Павел Гусев - Особое мнение - 2015-05-06
06.05.2015
О. Журавлева
―
Добрый вечер, это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева, в гостях у нас сегодня главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев. Здравствуйте, Павел Николаевич.
П. Гусев
―
Здравствуйте.
О. Журавлева
―
Павел Николаевич, какое у вас ощущение от праздничной Москвы? Вот вы сейчас проехали по почти пустому городу, полюбовались.
П. Гусев
―
Ну…
О. Журавлева
―
Радостное ощущение есть?
П. Гусев
―
Ну, нет, я бы не назвал, что народ ликует или как-то, знаете, все улыбаются. Я так думаю, что большая часть ликует оттого, что получила возможность выехать за пределы Москвы. Я вот сейчас на каких-то сайтах смотрел, на разных сайтах несколько раз мне попадалось, что очень много и из Санкт-Петербурга, и из Москвы, из крупных городов выехали за город. Причем, самое интересное, что там приводятся цифры, что на 20-30% в этом году снижен выезд за рубеж. Вот из Санкт-Петербурга на 20 с лишним процентов меньше стало выезжать в Финляндию по разным причинам, больше по российским местам. То есть, вот эти вот вещи, они достаточно, конечно, убедительно показывают, что народ использует эти вот дни как, наверное, дни работы на грядках, кто как, или туристы…
О. Журавлева
―
Ну, а вы-то как используете?
О. Журавлева
―
Мы работаем, мы работаем, как и большинство средств массовой информации. Правда, на вот сами праздники газеты, никто не выходит, потому что не работают киоски, не работает система распространения, так скажем.
О. Журавлева
―
И типографии не работают, я так понимаю?
П. Гусев
―
Типографии могут работать, для типографий это не проблема. Вся проблема в системе распространения. Типография – это одна, по сути дела, единица, которая может заработать, а в системе распространения присутствует как минимум 4-5 составляющих. Это и логистические компании, это почта, это перевозки, это киоски, причем у киосков разные собственники, и так далее. Это невероятно все сложно. Поэтому вся эта система не может работать ни под каким видом. Ну, даже просто договориться невозможно, чтобы это работало.
О. Журавлева
―
Вот Илья интересуется: «Чем, на ваш взгляд, будет отличаться это празднование Дня Победы от всех остальных?». Сейчас многие об этом думают, вспоминают разные истории из собственной жизни.
П. Гусев
―
Я могу ответить на этот вопрос 10 или 11 мая, это совершенно точно. Сейчас все это для меня в определенной степени предположения. Вот я сегодня как председатель Союза журналистов Москвы встречался с ветеранами Великой Отечественной войны, журналистами. Это, вы знаете, достаточно интересная встреча была. Самый маленький возраст – 92 года, самый большой – 98 лет. Это 90-летние люди, это реальные, как вы видите по возрасту, те, кто…
О. Журавлева
―
Военные корреспонденты
П. Гусев
―
… с «Лейкой» и блокнотом. Кто-то начинал как боец, потом переходил в журналистику, кто-то из журналистики уходил потом и в боевые действия, но это реальные люди, которые прошли Великую Отечественную войну. И я вот на них смотрел – вы, знаете, во-первых, они… ну, вот веселья не было, каждый думал о своем, у меня такое впечатление. Хотя и тост был, еще тост был, говорили хорошие вещи, вспоминали погибших, вспоминали умерших, не доживших до 70-летия. Больше всего их порадовало, когда я им предложил собраться той же компанией на 75-летие. Вот здесь они все были окрыленные, каждый стал считать, сколько ему нужно, так сказать, еще продержаться до этого времени. Это наши братья, это журналисты, это реальные журналисты.
О. Журавлева
―
Павел Николаевич, а вот у таких людей, даже если бы они не были участниками войны, просто человек, который прожил такую огромную жизнь, который в состоянии прийти на встречу, общаться и так далее, то есть, вполне еще бодр – вот какой главный вопрос вы хотите задать таким людям, какой вы, может быть, задали? Или вам кажется, что вы, в принципе, все уже себе представляете?
