Михаил Веллер - Особое мнение - 2015-03-06
06.03.2015
М. Королева
―
Здравствуйте. Да, это программа «Особое мнение». Я – Марина Королева. Напротив - писатель Михаил Веллер. Здравствуйте.
М. Веллер
―
Добрый вечер всем.
М. Королева
―
Перебирала сейчас новости и все-таки ничего не могу поделать, нет, нет другого такого сообщения, которое все равно становилось бы вровень с тем, что неделю назад был убит Борис Немцов. Поскольку вас не было на радиостанции в течение этой недели, давайте мы с этой новости, которая уже не новость, но, тем не менее, давайте с этого начнем. Вас тут спрашивают: как вам кажется, будут убийцы найдены и наказаны, как Путин пообещал это в телеграмме матери Бориса Немцова.
М. Веллер
―
Я думаю, что если не нашли убийц Кеннеди, то не найдут и убийц в данном случае Немцова. Я допускаю, что их могут назначить. Но не уверен, что их найдут. Об этом уже очень много сказано разными людьми, очень много написано. И, в сущности, изложили уже все, на мой взгляд, кроме одного, вот своим непониманием я могу поделиться. Дело в том, что когда имеются гильзы двух разных партий с двух заводов, двух разных лет выпуска, то первый вопрос, который возникает – ствол был один или два. Как минимум можно предположить.
М. Королева
―
Мне кажется, об этом говорили.
М. Веллер
―
Кратко. Первое, что делается – извлекаются пули, гильзы пропускаются по архиву гильзотеки, пули пропускаются по своему архиву, все официальные стволы должны значиться, те, которые в левом обращении, когда-то были засвечены, должны значиться. Это как минимум должно быть сделано. Почему-то этот вопрос никем не был задан, не вставал. Дальше. Экспертиза пишет и это публикуется, где входные отверстия совершенно конкретно. Какова была трасса пули, ее траектория движения в теле. И было или не было выходного отверстия. Это тоже совершенно естественно.
М. Королева
―
Но это следственные эксперименты. Следствие.
М. Веллер
―
Нет, это не эксперименты, это все судмедэкспертиза, которая делается вместе с баллистической экспертизой и трасологической. Потому что здесь несоответствия какие. Пистолет Макарова, имеющий крупную широкую короткую пулю, и низкую начальную скорость, обладает большой останавливающей силой, но малой пробивной. Такие пули человека должны опрокидывать. Особенно когда их попадает четыре. По характеру попаданий и траектории пули в теле понятно, из какого положения наносился выстрел. И трасологическая экспертиза устанавливает, из какой точки стреляли. Под каким углом пути входили в тело. Потому что без этого совершенно ни о чем невозможно говорить. Похороны уже произошли, но ничего подобного сделано не было. А если было…
М. Королева
―
Может быть, нам с вами об этом не сказали.
М. Веллер
―
То, что нам не сказали это, безусловно, но я не слышал, чтобы кто-то об этом спрашивал. Каковы результаты экспертиз.
М.Веллер: Почему Кадыров подал свой голос. Это рождает легкие, очень легкие подозрения
М. Королева
―
Но еще нет результатов расследования. Давайте подождем.
М. Веллер
―
Расследование расследованием, а экспертиза экспертизой. Мы никогда не узнаем, товарища Сталина убили или он умер сам, но, тем не менее, заключение судмедэкспертизы и посмертный эпикриз были опубликованы мгновенно и за всеми подписями. Вот мне этот момент представляется мутным и отсутствие вопросов на эту тему со стороны друзей, сторонников и так далее мне представляется как минимум странным. Не говоря обо всем остальном.
М. Королева
―
Может быть это последствие шока просто. Поскольку это все произошло, мягко говоря, неожиданно.
М. Веллер
―
Следствие шока это первые часы и первые сутки, дальше люди должны начинать нормально соображать. То, что я говорю сейчас, знает любой первокурсник любой школы МВД любой страны. Любой следователь, который вчера получил удостоверение следователя. Это азы. Это учебник криминалистики для первого курса. Так что я не понимаю, почему здесь ничего не было сказано.
М. Королева
―
С другой стороны очень многие обращают внимание на то, моментально было вброшено очень много версий. Во-первых, сразу появлялись какие-то модели, нам показывали в том числе по Первому каналу, какие-то модели разработки того, как это происходило. Было несколько видеоверсий. Вы же все это видели.
