Николай Троицкий - Особое мнение - 2015-09-15
15.09.2015
И. Воробьева
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня со своим особым мнением в студии радиостанции «Эхо Москвы» журналист Николай Троицкий. Добрый вечер.
Н. Троицкий
―
Здравствуйте.
И. Воробьева
―
Владимир Якунин отказался от поста сенатора внезапно. Что происходит, как считаете?
Н. Троицкий
―
Неожиданная новость, я ничего про это не знал.
И. Воробьева
―
А я вам рассказываю. Попросил Николая Цуканова не назначать его представителем региона в Совете Федерации.
Н. Троицкий
―
Устал. Он устал, он уходит. Ну Владимир Якунин я не думаю, что он будет бедствовать или тяжело жить. Все в порядке. Если не ошибаюсь, его так и не включили в список санкций чиновников наших, санкции ЕС. Может, он решил так и остаться за пределами этого списка и заниматься бизнесом где-нибудь в Европах или Америках. Он же свободный человек, он не возглавляет теперь уже государственную монополию РЖД.
И. Воробьева
―
То есть вы считаете, что Якунин таким образом просто решил освободиться от всего, больше не ассоциироваться с государством. И строить свою жизнь заново.
Н. Троицкий
―
Очень хорошо сформулировано. Не связываться с государством, не быть никаким государственным ни чиновником, ни членом Совета Федерации. А заниматься своим делом. Я думаю, у него все будет хорошо. Я за него не волнуюсь.
И. Воробьева
―
Я же спрашиваю не про то, волнуетесь вы за Якунина или нет.
Н. Троицкий
―
Бывает иногда так, что после этого следует уголовное дело, и кто-то попадает за решетку. Такое тоже случается. Но это не тот случай.
И. Воробьева
―
То есть по факту мы наблюдали полную схему, как Владимира Якунина выводили из власти.
Н. Троицкий
―
Или выводили или он сам выводил, тут надо знать нюансы внутренние. Может быть он и не особо цеплялся. По крайней мере, сенатором я думаю он бы мог остаться. Никто его как говорится, не гнал. РЖД, похоже, что гнали, ну как гнали, не выпихивали, как сказать. Вытесняли. А в данном случае он уже сам. Потому что это действительно какая-то полумера. Что представитель какой-то Калининградской области. При всем уважении к Калининградской области. Но для человека такого масштаба как он себя, наверное, я думаю, он себя воспринимает человеком большого масштаба, это мелко.
И. Воробьева
―
Еще чуть-чуть про Якунина поговорим. Он посоветовался со своими друзьями, коллегами, с руководством, его поддержали в решении не становиться сенатором, он выразил надежду, что и дальше сможет приносить пользу обществу, сможет сконцентрироваться на экспертной, научной и общественной деятельности, прежде всего в сфере международных связей, международных отношений и «межцивилизованного диалога между обществами». Образ Владимира Якунина сейчас у вас сложился в голове?
Н. Троицкий
―
Да он у меня давно сложился.
И. Воробьева
―
Он соответствует этим словам?
Н. Троицкий
―
Он же нам Благодатный огонь привозил. Он занимался не столько железными дорогами, сколько этим всем. Межцивилизационными делами. Теперь он на них сосредоточится. Там наверное хорошая будет должность общественная, не в государственных структурах.
И. Воробьева
―
А теперь, когда Владимир Якунин больше не представляет государство, может быть, настало время, когда имеет смысл проверить, прав ли например Алексей Навальный или все те люди, которые писали про коррупцию и про шубохранилища и так далее.
Н. ТРОИЦКИЙ: Якунина никто трогать не собирается. Не считают нужным. Это наша патриархальная традиция
Н. Троицкий
―
А почему именно теперь оно настало. Проверять всегда не поздно. Надо наверное, будут ли проверять, вопрос в чем. Я сомневаюсь. То есть проверять может что-то и будут, но я думаю, что по вопросам Якунина ничего не будут предъявлять. Об этом по-моему речи нет. Это не в наших традициях. То есть такое бывает, но повторяю, не тот случай.
И. Воробьева
―
А почему, в чем разница?
