Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-09-11
11.09.2015
К. Ларина
―
Добрый вечер. Программа «Особое мнение». В студии Ксения Ларина и напротив меня как обычно Николай Сванидзе. Коля, приветствую.
Н. Сванидзе
―
Добрый вечер, Ксюш.
К. Ларина
―
Вот сегодня первой новостью проходит заявление комиссии, которая занималась расследованием убийства царской семьи. И исследованиями обнаруженных в 2007 году останков. Предположительно, тогда уже было высказывалось мнение, что останки цесаревича Алексея и княжны Марии, которых в этом первом захоронении не было. Сегодня официально объявлено, что это действительно останки принадлежат Алексею и Марии и что они будут 18 октября захоронены в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге. Где лежат все остальные члены семьи Романовых. Я когда сегодня смотрела репортаж на одном из федеральных каналов, корреспондентка бодро в конце сказала: ну что же, теперь можно говорить о том, что точка в самом кровавом преступлении 20 века поставлена. Ты согласен с такой оценкой этого события?
Н.СВАНИДЗЕ: Покаяние приветствуется, как известно, христианской церковью
Н. Сванидзе
―
Я не согласен с тем, что это самое кровавое преступление. Оно кровавое, и оно в значительной степени озаглавило страшную, скажем так, книгу, связанную с преступлениями большевистского коммунистического советского режима. Потому что с этого все началось. Это было первое сознательное убийство совершенно невинных людей. Потому что был убит не только бывший, отрекшийся от престола царь русский, но и его жена, его дети, его слуги. А уж дети, дочки и мальчик точно не были ни в чем виноваты. И это было просто жестокое хладнокровное убийство. Но после этого кровищи пролилось столько, что назвать это самым кровавым преступлением 20 века язык-то не поворачивается. По несопоставимым объемам количественным были преступления значительно более кровавые.
К. Ларина
―
А потому что разрешили. Ты правильно сказал, что с этого началось. Это дало разрешение на кровь.
Н. Сванидзе
―
Да. А что страница закрывается, в известном смысле да. Потому что с идентификацией останков царевича Алексея и великой княжны Марии действительно вот эту страницу можно считать, что мы ее перевернули. Нашли и теперь захоронят, первую, большую часть останков захоронили еще при Борисе Николаевиче Ельцине, и я помню это было такое громкое и в хорошем смысле пафосное мероприятие.
К. Ларина
―
Еще была, безусловно, форма покаяния, потому что у него своя история…
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно. И нормально. И это действительно форма покаяния, покаяние приветствуется, как известно, христианской церковью.
К. Ларина
―
Кстати, тут надо напомнить, что официально РПЦ так и не признало…
Н. Сванидзе
―
Идентичность.
К. Ларина
―
Да, простите, забыла слово. Идентичность этих останков. И до сих пор даже после сегодняшнего сообщения я так поняла, что они составили официальное письмо РПЦ в Следственный комитет для того, чтобы продолжить исследование, чтобы не заканчивать это, что им не хватает все равно доказательств.
Н. Сванидзе
―
Ради бога.
К. Ларина
―
Это чем объяснить вообще?
Н. Сванидзе
―
Не знаю, какие у них есть, вероятно, есть какие-то политические соображения. Но пусть ищут дальше, пусть исследуют. В принципе для подавляющей части людей, которая интересуется этим предметом, скажем так, достаточно очевидно, что это те останки. Потому что нет оснований сомневаться в честности и в компетентности комиссии, которая это признала. Зачем им врать. Поэтому, по всей видимости, все-таки это те останки, это останки убитых страшно совершенно в подвале Ипатьевского дома сына и дочери последнего русского императора, и они будут теперь захоронены.
К. Ларина
―
Я все-таки позволю задержаться на этой теме. Потому что когда я задавала тебе вопрос: действительно ли можно поставить точку в этой истории, я, честно говоря, не очень понимаю, как можно поставить точку, не признав большевистский режим преступным режимом. Разве это не является частью большой истории, вокруг которой по-прежнему ведутся такие бои. Советской истории я имею в виду.