П. Гусев
―
Нет, нет, все-таки мне было бы интересно ощущение каждого из этих людей, их внутреннее ощущение, что они сейчас думают о ситуации, ну, по той же Украине, предположим.П.ГУСЕВ: Мне Путин всегда интересен. Так же, как и Сталин, и Ленин, и Брежнев
О. Журавлева
―
Вам удалось спросить об этом?
П. Гусев
―
Нет, не удалось. Понимаете, была ситуация, когда за столом и когда мы сидели, ну, не заходили мы… Вот были какие-то и для них, наверное, зоны ограничения, на которые они, наверное, не хотели говорить. Но я прекрасно понимал, что это люди из советского прошлого, это люди, которые всю жизнь проработали на Советский Союз, проработали. Потому что, ну, в общем-то, если им сейчас 90, то в 70 лет большинство из них уже были на пенсии, так скажем. Это люди, которые свято верили в определенные идеалы, за которые они и сражались, и писали. А писали они, как и большинство, ну, журналистов советского периода…
О. Журавлева
―
Что было нужно.
П. Гусев
―
Да. Ну, писали по тем правилам, в которых они тогда существовали и работали. Поэтому мне было бы интересно вот их сегодняшнее ощущение и, предположим, от украинских событий, потому что, ну, два ближайших, рядом со мной сидел председатель Совета ветеранов, ветеранов-журналистов, Лобко с Донбасса. Вот ему 98 лет. В здравом смысле, такой крепенький. Наш, журналист. Вот как он сегодня ощущает себя, что он чувствует в этом вот возрасте в этой ситуации. Мне было бы это интересно.
О. Журавлева
―
Не договорились об интервью с ним?
П. Гусев
―
Нет, дело в том, что я настолько близко их всех хорошо знаю большинство, что нет проблем просто набрать и поговорить. Но сейчас вы дали хорошую идею.
О. Журавлева
―
Пожалуйста. У меня еще есть несколько хороших идей, другие идеи пришлют наши радиослушатели на номер +7-985-970-45-45. Ну, и, значит, вы все-таки ушли от ответа, чем будет отличаться, ждете, как оно будет уже…
П. Гусев
―
Я ответил, что я готов ответить после 10-го.
О. Журавлева
―
Но подготовка-то идет уже, вы видите, как она идет.
П. Гусев
―
Подготовка идет мощнейшая, мощнейшая подготовка идет.
О. Журавлева
―
Что говорит вот эта подготовка, о чем?
П. Гусев
―
Я думаю, это, прежде всего, показать мощь сегодняшней России – раз. Второе – это показать мощь Вооруженных сил Российской Федерации, а она действительно появилась, эта мощь, это реальная мощь, это реальное восстановление Вооруженных сил Российской Федерации, реальное восстановление.
О. Журавлева
―
Зачем это нужно показать?
П. Гусев
―
Ну, для такой страны, как Россия, Соединенные Штаты Америки, натовские страны, иметь сильные вооруженные силы – это закон существования. Есть закон существования определенных государств. Например, для Зимбабве иметь нормальные вооруженные силы – это только для того, чтобы держать там, условно говоря, некий режим. Для таких стран, как мы, и крупнейшие державы мира, для них вооруженные силы – это атрибут власти…П.ГУСЕВ: Подзабывают нашего главного потенциального сильнейшего оппонента – Китай
О. Журавлева
―
Ну, в таком случае, тоже удержать определенный режим.
П. Гусев
―
Совершенно верно. И не только режим, но государственность удержать ту, которая существует. Мы ее называем режим, мы можем также говорить, что Соединенные Штаты ведь сильнее нас во многих отношениях: и по вливанию денег в военный бюджет, и по самим вооруженным силам, и по распространению этих вооруженных сил они гораздо сильнее. Но мы же сейчас не говорим, что они удерживают свой режим, мы говорим, что... мы же режимом не называем ситуацию с Обамой?
