Михаил Барщевский - Особое мнение - 2015-01-13
13.01.2015
К.Орлова
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение", меня зовут Карина Орлова, а в студии сегодня заслуженный юрист России Михаил Барщевский. Михаил Юрьевич, здравствуйте!
М.Барщевский
―
Добрый вечер!
К.Орлова
―
Михаил Юрьевич, как юрист, можете дать правовую оценку действиям управления Роскомнадзора Камчатки? Оно разослало в местные СМИ письмо, в котором предупредило о недопустимости любых карикатур на религиозных деятелей. «Письмо следует считать не предупреждением, а позицией Роскомнадзора относительно теракта в Париже», – пояснили издание РБК в Роскомнадзоре.
М.Барщевский
―
Хороший вопрос. Вообще-то у нас говорится в Конституции о праве на свободу исповедания и прочее. Есть статья в Уголовном кодексе об оскорблении чувства верующих, новая статья. Поэтому так, формально, мне кажется, что это предупреждение нельзя считать противозаконным, нарушающем какие-то свободы или права. Но интересная штука, почему-то сегодня, в России по крайней мере точно, люди считают, что закон – это самое главное, что все регулирует. Я позволю себе сообщить радиослушателям кусочек нашего с вами диалога за эфиром, когда я вас спросил, а как вы думаете – вот наш с вами общий знакомый, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, публикует ли он хотя бы одну из карикатур «Шарли»? - и вы ответили: «Ну, я не знаю, какова мера вкуса Дмитрия Муратова». Вот, мне кажется, в вашем ответе и заключается суть. Нельзя все описать в законе. Есть понятие «мораль» и есть понятие «право». Мораль всегда шире, чем понятие права. Право уже, чем мораль. И, мне кажется, что для СМИ - для очень многих, но для СМИ, в частности – вопросы морали они очень важные. Если говорить про карикатуры «Шарли», уж коли я их упомянул, я их нашел какое-то количество – штук 20 посмотрел – не нашел ни одной, которая вызывало бы какую-нибудь улыбку; ни одной, которая вызывала бы какое-то чувство солидарности. Все 20 вызывали либо чувство омерзения, либо протеста. Это не повод - сразу оговоримся, - чтобы меня не приписывали защитникам джихада. Я не думаю, что это правильно – публиковать карикатуры на религиозных деятелей, не имея в виду конкретного муллу или конкретного раввина, или конкретного батюшка – я думаю, что это возможно, если этот шарж узнаваемый. Но на тех, кому поклоняются: на Богородицу, на Иисуса...
К.Орлова
―
На несуществующих, на нечто эфемерное.
М.Барщевский
―
Ну да.
Я посмотрел 20 карикатур "Шарли" – не нашел ни одной, которая вызывала бы улыбку
К.Орлова
―
Ну то есть на священника, который разъезжает на БМВ и сбивает людей, можно карикатуру?
М.Барщевский
―
Легко, потому что тут доминирует то он…
К.Орлова
―
Иеромонах Илия, как его там звали…
М.Барщевский
―
Да, кто угодно, любой из них. Это, пожалуйста. А вот на символы: на звезду Давида, на Крест, на Полумесяц – вот даже на эти символы карикатуры, мне кажется, это не вопрос права, это вопрос морали, это вопрос журналистской этики: вот этого делать не стоит, это неправильно.
К.Орлова
―
Михаил Юрьевич, я вас могу только попросить уточнить все-таки. Когда вы говорите, что мораль шире права, вы, как юрист, наверное, должны добавить или не должны добавить, что за нарушение моральных норм не может быть установлена ответственности в таком случае.
М.Барщевский
―
Юридической – да, а общественная… вполне.
К.Орлова
―
Это какая, например?
М.Барщевский
―
Вспомните те времена, когда людям закрывали вход в приличное общество за какой-то аморальный поступок.
К.Орлова
―
Да, конечно.
М.Барщевский
―
Это тоже ответственность.
