Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2014-12-24
Т.Фельгенгауэр
―
Добрый вечер и добрый день, это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, в гостях у меня сегодня журналист Юрий Сапрыкин. В Госдуме предлагают пересмотреть.
Ю.Сапрыкин
―
На это можно было бы и закончить
Т.Фельгенгауэр
―
На «Дума предложила»? Предложили пересмотреть принятое 25 лет назад постановление Съезда народных депутатов, в котором война в Афганистане названа «ущербной» в морально-политическом отношении. Настало время, - говорит Клинцевич, - дать войне справедливую оценку, обязательно закрепленную на официальном уровне. «Это наш священный долг перед теми, кто сложил головы на афганской войне». В общем, говорит, что там все было хорошо, что мы так постоянно историю все время хотим переоценить и законодательно закрепить?Это тренд сейчас: давайте все отмотаем назад, отменим это постановление и это распоряжение
Ю.Сапрыкин
―
С одной стороны, тут есть проблема того, что люди, которые воевали, действительно ни в чем не виноваты. Они не сами эту войну придумали, не сами туда поехали, они проявляли там героизм, самопожертвование, страдали, гибли. И в тот момент, когда им - как это случается после каждой войны, которую ведет наша страна в последние десятилетия, - когда им после этой войны говорят – ребята, извините, все это было неправильно, ущербно и это была политическая ошибка, - это адски обидно, и это можно понять.С другой стороны, этот проявившийся в последние даже не месяцы, а дни буквально – тренд: давайте все отмотаем назад, отменим это постановление и это распоряжение и вернем все к состоянию то 89, то 54, то еще какого-то года, - это вообще довольно опасная история.
Я не хочу употреблять слово «реваншизм», но как только мы говорим, что знаете, что-то мы заехали не туда, давайте все отмотаем назад к такому-то и такому-то состоянию, - вот как только мы допускаем эту мысль, - мы – власть, Госдума. Совет Федерации, - дальше в этом очень сложно остановиться. Признав недействительным постановление, осуждающее Афганскую войну или осуждающее репрессии в отношении отдельных народов СССР и передачу Крыма Украинской республике, - а дальше куда мы заедем?
В России культура и водка неразделимы, это все звенья одной исторической цепи, элементы одной из скреп
Вообще, с точки зрения умонастроений нынешней власти существует масса вещей в русской истории, которые можно было бы взять и отменить. Ну, почему не отменить Беловежские соглашения? А если уж мы признаем, что это геополитическая катастрофа и что это было свидетельством нашего поражения в «холодной войне» - куда мы заедем в этой попытке переписать собственную историю?
Т.Фельгенгауэр
―
Но когда такие попытки мы наблюдаем по отношению к истории давней, тут, может быть, меньше аргументов против. Но когда новейшая история, когда люди живы, которые все это видели, в этом участвовали, в своем уме и твердой памяти – вот это совсем странно, того и гляди и с Чеченской войной что-то будет, может быть, мы вчерашний день уже перепишем?
Ю.Сапрыкин
―
Жизнь невозможно повернуть назад и время ни на миг не остановишь, - как сказали великие мыслители современности. Я допускаю, что неважно, кто, - Госдума или мы с вами можем давать какие-то оценки прошлым событиям, но мы не можем сделать бывшее небывшим. У средневековых теологов даже были споры, способен ли Господь Всемогущий сделать бывшее небывшим, а уж мы, или Госдума, точно это сделать не в состоянии.И любая попытка отменить тот или иной исторический факт, а осуждение Афганской войны после ее окончание, признание ее ошибочной – это тоже исторический факт. Так вот любая попытка что-либо в истории отменить, она влечет за собой абсолютно непредсказуемые последствия. Как в рассказе Брэдбери про раздавленную бабочку. Ты уже через год не понимаешь, на каком свете находишься.
Т.Фельгенгауэр
―
Но уже несколько раз мы пытались такое сделать. Насколько мы сейчас понимаем, где мы, что мы и кто мы, у нас постоянно пересматриваются списки врагов и обновляются.
Ю.Сапрыкин
―
Мы несколько раз пытались это сделать. Де-факто мы в течение последнего года, как минимум один раз, довольно ощутимым образом это сделали Госдума по этому поводу не собиралась и ничего не отменяла, но мы сделали вид, что вот этого Будапештского соглашения, по которому мы гарантируем территориальную целостность Украине, - что его не было. Просто про него не вспоминаем - можно услышать в новостях на центральных каналах, что существует такой исторический факт? Нет, конечно, никому про это не рассказывают. А если и рассказывают, то в тональности, что это тоже вследствие нашего геополитического поражения, и так далее.Когда дорожать будет абсолютно все, только водка останется стоять как влитая
О,кей , - мы. Российское государство сделало вид, что этого соглашения не существует, что мы за данные 20 лет назад обещания, не отвечаем. К чему это привело? Мы даже пока не понимаем, к чему это привело. Это вывернуло нас в ту колею, в которой мы даже не знаем последствий.
