Николай Троицкий - Особое мнение - 2014-11-07
07.11.2014
М. Королева
―
Здравствуйте. Это действительно программа «Особое мнение». Я – Марина Королева. Напротив – журналист Николай Троицкий. Добрый вечер.
Н. Троицкий
―
Здравствуйте.
М. Королева
―
Сегодня пятница 7 ноября. Между прочим. Вот смотрите, Дмитрий Медведев считает день Октябрьского переворота трагедией, которая предопределила историю страны. Вы как считаете?
Н. Троицкий
―
И особенно его личную, наверное. Вопрос сложный. Но я бы хотел, прежде всего, как человек глубоко толерантный поздравить всех тех…
М. Королева
―
Кого, господи.
Н. Троицкий
―
Всех тех людей, для кого сегодняшний день праздник. Вот с этим самым праздником. Такие люди есть. Они даже среди моих друзей есть коммунисты. Причем настоящие коммунисты. Не прикормленные так называемые статусные, которые в думе сидят, зюгановского типа, только называются. А настоящие верующие коммунисты.
М. Королева
―
Верующие.
Н. Троицкий
―
Я воспринимаю этот день, для кого-то праздник, как такой конфессиональный праздник. Есть красный Йомм-Кипур, например…
М. Королева
―
Не знаю такого.
Н. Троицкий
―
Или может быть красная Рош Ха-Шана. Ну есть же праздники у каждой религии у ветви, у конфессии есть свои праздники. Вот есть у коммунистов. Это тоже своего рода религия.
М. Королева
―
То есть такой красный день календаря.
Н. Троицкий
―
Для определенной немалой части, достаточно большой и кстати не только в России. И уж точно не только в бывшем Советском Союзе. Они заслуживают своего праздника.
М. Королева
―
О коммунистах я хочу отдельного разговора, потому что оно того стоит. Вернитесь, пожалуйста, ко дню Октябрьского переворота, который Медведев считает трагедией. А вы тоже?
Н. Троицкий
―
Дело в том, что невозможно считать какой-то один день даже 1917 года трагедией. А что тут противопоставить, или триумфом. На самом деле это все символично. Чисто символично такой день или сякой. Как 14 июля чисто символический день. Конкретно 14 июля в Париже во Франции почти ничего не произошло. И 25 октября 1917 года тоже нельзя сказать, что ничего не произошло, конечно, произошло. Мне не нравятся, во-первых, все эти споры о терминологии. Одни говорят революция, другие – переворот. На самом деле смена власти полная это все-таки революция. И в слове «революция» нет ни положительного, ни отрицательного смысла.
М. Королева
―
А заметьте, Дмитрий Медведев называет уже переворотом.
Н. Троицкий
―
Это те, кто типа как бы позиционируют себя как антикоммунисты, они почему-то низводят, почему-то им так кажется и Медведев, что они таким образом опускают этот день. Я не вижу в этом смысле, потому что революция не всегда хорошо, я бы даже сказал, что революция всегда плохо. На мой взгляд. Уж слава богу, мы нахлебались этих революций. Поэтому я считаю, что это была революция. Но не первая, конечно, и не последняя, к сожалению. Но для того времени как раз последняя. В 1905 году была первая, когда конституционная монархия вылупилась, потом в феврале свергли, не свергли, в общем, кончился. И, наконец, полностью сменилась власть, на место зыбкой какой-то клеклой республики, временному правительству пришла хорошая мощная якобы диктатура пролетариата. Хотя конечно это была никакая не диктатура никакого не пролетариата.
М. Королева
―
А просто диктатура.
Н. Троицкий
―
А просто диктатура. Диктатура кучки людей, можно сказать диктатура партии определенной. Это все известно. Нельзя сказать, что вот этот конкретный день в этот день все перевернулось с ног на голову.
М. Королева
―
Пусть не день, вот то, что случилось.
Н. Троицкий
―
Что случилось в этот день, было заложено до этого.
М. Королева
―
То, что случилось в октябре, этот переход от все-таки республики к диктатуре. Это трагедия или было некое позитивное явление.
Н. Троицкий
―
Чего же в этом позитивного, честно говоря, во-первых…
М. Королева
―
Вы же коммунистов поздравляли.
