Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-03-06
К.Ларина
―
Здравствуйте! Здесь программа "Особое мнение". Меня зовут Ксения Ларина. И, как обычно по пятницам, мы встречаемся с Николаем Сванидзе. Здравствуйте, Николай Карлович!
Н.Сванидзе
―
Здравствуйте, Ксения!
К.Ларина
―
Ну вот, вроде у нас такие предпраздничные дни. На самом деле, конечно, мне кажется, мы прожили сейчас одну из самых страшных недель в новейшей истории. Во всяком случае я могу о себе сказать, что таких страшных чувств я не испытывала дано, когда практически на твоих глазах убили человека, с которым ты только что расстался. Буквально неделю назад Борис Немцов был гостем нашего прямого эфира, нашего с Виталием Дымарским «2015», и мы с ним расстались в начале десятого вечера, а потом пришло это страшное известие.Ну что? С чего мы начнем? С чего мы начнем? Какая из версий, которые сегодня предлагают нам официальные представители прокуратуры, тебе кажется наиболее вероятной?
Н.Сванидзе
―
Официальные представители прокуратуры особого разнообразия версий не предлагают, честно говоря. У меня такое впечатление, что разрабатываются версии, связанные с ультраправыми, с националистами. И об этом говорит и назначение следователя прокуратуры, генерала, который как раз занимался делами, связанными с ультраправыми, с нацистами. По-моему, он дела БОРНа вел.
К.Ларина
―
Да.
Н.Сванидзе
―
Игорь Краснов, по-моему, его зовут. Это одна из версий. И другая версия – это Украина и Соединенные Штаты Америки. Вот, собственно, это… Присутствует еще версия ярославская, и присутствует версия, связанная с какими-то личными делами Бориса Ефимовича Немцова. Ну, что я скажу? Личная версия отбрасывается, по моему мнению, мгновенно. И не только из уважения к памяти покойного, а просто потому, что она смешная. Я понимаю, что есть куча разных подонков, которые говорят, что вот бабник, с женами чужими там что-то…
К.Ларина
―
Среди подонков писатель Эдуард Лимонов.
Н.Сванидзе: Люди, представляющие интерес Кремля, стали «отмазывать» президента Путина, причем очень смешным образом
Н.Сванидзе
―
Да, совершенно верно. Я, когда употреблял это слово, я думал, в том числе, и о писателе Эдуарде Лимонове, который за отчетный период измельчал просто до совершенно невероятно мелкого размера. Так вот, если даже рассматривать эту версию всерьез, в таких случаях… Он же без охраны ходил, господи! Да трубой в любой темной подворотне шарахнуть и все, дело в стороне.
К.Ларина
―
Но ведь не темной подворотне шарахнули.
Н.Сванидзе
―
Так вот я и говорю. Поэтому, если бы это было так, это было бы трубой в темной подворотне на не Москворецком мосту с машинам, со слежкой. 30 тысяч одних курьеров… Прекрасно, профессионально, как учили организованное убийство. Камеры, которых там сорок штук – все стыдливо отвернулись в момент убийства, стыдливо. Никто ничего не видел. Это здесь бабы ни при чем!Ярославский след – то же самое ровно. Ярославские ребята серьезные, но до Москворецкого моста у них бы руки не дотянулись: слишком жирно для них, слишком стрёмно. Они бы действовали гораздо проще. Это тот же вариант темной подворотни, трубы – я не знаю – перо в бок – проще пареной репы, господи! Подростка достаточно. Человек беззащитных ходит, без охраны. Нет, здесь это тоже отметается именно по этой причине.
Значит, что остается? На самом деле, если говорить о том, кому выгодно, кому не выгодно, чей интерес, очень смешно сразу почему-то - я не понимаю, в чем дело – сразу же стали люди, представляющие интерес Кремля либо по должности, либо просто по какой-то своей симпатии или заинтересованности той или иной, они стали почему «отмазывать» президента Путина, причем очень смешным образом – говорить: Ну, знаете, как? Рейтинг у Немцова был какой низкий – это же на фоне рейтинга Путина чуть выше среднестатистического…
К.Ларина
―
Кстати, это говорила пресс-секретарь Дмитрия Пескова.
