Леонид Радзиховский - Особое мнение - 2015-09-24
И.Воробьёва:
―
19:08 в столице. Продолжается... О, господи, «продолжается». Почему продолжается? Я просто только что была в одном особом мнении, а сейчас в другом.Это программа «Особое мнение», меня зовут Ирина Воробьёва, и здесь со мной в студии со своим особым мнением журналист Леонид Радзиховский. Здравствуйте, добрый вечер.
Л.Радзиховский
―
Добрый.
И.Воробьёва
―
Смотрите, сегодня подтвердили, все-таки, что Владимир Путин встретится с президентом США Бараком Обамой – это произойдет в понедельник. Дмитрий Песков сегодня всем, все-таки, об этом сообщил. Ну, понятно, что темы, в общем, более-менее обозначены: Сирия, Украина, да? И все-таки, какой тон, вы считаете, может быть у беседы этих двух президентов?
Л.Радзиховский
―
Понятия не имею, но вообще я должен вам сказать, что то, что встреча с Обамой – это национальный праздник для России, это, с одной стороны, неплохо, но, все-таки, я вообще, естественно, не сторонник того, чтобы 24 часа в сутки бесноваться по поводу Америки (иногда надо и расслабляться).Но с другой стороны, это как-то очень, все-таки, провинциально и довольно стыдно, честно говоря, такое ликование: «Жизнь удалась», «Принуждение к встрече завершилось успешно». Я не уверен, что в Америке по случаю того, что Обама встречается с Путиным, такие же волнения и такое же общенациональное ликование. И что это является такой же важнейшей темой для всех американских новостей.
Поэтому если уж у нас принято до такой степени изображать, что мы с Америкой равные конкуренты, то изобразили бы еще один раз и показали бы, что встреча с Обамой – это, в общем, проходное событие. Ну чего? Средь шумного бала случайно, ну, Обама, ну и что?
Так что вот это вот ликование провинциальное по поводу того, что господин в пробковом шлеме назначил меня любимой женой, оно как-то немножко странно на фоне беснований...
То есть не странно. Наоборот, видите ли, тот общенациональный, общетелевизионный комплекс неполноценности, который всячески прививается, он, конечно, прикрывается манией преследования, паранойей в отношении Америки. Ну, это обычно две стороны медали. Мания преследования и паранойя всегда прикрывают комплекс неполноценности. Если вы на равных, спокойно, без дрожи в коленках относитесь к кому-то, то вы не будете его так шумно публично и сопливо ненавидеть. А факт встречи с этим человеком не будет таким великим событием, о котором... Об этой новости неделю в порту шумели рыбаки. Это что касается протокольной стороны.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Плохо знают, где находится Украина, но зато хорошо знают, что Америка – сволочь
Ну а что касается существа разговора, я уж там не знаю, кто сделает к кому два шага, а кто полтора, а кто протянет руку на 10 сантиметров, а кто на 5 сантиметров. Это мне оценить трудно. Но по сути, я могу всю программу оставшуюся рассказывать о том, о чем, как мне кажется, может быть разговор не у Путина В.В. с Обамой Б.Х., а у государства Российская Федерация с государством Соединенные Штаты.
И.Воробьёва
―
А вы уверены, что эти темы совпадают?
Л.Радзиховский
―
Ну, поскольку Россия и Путин совпадают, Обама и Америка, естественно, не совпадают (в Америке много чего, кроме Обамы есть). А Путин и Россия совпадают: мы говорим «Путин», подразумеваем «Россия», мы говорим «Россия», подразумеваем «Путин». Если 86% отождествляют, то, значит, отождествление наступило, и то, что решает Путин, то и решает Россия.Но во всяком случае я хочу сказать, что вообще вот эта подготовка к визиту Путина в Америку на Генассамблею – она, конечно, тоже какая-то совершенно ненормальная, вот этот такой невроз, который существует в нашем обществе. Такое впечатление, что просто, вот, поехать и умереть, конец света. Вот, приехать на эту Генассамблею – что это, в общем, Венский конгресс 1814 года, встреча в Ялте, великое историческое событие.