М. Веллер
―
Марин, я думаю, что здесь мы сейчас ничего нового по сравнению с тем, что было сказано и показано сказать не сумеем. Говорили о том, что странно, где были остальные 18 камер, одни говорят, что они были в ремонте, а служба камер говорит, не были. Это все озвучено уже и без нас. Я не могу к этому ничего добавить. У меня нет новой информации.
М. Королева
―
Давайте я тогда задам вопрос от нашего слушателя Дмитрия, потому что все-таки наверняка вы думали над этим. И как писатель в том числе. Какой версии убийства Немцова вы придерживаетесь? Или пока не можете выбрать никакой.
М. Веллер
―
Версия может базироваться только на каких-то конкретных данных. Не имея конкретных данных, невозможно придерживаться версий. Можно говорить только о каких-то косвенных приметах, на основании которых можно склониться к какому-то заключению. Косвенная примета - почему сделал заявление Рамзан Кадыров. Казалось бы, он глава одной из автономий РФ, чеченского следа здесь никто вроде бы не замечал, никто его не обвинял. Какие у него основания полагать, что это все западные спецслужбы, какие аргументы, почему он подал свой голос. Когда человек подает свой голос, как правило, он имеет на это какие-то причины, и я думаю, что это рождает легкие, очень легкие подозрения. Которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Относительно того, что это жертва ненависти и раскола общества, жертва режима, жертва информационной войны, которая приобрела накал совершенно необыкновенный, много сказано уже без меня.
М.Веллер: Все это накапливалось, и вдруг раз – оказывается, уже могут застрелить известного политика рядом с Кремлем
М. Королева
―
Тогда вопрос, который чуть в сторону, но это тоже связано с ощущением людей. О чем говорят сейчас многие, что страна в очередной раз изменилась после убийства Бориса Немцова. Так говорят. На ваш взгляд, это действительно так? Или это просто фигура речи. Ну вот принято что-то говорить, вот говорят.
М. Веллер
―
Все изменения, будь то в биологическом организме или социальном, проявляют себя скачкообразно. Сначала длинный латентный период развития, скрытого развития, а потом вдруг раз, и за полтора часа у тебя температура 39 – грипп. Так вот все это конечно накапливалось постепенно, и вдруг раз – и, оказывается, уже могут застрелить известного политика рядом с Кремлем. Психологическая атмосфера, разумеется, изменилась. Об этом много написано. Припоминали и убийство Кирова, которое положило начало репрессиям в политической партийной среде в свое время, но я думаю, сейчас каждый ежится от той легкой мысли, что нельзя исключить, что пришибут в любой момент. А черт его знает, за что. Может рожа не нравится, может слова не понравились. А может ошибочка вышла. Как Стругацкие писали: ребята подпили, рвением горят. Все может быть. Это конечно, неуютно, это не способствует.
М. Королева
―
Через несколько минут мы вернемся в студию.РЕКЛАМА
М. Королева
―
И мы продолжаем «Особое мнение». +7-985-970-45-45. Здесь Антип вас спрашивает: как вы думаете, ускорит ли падение нынешнего режима смерть Бориса Немцова?
М. Веллер
―
Затрудняюсь ответить. Думаю, никто не ответит на этот вопрос. Не убежден сегодня в том, что можно назвать падением нынешнего режима. Хотя нет на свете ничего вечного. Но, в общем и целом, к сожалению, мы двигаемся в нехорошем направлении. К сожалению, сегодня никто не может на сто процентов исключать большую войну, я говорю банальность. Сегодня никто не может отрицать заранее на сто процентов распад державы на несколько кусков. Я говорю вторую банальность.
М. Королева
―
Войну кого с кем, только я уточню.