Н.Сванидзе
―
Совершенно верно. Что, на мой взгляд, очень смешно, потому что, зачем это говорить? Само по себе обсуждение подобной версии легитимирует ее. Что должны были делать люди, представляющие власть…
К.Ларина
―
Подожди, получается, что по этой логике, если бы у него был высокий рейтинг, то грохнули бы.
Н.Сванидзе
―
Совершенно верно. Исходя из этой логики, если бы у него был рейтинг 20% - то, конечно, отчего же не грохнуть-то? Значит, не грохнули, потому что рейтинг низкий.А что должны были делать люди, представляющие власть, на мой взгляд? Глазки долу… Произошла страшная трагедия. Мы получили пощечину. Мы, власть получили пощечину. Лидер оппозиции, крупный политик, бывший первый вице-премьер, бывший губернатор области, один из наиболее ярких политических деятелей России убит под стенами Кремля. Это пощечина власти. Мы обещаем расследовать. Это дело будет расследовано. Виновные будут найдены и наказаны – все! Это все, что надо было говорить. Почему-то стали обсуждать рейтинг и заставлять президента меряться рейтингами с покойным Немцовым, что само по себе постыдно, отвратительно и совершенно никому не нужно.
Но, если следовать этой логике, кому интересно, кому важно, я бы сказал так: всегда результатом таких убийств является закручивание гаек, всегда и везде. Следовательно, это убийство было выгодно тем, кто заинтересован в закручивании гаек.
К.Ларина
―
А вот мы посмотрим. Мы еще не знаем этого, правда?
Н.Сванидзе
―
Посмотрим, но я в этом абсолютно убежден.
К.Ларина
―
Будет понятно по тому, как дальше будут развиваться события в нашей стране, понятно, кто заказчик.
Н.Сванидзе:Всегда результатом таких убийств является закручивание гаек
Н.Сванидзе
―
Но я тебе еще раз говорю: исторически всегда, в какой бы стране это не происходило, политическое убийство, - а это убийство однозначно политическое – всегда за ним следует закручивание гаек. Значит, ищи интересантов среди тех, кому нужно это закручивание.Второе: Борис Немцов выступал последовательно за мир на Украине и за примирение с Западом.
К.Ларина
―
И против участия России в войне.
Н.Сванидзе
―
И против участия России в войне. Значит, соответственно, ищи заинтересованных в убийстве среди тех, кто выступает против мира на Украине, за участие России в войне, и против замирения с Западом – вот они заинтересованы в убийстве Бориса Немцова, несомненно абсолютно. Мне очень понравились две версии, которые изложил замечательный совершенно, очень мудрый политолог Алексей Макаркин.
К.Ларина
―
«Понравились» - какой-то глагол неверный, неправильный глагол ты употребляешь «понравились» две версии.
Н.Сванидзе
―
Ну произвели впечатление своей адекватностью. Да, понравиться здесь, ты права, нечему.
К.Ларина
―
Убедили, да?
Н.Сванидзе
―
Убедили, да. Макаркин в «Ежедневном журнале». И он сказал, что это либо по типу убийства Жана Жореса, либо по типу убийства Ежи Попелушко.
К.Ларина
―
Давай мы сейчас прервемся на пару минут. Потом поподробнее расскажем про эти аналогии, ладно?
Н.Сванидзе
―
Да.РЕКЛАМА
К.Ларина
―
Мы продолжаем программу "Особое мнение". А говорим мы о версиях убийства Бориса Немцова. И вот Николай Сванидзе вспомнил две версии, которые его убедили. Это версия Алексея Макаркина, которую они изложил в «Ежедневном журнале».
Н.Сванидзе
―
Да, они мне показались очень разумными, трезвыми. Так вот, либо убийство Жана Жореса, либо убийство Ежи Попелушко. Жан Жорес - французский политик и журналист, который был убит накануне Первом мировой войны националистом французским, который его заподозрил в связях с Германией, то есть это убийство националистов, это преступление националистическое. А Ежи Попелушко – это священник католический, поляк, который был убит сотрудником польского КГБ, которые считали, что польская власть недостаточно жестко обращается с диссидентами, проявляет мягкотелость, и решили, таким образом, показать, как нужно действовать.
К.Ларина
―
Такая акция устрашения.
