Виктор Ерофеев - Особое мнение - 2015-05-18
18.05.2015
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я рада приветствовать в этой студии писателя Виктора Ерофеева. Здравствуйте!
В.Ерофеев
―
Здравствуйте!
Т.Фельгенгауэр
―
Вспоминают сегодня депортацию крымских татар. Уже господин Порошенко сказал, что он будет бороться за права крымских татар. Тем временем в самом Крыму отменили массовые акции в годовщину депортации татар, хотя некоторые акции провели и местные власти. Что вообще помнят, знают, не знают? Потому что вот то, что Крым наш, все знают, а про крымских татар почему-то никто не вспоминает. Почему?
В.Ерофеев
―
Ну почему не вспоминают? Вспоминают конечно. Вспоминают те, кто вспоминает нашу историю, нашу печальную историю, потому что действительно это была чудовищная акция – высылка всего народа из Крыма. И потом какое-то неуклюжее возвращение. Не потому, что они неуклюже возвращались, а потому что их неуклюже возвращали. Они пробивались сначала по одному. Это их земля. Потом они пробивались как-то семьями. Потом им разрешили всем вернуться. Там их никто не ждал. Не ждали ни русские, ни украинцы. И до конца украинского Крыма все было с ними непонятно. Они восставали, бунтовали, захватывали земли.Я, поскольку строил дом в Крыму около Феодосии, то видел их, и, конечно, они были совершенно, я бы так сказал, исторически изнеможенные люди. Но, с другой стороны, есть пассионарность, есть сила характера, есть вера, есть религия. Я думаю, что они себя, в конечном счете, в обиду не дадут. И я им желаю всяческого успеха. Да, их, конечно, еще история потреплет помучает.
Т.Фельгенгауэр
―
Повторение таких историй возможно сейчас?
В.Ерофеев
―
Как мы видим, все возможно, но вряд ли уж так целый народ возьмут и выселят, не похоже на это. С другой стороны, когда народу не дают праздновать свои праздники, когда народу не дают вспоминать свободно его историю, то, что получается? Народ сжимается как кулак, и этот кулак может в какой-то момент ударить в лицо власти.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас очень часто говорят про борьбу с фальсификацией истории: надо бороться так, надо бороться сяк, а вот еще у нас будут такие учебники, сякие. Вообще, как это возможно? Понятно, что каждый нынешний правитель пытается подправить историю под себя. А как сохранить себя при этом?
В.Ерофеев
―
Дело в том, что у нас решили написать оптимистическую историю, не оптимистическую даже трагедию, а просто оптимистическую историю России, при этом как-то не считаясь с мнением всех наших классиков, которые как раз скорбели и плакали по поводу русской истории несчастной с большим количеством внутренних поражений, с тяжелым царским режимом и так далее. Тут можно приводить кого угодно, просто любого классика. Вообще нет ни одного, кто бы воспел русскую историю – ни историка, ни философа ни писателя. Поэтому, мне кажется фальсификация начинается в головах тех людей в Кремле, которые хотят исправить имидж России за счет того, что объявить историю счастливой. Но тогда можно таким же образом можно объявить у нас сегодня коммунизм снова.
В.ЕРОФЕЕВ: Народ сжимается как кулак, и этот кулак может в какой-то момент ударить в лицо власти
Т.Фельгенгауэр
―
Ну а чего? Сталин – вы посмотрите – просто если даже пройтись нам с вами по улицам и поспрашивать людей, не кремлевских чиновников, ни политиков новых, а просто людей, я уверена, - вы услышите, что Сталин-то ого-го был! – не самый плохой.
В.Ерофеев
―
Ну конечно не только услышу, просто даже и цифры приведем: 55% населения России считает, что это была положительная историческая фигура. Но с этим как раз наследием нам далеко не уехать.
Т.Фельгенгауэр
―
Но оно есть.
В.Ерофеев
―
Оно есть, и это наследие как раз нам говорит о том, сколько было допущено в истории ошибок, когда человек-палач, человек, уничтожающий свой народ, становится героем. Это какая-то история, я бы сказал, не сюрреалистическая – хотя этот образ сюрреалистический, на разрыв, - а это история, говорящая о том, что в головах у нашего населения часто просто каша. Ну Салтыков об этом тоже писал.