Н. Троицкий
―
Они же имеют право, я и буддистов поздравляю, и мусульман. Это такая религия, а религия не связана с конкретными событиями. Она вся построена на мифах, на легендах. Поэтому коммунисты нынешние сегодняшние, извините ни при чем. Они не брали Зимний и так далее.
М. Королева
―
То есть они не наследники.
Н. Троицкий
―
Ну как, они формально может наследники. Но они не могут нести за это ответственность. Позитивного я ничего в этом не вижу. Но прекрасно понимаю и я думаю, многие серьезные люди понимают, что это не то, чтобы вдруг неожиданно выскочили как чертики из табакерки Ленин и Троцкий, и ни с того ни с сего на пустом месте установили свою диктатуру. Понятно, что к этому было все готово и готовили к этому все, и временное правительство виновно и царь батюшка виновен Николай Второй последний. Который потом стал страстотерпцем. Но он довел Россию до этого состояния. Тут виновных много. А дальше еще хуже, гражданская война. Огромное количество жертв. Для моей конкретной семьи, по моей фамилии видно, что я из священников. Священником был прадед, дед уже не был священником. Он был сыном священника. Ничего хорошего для него в этом процессе не было. Слава богу, он умер немножко вовремя в конце 20-х годов, а то бы …
М. Королева
―
То есть своей смертью, не убили.
Н. Троицкий
―
Да. Ничего, другие мамины, это уже, правда, другая история. Хотя та же сталинская история она же всецело идет отсюда. Из этого же 1917 года, 7 ноября, который был 25 октября. И так далее. Так что все было заложено, ну чему же тут радоваться.
КПРФ – муляж оппозиции
М. Королева
―
Я даже не столько о делах давно минувших дней, потому что сто лет прошло почти, а о том, что мы все никак не определимся с нашим отношением к нашей же истории. Я вам неслучайно процитировала Дмитрия Медведева, который назвал это, во-первых, Октябрьским переворотом, во-вторых, трагедией определенной. А вот Владимир Путин, мы же толком не знаем, как бы он назвал, например, этот день. Есть Путин, есть Медведев. Президент и премьер. Они стоят рядом, тандем. Были уж точно. Но мы не знаем, Путин назовет это революцией или переворотом.
Н. Троицкий
―
Если честно говорить, лично мне глубоко наплевать, как называет это Медведев и Путин. На мое мнение этот никак не повлияет. Оно у меня основано на чтении книг и так далее, на изучении истории. Но на кого-то влияет. Мнение Медведева я думаю тоже ни на кого не влияет. Путин достаточно, ну Медведев, ей-богу, объект такой, по-моему, у него нет никакого влияния.
М. Королева
―
Премьер-министр страны.
Н. Троицкий
―
Формально - да. Называется так. Путин, Медведев это то же самое, что Путин, как Луна отсвет Солнца.
М. Королева
―
Это вы сказали.
Н. Троицкий
―
Я просто из чистого любопытства сегодня почитал, чего говорил Путин по поводу истории. Он недавно на встрече с какими-то учеными историками очень много говорил. Но он ничего хорошего, коммунисты, например, обиделись по моим сведениям. Некоторые. Настоящие коммунисты. Зюганов сделал вид, что он этого не слышал. Но он царедворец, понятно, а настоящие коммунисты очень возмущены. Потому что Путин примерно сказал то же самое. Что это трагедия, что гражданская война. И так далее. Ничего хорошего.
М. Королева
―
К настоящим и ненастоящим коммунистам мы еще вернемся. Это будет через несколько минут.РЕКЛАМА
М. Королева
―
И мы продолжаем «Особое мнение». В том и проблема, мы говорили, что мы все никак не определимся, ни с понятиями, ни со взглядами, с едиными, не с едиными. И про коммунистов.
Н. Троицкий
―
Может это хорошо, не надо определяться. У каждого свои взгляды.
М. Королева
―
Есть одни и те же вроде бы коммунисты. Что пишут: в последнее время КПРФ все чаще выражает поддержку Владимиру Путину и «Единой России». Это же правда.
Н. Троицкий
―
Не то слово.
М. Королева
―
Зюганов даже на слова Путина не обращает внимания. Мнение двух крупнейших парламентских партий совпадают в вопросах внешней политики, по многим резонансным законопроектам. Так вот КПРФ в ее нынешнем варианте это оппозиция или нет? Вроде бы коммунисты должны быть оппозицией.