Н. Троицкий
―
Шубохранилища, правда, он сам потом отрицал, говорил, что он вообще шубу никогда не надевал. Это уже до анекдота дошло. Почему не тот случай? Ну потому что я так понимаю, Якунина никто трогать не собирается.
И. Воробьева
―
А почему именно Якунина никто трогать не собирается.
Н. Троицкий
―
А бог его знает. Наверное, потому что его любят, ценят. Не считают нужным его трогать. Это наша патриархальная традиция. Кого-то можно трогать, кого-то можно немножко трогать, а кого-то трогать вообще нельзя. Или не то что нельзя – не надо.
И. Воробьева
―
На ваш взгляд в чем разница между Якуниным и например Сердюковым, Евтушенковым и так далее.
Н. Троицкий
―
Разница в отношениях к ним. Между ними и кем-то из руководства страны. Но с другой стороны, а что Сердюков, он тоже в полном порядке. Его тоже в результате не тронули.
И. Воробьева
―
Так потрогали нормально.
Н. Троицкий
―
Потрогали, но ничего же не было. А вот Евтушенков, тут конечно тяжелее пришлось. Ну, в чем разница – в том, что к Якунину относятся по-другому. Но с другой стороны и Сердюков выскочил. У нас вообще выше определенного ранга чиновник, он даже если его потрогают, то потом оставляют в покое. Даже если он в оппозиции. Кстати М. М. Касьянов…
И. Воробьева
―
Так, что с Касьяновым.
Н. Троицкий
―
С ним все в порядке, все хорошо. Там тоже был момент, когда его трогали. Это было в 2006-07 году примерно, когда он перешел в оппозицию. Дачное дело возникло, а потом бах - и заглохло. И никто не трогает. Все-таки человек был главой правительства. На таком уровне трогать никого у нас не принято. Даже после.
И. Воробьева
―
А почему?
Н. Троицкий
―
Ну потому что так заведено. Привычка – душа держав. Я не говорю, что это хорошо.
И. Воробьева
―
Я не спрашиваю, хорошо или плохо. Почему?
Н. Троицкий
―
Я не одобряю совершенно. Но это наша российская традиция. Она у нас испокон веку при разных режимах была. Иногда нарушалась, при уж совсем безумно тоталитарных режимах. При сталинском режиме могли любого наркома расстрелять. Вот другая крайность. Кто-то считает, что так лучше. Какой-нибудь Якунин был уже много раз расстрелян. Я не думаю, что так лучше. Пусть живут.
И. Воробьева
―
Пусть живут - это однозначно совершенно. О фигурантах других дел. Сегодня Тверской суд арестовал на пять суток одного из обвиняемых в погроме выставки в Манеже. Сначала всех отпустили, потом заявили, что будет уголовное дело, завели уголовное дело, а потом все-таки административное дело. Что на самом деле нужно сделать с теми, кто громил выставку и как вам кажется…
Н. Троицкий
―
Пять суток это что?
И. Воробьева
―
Мелкое хулиганство.
Н. Троицкий
―
В изоляторе временного содержания. Пять суток.
И. Воробьева
―
Это не СИЗО, именно изолятор.
Н. Троицкий
―
А не самого этого?
И. Воробьева
―
Нет, Георгия Солдатова признали виновным по административному делу о мелком хулиганстве.
Н. Троицкий
―
То есть, как я подозреваю, может быть, именно он лично взял какой-нибудь экспонат и что-то с ним сделал.
И. Воробьева
―
Он демонстрировал неуважение к обществу, нарушал общественный порядок.
Н. Троицкий
―
Это понятно.
И. Воробьева
―
Потасовка с посетителями…
Н. Троицкий
―
К сожалению, я пытался узнать, я так и не смог выяснить, что конкретно они совершили. Действительно ли они там, грубо говоря, разбили скульптуру, порезали картину. Или они просто ворвались и безобразно себя вели. Есть разница. И было ли что-то…
И. Воробьева
―
И что в итоге вы выяснили?