Н. Сванидзе
―
Я тоже считаю этот режим преступным. Признан я думаю, он таковым не будет. Если он уже не был признан где-то в начале 90-х, то сейчас точно не будет. И у меня к этому отношение сложное. Я его считаю абсолютно преступным, но насчет официального признания конечно это сейчас вызвало бы такую бучу в стране, потому что подавляющая часть во многом под влиянием и СМИ, которые именно в этом направлении работали долгие годы, уж последние полтора десятка лет точно. Считается, что период советской власти просто такой светлый период в нашей истории.
К. Ларина
―
Ну как это можно соединить тогда.
Н. Сванидзе
―
А никак.
Н.СВАНИДЗЕ: Считается, что период советской власти просто такой светлый период в нашей истории
К. Ларина
―
Торжественное захоронение останков убитых большевиками людей…
Н. Сванидзе
―
А никак, Ксюша. Никто не думает, я тебя уверяю, никто не заботится о логическом соединении и главное сами люди не задумываются. Никто о логике не думает. Убивали и убивали. А как соединяется, любимая тема, связанная с Лениным, еще более любимая тема, связанная со Сталиным. Ну как это так. Ленин, который убивал, велел, сохранилась его рука, резолюции, велел убивать священников. Их просто мочили как тараканов. Убивали. И не только. Он лежит в мавзолее в центре города. Сталин, который продолжал убивать священников и далеко не только священников, крестьян, интеллигенцию, профессуру, всех, кого ни попадя, кто под руку попадался и даже не попадался. Он считается одним из величайших деятелей нашей истории. Крайне популярным. Ну, и что, здесь какие-то есть логические стыковки. Нет абсолютно. Сплошные неувязки. Но это никого не интересует.
К. Ларина
―
То есть вопросов не задавать.
Н. Сванидзе
―
Что значит не задавать.
К. Ларина
―
Приедут представители дома Романовых на похороны.
Н. Сванидзе
―
Представители дома Романовых не будут задавать никаких вопросов. Они будут счастливы оттого, что их пригласили. Их пригласили, их здесь будут обхаживать, целовать в разные места. Селить в замечательных апартаментах. Они будут счастливы, благодарны и будут плакать от радости.
К. Ларина
―
Так может это такая форма национального примирения, о которой мечтают официальные лица в том числе.
Н. Сванидзе
―
В какой-то мере…
К. Ларина
―
Пусть Ленин лежит и Романовы захоронены.
Н. Сванидзе
―
В какой-то мере это форма национального примирения. Только, на мой взгляд, нужно еще говорить при этом правду нашим детям и внукам. Примиряться это одно, а врать это совсем другое. Для того чтобы мириться, необязательно врать. Поэтому не знаю, официально провозглашать какой-то режим преступным, не провозглашать, но в учебниках истории говорить правду и с высоких политических трибун говорить правду, если заходит об этом речь, когда она заходит, это, на мой взгляд, необходимо делать. А не поливать все сплошной розовой слюной и благостно улыбаться, все у нас было замечательно, а в это время особенно.
К. Ларина
―
Много было и хорошего.
Н. Сванидзе
―
Очень много было. Перебили, правда, всех, а так много было хорошего.
К. Ларина
―
Давайте пойдем дальше по событиям. И одно другого краше. Твое отношение к истории с заявлением господина Бастрыкина о том, что Яценюк воевал на стороне сепаратистов в 1994-95 году в Чечне. И даже причастен к пыткам российских военнослужащих. Вопрос, который пытались сформулировать наши слушатели, хоть как-то его в нормальную форму облечь: какова политическая цель этого абсурдного заявления. Это раз. А, во-вторых, откуда это все берется. Кто враги? Чья диверсия.
Н. Сванидзе
―
Вообще ярко, конечно. Потому что здесь же участвует три человека в этом обсуждении. Бастрыкин, Яценюк и Кадыров. И каждый сыграл свою роль замечательно. Как народный артист просто. Я думаю, что инициатива была со стороны руководителя Следственного комитета господина Бастрыкина. Он начал. Я думал, для чего действительно, ну чего Яценюк. Снять его все равно Бастрыкин не может, арестовать не может. Никто не может в пределах РФ. Поэтому какой смысл. Я думаю смысл тот, это попытка воздействовать на международное общественное мнение я думаю.