К.Орлова
―
Но это решает общество. Я просто сразу вспоминаю, когда вы говорите, что мораль выше права, слова пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, когда случилась история с телеканалом «Дождь», и вот он буквально так же и сказал, что мораль выше права, и если «Дождь» нарушил какие-то высшие норма, и, соответственно, «Дождь» начали не пускать в высшее общество – его просто выкинули из всех кабельных сетей, и это была, конечно, мера ответственности, пусть и не уголовной.
М.Барщевский
―
С «Дождем» история немножечко другая. Вы даете ту версию, которая, так сказать, принята в определенном спектре СМИ. Я могу просто для точности предложить другую версию.
К.Орлова
―
Я про ответственность.
М.Барщевский
―
А ответственность была такая, что «Дождь» распространял свой сигнал бесплатно и даже получал деньги за распространение сигнала, в отличие от других каналов, которые платили за распространение сигнала, и прекратили ровно это.
К.Орлова
―
Но это же было сделано по решению каких-то конкретных людей, это не общество…
М.Барщевский
―
Наверное, вам это точно известно, да.
К.Орлова
―
Ну, как? Да. Ассоциация кабельных вещателей.
М.Барщевский
―
Я совершенно не сторонник… защищать или нападать на дождь. Имеет право каждый наш... Вот этот опрос, который поставили «Дождю» в вину, он в принципе имеет право на существования, но не в годовщину блокады Ленинграда?
К.Орлова
―
А это, чем установлено?
М.Барщевский
―
Моралью.
К.Орлова
―
Ну, хорошо. Мораль, да, хотя нас на факультете права учили, что мораль это…
М.Барщевский
―
Что?
К.Орлова
―
Ну, когда просто начинают рассуждать в категориях морали, это обычно приводит к самым аморальным вещам.
М.Барщевский
―
Ну, знаете, я вам могу ответить, что когда начинают рассуждать о категориях закона, это приводит к самому большому беззаконию. Обменялись двумя афоризмами.
К.Орлова
―
Потому что, закон – это нечто, что можно ощутить, и в каких-то он более-менее объективных категориях.
М.Барщевский
―
Вы думаете?
К.Орлова
―
Конечно.
М.Барщевский
―
Вы знаете, я проработал юристом уже много-много лет, и понял одну страшную вещь…
К.Орлова
―
Ой!
М.Барщевский
―
…Что закон – это вещь, зависящая от того, кто и как ее трактует.
К.Орлова
―
Ну да, например, если дело касается статьи 148-й, которая описывает нарушение прав, чувств верующих, то да. Но это проблема к законодателям, вопрос.
М.Барщевский
―
Нет. Проблема на самом деле… Мы с вами вторгаемся в дискуссию, которую ведут юристы много лет уже, поэтому как-то странно ее вести здесь. Коротко могу сказать такую вещь: вопросы законов – это вопросы, в частности, правоприменения. Законы все хорошие. Лучшая конституция все времен и народов – была Конституция сталинская. Вопрос правоприменения. А, кто правоприменением занимается? Суды. Поэтому, когда мы с вами говорим о том, что законы должны быть хорошими, в первую очередь должны быть хорошими суды и грамотные независимые судьи. Мы с вами далеко ушли от первоначальной темы.
К.Орлова
―
Да, вот про Роскомнадзор и Камчатку. Я не знаю, уместно ли вас спрашивать, но если вынесено такое предписание в отношении местных СМИ на Камчатке, может ли оно распространятся на все остальные СМИ, потому что Роскомнадзор никаких других комментариев не дает?
М.Барщевский
―
Я думаю, что оно не может распространяться, но я думаю, что если какое-нибудь другое СМИ опубликует карикатуру на кого-то из – о чем мы говорили, - то может уже получить предупреждение Роскомнадзора такое, которое не предупреждение в смысле «не надо», а предупреждение в смысле наказания.
К.Орлова
―
А вот еще Роскомнадзор предупредил, что не стоит перепечатывать, в том числе, карикатуры из «Шарли» и давать ссылки на них. А это не вступает в противоречие с правом на получение и распространения информации. То есть если СМИ описывает историю, которая привела к теракту, к убийству, потом к маршу на полтора миллиона человек – как не показать эти карикатуры? Ну, собственно, с чего все началось.