Н. Троицкий
―
Это муляж оппозиции. По некоторым вопросам они, конечно, обозначают разные мнения. Несогласие.
М. Королева
―
Да по каким же.
Н. Троицкий
―
По каким-то социально-экономическим. Наверное. Но надо изучить. Бывает. Ну по пенсиям. Вот они голосовали против пенсионной реформы.
М. Королева
―
По социалке.
Н. Троицкий
―
Но если на то пошло, то и внутри «Единой России» тоже есть разные мнения.
М. Королева
―
Ой, да ладно.
Н. Троицкий
―
Есть, я с ними знаком просто немного. Есть разногласия. Они просто не выносятся к моменту голосования, но до этого бывают. Не бывает полного единомыслия, не бывает, даже в Северней Корее его нет. Ну ладно, бог с ним.
М. Королева
―
Так оппозиция или нет?
Н. Троицкий
―
Муляж. Такая декоративная, как собственно и не только коммунисты, а ЛДПР такой же и «Справедливая Россия» рыпнулась когда были болотные митинги, а потом тоже стала такой же. Нет, настоящей, конечно, оппозиции никакой нет в ГД.
М. Королева
―
Если вспомнить недавний праздник, который у нас призван был и заменил на самом деле 7 ноября, это 4 ноября.
Н. Троицкий
―
Он не заменил, конечно, как его придумали для того, чтобы якобы заменить. Потому что люди привыкли в это время отдыхать. В начале ноября. И дали им возможность отдохнуть другого числа.
М. Королева
―
И там действительно представители 4-х парламентских партий и фракций все стояли в таком…
Н. Троицкий
―
На Мавзолее.
М. Королева
―
В таком едином порыве. Почти.
Н. Троицкий
―
На Мавзолее они будут стоять 1 мая. Наверное. Но да, в едином порыве. А чего, сейчас у нас там нет никаких разногласий. Принципиальных.
М. Королева
―
То есть все заявления о том, что они оппозиция это чистая декларация.
Н. Троицкий
―
Это фикция, муляж, декорация, по каким-то частным вопросам, ну муж и жена, извините, тоже бывают иногда разные мнения. Но это не значит, что они в оппозиции друг другу.
Оппозиция нужна. Она есть. Просто ее нет в думе. Она за пределами думы. Такая жалкая, конечно
М. Королева
―
Оппозиция в обществе нужна, а ее нет.
Н. Троицкий
―
Оппозиция нужна. Она есть. Просто ее нет в думе. Она за пределами думы. Такая жалкая, конечно, но это уже другой вопрос. Кто в этом виноват. Я хочу собственно к коммунистам вернуться. Ну вот дело в том, что сегодняшние коммунисты и, допустим, проблемы 7 ноября это две абсолютно разные темы мне кажется. И я сразу хочу упредить, я не зря читал то, что Путин говорил про историю. У меня были и положительные чувства по этому поводу и такие сомнения. А положительные чувства были в том, что в кои-то веки президент хоть что-то читал, хоть что-то знает, слышал. Знает, кто такой Ярослав Мудрый. То есть он это знает.
М. Королева
―
Мне кажется, он не раз демонстрировал, что с российской историей…
Н. Троицкий
―
У нас таких президентов раньше не было. Долго. И генсеков. Они слов таких не знали, как Путин знает. Так что уже хорошо. Но сомнение у меня состоит в том, что пусть он читает, высказывается, пусть говорит что хочет, главное, чтобы это не навязывалось. Что меня пугает, что не дай бог это выступление Путина, чтобы его не использовали как руководящее Дацзыбао и не начали бы пичкать и заставлять всех учить наизусть, повторять и так далее.
М. Королева
―
А у вас есть какие-то сомнения в том что так и будет.
Н. Троицкий
―
Пока есть. У меня все-таки ребенок в школу ходит и там никакого Дацзыбао ему не впихивают. Правда, он еще до уроков истории не дорос, но все-таки. Нет, сомнения есть. Хотя это зависит все-таки, извините в первую очередь от школы, от учителей. И второе, я бы хотел эту дискуссию о едином учебнике, о том, как преподавать историю не фетишизировать этот вопрос. Потому что, например, я рос в очень тяжелое время советское. Когда был единый…
М. Королева
―
Не просто единый учебник истории.