К. Ларина
―
Это анекдот просто.
Н. Сванидзе
―
Ксюш, чем богаты.
К. Ларина
―
Кроме смеха ничего не вызывает ни у кого.
Н. Сванидзе
―
Попытка воздействовать на мировое общественное мнение – вот кто управляет сегодня Украиной. Вот какие люди. Фактически террористы международные. Убийцы, садисты и так далее. Реакция Яценюка. Он отреагировал соответствующим образом. Саркастически. А тут интереснее даже диалог не Бастрыкина и Яценюка, а Бастрыкина и Кадырова.
К. Ларина
―
Учитывая, что Кадыров в отличие от Яценюка там был и даже знаем, на какой стороне.
Н. Сванидзе
―
Да, в то время естественно. Это само по себе достаточно забавно. Но Бастрыкин обвинил Яценюка в том, что он убивал и пытал русских ребят, а Кадыров стал возражать Бастрыкину, сказав, что нет, Яценюк не убивал и не пытал русских ребят, потому что у него руки коротки. Слабо ему. Потому что он не воин. Только настоящий воин способен на это. По смыслу. Я не пересказываю, что сказал Кадыров. Читается это так. Что настоящий воин может воевать. А этот нет, какой из него вояка.
Н.СВАНИДЗЕ: Ленин, который велел убивать священников. Их просто мочили как тараканов
К. Ларина
―
Ботаник.
Н. Сванидзе
―
Ботаник, посмотрите на него. Нет, его там не было. Вот это выступил в качестве адвоката Яценюка такого своеобразного.
К. Ларина
―
Кстати, остроумно заметил мой коллега Антон Орехъ, что действительно, по сути, Кадыров сказал, что я там был и я Яценюка не видел.
Н. Сванидзе
―
Не разглядел. В принципе конечно смешной довольно разговор. Я думаю, что это на безрыбье. Потому что там сейчас пауза в Донбассе.
К. Ларина
―
То есть Бастрыкину кто-то поставил, как я понимаю задачу что-нибудь найти. Дайте хоть что-нибудь на него.
Н. Сванидзе
―
Ксюш, я не уверен, что ему кто-нибудь ставил задачу.
К. Ларина
―
Но это что, личная инициатива?
Н. Сванидзе
―
Я не знаю.
К. Ларина
―
Но она же быть на чем-то основана.
Н. Сванидзе
―
Я же не способен заглядывать в черепную коробку…
К. Ларина
―
Давай пофантазируем. Ты же аналитик, анализируй.
Н. Сванидзе
―
Как в том анекдоте: кто изобрел рентген. Иван Грозный, как известно.
К. Ларина
―
Откуда это берется. Где это витает. В каком кабинете родилась эта безумная идея. Поместить Яценюка вот туда на этот фронт.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю. Я думаю, что может быть, это Бастрыкин придумал сам, ну надо что-то интересное, какой-то креатив нужен. Вот он проявил креатив. Яценюк воевал в Чечне против наших ребят, убивал их и пытал. Креатив? – креатив. Интересно? - интересно. Мы вот с тобой это обсуждаем. Он уже когда это сказал, а мы с тобой сегодня это обсуждаем. Информационный повод. Правда?
К. Ларина
―
Хотя я задаю этот вопрос, я так понимаю, это основано на показаниях арестованных в Чечне.
Н. Сванидзе
―
Разумеется. Конечно.
К. Ларина
―
Людей, украинских граждан.
Н. Сванидзе
―
Но люди, с которыми разбираются в пределах Чеченской республики, они тебе покажут, хочешь на Яценюка, на кого хочешь, покажут. Они скажут, что там Александр Сергеевич Пушкин в это время был лично. Если будет востребована именно такая информация.
