Алексей Венедиктов - Особое мнение - 2015-03-18
Т.Фельгенгауэр
―
Добрый вечер, это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, с минуты на минуту здесь появится Владимир Рыжков, который уже подбегает, надеюсь, к нашей студии. Думаю, ему помешали те десятки тысяч людей, которые собрались сегодня на Васильевском спуске, чтобы отметить годовщину присоединения Крыма. У нас теперь новый главный праздник в стране, судя по всему. А пока поговорим с Алексеем Венедиктовым.
А.Венедиктов
―
Должен сказать, что меня потрясла фраза Владимира Владимировича, которую сейчас цитируют агентства с разными всякими удивлениями - о том, что «мы будем с вами преодолевать легко те проблемы, которые мы в последнее время сами себе создаем» - это что?
Т.Фельгенгауэр
―
Это хорошая фраза под нее можно подогнать все, что угодно.
А.Венедиктов
―
Тут важно выступление Путина. Митинги можно проводить по любой теме, это все законно. То, что он сказал про проблемы извне, это было ожиданно, а то, что Путин говорит о том, что мы будем преодолевать те проблемы, которые сами себе легко в последнее время создаём» - хотелось бы понять, что президент имел в виду, что мы сами себе создаем проблемы. Если говорить о присоединении Крыма, то конечно, Путин не может игнорировать тот факт, что это присоединение, каким бы справедливым оно ему ни казалось, создало массу проблем для Российской Федерации как в настоящем, так и в будущем.И что эти проблемы, конечно, можно передать следующему президенту или следующему поколениям, но все равно придется эту проблему решать. Я обратил внимание на выступление китайского лидера, который в ответ на то, что наши руководители говорят, что Крым это теперь не тема для переговоров, китайский руководитель сказал, что Крым это тема для переговоров. Ну, хорошо, будущим поколениям – так бывает.
Может быть, еще недостаточно прошло времени, чтобы проанализировать, что президент сказал, но я понимаю, что он готовился к этому выступлению, конечно, можно сказать в ироничном смысле, «Благородный Дон», но думаю, что президент достаточно серьезно понимает, что когда перед ним 90 тысяч человек и все телекамеры мира, а «Евровидение» это транслировало в прямом эфире, что просто так, в простоте, слова не обронишь.
Т.Фельгенгауэр
―
С другой стороны тот фильм, который мы видели в выходные…
А.Венедиктов
―
Я не видел, поэтому мне трудно что-либо сказать.
Т.Фельгенгауэр
―
Вы не видели, а там не было ни слова про последствия и проблемы. Это был фильм про триумф.
А.Венедиктов
―
Но говорят о том, что этот фильм снимался в марте-апреле 2014 г., а сейчас у нас март 2015 г. Проблемы нарастают. Опять – цена вопроса. Сейчас, наверное, можно, и большинство населения считают, что за присоединение Крыма можно заплатить ту цену, которую мы платим, а что будет через год и через два, - это всегда цена вопроса. Можно говорить, что справедливость не имеет цены – в понимание президента присоединение Крыма является справедливым, и видимо, большинства населения РФ, но имеет цену для будущих поколений. Для этого, наверное, нет. А для наших детей – безусловно.
Т.Фельгенгауэр
―
Если возвращаться к проблемам – с конкретными проблемами мы уже начали сталкиваться, их нельзя просто передать следующему президенту
А.Венедиктов
―
Можно. Почему? Если даже представить себе, что Путин, а так, скорее всего и будет, пойдет на следующий срок в 2018 г. и будет до 2024 г. президентом РФ, 2024 годом жизнь не заканчивается. Ни у страны, ни, надеюсь, у нас, ни у более младших поколений. А проблемы будут нарастать, потому что дело не в санкциях каких-то. Ну, бывают санкции, а потом не бывают. Вообще санкции это радиоактивное оружие, оно отравляет медленно экономику, и контрсанкции тоже, поэтому - все потом. Все последствия – потом. Весь вопрос, как будущие поколения будут это оценивать, стоимость вопроса.
Т.Фельгенгауэр
―
И что делать с Крымом?
А.Венедиктов
―
Ничего не делать. Крым будет осваиваться.
Т.Фельгенгауэр
―
Возвращаемся к риторике Навального про бутерброд, нельзя туда-сюда, взять и вернуть?