М. Веллер
―
Как это, русского мира с гнилым западным естественно. Что касается обострения ситуации, потому что убийство Немцова, конечно обострило ситуацию, можно понимать так, что это, так или иначе, и с достаточным пониманием должно было быть встречено на достаточно высоком уровне силовых структур. В противном случае это было бы невозможно в принципе. Если представить себе банальный киношный голливудский вариант триллера, то убийцы должны были быть давно ликвидированы. Например, той же ночью. Так что вряд ли мы здесь что найдем. И здесь знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Но в принципе это увеличивает уровень критичности существования нынешней России, что, конечно, очень плохо, потому что ни один нормальный человек я полагаю, не желает ни распада государства, ни того, чтобы там плохо жилось. Наоборот, хочет, чтобы Россия была счастливая, процветающая, могучая, единая. Чтобы все там хорошо по справедливости и по уму жили. Вот насчет по уму и справедливости, к сожалению, это еще на сколько-то уменьшилось. Думаю, что этого делать не надо было, но есть, конечно, и иные авторитетные мнения.
М. Королева
―
По поводу справедливости, несправедливости, здесь есть вопрос по поводу безразличия и апатии людей. Как вы считаете, не является ли безнадежная ситуация в России следствием безразличия и апатии населения, когда это случилось, что русский народ совершенно самоустранился от защиты своих прав, от ответственности за Россию и ее будущее?
М.Веллер: Сегодня никто не может отрицать заранее на сто процентов распад державы на несколько кусков
М. Веллер
―
Я думаю, что пессимизм и оптимизм, как писал еще Шопенгауэр двести лет назад, они более зависят от темперамента человека, нежели от его мировоззрения. Скорее мировоззрение определяется темпераментом. С самого начала, когда варяги пришли на Русь и славяне сделались зависимым местным народом и в случае надобности их просто продавали на невольничьих рынках Византии, народ был достаточно отстранен от управления страной, вот так складывалась история. В данном случае, конечно, складывалась не очень хорошо.
М. Королева
―
Так это когда было-то.
М. Веллер
―
Да, беда в том, что это не кончилось. Можно назвать период, когда народ вроде бы не был отстранен, например, формально в 90-е годы. 90-е годы по сравнению с нынешним временем прекрасны были тем, что присутствовали надежда и перспектива. Было трудно, было голодно, братва рулила, но надежда и перспектива, что еще несколько лет и все будет отлично, она всегда присутствовала. Сейчас гораздо более сытно, стабильно, а вот насчет надежд и перспектив, так никто даже никакой программы так и не изложил. Так что, что народ будет принимать участие – об этих глупостях, я думаю, можно забыть.
М. Королева
―
Может быть это связано отчасти с тем, что до сих пор как-то в сознании народа не похоронен Сталин. У нас на сайте «Эхо Москвы» один из блогов Юрия Каннера. Он пишет о том, что Сталина похоронили дважды. В мавзолее в 53-м и в земле в 61-м, но далеким прошлым он пока не стал. Каннер считает, что нужно просто, наконец, уже похоронить Сталина в душе окончательно и бесповоротно. Это вообще возможно?
М.Веллер: Сталин это прочный социально-психологический архетип, присутствующий в национальном российском сознании
М. Веллер
―
Когда давно, уже ушедший от нас генерал Лебедь среди прочих славных фраз сказал: ну, повесим мы Чубайса, а что дальше. Так вот дело конечно не в том, чтобы похоронить Сталина, дело в том, что Сталин это прочный мифологический образ и более того, это социально-психологический архетип, присутствующий в национальном российском сознании. И Сталин этот совершенно мифологический. Он не убивал никого, не заливал кровью, не устраивал голодомора, он поднял страну, он поставил заводы, он выиграл войну, сделал Россию супердержавой. И заставил всех с ней считаться. Он расстреливал воров, при нем не было казнокрадства, и миллионы никто не вывозил на Запад и цены снижали. Вот в таком правителе, суровом и крутом, но справедливом, мудром и заботливом, в России была нужда всегда. И жажда по нему всегда, а с мифом бороться невозможно.
М. Королева
―
Подождите. Представим себе, что нам с вами по телевизору с утра и до вечера начинают говорить, что Сталин маньяк, серийный убийца. Что он развязал репрессии, что он устранял своих политических оппонентов и так далее, и нам с вами это говорят. Ну что, не поверят что ли.
М. Веллер
―
Да, год тотальной пропаганды и поверят. Но тогда его место займет кто-нибудь другой. Или Ленин, или Петр, или Николай Второй, или Николай Первый, или даже такой садист и маньяк как Иван Грозный. Потому что образ такой народу потребен. Это форма самообразования российского социума и это вершина той пирамиды, которую он из себя складывает.