О. Журавлева
―
Мы продолжим этот разговор. Это «Особое мнение» Павла Гусева, главного редактора газеты «Московский комсомолец». Никуда не уходите, мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
О. Журавлева
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева, у нас в студии Павел Гусев, главный редактор «Московского комсомольца», и мы продолжаем. Павел Николаевич, вы говорили, что подготовка ко Дню Победы, она символизирует нашу военную мощь, и нашу мощь надо демонстрировать. Я так поняла ваши слова.
П. Гусев
―
В принципе, да.
О. Журавлева
―
Скажите, пожалуйста, на данный момент у России, уже мы определились, кто враг главный, с кем мы, собственно, гипотетически воюем?
П. Гусев
―
В военной доктрине, которая официально была обозначена совсем недавно…
О. Журавлева
―
Да, бог с ней. Что гражданам говорят?
П. Гусев
―
Нет, я начинаю с официального.
О. Журавлева
―
Так.
П. Гусев
―
Там нет конкретного врага.
О. Журавлева
―
И не было, кстати.
П. Гусев
―
Да. Но я думаю, что психологически всех нас готовят к тому, что номер один – это Соединенные Штаты, номер два – это то, что объединяет Соединенные Штаты и Европу – это блок НАТО. Вот два основных противника, которые, я думаю, рассматриваются. Но мне кажется, что – я могу сказать крамольную мысль для кого-то, но мне кажется, что подзабывают главного потенциального не врага, но сильнейшего, сильнейшего оппонента, который может перейти в любой разряд – это Китай. Потому что Китай, который боятся Соединенные Штаты, с которым не ведет никакие войны… Посмотрите, в Китае сотнями казнят людей, десятками казнят людей, давят танками. Там очень жесткие различные меры принимаются по гражданскому обществу и так далее и тому подобное. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то заикнулся где-то о санкциях или о каких-либо других мерах по отношению к Китаю со стороны сенаторов или?..
О. Журавлева
―
Павел Николаевич, по-моему, с Китаем бороться очень просто – нужно наращивать ВВП.
П. Гусев
―
С Китаем никто не борется. Большинство американских компаний мечтает инвестировать в Китай или создать совместное предприятие.
О. Журавлева
―
Можно стать равным Китаю.
П. Гусев
―
Никто, никто в Соединенных Штатах не помышляет даже о том, чтобы вякнуть, брякнуть или о санкциях, или о какой-либо защите гражданских прав, никто. Здесь же мы совершенно не думаем о том, что следующим монстром – а он уже даже и стал – это станет Китай. И посыл Китая, какой он будет на будущее… Ведь в середине, по-моему, 60–70-х годов Советский Союз обозначал свою позицию в отношении Китая.
О. Журавлева
―
У нас сложная история отношений. Мы и дружили взасос, и ссорились.
П. Гусев
―
И создавалась очень сильная на Дальнем Востоке система обороны, были попытки…
О. Журавлева
―
Сейчас, вы считаете, мы позабыли эту опасность, и зря?
П. Гусев
―
Я считаю, что такая опасность существует. Я не против Китая выступаю, я выступаю о том, что существует реальная угроза на будущее со стороны Китая, и она связана не с идеологией, она связана только с бизнесом. Весь Север России, вся та часть дальневосточная, она необычайно богата, необычайно богата и абсолютно безлюдна.
О. Журавлева
―
Это известно. Павел Николаевич, но вы-то считаете все-таки, вы перечислили всех и официальных, и неофициальных наших противников, но вот для вас-то лично, Америка представляет угрозу для России?
П. Гусев
―
Для меня лично – нет.
О. Журавлева
―
Хорошо.
П. Гусев
―
Более того, я издаю там газету на русском языке, и достаточно с большой аудиторией, и мы печатаем самые разные материалы, которые где-то 70% идут из Москвы, даже 80, наверное, и 20-30% - это местных материалов. Мы достаточно ведем жесткие дискуссии, полемику с местной русскоязычной аудиторией.