М.Барщевский
―
Давайте я вам отвечу вопросом на вопрос. Представим себе, что в таком-то месте произошло изнасилование и убийство пятилетней девочки. Означает ли ваша позиция, что рассказывать об этом событии нужно рассказывать с демонстрации фотографий трупа?
К.Орлова
―
Нет, безусловно, потому что как раз девочка относится…
М.Барщевский
―
К чему?
К.Орлова
―
Девочка эта существующая, как бы это человек. А пророк – то… как бы мы не можем оскорбить чувства пророка.
М.Барщевский
―
Чувство пророка мы оскорбить не можем. Мы можем оскорбить чувства тех, для кого пророк, Иисус…
К.Орлова
―
Святая Макарошка, еще что-нибудь…
Я не думаю, что это правильно – публиковать карикатуры на религиозных деятелей
М.Барщевский
―
Вот для них, этих людей это оскорбление их чувств. И я хочу просто уточнить для радиослушателей, если кто не знает, я атеист, причем такой, серьезный атеист. Но я считаю недопустимым публиковать карикатуры на любого из богов.
К.Орлова
―
Михаил Барщевский в студии «Особого мнения». Мы продолжим через несколько минут.РЕКЛАМА
К.Орлова
―
Мы продолжаем программу "Особое мнение". Заслуженный юрист России Михаил Барщевский в студии. Михаил Юрьевич, еще одно свое юридическое мнение можете дать по поводу заявления Рамзана Кадырова. Их его уст прозвучало несколько угроз в отношении, например, Михаила Ходорковского. Сейчас я вам прямо цитату приведу, а вы скажите, подпадает ли это под какие-то статьи Уголовного кодекса. «Своими безмозглыми действиями Ходорковский поставил на себе крест. Он объявил себя врагом всех мусульман мира, а значит, и моим личным врагом. Я уверен, что в его любимой Швейцарии найдут тысячи законопослушных граждан, которые призовут беглого уголовника к ответу, и, видимо, это спрос будет жестким и чувствительным». Конец цитаты.
М.Барщевский
―
Когда я первый раз это прочел, мне больше всего понравилось выражение из уст истинного мусульманина «поставил на себе крест».
К.Орлова
―
Ну, Ходорковский-то не мусульманин.
М.Барщевский
―
Тоже не совсем православный. Но «крест» здесь хорошо подходит, объединяюще. Уголовной статьи здесь нет, с моей точки зрения. Это эмоциональное заявления. С моей точки зрения президент субъекта Российской Федерации, тем более, человек, который пользуется таким колоссальным авторитетом на Северном Кавказе, должен был быть сдержаннее в своих высказываниях. Заявление Ходорковского тоже само по себе, скажем так: не блещет интеллектом. Призыв в ответ публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда во всех газетах – это не есть проявления дальнозоркости, толерантности, вкуса и прочего. Но реакция, с моей точки зрения, неадекватная, и она не в плюс Роману Ахматовичу. Но уголовного состава здесь нет. Хотя должен вам сказать одну штуку. Я общался с людьми разных конфессий, истинно верующими. Их, как известно в любом обществе не более 4%. Вот эти люди – их не задевают такого рода оскорбления, такого рода карикатуры, такого рода призывы. Их это удивляет. Даже раздражения не вызывает, но это истинно верующие. А вот люди, которые хотят думать, что они верят, они отстаивают свое право, в том числе, и подобного рода чересчур резкими заявлениями.
К.Орлова
―
Михаил Юрьевич, все-таки мы давайте «Шарли» оставим в стороне. Это немножечко другое. Вы не можете мне объяснить, почему нет состава статьи, например, 280-й Уголовного кодекса Российской Федерации: «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».
М.Барщевский
―
А здесь нет публичного призыва.
К.Орлова
―
Как? Рамзан Кадыров сделал публичное заявление.
М.Барщевский
―
Он сделал публичное заявление…
К.Орлова
―
Но здесь нет призыва или что?
М.Барщевский
―
Здесь нет призыва.
К.Орлова
―
Как, нет призыва?
М.Барщевский
―
Ну давайте, приведите мне пример призыва.