И.Воробьёва
―
Но это же, действительно, поступок поехать на Генассамблею и выступить. Нет?
Л.Радзиховский
―
Вы думаете, самолет может упасть?
И.Воробьёва
―
Нет, я думаю, что всё нормально будет, что он выступит.
Л.Радзиховский
―
Тогда в чем поступок?
И.Воробьёва
―
Ну, как бы, в той ситуации, в которой находится Россия с Украиной, с санкциями, с Сирией...
Л.Радзиховский
―
И чего?
И.Воробьёва
―
...это такой должен быть... Ему должно быть неудобно, мне кажется. Нет? Или это просто эти слова не про Владимира Путина?
Л.Радзиховский
―
Да это вообще глупость. Дело в том, что в ООН, как вы знаете, 200 членов (или около того). Из них 150 плохо знают, где находится Украина, но зато хорошо знают, что Америка – сволочь. Они стесняются это сказать прямо, но любой, кто по их понятиям против Америки, ему гарантировано хотя бы внутреннее моральное психологическое сочувствие большей части делегацией афроазиатских, латиноамериканских. Поэтому огромный реально успех Путина в мире, то, что он, действительно, является крайне популярной фигурой, это не успех лично Путина, о котором, опять же, мало кто, собственно, на Востоке, на Юге и так далее что-то знает, а это успех антиамериканской риторики. Америку в мире очень сильно не любят, боятся, завидуют, переживают и так далее, и так далее, и так далее.Все опросы... Вот, проводят опросы в разных странах, какая страна наименее любима, какая страна наиболее любима. Вот, наиболее любимы такие страны как Дания, как Швеция, как Объединенные Арабские Эмираты, страны, которые ни с кем никогда ни в какие конфликты не вступают, про которые известно, что там жить хорошо, тепло, уютно.
А такие страны как Америка... Собственно, не «такие страны», потому что второй такой страны нет, а такая страна как Америка – она вызывает массу эмоций. Это зависть, это раздражение, это злость, это желание подлизаться и желание укусить, и так далее, и так далее.
И.Воробьёва
―
А про Россию такие слова нельзя сказать?
Л.Радзиховский
―
Теперь уже нет, потому что Россия мало куда лезет, потому что Россия – игрок абсолютно регионального масштаба, и регион-то, прямо скажем, не самый интересный в мире. Про Советский Союз можно было, а про Россию – нет, нельзя.Россия вызывает раздражение у тех, кто с ней имеет контакты, то есть Восточная Европа, некоторые страны бывшего Советского Союза (Прибалтика, теперь Украина, Грузия). Может быть, не самые теплые чувства она вызывает в Средней Азии, потому что, с одной стороны, надо ехать работать, с другой стороны, это, опять же, вызывает естественное раздражение. А остальному миру...
Ну, у элит, политических элит, у продвинутых людей на Западе Россия, наверное, вызывает сильное раздражение. Но у среднего человека – у него даже в Европе Америка вызывает большое раздражение, зависть, опять же.
Ну, собственно говоря, мы что, оригинальны хоть в чем-то, мы, Россия? Нет, конечно. И те чувства, которые у нас вызывает Америка, они же во всем мире есть. Просто у нас они доведены до абсурда, до точки кипения, до брызганья слюной из всех дырок, до помешательства, попросту говоря.
И.Воробьёва
―
Ну, это помешательство со стороны власти же идет, я правильно понимаю?Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Путину на эти делегации Третьего мира глубоко наплевать
Л.Радзиховский
―
Это помешательство идет сверху, оно культивируется. Оно создало ту самую национальную идею. Но некоторое раздражение в отношении Америки – оно широко представлено во всем мире, в том числе и в ООН. Поэтому я думаю, что Путина ожидает вполне себе симпатичный прием со стороны большинства делегаций. Ну а господа в пробковых шлемах – вежливые господа: они ж не будут ботинки снимать, ногами топотать.
