Виктор Шендерович - Особое мнение - 2015-06-18
И.Воробьева
―
Здравствуйте! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ирина Воробьева. И сегодня со своим особым мнением здесь со мной вместе в студии Виктор Шендерович. Добрый вечер!
В.Шендерович
―
Добрый вечер!
И.Воробьева
―
Арест активов российских в Бельгии, а затем и во Франции такая же история происходит. Это что? Это вас радует или это все-таки плоховатенько?
В.Шендерович
―
Вот вопрос, радует ли меня – вопрос не такой простой, как может показаться. Дело в том, что я когда то это писал касательно истории с НТВ, которое было погублено в те сроки, тем способом, о котором я предупреждал. Вот, когда это случилось, то я писал, что испытываю довольно сложные чувства, которые должен испытывать, видимо, врач, который точно называл диагноз, когда все ему говорили: «Да ладно, зашибись! Все будет хорошо. Чего вы нас пугаете? Вон какой цветущий». А человек умирает в этот срок от этого диагноза. Врач должен испытывать сложные чувства. С одной стороны, ему жалко больного, с другой стороны, все-таки некоторое профессиональное достоинство: все-таки дважды два – четыре, белое – это белое, черное – это черное, и он не зря учился.А в случае с этими арестами, и в случае со всем, что сейчас происходит, потому что это все не само же по себе, а в большом комплекте происходящего.
И.Воробьева
―
Ну, конечно.
В.Шендерович
―
Большой комплект, который коротко описывается нашим дальнейшим углублением в задницу, причем неотвратимым, и главное, что мы – Россия целиком – мы продолжаем петь песни, маршируя в эту задницу, мы продолжаем идти эти курсом. Мы даже не пытаемся, если говорить о стране, изменить курс. То есть ведь это же было предсказано. Мы должны заплатить эти миллиарды. Если мы не платим – они будут арестовывать. Ведь ничего нового не случилось. Ведь ничего же не случилось такого, что случилось вчера.
И.Воробьева
―
Ничего
В.Шендерович
―
Это хроника объявленной смерти. Было понятно, что они будут это делать. Было понятно, что у той стороны, у Запада ресурсов больше, было понятно, что право на их стороне, ресурсы тоже на их стороне; что на нашей стороне, кроме распальцовкии гоп-стоп, и надежды на протырку как-то проскочить, ничего нет - только 40 ракет, которые мы еще можем поставить и еще раз попытаться их взять на понт, на испуг. Но они уже понимают, они тоже не вчера родились и тоже не пальцем деланные. Они понимают, что их берут на понт и на испуг. Они связывают эти явления, они не дурее нас. Все всё понимают.
Шендерович: «Мы продолжаем наше движение к изоляции. Мы настаиваем, что мы никаких уроков из этого извлекать не будем»
И.Воробьева
―
Хотя отказываются связывать, на самом деле. Часто говорят, что это не связанные вообще решения. Вот смотрите, сегодня, питерский экономический форум, очень много представителей правительства и Кремля находится в Питере. Соответственно посыпались комментарии. Один из самых острых комментариев, это был комментарий Владимира Якунина, который называл их идиотами.
В.Шендерович
―
Это мы можем. Давайте еще Леонтьева процитируем. Это мы можем. Мы можем плеваться, ругаться. Зоопарковое поведение мы можем демонстрировать: из клетки можем наружу плеваться.
И.Воробьева
―
Ну почему зоопарковое? Подождите. Я имею в виду, что О’кей, это было резко, в принципе резкие слова говорят и представители западных стран.
В.Шендерович
―
Нет, на здоровье. Речь не о словах, речь о том, что если ты своровал, то это не проходит безнаказанно. Это новость для Якунина? Ну, приятно, что человек ближе к пенсионному возрасту какие-то очевидные вещи узнает – что нельзя просто своровать, однажды за это бьют канделябром по голове. Нельзя просто шулеровать все время. Нельзя просто хапнуть ЮКОС, а потом сделать вид, что так и было. То есть здесь-то может прохилять, но «крот истории роет медленно» - он дорывается. Вот чего нового-то? Что произошло на самом деле? Ведь ничего же не произошло нового.
И.Воробьева
―
То есть неожиданного.