М. Королева
―
То есть если бы государство осудило, взяло на себя смелость и наконец совершенно определенно осудило коммунистическую идеологию, Сталина, Ленина, наконец, тоже и похоронила его, все равно ничего не изменилось бы в сознании народа?
М. Веллер
―
Вы хотите сказать, что если бы мы произвели декоммунизацию в полном объеме, объявили бы ЧК кровавой и преступной организацией, всех руководителей советского государства добрежневского времени объявили бы убийцами, садистами и маньяками, говорили бы, что за что боролись, не то построили. Уподобили бы мнение о советском режиме мнению о гитлеровском режиме. То тогда было бы хорошо. Вопрос: а на что опираться. Люди не могут чувствовать себя дерьмом. Люди не могут считать свою историю мусором, а свой народ быдлом. Людям нужна позитивная опора. В своем национальном народном прошлом. Поэтому нужно очень осторожно разбираться со стиранием мифов, тем более что этого не произошло. Вы должны, превращая что-то в негатив, вы обязательно должны замещать его равновесным позитивом. Иначе равновесный позитив возникнет снизу. И может принять уродливые формы.
М. Королева
―
У нас с вами есть великая русская литература. Есть великий язык. У нас есть великая музыка, великая живопись. В Третьяковку пойдите, посмотрите. Что вот этим всем нельзя заместить горы трупов, кровавые репрессии и прочее что ли.
М. Веллер
―
Если вы думаете, что все наденут хитоны, возьмут в руки арфы, и усладятся чтением книг, то это дежурная очень плохая пародия на «Город солнца» или «Государство» Платона или что-нибудь еще. Разве можно сегментами истории своей культурно-национальной замещать национальное самосознание, национальную историю. Ну что вы, это все равно что да, сельское хозяйство уничтожается десятилетиями долгими уже век. Да, плохо то и плохо другое. Да, руки растут не из того места. Но зато у нас были Чайковский и Толстой. А ты-то к ним какое имеешь отношение, урод.
М.Веллер: Люди не могут считать свою историю мусором, а свой народ быдлом. Людям нужна позитивная опора
М. Королева
―
А вот на что бы вы опирались в русской истории. Представим себе, что нужно найти что-то, на что человек может опираться.
М. Веллер
―
Если вы думаете, что сейчас я разработаю вот у вас на глазах под камеры и с импровиза полную позитивную программу, то вы разумеется, мне льстите.
М. Королева
―
Ну хотя бы один, два, три.
М. Веллер
―
Тут как минимум нужно часок погулять, покурить и подумать. Это все равно, что спросить меня, полагаю ли я устройство мироздания по Эйнштейну-Фридману правильным или я склоняюсь к Теории струн. Так что это делается серьезнее, потому что первое – безусловно, нужен позитив, второе – безусловно, нельзя закрывать глаза на негатив. Третье – безусловно, история должна быть оптимистичной, в которой просматривается перспектива. А потом уже это все наполняется конкретным содержанием. Потому что нет ни святых, ни полных негодяев, все полосатые в крапинку.
М. Королева
―
Но заметьте, что позитив так сразу в голову не приходит. Это правда.
М. Веллер
―
Комплексный позитив по всей национальной истории выдать вам как программу это, пожалуйста, к президентскому совету по культуре. Они много лет пытаются напыжиться и что-то родить. Ежа против шерсти.
М. Королева
―
Нам достаточно вас. Михаил Веллер, писатель в студии «Особого мнения». Через несколько минут мы снова здесь.НОВОСТИ
М. Королева
―
И мы продолжаем «Особое мнение». Кстати тут из Ярославля слушатель пишет: если нужно в истории опираться только на позитив, как же немцы смогли дружно осудить гитлеризм. Действительно было такое.
М. Веллер
―
Им есть на что опираться, кроме гитлеризма. Великую германскую историю надо знать.
М. Королева
―
У нас своя история есть. И недавняя относительно и связанная и со Сталиным и с Брежневым потом, может быть, вы слышали, закрывают такой музей под названием Пермь-36, были вы там или нет.