Н.Сванидзе
―
Своего рода, да. То есть эта акция со стороны действующих сотрудников спецслужб. Вот, мне кажется, эти две версии, они очень похожи на правду. Мало того, вполне возможно, что они сочетаются, как обычно это бывает. Как очень часто это бывает, версии можно рассматривать и врозь, а можно и вместе их рассматривать – что было участие и каких-то сотрудников спецслужб некоего уровня, а при этом были задействованы и какие-то «отмороженные» националисты.
К.Ларина
―
Послушай минуточку, у меня к тебе вопрос сразу. То, с чего мы начали. Вот ты говоришь про этот мост Москворецкий. Кто мог, у кого есть такие возможности отключить камеры, 40 камер, как ты говоришь, слежения…
Н.Сванидзе
―
Ну не 40… Это образ. Я не настаиваю на том…
Н.Сванидзе: Когда человек высказывает мысли, расходящиеся с мнением власти, он воспринимается как враг
К.Ларина
―
Кто мог попросить вежливо службу – я не знаю – ФСО оттуда уйти на это время? Кто мог попросить милицейские машины отъехать куда-нибудь подальше, которые там дежурят постоянно. Люди, которые хотя бы раз в жизни проезжали по этому мосту – среди белого дня, среди черной ночи – там всегда есть милицейский наряд. Все он есть либо в начале, либо в конце. Кто мог просить? Кто мог обеспечить такую красоту? Кто мог поставить машину, которая бордюры чистит? Я не знаю какая она…
Н.Сванидзе
―
Снегоуборочная.
К.Ларина
―
Снегоуборочная эта огромная. Кто мог поставить, чтобы закрыть именно этот момент убийства?
Н.Сванидзе
―
При том, что снега было, насколько я помню, небогато в то время.
К.Ларина
―
Это что за люди такие удивительные?
Н.Сванидзе
―
Вот именно место убийства и обстоятельства убийства наводят на мысль о том, что без каких-то, может быть, даже ответственных работников спецслужб, дело даже физически не могло обойтись. А уж зачем они это делали? Для того, чтобы отсечь Путину какие-то пути более-менее примирительных действий…
К.Ларина
―
Это ты уже говоришь о причинах.
Н.Сванидзе
―
Это я уже говорю о причинах. Или еще для чего, или просто захотелось – да бог их знает! Не знаю. Но факт остается в том, что сложно себе представить, что они там не были задействованы.А, что касается националистов, сразу же, естественно, возникают какие-то мысли насчет «Антимайдана», причем необязательно движения «Антимайдана», что вот непосредственно то движение, которое себя назвало «Антимайдан» во главе с двумя сталинистами и одним очень успешным бизнесменом от афганских ветеранов, от афганского братства – что именно они это сделали. Не обязательно. Но это люди, которые, так или иначе, ассоциируют себя с «Антимайданом». Эти люди, которые могут быть, которые воюют в Донбассе. И мы уже знаем, что они оттуда приезжают в совершенно «отмороженном» виде, нанюхавшимися крови, настрелявшимися всласть. Мы видели, мы помним эту ситуацию с гаишниками, которых отстреляли некоторое время назад именно такие ребята. Почему бы им руку правую не потешить вот таким образом? А связка с представителями спецслужб, она просто делает их стопроцентно неуязвимыми. Вот такой вариант абсолютно вероятен.
К.Ларина
―
Тут надо напомнить, что движение «Антимайдан», оно проводило свою последнюю, вернее первую и последнюю на этой момент акцию – еще будут, наверное – 21 февраля, когда они несли портреты «национал-предателей», в том числе, и Бориса Немцова, на которых было написано, что они организаторы Майдана.
Н.Сванидзе
―
Совершенно верно.
К.Ларина
―
Фразу, которую произнес господин Хирург, которая очень важна в контексте события, которое мы обсуждаем, что «Только страх смерти может остановить оппозицию».
Н.Сванидзе
―
Да, это сказал Хирург, совершенно верно, Залдостанов. Это было сказано. Это вовсе, естественно, не значит, что именно они непосредственно связаны с убийством. Они связаны с другим – они связаны с созданием атмосферы, в которой это убийство стало возможно.
К.Ларина
―
Атмосферы ненависти, о которой все сейчас говорят. Атмосфера ненависти убила! Она не убила – она сделала возможным.