К. Ларина
―
По поводу Кадырова еще хотела спросить, его реакция на суд в Южно-Сахалинске, связанный с текстом одной из сур Корана. Когда он обозвал судей шайтанами как обычно. И прочее. Как ты это расцениваешь.
Н. Сванидзе
―
С этим проще на мой взгляд. Во-первых, здесь прямо скажем, я ни на чьей стороне. Потому что всерьез объявлять Коран экстремистской книгой или какие-то старинные древние классические религиозные тексты объявлять экстремистскими, это абсолютно в духе нашего времени, конечно, но по сути своей, сути своего возмущения Кадыров, в общем, прав. А по форме…
К. Ларина
―
Как обычно.
Н. Сванидзе
―
Как обычно. Плюс, конечно, Рамзан Ахматович он, несомненно, претендует на место лидера не только российских мусульман, но на место одного из лидеров вообще международного мирового ислама. Но здесь интереснее другое. Интересно не то, как он обозвал этих двух дам судейских. А то, как он резко отреагировал на довольно вежливое и я бы сказал даже робкое замечание Генпрокуратуры РФ. Потому что он сказал: ну, накажите меня. И кто говорит, их защищает, сами шайтаны. Ну накажите меня. Вот это сильно. Это свидетельствует о том, что в этой буче, которая последовала за попыткой расследования убийства Бориса Немцова, когда еще эта попытка предпринималась всерьез, сейчас уже к этому можно относиться как к пройденному этапу в следствии. Кадыров одержал, по сути, победу над федеральными силовиками.
К. Ларина
―
Ты считаешь, что это уже все, перевернуто. Не вернутся к этому.
Н. Сванидзе
―
В обозримом будущем не вернутся. Никогда не говори «никогда».
К. Ларина
―
То есть предъявят, как и было уже сказано, без заказчика. Про самостийную организацию обиженных мусульман.
Н. Сванидзе
―
Судя по всему, сделают из этого личную обиду этих двух или трех нескольких конкретных людей, которые якобы обиделись на Бориса Немцова за его высказывание по «Шарли Эбдо», хотя, как известно, слежку за ним установили, по-моему, до того, как вообще произошел этот расстрел в «Шарли Эбдо». И, тем не менее, это будет именно так. И концы в воду. И конечно, то, что не сунулись в Чечню, не сунулись к Кадырову, никто не посмел, это свидетельствует о том, что Кадыров по большому счету одержал победу. И вот то, что он сейчас в какой тональности говорил с Генпрокуратурой свидетельствует о том, что он это прекрасно понимает.
К. Ларина
―
А в этой связи как ты расцениваешь позицию А. Б. Чубайса, который как мне кажется, совершил достаточно спорный поступок, опубликовав свою переписку с Жанной Немцовой. Где, по сути, настаивал на том, что не надо добиваться допроса Кадырова и вообще типа как ты говоришь, не надо лезть в Чечню.
Н. Сванидзе
―
Ксюш, Анатолий Борисович Чубайс и Борис Ефимович Немцов были очень большими, насколько мне известно, а мне точно известно, друзьями. Я думаю, что Анатолий Борисович сказал Жанне Немцовой искренне то, что он хотел ей сказать. Дал ей ту рекомендацию, которую хотел ей дать.
К. Ларина
―
Почему?
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, надо спросить у Чубайса.
К. Ларина
―
В целях ее собственной безопасности?
Н. Сванидзе
―
Думаю, что да. И в целях перспектив расследования, скажем так. Вообще так много желающих за последние долгие годы пнуть ногой по любому поводу Анатолия Борисовича Чубайса, я этого человека знаю очень давно и никогда не встану в очередь на эту акцию.
К. Ларина
―
То есть ты считаешь, что люди, которые подозревают его в том, что он выполняет чью-то волю, давая такие советы, они не правы.
Н.СВАНИДЗЕ: Примиряться это одно, а врать это совсем другое. Для того чтобы мириться, необязательно врать
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что они не правы. Я думаю, что ими движет, кем-то искреннее отношение к предмету, несомненно, я не знаю, не буду разделять всех, а кем-то понимание того, что пнуть Чубайса это дело политически и пиаровски благодарное.