Другое дело, что, как я понимаю Путина лично уже, ему, в общем, на эти делегации Третьего мира глубоко наплевать. А, вот, господа в пробковых шлемах – да, это референтная группа, господа в пробковых шлемах – это те, о ком мы думаем, те, кто нас волнует. Это правда. Психологически это верно, есть такая проблема.
И.Воробьёва
―
Сейчас небольшая пауза. Прошу прощения, нам необходимо прерваться буквально на несколько минут, и «Особое мнение» с Леонидом Радзиховским продолжится в эфире «Эха Москвы».РЕКЛАМА
И.Воробьёва
―
Продолжается программа «Особое мнение». В студии – Ирина Воробьёва, Леонид Радзиховский. Мы будем продолжать разговаривать про Владимира Путина, который сегодня кроме всего прочего еще, отвечая на вопрос телеканала CBS... У него спросили, знает ли Владимир Путин, что его часто называют царем? И Владимир Путин ответил, что царь – это ему не подходит прозвище. Вот, вы согласны с президентом Путиным?
Л.Радзиховский
―
Согласен. Ему нравится слово «император», это совершенно очевидно. Потому что Россия давно не считает себя Московским царством, а постоянно... Вот у нас сейчас самое любимое слово – это «империя». Хотя, Россия империей-то, в общем, не является... Очень хочет, но не является. Все-таки, империя предполагает намного более широкую зону влияния на другие государства. А с другими государствами у нас как-то не очень складывается, прямо скажем. Но желания такие.Так что царь – это... Ну, что Московский царь? Московское царство – это узковато, мелковато. Вот.
Но, значит, возвращаясь к тому, все-таки, что, опять же, не лично Путин, а вот... Хотя, отчасти и в значительной степени и лично Путин.
Что ж мы, собственно говоря, сообщим-то пораженному человечеству?
И.Воробьёва
―
На следующей неделе в Штатах?
Л.Радзиховский
―
Ну да?
И.Воробьёва
―
Так?
Л.Радзиховский
―
В ООН. Значит, вот смотрите. Шум, гром, тарарам идет великий по поводу Сирии, так? Собственно, это главная тема. Плодотворная дебютная идея очевидна: сирийским клином выбить украинский клин. Так? Более-менее понятно. Так же, как в свое время украинским клином выбивали тот неприятный клин, который был там в начале 2010-х. Ну, всякие там протесты, то-сё, всё-то им не нравится, всё-то им не так. Вот вам, получите «Крым наш» и заткнитесь. Это выбивание украинским клином всяких внутренних заморочек прошло более, чем успешно. Но украинский клин торчит ни туда, ни сюда. Теперь надо выбить чем-то, попытаться выбить чем-то украинский клин.Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Чувства, которые вызывают США, у нас доведены до брызганья слюной из всех дырок
Значит, вот, выбивание сирийским клином. Значит, я бы эту задачу разделил на несколько частей. Пиаровски это, по крайней мере, внутри нашей страны получилось достаточно успешно. Потому что восторги по поводу... В общем, крымский загар сильно слез, сильно полинял за 2 года. Что делать с этой знаменитой Донецкой республикой, не понимает абсолютно никто.
И.Воробьёва
―
А Владимир Путин тоже не понимает?