К.Орлова
―
Он говорит, что «я уверен, что найдутся тысячи законопослушных граждан, которые призовут Ходорковского к ответу».
М.Барщевский
―
Вы понимаете, что в этой фразе внутренняя логическая неувязка.
К.Орлова
―
Ну это скрытая угроза.
М.Барщевский
―
Это можно называть провокацией, но это нельзя назвать призывом. Призыв это: «Я уверен, что найдутся правильные люди, которые сделают правильный поступок и дадут по башке». Можно считать скрытым призывом. А призыв – это: «я призываю всех то-то и то-то…»
К.Орлова
―
А к ответу «жестко и чувствительно»?
В России люди считают, что закон – это самое главное, что все регулирует
М.Барщевский
―
Поймите, когда он пишет «законопослушные», понятно, что не случайно слово употреблено «законопослушные». Я не знаю, правда, сколько мусульман в Швейцарии, тем не менее, законопослушных мусульман, но здесь нет уголовного состава. С моей точки зрения здесь уголовного состава нет.
К.Орлова
―
Вы считаете, что здесь просто нет именно призыва?
М.Барщевский
―
Здесь нет призыва. Нет состава, потому что нет призыва. Это к вопросу о морали и праве. Нарушены ли этим заявлением некие нормы морали, как я их понимаю? Да, нарушены.
К.Орлова
―
А, какие нормы морали здесь нарушены?
М.Барщевский
―
Политический деятель не имеет права на высказывания такого рода. Он может высказать свою позицию, но он не должен, как мне кажется, говорит о том, что «найдутся люди, которые…». Понимаете, мораль же очень трудно, в отличие от права, математически расписать…
К.Орлова
―
Поэтому на нее все очень любят ссылаться.
М.Барщевский
―
Эстетическому чувству моему это заявление претит, но юридически оно не содержит состава преступления.
К.Орлова
―
А вот то, что Рамзан Кадыров говорит, что Михаил Ходорковский стал врагом всех мусульман и его личным врагом? Мы же живем не в изолированном мире, мы же берем не какую-то абстрактную ситуацию. Вот есть конкретный пример сСалманомРушди, которого Али Хаменеиобъявил ему джихад личный. Это не то же самое?
М.Барщевский
―
Надеюсь, что нет. По последствиям – надеюсь, что нет.
К.Орлова
―
Вот. Вот смотрите, вы говорите «надеюсь». Вы юрист. Может быть, как-то стоит… должен быть Рамзан Кадыров призван к ответу… Чтобы гражданин Российской Федерации в лице Михаила Ходорковского, в лице Алексея Ведениктова, в лице меня… чтобы любой гражданин знал, что Рамазан Кадыров или кто-либо другой, - вообще, не важно, кто – не может распространят такие вот угрозы, а это угроза. В правовом государстве это нормально?
М.Барщевский
―
Это скрытая угроза. Скрытая угроза, наверное, здесь содержится. Можно трактовать как скрытую угрозу. Но скрытая угроза – она же, чем хороша? За нее нельзя призвать к ответу. Уголовного состава здесь нет.
К.Орлова
―
А вот, мне очень интересно, если бы Алексей Навальный в таких же словах призвал призвать к ответу, простите за тавтологию, например, Владимира Путина – нашли бы уголовную статью?
М.Барщевский
―
Алексей Навальный и делает это регулярно. Во всех оппозиционных и, в том числе, его выступлениях: «будет время, когда вы все будете сидеть…», «ваше время заканчивается…», «ваш кровавый режим…», «все вы будете висеть на фонарях…»
К.Орлова
―
Это действительно хороший пример, потому что Алексей Навальный уже имеет несколько уголовных дел за это все-таки.
М.Барщевский
―
Видимо, не за это.
К.Орлова
―
А за что?
М.Барщевский
―
Потому что, если бы за такие призывы и такие посты сажали и привлекали к ответу, то я думаю, что три четверти сайта "Эха Москвы" уже сидели по лагерям.
К.Орлова
―
А вот дело «Ив Роше» - это что?