В.Шендерович
―
Ничего неожиданного. Дальше мы видим диапазон наших реакций: от «я не я, и лошадь не моя» до, так сказать просто хамства.
И.Воробьева
―
Нет, нет, подождите, тут разные реакции. Я только про одну сказала сейчас.
В.Шендерович
―
Давай другие послушаем.
И.Воробьева
―
Да, так будет справедливо. Вот, например, Алексей Улюкаев сказал, что притязания на российское имущество Бельгии не стали неожиданностью и будут обжалованы. Министр Сергей Лавров сказал, что пока не видел документов, но если имеются правонарушения, Москва предпримет соответствующие шаги и, возможно, придется разбираться в суде еще раз.
В.Шендерович
―
Разумеется, одни просто плюются, другие переводят разговор в юридическую плоскость. Но в юридической-то плоскости все ясно, решение вынесено. Еще раз. Давай смотреть на ситуацию… можно отдельно наводить микроскоп крупно на каждый квадратный сантиметр, можно отойти немножко подальше и посмотреть всю ситуацию, весь этот «Лего», весь этот пазл целиком, как выглядит целая картинка, не отдельная деталь к пазлу. Картина выглядит так, что мы продолжаем наше движение к изоляции. Мы в изоляции, мы углубляем эту изоляцию. Мы настаиваем, что мы никаких уроков из этого извлекать не будем. Мы настаиваем, на том, что мыы продолжаем изолироваться. И это означает продолжение этого сюжета. Но тут есть подробность. Если ты слышала речь Кудрина, не только читала, а слышала, и видела этот зал, и ты видела полный зал людей…
И.Воробьева
―
Имеется в виду на форуме, когда он предложил досрочные выборы?
В.Шендерович
―
На форуме, где сидят Греф, Шувалов…
И.Воробьева
―
Там Греф, Шувалов, он и Константин Ремчуков.
В.Шендерович
―
Да. Ну, Ремчуков - немножко другая история, а эти трое…
Шендерович: «О реформах под руководством Путина и о выборах под руководством Чурова разговаривать неприлично»
И.Воробьева
―
Он ведущий был.
В.Шендерович
―
Ну понятно, да, я поэтому и говорю. А эти трое тузов… И полный зал бизнесменов. И не было ни одного человека ни в зале, ни на сцене, который не понимал бы, что нам задница. Но фамилии не прозвучало. И Кудрин говорил очень много правильных вещей, но, если из экономической плоскости перевести его речь в политическую, то следует признать, что он мычал. Он мычал, потому что фамилия Путин произнесена не была. Он говорил о каких-то обстоятельствах, которые сложились, о каком-то мандате новому президенту на реформы… Какому новому президенту!? Откуда он возьмется? С какого Сатурна нам привезут нового президента, склонного к реформам, не из кооператива «Озеро»?
И.Воробьева
―
А что же, вы хотели, чтобы Алексей Кудрин с плакатом там стоял, Путина клял всеми словами или как?
В.Шендерович
―
Не-не-не, Ира, еще раз: я ничего вообще по этому поводу не хочу. Я наблюдаю.
И.Воробьева
―
Но вы говорите, что мычал.
В.Шендерович
―
Ну мычал, разумеется.
И.Воробьева
―
Я вас спрашиваю, а что он должен был сделать – с плакатом там стоять?
В.Шендерович
―
Нет, мне он ничего не должен. Я только констатирую, что он мычал, и что не было ни одного человека в зале, который бы не понимал, что нам задница, и что эта задница связана с фамилией Путин, и что эта задница политическая, а не экономическая. Это ведь не то, что вдруг что-то там не так рассчитали экономисты - надо исправить экономический курс, чтобы мы разговаривали об экономике.
И.Воробьева
―
Что же, один Путин виноват во всем в стране?
В.Шендерович
―
Нет, секунду! Что значит – один Путин?
И.Воробьева
―
Вы говорите: никто не произнес фамилию Путин. Он один, что ли, виноват?