Т.Фельгенгауэр
―
Вы предвосхитили мой вопрос. Эти 55%, они ведь искренни.
В.Ерофеев
―
Ну конечно искренни. Бывает же искренность не только умная. Она бывает полоумная, и просто безумная.
Т.Фельгенгауэр
―
Эта полуискренность или искренность от незнания? Это было не так давно в принципе.
В.Ерофеев
―
Дело не в незнании. Дело в том, что ты хочешь от жизни. От жизни у нас хотят, - и это уже не первый век, это завелось, скорей всего с черной сотни – это сильная имперская власть, сильный кулак, страх и трепетание, и дрожание в коленках у соседей. И вот такой оргазм получить исторический и политический от того, что нас все боятся, все смотрят на нас с ужасом. И это возникает такой образ сильной и могучей страны. Не важно, что мы производим, что мы не производим, как у нас летают ракеты, как у нас развивается та или другая область науки и здравоохранение –это все не важно. Главное - чтобы боялись. Но интересно, что в пищу этим представлениям идет само население. То есть при более жестком режиме власть просто пожирает это население, просто жрет с удовольствием и с отвращением одновременно. И поразительно, что население, как в некоем страшном мифе не только согласно на то, чтобы его разорвали, уничтожили, но, как помните, в советском анекдоте: «А веревки с собой приносить?»
Т.Фельгенгауэр
―
Потому что есть какая-то идея, которая может сплотить людей и ради которой они могут пожертвовать собой во имя государства или нет?
В.Ерофеев
―
Это говорит о слабости русского просвещения. Дело в том, что Белинский писал в письме Боткину и был, наверное, в этом смысле один из самых гуманных людей того времени – он писал, что если с Гегелем забраться на вершину этой лестнице, ведущей к гармонии, но это стоит человеческих жертв, лучше с это лестницы свалиться вниз. То же самое говорил Достоевский о слезе ребенка. В общем, интересно, что для большого количества людей эта наше литературное наследие, эти наши ценности прошли мимо, а восторжествовали эти кровожадные, уничтожающие самих себя ценности. Да, мы этим никогда не занимались всерьез, я имею в виду народным просвещением. Мы думали, что у народа займем истину.
Т.Фельгенгауэр
―
Мудрости.
В.Ерофеев
―
А истины у народа оказалось далеко не такая, какой бы нам хотелось.
Т.Фельгенгауэр
―
Давайте сделаем здесь перерыв. Но все-таки истина или мудрость, и вообще про Россию – что Россия, что не Россия – поговорим и про традиции – тоже через минут. Это особое мнение Виктора Ерофеева.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа "Особое мнение". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня сегодня писатель Виктор Ерофеев. Тут всю неделю, если не больше, активнейшим образом на самом высоком, в том числе, уровне обсуждались события в Чечне. Казалось бы свадьба, просто свадьба. Но даже вас приплел Рамзан Кадыров в комментарии всей этой истории свадьбы начальника РОВД. Во-первых, как вы отреагировали, когда увидели свою фотографию в инстаграме Кадырова, а во-вторых, насколько вообще вся эта история стоит той шумихи, которая поднялась?
В.ЕРОФЕЕВ: Кадыров набирает политический вес, и я абсолютно не исключаю, что он станет новым Сталиным
В.Ерофеев
―
Надо сказать, что это сложный вопрос. Думаю, Таня, что как раз Кадыров, видимо, получил какую-то информацию о нашем с вами эфире, потому что в тот раз мы говорили о Кадырове и я говорил о том, что в принципе, если будут свободные выборы у нас, то он может стать президентом, и даже вы так удивились.
Т.Фельгенгауэр
―
Это такое алаверды, что ли?