М.Барщевский
―
И он тяжело вздохнул. Я вынужден сказать такую фразу. Сегодня только адвокаты Навального дали свои первые комментарии по поводу содержания приговора. Я не видел еще текста приговора. Текст приговора сам по себе не очень информативен. Он, конечно, информативен, но не настолько, как материалы дела. Не могу сказать, что все комментарии адвокатов Навальных мне показались убедительными, вместе с тем, не могу сказать, что все они мне показались неубедительными. У меня много вопросов по этому делу. Понятно, почему Олег получил реальный срок, а Алексей – условный. Это совершенно понятно.
К.Орлова
―
Да, ну, потому что взяли в заложники, да?
М.Барщевский
―
Нет.
К.Орлова
―
А, почему?
М.Барщевский
―
Потому что, по крайней мере, как следствие предъявило – мы сейчас не обсуждаем, насколько это доказано – мы говорим, что это было предъявлено, и что подтвердил суд, - что Олег, будучи должностным лицом Почты России, создал для «Ив Роше» условия, при которых те были вынуждены якобы заключить договор с частной конторой, поэтому у него два как бы действа, и он действовал как должностное лицо. У должностных лиц повышенная ответственность. А Алексей, он просто предприниматель. Вот, чем это объясняется. Когда я читаю комментарии к юридическим событиям, ну, правда, смешно становится. Например, все убеждены, что перенос приговора с 15 января на 30 декабря объясняется тем, чтобы народ не успел собраться и выйти на улицу, да? Другие версии слышали когда-нибудь?
К.Орлова
―
Нет.
М.Барщевский
―
Хотите, я вам предложу реальную версию?
К.Орлова
―
Давайте. Откуда вы знаете? Потом расскажете.
М.Барщевский
―
Ну, старый опытный волк… Значит судья молодой и не очень опытный, боясь не успеть написать приговор, назначает 15 января. Более опытные товарищи – допустим, председатель суда, например или кто-то из опытных судей – говорят…
Мораль всегда шире, чем понятие права. И для СМИ – вопросы морали очень важны
К.Орлова
―
А ты не пиши, без приговора обойдутся, как и было в итоге.
М.Барщевский
―
…Дорогая, а ты, что будешь на январские каникулы делать? Она говорит: «Как – что? Отдыхать как все». – «Нет, у тебя тайна совещательной комнаты. Как только ты ушла на приговор, ты имеешь право быть либо в совещательной комнате, либо дома и больше нигде». По закону.
К.Орлова
―
Подождите, а когда судья назначала на 15 января, она не догадывалась об этом? Это что же за судья такая?
М.Барщевский
―
Я с ней не разговаривал, я не знаю. Я просто вам предлагаю более реалистичную версию.
К.Орлова
―
То есть ваша версия заключается в том, что судья более непрофессиональный и неквалифицированный, чем мы думали, читая вообще…
М.Барщевский
―
Слушайте, ей восхищаюсь! Откуда вы знаете, насколько она профессиональна…
К.Орлова
―
Если она не знает, что у нее тайна совещательной комнаты!
М.Барщевский
―
Нет, откуда вы знаете? Вы профессионально компетентны? Вы хоть один приговор в жизни написали, хоть одно уголовное дело рассмотрели? Я обожаю молодых журналистов. Мера наглости и некомпетентности фантастическая! Вы хоть один ее приговор, хоть одно дело ее знаете.
К.Орлова
―
Михаил Барщевский в программе "Особое мнение",продолжим через несколько минут.НОВОСТИ.
К.Орлова
―
Мы продолжаем программу "Особое мнение". Михаил Барщевский, заслуженный юрист России в студии. Михаил Юрьевич, так все-таки судья была очень молодая у Навального.
М.Барщевский
―
Да, пока еще осталась молодой.
К.Орлова
―
Ну в смысле и есть. То есть это были ее первые новогодние каникулы, на которые пришлось вынесение приговора.