Л.Радзиховский
―
Ну, я у него в голове не был, но, судя по всему, Россия подписала, как вы знаете, Минские соглашения и клянется, и божится, что Минские соглашения – это наше всё.В Минских соглашениях черным по белому обозначено, что никакой Донецкой республики в природе не существует, а существуют отдельные районы Луганской и Донецкой областей в составе Украины. То есть, попросту говоря, Минские соглашения – это акт ликвидации Донецкой и Луганской республик. Но, конечно, население России не читает Минские соглашения, абсолютно не интересуется, что там да как. Но, вот, если реально будут ликвидированы Донецкая и Луганская республики, то есть бренд ликвидирован, спущен флаг, погасли свечи, все вожди уезжают в Россию и образуются какие-то отдельные районы Донецкой и Луганской областей, то до самого тупого телезрителя дойдет какая-то мысль, что чего-то тут не так: «Чего-то как-то... А нафига вообще всё было? А чего это? А как это мы-то? Чего-то?..»
И.Воробьёва
―
И как же Новороссия?
Л.Радзиховский
―
Да, с Новороссией это отдельная песня, потому что теперь нам уже год объясняют, что Новороссия – это как раз Донецкая республика. Ну, понимаете, это мне очень мило, конечно, но когда начиналась идея Новороссии, как-то речь шла не про отдельные районы Донецкой республики.Это вот есть такая пьеса Островского «Бесприданница». Вот там герой, артист, Робинзон, и ему один купец говорит «Слушай, давай в Париж поедем?» И Робинзон, конечно, в восторге говорит «Да! В Париж, в Париж!» А потом он спрашивает этого купца «Так когда в Париж-то?» Тот говорит «Да хоть завтра, и через два часа там будешь» - «Как через два часа буду?» - «Ну, трактир «Париж» у нас на том берегу есть?» - «Как, - говорит, - трактир?» - «А ты, - говорит, - чего, чувырло? Ты чего думал? Что я такую свинью в Париж повезу? Ты чего, совсем, что ли?»
Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Россия мало куда лезет. Она игрок регионального масштаба
Так вот, Париж – он разный бывает, и Новороссия разная бывает. Значит, Новороссия, о которой так долго говорили большевики, это нечто сияющее, прекрасное, огромное, русский мир и так далее, и так далее. А в итоге теперь Новороссией гордо называют отдельные районы Донецкой и Луганской областей.
Но если и эти районы сольются и будут влиты обратно в Украину, то это, конечно, будет не очень приятно для 120 миллионов болельщиков за Новороссию. Как-то они приготовились к длинному матчу, и вдруг выясняется, что матча-то не будет. Поэтому сливать Новороссию, ликвидировать Донецкую республику, чего требуют, увы, Минские соглашения, я думаю, Россия не будет. А это, в общем, в интересах не только московского пиара телевизионного, но это, кстати, и в интересах Украины, господина Порошенко. Ну, конечно, гораздо удобнее воевать или изображать, что воюешь, чем заниматься реформами. Война – она, как известно, всё спишет. Так что украинской элите политической, которая за 2 года пришла в себя и перешла в контрнаступление, и активно нападает на Россию, и активно с Россией пиаровски воюет, ей наличие такой Новороссии или такой Донецкой республики очень выгодно. А наличие этих нищих раздолбанных районов, которые еще на свою голову надо не то кормить, не то... В общем, мучиться с ними. Нафига оно нужно?
Ну и, наконец, эта же самая Новороссия, эта же самая Донецкая республика более чем выгодна господам бандитам, которые там рулят и всем командуют, потому что так они государственные деятели, а так они просто обыкновенные бандиты. Это, все-таки, две большие разницы.
И.Воробьёва
―
И со всем этим свертком Владимир Путин поедет в Штаты и будет?..
Л.Радзиховский
―
Нет, это я так просто ремарку. Новороссия, Донецкая республика... Я говорю, что цель вообще, сейчас цель... Забудьте. Так? Донецкая закончена, забудьте.Путин вместо Донецкой республики... Я говорю, клин клином. Сирийским клином выбьет Донецкую республику. Собственно, в чем фишка? Надо сделать Западу такое предложение, от которого он не сможет отказаться.
И.Воробьёва
―
Сдать Асада?