Т.Фельгенгауэр
―
Да мы толком и поговорить не можем об этом – часть наших слов может нарушить закон. Тут же проблема и с формулировками, с которыми нужно говорить очень аккуратно.
Ю.Сапрыкин
―
А Будапештское соглашение вообще всему противоречит.
Т.Фельгенгауэр
―
Так что осторожно с историческими знаниями – никому они не нужны, учите нынешние законы РФ и чтите Уголовный кодекс.
Ю.Сапрыкин
―
А также культурную государственную политику и стратегию воспитания детей.
Т.Фельгенгауэр
―
Об этом мы еще поговорим, тем более что Путин говорил н об этом на Госсовете и заявил, что власть и государство не должны навязывать творцам культуры свою волю, поскольку принцип своды творчества гарантирован конституцией.
Ю.Сапрыкин
―
И я полностью присоединяюсь к нашему президенту в этом конкретном тезисе.
Т.Фельгенгауэр
―
Только насколько он соответствует действительности? Мы видим массу историй, когда творцам все-таки что-то навязывают.
Ю.Сапрыкин
―
Как и любой тезис, высказанный нашим президентом, он допускает разнообразные толкования. Скажем, на последней пресс-конференции было сказано, что как бы нельзя преследовать по политическим мотивам те, кто тебе не нравится, а на следующий день прокуратура потребовала 10 лет Навальному. Так что и у этого тезиса возможны самые разнообразные интерпретации. Завтра выяснится, что режиссера Звягинцева вышлют из страны за то, что он снял какой-нибудь обидный фильм для России.
Т.Фельгенгауэр
―
Звягинцева не замайте, великий режиссер. Надеюсь, что еще и «Оскара» получит. Это я не вам, а тем, кто всячески мешает. Делаем небольшой перерыв, а потом еще поговорим про культурную политику.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжаем про культуру. Но с неожиданной стороны - губернатор Московской области Андрей Воробьёв предложил отчислять часть средств от акцизов на алкоголь на нужды культуры. А как еще финансировать культуру? А президент высказался против повышения цен на алкоголь, но при этом сказал, что против алкоголизации, за жесткий контроль над ценами и борьбу другими способами. У нас все связано – культура, водка, цены.
Ю.Сапрыкин
―
В России культура и водка вообще неразделимы, это все звенья одной исторической цепи, элементы одной из скреп. Мне кажется, что конечно, надо отчислять деньги от водки на культуру. Можно даже какими-то целевыми траншами – на переиздание поэмы «Москва-Петушки», к примеру.Что касается повышения цен, - ну, я сейчас в последнее время не очень слежу за динамикой цен на водку, но по мере того, как эта цена в последние годы повышалась, я что-то не припомню, чтобы о каждом таком повышении объявлялось специальным решением президента РФ. Не было такого специального решения, тем не менее, цена сама по себе ползла. Не хочу проявлять неуважение к госвласти, но чутье мое подсказывает, что стоимость водки в ближайшем гастрономе в обозримом будущем вряд ли будет напрямую зависеть от того, что по этому поводу скажет Путин, потому что у гастронома есть свой хозяин, у которого есть свои проблемы – у него евро подскочил. А импорт запретили, и ему свои доходы надо компенсировать и по возможности наращивать.
Торкает от ощущения, что мы одни правы, а весь мир неправ
Т.Фельгенгауэр
―
Возьмут, искажу – замораживайте цены. Директивно. Кто думает о предпринимателях?
Ю.Сапрыкин
―
ну, хорошо. На следующий день информационные агентства нам сообщат – как это было в случае с ценами на бензин, - что от слов президента РФ водка подешевела на 5 рублей. На следующий день она на 10 рублей подорожает. Я бы не закладывался на то, что в нынешней ситуации. Когда дорожать будет абсолютно все, только водка останется стоять как влитая, и цена на нее не сдвинется никуда.
Т.Фельгенгауэр
―
Между прочим, все это происходит на фоне того, что рейтинги одобрения доверия Путину за год заметно выросли. Сейчас его работой довольны 85% россиян – это опрос Левада-центра.