М.Барщевский
―
Не знаю, не могу сказать. Я вам просто предлагаю версию, не конспирологическую, не такую красивую, которая, конечно, не укрепляет веру в «кровавость» режима Путина, но более бытовую, более жизненную. Могу сказать, что у меня был случай, у меня как раз, когда был перенос – мне звонили из «Новостей» или из «Коммерсанта», не помню, спрашивали, был ли у меня случай, когда был перенос приговора на более ранний срок. Да был. В советские времена, когда судья уходила по довольно сложному делу на приговор и назначила его на 25 дней вперед. И потом срочно всех обзванивали, что нет, приговор будет через два дня. Все тоже мучительно гадали, что же произошло. Сложная конспирологическая версия раскрывалась очень просто. Председатель суда вызывал судью и сказал: «Знаешь, что, дорогая, отдохнуть захотела? Ни фига! Вот тебе следующее дело, а по этому - приговор напишешь за три дня». Это были советские времена, просто было много дел, а судья решила отдохнуть, поэтому отложила себе и каникулы устроила. Это никакого отношения к Навальному не имеет. Просто я к тому, что перенос на более ранний срок возможен. У меня был в моей практике. А причина была вот такая.
К.Орлова
―
Только я, знаете, что не поняла. Если она, председатель суда, допустим, сказала молодой судье: «Зачем же ты так? У тебя же тут праздники». То в итоге, получается, она и писала этот приговор… ну, в смысле результативную часть…
М.Барщевский
―
Наверняка писала после Нового года, имела право.
К.Орлова
―
За один день. Если 12-го числа…
М.Барщевский
―
Она имеет право писать на праздники.
К.Орлова
―
А зачем тогда переносить, если она просто за праздники могла…?
М.Барщевский
―
Потому что после оглашения приговора у нее уже нет тайны совещательной комнаты, она уже имеет право выходить на улицу, кататься на лыжах, ходить в кино.
К.Орлова
―
Ясно.
М.Барщевский
―
Кстати, могу вам дать справку.
К.Орлова
―
Какую?
М.Барщевский
―
Нагрузка на судей такая, что они отписывают очень много дел по вечерам дома. Я как-то приводил статистику. По-моему, это статистика 12-го года. У нас 20 миллионов дел рассмотрено в судах. На всю Россию 20 тысяч судей. Значит, получается, что на каждого судью, нетрудно посчитать, приходиться по тысяче дел в год. Притом с учетом отпусков и выходных 250 рабочих дней – по четыре дела в день. Судьи, настоящие судьи пашут как проклятые, они сидят и на работе допоздна и домой таскают – пишут дела. Потому что очень многие судьи очень быстро уходят, не выдерживают такой нагрузки, молодые судьи.
К.Орлова
―
Да. А, как вы считаете, то, что Алексей Навальный срезал браслет свой?
М.Барщевский
―
Алексей молодец на самом деле, потому что, конечно, его чуйка на дырки в законе потрясающая. Действительно же, что получается – на него сейчас жаловаться некуда. В законе дыра. Оказалась в законе дыра.
К.Орлова
―
ФСИН не принимает закон…
М.Барщевский
―
ФСИН не может поменять меру пресечения. ФСИН докладывает в суд. А Навальный сейчас провис между двумя судами: юрисдикция Замоскворецкого суда в отношении Навального с вынесением приговора закончилась, а юрисдикция Мосгорсуда, то есть апелляционной инстанции начнется только тогда, когда дело поступит в Мосгорсуд, и они приступят к его рассмотрению. Они могу поменять меру пресечения, подготовительная стадия. Но сегодня, пока дело висит и идет из одной инстанции в другую, Навальный вообще оказался… Он большой молодец. Я говорю, что у меня к Алексею смешанные чувства, он, конечно, личность, яркая личность, ничего не скажешь. И у него чуйка на такие вещи на грани фола, но на грани, не за пределом фола.
К.Орлова
―
А, можете рассказать, какие дырки в законе хочет или моет использовать российский Интерпол, если откажется отдавать Виктора Януковича. Потому что вчера, вы знаете, Янукович, его сын и бывшие соратники были объявлены в международный розыск по линии Интерпола, а сегодня эксперты сходятся во мнении, что российский Интерпол не выдаст Януковича. А, почему? Это возможно, вообще?
М.Барщевский
―
Я бы, вообще, на месте российской власти Януковича со товарищи выслал бы в Великобританию. По-моему, Великобритания никого никому не выдает. Вот было бы клево?