Л.Радзиховский
―
Такое предложение по Сирии, от которого Запад не сможет отказаться, и после этого Запад, ну, не то, чтобы совсем забудет про всю эту украинскую байду, но... Боевые действия в Новороссии кончились? Кончились. Ну, гниет себе потихоньку и гниет. Ну, кому от этого плохо-то? Плохо жителям Донецкой республики несчастным, но это их проблемы. Кого они интересуют?
И.Воробьёва
―
Никому нет дела, да.
Л.Радзиховский
―
Пусть себе гниют потихоньку. А мы с вами теперь опять партнеры, союзники по важному вопросу, по вопросу об общем враге. Вот, общий враг образовался, ну, грех упустить (ИГИЛ). Так?Но в связи с этим... Вот я как раз хотел об этом сказать, что это всё очень гладко на бумаге, очень красиво на уровне пиара. Как подготовка к ток-шоу под названием «Генеральная ассамблея ООН», это всё великолепно, и ток-шоу пройдет на ура, вопросов нет. Но, ведь, понимаете, проявить активность – это хорошо. Но важно еще и содержание этой активности.
Если я буду за вами ухаживать, это хорошо (проявлять активность). Но важно еще, чтобы я что-то сказал такое, что вам, действительно, хочется от меня услышать. И вот с этим большие проблемы у России (не лично у Путина, а у России, у государства российского).
Проблема эта заключается в следующем. Значит, что, собственно говоря, какое предложение может сделать Россия Западу такое, чтобы Запад не мог от этого отказаться? В чем товар? Активность, разговоры про борьбу с терроризмом, про международный терроризм, про то, что у нас общий враг, это всё замечательно. Теперь раскроем скобки. Вы принесли красивую коробку. Развяжем ленточку, откроем. В торте что? Каково содержание торта?
Значит, предложение №1. Давайте сохраним законную власть президента Асада. И за это, за то, что мы вместе с вами, с Западом сохраним законную власть президента Асада, за это мы с вами будем дружить, а вы забудете про украинские проблемы. Это странное предложение, поскольку Запад, в особенности Америка 4 года так или иначе воюет против президента Асада. И Америка должна эти 4 года засунуть себе в задницу, и сказать «Отлично. С этого момента мы взасос любим Асада. А взамен что?» А взамен ничего, взамен просто будем вместе любить Асада. Маловато.
И.Воробьёва
―
Сейчас пауза. Открываем коробку дальше через несколько минут с Леонидом Радзиховским.НОВОСТИ
И.Воробьёва
―
Продолжается программа «Особое мнение», журналист Леонид Радзиховский. И мы продолжаем открывать коробку предложений возможных Владимира Путина на встрече в США.
Л.Радзиховский
―
Да. Ну, я постараюсь коротко, действительно, не читать многочасовую лекцию.Значит, короче говоря, Америка воюет против Асада и Америка воюет против ИГИЛа. Россия воюет за Асада и Россия воюет против ИГИЛа. Значит, единственная точка пересечения – это общий враг ИГИЛ. Так? Против кого будем дружить? Против ИГИЛа.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Путину нравится слово «император»
Значит, какие предложения может сделать Россия Америке? Значит, предложение первое, политическое: мы, Россия, сдаем Асада. А Асад без поддержки России – в общем, от него останется ровно половина, иранская половина, ведь, Асад – это замок, который открывается двумя ключами, русский ключ и иранский ключ.
Россия никогда не пойдет на сдачу Асада ровно по тем же соображениям, по которым Россия не может пойти на сдачу ДНР (по амбициозным соображениям). Сдача, отступление, потеря лица и так далее, и так далее. Я, кстати, прошу обратить внимание на интересный факт, о котором у нас как-то никто не говорит. А какое вообще России дело до Сирии? Какого черта мы там забыли? Значит, заметьте, что Китай, Индия, Бразилия – огромные страны, которые входят в БРИКС наряду с Россией – или вообще полностью игнорируют эту проблему с Сирией, или, по крайней мере, совершенно не дергаются по этому поводу. Я уж не говорю о том, что ни одна из республик бывшего Советского Союза вообще никаких интересов и ни малейшего энтузиазма по поводу Сирии не проявляет.