В.Ерофеев
―
Вы так удивились, и я сказал: легко. Если мы говорим о Сталине, то не исключено, что Сталин не только в прошлом, но и в будущем, и Кадыров хорошо ложится на роль Сталина. И,наверное, прочитав это, он вдруг сказал… Мне позвонили просто с разных сторон и заявили о том, что он меня называл умным, мудрым человеком. В общем, это, наверное, лучше, чем если бы он сказал ровно наоборот, поскольку он теперь гроза вселенной, по крайней мере, восточной половины вселенной. Поэтому этот комментарий его лег, наверное, на эту политическую основу.А с другой стороны, он сказал да, моя жена моложе меня на 40 лет и мы живем счастливо – тут он не ошибся. Может быть, впервые он сказал всю правду. А, что касается того, что случилось на свадьбе в Чечне, вообще, как свадьба случилась, мне кажется, действительно, это абсолютно позор правового поля России. Но просто абсолютно чудовищная история. И Кадыров показывает, что его никто не хочет и не может остановить. Он действительно набирает политический вес, и я абсолютно не исключаю, что он станет новым Сталиным. Он, наверное, выберет путь что-то между Северной Кореей и Китаем, но в общем, бомбежка нашего населения, славян наших будет обеспечена в полную меру. Мне кажется, что очень зря не отреагировал Кремль, очень зря. Тут можно вступиться…
Т.Фельгенгауэр
―
Сегодня господин Песков сказал: «Мы свадьбами не занимаемся».
В.Ерофеев
―
Ну да. Но только похоронами, наверное.
Т.Фельгенгауэр
―
Не дай бог. Из-за этого опять начались разговоры, что Чечня, она отдельная, она другая, там свои правила, свои обычаи. При том, что на территории Российской Федерации действуют законы Российской Федерации, Конституция Российской Федерации.
В.Ерофеев
―
Вот я и говорю, что это позор правового поля России, потому что все те, кто высказались вокруг этого вопроса, они были либо растеряны, либо беспомощны. Не было никакого единого представления именно о праве. Если в Российской Федерации нельзя выходить замуж до 18 лет, так это должно касаться всех.
Т.Фельгенгауэр
―
Можно. Правда, там есть свои особенности, условия, исключительные случаи плюс разрешение органов опеки.
В.Ерофеев
―
Ну конечно, наверное, если многоженство – исключительный случай…
Т.Фельгенгауэр
―
Про многоженство никто тут не говорит, в том-то и дело.
В.Ерофеев
―
Но, в общем, никто как-то его и не скрывает, не говорят, но и не скрывают. У нас, кстати, в недавней истории в Советском Союзе, на Украине разрешали жениться и выходить замуж в 16 лет, то есть какие-то особенности есть. Но, мне кажется, если этот вопрос не решен, или, по крайней мере, он решен, как всегда, очень мутно, то поэтому и возникают эти трудности. Но на самом деле это только демонстрация могущества лидера Чечни. И он прекрасно понимает, что без него развалится Кавказ, а вместе с Кавказом может развалиться вся страна. И поэтому, я думаю, Владимир Владимирович Путин его никогда не сместит, и может, только поменяется местами с ним, хотя трудно представить себе Путина мусульманином, командиром Чечни.
В.ЕРОФЕЕВ: Он прекрасно понимает, что без него развалится Кавказ, а вместе с Кавказом может развалиться вся страна
Т.Фельгенгауэр
―
А что, представляете, вариант, при котором Рамзан Кадыров президент России, а Владимир Путин премьер-министр?
В.Ерофеев
―
Да, я представляю это, и думаю, что тогда Путин недолго продержится премьер-министром.
Т.Фельгенгауэр
―
Почему? А вы думаете, что Кадыров сильнее, чем Путин?
В.Ерофеев
―
Он набирает обороты. В общем, понятно совершенно, что у них разный вес общеполитический. Но ведь иногда можно человеку более слабому избрать какой-то правильный, более четкий путь. Я действительно могу вернуть комплимент Кадыров, потому что я вижу, что он в самом деле умный и яркий такой политик, но в, в общем-то, надо сказать, что Сталин тоже был не дурак. И в этом смысле, конечно, наше будущее с таким восточным окрасом, оно, конечно, поставит Россию уже совсем за порог любой европейской цивилизации.
Т.Фельгенгауэр
―
А сейчас мы не за порогом европейской цивилизации? Или в дверях топчемся?
