Максим Шевченко - Особое мнение - 2015-03-26
26.03.2015
К. Орлова
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». В студии журналист Максим Шевченко. Максим Леонардович, мы с вами несколько программ назад рассуждали об атмосфере ненависти в России. Я настаивала на том, что ненависть исходит от прокремлевских организаций, вы говорили, что либералы не менее злые и гадкие люди…
М. Шевченко
―
От всех исходит.
К. Орлова
―
И потом вы даже мне прислали в фейсбуке, вот подборка цитат либералов, а я бы вас хотела спросить, вот эти люди, которые разгромили мемориал Бориса Немцова на мосту, и которые сфотографировались, они не скрывают, даже гордятся тем, что они сделали. Это люди носят георгиевские ленточки. Это такой тип, антимайдан в широком смысле.
М. Шевченко
―
Во-первых, мы не знаем, кто эти люди, ни является ли это политтехнологической постановкой.
К. Орлова
―
В каком смысле?
М. Шевченко
―
В прямом. Мы живем в стране, в которой организовывают любые акции совершенно не те силы, которые выкрикивают лозунги, звучащие на этих акциях. Мы не знаем, кто именно эти. Я считаю, что это хулиганство, против этих людей должно быть заведено уголовное дело, и их безусловно осуждаю. Но кто их организовал, я считаю надо еще выяснить.
К. Орлова
―
Там есть один актер, например, который играл в сериале на НТВ.
М. Шевченко
―
Вот надо выяснить, кто их всех организовал. В чьих интересах, это точно не в интересах тех, кто носит георгиевские ленточки.
К. Орлова
―
Действительно. Так получается, что именно эти люди, которые носят георгиевские ленточки, именно они это устраивают.
М. Шевченко
―
И что дальше? Вы к чему это все сказали?
К. Орлова
―
А к тому, что атмосфера ненависти исходит не от либералов, по крайней мере…
М. Шевченко
―
Либералы белые и пушистые я знаю. Атмосфера ненависти исходит от кого?
К. Орлова
―
От антимайдана и прокремлевских вот этих движений. Что, не так?
М. Шевченко
―
Атмосфера ненависти исходит от всех, Карина. От всех, кто…
К. Орлова
―
От всех – это фарисейство.
М. Шевченко
―
Кто эту ненависть готов продуцировать вовне.
К. Орлова
―
Вот и продуцировали.
М. Шевченко
―
От вас исходит тоже атмосфера ненависти.
К. Орлова
―
А я как именно ее продуцирую, скажите, пожалуйста,
М. Шевченко
―
В данный момент вы, скажем так, обобщаете, вы смешиваете всех, кто носит георгиевские ленточки с группой хулиганов, которые разгромили мемориал Бориса Немцова на мосту. Вы утверждаете, что все люди, которые носят георгиевские ленточки, источают атмосферу ненависти. Миазмы ненависти.
К. Орлова
―
Конечно нет.
М. Шевченко
―
Хорошо, тогда продолжим разговор в более разумной тональности.
К. Орлова
―
Есть большая группа людей, которая называется, например, антимайдан. У них есть руководители, например Хирург, байкер Залдостанов.
М. Шевченко
―
Позовите его сюда. Вы же журналист. Вы же радиожурналист, почему вы не можете…
К. Орлова
―
А зачем его сюда звать?
М. Шевченко
―
Чтобы выяснить, источает ли он миазмы ненависти.
К. Орлова
―
А он источает в других СМИ. Зачем его сюда звать?
М. Шевченко
―
То есть вы боитесь сделать интервью с человеком…
К. Орлова
―
Нет, лично мне неприятно. Лично мне противно.
М. Шевченко
―
Вам угоднее заниматься пропагандой. Нормальный журналист идет, спрашивает, задает неудобный вопрос человеку, который ему не нравится. Вы предпочитаете не ходить к человеку сделать с ним интервью и не задавать никаких вопросов. Правильно я вас понимаю? Это тоже пропаганда, Карина.
К. Орлова
―
Он высказывается в рамках агентства РИА-Новости.
М. Шевченко
―
Ну и что?
К. Орлова
―
Зачем мне его сюда звать, он все сказал, что хотел.
М. Шевченко
―
Карина, мы что обсуждаем? Ваши страхи?
К. Орлова
―
Атмосферу ненависти. Это не мои страхи.
М. Шевченко
―
Я вот хочу сказать сейчас четко в эфире. Все, кто угрожает Карине Орловой, прекратите это делать, прекратите угрожать молодой обаятельной женщине, которая смело высказывает свою позицию. Я, Максим Шевченко четко вам это говорю. Перестаньте заниматься тем, что унижает достоинство мужчины и человека.
К. Орлова
―
Спасибо, Максим Леонардович.
М. Шевченко
―
Пожалуйста.
К. Орлова
―
Продолжаем. К вашей любимой теме о необходимости борьбы с фашистами на Украине.
М. Шевченко
―
С либерал-фашистами.
К. Орлова
―
Там либерал-фашисты?
М. Шевченко
―
Карина, каждую программу одно и то же. Я понимаю, что у вас девичья память. Но все-таки.