В.Шендерович
―
Не один Гитлер был виноват, но мы называем режим именем человека, возглавляющего этот режим. Есть режим Гитлера, режим Сталина, режим Путина. Не будем валять дурака. Да, Путин и огромная корпорация его, в которую входят Якунин, Сечин и все Ивановы вместе взятые. Прекрасно! Надо понимать, что до того, пока эта корпорация у власти, совершенно не важно, что говорит Кудрин, как качает головой Греф, и как многозначительно смотрит на него Шувалов – это все совершенно не важно. Потому что пока эта корпорация у власти, никаких реформ не будет, никаких выборов, о которых говорит Кудрин, не будет. Будет очередное переназначение, очередная разводка. Не может быть никаких выборов при Путине и Чурове. Братцы мои, мы пили из этой бочки с дерьмом восемь раз. Почему мы считаем, что в девятый окажется там внизу лимонад? Что дает нам эту надежду?Вот послушай. Есть оптимизм, а есть идиотизм. Все-таки надо провести границу между этими понятиями. Я не знаю, к кому обращался Кудрин, говоря все это. Понятно, что есть запрос элиты огромный, и вся элита кивает, говорит: да-да-да - и?.. В нормальной стране, когда вся бизнес-элита, понимает, что туда идти – задница, бизнес-элита разворачивается – идет в другую сторону, выбирает другую администрацию.
И.Воробьева
―
А про не нормальную страну на контрасте мы поговорим после небольшой паузы.РЕКЛАМА.
И.Воробьева
―
Продолжается программа "Особое мнение". Пока комментируем историю с ЮКОСом, с арестом активов. Хорошо, ладно. Я по-другому сейчас пыталась вопрос задать. Спрошу еще, мне просто интересно. Сейчас уйдем к этим выборам окончательно. Я бы хотела еще спросить: радует вас или нет? Понятно, что вы прямого отношения к ЮКОСу не имеете.
В.Шендерович
―
Как-то нет. Вне дивидендов.
И.Воробьева
―
Зато имеет Михаил Ходорковский, который поприветствовал этот арест, сказал, что он рад этому, ожидает, что вырученные деньги пойдут на проекты, полезные российскому обществу. Какая-то ироничная история получится, если эти активы пойдут на проекты полезные российскому обществу.
В.Шендерович
―
А история вообще вся такая парадоксальная, поэтому история получится правильная, в этом смысле очень правильная, замечательная правильная история получится. А, что касается, что мои симпатии на стороне ЮКОСа, не ЮКОСа – я просто бандитов не люблю. Если выбирать между бандитом и тем, кого ограбили, то я за того, кого ограбили, вот и все, все довольно просто. Даже если бандит – мое родное государство. Я бы сказал, тем более, потому что себя не хочется ассоциировать с бандитом. И это проблема серьезная. Мы говорили много раз в этой студии о теме: государство – Родина, об этой смычке, об этой стяжке. Хочется принадлежать к этой Родине, хочется быть соотечественником Толстого, Пушкина, Чайковского, а вот соучастником этого всего – не хочется, но приходится.
И.Воробьева
―
А вот вы сейчас выбрали стороны, вы сказали, что, «если выбирать, то я выбираю такую сторону». А вам не кажется, что ЮКОС тоже не в белых одеждах-то, мягко говоря?
В.Шендерович
―
Пожалуйста, для этого есть суды. Не в белых, абсолютно, не в белых. Но в данном случае в ситуации с БайкалФинансГруп, в ситуации с судами над Ходорковским – там ситуация была абсолютно черно-белая, вот давайте не усложнять. Этот разговор о том, что «ой, вы знаете, нет совершенно правых, все так сложно…». Вот эта фраза: «все так сложно»- одна из самых больших пошлостей. Все достаточно сложно, но дважды два все равно четыре, а угол падения равен углу отражения. Так что давайте не усложнять чересчур. ЮКОС был ограблен, Сечин хапнул ЮКОС с подачи российского государства. Распилили. С подачи главного администратора был распилен ЮКОС – точка! Это было понятно, и это доказано. Надо отдавать ворованное. Не хотите – будем по-другому. Другое дело, что своровали-то они, а отдавать будем мы – вот, в чем дело.
И.Воробьева
―
Опять мы.
В.Шендерович
―
Естественно, а кто? Что, Сечину убудет что-нибудь?