О. Журавлева
―
Хорошо. Значит, у вас тоже есть некий бизнес в Соединенных Штатах, теперь все с вами ясно, вы заинтересованная пятая колонна. Хорошо, хорошо, ладно, продолжаем разговор.Кстати, об обороне. Чего хотят власти, как вам кажется, от дела Оборонсервиса? Чтобы никто не пострадал? Или чтобы кто-то был наказан?
П. Гусев
―
Вы знаете, на мой взгляд, то, что происходит сегодня с Оборонсервисом и с судебным процессом – это позор всей нашей системы, когда система власти начинает говорить о борьбе с коррупцией и с теми нарушениями, которые происходили и происходят в стране. С каким пафосом это дело проводилось: и министр обороны в тапочках…
О. Журавлева
―
Сначала в отставку.
П. Гусев
―
Да, и отставка, и тапочки в квартире дамы соответствующей, и какие-то там, так сказать, ящики, сундуки с бриллиантами, с драгоценностями и прочее-прочее.
О. Журавлева
―
А теперь-то что? Концепция изменилась?
П. Гусев
―
Я думаю, что да, я думаю, что изменилась концепция. Я, честно, вот клянусь, я думаю все время на эту тему. Почему думаю? Потому что я являюсь еще и председателем Общественного совета Министерства обороны.
О. Журавлева
―
Да, мы знаем об этом.
П. Гусев
―
И я очень-очень много провожу времени в среде военных. И военные с таким унижением в адрес бывшего министра обороны говорят, как он уничтожал и разваливал армию….
О. Журавлева
―
То есть, ненавидят его.
П. Гусев
―
… и что делали эти дамы, которые приходили на работу с собачками, уже доходило до того, с болонками под мышкой или с фокстерьерами и там всякой гадостью…
О. Журавлева
―
Если они хорошо работали, пусть с собачками приходят.
П. Гусев
―
Правильно. Эти дамы матюгами посылали боевых генералов и офицеров, которые пытались хоть что-то решать, какие-то вопросы. Они уничтожали системно образование в Вооруженных силах, уничтожали системно все, что связано было с обороной страны в регионах, закрывались уникальнейшие образовательные учреждения, уникальнейшие институты научно-исследовательские были закрыты. Сейчас они восстановлены, большинство из них восстановлено. Уничтожены были суворовские училища, юнкерские и так далее и тому подобное.
О. Журавлева
―
Их сейчас огромное количество опять появилось.
П. Гусев
―
Это да. Это тоже сейчас нужно говорить, хорошо или плохо в этом отношении, плюс это или минус.
О. Журавлева
―
Вы другое скажите. Если концепция изменилась, как вам кажется, какая задача теперь у этого дела: вообще его спустить на тормозах, сделать вид, что ничего не было?
П. Гусев
―
Боюсь, что хотят спустить это дело на тормозах. Теперь весь вопрос – кому это выгодно?
О. Журавлева
―
Кому?
П. Гусев
―
100% это невыгодно нынешнему руководству Министерства обороны, 100%.
О. Журавлева
―
А мне кажется, они вообще ни при чем в этой истории.
П. Гусев
―
Абсолютно ни при чем. Но им это невыгодно, потому что если спускается это дело на тормозах – значит, можно в армии и дальше вести такой беспредел, может всегда найтись какой-то комендант или хозяйственник, который скажет: если там, то почему бы мне не спереть вот этот барак или там еще какой-то и так далее...
О. Журавлева
―
Мне кажется, это как раз выгодно Министерству обороны, если воровать в обороне можно, значит, это прекрасно, замечательно, продолжаем разговор.
П. Гусев
―
Нет, я думаю, что здесь для Минобороны это явно... Значит, это кому-то очень выгодно политически. Каким-то службам. Давайте вспомним только...
О. Журавлева
―
Хорошо, про личности...
П. Гусев
―
Подождите. Давайте вспомним просто корни, откуда Сердюков?