В.Ерофеев
―
Мы сейчас на за порогом. Я только что приехал из Гданьска. Там была конференция о будущем Европы: «Европа: взгляды на будущее». Там выступал глава Совета Европы Дональд Туск, и надо сказать меня удивило его примирительная, я бы даже сказал не только примирительная – доброжелательная речь в сторону России. Поскольку они, в общем, конечно были шокированы тем, что произошло, нарушением международного права на разных направлениях нашей политики, но с другой стороны, никто на России, как на европейской державе, крест не поставил. Другое дело, что Туск сказал, что именно оттого, что произошло, стали более напряженно относится с и с каждым месяцем все больше и больше напряженно относятся к России. То есть все эти беды, которые сами создали, начиная с Крыма и кончая Новороссией, они, в общем, от нас отбросили те страны Европы, которые были предельно доброжелательны. Но я повторяю, что и Польша, которую мы уже вместе с Америкой записали в главные враги, Польша отнюдь не враждебна. Все тут работает на оборотах абсолютно врущей и нагло врущей пропаганды. Европа всегда будет с Россией, с той самой Россией, которая является культурной – самое простое слово подбираю – образованной, просвещенной. Но я не думаю, что Европа останется вместе с Кадыровым и с западный мир тоже. И вообще не думаю, что Европа простит дальнейшие ходы против международного права.
Т.Фельгенгауэр
―
Но России-то нужна Европа? Против нас весь мир, мы же одни.
В.Ерофеев
―
Смотря какой России. Что значит, «мы»? Вот мы с вами не одни.
Т.Фельгенгауэр
―
Мы друг с другом сейчас.
В.Ерофеев
―
Во-первых, мы друг с другом. И, когда приезжаешь в Польшу, они достаточно четко разделяют, где Чехов, а где Путин. И здесь вопрос не в том, что они поставили крест на русской культуре. Дело в том, что есть здесь некоторая пауза в истории, которая действительно нас выбивает из европейской цивилизации. Вспомним последние годы правления Николая I, с 48-го, с Майдана европейского - европейский Майдан – Венгрия, 1848 год - и до его отхода с политических рельсов, Николая I, да и с биологических тоже. В общем, Россия была тоже абсолютно антиевропейской страной. Но мы тоже можем вспомнить и Александра III. Так что мы не первый раз…
Т.Фельгенгауэр
―
В общем, опыт исторический у нас есть без Европы.
В.Ерофеев
―
Но мы возвращались. Как бы нас не гнали, мы возвращались.
Т.Фельгенгауэр
―
Сделаем паузу несколько минут, по том вернемся.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа "Особое мнение". И это особое мнение Виктора Ерофеева. Ну Европа, не Европа, а с другой стороны, все же свобода-то в нашей стране есть: можно свободно говорить, вы же пишите книги; можно выезжать за границу – никто вас не останавливает. Все-таки, может быть, мы как-то ближе к Европе, чем мы думаем?
В.Ерофеев
―
Ну да, если считать, что Европа – это свобода, а это, наверное, правильно считать, то, конечно, у нас есть больше свободы, чем с Советском Союзе, где, в общем, даже в Болгарию нужно было сдавать кал на анализ, для того, чтобы куда-то уехать из страны. Поэтому, мне кажется, что мы чего-то добились. Но есть большое количество людей, которые хотят назад в СССР. Между прочим, к концу 40-х годов, началу 50-х большое количество немцев хотели назад, в гитлеровскую Германию, и это была проблема с оккупационными войсками. Американцы нервничали, но потом включились какие-то правильные рычаги экономического и политического развития, демократии, в том числе, и как-то немцы потихонечку от этого ушли.
В.ЕРОФЕЕВ: Что заврались, понимает такое маленькое количество людей, что они могут продолжать врать в свое удовольствие
У нас ничего этого не случилось. А Советский Союз – ну что же, это не какая-то страна-невидаль, и мы жили, я долго жил в Советском Союзе и могу сказать, что, конечно, такого кошмара и такого позора как Советский Союз, трудно придумать в мире. Потому что эта страна врала, жила совершенно ложной идеологией, исходя из коммунизма, который абсолютно противен человеческой натуре, который совершенно не может прижиться. Это была страна, где, если в стихотворении четыре раза употребляли слово «черный», оно было запрещено цензурой. Вот приходилось как-то на все это смотреть. Но в какой-то степени было вот что понятно - было понятно, что все они уже заврались окончательно.
Т.Фельгенгауэр
―
А сейчас нет ощущения, что заврались?