Н.Сванидзе: Это нужно. Это нужно тем, кто хочет завинчивать гайки и тем, кто хочет продолжения войны в Донбассе
Н.Сванидзе
―
Она сделала возможным. Сама атмосфера, она убить не может. Убил человек, который нажимал на курок. А атмосфера ненависти, конечно, сделала это возможным, несомненно. Когда любой человек, который высказывает мысли и говорит вещи неофициозного плана, которые расходятся с мнением власти и с мнением сейчас большинства, он воспринимается не как оппонент, а как враг, которого надо уничтожить, так или иначе.
К.Ларина
―
На самом деле мы об этом говорим давно, об этой атмосфере ненависти, которая разлита просто по всей стране, не только на юго-востоке Украины, не только там. И говорили мы с тобой про это что рано или поздно это кончится страшно…
Н.Сванидзе
―
Это выстрелит. Вот это выстрелило в прямом смысле слова, да.
К.Ларина
―
Скажи мне, пожалуйста, возвращаясь к президенту Владимиру Владимировичу Путину, ведь он же буквально на следующий день после этого убийства, по-моему, выступая перед МВД, если я ничего не путаю, говорил о том, как нужно бороться с экстремистскими настроениями, не жалея живота своего; и, вообще, надо вспомнить о том, что мы все люди – это я как бы перевожу то, что я поняла из этого его выступления. Говорил про эту позорную акцию, про убийство, чтобы не допускать. Значит, типа он понимает, что происходит в стране, или он про другое говорил? Когда он говорил про атмосферу ненависти, он про что говорил?
Н.Сванидзе
―
Он говорил абсолютно правильные вещи. Другой вопрос, кого именно он имел в виду? У меня такое ощущение, что когда он говорил про эту атмосферу, он имел в виду совсем не движение «Антимайдан».
К.Ларина
―
Про «цветные революции» он говорил.
Н.Сванидзе
―
Да, совершенно верно.
К.Ларина
―
Посмотрите, что на Украине – вы что, хотите, чтобы так было?
Н.Сванидзе
―
То есть общие вещи, которые он сказал, были абсолютно справедливы, а конкретно, конечно, он имел в виду совершенно других людей. Он имел в виду Украину. Тут дело вот в чем: я абсолютно убежден – с этого мы начали разговор, - что будут рассматриваться как более реальная – потому что это действительно реальная версия – фашиствующие эти самые ребята-националисты с выходами, в том числе, и на тех, кто воюет на Донбассе, несомненно…
К.Ларина
―
И ого они нам предъявят?
Н.Сванидзе
―
Не знаю. Это реальная нитка. Но как пропагандистская версия будет рассматриваться СБУ и стоящие за ними Госдеп США или ЦРУ…
К.Ларина
―
Чтобы дестабилизировать обстановку в стране?
Н.Сванидзе
―
Там беда в том, что уж там-то интереса я как бы не вижу. Потому что, если говорить о том, чтобы президента Путина подставить, так для этого не нужно никого убивать, потому что, во-первых, в глазах большей части наших сограждан убийство Немцова абсолютно не вызывало никакого интереса и ажиотажа, абсолютно.
К.Ларина
―
Ну вот я тебе прочитала: «обычное московское политическое убийство».
Н.Сванидзе
―
Убийство Немцова произвело впечатление на то меньшинство, которое и так к Путина относится достаточно неласково. Если говорить в мире, о настроении, скажем, западной части мира, они и так Кремлю и конкретно президенту Путину уже давно не верят настолько, что хоть ты всю оппозицию перебей, это ничего не изменит ни в какую сторону абсолютно. Поэтому это им как бы… Вот если уж говорить в таких выражения, что зачем было убивать – там рейтинг низкий? – вот им тоже абсолютно незачем было убивать. Для того, чтобы подставить Путина? Он в их глазах давно уже подставлен. Он подставлен после Крыма, после Донбасса, после «Боинга», после всего.
К.Ларина
―
То есть ему это совсем не нужно.
Н.Сванидзе:Сталин – фигура в сапогах и френче, вместо головы дырка. Любой начальник может всунуть туда свою голову
Н.Сванидзе
―
Кому ему?
К.Ларина
―
Путину.
Н.Сванидзе
―
Я сейчас говорю о другом. Путину это, несомненно, не нужно, но это не нужно ни Путину, это не нужно ни Западу. Но вопрос в том, кому это нужно. А я сказал о том, кому это нужно. Это нужно тем, кто хочет завинчивать гайки и тем, кто хочет продолжения войны в Донбассе.