Значит, Сирия – это, действительно, имперские (не царские, а имперские) амбиции России как чуть ли не последний пункт глобальной игры. Зачем России нужна глобальная игра, это философский вопрос. Для самоощущения, для самоидентификации, для того, чтобы объяснять себе, что, вот, мы, да, такие. Мы, конечно, преклоняемся перед Китаем, но мы играем по всему шарику. А Китай – только в своем регионе. А мы по всему. Ну вот.
Значит, сдать господина Асада ровно из этих соображений Россия не может, потерять понт, потерять амбиции. Ровно по тем же самым соображениям, естественно, и Америка не может примириться с Асадом, не говоря уже о том, что Америка 4 года кормит, поит вместе с Саудовской Аравией, кормит, поит антиасадовскую оппозицию. И продать эту оппозицию, просто отвернуться от них? Как говорится, Америку не поймут – свое слово надо держать. Вот такая, значит, ситуация.
Значит, политически договориться трудновато – есть разногласия по асадовскому вопросу. Здесь есть некий компромисс – он возможен. А именно полусдача Асада.
Сирия давно не существует как единое государство – это знают все. Часть Сирии контролирует Асад, и там живут его реальные сторонники алавиты. Шииты, алавиты, которым без Асада деваться некуда – их просто перережут там всех нафиг. Часть контролируют его противники, антиасадовская оппозиция, сунниты. А часть контролирует этот самый ИГИЛ, которому наплевать на всех, хотя они тоже сунниты, и который всех потрошит.
Ну, значит, в принципе, поскольку единой страны не существует, то почему бы, собственно говоря, не назвать вещи своими именами, не отдать Асаду ту часть, которая реально им контролируется, где его реальные сторонники (это где-то там на севере, кажется – там, кстати, российские базы находятся), ну и пусть себе уходит из Дамаска, Дамаск переходит под контроль, допустим, оппозиции антиасадовской и, вроде, все довольны. Россия сохранила Асада, Америка признала легитимность Асада, но Россия согласилась с тем, что Асад убрался из Дамаска и антиасадовская оппозиция получила Дамаск.
Ну, это тоже из серии «Гладко на бумаге, но забыли про овраги». Во время войны вывезти, значит, не одного Асада с семейкой, а уйму этих самых шиитов, чтобы их не убили, из Дамаска. Кроме того, есть Иран, для которого главная проблема – это борьба с Саудовской Аравией, и ради этого, собственно говоря, там вся эта бодяга со стороны Ирана и ведется.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Я не сторонник того, чтобы 24 часа в сутки бесноваться по поводу Америки
Наконец, антиасадовская оппозиция – это никакая не оппозиция, это банды самые обыкновенные, которые давно грызутся друг с другом. И в случае, если они войдут в Дамаск, они просто начнут истреблять друг друга на территории этого самого Дамаска.
То есть это, опять же, вот такая красивая схема, но абсолютно слабосвязанная с реальностью.
Итак, политически здесь тупик. Россия из амбициозных соображений держится за Асада, Америка из амбициозных соображений держится за противников Асада. Ладно, черт с ней, с политикой. Ну а в военном отношении? Может быть, Россия имеет какой-то козырь неубиенный, который она положит на стол и скажет «Ладно, отвалите от нас с политикой. Но, вот, у нас есть такое...» Вынул я аргумент свой единственный, вынул и на стол положил, и тут уж вы, господа американцы, заткнитесь.
И.Воробьёва
―
Есть такой?