К. Орлова
―
Либерал-фашисты здесь, а мне казалось там киевская хунта.
М. Шевченко
―
Либерал-фашисты это союз Коломойского с Ярошем.
К. Орлова
―
А их уже нет. Вы, кстати, на чьей стороне. Вам вопросы задают, Порошенко или Коломойского?
М. ШЕВЧЕНКО: Я никогда не носил никакой георгиевской ленточки, никогда ее на себя не надевал
М. Шевченко
―
Я ни на чьей стороне. Чума на оба ваших дома. Мы из-за них пойдем червям на пищу, могли бы пойти, если бы не было ДНР с ЛНР. Я на стороне Павла Дремова, с которым я встречался 4 дня назад. Батя, командир казачьего полка имени Платова, который в городе Стаханов создал уникальное местное самоуправление. Рабочие взяли под управление современные предприятия, которые там существуют, создали эффективные боевые отряды. Не подчиняются в целом ни Луганску, ни Донецку и создали уникальную совершенно народную казачью республику. Вот я на их стороне абсолютно и полностью.
К. Орлова
―
Павел Дремов, который выпустил видеообращение…
М. Шевченко
―
Достаточно жесткое в отношении Плотницкого, других.
К. Орлова
―
Даже Путина.
М. Шевченко
―
Про Путина я не помню.
К. Орлова
―
Я помню.
М. Шевченко
―
Да, и то, что я видел в Стаханове, мне очень понравилось. Чистый город, люди сами ухаживают за своим городом. Кстати менты сбежали все на сторону губернатора Москаля. Как я спросил, а почему все менты-то от вас сбежали. Из Стаханова. Сказали, они все сбежали за социальными пенсиями. За зарплатами своими. Думали, что все быстро кончится. Год назад. Но все только начиналось. И вот таких городов достаточно много там. Особенно на территории ЛНР, городов, в которых народ взялся за самоуправление. Сам создает структуры власти, советы, сам вооружается, сам берет в управление предприятия. При этом, не выступая против собственников. Там такая позиция – если собственник не поддерживал войну против Донбасса, то к этому собственнику претензий никто не имеет.
К. Орлова
―
Великодушие.
М. Шевченко
―
Но те собственники, которые финансировали нацгвардию, карательную операцию против Донбасса, их собственности, скорее всего, лишат.
К. Орлова
―
Я даже представляю. Это же настоящий правовой принцип.
М. Шевченко
―
Это принцип народной революции. Народного восстания.
К. Орлова
―
Хорошо. А вам тут Илья из Ярославской области говорит: Максим, но люди, которые носят георгиевские ленточки, не осудили этот поступок.
М. Шевченко
―
Ну их и спрашивайте. Я никогда не носил никакой георгиевской ленточки, никогда ее на себя не надевал. Хотя не имею ничего против тех, кто носит. Вы позовите сюда кого-нибудь, кто носит георгиевские ленточки и попросите их высказаться об этом поступке. Я этот поступок осуждаю.
К. Орлова
―
Продолжаем тему Коломойского и Порошенко. Вы говорите вы ни на чьей стороне. Но эти два лица теперь полярны.
М. Шевченко
―
Они не полярны, они являются в равной мере ответственными за гражданскую войну, которая полыхает в Украине, в которой погибли десятки тысяч людей уже…
К. Орлова
―
Они ответственные. Не Россия.
М. Шевченко
―
Они ответственные, они начали первыми. Двинули войска, вооружили отряды.
К. Орлова
―
Неправда.
М. Шевченко
―
Это неправда по-вашему, по-моему это правда. Потому что я был под Дебальцево и видел останки этих войск, которые туда пришли, видел разорванную, изорванную осколками пулями форму вооруженных сил Украины. Нацгвардейцев. Сожженные сгоревшие танки с башнями, которые отлетели на десятки метров в сторону. Братские могилы. Я это все видел. Поэтому они туда привели погибать украинских хлопцев. Для того чтобы поработить свободный народ Донбасса, который восстал за свои права. Интернациональный народ Донбасса. Украинцы, русские, греки…
К. Орлова
―
Вы каждый раз так говорите.
М. Шевченко
―
Вы просто, Карина, там никогда не были. Вы как журналист, странно, что вы имеете мнение по поводу того, о чем вы не знаете вообще ничего.
К. Орлова
―
Почему?
М. ШЕВЧЕНКО: Я сторонник абсолютной свободы слова и абсолютной свободы религии
М. Шевченко
―
Вместо того чтобы поехать и посмотреть своими глазами.
К. Орлова
―
Чтобы что, чтобы мне снаряд в голову прилетел.
М. Шевченко
―
Вы боитесь, но не боитесь между тем клеветать на этих людей.
К. Орлова
―
А чем это я клевещу?
М. Шевченко
―
Вы называете их сепаратистами, какими-то…
К. Орлова
―
Их весь мир называет сепаратистами. Ничего страшного.
М. Шевченко
―
Нет, мир по-разному говорит. Я их называю повстанцами.
К. Орлова
―
Вы - это один мир, а есть другой мир.
М. Шевченко
―
Конечно, есть разные миры.
К. Орлова
―
Вы и весь остальной.