М. Веллер
―
Слышал, читал. Новость интересная, которая облетела вчера мировые СМИ. Что в Санкт-Петербурге открыли улицу Сталина. Бывшая Десятая Советская. Когда полез в Интернет, ее не совсем открыли. Это коммунистическая партия, петербургское отделение поверх табличек официальных наколотило осторожно тонкими гвоздиками в лепнину свои неофициальные, где был портретик Сталина и написано, что это улица И. В. Сталина. Инициалы с точкой. А дальше они выйдут на гордуму, губернатора и так далее с просьбой, нельзя ли это вернуть. И вот это все звенья одной цепи. Это все абсолютно взаимосвязано. Это связано с тем, что например, издательству не хватает бумаги, типографиям не хватает бумаги.
М.Веллер: Сталин уже давно стал отвлекающей светошумовой гранатой, чтобы не обсуждали, почему плохо работает экономика
М. Королева
―
А это как связано?
М. Веллер
―
Потому что целлюлозу выгоднее продавать за евро за бугор напрямую и свои фабрики встают без целлюлозы, бумагоделательный в результате Архангельский комбинат стоит. И в результате издательство «Просвещение» учебников оказывается без офсетной бумаги. Ищет, где бы ему найти тысячу тонн офсета для того, чтобы печатать учебники. Все это ведет к ухудшению качества книг, которых и так за последний год тиражи упали минимум в полтора раза. Вместе с гонорарами, с читателями, покупателями, кстати, о годе литературы. Притом, что розничная цена на книги, разумеется, растет. Это все аспекты одного кризиса. Это такой же аспект, как обсуждался буквально недавно, все-таки, не начать ли у нам у Греции, хоть она Европа, покупать клубнику и персики. Это очень важно. Народу зимой не хватает только клубники и персиков. На все остальное деньги у него уже есть. Притом, что Греция задолжала сумасшедшие деньги всем, с кем она имеет дело. Они жрут втрое больше, чем работают. Если Греция будет работать с Россией, то теперь Россия будет ее кормить. А Греция будет должна. Так можно переходить к любому аспекту нашей нынешней действительности. Потому что все в мире взаимосвязано.
М. Королева
―
Ну да, но вам на это скажут, например, что касается бумаги и продажи за евро целлюлозы за бугор, вот Сталина на вас нет. Вот видите, Сталин бы так не делал.
М. Веллер
―
Да что вам все Сталин дался. Сталин уже давно стал отвлекающей светошумовой гранатой. Для того чтобы не обсуждали, почему так плохо работает экономика, почему кредиты вместо того, чтобы идти производителю, идут в банки, а в банках крадутся, говорят, а вот Сталин. Хватит, он уже умер. Он умер 60 лет назад.
М. Королева
―
Не будем о Сталине.
М. Веллер
―
Совершенно верно.
М. Королева
―
Давайте про Путина. Владимир Путин решил сократить на 10% зарплату себе, премьер-министру, генпрокурору, главе Следственного комитета, ряду федеральных чиновников. Это новость первая.
М. Веллер
―
Да, отвечаю. Это мне напоминает старинный анекдот: Рабинович приходит завскладом и все прочие отказывались. Зарплата 70 рублей. Он приходит и говорит: да, чудесно, отлично. Его предупреждают: но зарплата 70 рублей. Он говорит: что, здесь еще и платят? На 10% они понизили зарплату. Они могут понизить на 200%, их материальное положение от этого ничуть не изменится.
М. Королева
―
Послушайте, но это же хорошо. Кризис, нет клубники. Ужас, просто ужас. Бумаги не хватает. А наше с вами правительство и высшие люди в государстве говорят, что мы понижаем себе зарплаты. И когда вам будут понижать, вы тоже, пожалуйста, поймите, что мы вместе с вами. Хорошо же.
М. Веллер
―
Вы знаете, вот когда у Якунина вместо имения с шубохранилищем будет там располагаться детский дом, школа и детский сад, вот когда дворцы будут сданы народу под всякие нужные заведения, необходимые больницы, необходимые школы, необходимые санатории, вот когда все доходы будут светиться. А не какие-то непонятные «Гунворы», «Газпромы», там неизвестно где, пять миллиардов, чтобы купить что-то где-то, то есть вложить пять ярдов в чужую экономику, вот тогда мы будем говорить о сокращении зарплат.
М. Королева
―
Да вы революционер.