Ю.Сапрыкин
―
Супер, А было 84? Заметно вырос.
Т.Фельгенгауэр
―
Людям не страшен кризис и неважно, что там дорожает, или война - рейтинги растут, президент делает все правильно.
Ю.Сапрыкин
―
Мне кажется, ситуация сейчас существенно отличается от тех рейтингов 90-х гг., которые нам показывали в программе Киселева «Итоги». Там у Ельцина был такой рейтинг, у Зюганова сякой, у Явлинского эдакий. Были какие-то цифры, которые распределялись между разными фигурантами политического поля. Которые могли увеличиваться или уменьшаться.Сейчас ситуация абсолютно другая. Сейчас есть рейтинг доверия Путину и рейтинг недоверия. Ты голосуешь либо за Путина, либо против, никакого третьего, а тем более, четвертого или пятого варианта, не просматривается, который был бы персонифицирован в чьей-то фигуре, социология это измерить не может, потому что такие варианты отсутствуют.
Но знаете, в ситуации. Когда к тебе подходит незнакомый мужик на улице или звонит по телефону незнакомый голос и спрашивает, одобряешь ли ты действия нашего президента, - я прекрасно понимаю людей, которые говорят, что они одобряют. Наверное, будь я чуть более бюджето-зависим или чуть чаще смотрел бы новости на центральных телеканалах, я бы в этой ситуации поступил бы точно так же.
Но непонятно, что по этой социологии можно измерить. Это градусник, который меряет температуру какого-то очень странно устроенного организма. У него нормальная температура уже не 36,6 , а давно непонятно, сколько.
Т.Фельгенгауэр
―
Есть еще один опрос, ВЦИОМ – что уровень оптимизма россиян в 2014 г. достиг максимального значения за три года. Про данным исследования, в хорошем настроении в преддверии 2015 г. пребывает 41% опрошенных – все рады и довольны, у всех все прекрасно.После каникул начнется какая-то совсем новая жизнь, которую мы пока еще совсем не чувствуем
Ю.Сапрыкин
―
А что расстраиваться?
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, не знаю, - я захожу в магазин и расстраиваюсь. На одну и ту же сумму я могу купить все меньше и меньше, я уже молчу про стоимость кошачьего корма.
Ю.Сапрыкин
―
Вот эта история с кошачьим кормом еще не всех задела и не всеми чувствуется. А сильнейшие инъекции, эмоциональные, идеологические, которые были в этом году сделаны в коллективное народное тело, - эйфорический эффект от них до сих пор продолжается.
Т.Фельгенгауэр
―
Это нас от Олимпиады до сих пор торкает?
Ю.Сапрыкин
―
И от Олимпиады, от Крыма, от ощущения, что мы одни правы, а весь мир неправ, нам нужно сплотиться и противостоять этому сатанинскому западу, который хочет нам всевозможного зла, - это все чрезвычайно мобилизующие энергетики. Сокращения еще не начались, цены выросли еще не сильно, зарплаты еще не начали резать, доллар подскочил, потом вроде как снова упал. Думаю, что до Нового года, даже если считать, что эти рейтинги абсолютно объективны и действительно меряют какую-то объективную реальность, - до Нового года все будет прекрасно, весело и счастливо. А после каникул начнется какая-то совсем новая жизнь, которую мы пока еще совсем не чувствуем. Она будет не очень похожа на ту, к которой мы привыкли за последние годы.
Т.Фельгенгауэр
―
То есть, нас впереди ждет тяжелое время, экономическое?
Ю.Сапрыкин
―
Чисто экономически это не первое тяжелое время на нашей памяти, - думаю, что многие привычки, которые уже воспринимаются как абсолютно естественные, - их придется пересмотреть. И это касается не только каких-то зажравшихся столичных кряклов, как думают сейчас многие десятки процентов, поддерживающие политику партии и правительства, а это касается абсолютно всех.Если говорить о ценах в магазинах. Первый резкий скачок цен я заметил ни в какой не в «Азбуке вкуса», а в гастрономе рядом с домом, где продают продукты российского производства в основном. И где в какой-то момент в бакалее появилось объявление: «на все колбасные изделия отечественного производства цены повышаются на 40%». Не спрашивайте, почему. В этот магазин ходят пенсионерки и работяги из соседних домов.
Т.Фельгенгауэр
―
Явно 2015-й год будет не таким оптимистичным, как заканчивающийся. Делаем небольшой перерыв.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжаем программу. Эксперты Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина предсказывают экономические протесты на волен падения курса рубля. Вообще протестный потенциал крепнет, как вы считаете. Учитывая, что мы наблюдали в 2011 году?