М. Шевченко
―
Надо признать, что в мире идет гражданская война. Карина. И мы по разные стороны.
К. Орлова
―
Она идет в вашей голове, в голове Дугина, в голове Владимира Путина. А в мире все нормально.
М. Шевченко
―
Это ваше мнение. Мир полыхает. В мире идет, в Украине убито 30 тысяч человек почти, а для вас это нормально.
К. Орлова
―
А чьим оружием их убили?
М. Шевченко
―
Для вас же это быдло, животные и для таких как вы. Украинским. Киевским оружием.
К. Орлова
―
Да вы что.
М. Шевченко
―
Киевские пушки уничтожали Донецк, киевские пушки разрушили Первомайск.
К. Орлова
―
Это вы про те пушки, которые сепаратисты крадут. В смысле…
М. Шевченко
―
Вам шутки шутить.
К. Орлова
―
Я не шучу абсолютно.
М. Шевченко
―
Вы все смеетесь над этим.
К. Орлова
―
Нет.
М. Шевченко
―
Вам кажется это смешно, Карина, правда?
К. Орлова
―
Просто они сами выпускали видео, вот мы захватили воинскую часть украинскую…
М. Шевченко
―
Они много чего захватили, они, например, в Дебальцево захватили десятки танков, брошенных вооруженными силами Украины. Много оружия захватили на самом деле. Очень много.РЕКЛАМА
К. Орлова
―
Это программа «Особое мнение». Мы продолжаем. Так вот, продолжая тему борьбы пусть даже с либерал-фашистами, как бы вы оценили международный русский консервативный форум, который прошел в Санкт-Петербурге 22 марта.
М. Шевченко
―
Я не согласен с мнением этих людей, но, будучи безусловно сторонником демократических ценностей, свободы слова, свободы религии и всех основных свобод, я считаю, что надо давать возможность людям даже тем, с которыми я не согласен, высказываться, писать, говорить, обсуждать, принимать какие-то решения и так далее. Поэтому я считаю правильно, что в данном случае Россия позволила, российские власти, власти Санкт-Петербурга позволили пройти этому форуму.
К. Орлова
―
Нужно позволять высказываться даже таким лицам…
М. Шевченко
―
Да кому угодно. Первая поправка Конституции США гарантирует право на любое высказывание.
К. Орлова
―
А мы в США живем?
М. Шевченко
―
Я хотел бы, чтобы в России были такие же законы как первая поправка.
К. Орлова
―
Да вы что.
М. Шевченко
―
Я всегда говорил об этом, Карина. У вас просто память очень короткая.
К. Орлова
―
Очень.
М. Шевченко
―
Я не хочу, чтобы было как в Европе, где людей за высказывание бросают в тюрьмы.
К. Орлова
―
Ой, это в России.
М. Шевченко
―
И в Европе тоже, Карина. Вы просто не в курсе. В Германии, Франции.
К. Орлова
―
Давайте займемся Россией.
М. Шевченко
―
Давайте, я хочу, чтобы в России было как в США. Первая поправка гарантирует право на любое высказывание, на любое вероисповедание и никто не может вмешиваться в вероисповедание и так далее.
К. Орлова
―
Это прекрасно, какое отношение это имеет к неонацистам?
М. Шевченко
―
Они имеют право высказываться.
К. Орлова
―
Правда?
М. Шевченко
―
Да.
К. Орлова
―
Нет.
М. Шевченко
―
Видите, значит, вы против американской Конституции. Ее принципов.
К. Орлова
―
Нельзя приехать в Америку и сказать: я тебя убью, Шевченко, потому что ты хохол.
М. Шевченко
―
«Я тебя убью, Шевченко» сказать нельзя, это угроза. Но если вы смотрели прекрасный фильм «Народ против Ларри Флинта» Милоша Формана знаменитый, там эта коллизия разбирается. Один из основателей порнографического журнала «Хастлер» заявил, что Джерри Фалуэлл, лидер морального большинства спит со своей матерью, занимается сексом со своей матерью. Джерри Фалуэлл подал на него в суд, я напоминаю сюжет. И Ларри Флинт выиграл суд, доказав, что разве кто-нибудь может представить себе, что баптист Джерри Фалуэлл спит со своей матерью. Это метафора. Вот американская свобода слова, которая мне кажется абсолютно правильной в данном контексте позволяет интерпретировать высказывание как метафору. А вы хотите этого в тюрьму, этого. В этих тюрьмах вы сами и будете сидеть. Тюрьмы, которые вы создаете для других, Карина, рано или поздно вам раскрывают свои ворота. А я сторонник абсолютной свободы слова и абсолютной свободы религии. А вы считаете, что надо кого-то в тюрьму сажать.
К. Орлова
―
А прекрасный фильм Формана какое отношение имеет к неонацизму?
М. Шевченко
―
Любое высказывание допустимо, а любое действие, направленное против личности или общества недопустимо. Надо разделять действие и высказывание. Действие – подготовка террористического акта, нападение на человека, преследование, угрозы лично человеку.
К. Орлова
―
Оскорбление.
М. Шевченко
―
Если вы докажете, что это оскорбление.
К. Орлова
―
Ой, если бы вы были судьей, ни одно оскорбление никогда не было доказано.