О. Журавлева
―
Из Петербурга.
П. Гусев
―
Вот и все.
О. Журавлева
―
Так! Значит, вы сейчас хотите сказать, что питерские сначала потеряли, а потом опять обрели? Потому что сейчас Сердюков-то вообще ни при чем.
П. Гусев
―
Ни при чем.П.ГУСЕВ: То, что происходит сегодня с Оборонсервисом и с судебным процессом – это позор всей нашей системы
О. Журавлева
―
Его Васильева обманула злая?
П. Гусев
―
Вы видите, как обманула, да? Как вывернули это дело, что Сердюков вообще не понимал и ничего не знал.
О. Журавлева
―
Хороший министр обороны, который не в курсе.
П. Гусев
―
Да. Который не в курсе, который еще с этой Васильевой и в тапочках, так сказать, разговаривал.
О. Журавлева
―
Допустим.
П. Гусев
―
Допустим. Я же не говорю, что он делал, он просто в тапочках разговаривал с ней. Но это как бы другой характер разговора. То есть, это разговор доверительный, как я понимаю. И не знать о том, как происходят все сделки и не понимать этого – он что, Сердюков, который занимался, насколько я помню, налоговыми делами...
О. Журавлева
―
Ну, вообще говорили, что он очень опытный хозяйственник...
П. Гусев
―
Конечно! Он же должен прекрасно понимать, сколько стоит квадратный метр тех дворцов и зданий старинных, где находились институты или какие-либо военные учреждения, сколько они сегодня стоят на рынке. И что продавалось это в период, когда взлет доллара и евро был вот там где-то еще...
О. Журавлева
―
Павел Николаевич, в идеале, надо бы было, заканчивая это дело, чтобы и Сердюков получил свое. Правильно я понимаю?
П. Гусев
―
Я считаю, что ни в коем случае нельзя было спускать это дело на тормозах, Сердюков должен был получить все, что он должен был получить за развал российской армии. А дама, которая была его правой рукой и занималась всеми сделками – ну, условно 8 лет, понимаете, это достаточно какая-то странная ситуация.
О. Журавлева
―
Ну, приговор еще читают. Мало ли, какие еще сюрпризы нас ждут в этой истории?
П. Гусев
―
Да, да.
О. Журавлева
―
Но мы продолжим этот разговор. «Особое мнение» Павла Гусева, главного редактора «Московского комсомольца». Никуда не уходите, мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова с вами программа «Особое мнение», в студии Ольга Журавлева и Павел Гусев, и мы продолжаем. Есть еще одна тема, о которой очень хотелось бы с вами поговорить. Вот Денис из Бостона напоминает, что вы заявили, что у вас есть свидетель сбитого самолета MH-17 украинским летчиком. Что вы скажете сейчас, после опубликования выводов российской экспертной комиссии о «Буке»? Во-первых, свидетеля-то вы нашли этого?
П. Гусев
―
Я не говорил никогда про свидетелей.
О. Журавлева
―
Три сообщения пришло об этом, что вы обещали найти свидетеля, летчика. Нет?
П. Гусев
―
Меня, наверное, путают с «Комсомольской правдой». Я серьезно говорю. Дело в том, что «Комсомольская правда» публиковала большой материал, он был такой же, как в «Новой газете», с такими же сенсационными подробностями. Это было месяца три, наверное, назад.
О. Журавлева
―
Ладно, хорошо. Павел Николаевич, давайте с этим разберемся. Во-первых, появилась опять-таки новая информация. Во всяком случае, с российской стороны некие эксперты уже говорят не о самолете, не об украинском летчике, а о «Буке».
П. Гусев
―
Я еще раз хочу повторить, что я мало интересовался и занимался этой проблемой. Ну, потому, что я читаю, что в этой проблеме не должны сейчас и выступать, и слушать стороны такие, как и российскую, и украинскую, и...
О. Журавлева
―
То есть, заинтересованные.