М.Веллер: Мы можем кормить людей фашизмом и говорить, что если им не понравится, они уйдут. Это извращение
М. Веллер
―
Нет, почему это. Я эволюционер, я сторонник того, чтобы это произошло мирно, бескровно, взаимодружелюбно и согласно Конституции. Может быть я наивен, я не знаю, может быть, я вообще дурачок. Я понимаю.
М. Королева
―
Ну хорошо, в Томске с другой стороны тоже пенсионерам по субботам и праздникам решили бесплатно раздавать хлеб. Даже уже назначили первый день, когда выдадут 60 буханок.
М. Веллер
―
Лучше, чем ничего. Это разумеется…
М. Королева
―
Вы серьезно так считаете?
М. Веллер
―
Ну это конечно свидетельство ужасающего уровня жизни пенсионеров. Это им 60 буханок, а на сколько человек?
М. Королева
―
Не знаю.
М. Веллер
―
На весь поселок? Скажите, пожалуйста, не мог ли, например, кто-нибудь из, скажем так, административных олигархов России взять, допустим, пенсионера в какой-то области на свое содержание. Его бы это даже не очень обременило, вы знаете. В разных странах есть талоны на питание для бедняков. И только их бедняки богаче наших бедняков. А питаются сплошь и рядом лучше наших работающих. Так что если нашим беднякам будут раздавать талоны на хорошее питание, я это буду всячески приветствовать и буду руками и ногами голосовать за такой шаг правительства.
М. Королева
―
Но вы скажите, просто в данном случае это хорошо, когда людям бесплатно решили раздавать буханки хлеба.
М. Веллер
―
Конечно, хорошо.
М. Королева
―
В 21 веке в России.
М. Веллер
―
Это гораздо лучше, чем если бы у них отобрали 60 буханок хлеба. Поэтому да, это хорошо. Это не так хорошо, как если бы им к хлебу раздавали черную и красную икру, а к ним, допустим, автомобиль, ну хотя бы «Запорожец». Это не так хорошо, но лучше хоть столько. Да, это говорит о бедственном положении этих людей. Да, это помощь на фоне богатств несметных, которые зарыты в стране, выглядит как-то чуть-чуть не то чтобы позорно, ну что же такой мелкой милостыни то. Но это хорошо.
М. Королева
―
Вот на фоне того, о чем вы говорите, «Гунворы», газ, нефть и так далее, не стыдно, нет, буханки раздавать.
М. Веллер
―
Это вопрос к тем, кто их раздает, это что же, дело совершенно обычное. Наверное, сначала хотели раздать больше. Но потом стали считать деньги, и на каждом этапе людям становилось жалко. Например, написали: 10 тысяч буханок. Но потом как-то постепенно оптимизировали, потому что бензин, дорога, то, се, люди, которые работают, раздают. И получилось 60. Ну как-то так. Ну что же тут понимаете, что есть, на том и спасибо. Чай не в Америке живем.
М. Королева
―
Михаил Иосифович, давайте о культуре. Может быть, слышали, Сергей Капков, который возглавлял и возглавляет сейчас до сих пор департамент столичной мэрии по культуре, вроде бы может уйти после праздников. Пока это не подтверждено.
М. Веллер
―
Какое горе, надо вырвать на себе все волосы.
М. Королева
―
Подождите. Кто-то, например, говорит и хорошо, зато все станет окончательно ясно.
М. Веллер
―
А что, кому-то что-то еще неясно?
М. Королева
―
Ну вдруг. Вот и хорошо, а кто-то говорит, что ужасно, как теперь, потому что театральная жизнь в Москве, выставки, вроде как-то обновление какое-то началось. Воздух свободы. По крайней мере, в сфере культуры. У вас какое ощущение. Вот представим себе, что такой человек как Капков, который действительно во многом обновил жизнь театральной Москвы.
М. Веллер
―
Я ничего не могу с собой поделать, и видимо, уже не смогу, это безобразная неистребимая литературно-провинциальная страсть к цитированию. «С высоты моего положения, - сказал Румата, - мне не видна разница между вами и последним арканарским мусорщиком. Я мог бы скупить весь Арканар, но меня не интересуют помойки». А Виктор Шкловский сказал, что же касается советского литературоведения, то мы замечательно научились разбираться в сортах дерьма. Так что я не знаю, что делал Капков. Я в это не вникал.
М. Королева
―
Ну ладно. В Москве.