Л.Радзиховский
―
Нет. Аргумента этого нет. Аргумент этот есть в принципе, он прост: бросить в сирийскую мясорубку огромное количество русского пушечного мяса. В Сирии американцы и их союзники воюют с воздуха и активно бомбят ИГИЛ. Но с воздуха сухопутные войны еще до сих пор никто не выиграл. Россия предлагает «Мы тоже будем бомбить ИГИЛ и, собственно, уже бомбим, и тоже с воздуха...»
И.Воробьёва
―
Ну, по некоторым данным.
Л.Радзиховский
―
Да. «И тоже с воздуха. Всё замечательно. Но от того, что к 50 американским самолетам добавится еще 50 или 20, или 100 русских самолетов, принципиально ситуация не изменится. Победить ИГИЛ, можно пытаться победить только на земле. Для этого надо в сирийскую мясорубку бросить безотказную, непобедимую русскую пехоту.
И.Воробьёва
―
Но это же вы сейчас говорите очень страшные вещи.
Л.Радзиховский
―
Непобедимую и легендарную. Но на это Путин никогда в жизни, естественно, не пойдет по той простой причине, что эта война будет не просто непопулярна, а активно ненавистна в России. Она сразу вызовет прямые ассоциации с Афганом. Я уж не говорю о том, что блицкрига-то там никакого, естественно, не будет. ИГИЛ – это, простите, не вооруженные силы Украины (пусть не обижаются украинцы), это люди, которые реально воюют до упора, это фанатики и так далее, и так далее.Значит, это будет длинная, кровавая и более-менее бессмысленная война, потому что в Афгане Советский Союз не смог победить афганцев, во Вьетнаме США не смогли победить вьетнамцев, в Афгане США не смогли победить афганцев. В колониальных войнах победу одержать практически невозможно, а, вот, свернуть себе шею очень даже просто.
Поэтому по всем соображениям на этот вариант Путин не пойдет. В итоге если бросать в мясорубку свое пушечное мясо ты не будешь, сдавать Асада ты не будешь, то, собственно говоря, что Россия может предложить кроме благих разговоров о том, что террор – это плохо, международный террор – это особенно плохо и давайте дружить?
Сейчас вот наша училка истории (или я уж не знаю чего, арифметики), госпожа Меркель сделала России встречное предложение: «Примите, друзья, участие в размещении беженцев, в проблеме беженцев». Отлично. Только кто же это в России кроме отвращения что-нибудь испытывает к сирийским беженцам?
Я вот читал у вас на просвещенном сайте «Эха» горячие дискуссии, где многие авторы горячо упрекают Европу в том, что Европа недостаточно жлобская, недостаточно безразличная, недостаточно равнодушная к беженцам. Зря упрекают: Европа вполне достаточно жлобская и вполне достаточно равнодушная, только горячим московским авторам кажется, что Европа спит и видит принять у себя миллионы беженцев.
Но уж Россия-то точно ни одного принимать не хочет. Это почти было бы так же популярно, как война в Сирии. Всемирная прилипчивость или всемирная обидчивость России – она как-то совершенно не расслабляется на слезы сирийского ребенка. Максимум, что можно, сказать, какие сволочи американцы, но сами их принимать... Значит, тут тоже пас.
И.Воробьёва
―
То есть и здесь мы ничего не можем предложить?
Л.Радзиховский
―
И здесь мы абсолютно ничего не можем. Таким образом реально, как мне кажется, ничего особенного Россия предложить не может. Она может предложить важную, психологически важную вещь. Действительно, всем приятно иметь союзников, и Западу совсем не неприятно иметь лишнего союзника. Всем приятно, что еще кто-то будет бомбить ИГИЛ. Ну, в самом деле, так там 500 самолетовылетов в день, а так будет 800. Хорошо.Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Сейчас наша училка истории госпожа Меркель сделала России встречное предложение
Но договориться капитально, создать вот эту антигитлеровскую коалицию не получится. Антигитлеровская коалиция была создана потому, что Советский Союз положил 20 миллионов человек, США положили 200 тысяч человек, а вместе затравили гадину и стали союзниками. Но сейчас Россия не положит ни 20 миллионов, ни 20 тысяч, ни 2 тысячи, никого она не положит. Она сама хочет быть как Америка – с воздуха, по-чистому, по-хорошему. Но это Америка и без России умеет.