П. Гусев
―
Заинтересованные. Существует определенная степень информированности у комиссии, в Голландии прежде всего, которая занимается...
О. Журавлева
―
Из Голландии тоже кое-какие сведения уже поступали.
П. Гусев
―
Да, тоже поступали. Я считаю, что это вопрос очень сложный. Конечно, там политики очень много, в этом вопросе, прежде всего. Но все время через два приблизительно месяца идет вброс от каких-либо средств массовой информации, что это источник очень проверенный и прочее. Сейчас «Новая газета» дала, до этого, повторяю, «Комсомольская правда», до этого Леонтьев там говорил...
О. Журавлева
―
Хорошо. Вот сейчас, как вы считаете?..
П. Гусев
―
Идет все время вброс.
О. Журавлева
―
Этот вброс, вот последний вброс, он говорит о том, что, может быть, позиция официальная Российской Федерации по этой истории несколько скорректировалась?
П. Гусев
―
Вполне возможно. Я допускаю это. Но еще раз повторяю, что этот вопрос настолько сложен, что вот сейчас у меня, вот клянусь, я понимаю, что меня сейчас будут в сетях ругать, или еще что-то, но у меня действительно точки зрения на это нет. Я действительно не могу на сегодняшний день для себя даже дать оценку: я буду врать.
О. Журавлева
―
Врать нехорошо.
П. Гусев
―
Или буду некомпетентно отвечать на этот вопрос, что тоже для меня достаточно сложно.
О. Журавлева
―
Хорошо еще одна тема, которую тоже... я все время спрашиваю: зачем власти нужно это, зачем то? Уж, извините, так получается, да?
П. Гусев
―
Да, очень хорошо.
О. Журавлева
―
Тоже связано и с Победой, и со всем прочим. Зачем власти нужны вот эти партийные мотоциклисты? Зачем нужно впрягаться, простите, на уровне МИДа в их судьбу?
П. Гусев
―
Я понял вопрос. Первое: я очень не люблю байкеров.
О. Журавлева
―
Почему?
П. Гусев
―
Мне это не нравится.
О. Журавлева
―
Вы такой брутальный, мне казалось, вы должны с ними как-то дружить.
П. Гусев
―
Мне очень не нравятся байкеры российские, в Сан-Франциско, американские, немецкие, английские, шотландские, финские...
О. Журавлева
―
У них есть некий общий признак помимо мотоцикла?
П. Гусев
―
Есть. Во-первых, у них общий признак – мотоцикл, дальше – кожаные куртки начинаются, дальше у них там пристегнутые к левой или к правой ноге – сейчас вспомню – к левой ноге – сумки, в которых они какие-то документы хранят или что-то там...
О. Журавлева
―
Образ вы нарисовали, хорошо. Чем они вам не нравятся?
П. Гусев
―
Ну, не нравятся. Это не мое. Это, понимаете...
О. Журавлева
―
А Путину нравятся.
П. Гусев
―
Ну, я вот сегодня, чтобы вы знали, за час, за два до этого был в двух букинистических магазинах. Вот это мое. Их осталось всего пять.
О. Журавлева
―
Да ладно! Вы охотник, вы спортсмен...
П. Гусев
―
Я антиквар-букинист, книжная коллекция моя считается одной из лучших.
О. Журавлева
―
У вас тоже концепция изменилась, я все поняла, Павел Николаевич.
П. Гусев
―
Нет, не изменилась. Я охотник. Но я еще раз хочу повторить: моя тема – это, понимаете... мне настолько неинтересно, вот когда эти мотоциклы едут...
О. Журавлева
―
Подождите, вы были доверенным лицом президента Путина, вам Путин в принципе был интересен, да? Он и сейчас вас наверняка, в общем, несколько волнует.
П. Гусев
―
Мне Путин всегда интересен. Так же, кстати, как мне интересен и Сталин, и Ленин, так же, как мне интересен и Брежнев.
О. Журавлева
―
Ну, все-таки со Сталиным и Лениным вы не были лично знакомы.