А.Венедиктов
―
надо реально смотреть на вещи. Ни один президент, так же, как ни один грузинский президент не признает отторжения Южной Осетии и Абхазии, к какой бы фракции ни принадлежал, ни один украинский президент, от Януковича до будущих, не признает отторжение Крыма, так ни один российский президент в обозримом будущем не признает, что Крым не российский. Не признает, поверьте мне, ни один.
Т.Фельгенгауэр
―
И значит ли это, что отношения между Россией и Украиной навсегда разрушены?
А.Венедиктов
―
Отношения между Россией и Украиной разрушены. Думаю, что то, что было в апреле 2014 г., когда было предложено, и с этим согласилась и российская сторона и украинская, и США и Европа – выделить Крым в отдельный кейс обсуждения, - собственно, это и было подписано в Женеве Лавровым, - это был такой большой смысл в этом, что да, это горячее, мы все понимаем, но сию секунду это шипит на сковородке, давайте руками в эту сковородку не залезать. Это логично.Так же, как в свое время в отношениях между западом и СССР Прибалтика была вынесена в отдельный кейс. Так вопросы решаются, не с кондачка. Это действительно не бутерброд. А сейчас там местное население что? Что делать с местным населением? Пут они все эмигрируют на материковую Россию или на материковую Украину? Хрен редьки не слаще в этом смысле. То есть, с точки зрения циничной политики – да, сейчас вопрос Крыма не решишь. Нельзя закрывать глаза, что его нет, и конечно, надо создавать «Женеву-47», где долго и нудно обсуждать, каким образом – возможно введение двойного гражданства, введение виз.
Я сейчас смотрю, что там делают с Массандрой – там поувольняли людей, назначают новых. Например, такая история достаточно забавная - за точность в словах не поручусь, но, например, хранение вина в России и на Украине разное.
Т.Фельгенгауэр
―
Технологически.
А.Венедиктов
―
Технологически, конечно. Разные протоколы. И когда Массандра стала российской, эти бочки вынимались из подвала, их замеряли, все это встряхивали. А протоколы, регламенты по каждому так. И это вызывает там тоже неудовольствие тех людей, которые жизнь положили ради этих массандровских вин, и им совершенно все равно, пусть хоть Албания владеет, лишь бы не нарушали технологию.
Т.Фельгенгауэр
―
Но за этот год вы согласитесь, что вопрос Крыма нерешенный немножко отходит на второй план по сравнению с тем, что происходит на востоке Украины?
А.Венедиктов
―
Думаю, что это не совсем так. Потому что как сравнивать? - Донецк, Луганск это открытая рана. А Крым это нарыв. Кровь, может быть, не течет, но там идут процессы отравления, конечно. У каждого своя болезнь – кто больше боится открытой раны, а кто понимает опасность нарыва, гниения.
Т.Фельгенгауэр
―
Только ситуация в одной точке осложняет ситуацию во второй.
А.Венедиктов
―
Конечно, все связано, и что тут удивляться. Ну да, осложняет, - констатировали.
Т.Фельгенгауэр
―
И при этом Россия делает все, чтобы усугубить ситуацию в одном месте и вроде как попытаться решить в другом месте? Какой-то когнитивный диссонанс.
А.Венедиктов
―
Ну, хорошо, когнитивный диссонанс бывает у всех. Во-первых, мы знаем, что у Путина просто нет обратного хода – вот нет рычага обратного хода и в его нынешней политесной элиты, это потеря лица, потеря всего. А во-вторых, ну да, нас тащат в эту историю и мы во многом заложники этой истории, это правда. Но не только мы, но и Украина, Европа и Америка тоже заложники тех публичных позиций, которые занимают наши лидеры. Это правда.
Т.Фельгенгауэр
―
Был ли в течение этого года хот какой-то намек на то, что получится урегулировать ситуацию?
А.Венедиктов
―
Принцип Минских соглашений, конечно, правильно, хотя я в их итог не верю. Но сам принцип международной конференции, «Женева-47». Важны беженцы, монитарка - это все важно, это все снижает температуру при ране и нарыве Не излечивает, но снижает температуру. Очень важны, мне кажется, вот эти международные конференции, в которых принимаются какие-то решения, которые каким-то людям облегчают жизнь.
Т.Фельгенгауэр
―
Спасибо большое – Алексей Венедиктов в своем небольшом фрагменте «Особого мнения», а скоро здесь появится Владимир Рыжков.