В.Ерофеев
―
А сейчас то, что заврались окончательно, понимает такое маленькое количество людей, что они, в общем, могут продолжать врать в свое удовольствие.
Т.Фельгенгауэр
―
А тут разве федеральные каналы не играют в пользу тех, кто понимаешь, что это вранье?
В.Ерофеев
―
Я думаю, что они играют и в те и другие ворота. Я думаю, что самая, конечно, большая беда, которая случилась с Россией, это очень слабое гражданское общество, то есть неразвитое просвещение, очень низкая политическая культура, и на этом сыграли последние два года с оглушительным счетом в победе Кремля над российской культурой и интеллигенцией. Просто разгромили полностью. И тут, надо сказать, трибуны вопили все, поддерживали как раз кремлевские решения. Так что «политический хоккей» оказался не в пользу русского просвещения.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, за хоккеем тут следила вся страна, как команда ушла, не став слушать гимн… Теперь все друг на друга валят: это хамство или это организаторы рано дверь открыли?
В.Ерофеев
―
Дело в том, что это одно и то же: организаторы, на которых можно сослаться, что дверь открыли рано или это хамство… Если человек знает, что будет гимн, то, наверное, он все-таки поймет. Если он тупой, то он не поймет, что будет исполнен гимн страны, которая победила. Это хамская основа тоже нашей действительности. Я бы так сказал даже: это не государственности – это действительности, это шире, чем государственность. Она тоже не дает возможности развиваться стране. Потому что ну что же, там получается, какой-то небольшой процент людей думает о том, что надо делать страну свободной. Внутри этого процента есть люди, которые яростно желают демократии этой стране, которая к этой демократии абсолютно неподготовлена. Вот получилась демократия на федеральных каналах - открылся канал связи Кремля с народом, и все получилось очень четко. А что ж тогда нам делать, если демократия сыграет на руку даже не Кадырову, а Путину? Что нам делать?
Т.Фельгенгауэр
―
Смотрите, это же на самом деле можно вспомнить, что Виктор Янукович победил на выборах. Это был свободный, демократический выбор, и пожалуйста, его и избрали. А потом они его свергли.
В.Ерофеев
―
Да, но дело в том, что он с третьего раза победил, потому что никак не получалось.
Т.Фельгенгауэр
―
Но это была демократическая процедура.
В.Ерофеев
―
Да, была. Едва-едва победил…
Т.Фельгенгауэр
―
И все же победил.
В.Ерофеев
―
Но все-таки это 50 с хвостом, но не 86% и не 90%, как в других странах. Поэтому здесь не удивительно, что страна раскалывается на два лагеря при нормальных демократических выборах. А Янукович тоже шел с достаточно европейской программой…
Т.Фельгенгауэр
―
Пока не передумал.
В.ЕРОФЕЕВ: Мы идем в объятия к Китаю. Если китайские войска маршируют по Красной площади вместе с индусами
В.Ерофеев
―
Я думаю «его передумали» просто. Не он передумал, а «его передумали». Он, в общем, играл, может быть, слишком грубо, но все-таки он играл. Вот теперь Лукашенко начал и принял эту роль, он стал играть. Но, мне кажется, что лучше здесь понимать значение ценностей европейских и чувствовать силу соседа, чем, как в нашем случае, просто-напросто плюнуть на них, отвернуться и пойти в объятия к Китаю, который нас не ждет явно.
Т.Фельгенгауэр
―
А мы идем в объятия к Китаю? Мне кажется, мы сейчас никуда не идем.
В.Ерофеев
―
Нет, почему? Мы идем в объятия к Китаю. Если китайские войска маршируют по Красной площади вместе с индусами, то куда же мы идем? Ясно, что в ту сторону, а не в обратную.
Т.Фельгенгауэр
―
Нам тут слушатели пишут, что если сравнивать с Северной Кореей, то у нас просто буйство свободы. Не в СССР хорошо, а здесь плохо.
В.Ерофеев
―
Дело в том, что, конечно, если сравнить с кладбищем, то все-таки мы живы, а не мертвы. Так что тут надо знать, с кем сравнивать. И есть какие-то вещи, когда мы все равно восторжествуем над самым худшим моментом. Мы помним по лагерной прозе, что всегда в лагере были люди, которые были в худшем положении, чем мы…
Т.Фельгенгауэр
―
Но вы же можете сравнить, как вам писалось в СССР, как вы писали в 90-е и как вы сейчас пишете и публикуете.