Ю.Сапрыкин
―
Те экономические протесты, о которых пишет группа Михаила Дмитриева – это не совсем то, что мы под этим словом в последние годы привыкли понимать. Это не то, чтобы собрались все люди доброй воли с открытыми честными лицами и вышли в назначенный час на Болотную Если я правильно понимаю суть этого доклада, речь идет скорее о каких-то акциях типа тех, что были в процессе монетизации льгот или тех, что были в 2008 г. в регионах, о чем мы довольно плохо знаем.
Т.Фельгенгауэр
―
Типа Пикалева.
Ю.Сапрыкин
―
Да. Это не то, что широко обсуждается в «Фейсбуке». Мне кажется, что такого будет много. По мере сокращения штатов, сокращений зарплат и остановок производств, такого будет предостаточно. Но это никак не проецируется и никак не транслируется в тот протестный потенциал. О котором мы в Москве привыкли думать, - в какую-то условную Болотную или московский Майдан. Это все какие-то частные, разрозненные, никак не связанные друг с другом истории, происходящие на местах. И политической составляющей, подозреваю, у них еще долго будет минимум-минимум. Это не выступления против коррумпированной власти, или, упаси Боже, против президента, - это выступления против местного начальства, которое отказывается платить зарплату.
Т.Фельгенгауэр
―
А если говорить про протесты уже более политизировано – я таким образом перехожу к теме 15 января. Потому что каждый день нам сообщают о новых блокировках в «Фейсбуке», ЖЖ, «Твиттере» - вот как? Похоже, интерес крепнет к тому, что может произойти 15 января. И чем больше запрещают, тем больше все интересуются.
Ю.Сапрыкин
―
А тут, по-моему, все зависит от решения, которое, по всей вероятности, еще не принято. О чем нам говорит история с 15 января? О том, что вот этот протестный актив, который сложился в Москве зимой 2011 -2012 гг., который в разы увеличился в Москве, в десятки тысяч людей, которые готовы в случае чего выходить на акции протеста, - он никуда не делся, не разбежался, он не деморализован, не лежит в отчаянии и не бьется в истерике. Эти люди по-прежнему есть и по-прежнему примерно так же, как и два года назад, относятся к происходящему в стране.Конечно, абсолютно неадекватное по своей суровости осуждение символической фигуры для этого социального слоя, Алексея навального, может стать триггером, толчком к тому, чтобы эти люди вышли на площадь – вне зависимости от того, согласована эта акция. Или нет, будет это 15, 16 или 25-го. Это также говорит нам о том, что люди, которые рулят этим процессом со стороны властей, не очень понимают законов распространения информации, а может быть, специально пытаются обострить обстановку. Потому что от всех этих блокировок и запретов акция становится все известнее и известнее, и количество людей, которые потенциально готовы на нее выйти, все растет.
Но мне кажется, что ключевым моментом здесь является не блокировка чьих-то «твиттов» и не готовность людей нажать на кнопку «лайк» в «Фейсбуке», а ключевым моментом является то, что действительно произойдет с Навальным, в какой момент все это произойдёт, в какой форме.
Т.Фельгенгауэр
―
То есть, это история больше не про политика Навального. А про то, что суд может из ничего сделать 10 лет тюрьмы, или как?
Ю.Сапрыкин
―
да. Суд может абсолютно из ничего сделать 10 лет тюрьмы.
Т.Фельгенгауэр
―
Мы это уже видели на втором деле Ходорковскому.
Ю.Сапрыкин
―
да, к этому говну можно было бы привыкнуть, если речь идет о каких-то крупных политических фигурах, потенциально опасных или неприятных для нынешней власти. Мне кажется, что если бы была четкая концепция, что делать с Навальным, то приговор был бы произнесен еще на прошлой неделе. То, что все это отложено куда-то до Нового года, это говорит либо о какой-то сложной игре, либо, что, скорее всего, о том, что решения нет. Есть какие-то разные группы лиц, которые по-разному смотрят на эту ситуацию, а верховный арбитр, который и должен произнести какое-то окончательное решение, - его покамест не произнес.
Т.Фельгенгауэр
―
А то, что Следственный комитет столько усилий прикладывает? Теперь у нас и чтение книг в парках тоже дело подсудное.