М. Шевченко
―
Карина, хватит…
К. Орлова
―
Ну вы все выкручиваете…
М. ШЕВЧЕНКО: Я сторонник американского подхода к демократии
М. Шевченко
―
Хватит на глупости все. Я судьей не буду.
К. Орлова
―
Я надеюсь.
М. Шевченко
―
А вы надеюсь, будете.
К. Орлова
―
Много людей спасете.
М. Шевченко
―
Мы обсуждаем принципы или вы на меня опять перешли, Карина. Карина, вы зачем меня перебили, когда я мысль свою не закончил. Хамски перебили, переведя на меня стрелки. Буду я судьей или не буду – мы это не обсуждаем. Мы обсуждаем принципы свободы слова, против которых вы выступаете.
К. Орлова
―
Я выступаю? Не вы, а я.
М. Шевченко
―
Я сторонник абсолютной свободы слова. А вы считаете, что надо запретить людям…
К. Орлова
―
Вы сторонник анархии какой-то…
М. Шевченко
―
Да, я сторонник свободы слова. А вы считаете, что надо запретить тем говорить, чьи высказывания вам не нравятся. Это ваша позиция. Это и есть либерал-фашизм.
К. Орлова
―
Вот после таких высказываний как вы про либерал-фашизм, приходят члены национального освободительного движения…
М. Шевченко
―
Куда.
К. Орлова
―
На мост.
М. Шевченко
―
И чего дальше?
К. Орлова
―
И громят мемориал Бориса Немцова.
М. Шевченко
―
Их надо за хулиганство…
К. Орлова
―
Вот из-за таких как вы.
М. Шевченко
―
Хорошо, из-за таких как я они приходят, я во-первых, выразил соболезнование Борису Ефимовичу, я приехал в эту ночь на этот мост. Поэтому не надо меня тоже оскорблять, Карина, что из-за таких как я.
К. Орлова
―
Просто вы пропагандируете термин «либерал-фашизм».
М. Шевченко
―
Конечно, то, что вы говорите, это есть либерал-фашизм. Вы хотите запретить людям высказываться. Чем это отличается от позиции органов госвласти, которые тоже принимают законы, запрещающие высказываться. И вообще это не совпадает с редакционной политикой «Эхо Москвы», где каждый человек имеет право на высказывание. Вы хотите, чтобы те, с кем вы не согласны, заткнулись. А я, Карина, утверждаю, что даже те, с кем я не согласен, я готов защищать их право на высказывание. И их свободу. В этом принципиальная разница между нами. Я демократ, а вы придерживаетесь позиции, что то, что вам нравится, может звучать, а то, что вам не нравится, должно заткнуться и замолчать навсегда.
К. Орлова
―
Так вот, члены партии «Золотая заря» из Греции…
М. Шевченко
―
Которые не приехали в итоге.
К. Орлова
―
…могут быть только арийцы по крови и греки по происхождению.
М. Шевченко
―
И что дальше?
К. Орлова
―
Вот такие люди могут быть приглашены…
М. Шевченко
―
Да любые люди в свободном обществе могут быть куда угодно приглашены. Они же не к вам домой приглашены, в конце концов.
К. Орлова
―
Вообще-то вся Россия это мой дом. И Санкт-Петербург тоже.
М. Шевченко
―
То есть уже вся Россия. Вы хотите контролировать всю Россию. Знаете, Карина, это, честно говоря, Чучхе даже до такого не дошло, вы должны определять, кого в Россию приглашать, кого не приглашать?
К. Орлова
―
Есть закон, который определяет.
М. Шевченко
―
Закон? То есть вы на стороне государства, на стороне законов. Тогда вступайте в «Единую Россию», которая принимает законы, а не возможности обсуждать историю. Вы же одно и то же, я всегда говорил, что вы, либералы с властью одно и то же.
К. Орлова
―
А каким образом.
М. Шевченко
―
Вы просто два разных крыла одного и того же дракона. Одного и того же Левиафана. Я выступаю за свободу, а вы против свободы. А за то, чтобы люди приезжали и высказывались.
К. Орлова
―
Неонацисты?
М. Шевченко
―
Любые. Я сам готов с ними полемизировать. Я против того, чтобы их арестовывали, прессовали, запрещали им высказываться. В диалектическом споре мы их победим. А вы предпочитаете прокурорские действия.
К. Орлова
―
Тогда почему накануне…
М. Шевченко
―
Какая вы демократка вообще.
К. Орлова
―
Накануне съезда по всему Петербургу полиция буквально гоняла Станислава Белковского, который приехал в Санкт-Петербург прочитать лекцию. Потом лекцию политическую изменили на чтение стихов…
М. Шевченко
―
Я против того, чтобы Станиславу Александровичу запрещали высказываться. Я за то, чтобы Станислав Белковский человек, которого я знаю много лет, с которым я много полемизировал, спорил, во многом не согласен, за то, чтобы он высказывался…
К. Орлова
―
Так почему его выгоняют.