К.Орлова
―
А вам не кажется, что именно Янковича Великобритания бы выдала?
М.Барщевский
―
Да нет, они такую традицию не нарушат. Они не выдают. Они выдают только террористов, наркоторговцев, там есть узкий перечень.Призыв в ответ публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда во всех газетах – это не есть проявления дальнозоркости
К.Орлова
―
Так давайте про Янковича. Это законно будет, если российский Интерпол откажется выдавать?
М.Барщевский
―
Не знаю. Я всегда считал – ну это моя неграмотность, я к этом не имею отношения – я предполагал, что Интерпол производит розыск по делам наркотиков, торговли оружием, работорговля, терроризм – вот по этим категориям дел. Мне казалось, что Интерпол по взяткам и хищениям не ищет, но видимо, я ошибался.
К.Орлова
―
Хорошо, тогда еще одно дело уголовное возбудило главное следственное управление Следственного комитета России по фактам массовых обстрелов в период с 1 декабря 14-го года по 12 января этого года из «Града», «Урагана», «Акаций», «Гвоздики» по Донецку, Горловке, Докучаевске и Аленовке – ну это все, естественно, в Украине находится. В результате этих обстрелов было убито более 40 человек, более 120 получили телесные повреждения. А уголовное дело возбуждено по статье 357-й УК «Геноцид». Скажите,пожалуйста, Михаил Юрьевич, можно ли считать геноцидом убийство 40 человек во время войны на территории определенной страны, на которой идет гражданская война?
М.Барщевский
―
Насколько я помню… Понимаете, вы задаете вопросы – нужно иметь в руках Уголовный кодекс, чтобы на него ответить. Насколько я помню, геноцид – это уничтожение населения по какому-то этническому или религиозному признаку, насколько я помню.
К.Орлова
―
Да, действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расово или религиозной группы, как таковой.
М.Барщевский
―
Да. Возбудить дело можно по любой статье. Вопрос в том, как можно будет доказать, что речь шла об уничтожении именно русскоязычного населения – от этом идет речь, видимо, когда мы говорим про геноцид. Здесь в большей степени, мне кажется, подходила бы статья о преступлении против человечности на самом деле, потому что то, что происходит на Украине с обеих сторон – это запредельно в 21-м веке. Я думал, что после 45-го года уже никогда нигде не повторится, в всяком случае, в Европе. Тут же другая вещь интересна. В какой мере юрисдикция Российской Федерации распространяется…
К.Орлова
―
Да, следующий вопрос.
М.Барщевский
―
Не помню норму Уголовно-процессуального кодекса. Есть норма о том, что Россия имеет право расследовать преступления, совершенные иностранными лицами на территории иностранных государств для…
К.Орлова
―
В отношении российских граждан.
М.Барщевский
―
Для передачи дела в международный трибунал или национальный суд. Есть такая норма, она недавно появилась, года три-четыре тому назад. Я как-то ее приводил здесь в студии, когда первые дела возбуждались. Должен буду посмотреть, если хотите, но такая норма появилась где-то года три-четыре тому назад. Меня самого удивило, когда первый раз… я не слежу за уголовным правом подробно – не моя сфера. Такая норма есть. И речь идет о том, что дела возбуждаются, расследование имеют право производить, доказательства фиксировать и собирать. Но суд российский не может вынести приговор. Суд может вынести либо украинский, то есть на территории государства… либо международный трибунал. Ну, как был международный трибунал по Югославии, если предположить, что когда-то будет международный трибунал по Украине, то эти материалы, собранные Следственным комитетом, будут являться доказательной базой для рассмотрения дела в этом международном суде.
К.Орлова
―
То есть эти действия Следственного комитета, следователи которого получают зарплату, они служат интересам Российской Федерации по собору этих материалов – в отношении украинских военных, естественно, возбуждено уголовное дело – они имеют смысл и какую-то свою обоснованность, в том числе, экономическую – опять же они получают деньги за это из налогов граждан Российской Федерации – только в том случае, если Следственный комитет собирается передать это дело впоследствии в международный трибунал.