Таким образом, значит, пиаровского шума много. Впечатления, что дипломатическую изоляцию прорвали, что, вот, аж с самим Обамой поговорили. Ну, то есть жизнь удалась.
Но практически я думаю, что никакого там особого союза не получится. Тем более, что, прямо скажем, сведения о великом и ужасном ИГИЛе, который завтра будет в Афганистане, послезавтра в Средней Азии, а через 3 дня в Париже, я думаю, что эти сведения как всегда немножко журналистами преувеличены.
И.Воробьёва
―
У нас остается буквально пара минут. Не хочу больше спрашивать про Владимира Путина, хочу спросить про депутата Льва Шлосберга внезапно, которого лишили мандата. И очень многие говорят о том, что, ну, буквально остался там чуть ли не один депутат во всей России, который может что-то делать.
Л.Радзиховский
―
Значит, про Шлосберга мне интересна история только в одном отношении. Много жителей Пскова пришли к зданию Законодательного собрания защищать господина Шлосберга? Ответ: ноль, никто. Значит, в таком случае за что и для чего господин Шлосберг там старался?И на эту тему есть хорошая история из рассказа Чехова «Дом с мезонином». Там один художник ухаживает за девушкой, а у девушки – сестра. И, вот, сестра приходит и рассказывает, что в деревне такое-то (ну, в Псковской области, допустим), дифтерит, голод, холод. Вот, мы там создали аптечку, и художник ей говорит «Да не нужны там аптечки». Она говорит «Вот, мы там создали библиотечку». Он говорит «И библиотечки там не нужны». Она говорит «А что ж там нужно, господин художник? Ваши пейзажи?» Говорит «Нет, и пейзажи там не нужны» - «Так что ж там нужно?» - «Да ни черта там не нужно».
Вот, позиция господина Шлосберга, который явно там, как говорится, лишний человек, лишенец... То есть за него в Пскове никто не вписался.
И.Воробьёва
―
Но за него голосовали. Он же избранный депутат.
Л.Радзиховский
―
За него голосовали. Безусловно, за него голосовали, за него вписалась часть московской тусовки. Но псковичи за него так же не вписались, как если завтра посадят господина Турчака и ни один житель Пскова не выйдет в защиту господина Турчака.А если завтра господина Турчака наградят орденом За заслуги перед Отечеством четырех степеней, то, опять же, ни один житель города Пскова по этому поводу шампанского не разопьет.
И.Воробьёва
―
Просто всем всё равно?
Л.Радзиховский
―
Как совершенно справедливо написал господин Чехов, «Да ни черта им там не нужно». Я не спорю, что господину Шлосбергу хочется бороться, показывать... Его проблемы. Его счастье. Он – рисковый человек, его били там, он доказывал, что погибли какие-то псковские десантники. Кстати, что с этим делом? Кто эти десантники? В суд на него не подали, что он лжет. Но и десантников, вроде, никаких, насколько я понимаю, не обнаружили конкретно.
И.Воробьёва
―
Ну, там обнаружили могилы, насколько я помню, туда журналисты ездили.
Л.Радзиховский
―
А родители этих убитых десантников молчат сами как убитые. Вот, понимаете, если убили их детей и родители молчат, то мне кажется, что это молчание гораздо громче, чем любые крики всех радиостанций России в течение года.
И.Воробьёва
―
Спасибо большое. Журналист Леонид Радзиховский был в программе «Особое мнение». Меня зовут Ирина Воробьёва. До встречи.