М. Шевченко
―
Почему – потому что это глупость, есть такая глупость политическая, когда люди неспособны, вам это знакомо, полемизировать с чем-то, они зовут бультерьеров, запретить и кляп в пасть ткнуть человеку. Вот я против кляпа, я за свободу высказывания. А вы, Карина, за свободу высказывания?
К. Орлова
―
Абсолютно.
М. Шевченко
―
За абсолютную свободу высказывания? За то, чтобы «Золотая заря» высказывалась в Петербурге. Скажите, вы, Карина Орлова за то, чтобы «Золотая заря» высказывалась в Петербурге. Скажите.
К. Орлова
―
Нет, я естественно против этого.
М. Шевченко
―
А, вы против. Видите, Карина, как вы запутались.
К. Орлова
―
Потому что это неонацистская партия.
М. Шевченко
―
Ах вот, значит одним можно высказываться, другим нельзя. И вы сами будете определять, кому можно, кому нельзя.
К. Орлова
―
А, может быть, вы отрицаете преступления нацистов.
М. Шевченко
―
Я не отрицаю преступления нацистов.
К. Орлова
―
Так нацистские партии запрещены.
М. Шевченко
―
Я сторонник американского подхода к демократии. Свобода слова гарантирует высказывание любым…
К. Орлова
―
Нацистские партии запрещены и в США тоже.
М. Шевченко
―
Вы заблуждаетесь, Карина.
К. Орлова
―
Да?
М. Шевченко
―
Да. Никого нельзя там осудить за высказывание. Многие пытались. Любое самое абсурдное высказывание в США в суде будет оспорено. Первая поправка это гарантирует.
К. Орлова
―
Максим Леонардович, вы может быть путаете право СМИ на свободу распространения…
М. Шевченко
―
Я не путаю, Карина, ничего. Никто не был осужден никогда за его дурацкое, неправильное, расистское высказывание. Люди подвергаются общественной обструкции. Это правда. Человека не пустят на работу, его просто не примут на работу. Журналист, который является расистом, нацистом или антисемитом. Его книги не будут продаваться в респектабельных магазинах. Он будет продавать в своих маленьких неонацистских магазинчиках для очень ограниченного круга людей. Но его не посадят за это в тюрьму, Карина. И нельзя ему запретить высказываться. И это правильно я считаю.
К. Орлова
―
Почему так получается, что высказываться таким неонацистским партиям дают, почему может высказываться байкер Хирург Залдостанов, и говорить, что смерть… я не буду повторять это слово, он сказал публично, почему это все может говориться и транслироваться…
М. Шевченко
―
А Карине Орловой не дают высказываться.
К. Орлова
―
А почему сторонников Алексея Навального, которые собираются в кафе «Бобры и утки» приходят антимайдановцы, избивают. Расскажите мне, пожалуйста. Какая поправка действует в России, что одно можно, и второе собственно можно.
М. Шевченко
―
Я считаю, что российские законы крайне несовершенны. Законы, которые вы защищаете. Потому что это вы выступаете за запрет высказываний, вы выступаете против свободы слова…
К. Орлова
―
Вы уже это сказали пять раз. Ответьте на вопрос.
М. Шевченко
―
И еще раз повторю двадцать тысяч раз. Что это вы выступаете против свободы слова. Я осуждаю хулиганские действия, но я считаю, что прямая дискуссия между людьми разных взглядов, если она проходит корректно, без драки, это нормальная ситуация. Вы что запрещаете сторонникам антимайдана придти и полемизировать.
К. Орлова
―
И побить сторонников Алексея Навального. И за это им ничего не будет.
М. Шевченко
―
Побить это уголовное преступление. Побить – это хулиганство. А спорить можно.
К. Орлова
―
Максим Шевченко в программе «Особое мнение».НОВОСТИ
К. Орлова
―
Мы продолжаем программу «Особое мнение». Максим Леонардович, слушатель из Москвы спрашивает: слышали ли вы что-нибудь о запрете пропаганды нацизма и о Нюрнбергском процессе.
М. Шевченко
―
Я не только слышал, я являюсь принципиальным антифашистом, принципиальным антинацистом. Я вам говорил о том, что в США просто акценты смещены с государства на общество. И мне принципы американской демократии в этом смысле близки и нравятся. Еще раз говорю, я выступаю за то, чтобы в России была свобода слова и свобода религии. И свобода торговли.
К. Орлова
―
Наверное, она должна быть для всех.
М. Шевченко
―
Да, поэтому эти ваши европейские принципы, когда людей можно сажать в тюрьму за неправильно написанные книги и за неверную трактовку исторических событий, я их не принимаю. Для меня это неприемлемая вещь. Это совок только наоборот.
К. Орлова
―
Но в России тоже также.
М. Шевченко
―
Ну конечно, как в Европе. Как в Германии, Австрии, Франции, так и сделали. Мне это не нравится. Что еще, я должен вашу позицию принять обязательно, чтобы вы были удовлетворены.К. Орлова
―
Нет.
М. Шевченко
―
Нет? Тогда продолжаем разговор.
К. Орлова
―
Из Челябинской области А. Попов спрашивает вас: можно ли говорить плохо про Аллаха, за что теперь наших нациков обыскивают.М. Шевченко
―
Я бы не советовал вам плохо говорить про бога в любом случае…
К. Орлова
―
Это же свобода.