М.Барщевский
―
Либо в международный трибунал, либо в национальный суд Украины.
К.Орлова
―
Но об этом мы пока не слышали. Михаил Юрьевич, тут вопрос. Тут его прислали, честно признаюсь, Евгении Альбац, но мне хочется задать его вам. Почему дорожают продукты, у которой нет долларовой составляющей? Вот, например, хлеб 30%. Есть ли сговор спекулянтов продовольствием с бюрократией? Это вас спрашивает Олег Александров. И еще: сегодня АвтоВАЗ объявил о повышении цен на машины «Лада» на 9%.
М.Барщевский
―
Вы сказали про подорожание хлеба – я вспомнил, я сейчас все праздники смотрел фильм – очень советую посмотреть, один из немногих запрещенных, не показываемых мосфильмов «Однажды в Ростове». Сериал, снятый российским телевидением и положенный на полку. О том, как в Новочеркасске начались события с поднятия цен на хлеб. Как там начались все эти события. Потрясающе хорошо сделанный фильм о тех временах и о том, как тогда жили. Так вот, это так, апропо. А, что касается товаров…
К.Орлова
―
А, почему его положили на полку?
М.Барщевский
―
Ну от страшный фильм. Страшный по тому впечатлению, которое он производит, страшный по силе.
К.Орлова
―
Слишком много аналогий с сегодняшним днем?
М.Барщевский
―
Нет, я будь директором, я бы это все показал, потому что, если его показать, то становится видно, насколько сегодняшняя власть вегетарианская по сравнению с тем, какая была тогда. Он показывает нашу историю в жутком совершенно виде, и главное, что правдиво, абсолютно честно. Ну вот, по поводу повышения цен. Понятно, что в Жигулях – там куча импортных комплектующих. А в хлебе – я не очень большой специалист – спросите аграриев. У нас же большое количество хлеба делается из твердых сортов пшеницы, а это только Краснодарский край. Поэтому мы довольно много пшеницы продаем и довольно много покупаем. Продаем одного сорта, а покупаем – другого сорта – это первое. Второе: глобальная экономика. Всюду присутствует что-то импортное, почти всюду. Это могут быть импортные консерванты, это могут быть импортные какие-то вещи… я не специалист по хлебу. Плюс ко всему общая инфляция, бензин дорожает. Я другой веди не понимаю…
К.Орлова
―
Почему бензин дорожает?
М.Барщевский
―
Падают мировые цены на бензин, на нефть…
К.Орлова
―
В два разу уже, почти в три.
М.Барщевский
―
Вот почему он дорожает только у нас, я не понимаю. Во всем мире дешевеет бензин, у нас – дорожает. Я не понимаю. Вот, правда, не понимаю.
К.Орлова
―
Наверное, это как-то связано с интересами нефтеперерабатывающих компаний.
М.Барщевский
―
Я думаю, что скорее нефтедобывающих, чем нефтеперерабатывающих, у меня есть такое ощущение.
К.Орлова
―
Нефтедобывающих, тем более.
М.Барщевский
―
ФАС сейчас на это отреагировал как-то – зажали цены. Месяца два они не поднимались, даже упали.
К.Орлова
―
Но и не опускаются.
М.Барщевский
―
Сейчас ФАС опять – знаю – будет нефтяников дрючить за это дело. А, что касается цен, это же тоже очень интересно. Условно говоря, в Липецкой области, они поднялись на 1-2%, а в соседней поднялись на 30%.
К.Орлова
―
Ну нет такого, на 1-2 нигде уже не поднимается, это сказки.
М.Барщевский
―
Вы и в этом компетентны. Зайти на Росстат – посмотрите. Данные из Росстата.
К.Орлова
―
У нас все уже заканчивается. Вас тут поправляют, что Великобритания все-таки Ассанжа готова выдать. Вы говорите, что никого не выдает, а вот Джулиан Ассанж, который Викиликс…
М.Барщевский
―
Ну, это же американцам выдать! Вы что? Это же другое. Это же святое!
К.Орлова
―
Михаил Барщевский был с вами в программе "Особое мнение". Я с вами прощаюсь, до свидания!