Ю.Сапрыкин
―
Следственный комитет так не работает. Их зарплаты, чины и востребованность в нынешней системе напрямую зависят от того, сколько врагов режима они разоблачат. Насколько притянуты за уши все эти комбинации и какое это все имеет отношение к реальности – это абсолютно неважно. Так что думаю, что делом про книги в парках, по поводу которых якобы кто-то финансировал через это Навального, - это не последняя такая история. При этом заметьте, что какого-то главного доказательства в этой цепи, главного звена в этой цепи, что деньги, потраченные на организацию фестиваля, действительно были переданы Фонду борьбы с коррупцией или в карман Ашуркову, который незаметно подложил их в портфель Навальному - вот этого звена просто никто не пытается искать, - как бы это само собой разумеется, что если мы с вами знакомы, а вы иногда видитесь с сотрудниками Фонда, которые два года назад последний раз видели Навального, то, само собой разумеется, что вся моя зарплата наверняка тратится на организацию экстремистских акций лично Алексеем.
Т.Фельгенгауэр
―
Неужели никто не заботится о том, как это выглядит? То картина на заборе, то книги в парке, - это даже уже не пародия и не фарс.
Ю.Сапрыкин
―
Выглядит это нормально. Следственный комитет работает, он производит огромное количество пиарных поводов, в сути которых никто абсолютно разбираться не будет. Важно, чтобы было такое облако, в котором фамилии Рубинштейна или Шендеровича стоят рядом со словами «украденные у государства средства», и эти слова криво и косо привязываются к фамилии Навальный.Никакой логической связи и доказательной базы тут совершенно не требуется. Главное, чтобы эти слова звучали в СМИ где-то рядом, в одном предложении. И этого достаточно. Потому что разбираться в сути дела никто не будет, а ассоциативная связь в сердцах людей останется.
А если потом потребуется к этому привязать какое-то конкретное судебное разбирательство - можно поступить по принципу «Ив Роше» и волевым решением объявить, что налицо факт кражи госсредств, - финансирование экстремизма, - вообще чего угодно, без заявлений потерпевших, без ущерба, без всего. Нужна просто политическая воля. Думаю, так и будет.
Т.Фельгенгауэр
―
Про Украину. В Верховной Раде разработают рекомендации для СМИ на период войны. Обсуждение этого вопроса было вызвано решением национального совета по вопросам телевидения и радиовещания о вынесении предупреждения каналу «Эспрессо-ТВ» за ретрансляцию обращения Путина к Федеральному собранию. Теперь на Украине разрабатывают рекомендации. Насколько это правильно или неправильно, и как это может соотнести с тем, что происходит в России?
Ю.Сапрыкин
―
Я считаю, что видимо в профессии депутата есть какая-то специфическая деформация, которая заставляет людей этой профессии считать, что если наложить запрет на распространение какой-то информации, то никто про это не узнает. Если не ретранслировать речь Путина, то никто не догадается о том, что эта речь была произнесена и никто никогда не найдет ее содержание из желающих ее найти.Это какая-то профессиональная аберрация. Зря они это делают. Но критикуя решения украинского парламента, честно говоря, я чувствую себя героем старого советского анекдота про русского с американцем, когда американец говорит: у нас свобода слова, у нас можно сказать, что Рейган дурак. - А у нас тоже свобода слова, мы тоже можем сказать, что Рейган дурак. Но от того, что я скажу, что Рейган дурак, а Рада неправильно себя ведет, не рассосутся более существенные и более близкие нам проблемы со свободой информации в России.
Ну конечно, гораздо проще разговаривать о том, как украинцы опять все сделали неправильно.
Т.Фельгенгауэр
―
Нет, давайте скажем, как мы все сделали неправильно, чего уж там. Можно смело все рассказать про российские СМИ.
Ю.Сапрыкин
―
Рейган дурак.
Т.Фельгенгауэр
―
Нашим СМИ наверняка тоже предстоит пережить нелегкие времена, да мы и сейчас видим, что на рынке СМИ все не очень хорошо. Но что-то у нас грустно заканчивается программы. Давайте что-нибудь хорошее.
Ю.Сапрыкин
―
Может, споем?
Т.Фельгенгауэр
―
Кстати, вариант. Но это к разговору про водку и культуру, А над этим нам надо еще поработать.
Ю.Сапрыкин
―
Если нужна какая-то надежда на будущее, то она заключается в том, что а) трудные времена мы неоднократно переживали и б) вообще-то это как-то мобилизует, заставляет собраться, подтянуться и решить, что для тебя главное, а что не главное, отказаться. От каких-то вещей, которые не очень необходимы, и вообще не маяться ерундой. Этого я всем нашим слушателям и желаю в наступающем году.
Т.Фельгенгауэр
―
Спасибо. .