большом театре если бы она их убила. Это одно дело. А в театре военных действий там другие законы.
Т. Фельгенгауэр
―
Еще про новости российские. Обсуждали вчера целый день результаты выборов губернатора Иркутской области. Победил там кандидат от КПРФ. «Единая Россия» уже признала победу конкурента. Это разовая показательная история или все-таки все радостно говорит о настоящей политической конкуренции.
В. Семаго
―
Во-первых, это попытка представить коммунистическую партию действительно в качестве второй основополагающей партии, понятно, что никакой другой у нас нет. А для сбалансированной системы нужна сильная вторая партия, которая будет конкурировать с первой, не давать ей продохнуть и всячески контролировать ее и критиковать. Это нормальная система, которую нужно было выстраивать еще лет 15-20 назад. Но поскольку был точный совершенно антагонизм по отношению ко всему прошлому коммунистическому и в том числе коммунистической партии. Плюс сами вожди коммунистической партии не хотели этого, не хотели встраиваться долгое время. Это же только при Путине встроилась КПРФ. А до 1999 года КПРФ не собиралась встраиваться в систему. Она собиралась действительно занимать какое-то свое отдельное место.В.СЕМАГО: Коммунизм плюс православие. И плюс электрификация всей страны. Новая идеология
Т. Фельгенгауэр
―
В 1996 году особенно.
В. Семаго
―
В 1996 году размен был вполне обоснованный. Но об этом сейчас говорить нет смысла, потому что мы поднимем очень серьезный вопрос. Но это был размен. На дальнейшее существование, на отсутствие обострения, конфликта, на умиротворение общее. Да, прошли выборы. Ну ничего, ты молодой, ты в следующий раз в 1999 пойдешь и выиграешь. Но сейчас не надо. Мы убедили лидеров коммунистической партии, что не актуально было бы победить в 1996 году.
Т. Фельгенгауэр
―
А сейчас?
В. Семаго
―
А сейчас это невозможно.
Т. Фельгенгауэр
―
То есть их просто использует партия власти…
В. Семаго
―
Это демонстрация: а у нас честные выборы. У нас был Навальный, который так активно работал вместе с нынешним мэром, у нас есть выборы вот эти. У нас нормально все.
Т. Фельгенгауэр
―
А чего же в Костроме не дали «Парнасу» выступить нормально.
В. Семаго
―
А не тот партнер. «Парнас» нам не нужен. Вот нам системная КПРФ нужна, потому что она системная, она мощная, всеобъемлющая. А вот эти выскочки все «Парнасы» это псевдоинтеллигенция, это люди, которые живут на американские деньги, пользуются теми самыми ресурсами, которые приходят из-за рубежа. Они подрывают устои нашей страны. Вот почему Кострома не могла пройти ни в каком разе. Нет у вас доверия от народа, РПР-Парнас.
Т. Фельгенгауэр
―
Навальному-то дали на выборах мэра поучаствовать.
В. Семаго
―
Поиграть, конечно. Ну а кто говорит, что Навальный не фигура, которая используется почем зря. Я например глубоко убежден, что это…В.СЕМАГО: Я понимаю, в Большом театре если бы она их убила. Это одно дело
Т. Фельгенгауэр
―
В Костроме точно также был активен Алексей Навальный и приезжал. И помогал.
В. Семаго
―
Но он там не участвовал.
Т. Фельгенгауэр
―
Он не может по вполне объективным причинам.
В. Семаго
―
Вот опять мы же все очень хорошо сделали. Поучаствовал и задвинули. И у тебя перспектив будущего на 5-6 лет никаких. В силу того, что ты осужденный человек. Поэтому тебя нет, ты можешь участвовать, приходить. А вот РПР-Парнас со всеми теми людьми, которые там еще остались, они нам не нужны. Они не системные. Нам с ними не по пути. А с КПРФ по пути. Советское прошлое совместное. Многое другое, что связано с нашей историей, наше понимание религиозности, христианства. Православия и прочее. Это все в один клубок. Коммунизм плюс православие. И плюс электрификация всей страны. Новая идеология сегодняшняя.
Т. Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. Это было «Особое мнение» Владимира Семаго.
В. Семаго
―
Спасибо вам.