М. Шевченко
―
Ухудшит вашу посмертную судьбу, да и в этой жизни сказано в писании, что все простится человеку кроме хулы на духа святого. Это мой личный просто совет. Публичные высказывания, я не считаю, что верующие должны реагировать на карикатуры, что верующие вообще должны читать карикатурные журналы, я не верю, что это мусульмане расстреляли «Шарли Эбдо», потому что мы не видели ни тел братьев Куаши, мы не знаем, кто они. Их трупы были сожжены.
К. Орлова
―
А кто…
М. Шевченко
―
Я не знаю.
К. Орлова
―
Госдеп, гэбня.
М. Шевченко
―
Я знаю, что следователь, который вел это дело, покончил самоубийством еще в ходе ведения этого следственного мероприятия. Поэтому кто это сделал, мы не знаем. Но как говорится в «Обществе спектакля» в пиар-пространстве вешают на тех, на кого надо повесить. Поэтому, Карина, лучше не хулить бога. Это плохо. Но если вы так хотите быть дураком и публично хулить Всевышнего, это ваше право. Вы будете идиотом перед всеми остальными. Хула на бога это ничто иное, как идиотизм. Речет безумец - несть бог.
К. Орлова
―
Философское высказывание.
М. Шевченко
―
Сказано в псалтири.
К. Орлова
―
Ага. Давайте тогда про обыски у московских националистов.
М. Шевченко
―
Давайте.
К. Орлова
―
Станислав Яковлев Ортега пишет: «То есть если кто вдруг решил, что за публичные проклятия в адрес «киевской хунты» и соответственно как бы ситуативное как бы перемирие с российской правящей элитой ему будет позволено хоть немного – не будет».
М. Шевченко
―
О чем речь?
К. Орлова
―
Об обысках у московских националистов.
М. Шевченко
―
Я не знаю. Они что хулили киевскую хунту? Как раз, по-моему, те, у кого обыски, они не хулили киевскую хунту. Те, кто хулил киевскую хунту, у них обысков нет.
К. Орлова
―
Хулили. Конкретно Демушкин не хулил. А остальные хулили.
М. Шевченко
―
Конечно Демушкин не хулил.
К. Орлова
―
Давайте про остальных троих.
М. Шевченко
―
Обобщать это для советского агитпропа, то, чем вы занимаетесь. Демушкин не хулил. Поэтому, почему у него был обыск это вопрос интересный для журналиста. А не для пропагандиста, каким вы являетесь сегодня. Вот как журналист, почему у Демушкина был обыск на ваш взгляд?
К. Орлова
―
Я не знаю, я же не занималась этим.
М. Шевченко
―
Давайте подумаем на эту тему.
К. Орлова
―
Давайте, вообще вы здесь для того, чтобы думать.
М. Шевченко
―
Нам представляют фотографии в сети человека в унизительном положении, что это вообще за практика такая следственных органов фотографировать лежащего на полу человека в унизительном положении, еще оскорблять его. И выставлять это в сеть. Как это вообще совпадает с юридической этикой.
К. Орлова
―
А вы знаете, как это было сделано. Эта фотография.
М. Шевченко
―
Я не знаю точно.
К. Орлова
―
Там адвокат рассказал, что было сделано.
М. Шевченко
―
Я читал заявление, что водой плеснули на него и так далее. Вот как это совпадает с юриспруденцией. Меня сейчас не интересует абстракция пропаганды, скажите, это законно? Унижать человека при обыске сотрудников силовых структур, фотографировать это унижение, и потом тем же самым сотрудником выставлять это в социальные сети. Это соответствует закону. Юридическим нормам.
К. Орлова
―
Нет.
М. Шевченко
―
Вот именно. Безотносительно того, как я отношусь к Дмитрию Демушкину. То есть это нарушение закона, это произвол. Назовем вещи своими именами.
К. Орлова
―
Давайте непосредственно про обыски. Вы знаете, что они проходят в рамках уголовного дела, которое было возбуждено 27-го февраля этого года в новоявленный день вежливых людей, и в день убийства Бориса Немцова. Имеет ли какую-то связь?
М. Шевченко
―
Понятия не имею.
К. Орлова
―
По вашему особому мнению.
М. Шевченко
―
Карина, как я могу сейчас впервые от вас, услышав информацию, в течение одной секунды принять решение.
К. Орлова
―
А почему вы впервые от меня услышали это?
М. Шевченко
―
Потому что я занимаюсь другими делами, а не этими. Вам неинтересно спрашивать меня про то, чем занимаюсь я. Вам интересно спрашивать меня про какую-то ерунду. Еще раз повторите вопрос. Тогда я сейчас подумаю и вам дам ответ. В чем вопрос?
К. Орлова
―
27 февраля…
М. Шевченко
―
Что 27 февраля?
К. Орлова
―
Было возбуждено уголовное дело…
М. Шевченко
―
Против кого?
К. Орлова
―
В отношении тех четверых националистов.
М. Шевченко
―
За что?
К. Орлова
―
За Русский марш. За высказывание
М. Шевченко
―
За лозунги на Русском марше…
К. Орлова
―
За лозунги на Русском марше в 2014 году.