Н. Троицкий
―
Абсолютно единый неделимый. Дальше некуда и историю не просто плохо преподавали, а не то слово. И специально я даже ходил к историку перед поступлением в институт, который мне сначала говорил, как надо отвечать на экзамене, а потом рассказывал, что было на самом деле. Ну ужасно. Это как-то мне не помешало. Если человек хочет знать, он будет знать, невзирая ни на какой учебник.
М. Королева
―
Я не поняла, вы за или против единого учебника истории.
Н. Троицкий
―
Мне все равно. Я не вижу в этом проблемы. У нас, кстати, единый учебник отменили. Я вижу, что наша современная, грубо говоря, молодежь нынче пошла, она, к сожалению, не просто единый, они вообще ничего не знают. У них Гитлер с Наполеоном воюют.
М. Королева
―
Подождите. Я вас как раз по этому поводу сейчас спрошу. Тут у нас сейчас будет история с географией. Дело в том, что вы упомянули Владимира Путина, который говорил об истории. А сегодня он говорил о географии. Он озаботился географическими познаниями россиян. Он вспомнил тотальный диктант, близкая мне тема по русскому языку, всероссийский …
Н. Троицкий
―
И с этим проблемы, между прочим.
М. Королева
―
Да. Ну так он предложил по аналогии с тотальным диктантом по русскому, проводить в стране всероссийский географический диктант. Потому что это было российское географическое общество, он выступил на съезде.
Н. Троицкий
―
И исторический не хочет.
М. Королева
―
Может быть и до этого дойдет.
Н. Троицкий
―
А потом биологический…
М. Королева
―
Не спешите.
Н. Троицкий
―
Анатомический.
М. Королева
―
По поводу географического диктанта или образования, вот вы говорите, молодежь знает, не знает. Раньше нам рассказывали про глупых американцев, которые не могут одну страну от другой отличить. А у нас как с этим?
Н. Троицкий
―
Сейчас, по-моему, также. Я, честно говоря, специальных исследований не проводил. Но уровень наших выпускников школ хорошо известен. То, что они пишут на ЕГЭ, отвечают и по истории, и по географии как примерно, у них Гитлер с Наполеоном воюет. В истории. И Россия граничит с Испанией. Совершенно спокойнейшим образом. То есть сейчас до такой степени падение вообще знаний, что тут хоть какой-то учебник, хоть единый, не единый. Но хоть чтобы они что-то знали.
М. Королева
―
Хорошо, что в географии не может быть все-таки множественных мнений.
Н. Троицкий
―
Или мы граничим или нет. Хотя почему, Крым например. Это вопрос. Кому как. Вопрос-то политический, не географический же.
М. Королева
―
Кстати, у наших слушателей был вопрос по поводу Крыма. Как вы считаете…
Н. Троицкий
―
Только не надо меня спрашивать, отдал бы я Крым или нет.
М. Королева
―
Не буду.
Н. Троицкий
―
Это не в моей компетенции вообще.
М. Королева
―
Это не тема сегодняшнего дня. Вас Илья спрашивает: почему даже националистически настроенный «Русский марш» разделился из-за крымской истории. История 4 ноября.
Н. Троицкий
―
Почему, наверное, потому что у них разные мнения. Потому что все-таки, слава богу, у нас нет этого полного единомыслия и полного единомыслия нет даже в националистических кругах. Там есть сторонники украинских националистов, так прямо скажем, считающих их братьями по разуму и по крови. А есть наоборот сторонники Новороссии и борцов с Киевом и так далее. Их просто называют по-разному, сейчас не хочется в определение пускаться. Вот на этом они и раскололись. И кстати, это забавно, потому что 4 ноября ведь первым делом оприходовали как раз русские националисты. Пока народ как-то даже не заметил, что появился новый праздник, да я думаю, до сих пор не заметил, широкие массы. А националисты быстренько его заметили. В этом году уже, судя по всему, и «Русские марши» деградировали и полностью уже развалились. Но это их проблемы. А почему? – потому что вопрос острый. И он расколол мыслящую часть общества, я бы так сказал.