Н. Троицкий
―
Я так и не смог. Потому что никто толком ничего нигде, понять это невозможно, что там конкретно было сделано. Потому что по первоначальным сообщениям я вообще как-то к ИГИЛу приравнял. Ну что это такое. Уничтожать картины, скульптуры. Неважно, нравится, не нравится. А потом вроде выясняется, что ничего уничтожено и не было. Тогда это и есть мелкое хулиганство. А что это еще.
И. Воробьева
―
Там есть еще Дмитрий Цорионов, так называемый Энтео, по нему рассмотрение перенесено на 22 сентября. Но вообще в целом по этому инциденту возбуждено уголовное дело. Но на самом деле давайте так в целом посмотрим на всю историю. Действительно ворвались, действительно несколько произведений было повреждено. Какое наказание будет адекватным для них?
Н. Троицкий
―
Я считаю, что, прежде всего, это решает суд, а не мы, как надо наказывать. Я главную мысль хочу сказать, безобразная выходка, тут нет вопросов. То, что они натворили. Но, честно говоря, мне не нравится реакция той части общественности, которая возмущена, грубо говоря, мягкостью наказания. Мне вообще не нравится, когда люди более-менее приличные, интеллигентные возмущаются мягкостью наказания. В том случае, если речь не идет об убийствах, изнасилованиях…
Н. ТРОИЦКИЙ: Мне не нравится, когда люди более-менее приличные, интеллигентные возмущаются мягкостью наказания
И. Воробьева
―
Не о тяжких преступлениях
Н. Троицкий
―
Да, в конце концов, а что хотели, чтобы они получили «двушечку». Я-то считаю, что то пресловутое наказание «Pussy Riot» было абсолютно чрезмерным и несправедливым. И уж лучше пусть будет оно слишком мягким. Уже то хорошо, что хоть какое-то дело возбуждено, и, по крайней мере, признан их поступок проступком, мелким хулиганством, а не как они преподносили, что они за веру, за царя, за отечество. Чувства верующих и прочие глупости. Уже хорошо. Потому что была опасность и опасения, что их вообще не только не накажут, а даже и наоборот. Ну хоть как-то наказали. В принципе я не сторонник жестких чрезмерных наказаний за подобного рода дела. Но наказания должны быть. Что там конкретно Энтео, я так понимаю, будут отдельно. Я думаю, вряд ли он получит больше. Скорее всего, что-то в этом роде будет. Но с другой стороны уже то хорошо, что хоть что-то. Потому что ситуация тревожная, ситуация опасная, когда такого рода выходки поддерживаются не на государственном уровне, но например, представителями церкви. Официальной.
И. Воробьева
―
Поддерживаются – вы что имеете в виду? Что они не осуждают их?
Н. Троицкий
―
Не осуждают. А некоторые даже одобряют. Насколько мне известно, я смотрел, некоторые одобряют вплоть до официального спикера нашего Чаплина. Спикера от РПЦ. Собственно это его работа. Это мне не нравится категорически. Потому что вся эта возня с чувствами верующих, извините, я сам верующий, но не надо мне, чтобы государство, неважно какое, чтобы оно занималось моими чувствами. Это вообще не забота государства. Государство должно заниматься профилактикой или наказанием за проступки. А не то, как какие оскорблены чувства. А то мало ли у кого чувства. У кого-то оскорблены ужасно чувства от того, что Дмитрий Быков посчитал Сергея Довлатова недостаточно великим писателем. Тоже ведь масса народа с оскорбленными чувствами. Я их в Интернете читал. Ну и что, давайте теперь за это тоже наказывать. Бессмысленно это. Чувство дело интимное и оно не подлежит всем пенитенциарным процедурам.
И. Воробьева
―
А вот еще про чувства. Может быть, вы видели. Очень известный журнал «Шарли Эбдо» выступил с карикатурой…
Н. Троицкий
―
Мои чувства тоже, мне это не нравится. Я возмущен. Мне никогда не нравился журнал «Шарли Эбдо». Честно говоря, я о его существовании и подробностях его деятельности узнал после теракта.
И. Воробьева
―
Как и многие другие.