Шендерович: «В нормальной стране, когда бизнес-элита, понимает, что туда идти не надо, она разворачивается»
И.Воробьева
―
Но, если Ходорковский пустит потом эти вырученные деньги на проекты, полезные российскому обществу, как она написал – ну что ж тогда? – пусть круговорот денег в природе совершается.
В.Шендерович
―
Круговорот пускай. Это как раз неплохо.
И.Воробьева
―
Хорошо. Просто – сложно, черное – белое, но, тем не менее, о предложении досрочных президентских выборов. Прокомментировал Кремль, то есть пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он сказал, что, вообще, это вызовет широкое обсуждение в экспертном сообществе…
В.Шендерович
―
А Кремлю есть какое-то дело до экспертного сообщества? Что там за экспертное сообщество такое? Если бы шла речь о Франции, Америке, Англии, я бы понимал, что это такое. Общественная дискуссия широкая с участием всех политических и общественных сил. В нашем случае – это что? Кто будет принимать решение? Дума?
И.Воробьева
―
Здесь, извините, речь не идет о решении – здесь речь идет об обсуждении.
В.Шендерович
―
Об обсуждении. Ну, обсуждать мы можем тут с тобой, а кто-то где-то еще. А потом соберутся пять человек на Старой площади или в Кремле, и решат, как будет?
И.Воробьева
―
А вы вправду верите, что они могут решиться на досрочные выборы?
В.Шендерович
―
Это уже разводка только. Надо понимать, что это не реформы, а разводка. Сколько у нас было Путиных? Путин-1, Путин-2, Путин 3-й, «план Путина», «перезагрузка», Медведев был. Мне кажется, что просто уже неприлично об этом разговаривать. О реформах под руководством Путина и о выборах под руководством Чурова разговаривать неприлично. Ребята, у них свой интерес, и они его реализуют. Они хапнули, они удерживаются у власти. Экономика сейчас постепенно дает дуба. Им надо вертеться на пупе, и они вертятся на пупе. Сейчас будут выборы. Явлинского реанимировали, выборы будут. И кто-то же должен предлагать непопулярные меры. Не Путин же? А Путин будет защищать народ от непопулярных мер.Этот цирк-шапито я уже видеть не могу. Не знаю, как тебя и всех радиослушателей – меня тошнит. Как у Хармса. Правда, там - «нас всех». Ну, всех - тоже уже вроде бы, многих, по крайней мере. Так вот, у них свой интерес. Они будут играть в это «разводилово№, устраивать этот цирк-шапито и борьбу нанайских мальчиков на радость пиплу. Но мы-то, у которых все-таки голова на плечах… Знаешь, вот лоси – говорят этологи – ходят на пересохший водопой две недели. Он пересох –они пришли, посмотрели: черт, пересох! – ушли. Назавтра пришли и снова увидели, что пересох. И так две недели. Но это лось. Но мы ходим 15 лет на этот водопой и каждый раз думаем: Нет, мы придем сейчас – а там водичка! Сейчас вдруг реформы. Сейчас Путин был такой, а завтра он – раз! – и другой, и будут у нас реформы.
И.Воробьева
―
Слушайте, но, когда были выборы мэра Москвы, когда команда Алексея Навального просто ярко, красиво выступала, вы же были, наверняка, одним из тех, кто поддерживал?
В.Шендерович
―
Немножко другое. Я-то - да. Совершенно верно, разумеется. Немножко другая история. Это тактические подробности. Тактические подробности заключались в том, что после уголовщины 11-го, 12-го годов власти потребовалась легитимация, как ты помнишь, и они решили, что, поскольку телевизор и Центризбирком в руках у Кремля и у Собянина, а у Навального только кубы и расклеечка, и какие-то агитаторы несчастные, то они выпустят Навального – Навальный получит свои 3%, Собянин свои 68, и власть как бы через Собянина подпитается легитимностью. Хренушки! Все равно пришлось воровать, все равно пришлось воровать голоса. И они обожглись на этом очень сильно. Поэтому никаких серьезных конкурентов, настоящих, - а Навальный настоящий – не будет.
И.Воробьева
―
Кудрин.
В.Шендерович
―
Кудрин не конкурент.
И.Воробьева
―
Почему?
В.Шендерович
―
Ты видишь в нем конкурента?