К. Ларина
―
Николай Сванидзе в нашей студии. Продолжим через несколько минут.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». Пошли дальше по новостям. Дело Олега Кашина, которое вновь вышло на первые строчки новостей. Поскольку появилась информация и конкретные люди и вообще очень близко запахло финалом этой истории, которая уж слава богу сколько лет назад произошла и давайте вспомним, что на свой контроль брал тогдашний президент Дмитрий Медведев. И пообещал Олегу лично, что виновные будут наказаны.
Н. Сванидзе
―
И, судя по всему, сдержал.
К. Ларина
―
Да. Вот буквально сейчас мы слышали, что человек Александр Горбунов, которого подозревают в организации этого покушения на журналиста Кашина, его выпускают под подписку о невыезде. Немножко давай про это поговорим. Что тебе здесь видится. Чья эта многоходовка. Чьи здесь интересы представлены. Кроме тех людей, которые являются обвиняемыми.
Н. Сванидзе
―
Как известно здесь фигурировала фамилия губернатора.
К. Ларина
―
Губернатора Псковской области господина Турчака.
Н. Сванидзе
―
И, по всей видимости, я так думаю, что для того чтобы крепко взяться за ниточку, которая ведет к губернатору области, если она действительно к нему ведет, нужно получить верховное добро. Потому что губернаторы реально подчиняются только администрации президента. А фактически только самому президенту. И если президент решает, что этот человек ему не нужен, поскольку сейчас губернаторов, как известно, реально назначают в Кремле, то он ему не нужен. Но это он решает. Я беру тебе позицию власти. А не кто-нибудь вместо него. А если он решает, что он ему нужен, так он ему нужен. И отлезьте тогда все. Поэтому я думаю, что такая же ситуация, что и с убийством Бориса Немцова, когда дальше нельзя, вот дальше шлагбаум. Все. Здесь остановиться и ждать. И ждать решения. Какое бы оно ни было. Вот в ситуации с избиением до полусмерти…
К. Ларина
―
Это покушение на убийство. Это было очевидно. У тебя какие-то сомнения есть. Ты вспомни это видео, которое ты тоже видел вместе со всеми нами.
Н. Сванидзе
―
Не знаю.
К. Ларина
―
Человека убивали реально.
Н. Сванидзе
―
Нет, что его страшно…
К. Ларина
―
Он чудом вообще выжил.
Н. Сванидзе
―
…я не готов здесь, я не юрист, что его страшно избивали, это да. Было ли указание его убить, не знаю. Обычно когда решают убить, то убивают. Но мне не хотелось бы долго рассуждать на эту тему, эта тема очень тонкая. В любом случае это было очень тяжкое преступление. И для того чтобы его расследовать до конца я повторяю, поскольку такие именно концы наметились высокие, то нужно, по всей видимости, очень высокое и распоряжение. Его нет. Вот и все.
К. Ларина
―
На твой взгляд, не подвергает ли себя вновь опасности Олег Кашин, который сейчас выбрал такую тактику абсолютной публичности этого дела. То есть до этого он выполнял, наверное, некие договоренности о чем-то не говорить, не упоминать, сейчас он каждый день об этом пишет и буквально является главным ньюсмейкером по собственному расследованию.
Н.СВАНИДЗЕ: Бастрыкин, Яценюк и Кадыров. Каждый сыграл свою роль замечательно. Как народный артист просто
Н. Сванидзе
―
Я не хочу здесь ничего говорить. Потому что черт его знает, что-нибудь скажу не то и повторяю, это дело, которое касается здоровья и жизни человека. Очень тема… Не хотелось бы просто разглагольствовать здесь. Правильную он выбрал тактику, неправильную. Не знаю. Во всяком случае, он взрослый человек, он ее выбрал. Но вообще показывает опыт, что в подобных ситуациях, опасных для жизни, публичность во благо. Публичность это одно из средств обеспечения безопасности.