В.Дымарский
―
Перерыв. Вернемся через пару минут.НОВОСТИ
К.Ларина
―
Возвращаемся в программу "Особое мнение". Здесь Николай Сванидзе. Меня зовут Ксения Ларина. Мы еще не поговорили про Анну Дурицкую, которая, по сути, является единственными свидетелем убийства Бориса Немцова. Как ты, вообще, расцениваешь сегодня ее положение? Во-первых, то, что ее отпустили из России. А во-вторых, мы сегодня уже получили информацию о том, что ее угрожают какие-то неизвестные люди, и СБУ уже завело уголовное дело по факту угроз в ее адрес. Вот роль этого свидетеля ключевого?
Н.Сванидзе
―
Ну, Ксения, я не готов поддерживать разговор про Анну Дурицкую.
К.Ларина
―
Да?
Н.Сванидзе
―
Это как-то очень частная тема, это личная жизнь людей.
К.Ларина
―
Личная, понятно. Но что происходило здесь публично вокруг нее – как ты это расцениваешь?
Н.Сванидзе
―
Она, естественно, поскольку она была в этот момент с Борисом Ефимовичем, то, конечно, к ней проявил интерес следствие. Было бы странным, если бы оно не проявило к ней интерес как к главному свидетелю. Поэтому я здесь ничего особенного не вижу. Насколько я понимаю, с ней обращались корректно.
К.Ларина
―
А, почему ее отпустили? То есть соображения безопасности: она осталась в живых, ее оставили в живых киллеры – она в безопасности остается, будучи живой и здоровой на свободе?
Н.Сванидзе
―
Ксюша, я не знаю.
К.Ларина
―
Вот мне объясни, пожалуйста.
Н.Сванидзе
―
А ты считаешь, что ее нужно было продолжать держать взаперти и охранять? Я в этом вовсе не уверен. Я думаю, что ее и в Киеве в состоянии каким-то образом посторожить на должно уровне. Не знаю. Во всяком случае, держать ее взаперти… Известно, что она хотела домой, она хотела в Киев, она хотела к маме. Она, естественно, потрясена происшедшим, как любой человек был бы. Она молоденький человек, девчонка. На ее глазах убили близкого человека. Она сама чудом осталась в живых. Она, естественно, хотела домой к маме – ее, естественно, отпустили домой, к маме. По-моему, это как раз абсолютно адекватное решение.
К.Ларина
―
Ну а что неадекватное? Реакция общества, насколько она тебе?
Н.Сванидзе
―
Реакция общества предсказуема. Когда часть людей говорят какие-то гадости про Бориса.
К.Ларина
―
Часть. Мне кажется, 84%.
Н.Сванидзе
―
Большая довольно… Ну мы не знаем мнение 84 процентов…
К.Ларина
―
Почему же мы его не знаем? Оно висит в воздухе, Николай Карлович.
Н.Сванидзе
―
Поддержка власти – одно. Гадости про покойного – это другое.
К.Ларина
―
Злорадство какое-то.
Н.Сванидзе
―
Очень многие проявляют и злорадство, очень многие говорят: Туда и дорога. Кошмарные совершенно какие-то реакции, в том числе, и некоторых телевизионных коллег. Сразу же пошло такое амикошонство с покойным: «Типа мы, конечно, кореша – там кентовались с ним. Ну, конечно, легкомысленный… Тут бабы, туда-сюда… Парень, конечно, хороший…» - вот примерно такая стилистика. То есть предельное опускание. Опускание не в жаргонном, не в смысле того, как это употребляется на лагерной фене, а в смысле того, что принижение его: «ну да, парнишка, в белых штанах ходил, плейбой – ну там…шлепнули» – вот примерно так. Это одна линия - чтобы не привлекать к этому большого внимания. И на самом деле сразу после того, как прошло прощание и прошли похороны, что тоже не на всех каналах шло первым событием дня информационных, далеко не во всех.Мне звонят с одной радиостанции- я не помню, или радиостанция была или… сейчас не помню, потому что многие люди звонили, может быть, какое-то электронное СМИ – говорят: «Вот Николай Карлович, мы думаем, какое событие? – это в день похорон, – мы думаем: какое событие сегодня сделать главным, и знаете, одно из мнений, чтобы сделать главным похороны Бориса Немцова. Как вы считаете, а почему это событие имеет право претендовать на главное?»