И.Воробьева
―
Я спрашиваю.
В.Шендерович
―
Я не вижу пока. Он не заявил о том, что он конкурент. Он в 12-м году ходил, как в фильме «Закон есть закон», так сказать, «я не итальянец, я не француз» - он ходил по грани.
И.Воробьева
―
Он ходил на проспект Сахарова.
В.Шендерович
―
Совершенно верно, но он ходил по грани. Он ходил в очень странном качестве: какой-то посредник от Кремля, которые вроде бы…
И.Воробьева
―
Не-не-не, стойте-стойте! Он сначала пришел, а потом уже пошел разговор, что можно было бы его сделать посредником.
В.Шендерович
―
Нет, замечательно! Совершенно верно. Братцы мои, Кудрин не шкаф, его нельзя ничем сделать, передвинуть никуда. Он человек. Он умный, образованный, сильный человек со своей волей политической ясной и со своим мозгом, интеллектом немаленьким. Его нельзя никем сделать. Ситуация была двусмысленная, потому что, если ты посредник, но у тебя нет верительных грамот у твоего посольства… Кремль молчит. Это была ситуация довольно двусмысленная. Проехали!Я только хочу напомнить, что… не напомнить… Для меня сегодня Кудрин очень мощная фигура потенциально. Но он совершенно не выступает как политик. Политик – это человек – напомню правила игры нормальные, договоримся о терминах, – который говорит: «Я знаю, в чем ошибки, я знаю, как их исправлять, голосуйте за меня, давайте мне вотум вашего доверия, давайте мне бюджет, дайте мне рычаги – я этим распоряжусь».
И.Воробьева
―
Секундочку. А если Кудрин сейчас скажет: «Я выдвигаю свою кандидатуру на президентские выборы»?
В.Шендерович
―
Да, замечательно! Кто будет проводить?
И.Воробьева
―
Те же самые будут проводить.
В.Шендерович
―
Те же самые – тогда это не выборы.
И.Воробьева
―
А как Кудрин, будучи кандидатом, может это изменить?
В.Шендерович
―
Секундочку! Об этом я и говорю. Стоп! Замечательно! Если он выдвинет – будем обсуждать. Я буду рад: это какой-то сюжет.
И.Воробьева
―
То есть вы бы поддержали Кудрина?
В.Шендерович
―
Поддержал бы Кудрина, но это очень серьезно. Ты сейчас мне предлагаешь описывать вкус блюда, которого я не видел.
И.Воробьева
―
Конечно.
В.Шендерович
―
Вот пусть он скажет что-нибудь, пусть он вместо мычания политического о том, что хорошо бы нам как-нибудь сделать, чтобы при этих санкциях к нам ездили ученые, пришли к нам деньги – то, что он сегодня говорил. «В сложившихся обстоятельствах» - он сказал, по-моему, так. Как будто у нас снег пошел и надо разгрести: «в сложившихся обстоятельствах». Это не «сложившиеся обстоятельства» - это задница рукотворная, устроенная администрацией Путина. Кудрин-политик начнет, когда он все-таки выговорит это – вот тогда он политик. До тех пор он - замечательный экономист, образованный человек с европейской, безусловно, ориентацией, которая очень обнадеживает существование людей такого класса. Но пока открыто говорит Гуриев во Франции, а Кудрин здесь говорит размыто. Вот такая ситуация.
И.Воробьева
―
Гуриев, но во Франции.
В.Шендерович
―
Да.
И.Воробьева
―
И о других политиках и о других событиях поговорим с Виктором Шендеровичем, через несколько минут вернемся в программу "Особое мнение".НОВОСТИ
И.Воробьева
―
Продолжается программа "Особое мнение". В студии Ирина Воробьева, Виктор Шендерович. Смотрите, тут такая военная новость, которая кого-то напугала, у кого-то гордость вызвала. Командующий ВДВ Владимир Шаманов рассказал, что в России сформировано 10 батальонов быстрого реагирования, которые готовы к операциям за рубежом. По его словам они «нужны для немедленного парирования угроз с любого направления». Свои силы быстрого реагирования создать страны НАТО из-за конфликта на Украине. Ну, гордо? Есть, чем ответить, если что?
В.Шендерович
―
Кому?