М. Веллер
―
Я никогда не участвовал ни в каких официальных культурных течениях. Я не получал ни одной копейки никогда ни от кого, бог пока миловал, и не собираюсь. Так что вы знаете, мне представляется, что ежели кто чего хочет делать, то он это делает. Хотя допустим, герцог Орлеанский может покровительствовать одному театру, а король другому. И тому подобное. Но вот это управление культурой, помню я эти статьи с заголовочками в газете «Советская культура», - искусство управлять искусством. Это были клопы размером со слонов, которые высасывали кровь из всего, и, прежде всего, из мозгов. Так что мне нет никакого дела, кто рулит искусством в московском правительстве.
М. Королева
―
Хорошо.
М. Веллер
―
У меня даже горло сперло от классового чувства. Нехай они все задавятся. Хотят дербанить бюджет, - пусть дербанят. От них требуется одно – чтобы они ни во что не совались и не мешали. По-моему, больше от них ничего не надо.
М. Королева
―
Подождите. А в том, что касается, например, таких постановок как «Тангейзер».
М. Веллер
―
А что Капков вложил деньги?
М. Королева
―
Мы сейчас уходим из Москвы.
М. Веллер
―
Понял, ушли.
М. Королева
―
Мы ушли в Ижевск и Новосибирск. В Ижевске еще «Метель» поставили. И там тоже священник пожаловался. Оскорбили его чувства.
М. Веллер
―
Вы знаете, я от удивления даже перечитал «Метель», «Повести Белкина» гениальная абсолютно проза, просто чего тут еще добавить. Но что касается «Тангейзера», то некоторое представление от постановки я имею. Эта постановка не имеет никакого отношения к «Тангейзеру», это постановка не имеет никакого отношения…
М. Королева
―
Вы видели, хотите сказать.
М. Веллер
―
Скажем так, кусками. Я читал рецензии и видел ролики. Так что можно себе что-то представить. Ни к «Тангейзеру», ни к Вагнеру, потому что ежели кому охота поставить фильм о том, то есть постановку о том, что есть конкурс фильмов и есть один современный передовой продвинутый режиссер, который ставит эротическое кино про половую жизнь Иисуса Христа и блудниц. Свободный путь. У нас свобода, пусть ставит. Но при этом прикрываться Вагнером и «Тангейзером», потому что иначе он будет на хрен никому не нужен.
М. Королева
―
Допустим…
М. Веллер
―
Марина, одна секундочка. Вагнер, как вполне брутальный немец, если бы встретил этого режиссера, то мог бы, убил бы, за свои слова я отвечаю. Хотя Вагнера уже нет с нами, но его отношение к его постановщикам людям хорошо известно. Нечего ставить мерзкое пошлое фуфло, потому что само по себе эротическое искусство, хочешь будь Пазолини, хочешь, издавай журнал «Пентхаус», но при чем здесь классическая опера.
М. Королева
―
Послушайте, но может быть это решать зрителям и читателям. Им, например, не понравится ваша книга, они ее возьмут и закроют.
М. Веллер
―
И выкинут в мусорное ведро. Имеют право.
М. Королева
―
Если им не понравится «Тангейзер», они встанут и уйдут.
М. Веллер
―
Нет, потому что массовый зритель достаточно глуп, потому что он будет думать, что так и надо, потому что большинство про «Тангейзера» не имеют никакого представления. Таким образом мы можем кормить людей фашизмом и говорить, что если им не понравится, они уйдут. Это извращение. Это распад искусства, это кормить людей дерьмом, заявляя «вот так я вижу». Пожалуйста, ставь это где-то в другом месте и самое главное, никакой Вагнер и никакой «Тангейзер» к этому не имеют никакого отношения. И мне очень жаль, что люди, которые придерживаются со всей чистой душой либеральных демократических хороших взглядов, защищают этот распад, не понимая, что они обрушивают то хорошее, что еще осталось в нашей цивилизации. Причем здесь «Тангейзер».
М. Королева
―
Но мне кажется, что большинство в любом случае на «Тангейзер» бы и не пошли. Михаил Веллер, писатель. Это было сегодня его «Особое мнение».
М. Веллер
―
Пойдут, пойдут.
М. Королева
―
Спасибо, счастливо.
М. Веллер
―
Спасибо.