К.Ларина
―
Молодое поколение такое выросло?
Н.Сванидзе
―
Да, да. Я отвечаю: «А как вы считаете, а почему, скажем, расстрел журнала «Шарли Эбдо» претендовало на то, чтобы быть главным событием дня, а также, возможно, года?»
К.Ларина
―
И чего они тебе ответили?
Н.Сванидзе
―
Ничего. Это было риторическое заявление.
К.Ларина
―
Я тоже слышала, как игриво обсуждали то, что мы сейчас с тобой пытаемся обсуждать: причины, возможные версии – как две девушки на одной радиостанции, хихикая, обсуждали такие возможные версии. Говорили так, как будто они говорят про какую-то игрушку, игрушечного котика, которого сломали по дороге. То есть как бы никто себе не отдает отчет, что это живой человек только что был, что это убийство, наглое убийство.
Н.Сванидзе
―
Живой человек, очень крупный, очень масштабный, которого убили в центре города прямо у сакральных самых наших стен, у стен Кремля.
К.Ларина
―
Может быть, уже все готово?
Н.Сванидзе
―
В смысле, что готово?
Н.Сванидзе: Она железный человек, он абсолютно железный человек, судя по всему, Надежда Савченко
К.Ларина
―
Общество готово к приходу настоящей диктатуры?
Н.Сванидзе
―
Общество, может быть, и готово, да. Посмотрим, что будет. Может быть, готово, может быть, не готово. Я не готов сейчас претендовать на то, что я прямо сейчас снимают пробу с общества и говорю, готово или нет. Социологи дают на этот счет разные цифры, потому что на разные вопросы даются разные ответы. С одной стороны, так: с одной стороны поддерживают власть, с другой стороны, а воевать-то не хотят. И тут черт ногу сломит! Я не знаю.
К.Ларина
―
Знаешь, что? Подожди.На одной из радиостанций я услышала опрос. Вопрос задавался так в день смерти Сталина – это было вчера 5 марта. Вопрос такой, ребром: Если бы Сталин был президентом современной России, вас бы убили, или вы бы убивали? Такой вопросик простой. Итак, 53% сказали, что «меня бы убили», а 47% сказали: «я бы убивал».
Н.Сванидзе
―
«Я бы убивал»… Ну это по приколу, конечно, хотя прикол такой, не очень прикольный, да.
К.Ларина
―
Но это ответ. Люди уже перестают себя ассоциировать с жертвами. Они сплошные победители, они готовы расправляться с врагами нации.
Н.Сванидзе
―
Кстати, ты упомянула Сталина, и я сказал, что сталинисты во главе этого движения «Антимайдан», действительно так.
К.Ларина
―
Стариков там, да.
Н.Сванидзе
―
Да и Хирург тоже!
К.Ларина
―
Да, да. Фанат – это называется.
Н.Сванидзе
―
Позиционируется вполне определенно: «Сталин, - говорит, - нам оставил мощь». Больше ничего не оставил – только мощи оставил. И сейчас ведь идет подъем этого. Ну, пожалуйста, то, что делается с пермским музеем ГУЛАГ.
К.Ларина
―
Надо напомнить, что они боролись-боролись бедные. В итоге их все-таки закрыли как музей…
Н.Сванидзе
―
Их закрыли, и есть идея вместо них отрыть музей ФСИН. Фантастика совершенно!
К.Ларина
―
Музей достижений ФСИН.
Н.Сванидзе
―
Это же не что иное, как возрождение сталинизма.
К.Ларина
―
Это же приветствует общество.
Н.Сванидзе
―
Общество приветствует, власть приветствует. Хотя власти, - особенно той власти, которая реальная власть, то есть Путину, я думаю, абсолютно плевать на Сталина, ему все равно – этого нет. Но, чем удобен Сталин? Сталин – он для власти, как знаешь, было «Привет из Крыма» или на кавказских курортах, когда фанерная такая картинка в виде джигита на коне…
К.Ларина
―
Там дырка вместо головы.