И.Воробьева
―
Ну что «кому»?
В.Шендерович
―
На что?
И.Воробьева
―
Ну что «на что»?
В.Шендерович
―
Чем будем меряться? Шамановым? Мы Шамановым будем меряться?
И.Воробьева
―
И что, вы считаете, что никакой угрозы нет?
В.Шендерович
―
Ну такого там, действительно, нет, это правда. Такого на командных должностях нет как Шаманова, там военных преступников нет.
И.Воробьева
―
Откуда вы знаете?
В.Шендерович
―
Там военные преступники сидят.
И.Воробьева
―
Откуда вы знаете?
В.Шендерович
―
Там работает машинка такая, называется: пресса свободная, суды и так далее. Ладно, Бог с ним, с Шамановым, если только Бог. Опять-таки, чем мы меряемся – силами быстрого реагирования? Они у нас есть, наверняка есть отличные десантники и так далее. И мы этим собираемся решать вопросы, как говорилось в «лихих 90-х»? Мы так собираемся на европейском или американском континенте с помощью этих сил быстрого реагирования решать вопросы?
И.Воробьева
―
Немедленно парировать угрозы с любого направления.
В.Шендерович
―
Немедленно парировать угрозы с любого направления. Какие угрозы, если речь идет о действиях за рубежом?
И.Воробьева
―
Возникшие.
В.Шендерович
―
Возникшие. Будем атаковать бельгийских приставов? Я просто пытаюсь понять, где кончается «раскидывание пальцев» просто и банальный идиотизм, а где кончается реальная угроза, не Западу – нам. Потому что, если мы всерьез пытаемся убедить Запад, чтобы он нас боялся-боялся, потому что у нас есть генерал Шаманов, то нас не будет Запад бояться-бояться из-за существования у нас генерала Шаманова. Там тоже есть мордовороты, там тоже есть, кому сломать шеи. И даже в самой тихой европейской стране это найдется. А потом и Америка подтянется.Ребята, мы в какую игру собираемся играть? Все, что мы сейчас говорим – ракеты… новостной ряд этой недели – хамство высших чиновников, ракеты эти, радиолокационные станции, силы быстрого реагирования – это к кому обращаются эти речи? Напугать их? Глупо. Не получится. Смешно. Их этим не напугать, у них больше ресурсов, чем у нас, в том числе, в мордоворотах. Больше ресурс, населения больше и мордоворотов больше, если понадобиться. Мы пытаемся на этот язык перевести нашу внешнюю политику? Это с негодными средствами. Когда был Сталин - боялись. Сейчас уже не боятся. Сейчас у нас другие ресурсы, меньшие…
Шендерович: «В нашем коллективном мозгу нашли центр удовольствия, связанный с мифической великой Россией»
И.Воробьева
―
Почему сразу бояться-то, объясните?
В.Шендерович
―
А для кого это все говориться?
И.Воробьева
―
Ну чтобы все были спокойны: если что – у нас…
В.Шендерович
―
Все – это кто?
И.Воробьева
―
Граждане.
В.Шендерович
―
Граждане России?
И.Воробьева
―
А зачем мы начали говорить прессе-то?
В.Шендерович
―
Вот в том-то и дело. Значит, это обращено к гражданам России. Это две разные истории. Одна попытка негодная совершенно с негодными средствами – запугать их. Они пожимают плечами, ухмыляются. Глава НАТО сказал, что «мы с пониманием относимся к испытаниям раритетной техники у наших границ». Они пожимают плечами на это на все. А если понимать, что это направлено уже внутрь – это другое дело. Это действительно очень действенно. Для некоторой части с разжиженными мозгами населения – разжиженного вполне сознательно «останкинской иглой» - для этой, с разжиженными мозгами это вызовет дикий энтузиазм: О, мы сейчас им дадим, сейчас им покажем! Вот эти все надписи на капотах автомобилей: «Можно устроить еще раз!» - вот это все. Сейчас мы им, конечно, вломим. Бельгийцы же идиоты – это все знают, а мы-то умные: на Шаманова посмотрите. Вот у нас: Шойгу, Шаманов… Понятно, что не бельгийцы же, сразу видно почему-то. Мы сейчас им вломим всем! Отлично! Это дает подпитку энергетическую, это производит такой - в кавычках – «патриотизм», «патриотический» подъем.