В.Ерофеев
―
Нет, дело в том, что в СССР я практически не печатался, то есть не было этого. В общем, я был литературный критик, литературовед, и все было хорошо и что-то удавалось печатать. Но меня выгнали из Союза писателей как прозаика, который напечатался в «Метрополе». То есть абсурд был и там. А дальше, надо сказать, эти «весенние» годы, в 87-й, 88-й, конечно, эти годы давали ощущение реальной свободы. Тут я издал четырехтомник Набокова, «Лолиту» издал. Я имею в виду подготовил к изданию и то и другое. И казалось, что это и есть луч света, который дальше превратиться просто в солнечное сияние. Ну и в 90-е годы тоже. Сейчас конечно… У меня только что вышла книжка «Тело», кстати говоря, книжка новых моих рассказов, отчасти которые напечатаны в «Русском пионере». И конечно такие вещи нельзя напечатать было в Советском Союзе не потому, что там что-то не дозволено, а потому что это размышления о жизни и смерти, которые не допускались в Советском Союзе.
Т.Фельгенгауэр
―
Знаете ли, сейчас вышла ваша книжка – вы же не знаете, кто усмотрит в ней оскорбление чьих-либо чувств. Мы же видим, что происходит и с театральными постановками, и с книгами, и, прости господи, с комиксами.
В.Ерофеев
―
Да, действительно. Понятно, что можно каждого человека зацепить теперь с любой стороны, обвиняя его, что он оскорбил чувства. Это хороший крюк такой – на него можно подвесить. Но здесь все-таки эта система выбора этой туши, этого тела – что подвесить. Все-таки это избранная система. Тогда в Советском Союзе все подавлялось на всех уровнях, и эти стукачи и этот страх бесконечный. Я не знаю… Конечно, когда начинаешь об этом думать и представлять, что большое количество людей мечтает вернуться в Советский Союз, конечно, становится страшно за нашу страну, страшно.
Т.Фельгенгауэр
―
Но вы сказали, что надо готовить к демократии. Как к ней можно подготовить?
В.ЕРОФЕЕВ: Должна быть крепкая рука, которая развернет Россию в другую сторону
В.Ерофеев
―
Только через этот отвратительное слово, которое называется «просвещение», только. А как еще можно готовить? Или случайно кто-то свалится и станет либеральным царем. Ну может такое тоже произойти, все бывает.
Т.Фельгенгауэр
―
В любом случае нужен царь?
В.Ерофеев
―
Я думаю, что другого просто не получится. Но царем назовем это условно, то есть должна быть крепкая рука, которая развернет Россию в другую сторону. Потому что Россия действительно с помощью нынешних политтехнологий укатилась вполне далеко, и вернуть ее к мировой цивилизации не так просто.
Т.Фельгенгауэр
―
Да и не хочет, по-моему, нет?
В.Ерофеев
―
Дело в том, что мы всегда говорим, не хочет, а потом выясняется, что хочет. Надо просто составить какие-то условия… Просто человек, который недостаточно просвещен, недостаточно образован, он упирается в свое мнение, когда это мнение ему кажется безошибочным. Потом приходишь, начинаешь разговаривать с ним, и вдруг выясняется, что он как-то иначе на это смотрит. Вообще, мы не должны как-то махать просто рукой на этот несчастный выбор России этой вот антицивилизации, какой-то абсолютно антитерры. Мне кажется, что Россия вернется, как вернулась и в середине 19-го века и в конце 19-го века, и даже, надо сказать, в конце 80-х. Она вернется к нормальной цивилизации, но просто этот процесс с каждым разом будет труднее, потому что мир развивается, и он развивается успешно, а мы со своим процентом или полупроцентном развития и абсолютным отсутствием идеи просвещения, мы действительно тормозимся.
Т.Фельгенгауэр
―
Печальный итог в программе "Особое мнение". Это было особое мнение Виктора Ерофеева. Если что-то не успели посмотреть, добро пожаловать нам на сайт. Большое спасибо!
В.Ерофеев
―
Спасибо!