Н.Сванидзе
―
Или красавца в плавках, или красавицы в бикини – и вместо головы дырка. И каждый всовывает свою. Вот Сталин – это такая фигура в сапогах и френче и вместо головы – дырка. И любой начальник действующий, он может всунуть туда свою голову: вроде того, что «я – Сталин». И все, что со Сталиным в массовом сознании по результатам уже массированной пропаганды последнего времени, ассоциируется, - а ассоциируется с ним в результате этой пропаганды исключительно великие и славные вещи: войну выиграл, врагов прижимал, Запад нас боялся – и вот туда всовываешь голову – и вроде как ты выиграл войну, вроде как тебя Запад боится, вроде как ты врагам хвост прижал.
К.Ларина
―
Возродил нацию.
Н.Сванидзе
―
Да. И я думаю, что это наиболее ощутимый будет иметь масштаб к празднованию Великой Победы, когда, я абсолютно убежден, что, так или иначе, будет внедряться мысль о том, что Крым – это Великая Отечественная война-2, и присоединение Крыма – это знак равенства – взятие Рейхстага. Это абсолютно будет внедрятся. И таким образом, будет внедряться мысль о том, что действующий наш национальный лидер – это Сталин сегодня, в хорошем смысле слова.
К.Ларина
―
Про Надежду Савченко, наверное, стоит тоже успеть поговорить, потому что хорошие новости приходят: она выходит из голодовки. Я так поняла, это ее решение. Оно приятно, насколько тебе известно, самостоятельно или все-таки в результате каких-то переговоров?
Н.Сванидзе
―
Переговоры, наверняка какие-то были. И, по-моему, из ООН ее просили, и украинское начальство ее просило, и руководство наиболее уважаемое крымских татар ее просило – ее все просили…
К.Ларина
―
Твои коллеги, по-моему, ее просили по СПЧ.
Н.Сванидзе
―
Мои коллеги просили. И Федотов с доктором Лизой ходили туда и не раз уже. Но она железный человек, он абсолютно железный человек, судя по всему, Надежда Савченко. Поэтому, что она это сделала из слабости или из страха – я это уже отметаю.
К.Ларина
―
Говорили мы с тобой в перерыве, у меня даже возникло такое подозрение, что, может быть, они ее решили отпустить и как бы приводят в какое-то нормальное состояние здоровья, чтобы не было никаких претензий.
Н.Сванидзе
―
Дай-то бог, чтобы было принято такое решение, но я пока не в информации, и я не вижу пока такого решения, я этого не вижу, не знаю об этом. У меня такое ощущение, что она, наоборот, разуверилась, что ее отпустят, и решила все-таки…
К.Ларина
―
Все-таки жить.
Н.Сванидзе
―
«Ну чего я помирать-то буду, ребята? Я вам такой радости не доставлю», - вот у меня такое ощущение, что примерно такая логика в голове этой совершенно железной молодой женщины. Мне кажется, так.
К.Ларина
―
То есть никаких условий там они не выполнили, которые она требовала?
Н.Сванидзе
―
Я ничего об этом не знаю. Хотя пока что нет и никаких признаках того, что она бросает голодовку. Может быть, это разово там ее уговорили врачи выпить бульон.
К.Ларина
―
Нет, она сказала – вот я сейчас прочитала, - что «Надежда Савченко, - вот я читаю, - попросила ФСИН перевести ее на сбалансированное питание и фруктовые и овощные соки». Как бы это уже выход…
Н.Сванидзе
―
Слава Богу! Если так – слава Богу! Но пока-что признаков того, что ее собираются выпускать, мне эти признаки неизвестны.
К.Ларина
―
В финале еще раз хочется соболезнования выразить всей семье Бориса Немцова и выразить восхищение мужеством и достоинством, с которым семья переживает это горе, особенно мама Дина Яковлевна, которую я просто…. Сейчас Коле говорила: она весь марш прошла, весь маршрут она прошла.
Н.Сванидзе
―
Вообще, произошло страшное событие, страшное. Были политические убийства, были: убивали Политковскую, убивали Юшенкова, Щекочихина, судя по всему, убили. Были политические убийства. Но ни разу еще до сих пор не было ощущения, что это убийство в принципе в русле атмосферы в стране. Вот такого еще не было. Это первый раз.
К.Ларина
―
Николай Сванидзе, мы на этом заканчиваем. Спасибо!