Н. Троицкий
―
Потому как я Францией не занимаюсь специально и не моя сфера. Не в этом дело. Дело в том, что бессмысленно мне кажется, не надо каждый раз биться головой, клясться и говорить, что терроризм, недопустимо, убивать нельзя и так далее. Это понятно, очевидно. Никого не надо ни за что убивать. Но все, что они делают, мне всегда представлялось мерзким. Извините. Сами их карикатуры. И не только связанные с исламом. Там у них, они ничего не щадят. Эти карикатуры мне тоже кажутся абсолютно за гранью приличий. Это не карикатура на ребенка, надо ли рассказывать о том, что там изображено.
Н. ТРОИЦКИЙ: Опасная ситуация, когда такого рода выходки поддерживаются представителями официальной церкви
И. Воробьева
―
Да, я расскажу сейчас. Там изображен тот самый мальчик, который утонул, и фотография этого мальчика обошла весь Интернет, там над этим изображением висит плакат, где изображен Рональд Макдональд и написано: доказательство, что Европа христианская, христиане ходят по воде, мусульманские дети тонут.
Н. Троицкий
―
Нет, там мальчик, написано, что он в двух шагах от мечты. Что-то такое. Что он до Макдоналдса не доплыл. А вторая карикатура, что там возглашает некая фигура, подразумевающая может быть Христа, может, и нет, типа мол, христиане ходят по воде. А мусульмане тонут. Вот эта, кстати, вторая карикатура абсолютно безобразная.
И. Воробьева
―
Близко к цели – там написано.
Н. Троицкий
―
Это безобразно, мерзко, это надругательство. И кто-то это так и воспримет. Убивать за это не надо, я против любого надругательства над любыми святынями хоть мусульманскими, хоть какими иными. А что касается первой карикатуры, это скорее пощечина лицемерной Европе. Которая устраивает эти пляски вокруг беженцев, изображает из себя ужасно все гуманных. И так далее. Тут конечно, это неполиткорректно, но тут можно найти смысл. В первой. Потому что на этом бедном мальчике спекулируют.
И. Воробьева
―
Подождите, а доказательства, что Европа христианская это разве не пощечина той самой Европе.
Н. Троицкий
―
Это причем здесь. Причем здесь христианская или мусульманская.
И. Воробьева
―
Притом, что очень многие говорят, что не будем пускать беженцев, потому что они не смогут вписаться в европейскую действительность. Потому что Европа христианская.
Н. Троицкий
―
Что значит, мы не будем пускать. С беженцами уже вопрос так не стоит…
И. Воробьева
―
Но стоял такой вопрос. Они говорили, что будем пускать по религиозным соображениям.
Н. Троицкий
―
То, что на этом мальчике несчастном, ужасно трагически утонувшем, я подробности не знаю, но все равно жалко ребенка, спекулируют активно, это факт. Это безобразие. Спекулируют на нем европейские политики в первую очередь. Ну да, по этой цели и был выстрел со стороны «Шарли Эбдо». Что касается христианства и мусульманства, это вообще мне кажется противопоставление. Это неправильно. Потому что, в конце концов, беженцев не по религиозному признаку принимают.
Н. ТРОИЦКИЙ: Я верующий, но не надо, чтоб государство занималось моими чувствами. Это вообще не забота государства
И. Воробьева
―
И такие заявления тоже были.
Н. Троицкий
―
Какая разница, я уж не говорю, что может кто-то не знает, что в Сирии христиан достаточно много. Например. Есть представители такой редкой друзы религии. Там не все мусульмане. Не говоря о том, что в Европу они мчатся не потому, что они мусульмане или христиане…
И. Воробьева
―
А потом никто собственно не говорит, может быть, все-таки нужна была такая пощечина всем.
Н. Троицкий
―
Что значит нужна, не нужна. Может быть. Но, безусловно, мне не нравятся такие провокативные искусства. Да и не искусство. Карикатура с точки зрения искусства очень низкого качества. Но это долгий разговор. Но ничего в этом страшного нет, надеюсь, что никаких трагических последствий не будет. А то, что «Je suis Charlie» - я никогда этого не говорил. Я считаю это вообще абсурд.
И. Воробьева
―
Почему?
Н. Троицкий
―
Ну что значит я то, я се. Я это.