П. Гусев
―
Слава богу.П.ГУСЕВ: Нашисты - пацанье, их на мотоцикл так не посадишь, нашли вот этих байкеров
О. Журавлева
―
А так вообще хорошо выглядите.
П. Гусев
―
Потому что иначе я бы уже был в мире ином, если бы я был с ними знаком.
О. Журавлева
―
Так что же, как вы понимаете, для чего власти нужно поддерживать, это не все мотоциклисты, это специальные партийные мотоциклисты.
П. Гусев
―
Специально отобранная группа нашистов в образе мотоциклистов. Вот что я думаю по этой теме.
О. Журавлева
―
Но это даже не молодежь, извините.
П. Гусев
―
Кремль в свое время формировал нашистов, потом новая как бы пришла волна в Кремль руководителей, они нашистов погнали метлой, потому что не они их придумали, и они стали придумывать некие другие концепции. Одна из концепций – это нашисты на мотоциклах. Но в связи с тем, что там было пацанье, их на мотоцикл так не посадишь, нашли вот этих байкеров. Но они действительно, ну, неинтересные люди. Вот то, о чем они говорят...
О. Журавлева
―
... очень интересные люди...
П. Гусев
―
То, что они говорят, то, что они делают – для власти, наверное, они интересны.
О. Журавлева
―
Чем? Вот как вы понимаете, зачем это нужно? Они даже не молодежь. Тот же Залдостанов, ему 52 года
П. Гусев
―
... потом нас с вами не оштрафуют за мои слова?
О. Журавлева
―
Не волнуйтесь.
П. Гусев
―
Нет?
О. Журавлева
―
Только вас оштрафуют. Вы в прямом эфире.
П. Гусев
―
Да. Тогда я скажу. У них мало извилин. Поэтому, чем меньше у человека извилин, тем больше он... вот доверенным становится для решения...
О. Журавлева
―
Вы сейчас встаете на плохой путь.
П. Гусев
―
Нет.
О. Журавлева
―
Потому что вас, когда доверенным лицом избирали...
П. Гусев
―
Нет, это разные вещи.
О. Журавлева
―
Хорошо. Просто власти нравятся люди с нехитрым интеллектом, которых можно куда-то послать и легко ими манипулировать.
П. Гусев
―
Я думаю, то, что сейчас и писалось, сколько они грантов выигрывали...
О. Журавлева
―
Да-да.
П. Гусев
―
... и их все последние действия. Ведь просто так по стране катать и пытаться там заграничные вот эти все вещи делать – это же не дешевая вся история. А потом, это все – очень не дешевая история. Существуют другие методы и другие формы, понимаете, работы.Я недавно совершенно был на кладбище в Болгарии в Софии, где захоронены русские, и интеллигенты, и солдаты, и прочие-прочие. В плохом состоянии кладбище, ну, в очень плохом состоянии. Вот почему бы не привести в порядок это кладбище? Без пафоса, без всего, а сделать это кладбище, чтобы там было, ну, как положено быть на кладбище, где заграницей захоронены русские.
П.ГУСЕВ: В России не захоронения надо привести в порядок, а хотя бы вырыть, извините, неопознанные тела
О. Журавлева
―
Павел Николаевич, вы так скажете – так надо и в России привести в порядок захоронения, хотя бы касающиеся Второй мировой войны, Великой Отечественной.
П. Гусев
―
В России не захоронения надо привести в порядок...
О. Журавлева
―
... а хотя бы вырыть, извините, неопознанные тела.
П. Гусев
―
Совершенно верно. Тысячи тысяч неизвестных, совершенно брошенных в лесах, в болотах ополченцев, солдат и прочие-прочие-прочие находятся в земле. Ими занимаются небольшие отряды, больше всего добровольцев. Сейчас, правда – еще раз подчеркну – сейчас, Министерство обороны стало поддерживать это. Создаются группы поддержки и так далее, техника выделяется. Эта кампания должна была бы быть, вот какая кампания: 7-8 лет назад сказать, что к 70-летию Победы мы сделаем...