М. Королева
―
Вот вам, пожалуйста, возможность двух ответов в таком географическом диктанте. Крым чей.
Н. Троицкий
―
Это вопрос, повторяю, политический, а не географический.
М. Королева
―
Через несколько минут мы вернемся в студию и продолжим.НОВОСТИ
М. Королева
―
«Особое мнение». Часть третья. Николай, я сейчас к вам как человеку, который пишет портреты политических деятелей. Американский журнал Форбс назвал Владимира Путина на этой неделе самым влиятельным человеком мира. Представьте, что вы сейчас должны как-то, во-первых, это либо подтвердить, либо опровергнуть. Либо написать портрет. Собственно не я спрашиваю, а вас Дмитрий спрашивает.
Н. Троицкий
―
Портрет Путина я писал три раза. Так что чего особенного.
М. Королева
―
Тем более.
Н. Троицкий
―
Это трудно отсюда изнутри судить.
М. Королева
―
Так самый или не самый. Для вас.
Н. Троицкий
―
Дело в том, что в России, конечно, он самый влиятельный. Тут спору не может быть.
М. Королева
―
Журнал Форбс говорит про мир.
Н. Троицкий
―
А про мир я не могу, надо хотя бы там пожить, чтобы посмотреть.
М. Королева
―
Журнал Форбс говорит, он на первом месте, самый влиятельный в мире.
Н. Троицкий
―
Это который Форбс. Русский или который тот Форбс.
М. Королева
―
Тот, настоящий.
Н. Троицкий
―
Это тоже настоящий.
М. Королева
―
На втором месте Барак Обама. На третьем месте китайский лидер Си Цзиньпин. Дальше Папа Римский Франциск, и Ангела Меркель. Вот так.
Н. Троицкий
―
Можно эту пятерку тасовать в разные стороны. Но в принципе понятно, вопрос не в их личностях. А в государствах, которые они возглавляют. Кроме Папы Римского государства там как такового нет, но все понятно, есть католическая церковь.
М. Королева
―
Но вы считаете это по принципу территории что ли.
Н. Троицкий
―
Нет, это конечно не по принципу территории, по принципу, во-первых, наверное, упоминаемости, во-вторых, узнаваемости. Во всем этим критериям сейчас Путин, безусловно, один из первых, потому что его хоть и недобрым словом, но поминают, по крайней мере, я могу судить только по газетам. И журналам.
М. Королева
―
Не сказано: самый цитируемый, самый упоминаемый. Сказано: самый влиятельный.
Н. Троицкий
―
Это их проблемы. Откуда это идет. Они его все время упоминают, цитируют. Они постоянно с ним, я имею в виду сейчас то, что я могу отсюда увидеть. А увидеть я могу только СМИ и то не все, а только некоторые, которые я читать могу. Англоязычные, немножко франко, немецко. Другие я не в силах, но думаю и там та же история. Путин действительно сейчас такой персонаж первого плана. В этом смысле он самый влиятельный. Это не положительно, не отрицательно. Только не надо воспринимать самый влиятельный значит, что вот как Путин захочет, так и будет. Ей-богу, дело не в этом. Обама, хоть на втором месте, но если разобрать политически, то это уже сами понимаете после того, как он потерял конгресс и сенат вместе, его партия проиграла выборы, он вообще формально политически намного менее влиятельный стал. Но от этого же не убавилось влияние США. Которое он символизирует и олицетворяет.
М. Королева
―
Для вас Путин, вы же действительно много портретов написали, и продолжаете следить за лидерами, которые сейчас в мире существуют. Если вспомнить, для вас Путин сейчас тоже самый влиятельный человек мира.
Н. Троицкий
―
Я не понимаю этого, что значит влиятельный. Я не очень понимаю, что это значит. Путин сейчас, безусловно, повторяю, если взять как спектакль политический, кино, он конечно персонаж один из главных. Не второго плана. А первого. Положительный или отрицательный я сейчас сходу не скажу. Потому что это зависит от отношения. Он очень такой противоречивый и многоплановый в этом смысле.
М. Королева
―
Хорошо. Давайте пойдем по тому же журналу Форбс, который с другой стороны написал еще вот что. Сейчас понятно, что рейтинг Владимира Путина, который высоко взлетел после Крыма, пока он еще продолжает оставаться высоким, но идет резкий экономический спад в России. И что случится с рейтингом Путина, когда российская экономика резко пойдет на спад. Вы можете как-то попытаться спрогнозировать.