И. Воробьева
―
Потому что когда наших коллег расстреливают…
Н. Троицкий
―
Ну и что.
И. Воробьева
―
Журналисты всего мира каким-то образом заявляют о солидарности.
Н. Троицкий
―
Мне не нравится. Я вообще не люблю участвовать в массовых акциях. Ну и это мне никогда не нравилось. Я никакой ни «Шарли Эбдо» и не был им, не буду. Но пусть живут, работают, как им нравится, в конце концов.
И. Воробьева
―
Хорошо. Николай Троицкий, не «Шарли Эбдо», никогда им не был и не будет. На этом ставим запятую, вернемся через несколько минут в эфир радиостанции «Эхо Москвы».НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается программа «Особое мнение». Вы следили за выборами, которые проходили в регионах?
Н. Троицкий
―
Я ждал этого вопроса. Честно говоря, я не следил специально.
И. Воробьева
―
Почему?
Н. Троицкий
―
Потому что у меня эти выборы региональные, муниципальные никогда особого интереса не вызывали. По работе у меня сейчас в этом нет необходимости. Если бы было нужно, другое дело. Но в общих чертах я в курсе, что например «Парнас» 1,9% получил. Что «Яблоко» прошло где-то в какие-то областные субъекты федерации. То ли в трех, то ли в четырех. И что второй тур будет в Иркутской области губернаторских выборов, что вообще считается сенсацией. Так как у нас губернаторов, врио губернаторов выбирают на ура…
И. Воробьева
―
В первом туре.
Н. Троицкий
―
Сразу и надолго. Как этого Тулеева - 97. Вот собственно все, что я знаю. На мой взгляд, это все не очень существенно с точки зрения вечности и с точки зрения страны в целом, хотя это все очень важно для конкретных этих политиков, партий. Для «Яблока». «Яблоко» очень довольно, насколько мне известно. Самодовольно даже я бы сказал. Вот «Парнас» провалился. А мы такие успешные. Это продолжается грызня в оппозиционном лагере. Ну что, это уже настолько давно продолжается, что я даже не знаю, надо ли это комментировать.
И. Воробьева
―
Надо вот что комментировать. Извините, пожалуйста, вы правда считаете, что выборы условно в Костромской области, где «Парнас» был, «Яблоко», 15 партий было, действительно никакого эффекта, никакого воздействия на условную вечность, то есть на происходящее в стране не имеет.
Н. Троицкий
―
На мой взгляд, нет. Не конкретно именно Костромской…
И. Воробьева
―
Нет, я сейчас конкретно про Костромскую.
Н. Троицкий
―
Как и во всех остальных. Я не вижу в ней ничего особенного. Она только чем отличалась.
И. Воробьева
―
То, что там допустили несистемную оппозицию.
Н. ТРОИЦКИЙ: Это пощечина лицемерной Европе, которая устраивает пляски вокруг беженцев. На этом бедном мальчике спекулируют
Н. Троицкий
―
А больше нигде не допустили. Это такая внутренняя новость, не хочется тут никаких уничижительных слов произносить, никого обижать.
И. Воробьева
―
Так не произносите.
Н. Троицкий
―
Я и не произношу. Ну это такая мелкая, нет, по-моему не влияет. У нас вообще надо сказать, так построена система политическая, что вот эти все региональные законодательные собрания думы или как они называются, он не влияют на политический, да ни на какой процесс. Все решается в исполнительной власти. В губернаторских структурах. И выше у нас тут. В Москве. Ну, собственно, потому что конечно, иногда может прорваться очень популярный какой-то местный политик, собственно я знаю одну такую историю. Ройзман прорвался. Ну и чего он прорвался. Он председатель по сути екатеринбургской городской думы.
И. Воробьева
―
Мэр Екатеринбурга.
Н. Троицкий
―
Да. Он называется мэр, громко называется мэр, но он не руководит городом.
И. Воробьева
―
Почему?
Н. Троицкий
―
Потому что у мэра города нет даже финансовой подписи. Я же всю эту историю помню. У него власти никакой реально нет. Ну, он прорвался, вот он возглавляет. Это тоже ни на что не влияет.
И. Воробьева
―
Хорошо.