О. Журавлева
―
Найдем всех.
П. Гусев
―
Ну, по крайней мере, десятки тысяч не останутся вот так лежать бесхозными просто в земле.
О. Журавлева
―
Но тогда объясните мне, пожалуйста, Павел Николаевич, ведь все же родину-то любят и Победу все чтят. Почему получается, нам тоже публикуют списки о том, что вот на пропаганду, извините, выделено, там, гугильон папильонов, на собственно парад, там, чуть поменьше, а вот на подарки ветеранам и на всю вот эту прочую чепуху какие-то копейки.
П. Гусев
―
Да.
О. Журавлева
―
Почему так?
П. Гусев
―
Я получал маме подарок, она у меня 94 года и она ветеран Великой Отечественной войны. Я подарок этот посмотрел – ну...
О. Журавлева
―
У вас есть ответ: почему так?
П. Гусев
―
Нет у меня на это ответа. Ну, нет у меня на это ответа. Вот я клянусь, мне очень стыдно – ну, нет у меня ответа, почему бы ветеранам, которых не так много сегодня, ведь мы даем, там, некоторым нефтяным, так сказать, госкорпорациям на зарплату по 15-20 миллионов, мы даем...
О. Журавлева
―
... мотоциклистам...
П. Гусев
―
... мотоциклистам по сколько-то миллионов. Почему, предположим, в этот день не с гордостью говорить, что мы, там, по 3 тысячи ветеранам даем, или сколько там, денег, а дать по 30 тысяч. Это уже весомо для ветерана, 30 тысяч. Почему не дать еще больше? Но у нас, насколько я знаю, еще до последнего дня существуют ветераны, у которых с квартирами есть проблемы.
О. Журавлева
―
Да. И об этом даже Владимир Владимирович вслух говорил. Но эти проблемы будут продолжаться, к сожалению.
П. Гусев
―
К сожалению, да.
О. Журавлева
―
Есть еще один любимый персонаж. По-моему, почти каждое «Особое мнение» с вами обязательно о нем говорят. Ну, так уж получается, вы так приходите. У нас есть такой человек, как Рамзан Кадыров. Вы как раз в последний свой приход сюда опять о нем вспоминали в связи с его разнообразными выступлениями. Так вот, Кадыров, по последним всяким источникам, по последним выступлениям, что называется, сдал назад. Вот он уже совсем вроде бы вышел в единоборство с силовиками – и вдруг сдал назад. Это хороший знак, по-вашему, Павел Николаевич? Или об управляемости Кадырова это все равно не говорит?
П. Гусев
―
На мой взгляд, нет. Есть такой термин, знаете, я теперь как охотник, а не как букинист. Есть такое, когда зверь затаился.
О. Журавлева
―
Так.
П. Гусев
―
Зверь затаился.
О. Журавлева
―
А охотник-то затаился в этот момент?
П. Гусев
―
Охотник расслабился.
О. Журавлева
―
Вот как.
П. Гусев
―
Да. И в этот момент наступает минута, когда охотник может пострадать. Я был в таких ситуациях, и это очень опасный момент. На меня нападал медведь, и буквально в двух шагах, меня только чудо спасло какое-то. Но я просто расслабился, я просто забыл, где я нахожусь и с кем я в этот момент могу столкнуться. Это был раненый медведь.
О. Журавлева
―
Вы сейчас очень интересный охотничий образ нарисовали. Ну, хорошо, Павел Николаевич, учтем и это тоже. В этот раз тогда, значит, закончим на затаившемся звере. Будем верить, что у нас охотник очень профессиональный, да? Надеяться будем.
П. Гусев
―
Боюсь, что может расслабиться.
О. Журавлева
―
Хорошо. На этом вешаем такую интригующую паузу и заканчиваем программу «Особое мнение». В студии был Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». Меня зовут Ольга Журавлева, всем спасибо, всего доброго.