И.Воробьева
―
Так это же хорошо.
В.Шендерович
―
Это очень хорошо, когда еще еды особенно… когда инфляция, девальвация, а скоро окошко закроется, когда через год кончится Резервный фонд, кончатся бабки, как предсказывает из Франции товарищ Гуриев. Это все более-менее понимают, это вопрос срока. Они же говорили: пессимистический, оптимистический сценарий. Кончатся бабки, чтобы выдавать тому же самому… на Золодостанова останется, а «Уралвагонзаводу» - уже нет и всем остальным – нет. И вот тогда на этот случай нужен шприц в вену, экстази хороший, порцию какого-нибудь наркотика, желательно потяжелее, чтобы у народа были подольше галлюцинации.Знаешь, был опыт - я не помню, с макакой или собакой проводили этот опыт, но помню, что опыт был произведен – ученые нашли в мозгу центр удовольствия, острого удовольствия. Вживили туда электрод и связали его с клавишей определенной. Кажется собака, хотя, может быть, макака - большой разницы нет. Вопрос в том, что ты нажимаешь на клавишу и получаешь удовольствие не от еды, не от секса, ни от чего – само по себе электронным образом в голову, прямо в голову, даже не через желудок, ни через что. И вот это несчастное животное умерло от голода. Оно нажимало на клавишу, оно не могло остановиться. Оно получало удовольствие до самой смерти.
Что-то мне это напоминает. Наша власть нашла в коллективном нашем мозгу центр удовольствия, связанный с мифической великой Россией, а также с «пиндосами», которым сейчас вставим, поднявшись с наших коленей – вот это акробатический этюд мы уже лет 15 совершаем.
И.Воробьева
―
Вам тут наши слушатели, в отличие от нас с вами, которые помнят и опыт этот знают – это была крыса.
В.Шендерович
―
Крыса, да? Отлично! Все-таки приятно иметь дело с образованными людьми. Это была крыса. Тем более, страшно, потому что крысы-то очень живучи. Живучей всех. И сдохла. И умная: центр удовольствия нашла. Вот нам, не таким умным, как крысы, и не таким живучим и не таким организованным, как крысы нашли этот центр удовольствия, и мы нажимаем на него лапкой. Про великую Россию, про «пиндосов», которым мы вломим – нажимаем лапкой, получаем страшное удовольствие. Мы так и сдохнем, хохоча над Обамой, получая страшное удовольствие.
И.Воробьева
―
То есть, если мы переводим это в плоскость уже не с крысой, получается, что людям еще очень должно не будет важно, что, может быть, нельзя купить еды или еще что-то нехорошо – это будет перекрывать просто.
В.Шендерович
―
До какой-то степени. По крайней мере, в любой европейской стране администрация, обрушившая вдвое национальную валюту и, так сказать, двузначные цифры инфляции, пошло бы вон немедленно. А у Путина только растет рейтинг. Это связано с этой клавишей, найденной, с этим центром удовольствия. Если выключить телевизоры, вот выключить – мораторий на телевизоры-вообще вырубить по всей стране и ничего не показывать…
И.Воробьева
―
Ой-ой, это сложно сделать.
В.Шендерович
―
Через месяц пройдет действие наркотика. Человек начнет озираться, внюхиваться, всматриваться, вслушиваться. Но не дают – все время праздник. У нас же праздник за праздником, победа за победой – то спортивная, то военная, то годовщины празднуем – мы все время в состоянии праздника, мы все время радуемся. Клавиша – вот она, по всем каналам федеральным. Все время радуемся. Кстати, обрати внимание: внутренних новостей вообще нет в телевизоре.
И.Воробьева
―
Как нет? Есть.
В.Шендерович
―
Я несколько посмотрел, верстку: в основном мы боремся. Про экономику бы чего-нибудь обнадежили.
И.Воробьева
―
Вот, пожалуйста: питерский форум экономически некуда. Пожалуйста, очень много новостей об экономике, об инфляции, о курсе доллара, рубля и все-всего сейчас есть.