Н. Троицкий
―
Это так построено. Не надо думать, что я это одобряю, поддерживаю. Так и тут, ну прорвался бы условный представитель «Парнаса», сейчас неважно кто и стал бы депутатом. Ему лично молодец, поздравляю. А так. Ну не прорвался. Это личная его проблема.
И. Воробьева
―
Если это все так мелко, то что нужно делать оппозиции, людям, которые хотят изменить этот мир, чтобы каким-то образом не быть каплей…
Н. Троицкий
―
Я не советник оппозиции.
И. Воробьева
―
Что для вас было бы действительно глобальным решением?
Н. Троицкий
―
Я много раз говорил, что оппозиция, опять без фамилий независимо от конкретных партий, задача оппозиции в любых условиях и в наших в том числе – убедить избирателей в том, что они лучше, чем существующая власть, режим, политическая система. Убедить не тех, кто их уже поддерживает, которые собственно и так в этом убеждены, неважно, сколько их. Мало, много. А убедить тех, кто их не поддерживает. Потому что всегда есть большая часть электората, которая вообще не определившаяся. Потому что есть да, которая всегда голосует за «Единую Россию», есть такие, бог с ними, их, наверное, не переубедишь. Но есть большой-большой сегмент, который можно переубедить. Теоретически. Как переубедить – я не политтехнолог. Я не готов вот сейчас сказать, вот так, так и сяк. В этом и состоит задача. А я не вижу пока ни у одного из более-менее известных мне лично представителей политики умения решать эту задачу за исключением одного человека, который сейчас лишен такой возможности. Это Навальный, которого я лично видел, как в Москве, когда он баллотировался в мэры, я ходил на его встречи, умел переубеждать какую-то часть аудитории, которая явно приходила туда не его сторонников и не его поклонников. Вот собственно и все.
И. Воробьева
―
Еще одно дело, одна история. Дело о нападении на Олега Кашина, которое так или иначе развивается. С того момента как Олег Кашин написал о том, что дело раскрыто, произошло еще одно событие, когда отпустили Александра Горбунова, предполагаемого организатора нападения на Олега Кашина. Как вы считаете, во-первых, должно ли быть передано дело о покушении в ФСБ, как требуют адвокаты журналиста.
Н. Троицкий
―
Это пусть юрист объяснит, в чем тут разница. ФСБ или не ФСБ. Я не могу сказать, будет ли это лучше или хуже. Не знаю.
И. Воробьева
―
Адвокаты Кашина говорят, что Следственный комитет окончательно потерял доверие и просят передать в ФСБ.
Н. Троицкий
―
Мне кажется, что не с юридической, а с общей точки зрения, политической оценки принципиальной разницы нет. Дело не в утрате доверия. Ну потому что следователь может быть откуда угодно. Дело не в этом. Я очень обрадовался, когда прочитал, сам лично Кашин, не кто-то за него: дело раскрыто. Ну вот наконец хоть какое-то дело. Потом, внимательно ознакомившись, я понял, что оно раскрыто, конечно, но только до той поры, до той степени, до какой многие дела раскрыты.
Н. ТРОИЦКИЙ: «Яблоко» очень довольно. «Парнас» провалился. Это продолжается грызня в оппозиционном лагере
И. Воробьева
―
То есть до организаторов предполагаемых.
Н. Троицкий
―
Найдены исполнители. Да. В этом у меня сомнений нет. Я думаю, ни у кого нет. Исполнитель, который бил, стоял. Но до этой степени многие дела раскрывают. А вот дальше, ну что тут можно сказать, ну да, безусловно, похоже на то, что этот человек, чью фамилию я опять забыл…
И. Воробьева
―
Александр Горбунов.
Н. Троицкий
―
Да, что у него есть какие-то связи и знакомства и что он как-то связан с Турчаком.
И. Воробьева
―
Это предприятие «Ленинец» частично принадлежит семье псковского губернатора.