К. Ларина
―
Посмотрим, как тут будут развиваться события. Давай немножко поговорим о том, что происходит на фронтах что называется. Тоже мы слышали в новостях, и последнее время тоже стало таким общим местом, когда в самопровозглашенных республиках на юго-востоке Украины без конца чего-то меняют туда-сюда, тасуют фамилии. Я уже запуталась, кто там сегодня исполняет обязанности. То вице-премьер, премьер, президент, спикер и прочее. С чем ты это связываешь. Только что был человек живой и все ему доверяли. А сегодня уже объявляют, что он ушел в отставку и его в чем-то подозревают. На его место становится другой. Что это такое.
Н. Сванидзе
―
Ну как. Мы, во-первых…
К. Ларина
―
В Крыму-то все стабильно. Ты смотри.
Н. Сванидзе
―
Мы это проходили в истории, когда только что товарищ такой-то вроде как верный ленинец, а потом оказывается, шпион одновременно 15 иностранных разведок. Это бывает такое. В данном случае как раз помягче у нас ситуация. Я это связываю с тем, что меняется тактика в Москве, тактика в отношении самопровозглашенных республик. Мне кажется, что она постепенно менялась и, на мой взгляд, поменялась. Потому что сравнить даже риторику нашу на всех уровнях, в том числе на высшем самом, риторику в отношении этих республик и в отношении ситуации на Украине и перспектив этой ситуации после Крыма и сейчас, нельзя. Тогда была Новороссия, разделенный народ, Совет Федерации дал разрешение на введение войск на территорию Украины. Слава богу, не воспользовались. Путин не воспользовался. Хотя он и запросил и получил единогласно. Но не воспользовался им. Теперь все другое. Никто не говорит про разделенный народ, слово «Новороссия» давно исчезло из лексикона, его употребляют только те, кто там воюют. И то не все. А в Кремле его не употребляют, во всяком случае, публично. И такое впечатление, что вообще немножко как-то устали от этой истории. Как-то она утомила. Она больше молока не дает. Политического молока эта история больше не дает. А требовать требует. Их надо кормить, за них нужно все время нести ответственность. За них нужно все время объясняться с Западом. Это все время чревато новыми санкциями и точно абсолютно гарантирует, что эти санкции не будут сняты. И на кой они нужны и что с ними дальше делать. Чемодан без ручки. Поэтому если шла речь о том, чтобы их как-то к себе приблизить, обнять и облобызать и может даже присоединить, как Крым, то теперь речь идет о том, как бы их покрасивее отдать обратно.
Н.СВАНИДЗЕ: В учебниках истории говорить правду, с политических трибун говорить правду, это необходимо делать
К. Ларина
―
Ты думаешь?
Н. Сванидзе
―
Да, я так думаю.
К. Ларина
―
А там какая-то стратегия есть, что с ними делать дальше. На эти вопросы там пытаются отвечать. В Кремле я имею в виду.
Н. Сванидзе
―
Есть, на мой взгляд. Их нужно и сам ход минских переговоров и соглашений они указывают на это, то есть их хотят отдать Порошенко, чтобы Порошенко их кормил. А они бы политически зависели не от Порошенко, а от нас. Чтобы деньги они получали от Порошенко, а указания получали из Кремля. И вот это будет оптимальная история. Такой свой среди чужих. Потому что они будут мешать Порошенко принимать какие-то невыгодные для нас решения, они будут держать его за ноги, когда он попытается нырнуть на Запад, в НАТО или в ЕС. А в то же время кормить их не надо. Вот какая история. Потому что когда присоединяли Крым, была совершенно другая экономическая ситуация. Была совершенно другая международная ситуация. Сейчас она не в пример хуже. И поэтому и психологически это действует, конечно, на всех, в том числе на наше высшее руководство. Поэтому я думаю, что Пургин это радикал. Пургин это тот человек, который в принципе был сторонником того, чтобы, в конечном счете, двигаться на Киев. Он был противником минских соглашений. Он был сторонником присоединения к России. Референдума за присоединение к России. Пушилин человек более контролируемый и более в этом плане адекватный и нормальный.
К. Ларина
―
Тоже не последнее перемещение.