М. Шевченко
―
Так, дальше что?
К. Орлова
―
27 февраля был убит Борис Немцов и 27-го же февраля был учрежден день…
М. Шевченко
―
Связано ли возбуждение дела за лозунги с убийством Бориса Немцова? Мне кажется, что никак не связано.
К. Орлова
―
Имеет ли какое-то значение то, могут ли иметь значение к убийству Бориса Немцова вот эти обыски.
М. Шевченко
―
Уверен, что абсолютно никакого.
К. Орлова
―
То есть то, что за Рамзана прилетело – нет.
М. ШЕВЧЕНКО: Вопрос: Следственный комитет в контрах с Кадыровым – он идиотский по сути
М. Шевченко
―
Не понял, вы что имеете в виду?
К. Орлова
―
Ну вот некоторые журналисты высказывают такое мнение, что обыски у националистов, вот лично Демушкин он ездил в Чечню, как вы помните, наверное…
М. Шевченко
―
Дмитрий Демушкин очень близко…
К. Орлова
―
С Рамзаном Кадыровым.
М. Шевченко
―
Да, он очень в хороших, он такой националист достаточно особенный. Во-первых, это православный человек. Он не язычник, он верующий православный человек. Соблюдающий посты, и я думаю, что это унижение публичное, которое ему пришло великим постом, он как православный христианин переживет со смирением и с внутренним нравственным духовным… Я знаю, что он исповедуется у старцев православных. Он преодолел в себе кавказофобию, у него была много лет и у нас с ним по этому поводу были конфликты, в том числе публично. Он поехал на Кавказ, он многократно участвовал в дискуссиях, в разговорах с кавказскими ребятами. С мусульманами, с представителями разных народов Кавказа. Он был инициатором создания в Москве координационного центра, в котором если возникает угроза драки между русскими националистами и кавказскими ребятами, чтобы можно было сразу позвонить ему, Шамсаилу Саралиеву, депутату от Чеченской республики. И такие случаи бывали, когда они выезжали и на месте разруливали какие-то ситуации. Зачем прессовать человека, взгляды которого кому-то не очень нравятся, но который своими действиями явно помогал общественному диалогу. Я не знаю.
К. Орлова
―
Не помогал общественному диалогу, который подружился с властью.
М. Шевченко
―
Я вам только что рассказал, как Дмитрий Демушкин без всякого веления власти организовывал в Москве диалог между разными общинами. Между русскими националистами, между прочим, правительство Москвы участвовало в этом и поддерживало его в этой инициативе. В том числе и силовые структуры поддерживали. Поэтому, Карина, я вам рассказываю то, что на самом деле. А то, что вы думаете это ваши фантазии. Ведь вы с ним никогда не встречались.
К. Орлова
―
Я вообще ничего не сказала. Я вас спрашиваю.
М. Шевченко
―
А я вам рассказываю. Кто такой Дмитрий Демушкин.
К. Орлова
―
Вопрос-то мой был в другом.
М. Шевченко
―
Прилетело ли из-за Рамзана ему?
К. Орлова
―
Да.
М. Шевченко
―
Нет, не прилетело ему из-за Рамзана.
К. Орлова
―
Правда?
М. Шевченко
―
Да.
К. Орлова
―
Вы так считаете?
М. Шевченко
―
Я так считаю.
К. Орлова
―
Искренне.
М. Шевченко
―
Доказать это невозможно.
К. Орлова
―
Но у вас не было таких мыслей случайно.
М. Шевченко
―
Он друг Рамзана Кадырова, а сейчас Рамзана Кадырова прессуют со всех сторон, поэтому может быть это связанные вещи. Но по трезвому размышлению мне трудно поверить в то, что были бы такие причинно-следственные связи. Мне тоже непонятно, почему из-за лозунгов надо проводить такие жесткие обыски. Человека класть на пол и фотографировать его с руками за головой. И какое отношение имеют лозунги к такой жесткости обыска. До конца тоже не понимаю. Ну надо исследовать вопрос внимательно. Кто проводил обыск? ФСБ или Следственный комитет. Или МВД.
К. Орлова
―
Сейчас скажу. Главное следственное управление Следственного комитета по Москве. А Следственный комитет он в контрах с Кадыровым.
М. Шевченко
―
Я не знаю. Этот вопрос не изучал так подробно как вы очевидно. Следственный комитет вы считаете в контрах с Кадыровым?
К. Орлова
―
Я спросила.
М. Шевченко
―
Я не знаю.
К. Орлова
―
Не знаю – поехали дальше.
М. Шевченко
―
Голословный вопрос.
К. Орлова
―
Вопрос вообще не бывает голословным.
М. Шевченко
―
Вот у вас он бывает. Потому что вопрос: Следственный комитет в контрах с Кадыровым – он идиотский по сути.
К. Орлова
―
Это у вас голословные ответы.
М. Шевченко
―
Продолжаем.
К. Орлова
―
И конечно он по сути никакой не идиотский.
М. Шевченко
―
Он правильный, разумный.
К. Орлова
―
Потому что очень уважаемые издания пишут о том, что есть конфликт между силовиками федеральными и Рамзаном Кадыровым.