Н. Троицкий
―
Да, эти факты всем известны. Но мы тут можем все что угодно говорить и можем говорить, что нам все ясно, что мы понимаем, кто заказал. А следователи должны это доказать. Они должны предъявить доказательства. Похоже, что у них нет железных доказательств. Вот в чем проблема. И будут ли они, и вся ли в том проблема, что Горбунова покрывают некие высшие силы политические. А может быть дело не в этом. Я, честно говоря, не уверен, я понимаю, что непопулярную точку зрения высказываю. Что может проблема в том, что доказательств нет. Да, похоже, ясно, а вот где доказательства, что Горбунов заказывал, давал распоряжение.
И. Воробьева
―
Горбунова предполагаемым организатором все-таки, не заказчиком.
Н. Троицкий
―
Ну что он организовывал, говорил исполнителям, побейте или избейте или убейте. Нет, где эти доказательства. Их признания не являются доказательствами. Признания вообще не доказательства уже давно. Со времен Вышинского. Это так, на всякий случай. Многие наши, в том числе из прогрессивной общественности об этом забывают. Я просто сталкиваюсь в соцсетях. Как же, вот он признался. Ну и что? Это еще ничего не значит.
И. Воробьева
―
Просто, когда отпускают на глазах у человека, которого избили, возможного организатора нападения…
Н. Троицкий
―
Это тревожно. Но если нет доказательств. Так бывает иногда.
И. Воробьева
―
Так еще не проверили.
Н. Троицкий
―
Не знаю. Я знаю, что Кашин обратился с просьбой и требованием предоставить охрану. Я думаю, что требование это будет выполнено.
И. Воробьева
―
То есть ему надо предоставить охрану.
Н. Троицкий
―
Я не знаю, мы не можем судить, есть ли опасность, мне кажется, что вряд ли. Бомба два раза не падает в одну воронку. Но конечно надо предоставить, чтобы все было чисто, чтобы никаких не было подозрений и лишних сомнений. И я думаю, что предоставят.
И. Воробьева
―
Еще короткий вопрос. Как вы считаете, насколько реально, что хотя бы свидетелем или в рамках сбора материалов дела будет допрошен Андрей Турчак?
Н. Троицкий
―
Это не футбольный матч, где можно 50 на 50, я думаю, есть такая вероятность. По крайней мере, если сравнивать с Кадыровым…
И. Воробьева
―
Про Кадырова я вас тоже сейчас спрошу.
Н. Троицкий
―
Где вероятность равна нулю на мой взгляд. Турчак не та фигура, чтобы сказать, что нет, никогда. Не настолько это важная птица. Другое дело, что я не уверен, чего ждут от этой беседы, от этого допроса даже. А что он скажет, что да, я всех заказал. Он же не будет говорить. Он будет говорить: нет, ничего не знаю. Ничего не слышал. Все надо доказывать. Вот в чем проблема.
И. Воробьева
―
Мне всегда казалось, что это несколько более сложный процесс.
Н. Троицкий
―
Но доказать надо, нужны доказательства.
И. Воробьева
―
А вот как раз хотела спросить про Кадырова. Но собственно на 30 сентября назначено рассмотрение жалобы Жанны Немцовой на отказ СК допросить Кадырова. То есть там без шансов.
Н. ТРОИЦКИЙ: Кадыров у нас неподсуден. С таким же успехом можно Путина, Барака Обаму вызывать или всех на свете
Н. Троицкий
―
Ну конечно. А о чем его спрашивать. С таким же успехом можно Путина, Барака Обаму вызывать или всех на свете. Да нет, Кадыров у нас неподсуден. И опять же нужны доказательства.
И. Воробьева
―
Доказательства чего?
Н. Троицкий
―
Причастности.
И. Воробьева
―
Секундочку. Ведь речь не идет о том, чтобы посадить человека, речь идет о том, чтобы допросить человека. Это в рамках уголовного дела нормальный процесс без доказательств.
Н. Троицкий
―
Ну в принципе нормальный. В принципе можно было бы и допросить. И он бы все равно сказал, что он ничего не знает. Но в данном случае, так как сам Кадыров считает это типа потерей лица, наверное, для себя, как-то унизительным, то этого не будет.
И. Воробьева
―
Я вас поняла. Спасибо большое. «Особое мнение». Николай Троицкий, журналист был в эфире радиостанции «Эхо Москвы». Счастливо.