Н. Троицкий
―
Не люблю прогнозов, потому что прогнозы давать тут невозможно…
М. Королева
―
Но мы же с вами внутри с людьми разговариваем.
Н. Троицкий
―
А что с людьми. Я думаю, что на самом деле с точки зрения экономической я не хочу в экономику даже вторгаться в эту сферу.
М. Королева
―
А вас тут спрашивают: не страшно ли для вас, что рубль падает.
Н. Троицкий
―
Что значит страшно, нестрашно. Это касается всех, я такой же живой человек.
М. Королева
―
И цены касаются нас с вами точно также.
Н. Троицкий
―
Да, конечно, но пока не смертельно это все. Мне кажется, что очень многие люди из тех, которых затрагивает экономический спад, они уже и так Путина не любят и тут ничего не изменится. А массы, ширнармассы так называемые наши, они еще пока этого экономического спада так хорошо еще не заметили. И Путин, не Путин, ну правительство в целом в широком смысле слова будет конечно, предпринимать всяческие усилия, чтобы они его не заметили. Обычные массы людей.
М. Королева
―
Ну а как вы себе это представляете, если, например, пенсии на наших глазах сейчас будут превращаться в две трети прежней.
Н. Троицкий
―
Не будут превращаться. Пенсии у нас и так не очень большие. Будут стараться сдерживать. Будут разгонять инфляцию. Это методы есть, слава богу. Это надолго.
М. Королева
―
Многие сейчас вспоминают конец Советского Союза, исход Советского Союза. Когда собственно говоря, было примерно также, когда…
Н. Троицкий
―
Только извините, у советских руководителей никаких рейтингов не было, их терпеть не могли и к власти относились совсем иначе.
М. Королева
―
То есть сейчас ситуация другая.
В этом году уже, судя по всему, и «Русские марши» деградировали и полностью уже развалились
Н. Троицкий
―
Другая. Принципиально другая. Тогда вот это «мы ждем перемен», это все было абсолютно, причем было сверху донизу. Даже у людей, которые может, так не формулировали.
М. Королева
―
Но официальная картинка всегда было исключительно «одобрямс» и поддержки.
Н. Троицкий
―
Ну конечно. Но тот «одобрямс» он же был липовый. Это понятно. Что, мы тогда не жили что ли. Сейчас «одобрямс» не липовый. Нравится или это нет, он действительно «одобрямс» есть. И очень он широкий. И довольно надолго хватит. Насколько я могу себе представить, этого хватит до 2018 года хватит.
М. Королева
―
А что может стать пределом, границей.
Н. Троицкий
―
А дальше как говорится aprеs nous le dеluge. …
М. Королева
―
То есть после нас хоть потоп. Перевожу я быстренько.
Н. Троицкий
―
Да, наша верхушка, элиты еще любят называть, она руководствуется, по-моему, этим или можно по-русски – на авось, авось как-нибудь кривая вывезет.
М. Королева
―
Тут один вопрос, который пришел по Интернету хочу вам задать. Это тоже отчасти связано с нынешней ситуацией, экономической в том числе. Да и политической. А как вам кажется, конфронтация России и Запада будет только обостряться или пойдет на спад?
Н. Троицкий
―
Запад понятие такое размытое. Если иметь в виду США, то думаю, что все останется примерно на том же уровне, если взять европейскую часть Запада, ЕС, то пойдет на спад мне кажется. По их инициативе причем. Надо сказать, что тут Россия особо никогда инициативу и не проявляла в этой части. Потому что им это экономически невыгодно. Они же там все-таки деньги считают тоже. Тем более у них не блестящий, у нас конечно спад, все очень плохо, но я общаюсь с людьми, которые там живут. И они мне рассказывают, что там реально происходит. В Дании у меня хороший приятель, друг. Там тоже очень тяжелая экономическая ситуация. Денег мало.
М. Королева
―
Да ну.
Н. Троицкий
―
В Европе да. В целом, естественно, она немножко по-другому выглядит, но это для них, у них совсем другие представления…
М. Королева
―
Загнивают, но красиво.