М. Шевченко
―
Вы задали вопрос: Следственный комитет в контрах с Кадыровым. Дословно повторяю ваш вопрос.
К. Орлова
―
Силовики.
М. Шевченко
―
Так вы тогда формулируйте по-другому. Есть разные силовые группы, которые возможно в контрах. Следственный комитет это государственный орган. Юриспруденция. Органы юриспруденции не бывают в контрах или не в контрах. Он возбуждает дело или не возбуждает.
К. Орлова
―
В идеальном обществе.
М. Шевченко
―
Журналист должен правильно формулировать, Карина. А понимаете, не на полублатном языке. Продолжаем разговор.
К. Орлова
―
Как прекрасно вы тут раскомандовались. Ну так вот. Про Рамзана Кадырова, просто некоторые журналисты, не будем называть их имена, они считают, что поскольку сейчас власть прессует, извините за мой сленг, Рамзана Кадырова в связи с убийством Бориса Немцова, то могло прилететь, чтобы как-то задеть чувства.
М. Шевченко
―
Могло, конечно, прилететь, надо этот вопрос подробнее изучить.
К. Орлова
―
У вас нет мнения. Хорошо.
М. Шевченко
―
У меня есть мнение. Я вам сказал, могло прилететь, надо подробнее изучить.
К. Орлова
―
Это вообще не ответ, это пустые какие-то слова. Могло прилететь, могло не прилететь.
М. Шевченко
―
То, что Демушкин друг Рамзана Кадырова и то, что при этом его прессуют, могло быть связано.
К. Орлова
―
А вот вас еще Проханов спрашивает: «Пойдет ли дальше расследование убийства Бориса Немцова или остановится из-за невозможности следователей допросить Руслана Геремеева, который сидит в чеченском селе, окруженный вооруженными людьми. Похоже, что власть Путина и Следственного комитета не распространяется на Чечню».
М. Шевченко
―
Я считаю, что любой человек, которого следствие считает необходимым допросить в рамках следственных мероприятий, должен являться на допрос. Поэтому если Руслан Геремеев меня слышит и если ему на законном основании выписан ордер, повестка, то я не вижу причин, почему он не должен являться на допрос. Рамзан Кадыров столько раз говорил, что он соблюдает российские законы, их поддерживает. Ну вот, если следователь вручит господину Геремееву повестку, согласно юридической процедуре, то, безусловно, он будет обязан явиться на допрос.
К. Орлова
―
Я думаю, следователи нашли способ вручить Руслану Геремееву повестку.
М. Шевченко
―
Это неважно, что вы думаете. Вы знаете, что ему вручили повестку? Или не вручили.
К. Орлова
―
Дело все в повестке.
М. Шевченко
―
Да, без повестки человек на допрос не обязан…
К. Орлова
―
Я видимо думала лучше, чем вы, потому что мне кажется, что если они хотят допросить Руслана Геремеева и заявляют об этом…
М. Шевченко
―
Вам кажется, а я вам задаю вопрос. Вы как журналист ведущей российской радиостанции знаете или не знаете, вручили ему повестку.
К. Орлова
―
Я не отслеживала судьбу повестки.
М. Шевченко
―
А вы отследили бы перед эфиром. Прежде чем утверждать тут голословные вещи. Продолжаем разговор, Карина.
К. Орлова
―
Вы ужасно чудовищно мне хамите.
М. Шевченко
―
Я вам не хамлю, просто вы занимаетесь галимой совковой пропагандой.
К. Орлова
―
Я?
М. Шевченко
―
В прямом эфире.
К. Орлова
―
Я, не вы.
М. Шевченко
―
Вы – да. Вы утверждаете обтекаемыми формулами вещи, о которых вы понятия не имеете.
К. Орлова
―
Это вы не отвечаете ни на один вопрос. Я вам задаю: может быть связано с Кадыровым. Может быть связано, а может быть нет. В чем смысл вашего особого мнения?
М. Шевченко
―
А вы какого ответа от меня ждете?
К. Орлова
―
Такого, какого вы мне сказали до начала эфира.
М. Шевченко
―
Вы какого ответа от меня ждете?
К. Орлова
―
Вот честного.
М. Шевченко
―
Вы какого ответа от меня ждете? Я вам говорю: может быть связано. А может быть и не связано. Вопрос надо изучить.
К. Орлова
―
А вы говорили мне по-другому до эфира.
М. Шевченко
―
Карина, продолжаем разговор. Вы что добиваетесь?
К. Орлова
―
Я добиваюсь от вас какого-то мнения.
М. Шевченко
―
Вы тогда мне конспект ваших мнений, которые я должен подписать, может быть, я буду просто галочки ставить напротив ваших идиотских мнений.
К. Орлова
―
Может быть.
М. Шевченко
―
Либерал-фашистских, совковых абсолютно. Выступающих против свободы слова. И политики «Эхо Москвы». Которое гарантирует всем право на высказывание свободное.
К. Орлова
―
И оно у вас есть.
М. Шевченко
―
Давайте продолжайте эту передачу вести.
К. Орлова
―
Продолжаем. Это был Максим Шевченко в программе «Особое мнение». До свидания.