В.Шендерович
―
Ну хорошо. Дальше второй вопрос, уже следующий… Нет, еще раз: есть эта коллективная крыса, нажимающая на клавишу – есть, конечно, Кудрин, и есть, конечно, Греф. И что-то выражение их лиц и Шувалова – не сказать, чтобы сильно радостное было, и всего этого зала. Этот-то зал понимает, что это задница. На них наркотик это не действует, они его не потребляют. Шувалов, придя вечером, программу «Время» не смотрит.
И.Воробьева
―
Ну, откуда мы знаем? Может быть, смотрит.
В.Шендерович
―
Да нет. Понятно, что из других источников… Ему же правду надо знать все-таки, а не то, что для пипла дают.
И.Воробьева
―
А они знают правду?
В.Шендерович
―
Я думаю, экономическую – знают. Конечно, его бы не худо как Гаруна Аль-Рашида выпустить в народ немножечко погулять. Но экономическую правду, разумеется, они представляют себе на уровне экономики, бизнеса. И лица у них невеселые. И понятно, что чудес не бывает – им это понятно лучше, чем нам с тобой, Ира, им это понятно в цифрах и датах. Мы с тобой –в общих чертах, исходя просто из общего понимания. Они это знают очень подробно. Но дальше – вот то, о чем мы говорили. Дальше все утыкается в ясный политический тупик. Мы с тобой не можем ничего сделать, и они тоже, наверное. Больше, чем мы, но мало, что могут, наверное, сделать.Но как минимум надо отдать себе хотя бы в этом отчет, перестать самих себя возбуждать возможностью каких-то реформ при Путине. Ребята, ну это неприлично. После медведевского этого межеумочного времени это просто уже неприлично: не в третий – в восемнадцатый раз обольщаться этим негодяйством. Мы все-таки не лоси, нельзя столько раз ходить на пересохший водопой. Здесь ничего до тех пор, пока его не выведут из Кремля и не поведут на дачу – на дачу показаний желательно – до тех пор никаких изменений в экономике быть не может, потому что они противоречат интересу… У Маркса было такое: «антагонистический интерес». Это антагонистический интерес: реформы, интересы России, интересы реформирования российской экономики и интересы путинского клана – это противоположные антагонистические интересы. Это нельзя выполнить одновременно, это не выходит.
И.Воробьева
―
О’кей! От общего к частному. Очень много у нас вопросов сегодня осталось за кадром, потому что не могли мы не поговорить об этом всем. Я хотела спросить про водителя, который сегодня утром приковывался к автомобилю возле мэрии Москвы. Это Константин Алтухов, который получил известность как «паркмен», когда не давал увезти машину. Сегодня он приковал себя к автомобилю против запрета на въезд пикапов в центр города. То есть, по большому счету, история маленькая совсем. Это запрет, он среди всех запретов, он мелкий, но автомобилисты очень активные люди, но только один человек пошел и что-то сделал. Он, правда, получил уже 10 суток ареста – ну так, на секундочку.
В.Шендерович
―
Ну да, понимаешь, и форма-то протеста нелегитимная, отчаянная…
И.Воробьева
―
Конечно, мы понимаем.
В.Шендерович
―
Но все понимают, что суда нет, все понимаю, что депутатов нет. Ни в суд не пойдешь, ни к депутату своему. Все понимают, потому либо кочумать, либо махнуть рукой и играть с государством в старую советскую игру: жить как бы в лесу. Вот тогда было: они строят коммунизм, а мы просто выживаем при них. Либо играть с государством в эту игру: вы сами по себе – мы сами по себе, либо вот так – отчаянно. А серединки бы какой-нибудь, бельгийской скучной серединки, чтобы в таком случае депутаты собрались, закончик какой-нибудь…
И.Воробьева
―
20 секунд осталось. А есть вообще люди, которые способны на эту середину, у нас, в пространстве нашем есть?
В.Шендерович
―
Конечно, есть, просто они – маргиналы.
И.Воробьева
―
Они маргиналы сами по себе или их сделали?
В.Шендерович
―
Они сделаны маргиналами, это рукотворное действие.
И.Воробьева
―
Очень жаль, что заканчивается время программы. У меня еще очень много в опросов и у вас тоже, но, к сожалению… Ирина Воробьева, программа "Особое мнение". Счастливо!