Н. Троицкий
―
Нет, они не загнивают, у них просто сейчас кризис экономический. Он вообще никуда не делся. Он остался. И наверное и в Америке тут мне трудно судить. В Европе точно, очень ощущается. Денег нет. В широком смысле этого слова. Нельзя сказать, что все нищенствуют.
М. Королева
―
То есть вам кажется, что Европа постепенно начнет с Россией снова…
Н. Троицкий
―
Я думаю, в конце концов, здравый смысл и прагматизм возьмет верх над политическими соображениями.
Сейчас такое падение знаний у школьников, что тут единый, не единый учебник, лишь бы они хоть что-то знали.
М. Королева
―
А смотрите, что говорит наш спикер Сергей Нарышкин. Он встречался с зам. председателя правящей в Японии партией и обвинил США в открытом шантаже России с помощью других стран. Я процитирую: «Вашингтон уже дошел до такой наглости, что не скрывает уже, что открыто координирует шантаж и давление в отношении России». Насколько он прав, как вам кажется.
Н. Троицкий
―
Я не знаю. Это начинается политическая демагогия. Шантаж и давление. Нет, понятно, что определенное давление и достаточно сильное было со стороны Вашингтона на ЕС. И на Японию. В конкретном вопросе санкций. Против России. Ну было давление, потому что им эти санкции невыгодны. Экономически. Ни Европе, ни Японии. Надавили, уговорили. Был ли тут шантаж, знаете, шантаж это вообще из уголовного кодекса уже.
М. Королева
―
Да.
Н. Троицкий
―
Я не возьмусь, такие сильные термины я не готов.
М. Королева
―
Хорошо, про Донбасс. У нас остается несколько минут.
Н. Троицкий
―
Мы не решим за несколько минут.
М. Королева
―
Не решим. Но можем оценить. «Россия с уважением относится к выбору народа Донбасса, который был сделан 2 ноября, но уважает и признает это разные слова», - сказал помощник президента России Юрий Ушаков.
Н. Троицкий
―
Все правильно. Вообще слова в политике…
М. Королева
―
Послушайте, но это Россия и Донбасс.
Н. Троицкий
―
Ну и что. Приднестровье давно уже…
М. Королева
―
Уважаем.
Н. Троицкий
―
Но не признаем.
М. Королева
―
И что это значит?
Н. Троицкий
―
Это значит, что признания государства нет.
М. Королева
―
Что помощи Донбасс не получит от России.
Н. Троицкий
―
Почему же, помощь получит, но признано как государство, ну еще не хватало, там пока нечего признавать. Где там государство, там даже границ четких нет. Сейчас не о чем пока говорить.
М. Королева
―
Пока не о признании Донбасса идет речь…
Н. Троицкий
―
Приднестровская республика в отличие от Донбасса существует уже 20 лет с лишним и там четкие границы, и, тем не менее, она не признана. Поэтому о чем речь. Лет через 20 посмотрим.
М. Королева
―
А как вы думаете, Россия что-то обещала на самом деле Донбассу. Когда там проходили эти выборы.
Н. Троицкий
―
Россия обещала это кто обещал, Путин что ли лично обещал.
М. Королева
―
Власти России.
Н. Троицкий
―
Я не думаю. Ни сейчас, ни когда Крым, ни когда была вся операция с Крымом, никто им ничего не обещал. Просто это к сожалению…
М. Королева
―
Это была такая их что ли добрая воля на Донбассе.
Н. Троицкий
―
Добрая, недобрая, но их инициатива. Они подумали, раз Крым, то и мы также. Это было. Это трудно отрицать. Конечно, они подумали, что они сейчас пойдут тем же путем.
М. Королева
―
А мы не обещали и даже не подмигивали.
Н. Троицкий
―
Насчет подмигивания не знаю. Но уверен, что никаких официальных обещаний или даже закулисных не было. Тем более обещать было некому в те годы, там не было никого в тот момент, там не было даже этих лидеров, которые сейчас как-то в какой-то мере появились.
М. Королева
―
И потом обещать не значит жениться. Правда?
Н. Троицкий
―
Наверное.
М. Королева
―
Хорошо.
Н. Троицкий
―
Я не пробовал.
М. Королева
―
Журналист Николай Троицкий был сегодня в программе «Особое мнение». Всем спасибо, всем счастливо.