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что нет. Поэтому Пургина меняют на Пушилина.
К. Ларина
―
На самом деле то, что ты говоришь, наверное, да…
Н. Сванидзе
―
Александров, который кстати был руководителем аппарата у Пургина он еще радикальнее.
К. Ларина
―
Но мужики-то не знают, что называется.
Н. Сванидзе
―
Мужики догадаются.
К. Ларина
―
Потому что я когда смотрю телевизор, федеральные каналы, все на месте остается.
Н. Сванидзе
―
А куда деваться.
К. Ларина
―
Риторика антиукраинская и при этом, если Новороссия не произносится, но уж ДНР и ЛНР произносится и мало этого, представители этих республик там регулярно бывают в телевизоре.
Н. Сванидзе
―
Днюют и ночуют.
К. Ларина
―
То есть они продвигают эту идею – мы с вами.
Н. Сванидзе
―
Да, а нельзя публично, как отказаться от этой идеи публично, пока не решили. Потому что публичный отказ именно от этой позиции он чреват серьезными вещами в виде падения рейтинга.
К. Ларина
―
То есть резко нельзя. Резких движений нельзя теперь делать.
Н. Сванидзе
―
Потому что это будет очень многими людьми, которые сейчас заточены за последние полтора года именно на это, а это базовый электорат и он очень велик и очень важен, может быть и будет воспринято как сдача Донбасса. И этого не простят. Поэтому к этому нужно готовиться, это нужно в соответствующую упаковку засовывать, скармливать неизвестно как в условиях очень серьезных экономических проблем. Добро бы эту проблему можно было бы залить деньгами. А деньгами ее сейчас залить нельзя. Денег нет. Поэтому еще спаривать экономические проблемы с такой эмоциональной ямой, которая может возникнуть, именно Донбасс, «Крымнаш» и так далее это то, что сейчас позволяет держаться высоким рейтинговым баллам. Несомненно. Несмотря на то, что происходит с ценниками в магазинах и жертвовать этим политически крайне рискованно.
К. Ларина
―
Я хочу успеть все-таки несколько слов сказать о сегодняшнем дне. Сегодня 11 сентября и очередная годовщина страшных терактов в США. На твой взгляд насколько это изменило общество американское и что изменилось в структуре власти за эти годы.
Н. Сванидзе
―
Американской власти?
К. Ларина
―
Именно в Америке.
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что они стали бдительнее. Я за все эти годы ни разу не был в Америке.
Н.СВАНИДЗЕ: Попытка воздействовать на мировое общественное мнение – вот кто управляет сегодня Украиной. Вот какие люди
К. Ларина
―
Но ты же смотришь, читаешь, видишь.
Н. Сванидзе
―
Поэтому я только за счет знания предмета в целом, судя по всему, они стали бдительнее, стали жестче. Они потеряли значительную часть своей присущей им такой расслабленности, связанной с тем, что они живут совершенно на другом континенте. И океаном отделены от всех этих бед всего остального человечества. Выяснилось, что не отделены. Вот это да. Но здесь меня больше заботит не их бдительность, а наши отношения, которые, конечно, с тех пор претерпели очень серьезные изменения.
К. Ларина
―
Отношение к Америке.
Н. Сванидзе
―
Наше с Америкой – я бы так сказал. Потому что тогда 14 лет назад президент Путин был первым, кто выразил соболезнование Бушу-младшему. А сейчас даже странно себе это было бы представить. Впереди выступление Путина на сессии в ООН Генеральной ассамблеи и он видимо, будет, судя по тому, что пишут аналитики, призывать к созданию новой антитеррористической коалиции. Но у него одно понимание этой коалиции, у Запада другое. И судя по всему, вряд ли это кончится новым объединением. Отношения радикально изменились. Мало того, если сейчас запустить у нас опрос «кто взорвал башни-близнецы», - большая часть людей скажет, что сами укусили себя за хвост.
К. Ларина
―
Спасибо большое. Про Сирию будем говорить с Георгием Мирским сегодня в программе в 20.15. А с Николаем Сванидзе пока прощаемся.